Текст книги "Джорджия и магнат"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Он говорит, что он вундеркинд.

Линк рассмеялся.

– Ну что ж, он, безусловно, понимает, когда перед ним красивая женщина. И знает, как с ней подружиться. На каком инструменте он играет?

– На фортепьяно.

– Тогда тебе надо организовать небольшой концерт – если мальчик, конечно, согласится. Он приятный малыш. Только плохо подстрижен.

– Вот именно! – вздохнула Джорджия. – Челка падает ему прямо на глаза. Мне кажется, надо спросить его отца, можно ли отвести мальчика в нашу парикмахерскую. И еще ему нужна повседневная одежда.

– Я думал, ты приехала сюда отдыхать, а не записываться в няньки. – В голосе Линка послышалась странная интонация.

– Но здесь оказался Леон, и ему надо помочь.

Взгляд Линка скользнул по ней и задержался на полных, мягких губах.

– Благослови Господь твое доброе сердце, Джорджия, но почему ты не хочешь предоставить отцу заботу о собственном ребенке? Мне кажется, Кэзуэлл только с виду такой беспомощный.

– Скорее нервный, – поправила его Джорджия. – Мне он показался очень нервным.

– Как раз таких людей меня учили избегать.

– Ну конечно. Ты же деловой человек, а он музыкант. Вы как с разных планет.

– А что ты имеешь против деловых людей? Ты же сама решила посвятить свою жизнь карьере.

– А может быть, у меня несколько скелетов в шкафу.

– Тогда нужно открыть твой шкаф, и все сразу станет понятно.

– Я думала над этим. Нет, ничего не выйдет. – Джорджия резко сменила тему разговора: – Значит, ты решил снести отель?

– Тсс, Джорджия. – Он приложил палец к губам.

– Какой ты хитрый, Линк Робартс. – Хитрый. Опасный. Несущий в себе разрушение, подумала она, чувствуя, что ее тело плавится как воск.

– Но это же не смертный грех, ведь нет? А если серьезно, я стараюсь вникать во все отрасли гостиничного бизнеса. Твой дядя основал этот курорт примерно лет пятнадцать назад. Это была хорошая работа. Но для того времени. Теперь, я думаю, нужна совершенно новая концепция.

– Ну и как бы ты поступил? – спросила Джорджия, стараясь противостоять его обаянию.

– Я бы сделал один центральный комплекс и много бунгало по всему острову, – ответил он с энтузиазмом в голосе. – А для семейного отдыха есть множество других островов. Я считаю, что «Сансет» надо предоставить только взрослым. От детей нельзя ожидать бережного отношения к таким маленьким, драгоценным заповедникам.

– Значит, ты бы запретил приезжать сюда детям? – Джорджия даже не стала сдерживать возмущение.

– Послушай, – примирительно сказал Линк, – ты же прекрасно понимаешь, как губительно сказывается на рифах все возрастающее число туристов. На Сансете великолепные рифы. Твой дядя сам говорил мне, какой огромный урон нанесен им в последнее время. Нельзя допустить, чтобы ситуация стала необратимой. Не все родители прививают своим детям бережное отношение к природе. Когда детей много, они превращаются в огромную разрушительную силу. Ты приезжаешь сюда с детства. Ты же видишь, сколько всего уже уничтожено. Даже прогулочная дорожка вокруг острова и та уже значительно пострадала. Я бы постарался уменьшить число приезжающих сюда. Не больше пятидесяти человек одновременно. Вот в этом и состоит моя новая концепция.

– А как же дядя Роберт? Ты ведь знаешь, что у него нет таких денег.

– Знаю.

– Значит, сюда тебя послал отец?

– Ты говоришь так, как будто я заслуживаю тюрьмы, – произнес Л инк с горечью. – Я поехал сюда, чтобы совместить приятное с полезным. Мне надо было немного отдохнуть, и я решил посмотреть, как функционирует один из маленьких курортов. Никакого особенного плана не было, Джорджия. Небольшая туристическая поездка в рай.

– Очень разумная туристическая поездка, – заметила Джорджия, глядя в его светлые пронзительные глаза.

– Я думаю, ты понимаешь: чтобы выжить, нужно быть разумным.

