Текст книги "Храм Крови, или Готическая история любви. Легенды Пурпурного Города"

Автор книги: Маргарита Кристэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 8

«I have waited for you always»

«Тот, кто любит, всегда в выигрышном положении. У него нет выбора – любить или нет. Он в согласии со своими чувствами. Надо только победить свой страх».

А. де Куатьэ «Поединок со смертью»

Почувствовав отвращение к себе и своей слабости, она остановилась. Отмывшись и отчистившись, лежа на своей широкой кровати с бокалом вина в руке, Кристабель Темпл снова стала воплощением аристократического декаданса. Но затишье длилось недолго. Мысли о его крови делали вино безвкусным. Зверь и не думал сдаваться. Она оделась и устремилась в пригород.

На город спускалась ночь. Она шла быстро, стараясь не смотреть по сторонам и не думать ни о чем. Миновав Переулок Ангелов, она вдруг почувствовала запах – самый сладкий, самый дурманящий, самый прекрасный запах, какой когда-либо вдыхала. Она знала, что таким манящим может быть только запах свежей крови…

Окутанная мраком, она ступила на Поле невинности – именно оттуда шел притягивающий аромат. Пройдя вдоль ряда могильных плит, она обнаружила поваленное дерево, на котором сидел Кристиан. Ее острое зрение сразу выхватило сверкавшее в его руках лезвие, которым он наносил себе неглубокие раны на запястье. Сочившиеся из них капли крови и издавали тот дурманивший запах, который она почуяла по дороге в пригород.

И тут ей открылась истина. Она так жаждала его крови только по одной причине – Кристиан любил ее, любил самой страстной, всепоглощающей, жертвенной любовью, на какую только было способно его пылкое сердце. Именно это чувство она уловила в «Серебре и метале». При встрече именно оно плескалось в самой глубине его глаз, но она не распознала его, потому что оно было забыто ею много лет назад. Так неожиданно подтвердилось давнее открытие – вкус крови зависит от чувств, которые испытывает жертва. Это знание определяло предпочтения Кристабель, заставляя выбирать не бездушную охоту на незнакомцев, а изящное соблазнение красивых юношей, в глазах которых читалось обожание.

Однако даже их кровь никогда так не пьянила ее одним своим запахом, ибо они испытывали влюбленность, а не любовь. Теперь она была уверена, что по сравнению с кровью Кристиана их кровь была водой. Они использовали ее не меньше, чем она их, видя в ней ту, кто могла бы скрасить их одиночество на ближайшую ночь. Кристиан же любил ее по-настоящему.

Она боялась даже представить, какого это – попробовать на вкус настоящую любовь, ощутить сначала на своем языке, а затем и внутри себя жар влюбленного сердца; восторг и обожание, переполнявшие душу; страсть, распарывавшую вены. Ощутить, как сама любовь пульсирует на кончике языка, а потом разливается по всему телу. Вероятно, нет ничего слаще крови тех, кто любит тебя, потому что эта кровь и есть сама любовь.

Лихорадочно прокручивая в голове эти мысли, Кристабель не сводила глаз с сидевшего среди могил юноши. Странное же занятие он себе избрал. Она ведь была уверена, что он не склонен к мазохизму. Что заставило этого милого парня заниматься самоповреждением? Неужели безответная любовь?

Кровь на запястье Кристиана искрилась тысячами маленьких молний. Кристабель сглотнула. Правильней всего сейчас было бы продолжить путь в пригород, но она была не в силах пройти мимо. Бесшумно приблизившись сзади, она тихо проговорила:

– Весьма интересное занятие, особенно для такого места и времени.

Кристиан вздрогнул и обернулся. Чистыми голубыми глазами смотрел он на нее, силясь что-то сказать. Она легко перелезла через поваленное дерево и села с ним рядом.

