Текст книги "Чёрные розы"

Автор книги: Маргарита Смородинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Как часто он корил себя за то, что делает что-то вопреки маме, да ещё и втайне от неё, но лишить себя удовольствия видеть что-то ещё помимо их надоевшего старого дома он не мог.

После того, как Валя получил подарок от мамы, он прошёл на кухню, сел за стол и стал заниматься привычным занятием – собирать паззлы. Мир, нарисованный на картинке, настолько увлёк его, что он не замечал ничего вокруг себя. От дела его отвлёк скрип половицы – на кухню вошла мама. Её пошатывало. Она открыла дверцу холодильника и достала оттуда бутылку дешёвого красного вина.

– Сынок, пойду выпью за твоё здоровье, – мама подняла бутылку кверху и посмотрела на Валю мутным взглядом.

Валя ничего не ответил. Это была уже третья бутылка, которую за сегодня выпьет его мама. Значит, скоро она уснёт и можно будет совершить очередную вылазку. Валя заранее знал, что сегодня помимо основного, он получит для себя ещё и этот подарок. Руки у Вали задрожали от возбуждения. Он схватил первый попавшийся паззл и примерил его к верхушке горы. Да, это он. Паззл встал как влитой. Сегодня его день.

Валя переводил взгляд от одной кучки паззлов к другой, которые он предварительно очень скрупулёзно рассортировал: в одной лежали частички гор, в другой – моря, в третьей – зелени, в четвертой – земли; сложнее было с небом, потому что те кусочки, которые он отложил, пометив их мысленно как «небесные», могли быть и светлой частью моря. Ну да ладно, с этим он разберётся по ходу дела. Главное, что работа шла, и шла хорошо, что не могло не радовать молодого человека.

Примерно через полчаса Валя услышал скрип кровати – значит, мама уже легла. Ещё несколько минут – и раздастся храп, тогда смело можно будет выходить на прогулку. Валя аккуратно сдвинул все кусочки паззлов, чтобы они не потерялись, а уже собранную картинку перенёс на подоконник.

Услышав сигнальный звук храпа, Валя потихоньку прошёл в свою комнату, надел чистые джинсы, футболку, причесался и вышел на улицу. Жили они с мамой почти на самой окраине поселка, поэтому можно было не опасаться, что его кто-то увидит, но Валя шёл очень осторожно, постоянно оглядывался, прятался за кустами, приникал к заборам. Самыми большими врагами для него были кошки и особенно собаки: если от людей можно было спрятаться, то от всепроникающего нюха животных спрятаться было невозможно. Но Валя научился справляться с этой ситуацией: он приручил практически всех окрестных собак вкусняшками, которые таскал для них из дома. Ради кусочков мяса собаки готовы были идти на компромисс с Валей и не облаивать его при каждой встрече. Все были довольны: собаки угощением, а Валя тем, что продолжает оставаться невидимкой.

Рядом с домом, в котором жил Валя вместе со своей мамой, находился дом, который давно уже пустовал. Валя об этом, конечно же, знал и использовал участок, прилегающий к нему, как самую близкую дорогу, чтобы сразу попасть на поле, не мелькая по проселочной дороге. А уж по полю можно было легко добраться до заброшенной усадьбы. Валя любил там гулять. Для него это место было как глоток свежего воздуха. Местные там бывать не любили, считая, что там какая-то аномальная атмосфера, поэтому для Вали это была самая настоящая находка: пустота и безлюдье, он чувствовал себя самым настоящим хозяином на территории этой заброшенной усадьбы.

Подходя к дому, Валя заметил рядом с участком какую-то незнакомую машину. Интересно, кто это тут припарковался? Вроде бы, все местные паркуют свои машины рядом со своими домами. Кому понадобилось ставить свою машину рядом с пустующим участком? Странно. Надо будет потом выяснить, что это за машина.

