Текст книги "Огненное море"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Трейси Хикмен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Альфред был настолько ошеломлен шумом толпы и столпотворением, царившим вокруг, что не сразу осознал – они свободны.

– Что случилось? – спросил он, оглядываясь назад, немедленно споткнулся и упал бы, если бы Джонатан не помог ему восстановить равновесие.

– Теперь все зависит от нашей быстроты. Не могли бы вы идти побыстрее и смотреть под ноги? Мы пока еще не выбрались отсюда, а чем раньше мы доберемся до Граничного Хребта, тем лучше.

– Прошу прощения. – Альфред почувствовал, что заливается жаркой краской. Он начал следить за своими ногами – и выяснил, что они вытворяют вещи совершенно неожиданные и невероятные: то стремятся завести его в какую-нибудь яму, то наступают на ноги другим людям, то пытаются свернуть куда-то в сторону, и все это вне зависимости от желания своего владельца.

– Понс так торопился доставить вас к королю… позвольте мне помочь вам подняться… что не отдал мертвым новых распоряжений. Это нужно делать периодически, иначе произойдет то, что, собственно, и произошло сейчас. Они начинают поступать, исходя из своих собственных воспоминаний.

– Но они действительно вели нас во дворец…

– Да. И выполнили бы возложенное на них задание. Они стояли бы на своем до конца – это одна из причин, по которой мы не решились разбираться с ними самостоятельно. Но этот некромант заставил их растеряться, и они забыли о настоящем, а заодно и об отданных им приказаниях. Стоит им слегка отвлечься, и они погружаются в глубины прошлого. Именно поэтому по всему городу стоят такие вот регулировщики. Они позаботятся о любом мертвом, который будет бродить по улицам без цели. Осторожно!.. Вы в порядке? Еще немного, и мы выберемся из толпы.

Джера и Джонатан почти тащили Альфреда за собой, тревожно оглядываясь по сторонам. Когда это было возможно, они держались в тени, избегая яркого света светильников.

– Они пойдут за нами?

– Можете быть уверены! – весьма эмоционально проговорил герцог. – Как только стража вернется во дворец, Понс отправит новых солдат на поиски, снабдив их нашими подробными описаниями. Мы должны добраться до ворот прежде, чем это произойдет.

Больше Альфред не сказал ничего – он и не мог ничего сказать, он задыхался от быстрой ходьбы. Врата Смерти, события последнего цикла, лавиной обрушившиеся на него, необходимость постоянно применять магию, чтобы выжить,

– все это обессилило сартана. Пошатываясь и спотыкаясь, он брел туда, куда его вели, не спрашивая ни о чем.

Как в тумане, он увидел, что они приближаются к другим воротам, что выбираются из узких извилистых туннелей. Джера и Джонатан отвечали на вопросы, которые задавал им мертвый стражник, что-то говорилось о каком-то больном – Альфред не успел и не смог задуматься всерьез над тем, кто бы это мог быть, потом появилась из тумана огромная мохнатая паука, потом он падал ничком в экипаж, и голос Джеры произносил: «…дом моего отца…» – и вечная страшная тьма этого чудовищного мира сомкнулась над ним.

Глава 23. НЕКРОПОЛИС, АБАРРАХ

– Итак, Понс, вы его потеряли, – проговорил король, отпив глоток крепкого красного напитка, известного как сталагма. Его Величество предпочитал сталагму всем остальным хмельным напиткам, особенно в послеобеденное время.

– Я сожалею об этом, сир, но, однако же, я и не подозревал, что мне придется доставить во дворец пятерых. Я полагал, будет только один, этот самый принц, которым лично я и займусь. Мне пришлось положиться на мертвых, поскольку больше не на кого было.

Лорд Канцлер не был слишком обеспокоен. Государь слыл человеком справедливым. Он не станет наказывать своего советника за проступки кадавров. Сартаны Абарраха давно поняли все недостатки мертвых. Живые терпели просчеты кадавров, как любящие родители терпят промахи и недостатки своего ребенка.

– Хотите выпить, Понс? – спросил король, подзывая слугу-кадавра и наполняя своими руками небольшую золотую чашу. – Замечательный букет – попробуйте сами!