Кристиан боялся пошевелиться. Он разглядывал ее лицо, не в силах отвести глаз. Он любовался пушистыми изящно изогнутыми ресницами, бросавшими длинные тени на бледные щеки; тонким изгибом бровей; правильной формы носом и четко очерченными бледно-розовыми губами. Вероятно, сама Афродита запечатлела на этих устах божественный поцелуй, отчего они стали такими совершенными и соблазнительными. Это лицо казалось ему таким родным и близким, как будто он знал его всегда, и вместе с тем оно было настолько божественно прекрасным, что могло принадлежать только ангелу или эльфу.

Кристабель, словно для того, чтобы ему было лучше ее видно, легким небрежным движением заправила за ухо длинную золотистую прядь волос, и он увидел, что в ее левом ухе три прокола – два внизу, где красовались небольшой черный крестик и череп с глазами из маленьких красных камушков, и один вверху, куда было вставлено серебряное колечко. Его охватило какое-то щемящее чувство всепоглощающего восторга.

Внезапно до него дошло, про какое именно занятие сказала Кристабель. Он покраснел до корней волос, быстро спрятал лезвие в карман и натянул рукава балахона до костяшек пальцев.

– Я и сам не знаю, что на меня нашло. Никогда раньше не резал себе руки. Я всегда ношу с собой лезвие, потому что ночью в Мертвом квартале небезопасно. Правда, никогда не доводилось пускать его в ход. Никогда, до сегодняшней ночи. Не подумай, что я суицидник-неудачник или позер, который пускает себе кровь ради поддержания готического имиджа, – попытался объяснить он.

– Знаешь, несмотря на весь твой мрачный имидж, ты самый светлый человек, которого я встречала, – сказала Кристабель, и на ее губах вдруг заиграла мягкая улыбка.

– Видимо, ты слишком много общалась с жителями Мертвого квартала, – иронично усмехнувшись, ответил Кристиан.

– Возможно. Но сейчас речь не о них, а о тебе. Несмотря на все твои старания казаться темным, на самом деле внутри тебя только свет, – уверенно проговорила она.

– Только никому не рассказывай. Пока что мне удавалось удачно маскироваться, —пошутил Крис.

– Просто остальные не так проницательны, как я, – то ли в шутку, то ли всерьез ответила Кристабель.

– Да куда уж им, – рассмеялся Кристиан.

– Возможно, они не в силах понять тебя при всем желании.

– Возможно, им просто все равно.

На несколько секунд повисло молчание. Чтобы нарушить его, Кристиан, пытаясь придать голосу как можно больше веселости, спросил:

– А тебе не страшно ночью ходить одной по кладбищу?

– Нет, – серьезно произнесла Кристабель, – здесь тихо и спокойно, особенно ночью. Трудно найти лучшее место для прогулок.

– Как говорится, бояться нужно живых, – помолчав, добавила она.

– Почему-то мне кажется, что ты никого не боишься.

– Не боюсь. Но и не доверяю.

– Мне ты можешь доверять, – неожиданно для самого себя выпалил Кристиан. – Я всегда буду охранять твой покой, словно паж прекрасной принцессы.

Она чуть слышно усмехнулась и быстро посмотрела на него. В этот момент к дереву подошла кошка. Кристиан погладил ее, и она начала тереться о его колени и мурлыкать. Ее лоснящаяся шерсть дымчатого цвета поблескивала в темноте. У нее были необычайно красивые глаза чистого голубого, как небо, цвета.

Кристиан любил животных. В своем районе он знал всех бездомных кошек и собак. Они с дядей Адлэем каждый день выносили им еду, гладили и ласкали их. Крис всегда был уверен, что в глазах кошек, как в зеркале, отражаются все их мысли и чувства, которые те, несомненно, имеют. Он готов был поверить, что души нет у некоторых людей, а у кошек она должна быть непременно. Иначе, как объяснить, что они понимают все, что им говорят? Кристиан решился озвучить эти мысли вслух, и Кристабель ответила:

– У меня никогда не было домашних животных. Я могу только поверить тебе. Тем более, понятие человеческой души всегда было для меня загадкой, и здесь я не могу спорить, так как сама ни в чем не уверена.

