Текст книги "Страж моего сердца"

Автор книги: Маргарет Мэллори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

Стоя в дверях, Йен наблюдал за Шилес. Это опять была новая Шилес – чистая, опрятная, тщательно причесанная, в темно-зеленом платье – и такая красивая, что захватывало дух. Должно быть, она вымылась в лохани на кухне, потому что щеки ее еще розовели, а заколотые по бокам лица кудри были слегка влажными.

Ему показалось странным, что отец позволил ей держать себя за руку, как ребенка. Потом понял, что старик спит. Хотя Йен был осторожен, и старался не шуметь, Шилес почувствовала его присутствие и обернулась. Сегодня ее глаза казались такими же темно-зелеными, как платье, и блестели, словно от сдерживаемых слез.

– Мать просила передать, что обед на столе, – понизив голос, сказал он. – У тебя все в порядке?

Шилес кивнула, забрала поднос и поднялась. Когда Йен отступил в сторону, пропуская ее, она предупредила:

– Он еще слаб. Пусть спит, ему нужно ложиться пораньше.

Шилес была явно добра ко всей его семье, кроме него.

– Отец хотел поговорить, – возразил Йен. – Мне кажется, ему от этого станет только лучше.

– Может, ты и прав, – вздохнула она. – Просто будь повнимательнее с ним.

Йен следил взглядом за этими провокационными покачиваниями бедер, пока Шилес не скрылась на кухне.

Он продолжал следить за ней и во время обеда. С этими пухлыми губками ее рот был просто создан для поцелуев. Каждый раз, когда она складывала губы, чтобы подуть на ложку, его сердце как-то странно замирало в груди. Но не только сердце откликалось на нее. В полной мере заявляя о себе, его мужское естество становилось во фрунт, что твой английский солдат.

К счастью, Шилес не догадывалась, что было у него на уме. А Йен не мог объяснить себе, чего ждет, наблюдая, как она подносит ложку ко рту, улыбается, наслаждаясь едой, проводит кончиком розового языка по верхней губе.

Может, ему просто нужно сейчас уложить ее в постель и сделать то, что требуется. Если в результате у него появится жена, пусть так и будет, значит, пришла пора.

Алекс – этот дьявол! – сидя рядом с Шилес, развлекал ее, пустив в ход весь свой шарм. Запрокинув голову, она расхохоталась над какой-то шуткой. У нее был прелестный смех – открытый и чувственный.

– Не верю ни единому твоему слову, Алекс Бан Макдональд. – Шилес прижала руку к груди, словно не могла отдышаться. – Ты говоришь, пять человек? Как тогда тебе удалось уйти?

– Ты имеешь в виду, как им удалось уйти? – уточнил Алекс. – Очень просто. Я сказал им, что, если они не исчезнут с глаз долой, я их убью.

Йена вдруг стало страшно раздражать, что Шилес наклоняется к Алексу, не спускает с него глаз, слушает эти побасенки, как будто полностью верит в них.

– Там было три человека, а не пять, – внес он поправку, и ему самому не понравился собственный сварливый тон.

Шилес повернулась к нему, улыбка исчезла с ее лица. «Господи, какие у нее красивые глаза, даже если они глядят серьезно, как сейчас». До него донесся аромат цветущего вереска. Она что, добавляет сушеный вересковый цвет в ванну? Ах, значит, каждый дюйм ее тела несет такой аромат!

– Теперь, после того, как мы с Алексом вычистили хлев, – сказал он, – мы пройдемся, поговорим кое с кем из мужчин на этой стороне острова.

– Зачем это тебе? – спросила Шилес.

Йен вскинул брови.

– Вообще-то это тебя не касается, но мы собираемся понять, что народ думает насчет того, чтобы Хью был вождем клана.

– Я и сама могу рассказать тебе об этом, как, кстати говоря, и Нилл, – сказала Шилес, решительно нарезая мясо. Этой силы было достаточно, чтобы раскромсать стол. – Но если хочешь поспрашивать их сам, то завтра все придут в храм на службу.

– К нам на остров приезжает священник, – объяснила мать. – Отец Брайан окрестит всех детей, которые родились за год, после его последнего посещения нашего острова.

