Текст книги "Бойтесь своих желаний"

Автор книги: Маргарита Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава 14

Сказано, что мы обязаны прощать своих врагов. Но нигде не сказано, что мы обязаны прощать своих друзей.

Ф. Бэкон

Моррель выругался, сел и расправил крылья. Какой смысл ворочаться с боку на бок, если сна нет ни в одном глазу? Файерн поднялся с отсвечивавших алым светом углей, стряхнул с себя пепел и огляделся. Окружающий его лес выглядел вполне мирно и не предвещал никакой опасности. Ну и какого небельса ему не спится? Его ждала долгая дорога, которая (по уверениям Асмодея) приведет к исполнению его заветного желания… так что же не так? Моррель размял крылья. Да все не так! Стервозная лешачиха даже не соизволила разлепить глаза, а не то, что проводить его в путь. Мало того, Лесс безапелляционно сообщила ему, что если Моррель собирается устраивать свою жизнь, то и ей пора об этом подумать. Найти нормального лешего, занять какой-нибудь лес, наплодить несколько ростков и жить счастливо. Как же Морреля взбесило это заявление, кто бы знал! Мысль о том, что Лесс кому-то может принадлежать, вызывала у него почти физическую боль. Видимо, он действительно к ней привык. Настолько, что стал считать Лесс своей собственностью. Однако лешачиха отнюдь ей не была. О чем и сообщила Моррелю в весьма несдержанных выражениях. Файерн зло пнул подвернувшийся под ногу камень. Властители, да почему Лесс такая?! Колючая, циничная и настолько хладнокровная, что порой ему просто хотелось вытрясти из нее душу! Неужели ее настолько ожесточило ее прошлое? Скорее всего… Лесс ведь так и не рассталась с мыслью за себя отомстить. А ведь у нее был шанс. Да что там шанс – стопроцентная возможность заполучить Морреля в свое полное владение! Если бы она этого захотела… Но ей, видимо, этого было не надо. И Морреля данное положение вещей злило до безумия. Он же знал, что нравится ей! Какого небельса?! Моррель выругался и начал собираться в путь. Раз уж все равно не уснуть, лучше идти дальше. По крайней мере, время будет не так тянуться. И, возможно, он успеет нагнать собственное желание еще до рассвета. Главное – перестать думать о Лесс. И о том, как она к нему относится.

Нельзя сказать, чтобы мысли о лешачихе выветрились из головы файерна моментально. Нет. Он продолжал думать и злиться еще по крайней мере часа два. А потом… почувствовал запах смерти. И запах страха. Небельсы! Как же погано было в дороге без ведьмы! Моррель совершенно не чувствовал никакой опасности, а это значило только одно – на охоту вышла какая-то магическая тварь. И если бы Моррель не учуял запах ее жертвы, то сам вполне мог бы стать легкой добычей. Файерн вытащил меч и пошел на запах. Небельсы его побери! Это же вервольф! Надо же… Похоже, одна из выпущенных Советом тварей сумела пересечь границу измерения и вышла на охоту в его мире. Интересно, и почему Асмодей не посчитал нужным сообщить, что эта дрянь так вездесуща? Моррель подобрался ближе. На его счастье, вервольф был не самой опасной тварью Пантеона. Всего-навсего огромный волк с повышенной агрессией. С таким противником хотя бы можно было справиться самому. Без ведьмы. Ну и потом – ему уже повезло. Вервольф настолько был занят своей жертвой, что не сразу обратил на Морреля внимание. За тот момент, который понадобился хищнику, чтобы почуять новую добычу, файерн успел оглядеть все поле битвы. Надо же… да это ж его сородичи… если их можно так назвать. Знал бы, ни за что бы не стал мешать вервольфу. Три самца с порванными глотками и одна самка, в ужасе вжавшаяся в дерево. Небельсы, да она даже не пытается сопротивляться! И хищник, безусловно, это понимал. Во всяком случае, драть ей глотку не спешил. А вот почувствовав Морреля, тут же зарычал, молниеносно развернулся и кинулся на новую добычу, целясь в горло. Однако на сей раз вервольфу не повезло по полной программе. Потому что под лапу ему попался не просто файерн, а такой же хищник, как и он сам. Самец, умеющий сражаться и убивать. И уж безусловно знающий, как постоять за свою жизнь.