– Благодарю вас. Ваше Величество, – откликнулся Понс. Он терпеть не мог сталагмы, но ему и в голову не приходило, что можно нанести королю такое оскорбление – отказаться выпить с ним. – Вы хотите увидеть пленников прямо сейчас?

– К чему такая спешка, Понс? Приближается час нашей игры в рунные кости. И ты знаешь это.

Канцлер проглотил обжигающую горькую жидкость, мгновение судорожно пытался вздохнуть, потом платком отер выступивший на лбу пот.

– Леди Джера, сир, говорила что-то о Пророчестве. Клейтус замер, так и не донеся чашу до губ:

– Она говорила?.. Когда?

– После того, как чужак сделал… э-э… то, что он сделал с капитаном стражи.

– Но ты сказал, что он «убил» его, Понс. Пророчество говорит о том, что мертвым будет дарована жизнь. – Король сделал глоток из кубка и мгновенно проглотил жгучий напиток, как делают все опытные люди, пьющие сталагму. – Дарована, а не отнята у них.

– Герцогиня умеет вывернуть слово наизнанку, когда это в ее интересах, сир. Подумайте только, какие слухи она может распустить об этом чужаке. Подумайте также и о том, что может сделать сам чужестранец, чтобы убедить людей верить ему.

– Верно, верно. – Клейтус нахмурился – кажется, эти мысли встревожили его, потом пожал плечами:

– Мы знаем, где и с кем он.

Сталагма всегда приводила государя в спокойное расположение духа.

– Мы могли бы выслать войска… – предложил канцлер.

– И заставим вооружиться армию графа? Возможно, они в этом случае объединятся с мятежниками из Кэйрн Телест. Нет, Понс, мы должны быть очень осторожны в этом деле. Возможно, это и даст нам предлог, чтобы убрать с пути этого надоедливого графа, вечно сующего нос не в свое дело, .а заодно и его дочь-герцогиню. Мы полагаем, что ты уже принял все необходимые меры предосторожности, Понс?

– Да, сир. Я держу ситуацию в руках.

– Тогда что нам тревожиться понапрасну? Кстати, кто унаследует земли Граничного Хребта, если молодого герцога Джонатана постигнет безвременная кончина?

– Детей у него нет. Его супруга унаследует… Король остановил его утомленным жестом. Понс опустил веки в знак понимания.

– В этом случае его владения отходят Короне.

Клейтус кивнул и жестом приказал слуге налить еще сталагмы. Кадавр исполнил приказание и удалился; король поднял чашу, намереваясь насладиться терпким напитком, но в это время он встретился взглядом с канцлером и со вздохом опустил чашу.

– Ну, в чем опять дело, Понс? Твое кислое лицо способно испортить удовольствие даже от лучшего вина.

– Прошу прощения, сир, но мне кажется, что вы недостаточно серьезно относитесь к этому вопросу. – Канцлер придвинулся ближе и заговорил приглушенным голосом, хотя они были одни – не считая, конечно, кадавров:

– Тот, второй человек, которого я привел сюда вместе с принцем, он совершенно особенный! Быть может, даже более, чем тот, который сбежал. Мне кажется, вы немедленно должны увидеть этого пленника.

– Что ты все ходишь вокруг да около, Понс! Говори все как есть! Чего же в нем такого… особенного?

Канцлер помолчал, подбирая самые действенные слова, которые произвели бы должное впечатление на короля.

– Ваше Величество, я уже видел его прежде.

– Мне известны ваши обширные связи, Понс. – Выпитая сталагма явно настроила короля на саркастический лад.

– Не в Некрополисе, сир. Вообще не здесь. Я видел его этим утром… в видении.

Король поставил чашу на поднос, так и не сделав ни глотка.

– Мы хотим видеть его… и принца. Понс поклонился:

– Очень хорошо, сир. Привести их сюда или в зал приемов?

Король оглядел комнату. Она звалась залой для игр и была гораздо меньше зала приемов. Зала для игр была ярко освещена, вдоль стен стояли во множестве столы из травы-кэйрн, предназначенные для игры в рунные кости. На каждом столе высились четыре кучки прямоугольных белых костей, на которых были начертаны голубые и красные руны. Стены залы украшали гобелены, изображавшие самые славные битвы в истории Абарраха. Здесь было тепло, сухо и уютно, комната обогревалась паром, идущим по железным, отделанным золотом трубам.