В Шотландии всегда не хватало священников. В отличие от Франции церковь здесь была бедна. Хотя вожди кланов могли бы выделять земли под храмы и монастыри, они не торопились это делать. Из-за того что церковь мало заботилась о пропитании своих слуг, мужчины редко шли в священники, а тех из них, кто женился, не выгоняли. Что касалось разводов и заключения браков, в Шотландии церковные законы не всегда соблюдались.

– На мой взгляд, дождаться завтра и пообщаться с мужчинами в церкви – это хорошая идея. – Алекс широко улыбнулся Шилес. – Ты согласен, Йен?

Он кивнул, хотя предпочел бы отправиться вести переговоры прямо сейчас. Ему нужно было почувствовать, что он хоть что-то делает.

– И не забудьте поговорить с женской половиной, – вмешалась мать. – Как говорили в старину, «отвернись от того, кто в грош не ставит женщин».

– Шилес, – вдруг обратился к ней Алекс, – что скажешь, если мы с тобой сегодня покатаемся на лодке?

Алекс явно пытался задеть его. Йен выразительно посмотрел на кузена, чтобы дать понять, что это не предмет для веселья.

– Звучит заманчиво, – мягко улыбнулась Шилес. – Но мне нужно убраться на кухне, а потом перекинуться парой слов с Йеном.

Она произнесла его имя с таким выражением, с каким говорят «дерьмо свинячье».

Потом повернулась и тяжело глянула на него.

– Когда все доешь, сможешь уделить мне несколько минут?

Шилес выглядела теперь совсем по-другому, но осталась такой же прямолинейной, как тогда, когда была беспризорной девчонкой. Ясно, что ей хотелось узнать о его намерениях. Тут Йен снова напомнил себе, что ему необходимо время на принятие такого важного решения.

– У вас нет женщины, которая помогает вам по кухне?

Его это не очень интересовало, просто нужно было поддержать разговор. У них всегда работали женщины из их клана, которые за жилье и питание помогали матери.

– К нам приходило много народу посоветоваться с отцом насчет выборов нового вождя, – сказала мать. – Пейтон уговаривал всех дождаться Коннора. После этого Черный Хью обложил нас со всех сторон.

– Потом Хью стал угрожать каждому, кто здесь работал, – продолжила за нее Шилес, – и мы попросили всех уйти.

– Давай, иди поговори с Йеном. – Мать забрала посуду у Шилес. – Я сама все уберу.

Когда Йен встал из-за стола, на кухню вошел Нилл. Шилес не стала выговаривать ему за пропущенный обед, вместо этого она ласково посмотрела на него.

– Нилл, ты можешь побыть со мной и Йеном?

Интересно, зачем он ей понадобился?

– Конечно, для тебя что угодно, – улыбнулся Нилл и повесил свою шапку возле двери.

– Спасибо.

Голос у Шилес слегка дрогнул, как будто Нилл сделал что-то такое, что тронуло ее.

Поднимаясь за ней по лестнице, Йен вдыхал запах вереска. Он не спускал глаз с ее узких лодыжек, которые виднелись из-под колыхавшихся юбок. Подняв глаза, он легко представил, какие у нее мягкие, округлые ягодицы.

Шилес завела их в комнату, которая когда-то была его спальней. Сейчас здесь все выглядело по-другому. На подоконнике лежали в ряд красивые разноцветные камешки. На столе в кувшине стояли засушенные цветы. У него все сжалось внутри, когда он вспомнил про их «первую брачную ночь», которую провел до рассвета лежа на голом полу без сна. То был последний раз, когда он видел эту комнату. Йен посмотрел на свою старую кровать. Кровать, в которой теперь спала Шилес. Захоти, он мог бы спать с ней здесь каждую ночь. Его это страшно возбудило, стоило лишь подумать о такой возможности. Если они останутся вместе, он соорудит новую кровать, соответствующую замку Нок, с балдахином на четырех столбах, с тяжелыми занавесями. Такую он видел во Франции.

Шилес села на стул у стола и жестом показала им сделать то же самое. Нилл сел напротив нее, наверное, так было у них заведено. А Йену достался стул между ними, который он и занял, оказавшись лицом к стене.