Наррена смотрела, как хищник, который уже растерзал трех ее лучших телохранителей, кинулся на еще какого-то беднягу и… как тот, буквально одним ударом, снес верфольфу голову. Хищник рухнул на траву, и его тело постепенно растворилось в воздухе. Наррена ошеломленно распахнула глаза. Разве так бывает? Разве файерн в одиночку способен победить магическую тварь, с которой не справились трое лучших воинов Империи? Однако, незнакомый самец, похоже, ничего выдающегося в своем подвиге не видел. Он вытер меч об одежду одного из убитых и с любопытством на нее уставился. Небельсы! Это был полукровка! Светлая кожа, невысокий гребень, никаких татуировок на крыльях… Наррена еще ни разу не встречала на своем пути таких самцов. Да и не могла встретить. Ей, единственной хозяйке Имперского трона, даже не со всеми чистокровными файернами дозволялось общаться.

– Долго сидеть будем? – нахально поинтересовался Моррель, разглядывая вжавшуюся в дерево самку.

Та захлопала глазами и поежилась. Небельсы! Она что, его боится? Неужели тоже наслушалась всякой дряни о полукровках? Жаль. Самка была потрясающей. К тому же… чистокровной файерны в постели Морреля еще никогда не было.

– Не причиняй мне зла… ты можешь получить за меня выкуп… – прошептала самка, еще больше вжимаясь в дерево. Похоже, она действительно считала его опасным. Так же, как и верфольфа.

– Меня зовут Моррель. Если хочешь, я могу составить тебе компанию и проводить тебя до места назначения. Если нет, я сейчас развернусь, и ты меня больше не увидишь. Правда, насколько я знаю, самки файернов так до сих пор и не приобрели талант видеть дороги. Так что я сильно сомневаюсь, что ты выберешься отсюда самостоятельно.

– А ты что, видишь дороги? – удивилась Наррена. – Но ты же полукровка?

– Все ясно, – закатил глаза Моррель. – Сиди здесь дальше. Может быть, тебе повезет, и ты встретишь еще одного вервольфа гораздо раньше, чем умрешь от голода и усталости.

Он ухмыльнулся, еще раз оглядел самку с ног до головы, вскинул на плечо сумку и даже сделала несколько шагов в обратном от нее направлении.

– Стой! – окликнули его. Моррель обернулся. Самка поднялась, опираясь на дерево. – Ты не причинишь мне вреда? – Моррель закатил глаза. Небельсы! Откуда она взялась на его голову? Неужели, даже если бы действительно он собирался с ней что-нибудь сотворить, он бы ей в этом признался?

– Нет. Я не причиню тебе вреда. Куда ты направлялась?

– В Кантрекс.

– Ого! – дернул бровью Моррель. – Боюсь, в таком случае я смогу тебя проводить только до ворот города. Насколько я знаю, в столицу таких полукровок как я не пускают.

– Если я велю, тебя пустят! – вздернула голову самка.

– Ну конечно… – ехидно поддакнул Моррель. – тебя как зовут?

– Леди Наррена.

– Понятно, – кивнул Моррель, и сделал ей знак следовать за собой.

Ему действительно все было понятно. Если самка представлялась, как леди, она наверняка принадлежала к старинному знатному роду. Поэтому-то она и не знала ничего о жизни. Такие самки воспитывались в закрытых пансионах, под самым строгим присмотром. Интересно, и какого небельса ее понесло путешествовать? Интересы рода? Или Империи? Судя по тому, что охраняли ее самцы аж из монаршьей гвардии, скорее последнее. Жаль. Если бы она была обычной файерной, Моррель вполне мог бы позволить себе ее соблазнить. А так… Ни о каком соблазнении не могло идти и речи. Поскольку носить собственную голову на плечах файерну еще не надоело. Хотя… спустя всего пару дней, Моррель уже не был в этом уверен. Он уже вообще ни в чем не был уверен. Ему даже закралось в голову, что Наррена нахально обманула его, представившись леди. Она была слишком активна. И бесстрашна. А когда убедилась, что Моррель действительно не представляет для нее опасности (наивная!), стала слишком много с ним общаться. А ведь (насколько Моррель помнил законы), чистокровной файерне запрещалось не то, что разговаривать с ним – вообще подходить к нему на расстояние арбалетного выстрела. Это была первая и самая нерушимая заповедь. Однако Наррена о ее существовании, похоже, ничего не знала. Более того, она все больше и больше им увлекалась и, поймав на себе однажды горящий изучающий взгляд, Моррель просто решил положением дел воспользоваться. А когда ему еще удастся уложить в свою постель чистокровную высокородную файерну? Когда ему вообще еще раз удастся хотя бы увидеть ее вблизи?