Валя быстро свернул с дороги и проскользнул на участок. И тут его сердце учащенно забилось: на балконе кто-то сидел. Валя быстро метнулся в обратную сторону, но голову обожгла мысль: а вдруг этот человек его заметил? Тогда его вылазки окажутся под угрозой. Начнутся разбирательства, мама узнает, что он без её ведома разгуливает по улицам – и всё, прощай, мир. Валя скрылся за кустами и начал пробираться в обратную сторону. Надо же быть таким неосмотрительным идиотом. Он же увидел машину. Надо было сначала разведать, откуда она тут. Да только полный дурак мог не догадаться о том, что дом просто-напросто кто-то купил, вот и появилась тут эта машина. Валя чуть ли не рвал на себе волосы от досады. И понадобилось же кому-то покупать этот дом. Теперь вся его спокойная размеренная жизнь оказалась под угрозой. Этот дом стоял самым последним в ряду домов, так что теперь незамеченным ему вряд ли удаться мимо него проходить, да к тому же ещё оказывался закрытым самый короткий путь к усадьбе, теперь придётся идти через весь поселок.

Валя затаился в кустах, сжал кулаки и почувствовал, как из его глаз потекли слёзы от бессилия что-либо изменить. Да, он не мог ничего изменить, потому что он как бы даже и не существует как человек. Его просто нет, он невидимка. А как может что-то изменить тот, кто даже не существует? Слёзы текли и текли из его глаз обжигающим горячим потоком. Валя не вытирал их руками, его сжатые кулаки продолжали безвольно висеть вдоль туловища. Слёзы стекали по щекам, ручейками пробирались через шею внутрь футболки и там, впитываясь в мягкую ткань, исчезали. Исчезали так же, как когда-то много лет назад исчез он сам.

Вале хотелось упасть на землю, впиться ногтями в траву и закричать: «Послушайте все, я существую! Меня зовут Валя! Я такой же, как вы все! Я есть! И я не хочу, чтобы в этом доме кто-то жил! Я прошу вас, оставьте для меня на этой земле хоть чуточку места! Я такой же человек, и имею на это право!» Но он не закричал, потому что не мог себе этого позволить. Валя только сильнее сжал кулаки, почувствовав, как что-то давит на его голову изнутри, пытаясь разорвать её. Виски пульсировали. Послышался треск разорвавшегося стекла. В кустах разлетелась на множество мелких осколков бутылка, которую кто-то сюда забросил. Валя разжал кулаки, голову отпустило.

Так, надо выбираться из этих кустов и идти в усадьбу другим путем. У Вали сегодня День рождения, он планировал эту вылазку, и он не отступится от своей затеи. У него не так часто бывают такие прогулки, упускать такую возможность только из-за того, что какие-то ненормальные въехали в дом, Валя не собирался. Он осторожно выглянул из кустов: дорога была свободна. Он вылез и тихонько начал пробираться в сторону парка.

В голове крутились нехорошие мысли. Как отразится на его жизни то, что рядом с ним поселились новые соседи? Что это за люди? Будут ли они совать свой нос не в свои дела? Все эти вопросы не давали Вале покоя, но ответов на них не было. Поделать он всё равно ничего не мог, поэтому придётся принимать ситуацию такой, какая есть, и подстраиваться под неё.

Одно было понятно: прежней жизни пришёл конец. И то, что ему теперь многое придётся в своём распорядке поменять, было понятно уже сейчас.

Выйдя наконец из посёлка, Валя вздохнул свободнее. Дальше всё было проще, так тщательно прятаться уже было не нужно. Валя знал, что в заброшенную усадьбу из местных жителей никто не ходит, этого места боялись как огня, почему-то считали его каким-то нехорошим, то ли проклятым, то ли демоническим. Валя же там чувствовал себя прекрасно. Это место он излазил уже вдоль и поперёк. Даже внутри здания изучил каждый уголок, несмотря на то, что заходить внутрь было запрещено из-за аварийного состояния: в любой момент там могло рухнуть что угодно. Валя, прогуливаясь по заброшенному дворцу, буквально рисковал своей жизнью, но ни за что на свете не отказался бы от этого единственно доступного для него развлечения. Если бы у него отняли эти вылазки, он бы, наверное, сошёл с ума.

