Текст книги "Здесь Русью пахнет"

Автор книги: Маргарита Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 6

Какая бы глупость не пришла человеку в голову – у него всегда найдутся единомышленники…

Кто-то.

О своем желании остаться у половцев Нина не пожалела. Ни разу. Столько информации, сколько она узнала, подслушивая разговоры в ханском шатре, ей бы никто не выдал. Ни добровольно, ни даже под пытками. Нина довольно погладила магический амулет, с помощью которого можно было понять любой язык, и осторожно отправилась в свой шатер. Военное совещание закончилось, перейдя в банальную пьянку, и оставаться у ханского шатра дальше было опасно. Это вообще было опасно, но Нина не считалась со сложностями. Наконец-то у нее была возможность применить свои таланты во благо людям! Не какая-то там практика, не непонятные амбиции Магического совета, а вполне реальное дело за ради благополучия хороших людей. Тем более в том, что в Фотии действительно живут хорошие люди (даже если не брать в расчет любимую подругу Фьяну), Нина убедилась на собственном опыте. А пообщавшись с росским Великим князем и половецким ханом, даже имела возможность сравнить. Сравнение оказалось явно не в пользу двух последних. Мирослав (как Фьяна и предупреждала) оказался упертым противником магии, а Кобяк только и мечтал, как бы добраться до росских городов, чтобы их пограбить. Причем планы этого грабежа были столь масштабными, что Нину порой тошнило. Она, конечно, никогда не видела налетов орды, да и вообще никаких военных действий (Бог миловал), но то, что ничего хорошего от разбойного нападения на мирный город ждать не следует, понятно любому.

Сначала Нина к разговорам только прислушивалась, тут же передавая информацию Фьяне, а затем начала составлять собственный план борьбы с половцами. Разумеется, с ее стороны это было вопиющей наглостью (Врангель так ей и говорил), но грех было не попробовать. Когда еще так развернуться удастся? Хорошо хоть Данжер вовремя вмешался и объяснил Нине возможные последствия авантюры. Да еще и покинуть половецкий лагерь посоветовал как можно быстрее. Дескать, половцы только по большим праздникам мирный народ. И терпение Кобяка наверняка скоро кончится. Обычно, когда войско вынуждали к ничего неделанию, оно начинало искать развлечений самостоятельно. И Данжер (не без оснований) опасался, что Нина вполне может попасть в сферу интересов половцев. Впрочем, Нина и сама понимала, насколько ее положение непрочно. Она даже не могла сказать, что находится на свободе, ибо ее постоянно охраняли двое воинов, не давая далеко отойти от лагеря.

На самом деле, бежать от половцев нужно было уже давно. У Нины имелись и доказательства того, что Кобяк заключил военный союз с дьюлой, и информация о ближайших милитаристских планах объединенного войска. Однако Нина не успокаивалась на достигнутом. Она не спускала глаз с хана, ожидая от него еще какой-нибудь пакости. И дождалась. Оказалось, Кобяк планировал в недалеком будущем последовать примеру Тугарина и где-нибудь осесть. Правда, не миром, а силой. Причем и способ-то Кобяк выбрал такой же, как Тугарин – жениться. Точнее, женить своего старшего сына. Только вот никакой любовью в предстоящем браке даже издалека не пахло. Это Нина точно знала. Поскольку в невестки себе Кобяк выбрал никого иного, как… Марину, баронессу де Ривароль. Прикрывшись ее титулом, можно будет на «законных» основаниях собрать земли ее бывшего мужа и неплохо на них устроится. Барон был человеком весьма богатым территориями.

Сначала Нина собиралась передать важную информацию тут же, как узнала. Однако выяснив, что старший сын Кобяка на днях навестит своего отца, решила подождать. Неизвестно еще, что там за сын. А вдруг он Марине понравится? Надо было посмотреть на славного витязя и снять с него магический портрет, дабы потенциальная невеста могла вынести суждение. Да и вообще… не горит ведь! Не завтра же половцы Марину сватать поедут! А тут такая возможность на сыновей хана посмотреть… да посчитать, какое войско они с собой приведут. Нина еще раз прикинула все открывающиеся перед ней перспективы и решила обождать с побегом. Днем раньше, днем позже… сбежать она всегда успеет, а вот вторично проникнуть в тыл к половцам у нее уже точно не получится. Она и так себя уже который день Штирлицем чувствует. Такие авантюры удаются только раз в жизни.

