Текст книги "Благородный разбойник"

Автор книги: Маргарет Макфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 5

За эти несколько секунд, которые показались вечностью им обоим, Нед понял, что судьба затеяла с ним игру. В глазах Эммы он увидел то же потрясение, которое испытал сам. А вместе с ним неприкрытую обиду и боль, которые уже в следующий миг сменились сердитым недоверием и обвинением. Она бросила мгновенный взгляд на леди Персефону, стоявшую рядом с ним, и снова посмотрела на Неда.

И даже когда Эмма отвернулась, Нед не смог отвести от нее глаз.

– Что с вами, мистер Стрэтхем? У вас какой-то обеспокоенный вид.

– Простите меня, леди Персефона. – Он с трудом оторвал взгляд от Эммы.

Нед чувствовал, что кровь стучит у него в жилах сильнее, чем во время драки. Он с трудом справлялся с нахлынувшим смятением.

– Я так рада, что вы согласились сопровождать нас сегодня, сэр. – Леди Персефона улыбнулась и повернулась так, чтобы показать ему свое лицо в наиболее выигрышном ракурсе. Эта девушка была избалованной, самодовольной и надменной, как большинство женщин ее класса. Ее соблазнительное пышное тело говорило о хорошей жизни. Светлые локоны были искусно приподняты наверх и спадали вниз золотистым каскадом. Платье из дорогого белого шелка украшала светло-розовая лента, а в белой шали посверкивали золотые нити в тон волосам. Она была рождена, чтобы жить в богатстве. Неудивительно, что Холлингсворты искали ей хорошую партию.

– Нет, это я должен радоваться, – непринужденно отозвался Нед, улыбнувшись одними уголками рта.

Девушка захлопала ресницами, но, когда свет погас, его взгляд оказался обращен не на графскую дочь и не на вороного жеребца, гарцевавшего по арене, а на женщину, сидевшую рядом с вдовствующей леди Ламертон. На женщину, которую он в последний раз видел уходившей по безлюдной, залитой солнцем улице Уайтчепела. Это было утром и не так уж давно.

За время, оставшееся до конца представления, Нед смотрел на Эмму слишком часто, но она ни разу не обратила на него внимания, с непреклонным видом сосредоточившись на арене.

Представление оказалось длинным. Очень длинным. Он ждал удобного случая.

* * *

Наконец представление закончилось, и Нед последовал за леди Персефоной и ее родителями к выходу.

В другой стороне фойе он увидел Эмму и леди Ламертон, которые шли по направлению к лестнице.

Эмма подняла глаза и, прежде чем леди Ламертон увлекла ее прочь, взглянула на него с холодным упреком.

– Прошу меня извинить, – пробормотал Нед Холлингсвортам.

– Но, мистер Стрэтхем! – В голосе леди Персефоны слышалось недоумение капризного ребенка.

– Что ж, я никогда… – начал Холлингсворт, однако Нед не остановился, чтобы дослушать остальное.

Он уже пробивался через толпу в сторону лестницы, на которой исчезла Эмма.

Ему удалось заметить ее среди людей, толпившихся на первом этаже, и подобраться к ней сзади.

– Эмма, – позвал он так тихо, что слышать могла только она, и, не обращая внимания на окружающую толчею, отвел ее в соседнюю нишу.

Она попыталась вырвать руку, но Нед крепко держал ее.

– Не называйте меня Эммой!

Ей показалось, что ее тело охвачено огнем. Нед подошел ближе, чтобы закрыть ее от взглядов проходящих мимо людей. Так близко, что почувствовал знакомый манящий аромат.

Казалось, воздух между ними сделался колючим от ее гнева. Щеки Эммы горели, темные глаза сверкали.

– Так вы вовсе не человек из Уайтчепела, Нед Стрэтхем.

– Я всегда был и остаюсь им, – с непреклонной уверенностью возразил он. – А вы вовсе не бывшая горничная, Эмма де Лайл.

Эмма не обратила внимания на эту насмешку, продолжая смотреть на него с молчаливой яростью.

– Скажите, о чем мы должны были поговорить после вашего возвращения в Уайтчепел? Уж не о том ли, что вы ухаживаете за дочерью графа?

– Если бы вы дождались меня, как обещали, вы бы это узнали.

Они стояли так близко, что Нед видел, как возмущенно вспыхнули глаза Эммы, и почувствовал охватившую ее дрожь.