– В чем именно ты не уверена?

– Я не знаю, что можно считать непреложным доказательством того, что у того или иного живого существа есть душа. Все мы мыслим, испытываем чувства и эмоции, но разве это о чем-то говорит? Я согласна с тобой в том, что не у каждого homo sapiens есть душа. Если верить религии, то каждому из нас Бог дал бессмертную душу. Значит, в Его власти и забрать ее.

– Значит, ты веришь в Бога? – удивился Кристиан.

– Я верю, что мы не одни во Вселенной, и есть какая-то сила, которая способна зажечь искру в каждом из нас.

– И в судьбу ты тоже веришь? – спросил пораженный Крис.

– Да, отчасти. Но что такое судьба? Когда человек рождается, звезды находятся в определенной комбинации, предопределяя некоторые черты его характера и самые значительные события, которые с ним произойдут. Остальное зависит от самого человека, от тех самых заложенных черт. Кому-то везет – его характер идеально подходит для того, чтоб жить так, как ему хочется. Но чаще всего приходится много работать над собой. Да и что такое «как хочется»? Кому-то может захотеться так, отчего сотням других будет плохо. А все потому, что души в нем почти не осталось.

– То есть ты считаешь, люди поступают плохо с другими людьми, потому что у них нет души? – спросил Кристиан.

– Все не так просто. Если человек все еще жив, значит, какая-никакая душонка в нем сидит. Другое дело, жива ли она, осталась ли в ней та искра, которая была зажжена при его рождении. Свобода выбора на самом деле подчиняет нас, делая рабами своих страстей и заставляя забыть о душе. Так что судьба не такая уж плохая штука. Я просто верю, что всегда возможны несколько вариантов развития событий. Например, сейчас мы сидим с тобой на этом кладбище, хотя наша встреча является случайностью. Возможно, события начали развиваться так только потому, что кто-то очень сильно этого захотел.

Кристиан вздрогнул. Ему снова показалось, что Кристабель читает его мысли.

– Думаешь, я этого захотел?

– Думаю, да.

– Откуда ты знаешь, чего я хочу?

– У тебя глаза, как у кошки.

Кристиан не знал, что значили эти слова, и никак не мог подобрать правильный ответ на них. Кристабель тем временем продолжила:

– Давно я не встречала в Мертвом квартале таких, как ты. Да и не только в Мертвом квартале. Если ты хочешь сохранить свою душу такой же незапятнанной, как сейчас, то беги от меня. Пока все не зашло слишком далеко, у тебя есть возможность сказать «нет».

– Все уже зашло слишком далеко, – едва слышно проговорил Кристиан. – Ты сейчас говорила про свободу выбора, но у меня ее нет. Как только я увидел тебя, поговорил с тобой, у меня не осталось возможности сказать «нет». Ничто не заставит меня отказаться от тебя. Я был обречен с самого начала. Может, это тот случай, к которому подходит выражение «от судьбы не уйдешь».

– Если я твоя судьба, то тебе не очень повезло, – горько усмехнулась Кристабель.

Кристиана ранила эта усмешка, но тот факт, что она не пыталась отрицать очевидного, не делала попыток уйти, приободрил его.

– Я ничего не могу тебе обещать, – продолжала Кристабель. – Я живу одним днем и не знаю, что будет завтра. Сейчас я с тобой, и мне не хочется уходить. Я знаю, что рассуждаю как законченная эгоистка, поэтому подумай еще раз, надо ли тебе все это.

– Ты, кажется, не поняла, – ответил Крис. – В отличие от тебя, я уверен в том, что и завтра, и послезавтра буду хотеть лишь одного – видеть тебя, говорить с тобой, быть с тобой. Я откажусь от тебя, только если ты сама попросишь меня об этом.

– Договорились, – улыбнулась Кристабель, заглядывая ему в глаза.