Она пожала плечами.

– Если это для тебя что-то значит, то я согласна: число туристов надо сократить. Я тоже не хочу, чтобы разрушались рифы. Но наш центральный комплекс можно сохранить, а бунгало построить спустя некоторое время.

– Центральный комплекс требует основательного ремонта. Холл слишком темен.

– Я тоже об этом думала. Мне кажется, здесь нужен огромный купол, тогда будет много света. Еще я бы устроила фонтан и водный сад.

– Правда?

– Не издевайся.

– Ну что ты!

– Ты на все способен… Еще я бы поменяла всю цветовую гамму. У Ди был слишком практичный подход, и ее можно понять, но я бы постаралась отразить здесь все краски острова.

– И ты намерена предложить дяде свои услуги?

Тон у Линка был совершенно безобидный, но Джорджия вдруг вскочила. Щеки ее пылали.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что нам понадобится на это твое разрешение?

– Ну не надо, Джорджия. Я только спросил. – Он схватил ее за руку. И держал. Сердце ее бешено колотилось.

– Только спросил? А мне показалось, что ты слишком много внимания уделяешь нашим проблемам.

– Ты сама напускаешь тумана. И вообще, мы собирались обсудить, когда поедем нырять.

– Я жду, когда ты назовешь время, – коротко ответила она. – Ты же у нас за главного.

– А я думал, что я такой простой парень.

Несколько человек на веранде уже посматривали в их сторону, и Джорджия подалась к нему и прошептала на ухо:

– Ты жесткий и колючий, и я тебе совсем не доверяю. Поедем в два часа.

– Прекрасно! – Он улыбнулся своей насмешливой улыбкой и отпустил ее руку. – Увидимся на пристани?

– На пристани. – Она коротко кивнула, чувствуя, что вся дрожит. – Думаю, ты разбираешься в моторах. Я ведь могу бросить тебя там.

Глава четвертая

Сверкающие маленькие рыбки стаями собирались вокруг них, глядя на вторгшихся в их волшебный мир чужаков. Вода была такая прозрачная, что Джорджия отчетливо видела, что происходит почти на самом дне. К тому же солнечные лучи, преломляясь на изгибах рифа, далеко проникали вглубь молчаливого, залитого зеленым светом подводного мира.

Время от времени мириады крохотных серебристо-голубых рыбок с большими плавниками, окутывавшими их подобно струящемуся шифону, подплывали к Джорджии вплотную, на мелководье, а затем рассеивались среди многоцветных кораллов, удивительно изящных и похожих на папоротники. Прекрасные маленькие рыбки-бабочки дружелюбно вились вокруг нее, напоминая своими медленными, порхающими движениями настоящих лесных бабочек. В нескольких футах от Джорджии прятались в кораллах желтые с белыми и черными полосками мавританские идолы, рядом резвились украшенные ярко-красными лентами арлекины. Давным-давно узнала Джорджия, зачем рыбкам, обитающим в коралловых рифах, нужны такие яркие отметины. Столько различных видов рыб водилось в этих местах, что без подобных опознавательных знаков обитателям моря было бы трудно ориентироваться как внутри, так и вне вида. Мужские особи отличались окраской от женских, и окраска же помогала скрываться от врагов среди многоцветных кораллов.

Любимые Джорджией морские коньки сновали взад и вперед среди водорослей, держась совершенно вертикально и управляя движением с помощью только спинных плавников. Джорджия всегда удивлялась тому, что маленькие коралловые рыбки, такие, как рыбки-бабочки, рыбки-красотки и морские ангелы, никогда не покидают своего определенного участка коралловых зарослей. Рыбы покрупнее отплывают на большее расстояние, но и они кружат только вблизи какого-то своего рифа.

Неподалеку от нее Линк рукой пытался дотронуться до любопытной рыбки-бабочки темно-фиолетового цвета, с плавниками, напоминавшими крылья. Просто удивительно, как быстро обитатели подводного мира понимают, когда человек не желает причинить им зла. Опытные пловцы, Джорджия и Линк все равно держались рядом, чтобы при первой необходимости прийти друг другу на помощь. Они договорились обследовать сегодня только одну определенную часть рифа и ограничили себя во времени. Они прекрасно понимали, что заблудиться в коралловых джунглях под водой так же легко, как и в тропических лесах на земле. Тут было представлено самое большое число кораллов в мире – около трехсот видов, – в то время как, например, в Карибском море их было восемьдесят.

