Текст книги "Разорванная пара"

Автор книги: Маргарита Дюжева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Жена так не похожа на девиц, с которыми встречался ранее. Она скромная, не для вида, не для игры, а по-настоящему. И ей действительно нужен только я, а не деньги или красивая жизнь. От этого еще больше хочется положить к ее ногам все, что имею.

Стюардесса пожелала нам приятного полета и оставила наедине.

– Ты летала когда-нибудь на самолетах? – спросил, наблюдая за тем, как пристально она смотрит в иллюминатор, как в сотый раз проверяет, застегнут ли ремень безопасности.

– Нет, – улыбнулась смущенно, по-детски, с восторгом, затаившимся в серо-голубых глазах.

– Боишься?

– Ни капли, – решительно покачала головой, – но это так волнительно.

Не врала. Она никогда не врала. Ее эмоции как на ладони. Страха действительно нет – не чувствую его. Лишь детская непосредственная радость.

– Тебе понравится, – сжал прохладную, чуть подрагивавшую ручку.

– Я знаю, – Таня кивнула и снова приникла к иллюминатору, потому что самолет начал свое движение.

С ней все как в первый раз. Будто мир заново открываю. В моей жизни было если не все, то очень многое, а для Тани все в новинку. Мелочи, на которые и внимания не обратил бы, для нее целое приключение.

***

Питер нас встретил своим фирменным свинцово-серым небом и накрапывавшим дождем. Проклятье! Я рассчитывал на хорошую погоду, а тут, как всегда. Думал, Таня расстроится, а она лишь в ладони захлопала восторженно, со словами «тут дождь особенный, породистый». Надо же. Дождь породистый. Скажет, так скажет.

Впрочем, из-за плохой погоды долго переживать не пришлось, буквально через час после нашего прибытия тучи словно кто стер с неба, и выглянуло ласковое солнце. Первым делом мы отправились гулять по городу. Конечно же, Таня захотела увидеть Невский проспект. Оттуда наше путешествие и начали. Побродили возле Казанского собора, перекусили в уютном кафе, а уж когда Таня обнаружила Дом Книги, предела восторгам не было. Она обожает читать. Часами может провести за книгой, сосредоточенно закусив губу от волнения, смеясь над забавными местами или обливаясь слезами на особо трогательных моментах. И тут, попав в книжное царство, она просто потерялась. Бегала между стеллажей, зависая то у одной полки, то у другой, листая шелестящие страницы, дергая меня за рукав со словами «Руслан, ну посмотри же, какая прелесть!» М-да. У кого-то женщины так по магазинам с одеждой бегают, пища при виде новых шмоток, а моя в книжном залипает. Еле увел ее оттуда, прихватив собой увесистый пакет книжных новинок, которых она все-таки набрала…

Ужинали в ресторане с видом на Неву, наперебой делясь впечатлениями и мыслями. Особо болтливым никогда не был, а с ней превращался в беспечного пацана. От ощущения свободы голова шла кругом, и с каждым мигом любил ее все больше.

Потом был калейдоскоп развлечений. Водная прогулка по ночным каналам, разводные мосты, утро над гордой рекой. Уставшие, но счастливые, сняли номер в первой попавшейся гостинице, поспали несколько часов и отправились дальше впитывать красоту Северной Столицы. Мы были в музее, в парке, покатались на огромном колесе обозрения, с которого открывался изумительный вид.

На метеоре – в Петродворец, чтоб погулять по шуршащим дорожкам. С детьми вместе бегали у фонтана в поисках волшебного камня, включающего воду. Поцелуи украдкой под Грибком, не желавшим выпускать из водного плена. Хот-дог горячий из палатки. Все эти мелочи складывались в самый прекрасный день в нашей жизни.

Вечером отправились в один из питерских ночных клубов, где танцевали до упаду, целовались, как сопливые подростки, прижимаясь друг к другу в разгоряченной толпе.

Не обошлось без небольшого инцидента. Едва я отошел к барной стойке за водой, как к Тане подвалил какой-то гопник:

– Детка, давай потанцуем.

Я был в стороне, но услыхал сквозь какофонию звуков его противный голос и Танино категоричное «нет».

– Че ты ломаешься? – не отставал от нее урод.

