Текст книги "Демоница и Девственник (СИ)"
Автор книги: Марел Ши
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Глава 28
В дни после разоблачения, Мэри уже ни в чём себе не отказывала.
С Елисеем они почти не общались, но эти его откровенные взгляды не то отвращения, не то желания… Главное – он смотрел, а уж девушка знала, чем его удивить в очередной раз.
Теперь возле его лежанки всегда красовался изящный небольшой походный замок Мэри. Хотя, походным он был лишь для девушки, а вот парень смотрел на это готическое и устрашающее строение как на седьмое чудо света, ведь он подобное видел лишь в разоренных селениях.
Девушка с издевкой предлагала ему прекрасные покои, шикарную еду и удобства, в ответ получала лишь молитвы, и гордый взгляд, он брезговал даже говорить с нею.
А Мария по вечерам наряжалась в лучшие и весьма откровенные наряды, восседала на окошке своего замка настежь распахнув его, и курила мятные сигареты через мундштук. Царская гордая выправка и взгляд сверху вниз, как в первые дни их знакомства.
Парень не мог не смотреть, и не мог понять тех чувств, тех странных порывов, которые окутывали его, он то краснел, то бледнел и терялся, не зная как вообще дальше себя вести – каждый день её наряды были все шикарнее и откровеннее.
Пешком Мэри больше не ходила, и, пока парень стирал в кровь ноги, девушка путешествовала лёжа, среди подушек, в шатре, который плыл по воздуху. Она могла есть, когда захочет, и читать книги, а стены шатра были прозрачны и Елисей прекрасно мог видеть, чем занимается его спутница.
Это шоу, устроенное Марией, явно выбивало его из колеи. Летучий шатёр! Подумать только. Интересно, а как быстро он мог летать? Парень подумал, что при желании Мария, скорее всего, могла бы легко переместить их прямо в Москву. Но понятно, что ей это было ни к чему.
И вот, во время очередного привала девушка устроила пикник. Куча еды, такой, какую Елисей и не видел даже, лучшие вина и соки в шикарных графинах.
Парень был очень голоден – второй день на пути была лишь голая мёртвая степь. Но есть пищу демоницы… Лучше он умрёт.
Девушка явно дразнила его, медленно и с аппетитом поедая кусочки прекрасного мяса и запивая их вином, периодически протягивая тарелочку Елисею. Он фыркал, отворачивался, а сам давился слюной.
Чтобы не смотреть, парень уставился себе под ноги, и вдруг увидел возле ботинка толстую и длинную гусеницу, толщиной чуть шире двух его пальцев, покрытую белой полупрозрачной кожей. Елисей подобрал гусеницу, и, подойдя к Марии, встав напротив девушки, откусил насекомому голову и принялся жевать с самым довольным видом, а потом протянул ещё извивающееся в руке тельце девушке, и, улыбаясь, сказал:
– Хочешь? – Он вновь откусил кусок, нарочно пачкая губы белой слизью и с удовольствием облизывая. Гусеница и впрямь казалась ему вкусной.
От вида поедания гусеницы девушку едва не вывернуло наизнанку, у неё резко пропал аппетит, полдня она на еду вообще смотреть не могла, как не могла смотреть и на этого блаженного.
Елисею очень понравился произведённый эффект, и он даже задумался – чем бы ещё таким "порадовать" свою спутницу. Но вообще, насекомое было весьма питательным, парень прошёлся по степи, и насобирал таких побольше. Целых двадцать крупных особей! С уловом ему повезло. Он достал котелок, налил в него воды, развёл костёр неподалёку от замка Марии, и принялся свой улов варить. Гусеницы при варке смешно пищали, запах разносился на всю степь, а Елисей с довольным видом помешивал их прутиком.
Вечер был тихим и тёплым. Мэри довольно нежилась в джакузи под нотки кластической музыки и пила вино, но всю эйфорию прервал тошнотворный запах.