Все его тело вдруг охватил трепет от сладкого чувства, вызванного тем, что он находился так близко к этому прекрасному божеству. Кристиан закрыл глаза, нашел в темноте руки Кристабель и нежно сжал ледяные пальцы. Он поднес к своему лицу ее изящные ладони и начал согревать их дыханием.

Кристиан мог бы сидеть так до утра. Да что там до утра, хоть до скончания времен. Он зарылся лицом в чудесные мягкие волосы Кристабель, пахнувшие ягодами и дымом. Никогда в жизни не ощущал он такую близость ни к одному человеку. Он чувствовал себя настолько защищенным и укрытым от всех бед, что не понимал, как жил раньше, рассуждал о чем-то, считал себя взрослым и во всем разбиравшимся, не познав этого чувства. Внутри него поселился какой-то дурацкий оптимизм, что все будет хорошо.

Постепенно из его головы исчезли все мысли. Он знал только, что никогда не забудет этой ночи. Есть такие моменты в жизни, которые остаются в памяти навсегда. Кристиан перестал рассуждать, он только чувствовал. Чувствовал надежность, покой и наслаждение. Никогда до тех пор не испытывал он эти чувства одновременно.

Это была лучшая ночь в его жизни. Все те ночи, когда он сидел в своей комнате, глядя в окно и чувствуя непонятную тоску и томление по чему-то заведомо несбыточному и далекому, были лишь предисловием к ней. Все те одинокие часы, проведенные в, казалось, химерических мечтах обрести что-то ценное, что-то такое, что останется с ним навсегда, были платой за то счастье, которое он испытывал сейчас, – близкое и осязаемое, но в то же время такое хрупкое и от того еще более драгоценное.

Он осторожно вставил один наушник в ухо Кристабель и включил плеер, в котором продолжала играть Katatonia. Грусть исчезла из его сердца, но он решил, что музыка любимой группы – самый подходящий фон для такого момента.

 
So I found you,
Found a way all through
The quiet cold of inner darkness.
And now that you’re here,
It becomes so clear,
I have waited for you always,
 

– пел Йонас, и глаза Кристиана увлажнились, потому что эти слова как нельзя лучше выражали его чувства и мысли, – он действительно ждал Кристабель всю жизнь. Во всех прочитанных книгах и просмотренных фильмах он видел ее образ, который всегда витал над ним, погружая бытие в сумрачную тень своих черных крыльев. Он искал эту тьму, которая слилась бы с его собственной, с его одиночеством и страхами. Он искал этот холод, который соединился бы с его собственным, с его оледеневшей в вечной тоске душой. Теперь, найдя все это, он знал, что минус на минус дает плюс, и только рядом с такими же тьмой и холодом, его собственные смогут превратиться в свет и тепло, которых хватит для того, чтобы согреть их обоих.

Глава 9

Вечер в «Серебре и метале»

«Почему человек не может довериться этому миру, другому человеку, своей любви? Из-за слабости. Ведь довериться – это что значит?.. Стать открытым. А для этого сила нужна, внутренняя. Доброта».

А. де Куатьэ «Поединок со смертью»

Крис, Тэйн и Анж проводили вечер в «Серебре и метале». Сидя за своим любимым столиком в углу, они пили пиво. Разговор крутился вокруг Кристабель. Через час после открытия она пожаловала и сама. Подойдя к ним и поздоровавшись, она села на свободный стул рядом с Кристианом. Тот испытал двоякое чувство. С одной стороны, сердце затопила горячая волна отчаянной радости. С чувством облегчения он подумал о том, что она больше не скрывается от него. И еще ему было очень приятно, что она сама к ним подсела. Естественность и простота в ее поведении не могли не вызывать симпатию. Она вела себя как всякий, встретивший здесь знакомых.