Понятно, что желающих понырять с аквалангом в здешних водах находилось немало, но ныряльщикам следовало принять разумные меры предосторожности. При такой чистой воде было достаточно сложно определить глубину правильно, и поэтому возникала опасность нырнуть слишком глубоко. К тому же там, на глубине, обитало так много интересных видов, что человек легко терял всякое представление о времени. Не рекомендовалось также слишком близко подплывать к коралловым зарослям, чтобы не зацепиться за них аквалангом.

Ни Линк, ни Джорджия не стали надевать водолазные костюмы, решив, что в тропиках в них будет слишком жарко. Джорджия была в бикини и купальной майке из лайкры, а Линк надел старую рубашку и шорты. В такой одежде можно не бояться оцарапаться о кораллы – если вдруг занесет на них течением.

Огромные колонии синих кораллов окаймляли фиолетовые, на коврах из мягких желтых кораллов яркими пятнами выделялись голубые, зеленые, рубиновые и цвета миндаля трубчатые кораллы. Зрелище было настолько невероятным, что у Джорджии появилось чувство, будто она находится в каком-то фантастическом мире, а не на планете Земля.

В расщелинах и пещерах коралловых зарослей водилось огромное множество губок – не тех простых, которыми пользуются в ваннах, а губок всевозможных форм и расцветок. Этот густой окаменелый лес изобиловал ракообразными, некоторые светились подобно опалам. Богатство животного мира и являлось отличительной чертой Большого Барьерного рифа. Джорджия знала, что это объяснялось расположением рифа в самом центре западной части Тихого океана, в непосредственной близости от тропиков, где морская жизнь была особенно богатой.

Время проходит незаметно, когда остаешься наедине с такой красотой, подумала Джорджия. Они с Линком держались вместе, подобно рыбкам-бабочкам, которые плавают в основном парами, и вдруг… Буквально через минуту после того, как Линк показал ей на свои подводные часы, давая понять, что время истекло, на них надвинулась опасность. Они прекрасно знали, что море может быть таким же страшным, как и чарующим. Они встретили здесь и морских змей, и угрей, и рыб-гигантов. Сейчас же перед ними возникла… двадцатифутовая тигровая акула.

Она появилась из-за остроконечного коралла и поплыла прямо на них. Им было прекрасно известно, что большинство акул не обращают внимания на ныряльщиков, и все же сердце у них замерло: У Джорджии молнией промелькнула спасительная мысль, что в районе Большого Барьерного рифа случаи нападения тигровых акул на человека крайне редки – из-за огромного числа обитавших здесь морских животных, которые служили им легкой добычей. Когда акула приблизилась на расстояние двух ярдов, Линк с Джорджией ударили в ладоши, что не так-то просто сделать под водой. Акула, впрочем, уловила этот звук. Она развернулась на сто восемьдесят градусов и поплыла в обратном направлении, оставив позади себя шлейф из воздушных пузырьков.

Линк с Джорджией добрались до лодки в рекордное время. Они снимали акваланги в полном молчании, нарушаемом лишь их тяжелым дыханием.

– У тебя завидное самообладание, – наконец произнес Линк, помогая ей справиться с застежками.

Теперь, когда опасность была позади, Джорджия могла позволить себе и съязвить:

– А ты думал, на меня найдет столбняк?

По тому, как он посмотрел на нее, она не смогла определить, сердится он или, наоборот, доволен.

– Я знал, что ты опытная нырялыцица, – сказал Линк, помолчав, – но тигровая акула может испугать кого угодно.

– Ну конечно. – Она мило улыбнулась. – Однако тебе известно так же хорошо, как и мне, что акулы обыкновенно не нападают первыми. А еды им здесь и так больше чем достаточно.

– Все это совсем не смешно! – заявил он.

– Послушай, в чем дело? – Джорджия в недоумении уставилась на него. Он был такой высокий. Сильный. Притягательный. Такой мужественный. Его великолепное тело темным силуэтом вырисовывалось на фоне сверкающего синего неба.