Волк моментально взвился и ринулся на защиту своей самки.

– Вали отсюда, – процедил сквозь зубы, подходя к ним. Таня тотчас же прильнула ко мне, ища поддержки, обвила мою талию худенькими руками.

– А то че? – нарывался он, явно находясь под воздействием какой-то дряни.

– Ничего, – перехватил руку, которую он неосмотрительно протянул к моей жене, намереваясь ущипнуть за бедро. И сжал. Крепко, не по-человечьи. Остановившись на грани. Еще чуть больше усилий – и кости я бы ему раскрошил.

М*дак охнул, дернулся, но я его держал.

– С*ка, да я тебя… ай!

Сжал еще сильнее, выворачивая ему кисть.

– Что ты сказал? Я не расслышал, – поинтересовался у него с участливой улыбкой

– Все хорошо, – выдавил сквозь стиснутые зубы, – мне пора.

– Вот и славно, вот и молодец, – отпустил, по-дружески по плечу потрепал и, склонившись ближе, по слогам отчеканил, – проваливай на хер. Чтоб духу твоего не было.

Уродец, прижимая руку к груди, метнул на меня испуганный взгляд и растворился в толпе. Кретина кусок

– Ты его напугал, – мягко произнесла Таня.

– Ему повезло. Легко отделался, – привлек ее к себе, – урод, бл**ь.

– Да, ладно. Милый парень, мне понравился, – чертовка злила меня, игриво стреляя глазками, – будь я здесь одна…

– Таня, – протянул предупреждающе, – не дразни меня.

– Даже не думала, – невинно хлопала глазками.

– Ты моя! – прорычал, прижимая плотнее к себе, скользя по ее лицу полыхавшим взглядом.

– Твоя, – улыбнулась и, встав на цыпочки, поцеловала в губы, – кстати, кто-то зажал бурный секс у фонтана.

С ней моментально переключаюсь с одного на другое. Секунду назад злился, а сейчас судорожно пытаюсь придумать, где взять фонтан. Она с ума меня сведет!

***

Это были прекрасные три дня, проведенные в Питере, наедине друг с другом. Мы наслаждались нашим маленьким мирком на двоих. Масса положительных эмоций, новых впечатлений, но время неумолимо бежало вперед, настала пора возвращаться домой. Мысленно обещал себе взять отпуск недели на две, скинув все заботы на замов, и увезти ее к морю, туда, где тепло, где ласковое солнце и золотистый песок, где шум прибоя и крики чаек над волнами. Это будет. Непременно. Но чуть позже. Сейчас надо разобраться с неотложными делами. Надеюсь, Кирилл вместе со службой безопасности нарыли информации о тех, кто причастен к диверсиям на объектах. Надо решать проблему пока она не разрослась еще больше. Придавить гадов, посмевших сунуться в мои дела.

Едва мы вернулись домой, как позвонил Нечаев, словно почувствовав мое присутствие в городе:

– С возвращением, – по-деловому произнес он.

– Спасибо.

– Как отдохнули?

– Прекрасно. Есть новости?

– Новостей хоть отбавляй. Мы нашли их.

– Загорские? – сразу озвучил свои подозрения относительно главных конкурентов.

– Нет. Мелкие шавки, решившие поиграть в большие игры, – пренебрежительно фыркнул бета.

– Ладно, завтра разберемся, сегодня я еще дома, с женой.

– Как скажешь.

– Все, давай, до встречи.

– Пока, Тане привет, – он всегда передавал ей привет, убежденный в том, что мне повезло с парой. Впрочем, так и есть, она лучшая, любимая, моя.

Татьяна, до этого времени смотревшая в окно, обернулась ко мне и встревожено спросила:

– Все в порядке?

– В полнейшем, – ободряюще сжал ее руку, – лучше не бывает.

Уродов этих прижмем, так, чтобы надолго запомнили, и вообще все замечательно будет.