– Я правильно понимаю, что в те вечера, когда вы не провожали меня в Уайтчепеле, вы проводили время здесь, в Мейфэре, оказывая знаки внимания леди Персефоне? Я правильно понимаю, что вы расточали свое очарование не только на одну девушку? Я правильно понимаю, что вы бессовестно лгали мне, делая вид, что я вам небезразлична, в то время как вам была небезразлична совсем другая? – У Эммы сбилось дыхание. – Я рада, что не дождалась от вас еще большей лжи.

– Я не из тех, кто привык лгать.

– Тем не менее вы здесь, в высшем обществе.

– На то есть серьезные причины.

– Прошу вас, избавьте меня! – При каждом вздохе Эмма касалась его грудью.

– Нет, – тихим голосом произнес он. – Вы получите мои объяснения, Эмма, а я получу ваши.

Нед по-прежнему крепко держал ее за руку и почувствовал, как девушка вздрогнула при этих словах.

– Я так не думаю, Нед. Вам нужно вернуться к леди Персефоне. Уверена, она уже интересуется, куда подевался ее кавалер. А леди Ламертон ищет меня.

Нед смотрел на нее так, словно хотел пригвоздить ее к месту, но Эмма, не дрогнув, выдержала его взгляд.

– Мы еще встретимся, Эмма. – Он выпустил ее руку и отошел в сторону.

– Скорее ад замерзнет, Нед. – Выйдя из ниши, она догнала леди Ламертон как раз в тот момент, когда та, добравшись до выхода, обернулась назад.

Нед стоял на месте и смотрел, как Эмма, лавируя в толпе, подошла к старой даме. И только после того, как они скрылись за дверью, он смешался с толпой.

– С нетерпением жду от тебя новостей. С любовью, твоя… – Сидя в гостиной своего дома на Гросвенор-Плейс, вдовствующая леди Ламертон закончила диктовать письмо. – Напишите еще одно в том же духе к Джорджине Хейл. Но не точную копию – вы меня понимаете, – на тот невероятный случай, если они увидят письма друг к другу. – Леди Ламертон поморщилась от этой мысли.

– Конечно. – Эмма передала письмо леди Ламертон на подпись. – А как быть с тем, что касается Дороти Уэтерби… Я думала, что миссис Хейл и миссис Уэтерби кузины.

– Боже правый, я и забыла. Вы совершенно правы, дорогая. Не упоминайте о последних выходках Дороти Уэтерби. – Эти слова сопровождались одной из тех улыбок, которые Эмма называла «шаловливыми». – Это все равно что подбросить кошку к голубям. – Она со смехом поставила свою подпись и вернула письмо Эмме.

– Достаточно того представления, которое мы видели вчера, верно? – требовательно добавила вдова.

– Безусловно. – Эмма сделала вид, что очень занята высушиванием письма и скреплением его восковой печатью. Ей не хотелось говорить о вчерашнем вечере. И думать о нем, особенно после того, как она без сна провела полночи за этим занятием.

– Хотя я не увидела ничего такого, из-за чего стоило поднимать такой шум. Это представление совсем не такое шокирующее, как о нем говорили.

– Некоторые аспекты показались мне весьма впечатляющими, – возразила Эмма, хотя эти аспекты не касались того, что происходило на арене.

– Возможно, с вашей наивностью и неискушенностью…

Эмма улыбнулась. О да, она была наивна. Достаточно наивна, чтобы поверить Неду Стрэтхему. Даже после того, о чем ей пришлось узнать за последние два года. Нед представлялся обычным жителем Уайтчепела. Делал вид, что думает о том, чтобы связать свое будущее со служанкой из харчевни, хотя на самом деле собирался жениться на аристократке. Лжец! Проклятый лжец! Эмма была так зла на него и на себя за то, что поверила ему. Когда она думала о своих чувствах к этому человеку… о том, что позволяла ему… Когда она вспоминала о том, что чуть не отказалась от возможности вернуться в общество, от того, что могла бы сделать для Кита… и все ради человека, который обманул ее. Была ли хоть толика правды в том, что он говорил? Да и что он, собственно говоря, рассказал ей о себе? Он отвечал вопросами на вопросы. А она не настаивала, стараясь защитить свои собственные секреты.

– Но только не для меня с моим положением в обществе и жизненным опытом.

Эмма снова улыбнулась, но ничего не ответила.