Наррена действительно увлеклась Моррелем. По уши. Вдребезец. Он был настолько не похож на всех тех самцов, которые ее окружали… Моррель был живым, естественным и свободным. Он не кичился, не был высокомерным и совершенно ее не чтил. В нем не было ни рабского поклонения, ни аристократического подхалимажа. Он общался с ней спокойно, на равных. Так, как будто имел на это полное право. Моррель относился к ней просто как к самке. К желанной самке. И Наррене даже захотелось забыть, что у нее есть обязанности. И обязательства. Ей хотелось просто пойти на поводу у собственного чувства, у вспыхнувшего к этому красивому, мощному самцу желания. Моррель казался Наррене хищником и гораздо большим файерном, чем все знакомые ей чистокровки вместе взятые.

Ворота Кантрекса показались неожиданно. Наррена даже вздрогнула, когда Моррель сообщил ей, что они, наконец, на месте. Она обернулась к своему проводнику. Тот улыбнулся ей, поцеловал руку и собрался уходить.

– Постой! – попыталась задержать его Наррена.

– Я проводил тебя. Дальше я не пойду.

Неужели все? Неужели им действительно придется расстаться? Наррена невольно всхлипнула. Почему, ну почему он не хочет довериться ей и проводить ее дальше? Может, пойдя на поводу у собственного чувства, Наррена сделала ошибку? Ну уж нет! Она знала, что никогда до этого не испытывала ничего похожего. И боялась, что ничего подобного ей не удастся испытать и впредь.

– Ты можешь получить деньги за мое спасение, – прибегла она к последнему средству.

– Скорее, неприятности на свой гребень, – хмыкнул Моррель. – Лучше уж я пойду, пока не поздно.

Однако было уже поздно. Неизвестно откуда взявшиеся имперские стражи окружили их и направили копья в Морреля.

– Он со мной! – тут же попыталась защитить своего проводника Наррена.

– Палата Высших знает об этом, – хмуро сообщил один из охранников. – За вами, леди Наррена, прислали карету. А ты, – сурово взглянул он на Морреля, – пойдешь с нами. И если ты действительно спас нашу леди, то может быть, Палата Высших будет к тебе милостива.

– Какого небельса? – возмутился Моррель. – Я не перешагивал границу вашего паршивого городишки. Я даже близко к нему не подошел!

– Зато ты подошел близко к императрице. И я сильно сомневаюсь, что после этого ты сможешь сохранить свою поганую жизнь. В лучшем случае, если Палата снизойдет до твоей униженной просьбы, ты умрешь быстро и относительно безболезненно.

– Что?! – не поверил своим ушам Моррель. – Наррена – императрица?

– Леди Наррена, – сурово поправил его страж. – Иди за мной.

Моррель беспомощно проводил взглядом Наррену, садившуюся в карету с имперским гербом и последовал за стражей. Вот это он влип! Проявление непочтения к лицам королевской крови каралось смертью во все времена. А почтение должно было проявляться во всем. От соблюдения дистанции до вежливого обращения. Моррель нервно огляделся по сторонам. Сбежать было невозможно. Стражи слишком плотно окружили его и чересчур близко приставили к его телу копья. Иногда даже, случайно отклоняясь в сторону, Моррель чувствовал болезненные уколы. Однако еще больше файерну не повезло при встрече с Палатой Высших. Благодарная ему за спасение собственной жизни и увлеченная им по уши Наррена похоже, рассказала гораздо больше, чем следовало бы. И все члены Палаты смотрели на него не просто с ненавистью, а с неистребимым желанием его убить. Тут же.