Глава 3

Руслан

На следующий день, спозаранку пришел на работу, где меня уже ждал Кирилл с полным отчетом о проделанной работе. Уроды, устроившие нам две диверсии подряд, были уверенны в своей безнаказанности. Полагали, сунутся, сорвут мне планы и выйдут чистыми из воды? Думали, не доберусь, не стану тратить время на мышиную возню? Зря. Хочешь быть на вершине, следи даже за самым мелким дерьмом. Это мой принцип по жизни. К их большому сожалению, они этого не знали. Думали, добрый? Спущу на тормозах? Поругаю и оставлю в покое? Это не про меня. Хотя шаг к мирному урегулированию конфликта я все же сделал – отправил посыльного с требованием явиться ко мне в офис.

Не пришли, проигнорировали, предпочли попытаться спрятаться. Кретины. Я не терплю неповиновения и не люблю, когда меня разочаровывают, а они своим отчуждением лишь приговор себе подписали. Злость требовала выхода, поэтому не стал своих волков одних посылать на разборки, отправился с ними, предвкушая хорошую охоту.

Мы нагрянули к ним в деревню ночью, но застали лишь пустые дома – шакалы сбежали, решили, что спрячутся, только не знали, как далеко простирались щупальца моей власти. У меня по ним вся информация: кто, где, куда. Полный анамнез. Обнаружив безлюдное жалкое поселение, не откладывая, бросились к заброшенным складам на окраине города, где их стая обосновала временное логово.

Они были так уверены в своей неуязвимости, в том, что их не найдут, что, сидя у полыхавшего в проржавевших бочках огня, распивали водку и смеялись над плоскими шутками, считая свой побег тринадцатым подвигом Геракла и не замечая того, что окружены, а все пути для отступления отрезаны. Я даже снизошел до того, чтобы пять минут послушать их бред. О том, как они круты, как они вертели на херу всех вокруг, а в особенности меня. Бунтари, твою мать! Разрушители системы. Я бы еще понял, если бы во главе этого сброда стоит молодой амбициозный волчара, сражавшийся против всего мира из-за отсутствия ума и опыта. Но здесь! Обрюзгший блохастый неудачник в окружении таких же недооцененных гениев современности. Отвратительные своей расхлябанностью, грязные, не вызывавшие ничего, кроме тошноты.

Наблюдал, как их альфа, которого все почтительно звали «батей», стоял в центре круга, изрыгал из себя потоки ереси, приправленные похабными шутками о том, что они всех прогнут, нагнут и по самые яйца натянут. У него на руке висела полупьяная бабища, громко вульгарно смеясь над каждой плоской фразой, будто это – венец остроумия. Она прямо млела от «бати», не стесняясь, при всех наглаживала вздыбленную ширинку.

Кир, притаившийся рядом, скорчил брезгливую гримасу, наблюдая за этим дерьмом. Все довольно. Насмотрелись, прониклись – пора прикрывать лавочку. Кивнул еле заметно, и все мои приготовились, подобрались, готовые ринуться на противника.

Поехали!

Все как по команде ворвались внутрь: через окна, двери, проломы в обвалившейся стене. Горе-революционеры заметались в панике, побросали дешевое бухло, разорались, бросились врассыпную. Кто-то повалился на пол, запутавшись в своих пьяных ногах, кто-то перекинулся, а мои драли всех без разбору. Не до смерти, а так, чтобы обездвижить, размазать. Мне было противно мараться об этих недооборотней. Одного сбил, налетев грудью, полоснул зубами по боку, раздирая шкуру. Мне нужен их главный.

И тут грянул выстрел, эхом разнесся по пустынному заброшенному складу, а следом визг раненого волка.

Моего!

И голос их предводителя:

– Так их, братцы, застрелим, как свиней!

Кровавая пелена перед глазами. Никто не смеет причинять вред моей стае! Ринулся, на стрелявшего, уже целившегося в другого волка. Вцепился зубами и оторвал кисть вместе с оружием, потом в рожу вонзился, превращая в месиво. Вкус чужой крови окончательно пробудил зверя. Лютого, голодного, безжалостного, рвущего без сомнений и раздумий, ловящего дикий кайф, когда зубы впиваются в чужую плоть.

Кто-то из противников содрал решетку с люка, пытаясь улизнуть от расправы, но его мои парни настигли, разодрав в клочья за считанные секунды, отбросив в сторону первоначальную сдержанность. Они видели меня, чувствовали меня, поддавались моему безумию, превращая карательную миссию в дикую бойню.

– Главного не трогать! – прорычал на весь зал. – Он мой!