Однако, как ни странно, это-то и задело его. После проведенного на кладбище вечера он ожидал от нее какого-то особенного волнения, того будоражащего восторга, который теснил его собственное сердце и который он едва мог скрывать. А она была мила и спокойна, как будто между ними никогда и не было задушевных разговоров, объятий в темноте и трогающей сердце духовной близости. Но он не хотел все портить, не хотел признаваться даже самому себе, что его обижает эта ее изящная сдержанность. В конце концов, может быть, она не из тех, кто привык проявлять свои чувства на людях. Может быть, она стесняется его друзей, учитывая ее слова о том, что она закрытый человек, которого тяготит общество.

Но вскоре Кристиану пришлось отбросить это успокаивающее предположение. Она была здесь, рядом, на соседнем стуле, но ни разу не посмотрела на него. Она сидела совершенно прямо и в ее поле зрения попадали только Тэйн и Анж. Она очаровательно улыбалась его друзьям и мило с ними болтала. Ему казалось, что она обращается только к ним двоим, не замечая его присутствия. Сам же он, снедаемый детской обидой, не вступал в разговор принципиально. Наконец, он не выдержал. Не в силах больше ни единой секунды выносить это ранящее душу отчуждение, он взял под столом ее руку в свою. Кристабель позволила это сделать, но через некоторое время мягко высвободилась. Это озадачило и расстроило Криса еще сильнее. Он вгляделся в ее лицо и заметил, что у нее было слегка рассеянное выражение, а взгляд, наоборот, казался слишком сосредоточенным, как будто устремленным на толпу с какой-то целью, как будто что-то там высматривающим. Или кого-то.

Теперь Кристиан был в этом почти уверен. Его хорошее настроение улетучивалось с каждой минутой. Он подозвал официанта и попросил принести ему виски. Друзья выразительно на него посмотрели, и лишь у Кристабель был вид, будто ничего не происходит. Выпив залпом содержимое стакана, он поставил его на стол и случайно задел локтем. Стакан упал на пол. Маленький кусочек стекла откололся от края. Поднимая стакан, Кристиан порезал палец. Тонкой струйкой потекла кровь. Кристиан смотрел на нее, как завороженный. И впервые за вечер он почувствовал на себе внимательный взгляд Кристабель. Крису почему-то стало не по себе, и он не осмеливался поднять на нее глаза. Но потом он подумал, что, может, это его единственный шанс обратить на себя внимание, и встретился взглядом с немигающим, будто застывшим, взглядом Кристабель. Для Кристиана весь мир тотчас сузился до ее непроницаемого лица без тени улыбки и потемневших глаз, пристально смотревших на него. Он почувствовал, как по коже бегают мурашки, а волоски на руках встают дыбом. Впервые от Кристабель исходили флюиды скрытой опасности, и Кристиан буквально кожей ощущал их.

Вдруг Кристабель поднялась и, бросив неопределенное «еще увидимся» всем присутствующим, встала и быстро смешалась с толпой.

– Вы, что, уже успели поругаться? – спросил Анж.

– Нет, никакой ссоры не было, а она все время вела себя так, как будто видит меня впервые, как будто я вообще пустое место! Она на вас и то больше обращала внимания, чем на меня, – ответил Крис, внутри у которого все кипело от непонимания и обиды.

– Похоже, вы по-разному воспринимаете ваши отношения, – высказался Анж.

Ему не хотелось еще больше огорчать Кристиана, но и молчать об очевидном он не мог.

– Крис, мне кажется, нам лучше пойти домой, – заговорил Тэйн. – Нечего тут сидеть и ожидать, что она соизволит к тебе подойти. Где твоя мужская гордость?

– Я не хочу домой, – упрямо сказал Крис и заказал еще виски.

Он сидел, уставившись в стакан. Ему было стыдно смотреть друзьям в глаза. После всех его уверений, что Кристабель самая лучшая девушка на свете, что он, наконец, нашел родственную душу, она дала ему отворот-поворот у них на глазах. Он не хотел видеть Кристабель, находившуюся в одном с ним помещении, но не рядом; Кристабель, вдруг ставшую такой далекой и чужой.