– Не знаю, понимаешь ли ты, насколько тяжелым было состояние отца, когда его привезли сюда, – негромко начала Шилес, не отрывая взгляда от стола.

– Он две недели пролежал без сознания, – вставил Нилл. – Это чудо, что ему удалось выжить.

Отец предпочел бы умереть, но не оставаться калекой. На его месте Йен думал бы точно так же.

– Поскольку тебя здесь не было, в эти несколько последних недель нам с Ниллом пришлось принять кое-какие решения. – Она заговорила отрывисто. – Надеюсь, ты одобришь то, что мы сделали.

– Что за решения? – поинтересовался Йен.

Шилес встала и сняла стопку бумаг с полки над столом.

– Сколько крупнорогатого скота забить к зиме, сколько овец продать или докупить, все в таком духе.

Она снова села и разложила бумаги перед ним на столе.

– Коли ты теперь здесь, будешь отвечать за все сам. – Шилес помолчала, потом добавила: – По крайней мере до тех пор, пока отец полностью не придет в себя.

Йен погрузился в бумаги. Всю первую страницу сверху донизу занимали колонки цифр.

– И что я должен с этим делать?

– Шилес все тебе объяснит. – Нилл усмехнулся ей. – Она уже несколько лет помогает отцу вести хозяйство и разбираться с арендаторами. Тебе не мешало бы послушать, как он хвалит ее за ум и хватку.

Это он об отце? Отец позволил какой-то девчонке помогать ему да еще и гордится этим? Не хотелось думать, что брат привирает, но и поверить в это было трудно.

Йен смотрел на Шилес, пока она говорила, вслушиваясь в то, как звучала ее речь, пропуская смысл сказанного мимо ушей. От него не укрылось, как часто она обращается к Ниллу за поддержкой. Что поразило его, так это энтузиазм, с которым она относилась к хозяйственной тягомотине. Но еще больше на него произвела впечатление ее проницательность: каким-то непостижимым образом Шилес поняла, что Ниллу необходимо, чтобы к нему относились как к мужчине.

Наверняка отца мало беспокоило, уязвляет он гордость младшего сына или нет. Вспомнив его суровое обращение с Ниллом, Йен испытал к Шилес признательность за то, что она так добра к брату. Надо будет спросить ее, почему отец гневается на Нилла.

Задумавшись над отношениями отца и брата, он не сразу сообразил, что она закончила отчитываться по счетам. И тут Шилес поднялась.

– Теперь мне нужно идти, – сказала она, поправляя юбки, – иначе белье так и останется грязным, а вы – без ужина.

Йен спросил у нее без всякой задней мысли:

– Разве это не обязанность матери – вести хозяйство? – Вслед за этим вопросом у него в голове возник еще один. Он ткнул пальцем в бумаги перед собой. – Почему она не стала заниматься всем этим вместо отца?

– Ты думаешь, что я специально отодвинула ее от дел? – Голос Шилес упал до шепота. – Ты действительно так считаешь?

Обида в ее глазах подстегнула его.

– Я не то хотел сказать, – начал Йен, но она остановила его.

– Впрочем, это не важно. – Хотя весь ее вид говорил об обратном. – Теперь ты возьмешь ответственность на себя, и все заботы лягут на тебя.

– Подожди, – попросил он, хватая ее за руку. – Ты прекрасно справлялась с делами, и я буду просто счастлив, если ты и дальше станешь ими заниматься.

– Мое положение не позволяет мне этим заниматься, – отрезала Шилес.

Йен почувствовал себя полным ничтожеством. И не успел он придумать, что сказать, чтобы извиниться, как она вышла из комнаты. Как только Шилес оказалась за дверью, брат стукнул кулаком по столу.

– У тебя нет ни малейшего представления, что здесь творилось, пока ты наслаждался приключениями.

Йен натолкнулся на гневный взгляд брата.

– Ну, так просвети меня.

– Я привез отца домой едва живым. – Наклонившись вперед и уставившись на свои руки, Нилл заиграл желваками. – Я не знаю, что бы мы делали без Шилес. Она промывала ему раны каждый день, накладывала мазь, которую приготовила Тирлаг.