Валя побродил по парку, вдыхая свежий, ничем не загрязнённый воздух. Глядя на высоченные деревья, неконтролируемо растущие вокруг и с каждым годом создающие всё более непроходимые заросли, Валя попытался представить, как на самом деле выглядят горы. Одно дело видеть их на картинках и даже по телевизору и совсем другое увидеть их вживую. Валя бы многое отдал, чтобы посмотреть на них. На картинках они выглядели так величественно. В реальности от них бы, наверное, захватило дух. А ещё он мечтал увидеть море. Синее, бескрайнее, навевающее мысли о вечности. В детстве мама читала Вале много книг про море, и он буквально бредил им. Он просил маму отвезти его на море. Мама каждый год обещала свозить его туда. Сначала Валя верил, что когда-нибудь он увидит то, что приводит его в восторг, но проходили годы, и надежда его таяла.

В серванте на стеклянной полке лежала ракушка, которую мама привезла из поездки, в которой она была, когда Вали ещё не было на свете. Когда Валя был маленьким, мама брала эту ракушку, прислоняла её к Валиному уху и давала ему послушать. Валя как заворожённый слушал этот глухой далёкий звук. Ему казалось, что море зовёт его к себе. Его душа рвалась туда, где штормовой ветер и неспокойные волны накатывают на берег. Его душа рвалась и плакала.

Когда-нибудь он обязательно поедет на море и в горы.

Задумавшись, Валя не заметил, как подошёл ко дворцу. Его сердце ёкнуло, когда он заметил, что у окна справа от главного входа стоит какая-то девушка и заглядывает внутрь. Он почувствовал укол ревности. Этот дворец принадлежит только ему. Никто не имеет права вот так запросто тут ходить и тем более смотреть внутрь. Он сделал шаг вперед и хотел было сказать девушке какую-нибудь колкость, но вовремя себя одернул: нельзя идти на поводу своих эмоций – эту истину он усвоил чётко. Валя отступил назад, спрятался за дерево и стал наблюдать. Девушка просто стояла и, поднявшись на цыпочки, смотрела в окно. Он не видел её лица, но фигура у неё была что надо. Валя мысленно представил, как кладёт руки ей на бёдра – они, наверное, упругие, девушка очень молодая. Волосы у неё были чёрные. Как крыло ворона, подумал Валя. Она была невысокая, вся такая миниатюрная. Он бы смог поднять её одной рукой. Интересно, как она пахнет?

Эта девушка вызывала в Вале странные чувства. Она казалась нереальной посреди этой заброшенной усадьбы и в то же самое время ничего более реального и представить было невозможно. Ему безумно хотелось дотронуться до неё, чтобы почувствовать её тепло. Надо сдерживать себя! Надо себя сдерживать! Он не может так подставлять себя из-за какой-то девицы. Мало ли их, всяких-разных, околачивается тут в округе? Что же, теперь ставить под угрозу своё единственное в жизни развлечение? Валя начал выкручивать пальцы на своих руках.

Девушка стояла почти неподвижно, вглядываясь внутрь дворца. Наверное, под впечатлением от увиденного. Да там было от чего впечатлиться. Такой красоты и великолепия, какая была в этом дворце, Валя никогда в своей жизни не видел.

Молодой человек вспомнил, как он первый раз забрёл в этот парк и зашёл во дворец. Он тогда просто потерял дар речи от представшего перед ним зрелища и несколько дней находился в состоянии потрясения, ни о чём другом думать не мог.

Размечтавшись, Валя не заметил, как девушка повернулась и начала спускаться по лестнице. Молодой человек резко присел и спрятался за ближайшим кустом. Потихоньку он начал отходить, стараясь не наступать на ветки, чтобы не шуметь – за то время, что ему приходилось быть невидимкой, Валя научился ходить практически бесшумно.

***

Василиса уехала встречаться с Русланом, и Настя с папой остались в доме вдвоём. Папа купил себе пива и сидел на балконе, наслаждаясь закатом. Насте было скучно, ей хотелось гулять. Она одела толстовку, джинсы и кеды и вышла на улицу.