– Как вам показалось светское общество, в котором вы так давно не были, моя дорогая?

– Очень интересно.

Она вспомнила о лорде Холлингсворте и его семействе в ложе амфитеатра. О Неде, сидевшем рядом с его дочерью. И почувствовала, как сжимается сердце.

– Я не могла не заметить, что в свете появились новые лица. Лица, которые мне незнакомы.

– Да, с тех пор, как вы покинули свет, к нам прибыли несколько новичков.

– И несомненно, я пропустила несколько помолвок и свадеб.

– О, безусловно. Причем некоторые из них в высшей степени скандальные. Сын графа Мисборна виконт Линвуд женился на актрисе мисс Фокс и оказался замешан в историю с одним из самых жутких убийств. А дочь Мисборна леди Мэриэнн – тихое маленькое создание, которое и мухи не обидит, – с подозрительной скоростью выскочила замуж за джентльмена, скажем так, не имеющего ничего общего с тем, кого мог бы выбрать Мисборн. Но, впрочем, с этой семьей всегда было что-то нечисто. – Вдова наклонилась ближе, сверкнув глазами, как всегда, когда сообщала очередную сплетню.

– А леди Персефона… она тоже начала выезжать. – Эмма надеялась, что ее желание узнать подробности выглядело не слишком очевидным.

– Конечно, – откликнулась вдова. – Она выезжает в свет первый сезон, и очень, очень успешно.

Эмма почувствовала, что ей становится дурно.

– Она помолвлена?

– Господи, нет! У Холлингсворта пустые карманы, и ее брак должен решить эту проблему. А к леди Персефоне проявляют интерес такие же титулованные джентльмены, у которых, по мнению Холлингсворта, недостаточно средств. Он пытается склонить дочь заарканить мистера Стрэтхема.

От одного упоминания его имени у Эммы внутри все сжалось. Она сглотнула.

– Мистер Стрэтхем? – сказала она легкомысленным тоном, как будто это имя ничего для нее не значило. – Кажется, раньше я не слышала об этом джентльмене.

– Одно из новых лиц в свете. Заработал состояние на морской торговле и чем-то там еще. – Вдова так и не смогла до конца избавиться от неодобрительных нот в голосе. – Он выскочка, но невероятно богат. – Она заглянула Эмме в глаза и сделала паузу для большего эффекта, прежде чем выдать самую интересную часть сплетни. – Живет в доме на Кавендиш-сквер. – Это был один из самых элитных адресов Лондона.

– Должно быть, он действительно очень богат. – Между тем он делал вид, что, как и она, живет в Уайтчепеле. Он провожал ее домой до того убогого дома, где они с отцом снимали комнаты. Эмма закрыла глаза, вспоминая о тех вечерах.

– Но за деньгами мистера Стрэтхема охотится не только Холлингсворт. Девенпорт, Лонгли и еще некоторые тоже не прочь поживиться. У Стрэтхема прекрасная позиция, чтобы сделать наилучший выбор.

– Из целой толпы графских дочек, – пробормотала Эмма, надеясь, что ее хозяйка не расслышит горечи в ее словах.

– Вот именно. – Леди Ламертон кивнула. – Хотя в прошлом месяце его, похоже, что-то отвлекало от этой ярмарки невест. Не сомневаюсь, что он хочет снять все сливки со своего холостяцкого положения, прежде чем сделает выбор и свяжет себя браком.

– Безусловно, – хмуро согласилась Эмма. – А каково его происхождение? – Ей хотелось побольше узнать о человеке, который так беспардонно обманул ее, человеке, который лгал ей и предал ее.

– Никто толком не знает, откуда взялся Эдвард Стрэтхем, хотя его произношение говорит о простонародных корнях.

Уайтчепел, мелькнуло в голове у Эммы, но она придержала язык.

– Он член клуба «Уайтс», но, как говорит мой сын, бывает там нечасто. И еще у Стрэтхема нет ни друзей, ни наперсников, кроме его управляющего мистера Роба Финчли.

– Неужели даже вам не удалось узнать о нем ничего больше?

Леди Ламертон раздулась от удовольствия в ответ на признание Эммой ее поразительной способности добывать информацию о тех, кого ей нравилось называть «интересующие нас персоны».

– У Стрэтхема есть какие-то свои цели, и, когда речь заходит о вещах, которые он не хочет обсуждать… что я могу сделать? – Она на минуту задумалась, а потом сказала: – Он не из тех, на кого можно давить.