Надо сказать, когда Нина дождалась прибытия сыновей хана, она не пожалела о своем решении. Наследники Кобяка произвели на нее неизгладимое впечатление. Правда, к сожалению, отнюдь не положительное. Они все были похожи на родного папочку как две капли воды. То бишь такие же круглолицые, смуглые, с узкими щелками глаз и плоскими широкими носами. Если добавить к этому мелкий рост и поражающие кривизной ноги, картинка становилась совсем удручающей. Нет, Нина, конечно, скопирует себе внешность старшего из сыновей, (кстати, который из них он?), но что-то ей подсказывало, что Марине подобный жених вряд ли понравится. Нина скользнула тенью за вновь прибывшими к ханскому шатру и приникла глазом к проверченной в стене дырочке. Часа два старалась, кинжалом вертела!

Хан прибытию сыновей обрадовался. Видимо, ввязываться в войну против Роси в одиночку все-таки побаивался. А трое бравых наследников, давно уже ведущих самостоятельную жизнь, привели немалое войско. Шутка ли! Сражение должно было выявить достойного, которому Кобяк передаст свое место. И это будет… не старший сын, на которого у хана другие планы. Двое младших сыновей переглянулись и тут же оживились, а старший, наоборот, аж побледнел от злости. Ненадолго. Ибо когда его младшие братья Коршак и Коньшик вышли из шатра, отец открыл ему свой план. Старший сын, носивший громкое имя Тараканчик,[2]2
  Коршак, Коньшик, Тараканчик – данные имена басурман попались мне при чтении древнерусских былин. Разумеется, спокойно пройти мимо такого сокровища я просто не могла.


[Закрыть] тут же гордо выпрямил спину и преисполнился собственной значимости. Нина даже рот себе зажала, чтоб невольно не фыркнуть. Смотреть на то, как раздувается этот мыльный пузырь, было действительно весело. С таким именем только и мечтать о великой славе! Тараканчик! Ха! Надо же было над собственным старшим сыном издевнуться так? Или у половцев таракан считается священным животным? Впрочем… вполне возможно, что в поименовании наследника Кобяк и участия-то особого не принимал. Ему вообще на всех было наплевать, кроме своей священной персоны. Ну и еще, может, своего коня. Кобяк на нем был буквально помешан, заставляя слуг кормить животное только отборным зерном и поить только свежей водой. Хотя… чему тут удивляться? Нина знала немалое количество мужчин, которые так же были больны своими машинами, как Кобяк конем.

Кстати, о конях… а как там Ирод поживает? Врангель, конечно, приносил периодически о нем вести, но бросать умницу коня на такое долгое количество времени явно не стоило. Ирод, конечно, нашел себе лужайку с сочной травой, но тихо страдал от безделья. Что ж. Пришел, наконец, и его час. От половцев пора было бежать. Все сведения, которые только можно было, Нина выудила, а оставаться во вражеском стане бесконечно было небезопасно. На нее и так хан не по-доброму косится. Наверняка, задумал что-нибудь. Ну, так Нина тоже не лыком шита. И даже впервые вспомнила добрым словом своего преподавателя по физической подготовке. Нет, не зря он их по-пластунски ползать учил правильно и бегом по пересеченной местности заниматься заставлял. Все это Нине пригодилось. И еще как! А если бы еще она не филонила, и занималась физической подготовкой постоянно (как Фьяна), то ей бы это вообще не составило никакого труда. А так Нина добежала до Ирода буквально из последних сил, да и то помогая себе магией. Умный конь все понял без объяснений и рванул с места в карьер. Благо Врангель успел скомандовать, что целью их путешествия является Вершаевское княжество.