Линк резко пожал плечами, стараясь стряхнуть напряжение и расслабиться.

– Сам не пойму. Определенно я испугался больше за тебя, чем за себя.

– Но я же тебя не разочаровала, верно?

– Нет. – Он оглядел ее с головы до ног. – Тебя можно только поздравить, – сказал он и опустился на скамейку рядом с ней.

– Тогда в чем же дело? – Джорджия не хотела его провоцировать, совсем нет. Но глаза его вдруг загорелись.

– Только в этом. – Он взял ее за подбородок, повернул к себе и на мгновение задержал взгляд на влажных полуоткрытых губах. – Ты и в самом деле дочь Нептуна, – прошептал он.

Джорджия вдруг почувствовала такую странную слабость, что не могла пошевелиться. Его пальцы скользнули вниз по ее шее, а губы прижались к ее губам в долгом, страстном поцелуе. И она вся замерла. Она понимала, как должна воспринимать этот поцелуй. Как торжество жизни. Знак совместно разделенной опасности. Но она поняла также, что Линк Робартс способен в корне изменить ее жизнь.

Когда Джорджия вернулась в отель, она нашла у себя записку от дяди, приглашавшего ее совершить совместную инспекцию отеля. Похоже, дядя действительно собирался произвести некоторую реконструкцию, подумала Джорджия. И когда она пришла к нему в офис, он подтвердил такое свое решение.

– Я был как во сне, Джорджи, – признался он, снимая очки и устало потирая глаза. – Все пустил на самотек. Понадобился ваш с Линком приезд, чтобы встряхнуть меня. – Он опять надел очки.

– Что такое сказал тебе Линк? – испуганно спросила Джорджия.

– Ничего, но у него острый взгляд. Думаю, ему наш отель показался довольно обшарпанным после того, к чему он привык.

– Линк прекрасно понимает твое положение, дядя Роберт. Могу это с уверенностью сказать за него. Сердечный приступ у его отца и последовавшая затем операция заставили Линка очень переживать. Так что ситуация довольно похожая.

– Да, я слышал. У Сэма Робартса репутация крутого парня. Начал с нуля, удачно женился. Но я тебе уже рассказывал. Кстати, как вы поныряли?

– Прекрасно! – ответила она небрежно, хотя это потребовало от нее некоторого усилия. – Удалось даже встретить тигровую акулу.

– Джорджи!

– Ничего страшного, хотя мы слегка испугались. Но акула испугалась еще больше нас.

– Хорошо, что здешние воды кишат рыбой. Но не хотелось бы, чтобы ставилась под сомнение стопроцентная безопасность нашего курорта. А что ты думаешь о Линке? – Роберт Мобрей взглянул на племянницу поверх очков.

– Сказать по правде… – Джорджия взяла в руки папье-маше, потом положила его обратно, – мне он нравится. Не знаю, насколько это умно с моей стороны, но это так.

– А ты ему нравишься?

– Может быть. Но из этого все равно ничего не выйдет.

– Почему?

– Потому что я слишком хорошо знаю, что значит жить с властным мужчиной.

Роберт Мобрей вздохнул.

– Ты не права. Твой отец – сильная личность, но у него совершенно отсутствует чувство юмора, к тому же, он привык командовать. Не хочу обидеть тебя, Джорджи, я знаю, ты даже по-своему любишь его, но ведь он разбил жизнь моей сестре. У нее, по сути, и нет жизни. Нельзя назвать жизнью постоянное беганье по этим художественным галереям. Она даже сюда не могла приехать, если он был против.

– Но тут мы ничего не можем поделать, – сказала Джорджия. – Мама сама выбрала себе такую жизнь. Что до меня… Папа не отказывал мне ни в чем. В материальном смысле. Единственное, что он никак не хотел мне давать, – это независимость.

– Но все же ты ее добилась.

– Не без труда. – Джорджия старалась сохранить спокойствие. – Больше всего меня огорчало то, что мама никогда не принимала мою сторону.

– У нее были свои проблемы. Она вышла замуж слишком молодой, – грустно сказал Роберт Мобрей. – Досон смог вылепить из нее такую женщину, какую и хотел. Полностью покорную и без собственного мнения.