Скорбь и чувство вины овладели Йеном. Теперь он никогда не узнает, сумел бы он защитить отца, если бы находился рядом с ним на поле сражения. Но наверняка все сложилось бы по-другому, потому что он владел мечом намного лучше, чем другие.

– Пока отец лежал без сознания, – продолжал Нилл, – Шилес часами сидела возле его постели, разговаривала с ним, читала ему, как будто он слышал каждое ее слово.

Йена удивило то, что, по словам Нилла, получалось, будто Шилес единственная заботилась об отце.

– А что мама?

– Мать перестала говорить, когда до нее дошло, что отец умирает. Она напоминала ходячий труп. – Нилл не поднимал глаза, говорил тихо и невыразительно. – Мы с Шил насильно кормили ее, однако она становилась все слабее. Нам уже стало казаться, что мы потеряем и ее.

Горечь вины подкатила к горлу. Нилл был слишком молод для такой ноши. Эта тяжесть предназначалась для плеч Йена.

– Матери заметно полегчало, когда две недели назад отец пришел в себя. Но он… – Нилл отвернулся и посмотрел в небольшое окно. – В общем, он был в отчаянии, когда очнулся и обнаружил, что лишился ноги.

Йен придвинулся к нему и сжал его плечо.

– Я очень жалею, что меня не было здесь. Мы отплыли сразу, как только узнали про Флодден.

– Тебе следовало вернуться задолго до этого, – твердо сказал Нилл. – Ради Шилес. Ты опозорил ее, уехав так надолго.

Йен никогда не задумывался над тем, что его отсутствие отразится на ней таким образом. До своего возвращения он относился к ней как к несовершеннолетней девчонке, которая еще не доросла до замужества.

– Так или иначе, я поступлю как должно, – сказал Йен. – И я очень благодарен тебе, что ты позаботился о семье в мое отсутствие.

– Благодари Шилес, а не меня. – Брат резко поднялся, оттолкнув стол. Его трясло от гнева. – Она гнобилась как проклятая ради нашей семьи. Ты видел, какие у нее круги под глазами? Я помогал ей как мог, но этого было недостаточно.

– Теперь я возьму все на себя.

Йен заставил себя не повысить голоса.

– Тогда лучше уговори ее остаться, – не останавливался Нилл. – Без нее нам не справиться.

– Шилес пока никуда не уйдет.

По крайней мере до тех пор, пока он не придумает, как ему поступить.

– Удивительно, что она еще не ушла. – Нилл сверлил его взглядом. – Если хочешь знать, мужики стоят в очереди, дожидаясь, когда у нее лопнет терпение и она бросит тебя.

Глава 7

На соседней кровати храпел Алекс. Йен лежал без сна и смотрел, как в прорезях ставен старого дома начинает светлеть небо. Впереди его ждал сложный день.

Важный день для него самого и для всего клана. Оценив все положительные и отрицательные стороны, что открылись ему за двухдневное пребывание дома, Йен решил признать Шилес своей женой. Об этом он скажет ей сегодня, после того, как поговорит с людьми в храме.

В конце концов, выбор оказался не трудным. Шилес стала чем-то вроде стержня, вокруг которого сгруппировалась его семья. Это произошло во время его отсутствия, когда родные больше всего нуждались в нем, и поэтому сейчас было невозможно безболезненно удалить Шилес и лишить их опоры. Вдобавок они все полюбили ее. Если откровенно, его немного беспокоило отношение к ней Нилла. Оно было не вполне братским, но Нилл совсем юн и через какое-то время перерастет свое чувство.

Что касается ее отношений с матерью, то Шилес удалось заполнить пустоту в материнском сердце, возникшую после смерти дочерей. Но больше всего удивляла близость Шилес с его отцом. Несмотря на то что ей приходилось много работать по дому, Йен по несколько раз на дню видел ее у постели отца. Казалось, присутствие Шилес благотворно действует на старика. Хотя отец в отличие от матери никогда открыто не скорбел о потере дочерей, тем не менее, эта рана, похоже, болела, и Шилес облегчала ему душевные страдания.

Даже если бы не было других причин, Йен должен был бы держать Шилес при себе ради своей семьи. Помимо того, она являлась наследницей замка Нок, отлично справлялась с делами, и ее присутствие горячило ему кровь. Какого еще рожна нужно мужику?