Вообще-то поначалу Нина вовсе туда не собиралась. Чего она там забыла? С недоброй вестью о половецком войске и намерениях дьюлы к Трувору вполне можно было и Врангеля послать. Однако Фьяна уговорила ее съездить лично. Вороненок, конечно, умная птица, но не настолько, чтобы поддержать разговор на государственном уровне. К тому же, желательно было не просто передать сведения Трувору, а выяснить его планы. Так что идеальным было бы провести двусторонний сеанс связи, чтобы Трувор и Данжер могли пообщаться лицом к лицу. Лететь к викингу в облике дракона василевс пока не рисковал. Да и вряд ли это было разумно. Средневековые взгляды союзников следовало уважать. И не нарываться на неприятности. Тем более, что проблем и без этого было более, чем достаточно. В одном только половецком лагере Нина собрала их воз и маленькую тележку. А что говорить о дьюле? Наверняка в мозгах Бячислава зреют мысли не только о союзе с Кобяком. Как бы это выяснить?

Идея была простой, как и все гениальное. Если Нине удалось в качестве дружественной ведьмы проникнуть в войско половецкого хана, то почему бы ей не попытаться наняться к дьюле? Тот, говорят, магов привечает и отнюдь не гнушается пользоваться их услугами. Ха! Ну и какой местный доморощенный обвешанный артефактами маг может состязаться с истинной ведьмой? Нет, идея определенно стоила того, чтобы как следует над ней подумать. Вряд ли, конечно, дьюла будет столь же неосторожен, как Кобяк (Бячислав наверняка знает о существовании артефактов, помогающих и подслушать, и перевести разговор с любого языка), но что-нибудь все равно удастся выведать! Планы, намерения, количество войска, стратегию… да мало ли. Заодно неплохо было бы проверить, действительно ли пацан, которого держит возле себя дьюла, является сыном князя Ингваря и законным наследником престола? На фига Бячиславу нужна угроза трона в его лице? И вообще… нельзя ли этим как-нибудь воспользоваться? Переворот там местный учинить, или бунт…

Идей у Нины было множество. Однако воплощать их в жизнь она отнюдь не торопилась. Как бы Нина ни любила авантюры, даже ей было понятно, что к подобному шагу нужно подготовиться серьезно. И лучше уж спросить совета у тех, кто знает местную обстановку лучше. И сможет помочь, если что. Например, у того же Данжера. Не зря же его окружающие так уважают, василевс действительно умный мужик. И рисковый. На последнее качество Данжера Нина надеялась особенно. Впрочем, уважение окружающих оказалось тоже куда как полезным. Трувор встретил посланника василевса в Нинином лице как самого дорогого гостя. Ничего себе, друг у Данжера! А Нина-то думала, что в данном измерении василевс один столь крупногабаритный тип. Оказалось, нет. Трувор ему мало в чем уступал. Белокурый, голубоглазый гигант, словно вытесанный из каменной глыбы, судя по виду, вполне мог удавить врага одной рукой. Украшенная шрамами и небольшой бородкой морда могла бы принадлежать какому-нибудь не сильно испорченному интеллектом типу, если бы… не умные, живые, проницательные глаза. Пожалуй, викинг и василевс друг друга стоили. Наверное, поэтому и предпочитали дружить. Причем так, что даже гонца от Данжера Трувор встречал с почетом.

Жена викинга от своего супруга не отстала и тоже весьма сердечно поприветствовала Нину. Впрочем… супруга у Трувора была такая, что на ней все равно следовало бы остановиться поподробнее. Насколько Нина помнила рассказы Фьяны, Любава была единственной и горячо любимой дочерью Великого росского князя Мирослава. Обложенный големами Трувор был вынужден ее похитить, чтобы стребовать с князя помощь в борьбе со страшным врагом. Помощи Мирослав не послал. Зато отправил целое войско добровольцев на спасение своей дочери, пообещав руку княжны и неплохое денежное вознаграждение. Однако Любава, похоже, к отцу возвращаться не собиралась. Ей настолько понравился бравый викинг, что она (воспользовавшись абсолютным незнанием Трувора росских обычаев) женила его на себе. Вот викинг удивился, когда это выяснил! Любава была явно не девушкой его мечты. Страшненькая (мягко говоря) белобрысая девица 2-х метров в обхвате вообще вряд ли кого-нибудь могла прельстить. Если бы не была великокняжеской дочерью. Впрочем, Трувор и под этим соусом на нее вряд ли польстился, но было уже поздно. Хитрая Любава сама решила свою судьбу, и викинг смирился. Более того, со временем он даже привык к своей неожиданной супруге. По крайней мере, хоть не вздрагивал каждый раз, глядя на нее. И даже (по слухам) целый один раз сумел выполнить свой супружеский долг. Любаве этого хватило, ибо по Вершаевке было объявлено, что княгиня ждет наследника. Остается только надеяться, что это действительно будет пацан. Иначе Трувору придется напрягаться и исполнять свой супружеский долг еще раз.