Уловив шепот друзей, Крис был вынужден поднять глаза. Он увидел, что они что-то бурно обсуждают, больше используя для этого жесты, мимику и стрельбу глазами, чем слова. Он понял, что они от него что-то скрывают, и выразительно кашлянул. Ребята поняли, что он застал их врасплох, посмотрели друг на друга, как бы совещаясь, кто скажет Крису правду, и, наконец, Анж отважился:

– Только не оглядывайся.

– Да что, черт возьми, происходит? – воскликнул Крис.

– Кристабель возле барной стойки с каким-то парнем, – быстро, без всякого выражения произнес Тэйн, стремясь как можно скорее сбросить с себя прискорбную обязанность сообщать подобную новость.

Конечно же, он оглянулся. Пристально всмотревшись, Кристиан увидел, что парень довольно красив, а его черты показались ему смутно знакомыми. Его как током ударило, когда он вспомнил, при каких обстоятельствах он встречал его раньше. Он видел его здесь, в «Серебре и метале», с Кристабель. Он видел их вместе, когда они с Кристабель еще не были знакомы. Это был удар ниже пояса. Он еле сдержался, чтобы не зарыдать, – боль и необузданная ярость целиком затопили его. Кровь прилила к лицу, и он почувствовал, что оно пылает огнем. Было ощущение, что чья-то сильная рука сдавливает ему горло, перекрывая доступ кислороду. В то же время он отдавал себе отчет в том, что у него нет никаких прав на Кристабель, и он всеми силами старался скрыть свою глупую ревность. Больше всего на свете Кристиану хотелось вскочить с места и убежать домой, и лишь откуда-то взявшаяся некстати гордость удерживала его от такого детского, на его взгляд, поступка.

За столом повисло неловкое молчание. Ребята впервые оказались в столь неловкой ситуации и понятия не имели, что сказать. Наконец, естественная злость возобладала над необычайностью момента, и первым не выдержал Тэйн:

– Вот дрянь!

– Перестань, – еле слышно произнес Кристиан.

– Это ты перестань! – не унимался Тэйн.

– Чего перестать? – не понял Крис.

– Вести себя, как брошенная домохозяйка!

– Правда, Крис, виски и косые взгляды в их сторону тут не помогут, – вмешался Анж. – Собери всю свою гордость, веди себя по-мужски.

– Вам легко говорить, – ответил Кристиан.

– Поверь, совсем даже нелегко, – сказал Тэйн.

– Но вы не знаете, что такое предательство. И, надеюсь, никогда не узнаете, потому что единственное, чего я сейчас хочу, – это умереть.

– Прошу тебя, Крис, не делай глупостей, она того не стоит, – попытался успокоить его Анж. – Постарайся сделать вид, что тебе все равно. Возможно, увидев, что ты ведешь себя как ни в чем не бывало, она, наконец, начнет тебя уважать.

Кристиан с удивлением посмотрел на друга. Он не ожидал от неопытного Анжа таких советов.

– С чего ты взял? – спросил он.

– По себе знаю, – ответил тот. – Когда мы с Тэйном были маленькие, он любил прятать от меня мои вещи. Чем больше я плакал и просил его отдать их, тем больше он был доволен собой. Но когда я начинал игнорировать его и делать вид, что эти вещи мне совершенно не нужны, он сам бегал за мной, уговаривая меня забрать их. Я понимаю, это не совсем одно и то же, но, по-моему, принцип игнора действует во многих ситуациях.

– Ладно, я понял, – сказал Крис, – буду сидеть тут и делать вид, что у меня все замечательно.