Мужик, обернувшись крупным седым волком, кое-как отбивался, ряды его приспешников с каждым мигом редели. Наконец, раскидав всех, проложил дорогу к этой сволочи и, оскалившись, пошел на него. Он спину выпрямил, окинул меня гордым, но мутным взглядом. Дебил. Прайму не смотрят в глаза, потому что если он взгляд поймает, то уже не вырваться, как ни дергайся. Жирный боров этого не знал. Все, сука, знают, а он не знал! Зарычал и на меня бросился, да через шаг на пол завалился, скуля от боли, лапами бетон, залитый волчьей кровью, царапал. Остатки его людей замерли, не понимая, почему предводитель катается по полу и скулит, как шавка дворовая.

Все. Игры закончились.

Обернувшись человеком, шагнул к нему и, пренебрежительно пнув в бок, приказал:

– Оборачивайся, живо!

Он перекинулся через силу, еще пытаясь сопротивляться, конвульсивно дергая лапами. На четвереньках еле удержался, потом поднялся, прижимая руку к разодранному боку, вперился в меня взглядом, полным ненависти, с каждым мигом все больше власти над собой давая.

– Как вы нас нашли? – прохрипел он, дыхнув смрадным запахом перегара.

– Легко. Мозгов спрятаться нормально вам не хватило.

– Мы – гордый клан! Мы не прятались! Нам нечего бояться. Мы здесь не для этого.

– Так и я пришел не для того, чтобы в остроумии упражняться. Ты и твои отморозки два моих объекта псу под хвост спустили.

– Твои объекты на моей земле стояли!

– Да? – протянул с деланным изумлением. – Вот это новость.

– Ты захватил силой то, что тебе не принадлежало!

– Кто-то застрял в лихих девяностых? Рейдерские захваты в прошлом. Землю, о которой ты говоришь, я у банка выкупил. Ее забрали у прежних владельцев – пьяниц, за долги. Хм, не знаешь, кто бы это мог быть? – окатил презрением этот жалкий комок навоза.

Он дернулся, кулаки сжал:

– Сученок! Кем ты себя возомнил? Да я таких молокососов пачками жрал. Думаешь, деньги есть, рожа смазливая – и все, король мира? Круче всех?

Нет. Я круче всех совсем по другой причине. Волей своей ворвался, надавил, кишки в узел скручивая. Он заорал дурным пропитым голосом, задергался, снова упав на пол. Я еще раз сдавил, доводя до конвульсий, а потом отпустил. Присел рядом с тяжело дышавшим и стонавшим мужиком и спросил участливо:

– Больно?

– Сука ты…

Опять сдавил, нанося непоправимый урон – живым ему не уйти, буду рвать, пока не напою своих демонов чужой кровью.

– Мне вот интересно, ты действительно так туп, что думал, мы не найдем тебя?

– Пошел ты! Я ничего не скажу…

– Да и нахер надо, – согласился с ним.

Действительно, чего время тратить на пустые разговоры? Финал известен.

Мужик, скорчившись на полу, блевал кровью, из последних сил пытаясь не упасть лицом в темную лужу. Престарелый альфа занюханного клана, возомнивший о себе Бог весть что. Пощады не будет. Смял, превращая его внутренности в кровавое месиво. Он захрипел, выгнулся и бесформенной тушей повалился на пол.

Остальные притихли, видать, наконец, осознав, что вляпались по полной. На меня смотрели настороженно, не понимая, как с альфой их разделался, даже пальцем не коснувшись. Поздно. Выяснять детали надо было раньше, до того, как сунулись в мои дела.

– Никого живым не отпускать! – хладнокровно отдал приказ и обернулся.

Зверь еще не успокоился, рвался вперед, подгоняемый жаждой крови, и я не стал его сдерживать.

***

Глядя на полыхающее старое здание, чувствовал, как отпускает, как успокаиваюсь, как адреналин в крови затихает. Что ж, одной проблемой меньше.

– Как думаешь, никто не ушел? – спросил Кирюха, стоя рядом мо мной. Глаза горящие, звериные, весь в крови, как языческий идол. Впрочем, я и сам не лучше.