Посочувствовав бравому викингу (и невольно хихикнув) Нина, тем не менее, выдержала весь положенный церемониал, поделилась с Трувором добытыми сведениями и предложила провести сеанс связи. Викинг, разумеется, тут же согласился, приказав принести в тронный зал самое большое зеркало. Огромный белый ворон, спланировав откуда-то с потолка, тут же устроился на спинке трона. Увидев собрата, Врангель тут же надулся от гордости и тоже постарался принять величественный вид. А как же! Чай, не хухры-мухры! Любимый ворон самой василиссы, выполняющий ответственное и очень секретное задание! Да уж, амбиций Врангелю было не занимать.

Тем временем, пока вороны соревновались, кто важнее выглядит, зеркало все-таки принесли. Нина прочла заклинание, сделала пасс рукой и отошла на расстояние. Сейчас дело было за Фьяной. И василисса не подвела. Поверхность зеркала затуманилась, изображение вздрогнуло и пошло волнами. Когда рябь немного успокоилась, глазам собравшихся предстал тронный зал дворца василевса. Правда, Данжер на троне не сидел, а мерил шагами комнату, нетерпеливо дожидаясь, когда же связь наладится. Стоявшая неподалеку Фьяна, сосредоточенно нахмурившись, продолжала делать пассы руками. Поймав последнее движение подруги Нина снова включилась в процесс, и изображение наконец стало четким.

– Приветствую тебя, василевс! – тоже слез с трона Трувор. – Рад видеть, что вопреки злобным сплетням, ты пребываешь в здравии.

– И я приветствую тебя, Трувор, – легким наклоном головы ответил на приветствие Данжер. – Все ли ладно в Вершаевке?

– До сих пор не жаловался. Но гонец твой принес вести нерадостные.

– То мне ведомо, – вздохнул василевс. – Дьюла заключил договор с половцами, и стоят они у западных границ Роси.

– А коли чуть севернее решат двинуться, Вершаевка под ударом окажется. Хочу просить тебя, василевс, оказать мне помощь, коли орда грозить будет.

– Не сомневайся в том, – решительно заявил василевс. – Как только пришла мне весть о том, что Кобяк поход готовит, я войско собрал. Думаю, на Рось они двинут. Дьюла сумел прельстить хана, пообещал ему Фотию. Ну а коли передумают половцы, да решат пасть свою на Вершаевку разинуть, то и тогда пощады им не видать. Мирослав хоть и слабый князь, а зятю и он не откажет в военной помощи. Да и мое войско наготове будет, чтобы Великого князя не дожидаться. Ибо очень уж тяжек он на подъем, ровно старец древний.

– Спасибо тебе, – поклонился Трувор. – Ибо слишком уж большую силу половцы собрали, мне одному не выстоять. Четыре орды вместе собрались – хана Кобяка, да трех его сыновей.

– Вот потому-то я и уверен, что они на Рось пойдут, – воодушевился василевс. – Ибо в Вершаевке добычи на них всех не хватит. Да и тебя хан как знатного воина знает. Вспомни, как мы били его на реке Беседе? А? Ну, то-то. Небось, и хан это помнит. И на Вершаевку решит напасть в крайнем случае. Ибо понимает, что вместо богатства несметного может меч в горло получить. Думаешь, не донесла Кобяку разведка, что ты теперь Мирославу родич, а мне как был другом, так и остался?