Ноги сами собой повели её к заброшенному парку, в котором они гуляли вместе с Василисой. Не то чтобы она была такая бесстрашная, просто есть вещи, которые сильнее нас. Она шла туда, не задумываясь. Деревья и дома отбрасывали длинные тени – вечерело.

Настя жила в этом доме уже четыре дня, и ей казалось, что за это время всё вокруг стало для неё родным и знакомым. Но заброшенный парк был зловещим. Было в нём что-то неуловимое, что заставляло её сердце сжиматься от страха. Что это, она понять не могла. Объективно, ни в парке, ни в усадебном замке ничего страшного не было – это были самые обыкновенные заброшки, по которым Настя любила лазить вместе со своими бывшими одноклассниками. Конечно, когда они ходили на вылазки в такие места, это было не просто так, для обычных прогулок можно было выбрать более удобные места, в которых ты не рискуешь каждую секунду свалиться в какую-нибудь заросшую шахту или оказаться заваленным рухнувшей прогнившей конструкцией. Дураку было понятно, что по заброшкам ходят в поиске экстремальных ощущений. Настя обожала ощущение всплеска адреналина, когда сердце останавливалось в груди, а во рту появлялся металлический привкус. Только в такие моменты она ощущала полноту жизни.

В группе, не считая Насти, было пять человек, причём девочкой она была в единственном экземпляре, все остальные были парни. Однажды Настя предложила создать группу Вконтакте, в которую они будут выкладывать отчёты с разных вылазок, писать о своих впечатлениях, делиться фотографиями. Все остальные поддержали Настину идею, но когда создавалась группа, никто и предположить не мог, что она наберет такую бешеную популярность. Собственно, рассчитывалась она только на своих, но когда их видео стали набирать за сутки не одну тысячу лайков, а на группу подписалось несколько тысяч человек, Настя только хлопала глазами, не понимая, чем они заслужили такую популярность. Многие начали проситься, чтобы их взяли на очередную вылазку. Некоторых ребята брали. Некоторые даже просились и во второй, и в третий раз, но в основном это были единоразовые вылазки, после которых люди не то чтобы теряли к этому занятию интерес, просто интереснее оказывалось смотреть про экстремальные приключения, лежа в тёплой постельке, чем самому подвергать себя опасности.

Настя знала, какие ощущения вызывают места, которые были покинуты людьми, но этот замок… С ним что-то было не так. Ощущения, которые он транслировал в сознание Насти, не были похожи ни на какие другие. Он вызывал у неё дикий панический ужас и в то же время тянул к себе как самый мощный магнит. Настя понимала, что не сможет противостоять его притяжению. Она шла и чувствовала себя, как овечка, которую ведут на жертвоприношение, она знает свою участь, но ничего сделать не может, это не в её силах и не в её воле.

С такими мыслями Настя не заметила, как оказалась около замка. Увидев его мрачные поросшие мхом стены, Настя вздрогнула. Многочисленные окна таращились на неё словно глаза чудовища. Насте хотелось укрыться от этих пожирающих ушу взглядов, но вместо этого она осторожно поставила ногу на первую ступеньку разрушенной лестницы и убедилась, что она не качается. Настя поставила ногу на вторую ступеньку – что-то хрустнуло, и вниз посыпались каменные крошки. Настя вздрогнула, сердце учащённо забилось. Не бойся, успокаивала Настя сама себя, тебе же не впервой, ты уже столько заброшенных зданий облазила. Но страх и не думал отступать. Аккуратно поднявшись по лестнице, Настя оказалась на огромном крыльце, когда-то обнесённом по всему периметру портиком. Сейчас от него остался только небольшой кусочек слева от лестницы. Скорее всего, остальное растащили местные жители.

Настя подошла к входной двери, постояла около неё несколько минут, но открыть так и не решилась. Пройдя вдоль стены, она поднялась на цыпочки, заглянула в окно и распахнула глаза от изумления. Насколько снаружи здание выглядело ветхим и убогим, настолько внутри оно поражало великолепием.