Эмма очень хорошо знала, что Нед Стрэтхем не относится к тем, кого можно смутить.

– Но хотя Стрэтхем всего лишь торговец, он чертовски хорош собой, а от его глаз половина лондонских дам потеряла голову.

Эмма почувствовала, что у нее сводит челюсть.

– А как дела у мисс Дэррингтон? Как она поживает?

– О, это целая история. – Истощив свой запас слухов про Неда Стрэтхема, вдова с радостью переключилась на другой объект. – Вокруг мисс Дэррингтон и маркиза Рейзби разразился ужасный скандал.

Эмма кончила запечатывать письмо и, удобно устроившись в кресле, стала слушать.

В тот же день, в половине третьего, Эмма и леди Ламертон подъехали к передвижной библиотеке, куда вдова наведывалась регулярно раз в неделю. Эмма подождала, пока лакей помогал ее хозяйке вылезти из кареты. Под мышкой, согласно пожеланиям вдовы, Эмма зажала весьма пикантный любовный роман, спрятанный между двумя книгами по искусству. Леди Ламертон не находила ничего зазорного в чтении книг по искусству, посвященному эротике, но совершенно не допускала возможности, чтобы у нее увидели фривольный роман.

– Как вам понравился роман? – спросила Эмма.

– Полная ерунда, – ответила вдова, опершись на свою прогулочную трость. А потом с улыбкой добавила: – Но невероятно забавная ерунда. Это немного безнравственная история о дьявольски красивом, но весьма опасном джентльмене. – Она засмеялась с довольным видом, и Эмма улыбнулась.

Она продолжала улыбаться, когда взглянула на мостовую, которую они собирались пересечь, чтобы дойти до двери в библиотеку, и улыбка мгновенно исчезла с ее лица, потому что прямо к ним быстрым шагом шел Нед Стрэтхем.

Его голубые глаза смотрели прямо на нее.

Сердце Эммы, замерев на миг, понеслось галопом. Она демонстративно отвела взгляд, как будто не замечая Неда.

«Господи, помоги мне…» Но ее молитва осталась без ответа. Леди Ламертон уже увидела его.

– Мистер Стрэтхем. Мы только недавно говорили о вас.

Эмма почувствовала, как вспыхнуло ее лицо.

– Надеюсь, только хорошее.

– А разве есть что-нибудь плохое? – сладким голосом поинтересовалась вдова.

Нед улыбнулся:

– Это было бы уже известно.

Леди Ламертон засмеялась:

– Ба, да вы настоящий разбойник, сэр!

– Конечно, мэм. – Своей улыбкой он обратил правду в шутку.

Нед перевел глаза на Эмму и задержал взгляд.

Она встретила его с высоко поднятой головой, и вопреки тому, что чувствовала, казалась совершенно спокойной. Несмотря на то что ее сердце готово было разорваться, взгляд, обращенный на него, оставался холодным.

– Полагаю, вы незнакомы с моей компаньонкой, сэр.

– Не имел такого удовольствия, – ответил он. – Иначе я бы наверняка ее запомнил.

Никаких признаков того, что они встречались, ни намека на Уайтчепел.

Они посмотрели друг другу в глаза.

Эмма сглотнула.

– Позвольте представить вам мисс Эмму Норткот, – произнесла леди Ламертон.

Нед, казалось, замер, и на какую-то долю секунды Эмма заметила в его глазах что-то похожее на смятение. Оно быстро исчезло, сменившись обычной спокойной уверенностью.

Только тогда она вспомнила, что он знал ее как де Лайл.

Эмма не отрываясь смотрела на Неда, в ожидании, что он скажет в ответ на это ее новое имя. Она ждала затаив дыхание, и эти мгновения показались ей бесконечными.

– Рад познакомиться с вами, мисс Норткот. – Его голос был таким же холодным, как его взгляд. Он отвесил Эмме вежливый поклон.

– Взаимно, мистер Стрэтхем. – Она слегка присела.

Наступила оглушающая тишина, которую Нед даже не пытался заполнить.

– Мы идем в передвижную библиотеку, сэр, – сообщила леди Ламертон. – А вы?

– Я нет. – Нед не сказал, куда направляется.

Вдова наклонила голову, отпуская его.

– Всегда к вашим услугам, мэм.

Его глаза снова скользнули по Эмме.