– Но ты и о том помысли, что половцы решились все-таки напасть на Русь. Не больно-то они Мирослава боятся. Да тот и не сделал ничего, чтобы страх внушить, – возразил Трувор.

– Я так мыслю, – задумался василевс. – Бячислав хоть и мечтает мир завоевать, но действовать с опаской будет. И поначалу наверняка только западные земли оттяпать у Роси постарается. Одним кусом он все равно Рось не съест, подавится. Будет маленькими отщипывать. А как силу наберет, тогда и дальше пойдет. И Мирослав ему тут небольшая помеха. Западные подколенный князьки, вишь, самостоятельности захотели, на последнем совете против Великого князя голос возвысили. Мирослав их, правда, поставил на место, но злобу против них затаил. И зная Великого князя, могу точно сказать, что он постарается отыграться на ослушниках. Не пошлет им помощи до тех пор, пока они на коленях не попросят. Дьюла на то и рассчитывает. Думаю даже, что западных князей именно он с толку сбил, да против Мирослава идти надоумил.

– Однако Мирослав, в своем желании отомстить непокорным, может потерять земли. Бячислав, завоевав кусок, из пасти его уже не выпустит. Неужто Великий князь того не понимает? – удивился Трувор.

– Да какой он Великий? – отмахнулся василевс. – Один только титул и остался. Кабы не вои верные, Мирослав давно и стол бы потерял, и Рось по кусочкам. Вот дед его, Изяслав, тот воистину великим был. Да и отец, хоть не умножил земли, сумел сохранить. А Мирослав… дальше своего носа ничего не видит. И видеть не хочет. Вои воями, но ведь князь в первую очередь о будущем думать должен. А Мирослав, вот помяни мое слова, и с места не сдвинется, чтоб западным князьям помочь. Будет сидеть и глупо радоваться, что тех судьба сурово за непослушание наказала. А когда спохватится, будет поздно.

– Было бы у меня войско великое под рукой, не позволил бы я этого, – решительно отрубил Трувор. – Коли родиться у меня сын, Мирослав именно ему, своему внуку стол оставит. А чего там будет оставлять, если от Роси ничего не останется? Сначала западные земли, потом средние, а там аппетит у дьюлы только расти будет.

– А что, если дьюлу убить еще до того, как он войной на всех подряд пойдет? – вмешалась в разговор Нина.

– Как?

И Нина поведала свою идею о найме к Бячиславу в качестве личной ведьмы. Радовало одно – сразу отказываться от ее плана не стали. Разве только Фьяна возмутилась, что не желает посылать любимую подругу на верную смерть. Однако поняв, что все ее протесты – глас вопиющего в пустыне, махнула рукой. Насколько Нина могла судить, ненадолго. Слишком уж деятельной личностью была василисса. Однако мужчины на ведьм не обращали внимания, продолжая спорить и уточнять детали. Нина невольно прислушалась к ним и поняла, что дело убиения дьюлы может оказаться не таким уж легким, как она думала. Было даже высказано справедливое сомнение в том, что Нина вообще способна кого-нибудь убить. В пылу самообороны еще куда ни шло, но целенаправленно, жестко и обдуманно… вряд ли. Тем более, что Бячислав вряд ли спокойно предоставит такую возможность. У дьюлы целый штат магов, которые хоть и выглядели бледно рядом с Ниной, но предупредить об опасности вполне были способны. Да и амулетов на Бячиславе столько навешано, что одним ударом не пробьешь. А возможность второго удара может и не представится. Отравить? Проблематично. Прирезать спящего? С такой охраной, как у дьюлы, нереально. Если только в одну постель с ним залезть. Но на это уже Нина не соглашалась. Она, конечно, рада будет спасти мир, но не таким же способом!

Данжер и Трувор спорили долго, больше часа, однако ни к какому определенному решению так и не пришли. Бячислав был слишком загадочной фигурой, чтобы что-то планировать. Дьюлу следовало узнать получше. Планы, уязвимые места, охрана, окружение… да и вообще. Изначально Нина вызывалась только пошпионить слегка за врагом, так пусть и шпионит. А для убийства другой человек нужен. Опытный. Вот только где его взять? Может, среди окружения дьюлы кто нужный отыщется? В конце концов, было решено, что Нина вернется в Фотию, пополнит с помощью Фьяны коллекцию амулетов, отработает парочку новых заклятий, а потом двинется в Ингрию. Благо какое-то время у заговорщиков еще есть.