– Нам нужно принять решение, – наконец сказал один из них. – Этот отщепенец нарушил все наши мыслимые и немыслимые законы. Мы все знаем, что он достоин смерти. Однако леди Наррена, имеющая решающий голос, высказалась против. Мы не можем не исполнить ее воли. Но и оставить происшествие как есть, не можем тоже. У кого есть предложения?

– А давайте вы просто обо мне забудете? – закинул удочку Моррель.

– Об этом не может быть речи. Мы все знаем, что из этого положения существует два выхода. Нарушивший закон должен быть или убит, или принят в род, чтобы он мог исполнить свой долг.

– Какой долг? – не на шутку обеспокоился Моррель.

– Но, поскольку леди Наррена отдала свой голос за этого отщепенца, – продолжил оратор, игнорируя вопрос файерна, – выбора у нас нет. Мы должны назначить день принятия в род этого полукровки.

Моррель вздернул голову и недоверчиво посмотрел на Палату Высших. Они что, серьезно? Вот так запросто, возьмут и примут его в род? Только потому, что Наррена (пусть даже она трижды Императрица) за него заступилась? Моррель помотал головой. Он, конечно, загадывал желание… но, честно говоря, абсолютно не представлял, что оно может исполнится таким образом. Файерн распрямил спину и улыбнулся. Похоже, судьба, наконец, повернулась к нему лицом.

– И еще, – продолжил оратор Палаты Высших. – Мы должны установить дату свадьбы, а так же оговорить в брачном контракте, что Моррель сможет носить только титул мужа императрицы.

– Э, э, постойте, какая свадьба? – опешил Моррель.

– После того, как ты провел наедине с леди Нарреной несколько дней, у тебя только два выбора. Умереть или жениться, – обратил, наконец, на Морреля внимание ораторствовавший субъект. – Императрица сохранила тебе жизнь. Мы не вправе ей препятствовать. Но ты, если хочешь, можешь отказаться от ее щедрого дара. Иди. И подумай до рассвета. Утром ты должен будешь сделать выбор. И если ты решишь умереть, мы все одобрим твое решение.

– Не сомневаюсь… – пробормотал Моррель, следуя за стражами.

Так он и знал! Так он и знал, что ни титулы, ни признание не даются таким, как он, без проблем! Моррель попал как кур в ощип, и теперь перед ним маячили две не самые радужные перспективы. И файерн даже не мог определиться, какая из них хуже. Его заперли в шикарно обставленной комнате, приставили охрану и даже не принесли поесть. Впрочем… в настоящий момент о еде Моррель думал меньше всего. Гораздо больше его интересовало, как выбраться из сложившейся ситуации с наименьшими потерями. В принципе, первоначально, файерн собирался просто слинять в другое измерение. Однако для этого требовалось (как минимум) свободная площадь метра четыре в окружности, чего алебарды имперских стражников никак не могли ему предоставить. Поэтому, оказавшись один в комнате, Моррель даже обрадовался… в первый момент. А во второй выяснил, что комната защищена специальными заклятьями. И сбежать из нее в принципе невозможно.

…Для чего нужны бесы? Вот именно. Для того, чтобы появиться перед своими подопечными в самый ответственный момент. И подтолкнуть их сделать нужный выбор. Именно поэтому метавшийся по комнате как зверь в клетке, Моррель с удивлением увидел, как одна из стен пошла рябью, а затем в комнате появился небезызвестный ему бес.

– Асмодей? Ты? Как ты сюда попал? – радостно удивился Моррель. – Ведь эта комната буквально насквозь пропитана охранными заклятьями.

– Нет такого заклятья, которое не преодолел бы мощный артефакт, – с чувством собственного превосходства поведал бес.

– Так ты пришел спасти меня? – возрадовался Моррель.