– Давай закроем тему, – попросила Джорджия. – От этих разговоров у меня поднимается давление, да и у тебя тоже. Лучше приступим к осмотру. – Она встала.

– Начнем, пожалуй, с холла, – предложил дядя. – Мне кажется, там нужно побольше света.

К концу осмотра они договорились, что фирма «Интерьеры Джорджии Беннетт» возьмется за переделку отеля. Роберт Мобрей послал за бутылкой шампанского, и они отпраздновали сделку у него в офисе.

– Даже не знаю, как тебя благодарить, дядя Роберт, – с воодушевлением сказала Джорджия. – Я постараюсь, чтобы все было отлично.

– Я верю в тебя, Джорджи. Ты очень умная девушка. В некоторых вопросах у тебя хватка твоего отца.

– Мне и самой так кажется. – Джорджия смотрела на пузырьки у себя в бокале. – Я могу практически сразу сделать ряд предложений. И еще нам нужно обговорить бюджет.

– Да, конечно. – Роберт Мобрей кивнул. – Потребуется взять кредит, но я думаю, что с этим проблем не будет. Хотя особенно увлекаться не стоит.

– Я и не собираюсь. Хочу, чтобы было впечатляюще, но практично. Ну и, конечно, рентабельно. Но сначала я подготовлю проект и смету расходов. Больше всего денег потребует перестройка здания. Это надо сделать в первую очередь, придется многое ломать.

– Перестройка здания, Джорджи? – Роберт Мобрей казался испуганным. – Что ты имеешь в виду?

– Ну, например, огромный купол полностью преобразит холл.

– Думаю, да, но на это уйдет значительная часть денег.

– Сначала все подсчитаем, а потом решим. Надо проконсультироваться с инженерами и архитекторами.

– Один из них как раз под рукой, – напомнил Роберт Мобрей.

– Ты имеешь в виду Линка? Дядя кивнул.

– Мне говорили, что он блестящий архитектор. «Линкольн» в Перте строился по его проекту.

– Надо же! – Джорджия в изумлении откинулась на спинку стула. – Я даже не подозревала, что этот отель принадлежит Робартсам.

– Ты же помнишь, что девичья фамилия его матери – Линкольн?

– Теперь я знаю. Я уже несколько лет не была в Перте. Но кто-то мне говорил, что новый отель просто потрясающий. Странно, что Линк никогда не упоминал о нем.

– Не думаю, что он любит хвалиться. В то же время он держится очень самоуверенно. Не сомневается в своих талантах, я бы так сказал.

– Но что он делает здесь? В действительности? Он всем говорит, что хочет тишины и покоя, но что-то слишком уж он интересуется нашим отелем. Даже спрашивал меня, как бы я перестроила отель, если бы мне представилась такая возможность.

– Правда? Может быть, это был вопрос к профессионалу? А что ты ему ответила?

– Сказала даже больше, чем хотела. Вот такое действие он на меня оказывает. У него и самого есть кое-какие идеи.

– Не сомневаюсь. Интересно было бы послушать, какие.

Джорджия подумала, а потом выпалила:

– Линк видит «Сансет» курортом только для взрослых. Один центральный административный корпус и несколько вилл на побережье. И всего отдыхающих должно быть не больше пятидесяти человек одновременно.

– Мы с Ди тоже не гнались за прибылью и не хотели наносить вред окружающей природе, но туристов становится все больше и больше.

Джорджия кивнула.

– Я понимаю, чем он озабочен. Остров действительно маленький. И этот прекрасный риф надо защитить – воспрепятствовать его разрушению. Совершенно новый подход.

– Верно, но у меня нет такого состояния, как у Робартсов. К тому же я уже не молод. И я потерял Ди.

– Но ты ведь еще не думаешь о продаже отеля, дядя Роберт? – спросила Джорджия.

Роберт Мобрей покачал головой.

– В этом отеле вся моя жизнь.

– А Линк напрямую не предлагал тебе продать?..

– Джорджи, я бы обязательно сказал тебе.

– Ох, прости. Конечно, сказал бы. Но интуиция подсказывает мне, что Линк хотел бы купить этот отель.