Дворец обогревался паром – весьма удобное нововведение. В прежние времена дворец, первоначально бывший крепостью, одно из первых сооружений, построенных прибывшими на Абаррах сартанами, не был оснащен подобными механическими приспособлениями – они не были нужны. Кое-где и по сей день можно было видеть следы рунной вязи, дававшей жившим во дворце людям тепло, свет и чистый воздух. Однако большинство рун было намеренно стерто – государям почему-то не нравился их вид.

– Мы примем наших гостей здесь, – решил Клейтус, с чашей сталагмы в руке уселся за один из игральных столиков и принялся рассеянно расставлять рунные кости, словно готовился к игре.

Понс дал знак слуге, тот – охраннику, который немедленно покинул залу и вскоре вернулся с двумя пленниками, окруженными стражей. Принц шел гордо и спокойно, хотя он явно с трудом сдерживал кипевший в нем гнев. Одежда его была порвана, волосы растрепались, губа вспухла, а на лице виднелся синяк.

– Сир, позвольте мне представить Эдмунда, принца Кэйрн Телест, – проговорил Понс.

Принц слегка склонил голову, но не поклонился так, как того требовал придворный этикет. Король прекратил расставлять кости и, удивленно подняв брови, посмотрел на молодого человека.

– На колени перед Его Королевским Величеством! – почти не разжимая губ, прошипел шокированный канцлер.

– Он мне не король, – ответил принц Эдмунд, горделиво вскинув голову. – Как правитель Кэйрн Телест, я почтительно приветствую его.

Принц снова склонил голову с достоинством и гордостью.

По губам короля скользнула улыбка. Он поставил на место очередную кость.

– Как я полагаю, Его Величество таким образом приветствует меня, – продолжал Эдмунд, сдвинув брови (Его лицо потемнело от сдерживаемого гнева.), – принца земли, которую ныне постигла злая участь, но которая некогда была прекрасной, богатой и могучей державой.

– Да, да, – проговорил король, задумчиво потирая уголок губ рунной костью, которую все еще держал в руке. – Я рад приветствовать принца Кэйрн Телест. А теперь, канцлер, – он обратил лицо, полускрытое черным капюшоном, к Эпло, – как зовут этого чужестранца?

Принц задохнулся от возмущения, но промолчал, вспомнив, должно быть, о своем народе, умирающем от голода в пещере, – по крайней мере, так говорилось в докладе герцога. Второй, тот, чья кожа была покрыта рунами, стоял молча, явно не испытывая ни удивления, ни почтения, ни интереса ко всему происходящему, однако его глаза видели и замечали все, не выдавая при этом его мыслей. «Весьма примечательная личность», – подумал король.

– Он называет себя Эпло, сир, – с глубоким поклоном ответил Понс. Ему очень хотелось прибавить: это опасный человек. Человек, единожды утративший власть над собой, но больше он не повторит подобной ошибки. Человек, который привык держаться в тени, словно с детства знал, что тот, кто привлекает к себе внимание, становится отличной мишенью.

Король откинулся на спинку кресла и взглянул на Эпло из-под полуопущенных век. Казалось, все происходящее настолько утомляет Клейтуса, что его даже клонит в сон. По спине Понса пробежал неприятный холодок. Его Величество пребывал в том настроении, когда его следовало особенно опасаться.

– Ты не склонился перед нами. Мы полагаем, ты тоже заявишь нам, что мы – не твой король.

Эпло пожал плечами и улыбнулся:

– Я не хотел вас оскорбить.

Его Величество прикрыл дрогнувшие губы рукой и кашлянул, прочищая горло:

– Мы не оскорблены… ни тобой, ни принцем. Полагаю, со временем мы придем к пониманию.

Он погрузился в размышления. Принц Эдмунд начал нервничать. Его охватило нетерпение. Его Величество бросил на принца быстрый взгляд и жестом изящной холеной руки указал на место за столом:

– Вы играете, Ваше Высочество? Эдмунд растерялся:

– Да, сир… Но много времени прошло с тех пор, как я играл в последний раз. У меня было не слишком много времени для развлечений, – с горечью прибавил он.