– Вообще-то нет, – разочаровал его бес. – Я пришел не спасать тебя, а поздравить. И мне очень странно видеть твое совершенно не радужное настроение. Как-то не ощущается, что ты безмерно счастлив от исполнившегося заветного желания. Что ты на меня так смотришь, как будто мои поздравления неуместны? Насколько я знаю, ни один из файернов – полукровок не удостоился даже признания рода, не то что титула. А тебя ждет самый высокий титул в Империи – титул мужа правительницы.

– Издеваешься? Я что, разве это загадывал? – вскипел Моррель.

– А разве нет? Твое желание звучало так: «Я хочу быть принятым родом и занять среди своей расы такое положение, до которого далеко даже Фроррену». Судьба дала тебе шанс исполнить твою мечту.

– Таким способом? – возмутился файерн. – Меня женить хотят, Асмодей!

– Я в курсе, – невозмутимо кивнул бес. – Что ты так кипятишься? Тебя ведь всего-навсего женить собираются, а не убить. Ну и потом. Ты же хотел исполнения своей мечты любым способом. Вот она и исполнилась. Да и как ты себе это представлял вообще? Как еще твоя мечта могла исполниться? Ни один полукровка просто не может стать ничем большим, чем он является, это закон. За спасение члена императорской семьи в лучшем случае тебе полагалось денежное вознаграждение. И все. Ты знаешь это не хуже меня. Поэтому твоему желанию пришлось исполниться… несколько необычным способом. Так чем ты недоволен? Неужели дойдя до цели, ты решишь отречься от своего желания?

– С ума сошел?! Да я всю жизнь мечтал стать полноценным файерном! Меня достала нищета, достал титул полукровки, мне надоело стучаться головой о стену, пытаясь выбить из судьбы пару медных монет! А тут такой шанс! Я стану влиятельным, титулованным, богатым… я никогда больше не буду подыхать с голоду на заброшенных дорогах, не буду думать о том, что будет завтра…

– Так в чем же дело? – совсем запутался Асмодей. Моррель нахмурился, еще раз пересек комнату и, наконец, прошептал так тихо, что бес еле расслышал.

– Лесс…

– А причем тут Лесс? – искренне удивился Асмодей. – Насколько я знаю, ничего, кроме легкомысленных отношений, между вами нет и не было. И она никогда не ждала от тебя большего. Почему ты о ней вспомнил?

– Потому что я знаю, что Лесс меня любит. Даже когда делает вид, что ей на меня наплевать, – зло выдохнул Моррель. – И потому что я знаю, что она будет несчастлива.

– Можно подумать, рядом с тобой она счастлива, – возвел очи горе Асмодей. – Да такой самец, как ты, вообще не может сделать ни одну самку счастливой! По определению! Лесс без тебя будет даже лучше! Ну, попереживает она… первые пару дней. А потом успокоится, и найдет себе другого самца.

– Я не хочу, чтобы рядом с ней был другой! – вскипел Моррель.

– Вот видишь. Я же говорил, что ты никому не способен принести счастье, – пожал плечами Асмодей и подошел к Моррелю вплотную. – А теперь послушай меня. Оставшись с Нарреной, ты обретешь все, о чем мечтал. И даже более того. У тебя будут деньги, будет неограниченная власть. Ты сможешь командовать войском, завоевать новые территории и заслужить реальное уважение. Не вынужденное, а реальное. Ты вполне способен сделать так, чтобы файерны не вспоминали о твоем происхождении. И потом. Ты забываешь, что рано или поздно тебе в голову придет мысль обзавестись потомством. Нравится ли тебе тот выбор, который сделал твой отец? Понравится ли твой выбор твоему сыну? У тебя есть шанс сделать так, чтобы он никогда не узнал, что такое быть отверженным. И ненужным. Более того, ты можешь дать своему потомку самое лучшее будущее, которое только возможно у расы файернов – имперский престол. Подумай об этом, если ни о чем другом ты больше думать не хочешь. Ну а что касается твоей лешачихи… просто забудь. И уж точно не попадайся ей на глаза в ближайшее время. Иначе она воспользуется своей коллекцией метательных ножей для того, чтобы вытащить твою печенку и закопать ее где-нибудь в укромном месте.

– Если я попадусь Лесс на глаза после всего этого, она вырежет мне не только печенку и будет абсолютно права, – пробормотал Моррель.