– Цена будет соответствующая, – дядя, казалось, думал вслух, – это значит – высокая! Может быть, в последнее время отель пообветшал, но сады – живая память о Ди. Даже посреди великолепия здешней природы они восхищают глаз. И потом: наш риф. Это самый большой козырь.

– Я уверена, что Линк все прекрасно понимает. – Джорджия с тревогой вглядывалась в осунувшееся лицо дяди.

– Но я пока не собираюсь продавать, Джорджи. Вот в чем дело. Мы решили перестраивать наш отель. – Слезы навернулись у него на глаза. – Кроме того, здесь Ди. Она на острове. Я чувствую ее присутствие. Иногда рано утром я даже вижу, как она ходит по саду. – Мобрей заморгал, потом заговорил более деловым тоном: – Я считаю, мы сможем сократить число отдыхающих. «Сансет» всегда был ориентирован на семейный отдых, но для семей есть острова и побольше. Надо серьезно подумать над этим. У меня еще полно своих проблем.

– От твоего решения зависит проект перестройки отеля, – мягко напомнила дяде Джорджия.

– Я знаю. Но на весь сезон места уже зарезервированы. Потом мы сможем закрыться на несколько месяцев.

– Да, нам придется его закрыть, – согласилась Джорджия, – но это окупится.

– Конечно, дорогая. – С печальным видом Роберт Мобрей снял очки и начал их протирать. – Какое ты для меня утешение, Джорджи, девочка. Ди любила тебя как родную дочь. Ей нравился твой задор.

– И я любила ее, дядя Роберт. – Джорджия встала, обняла его и поцеловала в щеку. – Мы будем чтить ее память.

Джорджия уже заканчивала приводить себя в порядок, когда в дверь неожиданно постучали. На мгновение она растерялась. Линк пригласил ее поужинать, но это не мог быть он. Они договорились встретиться в холле. Это не мог быть и дядя, а у обслуги она ничего не заказывала. Она подошла к двери и посмотрела в глазок.

Никого. Или кто-то очень маленький. Может быть, ее новый приятель?

Джорджия открыла дверь. Так и есть.

– Леон, в чем дело? – Она наклонилась к мальчику и заметила, как горят у него щеки и блестят глаза.

– Там папа. Я не могу его разбудить.

У Джорджии екнуло сердце.

– Он что, спит?

– Наверное. Он храпит.

– Слава Богу! – Она вздохнула с облегчением. – А что это у тебя в руке?

– Папина гантель. Он тренирует руки.

– А, вот чем ты стучал в дверь.

– Прости. – Малыш выглядел смущенным.

– Ничего страшного. – Джорджия посмотрела, не пострадала ли дверь. Немного краски с нее все-таки слетело. Джорджия закрыла дверь и взяла мальчика за руку. – Пойдем проверим, все ли в порядке с твоим папой.

– Почему он так крепко спит? – У Леона дрожал подбородок.

– Думаю, потому, что он работал всю ночь напролет.

– Да, над своей симфонической поэмой, – подтвердил Леон.

– А ты ел что-нибудь?

– Ничего, – покачал головой Леон.

– Бедный! – пожалела его Джорджия. – В следующий раз звони в бюро обслуживания.

– А можно? Вот было бы здорово, Джорджи! – Воображение Леона тут же нарисовало ему гамбургеры и чипсы.

Адам Кэзуэлл открыл дверь только после их третьей попытки достучаться к нему. Живой и невредимый. Немного не от мира сего человек – иными словами, композитор.

– Боже милостивый! Опять нас выручает мисс Беннетт. Какая вы добрая. И какое у вас терпение. У меня так разболелась голова, что я был вынужден принять сразу две таблетки. Боюсь, после них я и вырубился.

– Леон очень испугался за вас, Адам. – Джорджия крепко держала дрожавшую руку мальчика.

– Я никак не мог разбудить тебя, папа.

Адам Кэзуэлл глубоко вздохнул.

– Я никудышный отец.

– Дедушка говорит, что папа скоро сорвется, – сказал Леон Джорджии, склонив голову.

– Шш! Твой дедушка слишком много говорит. – Голос у Адама Кэзуэлла был недовольный. – Я просто заработался, вот и все. Думаю, вы слышали, мисс Беннетт, что мы с женой разошлись.