На этот раз на его губах не было небрежной улыбки, и его взгляд заставил Эмму вздрогнуть.

– Мисс Норткот. – Он сделал едва заметное ударение на ее имени.

Эмма кивнула и, повернувшись, следом за вдовой пошла в библиотеку.

Она не услышала позади звука его шагов, и у нее возникло ощущение, что Нед стоит на месте и смотрит ей вслед. Это заставляло ее нервничать. Каждый шаг казался вечностью. Однако Эмма не поддалась искушению оглянуться назад. По крайней мере, до тех пор, пока следом за леди Ламертон благополучно не оказалась в библиотеке.

Как она и думала, Нед по-прежнему стоял на месте. И в том, как он на нее смотрел, была какая-то напряженная сосредоточенность, как будто он видел ее в первый раз, как будто старался получше ее рассмотреть. И еще в его взгляде сквозил какой-то упрек, от которого Эмма почувствовала себя неловко, сознавая, что не была до конца искренней с ним.

Только потом Нед опустил голову, как будто наконец что-то понял, и, повернувшись, пошел прочь.

Когда Нед вернулся в дом на Кавендиш-сквер, в кабинете его поджидал Роб.

Его друг и управляющий разглядывал развешанную на стенах коллекцию мечей и сабель.

– Я пришел пораньше. Хотелось кое-что проверить, прежде чем мы поедем к Мисборнам.

Нед кивнул ему, передавая свою шляпу и трость Кларксону. Потом стянул перчатки и сделал с ними то же самое.

Дверь с тихим щелчком закрылась за ушедшим дворецким.

Нед подошел прямо к столу и, даже не взглянув на хрустальный графин с бренди, стоявший на серебряном подносе, открыл верхний ящик, чтобы вытащить оттуда бутылку джина. Он налил две большие порции в два одинаковых хрустальных стакана. Передав один Робу, он сделал из другого большой глоток.

Нед чувствовал на себе неодобрительный взгляд друга, но в этот момент ему было наплевать.

– Что с тобой, Нед?

– Сейчас все будет в порядке.

– У тебя такой вид, словно ты только что увидел привидение.

Это можно было назвать и так.

– Какие-то неприятности в бизнесе? – спросил Роб.

Если бы так просто.

– Вроде того.

– Это не Мисборн? Не…

– Нет, – перебил Нед. Потом снова глотнул джина, ощутив его резкий обжигающий удар. – Не Мисборн.

– Хорошо, что хоть так.

– Да.

Наступила тишина. Мозг Неда лихорадочно работал. Кровь стучала так сильно, как будто он только что уложил десятерых. Он чувствовал холодный пот, выступивший над верхней губой, и липкую влагу на ладонях. Еще один глоток джина, чтобы унять дрожь, охватившую его.

– Если ты хочешь отменить встречу с Мисборном…

– Не надо. – Нед посмотрел другу в глаза. – Мисборн мне нужен. А пропустив этот ланч, я восстановлю его против себя.

– Это всего лишь ланч.

– У этих людей из общества не бывает просто ланчей.

– Если он попытается выяснить детали…

– Предоставь это мне.

Роб кивнул.

Нед допил джин и поставил стакан на стол.

– Пошли. Мне надо глотнуть свежего воздуха. – Чтобы успокоить кровь, стучавшую в его венах, и дрожь, сотрясавшую тело.

Нед позвонил в колокольчик, вызывая дворецкого. Позже у него еще будет время подумать, к тому же дорога до Мисборна не близкая.

Он привык сдерживать свои чувства. Вот и сейчас он хладнокровно и решительно отбросил их в сторону, сосредоточившись на той цели, которую поставил перед собой.

– Еще чаю? – спросила Эмма, взяв в руку чайник, чтобы наполнить для вдовы изящную голубую чашку из севрского фарфора.

Малую гостиную леди Ламертон заливал послеполуденный солнечный свет, отчего она казалась теплой и светлой. Выхваченные лучами частички пыли плавно ложились на очередной роман, взятый из передвижной библиотеки, и на вышитую скатерть чайного столика, стоявшего перед ними.

Книга об античности и тяжелый фолиант нудного классического романа, взятые для того, чтобы на следующей неделе быть возвращенными назад, были отправлены в ссылку на буфет, стоявший в другом конце гостиной.

– Спасибо, дорогая. – Леди Ламертон слегка кивнула.