– Тс-с-с… – внезапно положил палец к губам Асмодей.

– Что? – дернулся файерн и, увидев, как бес постепенно растворяется в воздухе, невольно вскрикнул. – Ты уходишь?

– Не совсем, – неопределенно ответил Асмодей. – Не хочу мешать. Сюда идет твоя нареченная.

Бес исчез, и тут же дверь в комнату Морреля открылась. За дверью действительно стояла Наррена.

– Я знаю, какой приговор вынесла тебе Палата Высших, – хмуро сказала она. – Я не хочу тебя ни к чему принуждать и даже помогу тебе сбежать. Но ты должен исчезнуть. Настолько далеко, чтобы мои воины не могли тебя найти.

Моррель ухмыльнулся и окинул императрицу с ног до головы. Кому она врет? Нет, скажите, кому она врет? Он что, мало повидал жизнь и самок? Как бы она гордо не вздергивала подбородок, как бы благородно не звучали ее речи, файерн слишком хорошо видел, как нервно сжаты пальцы, как подрагивает нижняя губа… Наррена отпустит его. Разумеется. Но никогда не простит, что он от нее отказался. И часть воинов, бегущих по его следу, наверняка будет послано лично ей. К небельсу! Он сможет от них уйти! Есть другие дороги и другие миры. Только на желании быть признанным и принятом файернами Моррелю навсегда придется поставить крест. После побега он станет для Палаты Высших не просто полукровкой-отщепенцем. Он станет для них личным врагом императрицы. Моррель невольно размял крылья и вздохнул. Получить титул и признание было его заветным желанием много лет. Столько, сколько он себя помнил. Так почему он сопротивляется, когда удача идет ему прямо в руки? Признание, власть, любовь императрицы, деньги… Чего еще ему надо? Неужели дорог? Неужели драных курток, погасающих костров и дышащей в затылок опасности? Дрянных трактиров, дешевой выпивки и портовых драк? Ему будет не хватать Лесс. Это правда. Но возможно, Наррена поможет ему об этом забыть. И он, вполне вероятно, будет ей за это очень благодарен. Ведь Наррена, в отличии от Лесс, не только увлеклась им, несмотря ни на что. Императрица готова была разделить с ним свою жизнь и свой трон. Она не скрывала своих чувств и не позволяла в них усомниться.

– Нет, Наррена, – решился Моррель. – Я не хочу никуда убегать. Я буду рад остаться с тобой рядом. Меня мучает совсем другой вопрос – хочешь ли этого ты? В дороге все было по-другому. Я спас тебе жизнь, ты увлеклась… чуть больше, чем следовало… Но я полукровка. И твоя Палата Высших права, утверждая, что мне не место с тобой. Поэтому если ты хочешь, я уйду. Но только если ты действительно этого хочешь.

– Останься… – всхлипнула Наррена и повесилась ему на шею. Моррель тяжко вздохнул и прижал ее к себе крепче. Теперь обратного пути у него точно не было. Что ж… Моррель мог, по крайней мере, хотя бы воспользоваться удобным моментом.

Однако Наррена, видимо, все-таки вспомнив о приличиях, мягко отстранилась от начавшего распускать руки файерна, лукаво улыбнулась и тут же исчезла за порогом. Моррель прикрыл за ней дверь, пододвинул кресло ближе к камину и удобно в нем устроился, протянув ноги к пляшущему за решеткой огню. Ну вот и все. Здесь и закончились его дороги. Он сделал свой выбор. Никаких больше сражений, самок, небельсов и леших. Другой статус, другая одежда, другая судьба.

– Асмодей, я знаю, что ты здесь, появляйся давай, – мрачно скомандовал Моррель, и бес тут же возник в соседнем кресле.

– Как ты догадался, что я не ушел? – удивился Асмодей.

– Ты забыл, что я файерн? Я тебя почувствовал.

– Однако это не помешало тебе клеить на моих глазах Наррену, – заметил бес.

– Да мне это и в постель ее затащить не помешало бы, – хмыкнул Моррель. – Ну, что теперь скажешь?

– А что тут можно сказать? Твое желание выполнено, и я могу с чистой совестью возвращаться обратно.