– Нет. Наши все контролировали. Ни одна волчья морда не просочилась через заслон. Тех, кто пытался сбежать – разодрали на выходе. Но пусть еще раз проверят.

Нечаев кивнул и растворился в темноте, а я продолжал наблюдать за багровым пожаром, стиравшим следы ночной бойни.

– Что ж, одним кланом меньше, – с этими совами бета снова появился рядом со мной.

– Невелика потеря, – пренебрежительно скривившись, сплюнул на землю.

В принципе, все прошло гладко. На мне самом несколько царапин, которые к утру затянутся. Никто из парней сильно не пострадал, и даже тот, в кого стреляли, стоял на ногах, слегка пошатываясь. Оклемается. Волк и не такое может выдержать. От противника место сырое осталось. Хотя нет – нихрена не осталось, горстка пепла, которую ветер разнесет. Мы снова на коне, а для остальных это будет показательным примером. Теперь любой кретин, который захочется к нам сунуться, сто раз подумает, прежде чем сделать роковой шаг и подписать себе приговор. Все знают – Бекетов не прощает, он наказывает. Жестоко, хладнокровно, без суда и следствия.

– Пора возвращаться, – Нечаев вздохнул глубоко, пытаясь успокоиться. В нем еще полыхал огонь битвы.

– Пора, – кивнул рассеянно. – Я сначала к тебе. Если приду домой в таком виде, Таня меня и на порог не пустит.

– Ты ей не говорил, чем собираешься заняться? – Кирилл искоса удивленно посмотрел на меня.

– Нет, конечно. Она же мягкая, как облако, нежная. Жалостливая. Незачем ей знать о таком, – кивнул в сторону языков пламени, отчетливо видимых на фоне ночного неба. – Пусть и дальше считает, что наша жизнь безоблачна.

– Хочешь удержать ее в неведении?

– Нет. Хочу уберечь. Незачем ей в грязи мараться. Она светлая, и я не хочу этот свет омрачать.

– Боишься, что разочаруется, если узнает, каким можешь быть? – друг как всегда смотрел в корень, видел самую суть.

– Боюсь, – нехотя признался, устало потерев переносицу, – с ней я другой. Лучше.

– Тебе повезло.

– Повезло, – согласился без колебаний.

Таня, как солнышко нежное. Она не поймет некоторых моих поступков. Ей не докажешь, что для того, чтобы удержать власть, нужны ежовые рукавицы. Мир оборотней суров, жесток, и слабакам здесь нет места. Либо ты, либо тебя. Если бы я не уничтожил этот клан сегодня, он бы доставил мне проблемы завтра. Ей незачем знать эти подробности моей жизни.

– Все, парни, уходим! – я отдал приказ и, обратившись, устремился в лес, прочь от догорающих развалин, а стая беспрекословно последовала за мной

***

Татьяна

– И как тебя мой сумасшедший влюбленный братец отпустил? – поинтересовалась Наталья, забирая меня от дома.

У нее маленькая белая машинка – кабриолет, и летом подруга просто обожала ездить с откинутым верхом, убежденная, что ветер сексуально треплет волосы, что делает ее просто неотразимой.

– Он позвонил, сказал, что на работе завал полный, и ему придется остаться на ночь.

– На ночь? Ты ему спуску не давай! Кто его знает, что там за работа! Может, у нее сиськи третьего размера и трусы отсутствуют.

Я лишь рассмеялась. Руслану я верила. Полностью, безоговорочно. Нет там никаких сисек и чужих трусов. Никого нет, кроме меня. Если говорит, что работа, значит – работа. Я не знаю, как объяснить это доверие. Просто знаешь и все. Твоя пара не предаст, никто другой не нужен. Ни ради разнообразия, ни ради поднятия настроения, только тот, кто в крови сидит, в сердце живет. Поэтому относительно ночных дел Руслана я не волновалась совершенно. Надо, значит надо. Тем более, судя по обрывкам разговоров, которые до меня доходили, в бизнесе какие-то проблемы. Что-то с объектами случилось. Не знаю, что именно – я у мужа не спрашивала, справедливо рассудив, что незачем с расспросами приставать. Захочет – сам расскажет, не захочет – нечего и надоедать.