Эмма налила ей чаю.

– И как вам показался наш мистер Стрэтхем?

– Вполне терпимо, я бы сказала. – Эмме с трудом удалось твердо держать руку. Она аккуратно добавила в чашку вдовы сливки и три кусочка сахара, как та любила.

– Терпимо? – Вдова потрясенно взглянула на нее, принимая чашку с блюдцем. – С такими глазами?

– Пара красивых глаз еще не делают мужчину.

– Так, значит, вы заметили, – лукаво произнесла вдова. – Должна сказать, он тоже не оставил вас без внимания.

– Едва ли. – Оставшись довольной своим спокойным голосом, Эмма наполнила свою чашку.

– Определенно. Не думаю, что мне довелось видеть, чтобы какая-нибудь женщина производила на него такое впечатление.

Эмме снова вспомнилось выражение его лица у библиотеки. Упорный пристальный взгляд. Какое-то сильное чувство, казалось, овладело им. Какая-то злость и упрек, на которые он не имел никакого права. Она отпила чаю и ничего не сказала.

– Интересно, будет ли Стрэтхем сегодня на балу у Хейвиков? – размышляла леди Ламертон.

Эмма почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

– А он может там быть?

– Конечно, почти наверняка.

«Мы еще встретимся, Эмма». Ей вспомнилось холодное обещание в его глазах и несокрушимая уверенность в голосе. Она сглотнула и решила, что весь вечер не отойдет от хозяйки ни на шаг.

Бальный зал в доме герцога Хейвика гудел. Казалось, весь свет вернулся в Лондон пораньше, чтобы быть здесь. Прошел слух, что возможно появление самого принца-регента.

Вечер был почти таким же душным, как тогда в «Красном льве», хотя здесь не было ни раскаленной кухни, добавлявшей жару, ни низких потолков, ни маленьких окошек, глубоко вдавленных в кирпичную стену, которая не могла толком удержать ни летней жары, ни зимнего холода. Огромный зал поражал богатством и роскошью, которых большинство завсегдатаев «Красного льва» не могли бы себе даже представить. От пламени сотен свечей, вставленных в гигантскую люстру, хрустальные подвески сверкали, словно бриллианты. Многочисленные большие окна стояли открытыми, чтобы обеспечить приток свежего воздуха. В дальнем конце зала располагались стеклянные двери. Они тоже были открыты и вели в просторный городской сад, похожий на тот, что окружал дом на Кавендиш-сквер. Но, несмотря на все эти открытые окна и двери, из-за обилия гостей в зале было слишком жарко.

– Прекрасный вечер, – сказал лорд Лонгли, беря бокал шампанского с подноса, который держал стоявший перед ним лакей.

– Безусловно. – Нед тоже взял бокал и сделал глоток, не подавая виду, что терпеть не мог этот напиток. Он слишком хорошо видел, что Лонгли демонстративно не замечал присутствия Роба. – Вы знакомы с моим управляющим, мистером Финчли?

Лонгли с трудом сдержался, чтобы не скривить верхнюю губу, и, едва заметно кивнув Робу, переключил свое внимание на Неда. Он считал Роба ниже себя, как, впрочем, и Неда. Однако деньги заставляли его поступаться принципами.

– Хэрроу рассказывал, что видел вас у Теттерсела.

Теттерсел держал аукционный дом, где люди из высшего общества покупали себе лошадей. Нед услышал легкое сопение, которым Лонгли всегда сопровождал свою речь, когда говорил с ним, и почувствовал, что начинает злиться. Это чувство постоянно охватывало его в обществе людей, рожденных в богатстве и наследовавших свои привилегии вместе с титулами. Они жили в другом мире, далеком от той реальности, которую знал он.

– Интересовались, что у него за товар. Верно, мистер Финчли?

– И есть ли что-нибудь хорошее, – добавил Роб.

– Тут важно, чтобы лошадей смотрел понимающий глаз. – Которого нет у вас. Несмотря на все свои старания, лорд Лонгли не мог скрыть покровительственного тона. – Опытный. Я с радостью открою вам пару секретов.

– Вы очень любезны. – Нед улыбнулся.

Смысл этой улыбки от Лонгли ускользнул.

– Где вы катаетесь верхом?

– Я не катаюсь верхом.