Король взмахнул рукой, словно бы отметая все оправдания и извинения:

– Мы собирались было отказаться от нашей вечерней игры, но теперь полагаем, что для этого нет причин. Быть может, мы быстрее придем к пониманию за игральной доской. Вы присоединитесь к нам, сэр? Просим простить нас, но… возможно, вы тоже принц… или… или наделены королевской властью?

– Нет, – коротко ответил Эпло, не вдаваясь в дальнейшие разъяснения.

– Нет, вы не присоединитесь к нам, или – нет, вы не принц, или – нет вообще? – с улыбкой поинтересовался король.

– Полагаю, сир, вы хорошо обрисовали ситуацию. – Эпло не отрываясь смотрел на игральные кости, и это не ускользнуло от внимания короля. Государь позволил себе рассмеяться:

– Идите сюда, садитесь с нами. Эта игра сложна, в ней множество тонкостей, но обучиться ей довольно легко. Мы научим вас. Понс, ты, разумеется, будешь четвертым.

– С наслаждением, сир, – ответствовал канцлер.

Понс был не слишком искусным игроком, а потому редко удостаивался чести играть с королем – тот не любил неопытных. Но настоящая игра нынче вечером будет вестись на совершенно другом уровне – на том, где Лорд Канцлер мог поспорить мастерством с кем угодно.

Принц Эдмунд колебался. Понс понимал, о чем думает сейчас молодой человек. Не уронит ли это его достоинство, не принизит ли важность его миссии? Или, быть может, с точки зрения политики будет лучше уступить королевской прихоти? Будь это возможно, канцлер уверил бы принца, что это не имеет значения: судьба молодого человека была уже предрешена.

На мгновение Лорду Канцлеру стало жалко принца. Эдмунд было молод, но серьезно относился к своим обязанностям и действительно хотел спасти свой народ. Жаль, что он не понимает, что он только еще одна фигурка в игре Его Величества, которую можно поставить туда, куда будет удобно королю, или просто сбросить с доски… если это понадобится Его Величеству.

В конце концов воспитание принца взяло верх над его чувствами. Он подошел к столу и, заняв место напротив короля, начал расставлять кости в начальном положении – они должны были располагаться наподобие стен крепости.

Эпло некоторое время колебался, но, возможно, это было продиктовано всего лишь нежеланием выходить из тени на яркий свет. Наконец он тоже пошел к столу и сел. Руки он держал под столом. Понс сел напротив него.

– Начинать, сударь, – проговорил канцлер, заметив, как король приподнимает бровь, и разгадав этот знак, – нужно с расстановки костей следующим образом: те, что отмечены голубыми рунами, должны лежать в основании, отмеченные красными рунами ставятся на них, а те кости, на которых и голубые и красные руны, служат укреплениями.

Король окончил строительство своей стены. Принц, охваченный гневом и отчаянием, не мог сосредоточиться на том, чтобы правильно построить свою стену. Понс делал вид, что увлечен расстановкой костей, но сам тем временем разглядывал сидящего напротив него Эпло. Тот в это время поднял одну из костей и поставил ее на место, показав-таки свою руку.

– Замечательно, – проговорил король.

Все глаза обратились к Эпло – вернее сказать, к его руке.

Не могло быть никаких сомнений: хотя руны на игральных костях были гораздо грубее, чем те, что покрывали руку Эпло, – словно детские каракули в сравнении с изящным почерком взрослого человека, – это были те же руны.

Принц отвлекся только на мгновение и тут же вернулся к постройке своей стены. Клейтус протянул руку к руке Эпло, явно намереваясь рассмотреть рунную татуировку поближе.

– Я бы не стал этого делать, сир, – тихо сказал Эпло, не убирая руки. Он не угрожал, но что-то в его тоне заставило короля остановиться. – Возможно, ваш человек уже сказал вам, – Эпло бросил короткий взгляд на Понса, – я не люблю, когда до меня дотрагиваются.

– Он сказал, что, когда вы бросились на стражей, знаки на вашей коже начали светиться. Кстати, вы позволите извиниться за это трагическое недоразумение? Мы глубоко сожалеем об этом. Мы не имели намерения причинять вред вашему зверю. Мертвые иногда… слишком категоричны в своих действиях.