– Алиску заберем в городе, она как раз через час должна закончить, а потом в торговый центр. Там сегодня ночь распродаж! – у подруги глаза от восторга горели, я же воспринимала будущий забег по магазинам скептично. Для меня это повод с подругами пообщаться, время хорошо провести, а никак не обязательная закупка барахла. Когда Руслану сказала, что собираюсь с девчонками по магазинам прошвырнуться, он кратко ответил «бери что хочешь», соглашаясь на любые траты, но это не значит, что буду хватать все подряд.

Подпевая веселой песне, льющейся из динамиков, неслись по лесной дороге в сторону города, смеялись, шутили, и я чувствовала себя такой счастливой, что даже больно в груди становилось от распиравшего чувства, заполнявшего меня полностью. Спасибо небесам за то, что свели меня с этими людьми, ставшими мне семьей.

Алису забрали возле огромного фитнес-клуба, в котором можно было найти занятие себе по душе от бассейна до тенниса, от тренажерки до стрип-пластики. Что угодно. Любой каприз за ваши деньги.

– Вот скажи, Алис, зачем ты столько времени здесь проводишь? – поинтересовалась Наталья, отъезжая с парковки. – Зачем столько сил тратить, если у тебя даже парня нет?

– Будет, – убежденно произнесла подруга

– Когда? Ты ж все время на тренировках. Попа уже как орех!

– Завидуй молча, – усмехнулась Медведева.

– Чему? Тому, что ты каждый день потеешь, как лошадь, и выматываешь себя?

– Спорт – это жизнь, – меланхолично ответила Алиса, – к тому же с такой попой, как у меня, мужика найти гораздо проще, чем с унылыми булками.

– Эй, ты на что намекаешь?

– Ни на что, – отмахнулась любительница тренировок.

– Да у нее там знаешь сколько парней вокруг вьется? – я не удержалась и вставила свои пять копеек. – В тренажеке ведь проще всего познакомиться!

– Ах, ну да. Как же я забыла, что вы с Русланом так и познакомились, – Наталья покачала блондинистой головой, – в общем, вы как хотите, а я лучше Наполеон съем.

Она из тех счастливых людей, что едят, не думая о количестве, лишь бы вкусно было, и при этом не набирают ни грамма лишнего жира.

Вскоре мы притормозили у торгового центра:

– Ну что, девчули, готовы оторваться? – Алиса кровожадно потерла лапки и выскочила из машины, Наталья вприпрыжку за ней, и я следом, обреченно закатив глаза.

– Держись, модный шопинг, мы идем! – с этими словами мы и ворвались внутрь торгового цента, тотчас вливаясь в толпу таких же безумных барышень, мечтавших прикупить обновки со скидками.

Дальше началось веселье. Мы бегали из магазина в магазин, примеряли все подряд, угорали так, что от смеха щеки заболели. Алиса с Наташей набрали целые пакеты одежды, я ограничилась лишь новым бельем, маленькими сексуальными шортиками, чтобы перед Русланом щеголять, и красивым платьем: бело-голубым, с шитьем по подолу и рукавам. Несколько раз, утомленные примерками, прерывались, заскакивая в кафешки. Капучино и пирожное. Так вкусно, что даже Алиса, озабоченная, состоянием свей пятой точки, присоединилась к нашему празднику живота.

– Тань, колись, что ты собираешься дарить Руслану на день рождения? – насела на меня Наталья во время очередного перерыва на перекус.

– Не знаю пока, – до дня рождения еще месяц целый, что-нибудь придумаю.

– Что-нибудь жутко пафосное и дорогое? – Алиса мечтательно глаза прикрыла.

– Нет, – я торопливо отмахнулась, – откуда деньги на пафосное и дорогое?

– Братец зажал тебе золотую карту?

– Нет. Не зажал.

– Тогда в чем проблема?

– Ты предлагаешь купить ему дорогой подарок на его же деньги? – усмехнувшись, кинула на младшую Бекетову насмешливый взгляд.

– Эээ, ну да, некрасиво получится, – сникла подруга.

– Вот и я о том же. Своих денег у меня практически нет, я сейчас не работаю – Руслан категорически против этого, – произнесла с сожалением и поморщилась.

– Разве это плохо? – удивилась Алиса.

– Это скучно.