Нина с облегчением погасила магический экран (все-таки, заклинания отнимают много сил!) и с удовольствием осталась на обед. Перед дальней дорогой необходимо было подкрепиться. Правда, Трувор с Любавой уговаривали Нину остаться ночевать, но ей слишком не терпелось приступить к исполнению своего плана. Она бы, может, и от обеда отказалась, но желудок категорически взбунтовался, да и стол был накрыт так, что просто слюнки текли. Окончательно «уговорило» Нину известие, что местный гусляр поведает одно из произведений знаменитого Ставра Одихмантьевича. Знаковое имя заставило Нину задержаться. Вот ведь фрукт! И сюда проник со своими байками. И опять, наверняка, изрядно сдобренными расовой нетерпимостью к нечисти. Больно уж местное население любит страшилки всякие слушать. О! Угадала! Хорошо хоть речь на сей раз шла не о ведьмах, а о оборотнях. Ха! Вот бы Фьяна с Данжером послушали, они же тоже теперь относятся к славному племени оборотней.

Байка.

Видимо, о существовании оборотней с ипостасью дракона, гусляр ничего не знал. Ибо в его произведении речь шла об оборотнях стандартных – в шкурах широко распространенных на Роси животных. Причем видеть оборотня однозначно было к беде.

– Оборотень перекидывается, изменяя вид свой, во что вздумает, и для этого обыкновенно ударится наперед об земь, – продолжал свой рассказ гусляр, а Нина невольно фыркнула, представляя, как парочка василевсов стучится лбами о землю, стараясь превратиться в драконов. – Он перекидывается в кошку, в собаку, в сову, петуха, ежа, даже в клубок ниток, в кучу пакли и в камень, в копну сена и прочее. Изредка в лесу встречаешь его страшным зверем или чудовищем; но всегда только мельком, потому как он никогда не даст рассмотреть себя путем. Нередко он мгновенно, в глазах испуганного насмерть прохожего, оборачивается несколько раз то в то, то в другое, исчезая под пнем или кустом, или на ровном месте, на перекрестке. Днем очень редко удается его увидеть, но уже в сумерки он начинает проказить и гуляет всю ночь напролет. Перекидываясь или пропадая внезапно вовсе, он обыкновенно мечется, словно камень из-за угла, со странным криком, мимо людей. Есть также поверье, будто оборотень – дитя, умершее некрещеным, или какой-то вероотступник, коего душа нигде на том свете не принимается, а здесь гуляет и проказит поневоле.

Короче, если мужик видел что-нибудь в сумерки или ночью и сам не знает что, – то это бесспорно был оборотень. Хорошо Фьяна этого не слышит. Уж она показала бы Ставру, как нечисть беззащитную обижать, да напраслину плести. Наградила бы гусляра рогами ветвистыми. Или хвостом пушистым. Не зря же у Фьяны всегда отличные отметки были по работе с живой материей! Впрочем, Ставр сейчас был далеко. Популярный гусляр предпочитал путешествовать по крупным городам и не заглядывал в такие медвежьи углы, как Вершаевка. Сюда доходили только его произведения. Наверняка, с очень большими изменениями. Творческий вымысел – это дело такое… бесконтрольное. Начнешь врать, и так увлечешься, что даже остановиться не можешь. Тем более, что в своих байках Ставр давал самое широкое поле для вымысла. Кто пойдет проверять, действительно ли ведьмы с оборотнями злобные существа? Да никто! Предпочтут гусляру поверить. Вот так и формируется народное мнение. Эх, кабы этого Ставра на свою сторону перетянуть, да разве ж его сманишь? А неплохая PR-компания в защиту нечисти получилась бы… нет, надо хоть поговорить с гусляром. Может быть, познакомившись лично с ведьмами и оборотнями, он изменит свое мнение? И свои байки?