По всей видимости, она смотрела в вестибюль. Он поражал своими размерами. На второй этаж вела парадная лестница. Пол был устлан мозаикой. Стены и потолок украшала изящная лепнина. Несмотря на то, что оконные проемы были покрыты плесенью, а стены во многих местах пошли трещинами, лепнина сохранилась великолепно. Такой красоты Настя ещё никогда не видела.

В самом центе зала под куполом висела металлическая конструкция, которая когда-то была люстрой. На ней ещё осталось несколько одиноких хрустальных подвесок.

Если даже сейчас, изрядно растащенное и подпорченное временем, убранство помещения поражало своим великолепием, как же потрясающе оно выглядело, когда здесь кто-то жил? Настя живо представила, как к парадному подъезду приезжает карета, из неё выходят нарядные дамы в пышных платьях и модных шляпках и медленно шествуют в парадную залу, где ослепительно сверкают люстры, играя светом на мозаичном полу. Вот бы сейчас оказаться такой дамой и попасть на бал в этот замок. И тут Настя вспомнила, что она уже видела такой бал-маскарад, когда они заблудились вместе с Русланом и Василисой. Настя отпрянула от окна и спустилась по лестнице. Пора домой. Уже почти совсем стемнело. И тянет же её на такие рискованные прогулки на ночь глядя. В такие места надо ходить днём при свете солнца. Тогда мало вероятности, что что-то может произойти.

Настя вышла на тропинку и быстрым шагом двинулась в сторону дома. Где-то в глубине лесопарка протяжно заухала сова. Звук был настолько жутким, что Настю бросило в дрожь. Господи, откуда здесь совы? Насте казалось, что совы обитают только в фильмах ужасов. Да и вообще совы ведь ночные птицы, насколько она знала из книг и фильмов, а сейчас ещё не ночь.

Девушка вспомнила, как папа ей рассказывал, что совы по ночам могут издавать такие жуткие звуки, что бывали такие случаи, когда люди, заблудившиеся ночью в лесу, сходили с ума. Совы умеют кричать голосами людей и других животных, их звуки душераздирающи.

Настя прибавила шагу. Она уже почти бежала. Вот ворота уже позади. Слава богу, осталось совсем немного.

И тут вдруг Настя встала как вкопанная. Перед ней стоял замок, и выглядел он сейчас ещё более зловеще, чем до этого. Окна нижних этажей как будто сложились в зловещую ухмылку. Настю затрясло. Такого просто не могло быть. Она удалялась от замка, а получилось, что каким-то непостижимым образом снова оказалось рядом с ним. Это противоречило действующим земным законам физики. Всё время только удаляясь от замка, она могла оказаться рядом с ним только в одном случае: если бы обошла кругом всю Землю.

От страха ум её отказывался работать. Нужно было решить, что делать дальше, но Настя была в ступоре.

Послышался звук подъезжающего автобуса. Да, это был автобус. Обычный поселковый автобус, который возит рабочих на работу или курсирует межу соседними деревнями. Автобус остановился около Насти, двери с шипением открылись. Настя заскочила внутрь и плюхнулась на сиденье. Двери закрылись, и автобус тронулся. В салоне стоял какой-то странный запах, напоминающий запах, когда чиркают спичкой.

Дорога была неровная, поэтому автобус трясло так, что Настя подпрыгивала на сиденье. Немного оправившись от испуга, девушка начала осматриваться. Автобус был пустой, она была единственным пассажиров на весь салон. Настя вытянула шею, чтобы посмотреть, кто водитель. За рулём сидел невысокий полноватый мужчина лет сорока пяти – ничего подозрительного, он был настолько обычным, что Настя даже скривилась.