Приглядевшись, Понс заметил, как сжались губы Эпло, как на его скулах заиграли желваки. Однако же выражение лица патрина не изменилось.

– Вы напали на солдата, как нам сообщили, – продолжал тем временем король, – без оружия, но при этом были совершенно уверены, что сможете справиться с вооруженным противником. Но ведь вы же не собирались драться с ним голыми руками, не так ли. сэр?

Эти знаки, – король не коснулся руки Эпло, только указал пальцем, – эти узоры несут в себе магию. И вы намеревались воспользоваться этим оружием. Магией. Я уверен, вы понимаете, насколько это занимает и восхищает нас. Где вы разыскали эти руны? Как они действуют?

Эпло поднял еще одну кость, поставил ее рядом с первой. Потом взялся за третью.

– Мы задали вам вопрос, – сказал король.

– Мы слышали вас, – ответил Эпло. Его губы дрогнули в улыбке.

Король вспыхнул, оскорбленный насмешкой. Понс сжался. Принц оторвал взгляд от построенной им стены.

– Оскорбление! – прорычал Клейтус. – Вы отказываетесь отвечать?

– Дело не в отказе, сир. Я дал клятву. Я не могу рассказать вам, как действует моя магия, как и вы, – он бросил короткий взгляд на короля и снова занялся игрой, – не можете рассказать мне, каким образом воскрешаете мертвых.

Король откинулся назад в кресле, вертя в руках игральную кость. Понс расслабился и глубоко вздохнул, осознав, что до сих пор сидел, затаив дыхание.

– Что ж, – наконец проговорил Клейтус. – Канцлер, вы задерживаете игру. Его Высочество почти окончил свою стену, и даже новичок вас опережает.

– Прошу простить меня, сир, – виновато проговорил Понс, прекрасно знавший свою роль в этом спектакле.

– Это старый дворец, не так ли? – спросил Эпло, оглядывая залу.

– Понс, делавший вид, что полностью поглощен сооружением стены, бросил на него короткий взгляд из-под полуопущенных век. Вопрос, казалось, был задан просто затем, чтобы поддержать светскую беседу, но Эпло вовсе не был человеком, который тратит время на бесполезную болтовню. Что он имеет в виду? Канцлер заметил, что взгляд Эпло остановился на полустертых рунах, еще заметных на стенах.

Клейтус решил ответить на вопрос сам:

– Старая часть дворца была построена на основе естественного образования

– что-то вроде пещеры в пещере, если так можно выразиться. Дворец находится в самой высокой точке Кэйрн Некрос. Когда-то из комнат верхнего яруса открывался великолепный вид на Огненное Море – по крайней мере, если верить старинным летописям. Разумеется, это было еще в те времена, когда Море не отступило.

Он умолк, отпил глоток сталагмы и посмотрел на канцлера.

– Изначально дворец был крепостью, – послушно подхватил нить разговора Понс, – и есть свидетельства того, что некогда через него прошло множество людей, направлявшихся, по всей вероятности, в более подходящие для жизни и более прохладные регионы – там, наверху.

Принц сдвинул брови. Его рука дрогнула, и он сбил несколько верхних костей со своей почти совсем уже готовой стены.

– Как вы могли догадаться, – продолжал Понс, – эта комната – одна из старейших в замке. Хотя, разумеется, мы произвели здесь кое-какие изменения. Здесь же находятся жилые апартаменты королевской семьи. Воздух здесь чище, вы не находите? В передней части дворца, там, где главный вход, находятся парадные покои, бальные и приемные залы…

– Запутанная планировка, – настаивал Эпло. – Больше похоже на пчелиный улей, чем на дворец.

– Пчелиный улей? – повторил король, недоуменно поднимая бровь и с трудом подавляя зевок. – Мне незнаком этот термин.

Эпло пожал плечами:

– Я имел в виду, что здесь очень легко заблудиться. Это замечание, похоже, позабавило короля:

– Ну, к этому привыкаешь со временем. Впрочем, если вам захочется осмотреть место, в котором действительно легко заблудиться, мы можем показать вам катакомбы.

– Или, как мы их называем, подземелья, – вставил канцлер.