Теперь, когда Йен вернулся домой, чтобы занять свое место в клане, ему требовалась жена. И можно будет не суетиться по этому поводу, ибо та, что уже имелась, полностью соответствовала его требованиям. Единственный минус заключался в том, что он не выбирал ее сам. Но нужно быть ослом, чтобы по этой причине отказаться от Шилес, когда все остальное устраивало его лучше некуда.

Итак, он все разложил по полочкам. Теперь дело оставалось за малым – отвести Шилес в сторонку и поговорить с ней начистоту. Но сначала нужно, конечно, заняться делами клана, чтобы оградить сородичей от Черного Хью. Это главнее! Он утрясет с ней все после сегодняшнего похода в храм.

А потом сразу потащит ее наверх, в спальню.

Йен улыбнулся своим мыслям. Именно это обстоятельство перевесило чашу весов в пользу их брака. Он больше не будет ночевать вместе с Алексом в старом доме. И как только Шилес узнает о его решении, она перестанет упражняться в остроумии на его счет.

Пусть использует свой язык с другой пользой…

– Ты не собираешься вставать?

Йен вдруг увидел, что Алекс, уже полностью одетый, пристегивает к поясу меч.

Йен усмехнулся. Сегодня в первый раз после возвращения домой у него было легко на душе. Ему не терпелось увидеть выражение лица Шилес, когда он ей все расскажет. Йен помнил, как она всегда засматривалась на него снизу вверх, как сияли ее глаза, словно он был самым сильным и самым отважным мужчиной, на которого она могла всецело положиться.

Когда он сообщит ей о своем решении, Шилес снова будет так же смотреть на него. Только теперь глазами женщины. И с желанием женщины. Потом он обнимет ее и поцелует долгожданным поцелуем. Ах, сколько лет прошло после того их первого поцелуя!

А потом подойдет черед и того, что свершится между ними в первый раз…

Кровь Господня, у него ведь еще ни разу не было девственницы. Йен всегда старательно избегал их. Удивительно, но сейчас мысль о том, что он уложит в постель непорочное создание, вдруг показалась ему… возбуждающей. Во всяком случае, мысль о вполне определенной девственнице. Шилес станет его единственной, отныне и навсегда!

– Йен, – позвал Алекс, возвращая его на бренную землю.

Пришлось устать, прикрываясь пледом, чтобы Алекс не увидел, насколько он возбужден. Даже возникла тянущая боль внизу живота. Ничего, ждать осталось недолго. Сегодня! Этой ночью он затащит Шилес в постель.

Но сначала – встреча с людьми. Сначала дело, удовольствие потом.

– Я смотрю, ты во всеоружии готов к посещению храма, – обратился Йен к Алексу, подвязывая свой меч.

– Еще бы. Мне не хочется оказаться там с пустыми руками, рассчитывая лишь на уважение Хью к дому Божьему.

Новость о прибытии Йена и Алекса уже должна была дойти до ушей Черного Хью и наверняка заставила его заволноваться. Он был отнюдь не дурак. И понимал, что если они двое здесь, то где-то рядом обретаются Коннор с Дунканом.

– Сколько при тебе клинков? – спросил Йен, опуская кинжал за голенище сапога.

– Всего пара, – скривился Алекс.

– Держи. – Йен кинул ему еще один. – Вчера я забрал пару лишних в доме.

– Добрый ты человек.

Алекс перехватил клинок на лету.

Шилес не попалась ему на глаза во время завтрака. Он увидел ее с матерью у ворот, когда они вместе с Алексом и Ниллом вывели коней.

– Ты уверена, что я тебе не потребуюсь? – Шилес обратилась к матери.

– Слишком уж ты беспокоишься. – Мать похлопала ее по руке. – Я уже пришла в себя. Так что мы с Пейтоном обойдемся без вас.

Шилес чмокнула мать в щеку и повернулась к мужчинам, которые уже сидели верхом.

– Такой прекрасный день! – сказала она. – Мы можем прогуляться пешком.

– Нет, мы поедем верхом, – возразил Йен.