Внутри было тепло, Настя понемногу успокаивалась. Сейчас приедет домой и поймёт, что это всё просто глупые страхи. Ничего ведь не произошло. Настя разомлела в тепле, расслабилась и, откинувшись на спинку сиденья, смотрела на проплывающие мимо деревья. И тут ей в голову пришёл вопрос: а откуда вообще в лесу взялся автобус? Он явно не рейсовый. Если бы он был рейсовым, то было бы странно, что остановка находится посреди заброшенной усадьбы. Никакой остановки там не было – это Настя прекрасно помнила. Тогда что он там делал? И почему она села в него, даже не задумываясь о том, куда он едет? С чего она взяла, что он довезет её до дома? От этих мыслей кровь отлила от лица девушки, у неё закружилась голова. Но если она сейчас начнёт паниковать и кричать водителю, чтобы он её выпустил, он подумает, что просто какая-то ненормальная. Хотя… ну его… пусть думает что хочет. А вдруг он маньяк и таким изощренным способом подбирает себе жертв посреди леса?

Настя вцепилась в переднее сиденье.

– Мужчина, – крикнула она водителю. – А куда мы едем?

Ответа не последовало.

Настя высунула голову в проход, чтобы посмотреть, слышит ли её вообще водитель. Вместо мужчины за рулем сидел чёрт с рогами и копытами. Настя оцепенела. В это время чёрт повернулся в сторону Насти и подмигнул ей.

Настя вскочила с сиденья и бросилась к дверям. В это время автобус, как в сказке про Золушку, рассыпался, и она оказалась стоящей на дорожке, ведущей к дому. Она, не чуя под собой ног, бросилась бежать и бежала, не оглядываясь и не переводя дыхания, до самого дома. Взлетев на крыльцо, она села на ступеньки и разрыдалась.

***

За окном занимался рассвет. Горизонт, на сколько хватало видимости, окрасился в розовый цвет. В низинах стелился туман. День обещал быть хорошим.

Но только не для Аполлона. Он выглянул в окно и нервно пригладил свои волнистые светлые волосы. Весь его режим был нарушен. Он всю ночь пытался поймать волну, которая унесла бы его в мир грёз и фантазий. Волна его так и не настигла, но из-за бессонной ночи мужчина чувствовал себя усталым и разбитым.

Аполлон взял со стола пачку сигарет и заглянул в неё. Там одиноко лежала одна единственная сигарета. Получается, что он за ночь выкурил целую пачку и даже не заметил этого. Это не хорошо, надо сбавить темпы потребления сигарет. Аполлон закурил последнюю. Вся комната была в дыму. Казалось, что она погрузилась в предрассветный туман. Аполлон подошёл к окну и открыл его. Туман начал понемногу рассеиваться. Мужчина включил электрический чайник и насыпал в чашку три ложки кофе.

Когда кофе немного остыл, он немного отхлебнул из чашки и сразу почувствовал прилив бодрости. Вместе с приливом бодрости к горлу неприятно подкатила изжога.

Аполлон скривился, отставил чашку с кофе и подвинул к себе ноутбук.

«Я медленно прихожу в сознание и осматриваюсь вокруг себя. Ничего нового. Один и тот же навевающий тоску пейзаж. Бескрайнее поле, усыпанное разными цветами, кое-где по одиночке или небольшими группами растут небольшие деревца и кусты. Всё, что я вижу, – это небо, которое каждый день разное. Мне нравится, когда оно ясное, чистое, голубое с белыми пушистыми облаками, которые плывут неведомо куда. И тогда я смотрю на них и представляю, как взлетаю на одно из этих облаков и лечу вместе с ним смотреть мир. Наверное, в мире много чего интересного, чего я никогда не увижу. Больше всего я не люблю, когда идёт дождь. Хотя… дождь тоже бывает разный. Когда на небе светит солнце и дождь тихонько моросит, – это даже приятно. После такого дождичка я чувствую себя бодрым и отдохнувшим, как будто заново родился. А бывает дождь злой. Он хлещет меня плотными ледяными струями, от которых я сгибаюсь и припадаю к земле. Ветер мутузит меня из стороны в сторону, пытаясь вырвать с корнем. Я сопротивляюсь, как могу. После такой погоды я чувствую себя измотанным, еле живым и долго прихожу в себя».