– Займитесь наконец своей стеной, Понс, иначе нам грозит просидеть здесь всю ночь.

– Да, сир.

Больше никто не проронил ни слова. Стены были возведены. Понс заметил, что Эпло, который утверждал, что никогда не играл, построил свою стену с редкостной правильностью, хотя многих начинающих игроков сбивают с толку рунные знаки на костях. Похоже было, подумалось канцлеру, что руны говорят этому татуированному чужаку больше, чем кому бы то ни было.

– Прошу простить меня, дорогой сэр, – суетливо зашептал Понс, наклонившись к Эпло, – но, мне кажется, вы сделали ошибку. Вот эта руна должна быть не в верхней части укреплений, а внизу, в основании стены.

– Но ее истинное место здесь, – так же тихо проговорил Эпло.

– Он прав, Понс, – заметил Клейтус.

– Действительно, сир? – Пристыженный канцлер рассмеялся над самим собой.

– Я… должно быть, я перепутал. Я никогда не был слишком хорош в этой игре. Сознаюсь, для меня все эти кости на одно лицо. И знаки на них для меня ничего не значат.

– Они ничего не значат ни для кого из нас, канцлер, – сурово проговорил король. – По крайней мере, не значили – до сегодняшнего дня.

Он бросил взгляд на Эпло:

– Вам нужно запомнить их, Понс. Я не раз говорил вам об этом прежде.

– Да, Ваше Величество. Это прекрасно, что у Вашего Величества хватает на меня терпения.

Эдмунд беспокойно шевельнулся в своем кресле:

– Один красный шестиугольник. Король покачал головой:

– Боюсь, Ваше Высочество, красный шестиугольник не слишком удачный ход для начала партии. Принц вскочил на ноги:

– Ваше Величество, меня арестовали, меня били, меня оскорбляли. Если бы я был один, если бы на мне не лежала ответственность за других, я восстал бы против подобного обращения! Ни один сартан не может вести себя так по отношению к другому, а тем более король по отношению к королю! Но я – принц. Мой народ вверился мне. И я не могу сосредоточиваться на… на игре, – он презрительно махнул рукой в сторону игральной доски, – когда народ мой страдает от голода и холода!

– Ваши люди напали на мирное селение…

– Мы не нападали, сир! – Эдмунд явно терял власть над собой. – Мы хотели купить пищу, вино… мы намеревались заплатить, но эти люди напали на нас прежде, чем мы успели сказать хотя бы слово! Теперь мне это кажется странным – словно бы они ждали, что мы нападем на них!

Король взглянул на Эпло, ожидая, не прибавит ли он чего-нибудь. Эпло вертел в пальцах игральную кость со скучающим, утомленным выражением лица.

– Совершенно естественная мера предосторожности, – вновь повернувшись к принцу, проговорил король. – Наши разведчики донесли, что большое войско варваров движется к нашему городу. Что бы подумали вы на их месте?

– Варвары! – Эдмунд побледнел так, что даже губы его стали белыми. – Варвары! Мы не более варвары, чем… чем этот фат-канцлер! Наша цивилизация более древняя, чем ваша, наше государство было одним из первых, возникших после Разделения! Наш прекрасный открытый город делает этот похожим на смрадную крысиную нору – чем, по сути, ваш Некрополис и является!

– И, однако же, полагаю, вы пришли умолять о том, чтобы вас пустили жить в этой «смрадной крысиной норе», как вы выразились, – заметил Клейтус, откидываясь назад в кресле и следя за принцем из-под опущенных век.

Лицо принца вспыхнуло.

– Я пришел не затем, чтобы умолять! Работать! Мы будем работать, чтобы оплатить кров! Мы просим только о том, чтобы нам позволили укрыться от этого смертоносного дождя и дали пищу нашим детям. Наши мертвые и живые, если вы того пожелаете, будут обрабатывать ваши поля, служить в вашей армии. Мы… – Эдмунд сглотнул вставший в горле комок, – мы признаем вас нашим сюзереном…

– Как это благородно с вашей стороны, – пробормотал король.

Эдмунд услышал проскользнувшую в этих словах нотку сарказма. Он стиснул руками спинку кресла так, что побелели костяшки пальцев. Казалось, в усилии сдержать гнев он разорвет прочные волокна травы-кэйрн.