– Я этого не знал. – Лонгли двинулся чуть-чуть в сторону, намереваясь поделиться с друзьями из клуба «Уайтс» своими соображениями о том, что его дела с Недом идут не так, как он надеялся. – Полагаю, я должен был догадаться, что, учитывая ваше… – Он оборвал себя на полуслове.

Нед смотрел прямо ему в глаза.

Граф отвел взгляд, откашлялся и сменил эту тему на ту, ради которой он и торчал рядом с Недом на этом балу.

– Леди Джульет сегодня в прекрасном настроении. – Леди Джульет – дочь Лонгли, для которой он подыскивал партию среди нуворишей.

– Вы, должно быть, очень гордитесь ею. – Краем глаза Нед видел, что Роб с трудом сдерживает ухмылку.

– Думаю, вам не надо говорить, что она настоящая жемчужина нынешнего сезона. Я уверен, что вы уже успели ее оценить.

– Вне всяких сомнений.

Лонгли улыбнулся:

– Настоящая лошадница, насколько я помню.

Улыбка сползла с лица лорда. Он сообразил, какую ошибку только что совершил.

– Теперь она уже не так увлечена лошадьми. – Лонгли снова кашлянул. – Прошу меня извинить, я вижу Уилластона. Мне надо обсудить с ним одно дело.

Слегка поклонившись, Лонгли отошел, оставив Неда и Роба одних.

Какое-то время оба молчали, прежде чем Нед заговорил:

– Есть одна вещь, Роб, которую тебе надлежит знать. У вдовствующей леди Ламертон новая компаньонка.

– Я должен прыгать от радости? – усмехнулся Роб.

Нед не улыбался. Он пристально смотрел на Роба.

– Ее зовут мисс Эмма Норткот.

Улыбка исчезла.

– Норткот? Я думал, что из Норткотов давно никого не осталось. Что они уехали из страны.

– Я тоже. – Нед вспомнил, в каких условиях жили Эмма Норткот и ее отец. Вспомнил вечера в харчевне «Красный лев», узкую улочку, где стоял облезлый пансион, где они снимали жилье, вспомнил склады в лондонских доках и почувствовал, как к горлу подкатил ком. Он сглотнул. Мрачно улыбнулся: – Видимо, мы ошибались.

– Черт побери. – Роб был так потрясен, что забыл, где он находится, и у него вырвалось это тихое ругательство, столь неуместное среди окружавшей их элегантной роскоши. – Это может все усложнить.

– Почему? – Лицо Неда сделалось замкнутым.

– Ты сам знаешь почему.

– Я не сделал ничего плохого. Мне нечего стесняться.

– И все же.

– Не думаю, что у нас могут возникнуть проблемы. Она нам проблем не создаст. – Во всяком случае, теперь, когда он знает, кто она такая.

Взгляды обоих мужчин одновременно скользнули по залу в ту сторону, где сидела леди Ламертон со своими приятельницами… и своей новой компаньонкой.

Не де Лайл, а Норткот – это была самая страшная ложь.

Нед смотрел на ее длинные блестящие волосы, приподнятые вверх и спадавшие по затылку каскадом темных локонов, на ее небесно-голубое шелковое вечернее платье, достаточно простое и ничем не украшенное, в отличие от изысканных нарядов других дам и, очевидно, купленное на деньги леди Ламертон. На ней не было драгоценностей. Он знал, что у нее ничего нет. Ее декольте открывало лишь гладкую оливковую кожу. Длинные белые вечерние перчатки закрывали руки, а из-под платья выглядывали носки белых туфелек.

Эмма заметила его в тот же миг, когда вошла в бальный зал. Нед понял это. Он передал свой бокал Робу.

– Я должен кое-что сделать.

– Надеюсь, ты не собираешься…

Нед хмуро улыбнулся.

– Только не говори, что ты собираешься пойти туда и представиться? – Роб уставился на него так, словно Нед сошел с ума.

– Я не пойду представляться. Мы с мисс Норткот уже имели это удовольствие.

Роб выглядел обалдевшим.

– Однако у нас с леди не было возможности побеседовать.

Музыка умолкла. Закончился очередной танец. Дамы и кавалеры, заполнявшие середину зала, раскланялись и начали расходиться.

Нед снова взглянул туда, где сидела Эмма.

– Я ненадолго.

– Нед… – тихо, но очень настойчиво произнес Роб.

Но Нед уже шел, плавно лавируя среди толпы, и его взгляд был устремлен на Эмму Норткот.