Действительно, моросило совсем чуть-чуть, что в середине октября в Шотландии могло считаться отменной погодой. Но Йен хотел отправиться верхом на тот случай, если вдруг придется срочно убираться прочь.

Когда Шилес направилась в сторону Нилла, Йен вывел коня вперед и преградил ей дорогу.

– Поедем со мной.

Последовала пауза, и ему показалось, будто Шилес вот-вот откажется. Йен почувствовал досаду. Но тут же напомнил себе, что Шилес еще ничего не знает о его решении. Наконец, она подала ему руку, и Йен поднял ее и посадил перед собой. Пустив коня рысью, он крепко прижал ее к себе. Потом обернулся, чтобы попрощаться с матерью, и увидел, что та одобрительно кивнула ему головой.

Его решение сделать Шилес настоящей женой осчастливит сразу двух женщин.

Все разумные мысли вылетели из головы от запаха ее волос, от прикосновения ее ягодиц, уютно устроившихся между его бедер. Но поездка была короткой, поэтому пришлось сосредоточиться на том, что сказать людям, как только они окажутся на месте.

На пути к церкви они должны были проехать мимо замка Данскейт – места пребывания главы клана. Замок стал знаменитым благодаря двум женщинам. Обе они, как утверждала старая Тирлаг, являлись предками Дункана. В древних сказаниях говорилось, что Данскейт за одну ночь построила морская ведьма. Потом великая кельтская королева-воительница Скатах устроила здесь свою легендарную школу героев.

Йен видел замок тысячи раз, но сегодня впервые смотрел на него глазами осаждающего. Данскейт возвышался на скале, вдававшейся в море. От скалы до острова было расстояние в двадцать футов. Если отвесная скала не смогла бы остановить атаку с моря, то непреодолимым препятствием для нападавших стали бы вздымавшиеся ввысь крепостные стены пятифутовой толщины.

Проникнуть в замок можно было двумя путями. Либо воспользоваться воротами, выходящими к морю в дальнем конце и которые, кстати, легко блокировались, либо по огороженному стенами мосту, соединявшему замок с островом. Если повести атаку с моста, то защитники замка просто поднимут разводную часть на своей стороне и придется остановиться. В случае если нападавшие все-таки захватят подъемный мост, тогда им придется сражаться на стенах, а для этого забраться на лестницу в стене, где не размахнешься мечом, такие узкие у нее пролеты.

– Легко оборонять и трудно взять, – высказал Алекс то, о чем думал Йен.

– Это точно.

Когда они миновали сооружение, Йен прищурился и посмотрел наверх башни Данскейт. Хью сейчас наблюдает за ними через бойницу?

Было трудно смириться с мыслью о том, что замок, в котором Скатах учила мастерству прославленный воинов древности, сейчас захвачен жадным, бесчестным мерзавцем.

Возле храма уже собралась толпа. Людей было столько же, сколько камней, сваленных у замкового моста. Церковное здание было бедным и неказистым, жалким подобием соборов, которые Йен видел во Франции.

За мыслями о Хью и о стоящей перед ним задаче он совсем забыл поговорить с Шилес. Но теперь было не до того.

– Побудь с ней, – кивнул Йен брату, помогая ей спешиться. – Мне нужно потолковать с людьми.

Как и было запланировано, они с Алексом порознь пошли через толпу, чтобы выяснить, что сородичи думают про Хью, объявившего себя вождем. После полагающихся приветствий некоторые тихо рассказали Йену о притеснениях их семей, которые творит Хью. Самым разговорчивым оказался Тейт Макдональд – жилистый тридцатилетний мужчина.

– Хью силой взял мою сестру, а потом выгнал ее беременную.

Глаза Тейта горели ненавистью.

– Ты ведь не станешь ждать судного дня, чтобы увидеть, как он получит сполна? – спросил Йен. – Я бы не стал.

– Пусть теперь почаще оглядывается. – Тейт подошел бочком и добавил: – Многие поддержат, если ты выдвинешь себя в вожди.

– У меня не та кровь.

Йен был искусным воином и в сражении мог вести людей за собой. Но хороший глава клана должен быть еще терпеливым дипломатом, а терпение не относилось к числу его добродетелей.