– Я не собирался этого говорить. Вы меня до этого довели.

Эпло шевельнулся в кресле, словно собираясь вмешаться, но передумал и снова принял позу стороннего наблюдателя.

– Вы должны дать нам это! Вы уничтожили наши дома! Вы иссушили наши реки, вы украли наше тепло и использовали все это сами. Вы превратили нашу прекрасную цветущую землю в ледяную пустыню! Вы убивали наших детей, стариков и больных! Я говорил своему народу, что вы сделали это не по злому умыслу, что вы не знали о существовании Кэйрн Телест. Мы пришли не требовать возмездия. И не мстить, хотя у нас было на это право. Мы пришли просить наших братьев исправить то зло, которое они совершили по недомыслию и по неведению. И я буду уверять их в этом, хотя теперь я знаю, знаю наверное, что это ложь.

– Эдмунд вышел из-за кресла. Его пальцы, изрезанные жесткими стеблями, кровоточили, но он не замечал этого. Обойдя вокруг стола, он преклонил колено и простер руки:

– Примите мой народ, Ваше Величество, и я даю вам слово чести, что скрою от него правду. Примите мой народ, и я буду работать плечом к плечу с ними. Примите мой народ, сир, и я преклоню пред вами колена, как вы того и желали.

«Хотя в сердце своем я презираю вас». – Он не произнес последних слов вслух, но в этом и не было нужды. Они просвистели в воздухе, как газ, вырывающийся из погасшей лампы.

– Как видите, мы были правы, Понс, – заметил Клейтус. – Нищий попрошайка.

Канцлер невольно вздохнул. Принц, юный и прекрасный, умеющий столь глубоко чувствовать и преисполненный сострадания к своему народу, не мог не вызывать восхищения. Его преданность и верность народу Кэйрн Телест возвышали его даже над королями, а уж о нищих и говорить было нечего.

Король подался вперед, сплетя кончики пальцев:

– Ни помощи, ни спасения ты не найдешь в Некрополисе, Эдмунд, принц нищих.

Принц поднялся. Лицо его горело, словно от пощечины.

– Тогда мне больше нечего говорить. Я вернусь к моему народу. Эпло тоже встал:

– Мне очень жаль прерывать игру, но я с ним, – сказал он, указывая на принца.

– Да, конечно, – мягко, но с угрозой проговорил король. – Я полагаю, это означает войну, Ваше Высочество?

Принц не остановился. Он прошел уже половину пути до дверей. Эпло шагал рядом с ним.

– Я говорил вам, сир: мой народ не хочет сражаться. Мы продолжим наш путь, быть может, пойдем дальше по берегу. Если бы у нас были корабли…

– Корабли! – Клейтус со свистом втянул воздух. – Вот оно! Вот в чем истина. Вот что было вашей целью все это время! Корабли, чтобы найти Врата Смерти! Глупец! Ничего ты не найдешь, кроме смерти!

Король подал знак одному из стражей, который кивнул, поднял копье и бросил его в принца.

Эдмунд почувствовал угрозу. Он успел развернуться и вскинуть руку, пытаясь предотвратить удар, но тщетно. Копье впилось ему в грудь с такой силой, что пробило тело несчастного насквозь и пригвоздило его к полу. Принц умер мгновенно, без крика, без стона. Острое железо вошло в сердце.

Судя по выражению глубокой печали, застывшему на его лице, в последний миг он сожалел не о своей ранней и трагической смерти, но лишь о том, что так и не сумел помочь своему народу.

Клейтус сделал еще один жест, указывая на Эпло. Второй кадавр также поднял копье.

– Остановите его, – коротко бросил патрин, – или вы никогда и ничего не узнаете о Вратах Смерти!

– Врата Смерти! – тихо повторил Клейтус, внимательно взглянув на Эпло. – Стойте!

Кадавр, которого приказ короля застал как раз в тот момент, когда он собирался метнуть копье, попросту выпустил оружие из рук. Со стуком и звоном копье ударилось об пол – единственный звук в мертвой тишине залы.

– Что, – спросил наконец король, – ты знаешь о Вратах Смерти?

– Что вам никогда не пройти через них, если вы убьете меня, – ответил Эпло.