– Да, и мне очень жаль. Пожалуйста, зовите меня Джорджия. Наверное, вам и Леону нелегко. Я, по-видимому, лезу не в свое дело, но мне кажется, что вам было бы лучше на время забыть о своей работе и насладиться всем тем, что может предложить этот остров. Ведь такая творческая личность, как вы, нуждается в хорошем отдыхе.

К удивлению Джорджии и Леона, Адам Кэзуэлл внезапно наклонился и с благодарностью поцеловал Джорджию в щеку.

– Сказать по правде, я очень увлекающийся человек. И ничего не могу с собой поделать. Было время, я прикладывал все силы к тому, чтобы работать строго с девяти утра до пяти вечера. Но у меня ничего не вышло.

– Ну, кое-что об этом я знаю. – Джорджия улыбнулась. – Я сама много работаю по ночам. И тоже слишком увлекаюсь.

– Вы занимаетесь интерьерами! – воскликнул Адам Кэзуэлл таким тоном, как будто находил ее занятие достойным самых высоких похвал. – Леон мне рассказывал. Да вы и должны иметь дело с прекрасным. Поймите меня правильно, но ваша красота просто вдохновляет. А я сейчас работаю над симфонической пьесой для фортепьяно с оркестром.

– Замечательно! – Джорджия уже всерьез беспокоилась о пустом желудке Леона. – На Сансете вы найдете все, что вам нужно для вдохновения: и прекрасные виды, и чарующие звуки. И еще подводный мир. Я сама сегодня ныряла. Только недавно вернулась. Это было что-то невероятное.

В задумчивых глазах Адама Кэзуэлла вдруг засветился огонь.

– Подводный мир! Ну конечно. Подводный мир. Морское царство, в котором правит прекрасная морская богиня. Строго говоря, ваши глаза должны быть зеленого цвета.

– Для этого существуют контактные линзы, – пошутила Джорджия. – Ну, молодой человек, как насчет ужина? – Она посмотрела на Леона и ободряюще пожала ему руку.

– А можно мне пойти с тобой, Джорджи? – спросил малыш.

– А может быть, пойдем все вместе? – предложил Адам Кэзуэлл.

Джорджия мягко покачала головой.

– Это было бы прекрасно, но я сегодня ужинаю с другом.

– Тогда в другой раз, – проговорил Адам Кэзуэлл, слегка покраснев.

– А вот и мистер Робартс! – внезапно закричал Леон, обратив взгляд к лестнице.

Это и в самом деле был он. Леон помахал рукой, приглашая Линка присоединиться к ним. Мог бы и не беспокоиться:

Линк и так направлялся прямо к группке у двери.

– Леон, верно? – Он улыбнулся малышу и пожал ему руку.

– Леон Кэзуэлл, мистер Робартс, – ответил мальчик, радостно пожимая в ответ его руку. – А это мой папа, Адам Кэзуэлл, пианист и композитор. Джорджи вы знаете.

– Да, конечно. Добрый вечер, Джорджи. – Линк бросил на нее блестящий взгляд. – Я забеспокоился – ведь ты опаздываешь.

– Боюсь, тут виноват мой сын, – извинился Адам Кэзуэлл. – Очень рад познакомиться с вами, Робартс.

Двое мужчин пожали друг другу руки.

– Мне хорошо известны ваши произведения, – вежливо заметил Линк. – Совсем недавно я слушал вашу лирическую драму в Сиднее. На меня она произвела большое впечатление.

– Спасибо. – Адам Кэзуэлл казался польщенным. – Мне она очень тяжело досталась.

– А сейчас папа пишет о море, – с гордостью сказал Леон. – И он хочет посвятить это произведение Джорджи.

Джорджии в последний момент удалось сдержать удивленное восклицание, а Линк вскинул брови:

– Это правда?

– Ты придумываешь, Леон, – запротестовал его отец с видом провинившегося школьника, но никак не прославленного композитора.

– Ну а как ты сам говорил, папа? – Леон бросил на него неуверенный взгляд.

– Что мисс Беннетт очень красивая.

– Как морская богиня, – добавил Леон.