– А у тебя совесть есть? – искренне удивился Моррель. – Где?

– Да чем ты недоволен-то? – возмутился бес. – Ты, полукровка, получишь титула мужа императрицы! Подобного у файернов никогда не случалось, и тебе это прекрасно известно. Если бы только Палате Высших пришла в голову кощунственная мысль, что их императрица может оказаться наедине с полукровкой даже на пару минут (я уж не говорю о паре дней), они бы непременно придумали какой-нибудь закон. И тогда бы ты от петли точно не отвертелся. Впрочем, тогда за исполнение твоего желания не взялась бы никакая магическая сила.

– Не взялась бы… постой! Вервольф, который напал на охрану Наррены – ее рук дело?

– Скорее всего. Как бы иначе магическая тварь сумела проникнуть в другое измерение? Правда, я не уверен, что вервольф – единственный, кто воспользовался открытой между мирами дверью … но это уже не мои проблемы.

– Да… – пригладил свой гребень Моррель. – Когда я хотел исполнения желаний любыми методами, я даже не думал, что дело дойдет до этого.

– «Любые» подразумевает любые. Ты загадал желание, магическая сила его исполнила. Так, как смогла. Собственно, ты ее в этом не ограничивал.

– Естественно! Я отчаянно хотел получить титул и власть. Всю свою жизнь! Я, правда, никак не рассчитывал, что титул мне достанется настолько высокий. Небельсы, Асмодей, это что получается, меня теперь короновать будут?

– Ну, поскольку ты станешь супругом императрицы – наверняка. Какой-нибудь короной второго в государстве лица.

– Бред! – фыркнул файерн.

– Почему это? – обиделся бес.

– Да потому! Мало того, что мне при Палате Высших будут прикреплять титул, они с меня еще и все мои прошлые прогрешения решат смыть! – зло объяснил Моррель. – Небельсы, Асмодей, ты хоть имеешь представление, как это делается?

– Нет. Ты – единственный файерн, с которым я знаком.

– Очищение от прошлого происходит путем омовения в присутствии Палаты и сожжения всей старой одежды.

– Ну и что в этом такого? – не понял Асмодей. – Это старая и очень мудрая традиция.

– Да не хочу я со своей одеждой расставаться! – буркнул файерн.

– Почему? Ты что, всерьез думаешь, что после того, как станешь правителем, тебе пригодятся эти лохмотья? – саркастично поинтересовался бес.

– Это не лохмотья! Это моя любимая дорожная одежда! – разозлился Моррель. – Между прочим, еще крепкая. И потом… кто знает, что и когда может пригодиться. Я совершенно не чувствую себя правителем! Тем более, что окружающие никогда не перестанут шептаться что я аферист, бандит и якшаюсь с подозрительными личностями. С тобой, кстати, в том числе, – Моррель посмотрел с сожалением на свое облачение. Так долго оно ему служило, столько бед перенесло! – Я не хочу расставаться со своей одеждой! – решил он. – Можешь ты хоть что-нибудь для меня сделать?!

– Например? – дернул бровью бес.

– Например, наколдовать какой-нибудь морок. И пусть Палата Высших сжигает его себе на здоровье. А одежду возьмешь и спрячешь. Тут за городом есть небольшой кабачок… мне его хозяин кое-что должен.

– Хорошо, – согласился Асмодей.