– Нет, это должен быть Коннор, – сказал он Тейту. – Коннор тоже вернулся. Он станет прекрасным вождем, даже лучше, чем его отец.

– Передай ему, что я на его стороне, – сказал Тейт.

Йен оглядел Тейта с ног до головы и пришел к выводу, что быстрота реакции, несмотря на небольшой рост, окажет ему добрую услугу в бою.

– Он обрадуется, узнав, что ты с ним заодно.

Начало было положено. За Тейтом последуют другие. Как говорится, одна корова повалит забор, и за ней пройдет дюжина.

– Плохо то, что люди помнят его только мальчишкой, – посокрушался Тейт. – Его давно не видели.

Это была правда. Люди должны узнать Коннора, чтобы самим оценить его мужество и отвагу. Хотя если он обнаружит себя раньше времени, то подвергнется опасности.

– А еще, – продолжил Тейт, – люди негодуют, что, объявив себя вождем, Хью остался в стороне, когда Маккинноны напали на замок Нок. И им не понятно, почему он не пытается забрать его назад.

Потеря Нока тяжелым грузом вины висела на шее Йена. Пусть он получил замок помимо своей воли, но он все равно нес за него ответственность.

На следующее утро, после скоропалительной «женитьбы», они с вождем страшно удивили отчима Шилес известием о ее замужестве и демонстрацией подавляющего преимущества в силе. Как только Маккинноны освободили замок, Йен отплыл во Францию, больше не заботясь о том, как вождь будет управлять Ноком от его имени. Но теперь в нем кипела злоба вперемешку со стыдом. Сородич, который командовал защитой Нока в отсутствие Йена, был убит при осаде замка Маккиннонами.

Пробираясь через толпу, Йен снова и снова слышал претензии из-за потери замка.

– Что ты собираешься предпринять насчет замка твоей жены? – Такой вопрос ему задали не один раз. – Мы готовы сражаться за него, но нам нужно, чтобы вождь повел нас за собой.

«Помяни черта…»

Тут люди, окружавшие Йена, вдруг как по команде посмотрели ему за спину и расступились по сторонам. Он обернулся и увидел, что в сопровождении отряда всадников из замка выехал Хью. Поверх голов Йен обменялся взглядами с Алексом. Кузен кивнул, давая понять, что тоже увидел Хью, и смешался с толпой.

Йен перехватил священника.

– Отец, отведите женщин и детей в храм.

Тот огляделся по сторонам и заметил Хью с охраной.

– Я их, конечно, отведу, но предупреждаю вас, что не потреплю никакого насилия во дворе Божьего дома.

– Тут все зависит от Хью, – заметил Йен. – Я могу только пообещать, что не начну первым.

Потом нашел Шилес и Нилла.

– Побудь вместе со всеми женщинами.

Он положил руку ей на талию и слегка подтолкнул вперед.

Шилес бросила взгляд через плечо на приближавшуюся кавалькаду.

– Я не боюсь Хью.

– А надо бы, – возразил Йен и сжал ей руку, чтобы она поняла, насколько он серьезен. – Нилл, проследи, чтобы она оказалась в храме, а сам вместе со священником помоги другим.

И Нилл, и Шилес нахмурились, но у него не было времени начинать с ними спор.

– Уходите оба.

Он подошел и встал рядом с Алексом, как раз когда воинский отряд въехал на церковный двор. Хью сразу нашел Йена в толпе. И Йен ответил ему прямым взглядом.

«Могу хоть сейчас отхватить тебе яйца, Черный Хью».

Остановив коня в ярде от Йена, Хью развалился в седле, бросив стремена. Какое-то время они молча мерили друг друга взглядами. Хью был крупным мужчиной с квадратным лицом и очень походил на отца Коннора и на Рагналла. Из шести братьев он был самым младшим. Ему едва перевалило за тридцать, но годы, проведенные в море, преждевременно состарили его.

Когда отец Коннора стал главой клана, Хью занялся пиратством и, судя по многочисленным рассказам, преуспел в этом ремесле. Некоторые всерьез считали, что он может по желанию вызвать на море туман, поскольку чаще всего именно под покровом тумана его лодки скрывались после нападения на корабли. Другие рассказывали, что Хью закопал несметное количество золота на острове Уист и что попавших к нему в плен детей он скормил морскому дракону, который теперь охраняет его сокровища.