– Мне не понять. Мужик от и до обеспечивает, а ей без работы скучно. Тут радоваться надо. Петь, танцевать и бить в барабаны. Чудная ты.

– Уж какая есть, – развела руками, – поэтому буду выкручиваться малыми средствами. Сделаю ему открытку.

– Цветочки нарисуешь, как в детском саду? – рассмеялась Алиса.

– Между прочим, зря смеешься, – поддержала меня Наташа, – у нее руки золотые. Таня такие вещи красивые умеет делать. Загляденье! Ей можно свой магазин красивых штучек открывать – от клиентов отбоя не будет.

– Да ладно тебе! Скажешь еще, – смущенно взгляд опустила.

Хотя, конечно, приятно, когда хвалят. Рукоделие – мое хобби, и в свободное время я с удовольствием занималась скрапбукингом, декупажом, вязала, плела, вышивала. В общем, на все руки от скуки.

– Ладно, девчонки, не пытайте меня с этим вопросом. Я еще не придумала ничего. Как только идея снизойдет, обязательно с вами поделюсь.

***

Мысли о подарке Руслану не давали мне покоя. Действительно, что подарить человеку – надо сказать, весьма не бедному – если у самой нет каких-то значительных финансов? Банальный вариант – перевязать себя ленточкой и украсить бантиком? Это еще скучнее, чем новые носки. Я каждый день дарю себя ему, для этого не нужен повод. Так что остается вариант с подарком своими руками. «Как в садике», – по словам Алисы.

Утром, едва проснувшись, загорелась этой идеей. Пока завтракала, прикидывала, думала, фантазировала. Связать свитер? Ну, не знаю. Разве что по дому ходить, ибо на работе он в костюмах, а в свободной обстановке предпочитает спортивный стиль. Да и не смогу нормально связать без примерок, а с примерками какой сюрприз? Нет сюрприза. А хочется. Может, открытку? Или совсем глупо? А вообще, прежде чем думать о вариантах, надо посмотреть, что у меня есть из материалов – я в последнее время много штучек делала, возможно, запасы истощились и пора из обновить.

Придя к такому выводу, направилась в нашу комнату, достала из-под кровати большую красивую коробку, в которой сокровища мои лежат, и начала перебирать. Как всегда увлеклась и вместо того, чтобы быстрым взглядом оценить состояние запасов, стала перекладывать пакетики, папочки, конвертики…

За этим занятием меня и застал Руслан. Бесшумно появился на пороге, так, что до последнего момента я его и не замечала, а когда заговорил – вздрогнула, испугавшись:

– Опять творишь? – спросил с улыбкой, от которой сердце загрохотало.

– Привет, – тоже улыбнулась, – пока нет, просто разбираюсь. Как дела? Как работа?

– Все хорошо, – муж отстраненно плечами пожал.

– Проблемы решились?

– Более чем.

– Устал?

– Есть немного, – отмахнулся, словно несущественно все это. Он подошел ко мне, склонившись, поцеловал в губы и сел рядом, с опаской глядя на мои залежи великой рукодельницы. – Зачем тебе столько всего? – покрутил в руках пакетик с бисером.

– Ты что! У меня мало всего! – всплеснула руками. – Я уже целый список составила того, что необходимо докупить.

– Таня, ты маньячка! – рассмеялся муж. – А, это что?

Взял пластиковый конверт, в котором хранились фотографии, вырезанные из глянцевых журналов и рекламных буклетов.

– Это места, в которых я хотела бы побывать.

– Да? – он задумчиво их рассматривал. – Здесь нет ни одного известного.

– Нет, – согласилась и подсела ближе, прижимаясь щекой к его плечу, – здесь такие места, куда не рвутся толпы туристов. Они спрятаны от посторонних глаз. Настоящие, чистые. Вот это – дом в деревне, расписной, резной, как игрушечный. Смотришь на него, и настроение повышается. А вот маяк в маленьком прибрежном городке. Если бы мне хотелось спрятаться от всего мира, я бы ушла туда. А вот сквер, в одном из городских дворов, украшенный фигурками сказочных персонажей. Жители сами все делали, и ощущение такое, будто сказку своими руками сотворили. А вот ферма, где разводят курочек пестрых…

Руслан рассмеялся.