– Я думаю точно так же. – Линк был сама вежливость. – Ну а теперь нам действительно пора идти. – Он повернулся к безмолвной Джорджии и взял ее за руку. – Рад был познакомиться с вами, Кэзуэлл. И с тобой тоже, Леон.

– До свидания, Джорджи. Увидимся утром, – сказал Леон. – Я сейчас позвоню в бюро обслуживания.

– Очень умный мальчик, но он может надоесть, – пробормотал Линк, когда они отошли на значительное расстояние.

– Он очень одинок, – сказала Джорджия. – Заброшенный ребенок.

– На этом острове есть другие дети. Ему надо с ними подружиться.

– Конечно, Леон подружится с ними, но он привык к взрослой компании. И очень скучает по матери.

– Но ты же не его мать, Джорджия, так что не увлекайся.

– Трудно не принять в нем никакого участия. Адам слишком занят собой. Он любит сына, но постоянно забывает о нем. Насколько я поняла, Адам заснул так крепко, что Леон не смог его разбудить.

– Может быть, он пристрастен к наркотикам? – довольно резким голосом высказал предположение Линк.

– Надеюсь, что нет, – вздрогнула Джорджия. – Не думаю. У него совершенно нормальные глаза.

– Ты в них смотрела, не так ли?

– У него очень задумчивый взгляд.

– По-моему, он определенно увлечен тобой.

– Но только не моими глазами.

– Что ты имеешь в виду? – Линк взглянул на нее, такую женственную в белом длинном платье с вышитыми незабудками.

– Сказал, что они должны быть зелеными.

– Ах, ну да! – резко воскликнул Линк. – Морская богиня, конечно же. Дочь Нептуна.

– Похоже, он меня именно так и представляет.

Линк подвел ее к свободному столику.

– Кто-то должен сообщить его жене о том, что происходит, – проговорил Линк, пододвигая ей стул.

– В чем дело? – спросила Джорджия таким тоном, что сидевшие неподалеку три пары обернулись на нее. – Что ты имеешь в виду? – повторила она уже тише, когда он уселся напротив нее.

– Джорджия, не будешь же ты отрицать, что он нашел новую музу?

Неожиданно для себя она вспыхнула.

– Меня не в чем винить. Я не давала ему ни малейшего повода.

– Послушай, тебе и не нужно давать повод. Каждый раз, когда ты входишь в комнату, все головы поворачиваются в твою сторону.

– Линк, ради Бога! – с раздражением воскликнула она.

Он пожал плечами.

– Я не хочу, чтобы ты попала в затруднительное положение, вот и все. Насколько я помню, свою лирическую драму он посвятил жене. На самом деле он очень талантлив. Но лично я предпочитаю композиторов вроде Бетховена или Брамса. То есть я считаю, что в музыке должна присутствовать мелодия.

– Я тоже так считаю, – сказала Джорджия.

Линк поднял руку, подзывая официанта.

– Что будем заказывать? Только не говори, что ограничишься минеральной водой.

– Сухой испанский шерри. Охлажденный. Хочу сохранить ясную голову. – Но сохранить голову ясной при его шарме было очень трудно.

Они разговаривали о многих вещах: о музыке, книгах, фильмах, путешествиях, политике. Джорджия спрашивала Линка о работе, упомянула отель, который, как она узнала, был построен по его проекту. В свою очередь он с видимым интересом слушал ее рассказ об интерьерах и о различных находках, которые ей удалось сделать в этой области. И это также отличало его от Гэвина, которому разговоры об интерьерах казались невыносимо скучными. Даже когда Гэвин поздравлял ее с очередной премией, чувствовалось, что особого значения он событию не придает. А Линк Робартс, судя по всему, интересовался не только архитектурой, но и внутренним обустройством зданий.

– Ну а как тебе этот ресторан? – спросил он, обводя глазами стены.

– Послушай, лучше я расскажу тебе новости. – Джорджия доела последний кусочек восхитительной маринованной коралловой форели и отложила в сторону нож с вилкой. – Дядя Роберт поручил мне переоборудовать отель.

– Очень по-родственному, – сухо заметил Линк. – Здесь же масса работы. Интересно, ты-то сама понимаешь это?

– Ну, пока я не занималась отелями, что вовсе не значит, будто я не знаю, как это делается.