– Мне сказали, что вы вернулись вдвоем, – заговорил Хью, положив руку на рукоятку длинного кинжала у себя на поясе. – Вам надо было прийти в замок и засвидетельствовать свое уважение.

– Если бы в нашем хозяйстве по-прежнему были работники, я сумел бы найти немного времени для визита.

– Всем отойти в сторону, – скомандовал Хью, махнув рукой. – Мне нужно перекинуться парой слов с нашими блудными сыновьями.

Он молча дождался, когда толпа отодвинулась на несколько шагов.

– Я просто хотел немного приободрить твоего отца, чтобы он подтвердил мне свою лояльность. – Глаза Хью весело блеснули. – Но коли ты здесь, я могу принять твои уверения в верности вместо него.

Гнев душил Йена. Рука сама собой потянулась за мечом, висевшим за спиной. Один взмах, ион избавит клан от этого подонка.

Йен не стал сбавлять тона.

– Пока мой отец жив, я не стану принимать решения вместо него.

«Скользкий ты ублюдок!»

– Мне сказали, будто он лишился ума, как и своей ноги, – продолжал Хью. – Это твой долг выйти вперед и занять место главы семьи.

– Всем собравшимся здесь, – громко произнес Йен, обводя рукой мужчин, стоявших во дворе, – прекрасно известно, что мой отец вместе с Повелителем островов участвовал во многих битвах, защищая наш клан. Он заслужил уважение своего сына и своего клана.

Народ откликнулся одобрительным гулом и согласным киванием голов.

– Я не буду заступать место моего отца и давать обещания вместо него.

Йен пристально смотрел на Хью.

– А что об этом думает твой отец, Александр Бан Макдональд? – вдруг спросил Хью.

– Если ты спрашиваешь, значит, он не поддержал тебя, – усмехнулся Алекс, давая понять, что ему известно, как его отец не любит Хью. – Можешь не беспокоиться, он полон сомнений насчет твоих способностей командовать людьми.

На шее у Хью запульсировала жилка, он быстро перевел взгляд с Йена на Алекса и обратно.

– В конце концов, все вы будете стоять передо мной на коленях, – отрезал он. – Передайте это Коннору, когда увидитесь с ним.

Йен повернулся к собравшимся, предоставив Алексу защищать его с тыла.

– Как сын Пейтона, племянник покойного вождя и член нашего клана, – прокричал он, – я призываю созвать общий сход, чтобы выбрать нового вождя клана, как заведено у нас исстари.

Снова обернувшись лицом к Хью, Йен увидел, что тот разглядывает его с таким выражением лица, словно вот-вот кинется на него и вонзит меч ему в грудь. Гул одобрительных голосов явно заставил его передумать.

– Хорошая идея, – процедил Хью сквозь зубы. – Можем прямо сейчас все вместе отправиться в замок и устроить сход в главном зале.

Люди Хью – головорезы, оставшиеся с ним еще со времен пиратства, вскинули вверх кулаки и громко заорали в знак одобрения. В какой-то момент Йен испугался, что потерял контроль над толпой, но по воцарившейся вслед тишине понял, что его сородичи не согласны с предложением Хью.

– У каждого мужчины есть право выбора нашего вождя, – вышел вперед Тейт. – Нужно известить всех членов клана и заранее сообщить о дате схода.

Снова возник одобрительный гул.

Хью чувствовал настроение толпы так же хорошо, как и Йен.

– Мы одобрим мое вступление на пост вождя клана на сходе по случаю Самайна, [3]3
  Самайн – кельтский Новый год, который празднуют 31 октября.


[Закрыть]– предложил он. – Я разошлю всем приглашения, чтобы каждый мог прийти в замок и заявить мне о своей преданности.

Вскинув брови, Алекс посмотрел на Йена. Теперь по крайней мере у них не будет нужды пробиваться в замок, прокладывая себе дорогу оружием.

– А сейчас давайте посмотрим, как будут крестить наших деток.

Хью махнул рукой своему отряду, и толпа разделилась, пропуская их к дверям храма.