– Что? – смущенно посмотрела на него. – Чего ты смеешься?

– Ничего, – покачал головой, – Наташка вон о Миланах и Парижах грезит, а ты о курочках.

Невольно покраснела, почувствовав себя полной дурочкой:

– Это так плохо?

– Это здорово, – притянул к себе, целуя нежно в висок, – ты не такая, как все. Видишь прелести там, где другие ничего не замечают.

– Мне иногда кажется, что я на твоем фоне деревенская простушка.

Так оно и было. Холеный Бекетов, снисходительно посматривающий на мир, и я – готовая по лугу бегать и одуванчики собирать, как маленькая.

– Глупости не говори, – хмыкнул он строго, – лучше тебя нет никого.

Засмущалась. Я всегда смущаюсь, когда он так смотрит. Пронзительно, проникая под кожу, и нет сил оторвать взгляд от его глаз – янтарных, с золотистой каемочкой вокруг зрачка. Такие только у него – это отличительная черта прайма.

– Ты, наверное, проголодался? – на ноги вскочила, внезапно вспомнив, что мужика сначала накормить надо, а потом уже беседы беседовать.

– Да, как волк, – с улыбкой ответил Руслан.

Как я люблю его улыбку!

– Пойдем, покормлю, – взяв за руку, потянула его за собой.

– Кстати, к нам сейчас Кирилл придет, – поставил меня перед фактом.

– По делам или просто так?

– Я его на завтрак пригласил.

– Что, беднягу никто не кормит?

Мы спускались по лестнице на первый этаж, когда раздался звонок, оповещая о приходе беты.

– Нечего его кормить, пусть в лес идет, оленей ловит, – усмехнулся Руслан, распахивая дверь.

– Между прочим, я все слышал! – проворчал Кирилл, заходя в дом. – Танюш, привет.

– Привет, мистер Деловой, ты как раз вовремя.

Он как всегда собран, одет строго. Даже сейчас, утром, в брюках и белоснежной рубашке. Кирилл тихо рассмеялся и прошел следом за нами на кухню.

Пока они сидели за большим столом, лениво обсуждая дела, я включила телевизор, поставила чайник на плиту и по-быстрому развела жидкое тесто. Что может быть лучше с утра, чем горяченькие оладьи с джемом или сметаной? Правильно – ничего! Подумав, достала вторую сковородку – так быстрее. Мне все-таки не одного, а двух взрослых голодных волчищ накормить надо.

Завтрак проходил в непринужденной обстановке, я только успевала печь, да подкладывать горячие оладушки на большое блюдо, стоявшее перед ними, а они развлекали меня разговорами. Так здорово! Обожаю семейные завтраки.

Тем временем по телевизору начались местные новости. Красивая дикторша в темно-красном платье с глубоким декольте вещала о проблемах и радостях – ничего важного. Только к концу один сюжет заинтересовал – о пожаре, случившемся ночью на заброшенном складском комплексе. Показывали кадры пепелища, оставшегося после разгула огня – страшное зрелище, но жертв и пострадавших нет… среди людей. Стая одичавших собак не смогла спастись, то ли завалило их, отрезая путь к отступлению, то ли угорели.

– Бедные, – сокрушенно покачала головой.

Руслан лишь одарил непонятным взглядом и повел пренебрежительно плечами, а Кирилл и вовсе в тарелку уткнулся, глаз не поднимая.

– Вам их совсем не жалко? – спросила с мягким укором.

– Было бы кого жалеть, – проворчал муж недовольно, – без них на земле чище стало и спокойнее.

– Угу, – только промычал Кирилл, набив полный рот.

Моего сочувствия к бедным дворняжкам эти упертые оборотни не разделяли. Для них все это несущественные мелочи, превратности судьбы.

– Злые вы! – пробубнила себе под нос и отвернулась. Только спиной почувствовала, как смотрят на меня пристально, въедливо.

После завтрака Кирилл просидел у нас еще не меньше часа, а потом, поблагодарив за гостеприимство, ушел по своим делам, оставив нас с Русланом наедине. И, судя по горящим глазам мужа, оставлять меня в покое он не собирался, решив компенсировать свое ночное отсутствие прямо здесь и сейчас. Да я и не против. Соскучилась по нему так, будто вечность не видела.