В конце концов, если бельс сам хочет испортить себе жизнь, какое кому дело? Можно подумать, Моррель не знает, что в огне горит не только одежда, но и сила воспоминаний. Они остаются, но становятся бледными, невыразительными, тенями самих себя… Однако если файерн предпочитает не искать легких путей – кто такой бес, чтобы ему препятствовать? Асмодей пытливо присмотрелся к Моррелю. А может, файерн действительно не понимает, что скрывает за собой обряд сожжения старых вещей? Он ведь полукровка, и вряд ли знаком с традициями императорского дома. Бес злорадно улыбнулся. Он не собирался просвещать Морреля. Напротив. Асмодей сделает все, чтобы старые вещи файерна остались нетронутыми. А воспоминания… воспоминания и тоска по прошлому сожрут Морреля сами. И тот еще не раз и не два пожалеет о том, что загадал такое желание. Для того, чтобы это предугадать, не нужно быть пророком. Достаточно знать законы файернов. И уметь делать определенные выводы. Асмодей выводы делать умел. А потому ближайшее будущее Морреля было ему ясно, как день. Файерна представят клану и причислят к императорской семье. Ему сделают соответствующие насечки на крыльях и татуировки на теле. Бес видел военные успехи, любовь Наррены и постепенное увлечение файерна собственной властью. Что ж. Моррель сделал свой выбор. Так что его вполне можно оставить наедине со сбывшимся заветным желанием. Хотя бы для того, чтобы посмотреть, как там поживают Сержен и Татьяна. У послушника желание уже сбылось. Теперь должно начаться самое интересное.

* * *

Мечта Сержена действительно сбылась. Он получил, наконец, посвящение в рыцари, сан наставника и даже сумел внести в жизнь своего ордена некоторые изменения. Однако ни то, ни другое, ни третье радости ему, почему-то не приносило. Да, падре Ваоле добровольно сложил с себя сан, признав Сержена более достойным. Да, сам Отец Вседержитель одобрил это назначение, прислав весьма милостивое письмо. Однако ни послушники, ни рыцари, ни, тем более, простые крестьяне и ремесленники упорно не хотели менять свое отношение к нечисти. Настолько упорно, что у Сержена просто опускались руки. Впрочем… разве не предвидел он это, когда поселил Татьяну далеко от города? Просто… в тот момент Сержен думал, что ему удастся сломать общее предубеждение. Теперь он понимал, что это не так-то просто. И что изменить столетиями складывавшееся мнение проблематично даже с поста настоятеля ордена. Тем более, что Сержена все время отвлекали дела. Орден оказался очень сложной и требующей постоянного внимания организацией. И Сержен прекрасно это осознал, пытаясь разобраться в многочисленных бумагах, улаживая постоянные конфликты вне и внутри ордена и следя за обучением послушников. Владычица! Да зачем ему понадобился этот пост?! Не погряз ли уж он в грехе алчности и властолюбия?

Сержен вздохнул. Следовало признаться – загадывая желание, он даже не представлял, чем оно для него обернется. Наивный послушник, стремящийся изменить мир, думал, что справится с делами лучше падре Ваоле. Однако на самом деле у Сержена еле-еле получалось соответствовать бывшему настоятелю. Причем удавалось это не во всем и не всегда. Взять хоть наличие Татьяны. Зачем, ну зачем он пошел на поводу у собственных чувств? Неужели не понимал, что ведьма не перестанет быть ведьмой, даже если торжественно пообещает себя хорошо вести? Да Татьяна порой даже не замечала машинально вырывавшихся у нее заклинаний. Ну и потом… В отличии от Сержена, падре Ваоле не делил свою любовь к Владычице ни с кем другим. У него хватило силы духа совсем отказаться от женщин. Хотя устав ордена и не накладывал таких обязательств. Рыцари ордена даже считали, что без любви ни одно сердце не может испытать настоящей радости, без любви никто не может снискать божьей милости. Сержен вздохнул. Все эти слова не служили ему оправданием. Потому что Владычицу все равно следовало любить больше. Ведь вступая в орден, первое, что он сделал – дал ей клятву любви. Любви, которая должна будет занять в его сердце главное место. Однако теперь Сержен был совершенно не уверен в собственных чувствах. Поскольку место, предназначенное святой, в его сердце заняла Татьяна. Сержен прошел к себе в келью, присел за стол и начал разбирать почту. Дела не ждали. Нужно было решить множество вопросов, сделать несколько распоряжений и принять в орден еще четырех послушников. Однако первое же попавшееся ему на глаза письмо выбило его из колеи. На печати стоял оттиск Отца Вседержителя. Сержен лихорадочно вскрыл конверт. Точно! Отец Вседержитель в весьма милостивых выражениях приглашал его посетить свою обитель. Сержен тут же собрал сумку, взял на конюшне лучшего коня и отправился в столицу. Ради Отца Вседержителя можно было отложить любые дела.