Разумеется, после обеда Нине уже никуда не хотелось ехать. Организм канючил, требуя продолжения отдыха на пуховых перинах под крышей дворца. Пришлось Нине собрать всю свою силу воли. В Фотию нужно было попасть как можно быстрее. Ирод, словно слыша мысли Нины, прибавил шагу, а Врангель дремал на плече. Первые часов несколько ничего не происходило, но к вечеру ближе Нине стало казаться, что она заблудилась.

– Глянь-ка, мужик вон какой-то идет! – обратил внимание Врангель на припозднившегося прохожего. – Давай спросим, можа постоялый двор рядом? В чистом поле уж больно ночевать неохота.

– Взлетел бы, да посмотрел, что и где есть, – буркнула Нина на ленивого вороненка. Однако объевшийся во дворце Трувора Врангель взмывать в небо категорически отказывался.

Что ж… придется расспросить прохожего, ибо ночевать в лесу действительно было неохота. Да и поужинать хотелось чего-нибудь вкусного, а не дорожной похлебки. Обрыдла она Нине уже за это время. Однако увиденный Врангелем мужик вряд ли мог хоть чем-нибудь помочь. Он был пьян в дупель. В никуда. До полной потери сознания. Хотя… еще не до полной. Умудрялся же он как-то держаться на ногах. Да еще и мешок на спине тащить. А прислушавшись, Нина даже поняла, что мужик сам с собой разговаривает. Точнее, не с собой, а… с мешком.

– Эхе-хе, господин хороший, закатилось твое солнышко, – ворчал мужик, обращаясь к мешку.

Мешок в ответ молчал. Заерзал только, соглашаясь, видимо, что солнце действительно закатилось. Известное дело, какое уж солнце в мешке? Однако этого ерзания было вполне достаточно для того, чтобы Нина сделала правильный вывод – в мешке кто-то есть. Кто, интересно? На первый взгляд мешок довольно маленький.

– Да, быть сейчас тебе в воде, свинья ты этакая! – продолжал бормотать мужик.

Мешок-свинья вздрогнул, словно от испуга, однако опять промолчал.

– Эй, мужик, кого в мешке несешь? – не выдержала Нина.

– Да кота, паршивца такого, топить несу! – сознался мужик. – Сколь ни луплю его поперек хребта, а он все одно сало у меня жрет!

Нда. Тяжелый случай. Не повезло бедному животному с хозяином от всей души. Ну и что делать? Изобразить из себя представителя общества по борьбе за права угнетенных котов? Да ну на фиг. Лучше пойти другим путем.

– Слышь, мужик, а постоялый двор здесь есть рядом? – поинтересовалась Нина.

– А как же? – подбоченился бравый борец с котами. – Дед Андрей держит. Туточки недалеко.

– А может проводишь? – кинула удочку Нина. – А я стаканчик тебе поставлю. А кота и потом утопить сумеешь. Куда он из мешка денется?

– То дело! – обрадовался мужик и даже протрезвел слегка.

Постоялый двор действительно стоял неподалеку, а дед Андрей оказался еще не старым, крепким мужчиной лет 45–50. Правда, абсолютно седым. Нину он сразу пригласил пройти внутрь, а при виде мужика поморщился.

– Опять надрался, Матвеич? И куды только в тебя лезет?

– Я ему рюмку поставить обещала за то, что он меня проводил, – призналась Нина, и дед Андрей махнул рукой. Горбатого, дескать, могила исправит.

Однако Матвеич одной поставленной ему рюмкой не ограничился. Он обошел весь постоялый двор в поисках знакомых, которые не откажут ему налить, и вскоре мог стоять на ногах исключительно держась за что-нибудь твердое. Сидящего в мешке кота Нина, разумеется, выпустила, положив туда старую тряпку. Чтобы алкаш не сразу заметил подмену. Матвеич, правда, даже проверять содержимое не стал. Он вскинул мешок на плечо и двинулся прочь с постоялого двора, спотыкаясь, падая и обнимаясь с каждым встретившимся ему на пути деревом. Причем ладно бы этот пьяница спокойно домой шел, так ведь нет! Матвеич еще и орал дурным голосом на всю округу.