Он действительно решил выйти из этой мерзкой ситуации с наименьшими потерями и сохранить хоть какое-то достоинство. Потом, вспоминая о случившемся, он понял, что ему это ни на йоту не удалось. Как только он приготовился следовать совету Анжа, случилось непредвиденное. Это было худшим из того, что могло произойти в этой и без того мерзопакостной истории. В его чувствительные глаза попал сигаретный дым, они начали ужасно щипать, и у него потекли слезы. Друзья знали, что с ним такое бывает, и начали дуть ему в глаза, но это не помогало. Хуже всего было то, что, когда Крис вытирал слезы, он увидел боковым зрением, что Кристабель с отрешенным видом смотрит в его сторону. Видимо, она обратила внимание на то, что за их столиком началась какая-то подозрительная активность. Рядом с ней все еще стоял тот самый парень. Он что-то увлеченно говорил, не замечая, что Кристабель смотрит на Криса. В конце концов, Анж и Тэйн вывели Кристиана на улицу, потому что слезы текли из его глаз не переставая. Там Крису стало лучше. Когда они повернули назад к клубу, то столкнулись в дверях с Кристабель. Та взяла Кристиана за локоть и сказала:

– Можно тебя на минутку?

– Вообще-то мы заняты, – сообщил Анж.

– Чем? – с усмешкой спросила Кристабель.

– Это не твое дело, – сказал Тэйн.

– Да, конечно, но обещаю, что не задержу Кристиана надолго. Может, он все-таки сам решит, что ему делать?

Крис вздрогнул. Он уже принял решение вести себя непринужденно, и у него тут же потекли слезы, поэтому меньше всего ему хотелось сейчас что-то решать. С одной стороны, он был зол и обижен. Но эти чувства превосходила ненависть. Он ненавидел себя за то, что допустил все это, – за то, что позволил обращаться с собой, как с комнатной собачкой; за то, что так безгранично доверял Кристабель, хотя на то не было никаких оснований. Они были едва знакомы, у Кристабель была репутация легкомысленной особы, а люди, как известно, не меняются – тем более, так быстро, тем более, к лучшему. Но больше всего Крис ненавидел себя за то, что был настолько ею очарован, что даже этот поступок Кристабель, хотя и разочаровал его, нисколько не повлиял на его чувства, а если и повлиял, то, скорее, усилил их. Теперь, когда Кристабель была с кем-то еще, Кристиану больше всего на свете хотелось быть с ней. И это была та самая другая сторона, которая перевесила, поэтому Крис сказал ей:

– Давай отойдем.

В молчании они сделали несколько шагов в сторону. Кристабель прислонилась к стене спиной, спрятав ладони в карманы черной шипованной куртки, надетой нараспашку. На ней были кружевные леггинсы с рисунком, имитирующим чулки, высокие сапоги со шнуровкой на платформе и толстом каблуке и туника с принтом в виде большого креста. Кристиан стоял напротив, скрестив руки на груди, невольно любуясь ею.

– Что с тобой случилось? – участливо спросила Кристабель.

– Дым попал в глаза. Ты позвала меня поговорить об этом? – нетерпеливо ответил Крис.

– Не только.

– Я тебя внимательно слушаю.

– И что ты хочешь услышать?

– Ничего!

– Не обманывай хотя бы себя и не делай вид, что все нормально, – сказала Кристабель спокойным голосом. – Я же предупреждала тебя, что может случиться всякое. Я думала, мы друг друга поняли, а оказалось, нет.

– Почему же нет? Ты же сама сказала, что я сделал вид, что ничего не случилось. Чего тебе еще надо? – срывающимся голосом ответил Кристиан.

– Я не хочу, чтоб из-за меня ты чувствовал себя плохо, – все так же сдержанно проговорила Кристабель.

– То, что я чувствую, – не твоя забота. Разве я тебе что-то высказывал? Разве мешал наслаждаться обществом твоего старого знакомого?

Голос Кристиана кипел от возмущения. Он не понимал, зачем вообще ведется этот разговор.

– Вообще-то, да.

Кристабель была само хладнокровие.

– Каким же образом? – прищурив глаза, спросил Крис.

– Ты плакал, – смотря на него в упор, ответила Кристабель.