Аполлон остановился и перечитал написанное. Господи, какой бред! Это никуда не годится. Это же просто галлюцинации какого-то наркомана. Он почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок. Неужели талант покинул его навсегда? Но что тогда ему делать? Если он не сможет больше писать, то чем тогда он будет зарабатывать себе на жизнь? Пойти работать в офис каким-нибудь менеджером ему не позволит гордость. Как это он, известный писатель, опуститься до такой низости? Да в него же потом все будут тыкать пальцами и стыдить. Нет, такой участи он не хотел.

Аполлон не был рождён для того, чтобы влачить жалкое существование, на которое обречено большинство людей, которые не обладают никакими талантами. Как проходит день обычного человека? Он встаёт с утра, недовольный, силой вытаскивает себя из постели и идёт на работу, которая чаще всего не только не приносит никакого удовольствия, а наоборот раздражает, высиживает на ней целый день, а потом выжатый как лимон, идёт домой и без задних ног падает на постель и засыпает для того, чтобы выспаться перед очередным каторжным днём. И для чего тогда жить, если ни один день не приносит удовольствия? Нет, такая жизнь не для него. Каждый день должен радовать. Его бог отметил печатью таланта, а раз ему дан талант, значит, надо им пользоваться. Но вот что делать, когда талант вдруг ни с того ни с сего пропадает? На этот вопрос у Аполлона ответа не было.

Аполлон жил в доме один. Несмотря на то, что ему было уже за сорок, он не имел ни семьи, ни детей. И это было не от того, что у него что-то там не сложилось с личной с жизнью. Напротив, личная жизнь у него была очень бурной и весьма разнообразной. Любая женщина, узнавая о том, что он известный писатель, была готова переспать с ним в первый же день знакомства. Дальше этого отношения, как правило, не заходили не потому, что женщины были против, а потому что Аполлон не хотел останавливаться на ком-то одном. Он хотел попробовать многих. Зачем зацикливаться на одной, когда жизнь дает ему возможность наслаждаться бесконечным разнообразием?

К созданию семьи Аполлон относился с презрением. Семья – это для среднестатистических обывателей. Дом, жена, дети, собака – фу, это так пошло. Писатель должен быть загадочным, недосягаемым для обычного человека, божественным. А когда у тебя под ногами бегают сопливые дети и жена зудит в ухо об очередной шмотке – какая уж тут недосягаемость и загадочность? Аполлон не мог взять в толк, как самый знаменитый в мире писатель Стивен Кинг мог опуститься до такой низости. Но это его личное дело. А он, Аполлон, будет жить по своим правилам. Он станет круче Стивена Кинга. О нём заговорит весь мир.

Из грёз его вывел надоедливый голосок, который напомнил ему, что он впал в творческий кризис, выхода из которого пока не нашлось.

Впрочем… Есть одно средство. Аполлон старался прибегать к нему как можно реже, чтобы не злоупотреблять. Это средство было припасено на самый крайний случай. И, похоже, этот крайний случай сейчас наступил.

Аполлон встал с кресла, подошел к стеклянному шкафчику и достал оттуда бутылку виски и низкий бокал. Плеснув немного на дно, Аполлон открыл дверцу морозильника и достал три кубика льда. Лёд приятно стукнулся о дно бокала. Мужчина взял бокал в руки, поболтал кубики льда, наслаждаясь их приятным позвякиванием, и сделал большой глоток.

По телу разлилось приятное тепло. Аполлон посмотрел на своё отражение в окне, поднял бокал и улыбнулся. Удобно устроившись в кожаном кресле, Аполлон положил ноутбук на колени и застучал по клавишам.

***

После прогулки Валя пришёл домой вовремя. Мама как раз заворочалась в своей кровати и через несколько минут поднялась, чтобы пойти в туалет.

– Сынок, – крикнула она. – Как у тебя дела?

– Нормально, мам, – ответил Валя, радуясь тому, что вовремя успел прийти.

– Паззлы собираешь?