– Мешок, брось меня в воду! Кот, старый дружище, брось меня!

Нда. Кажется, это уже белая горячка. Нина только искренне надеялась, что этот любитель котов в мешках успокоится когда-нибудь. Ибо спать под его вопли не представляется никакой возможности. Кто-то из посетителей трактира, уже устроившихся на ночлег, пришел, видимо, к той же мысли, ибо вслед деятельному Матвеичу понеслась отборная брань и обещание собственноручно утопить идиота, если он не заткнется. Матвеич заткнулся. Нет, не потому, что испугался. В таком состоянии он был вообще не способен пугаться. Просто потому, что заснул. Стоя. Прямо в обнимку с деревом. Нина хмыкнула, глядя на забавную картинку, и тоже отправилась спать. Вставать завтра придется с первыми петухами.

С петухами, а не с воронами! Однако разбудившему Нину Врангелю это уже было по барабану. Видимо, он тоже торопился в Фотию. Интересно, а у вороненка-то там какое спешное дело? Может, углядел что-нибудь, что прошло мимо Нининых глаз? Так чего молчит? К чему такая секретность? Однако выпытывать что-либо у Врангеля было делом абсолютно безнадежным. Преисполненный собственной важности вороненок молчал как рыба об лед. Ну и пожалуйста! Больно надо! Сам не скажет, так Нина у Фьяны узнает. Недаром василисса жаловалась, что у Врангеля амбиций больше, чем его самого. Если бы еще и у Ирода такой нрав был, пиши пропало. Однако конь вел себя исключительно вежливо и палок в колеса новой хозяйке не вставлял. Нине даже порой казалось, что Ирод вполне понимает ее речь. Во всяком случае, слушался конь беспрекословно. Именно поэтому Нина так удивилась, когда ни с того ни с сего Ирод остановился посреди дороги.

– Что случилось? – сразу же поинтересовалась она, поняв, что это отнюдь не простая остановка.

Похоже было, что Ирод что-то почувствовал. Вот только что? Опасность? Как жаль, что природа дала дар речи совершенно не тому животному! От умного, сдержанного коня пользы было бы куда больше, чем от тщеславного вороненка. Однако… чего нет, того не отнимешь. Придется разбираться на месте. Тем более что Врангель (видимо, чтобы о нем совсем уж плохо не думали) улетел на разведку. Нина спешилась, обняла Ирода и заглянула ему в глаза. Уж не заболел ли он? Конь всхрапнул, наклонил голову и ткнулся мордой в пыльную дорогу. Похоже, он что-то хотел показать. Но что? Нина присела и вгляделась в песок. На первый взгляд ничего не видно. Она опустила руку и повозила ей у копыт коня. Ага! Нащупала! Нина вытащила на свет божий непонятный предмет, отряхнула руки и попыталась определить, что же это такое. Больше всего найденная вещь напоминала перо неизвестной птицы весьма яркой расцветки. Оно так переливалось на солнце, что глазам было жарко. Хм… может, это Жар-птица потеряла, если они здесь, конечно, водятся?

– Что там? – полюбопытствовал вернувшийся Врангель.

Нина продемонстрировала вороненку свою находку и тот замер с распахнутым клювом. Похоже, Ирод нашел нечто действительно интересное. Заставить Врангеля замолчать не каждому дано. Вороненок осмотрел перо со всех сторон, словно не веря своим глазам, и даже потрогал его лапой.

– Ты знаешь, что это? – нетерпеливо спросила Нина.

– Перо Финиста Ясна Сокола! – восторженно каркнул Врангель. Надо же… совсем чуть-чуть Нина со сказочным персонажем ошиблась.

– А для чего оно нужно?

– Да ты что? – взмахнул крыльями Врангель. – Такому перу цены нет!

– В смысле, продать выгодно можно? – уточнила Нина.

– Можно. Да только кто ж в здравом уме продаст?! Перо сие к богатству неисчислимому и славе великой путь кажет. Верно, верно люди знающие говорили, что перо сие лишь конь водяной почуять может, и то в особый день!