– Ну, извини, что не успел спрятать слезы и помешал тебе наслаждаться обществом старого друга. Надеюсь, я не слишком расстроил твои планы на ночь? – язвительно спросил Кристиан.

– Вот видишь, ты злишься. Я думала, ты взрослый, и воспримешь все более адекватно, – ответила Кристабель.

– Я пытался. Но теперь я понимаю, что не хочу играть по твоим дурацким правилам. В отличие от некоторых, я не желаю прятать свои чувства и делать вид, что все хорошо.

– Это не игра, Кристиан. Это жизнь, взрослая жизнь.

– Знаешь, меня бесят твои намеки на то, что я еще ребенок, – не удержался Крис от новой вспышки злости. – Мы с тобой ровесники, и не надо делать из себя опытную снисходительную взрослую.

– Дело не в возрасте, а в твоем поведении. Если бы ты был взрослым, ты бы понимал, что нет лучшего способа выжить в этом мире и жить в нем с наименьшими потерями, чем скрывать свои чувства.

В голосе Кристабель слышалась неприкрытая грусть, но он был тверд и решителен.

– Спасибо за урок, – горько усмехнулся Кристиан. – Но позволь мне учиться на своих ошибках. Можешь считать меня ребенком, дураком, кем угодно, но я предпочитаю идти своим путем, а не следовать твоей проверенной схеме.

– Это не схема, это правда жизни. Я всего лишь предостерегаю тебя, потому что меньше всего на свете хочу, чтоб тебе было больно.

В ее голосе Кристиану послышались ласковые нотки, и это окончательно вывело его из себя.

– Так зачем ты делаешь мне больно?! – закричал он, не в силах больше скрывать свои чувства за острыми словечками.

– Считай это небольшой проверкой, – невозмутимо ответила Кристабель.

– Что? Какой еще проверкой? Ты, что, специально все это сделала, чтоб проверить мою реакцию? – воскликнул он.

Чего-чего, а такого поворота Крис явно не ожидал.

– Да, – глядя ему в глаза, сказала Кристабель.

– Ты же знала, как мне будет неприятно. Ты говоришь, что не хочешь делать мне больно, но на самом деле тебе плевать на меня.

– В том-то и дело, что не плевать, – спокойно говорила Кристабель, будто не замечая его ярости. – Если б мне было плевать, я бы здесь не стояла.

– Тогда зачем ты это устроила?

– Я же уже сказала, проверяла твою реакцию.

– Ну, прости великодушно, что не прошел твою проверку, – с сарказмом ответил Кристиан.

– Ты повел себя не так, как мне хотелось бы, но меня радует, что ты не сдаешься, – неожиданно сказала Кристабель. – Что можешь отстаивать свою позицию и имеешь свой взгляд на вещи. Сегодня передо мной открылась новая грань твоей личности, которая меня приятно удивила. Я считала тебя более мягким и податливым чужому влиянию.

– Ну, хорошо, а как же тот парень? – спросил Кристиан, делая вид, что не обратил на ее комплименты никакого внимания. – Ты ведь просто использовала его в своих целях. Кто ты после этого?

– Законченная эгоистка и последняя сволочь, – усмехнулась Кристабель. – Я этого и не отрицаю. И таких, как я, миллионы. Поэтому я пыталась преподать урок, чтоб уберечь тебя от настоящих потерь и разочарований.

– Жизнь невозможна без потерь и разочарований, – устало проговорил Крис. У него не осталось сил на то, чтобы злиться. – Даже если я тебя и потеряю, я буду наслаждаться каждой секундой, проведенной с тобой. И пусть потом мне будет в десять раз больнее от того, что я так доверял тебе.

– Кристиан, ты удивительный человек. Я уже говорила, что таких, как ты, – открытых, чистых, добрых – очень мало. Я боюсь, что не смогу быть всегда рядом, поэтому ты должен уметь разбираться в людях и держать свои эмоции при себе.