– Да, – сказал Валя и, быстро подойдя к столу, разложил паззлы.

Перед ним снова были горы и море, и небо, и солнце, но через всё это почему-то проступала фигура незнакомки, которую он сегодня встретил в заброшенном парке.

Почему он о ней думает? Валя никогда особо не интересовался людьми, так почему же эта девчонка не идёт у него и головы?

Валя попытался сосредоточиться на паззлах. Нужно найти кусочек, который закончил бы вершину горы, но он словно куда-то запропастился. Из тех кусочков, которые были перед ним рассортированы, ни один не подходил. Неужели мама его потеряла или выбросила? Без этого кусочка стопорилась вся сборка: Валя не совсем понимал, что же там должно быть дальше. Мама снова его подводит. Мама снова лезет не в свое дело. Мама снова трогает его вещи. Его вещи. Валя чувствовал, как внутри него закипает возмущение. Мама лишила его целого мира, который безусловно открыт для любого человека. Так почему она лишает его кусочка чего-то личного даже здесь, в их доме, в котором для него сосредоточился весь мир?

Валя встал со стула и опустился на четвереньки. Пелена от накативших слёз мешала Вале искать потерявшийся паззл. Он обшарил весь пол, заглянул под холодильник, под все тумбочки – паззла не было. Неужели из-за мамы, которая постоянно сует свой нос куда её не просят, он лишён теперь удовольствия собрать эту картину? Картину, которая нравилась ему больше, чем все когда-либо собранные им. Эта картина была самая красивая. Для Вали она имела какое-то магическое притяжение. Он пока не понимал, что именно, но чётко знал, что картину надо собрать во что бы то ни стало.

На кухню, пошатываясь, вошла мама. Валя ползал на четвереньках по кухне.

– Что с тобой, сынок? – мама смотрела на сына с недоумением.

Валя поднял глаза от пола, и мама на мгновение увидела в его взгляде неизмеримую ненависть. Она отшатнулась. Одна секунда – и взгляд сына снова был обычным: покорным и заискивающим.

– Мам, ты мои паззлы не трогала? – спросил Валя. – У меня один кусочек потерялся.

– Да нет, сынок, ты же знаешь, что я твои вещи не беру.

Снова этот взгляд. Одна секунда – и опять покорность и заискивание.

Мама открыла холодильник и достала бутылку пива. Налив его в чашку, она сказала:

– Сынок, за тебя. Ещё раз с Днем рождения.

– Спасибо, мам.

– А ты чего торт не ешь? Для тебя ведь покупала.

Вале хотелось крикнуть: мама, я же не свинья, чтобы есть торт, который побывал на полу! Но он тихо сказал:

– Просто не хочется.

– Ну как хочешь, сынок, – сказала мама. – Захочешь – поешь.

Мама поставила чашку на стол и пошаркала к себе в комнату.

Валя поднял чашку – под ней расплылось мокрое пятно. Валя сжал зубы и, взяв тряпку, тщательно вытер его.

Приведя стол в порядок, Валя стал собирать ту часть картинки, где все кусочки были на месте. Понемногу он успокоился и расслабился. Он собирал море и представлял, как мама подносит к его уху ракушку. Ему казалось, что он на самом деле слышит сейчас шум моря, видит, как волны накатывают на скалы и, вспениваясь, разбиваются о них. Море – это такая стихия, которую не остановить, если она разбушевалась. Иногда он представлял, как стоит на берегу моря, а набегающие волны лижут ему ноги, и от этого он явственно ощущает мурашки по всему телу. Но в душе у Вали было не это спокойное, ласковое, беззаботное море. В его душе бушевала стихия, которую он пока, как мог, сдерживал, но она вот-вот готова была вырваться наружу и крушить всё на своём пути – таким было море в его душе.

***

Ночью Валя долго ворочался в постели. То ему было слишком жарко, и он скидывал с себя одеяло, то ему мешали крошки на простыне, и он начинал лихорадочно скидывать их на пол, то ему становилось холодно, и он закутывался в одеяло до самого носа.