"Вот же паразит! Ну я тебе устрою прекрасную ночку!" – Мысленно выругалась девушка.
И, щелкнув пальчиками, освободила своё жилище от этого противного запаха и закрыла окна. Ночью она вышла, когда это дикое варево было съедено, и парень уже готовился ко сну.
Как обычно распахнулось окно, и девушка явилась в свете луны в одном полотенце, волосы были мокрыми, а это самое полотенце как бы невзначай упало и девушка сидела абсолютно обнаженной. Улыбаясь, Мария достала сигарету и мундштук, зная что парня от дыма тошнит, и будто так совсем невинно прошептала:
– Ой, вот незадача, полотенце упало… Может, ты мне его подашь? И, да, на будущее – твои помои меня ни капли не задевают. Это здание моя крепость и только по одной моей мысли делает то, что я хочу, запахи туда не попадают, а вот твой желудок – только твоя проблема! – И девушка показала язык ошарашенному парню.
– Зато ты точно целовать меня не захочешь! – Опомнившись рассмеялся Елисей и показал язык ей в ответ. – Держи своё полотенце! – Он хотел показаться невозмутимым, но всё же, на деле, взгляд с интересом скользнул по обнаженному телу, а щёки чуть тронул румянец.
– Аха-ха, целовать тебя? – Мария откровенно рассмеялась. – Да, кем ты себя возомнил-то? Предпочитаю брюнетов, а не блондинов, да и целоваться ты совсем не умеешь, только с гусеницами. – Явно издевалась девушка.
– Вот и отлично! – Елисей улыбнулся. – Тогда прекрати за мной таскаться. Да и тебе откуда знать, умею ли я целоваться? И вообще, такие умения мне ни к чему! Девушки мне не нужны совсем.
Мэри улыбнулась своей фирменной улыбкой и затянулась сигаретой.
– А вот не прекращу. Знаешь, вечная жизнь так скучна, а ты такой забавный и так мило краснеешь, когда видишь меня в свете луны, что ради этого, я, пожалуй, ещё потаскаюсь. Не нужны девушки, говоришь? А кто тебе нужен? Парни? – Мэри оскалилась, обнажая белоснежные ровные зубы. – Хотя, нет, судя по твоим взглядам, всё же, мужчины тебя не заводят.
– В смысле? – И снова удивлённый взгляд, полный непонимания. – Как это мужчины могут заводить? Для чего мне может быть нужен парень? И что это вообще значит – заводить?.. – И опять перед нею чуть смущённый и совсем растерянный ребёнок.
– О, Люциус, куда ваше темнейшество послало меня! – Мэри думала, что проговорила это мысленно, но на деле высказала вслух. – У всех вкусы разные, кто-то любит женщин, кто-то – мужчин. А заводить… Вот ты мне тут пытаешься рассказать о том, что тебе не нужны женщины, что ты не желаешь меня, а организм твой говорит обратное. Ты желаешь меня Елисей, только сам не понимаешь этого! – И девушка жестом указала на его ширинку, где весьма красноречиво читалось всё его желание. Демоница коварно улыбнулась, и натянула на себя полотенце. – На сегодня урок окончен, а ту книгу, что я тебе дала, советую прочесть.
– Дьявольское отродье! – Фыркнул совсем уже смущённый Елисей, повернувшись к окну спиной. Книга? Почему бы и нет…
Глава 29
Он сел у костра, и принялся читать, увлечённо и подряд, страницу за страницей, с таким строгим и сосредоточенным видом, словно постигает серьёзную науку. И всё-таки, он так соскучился по печатному слову, что был рад возможности взять в руки книгу, пускай и эту.
Мария наблюдала эту картину и откровенно посмеивалась. Благо, мальчишка не видел её, но она из окна прекрасно видела его в освещении костра.
Спать ей не хотелось совсем, и в мыслях ей рисовался тот смущенный Елисей. Чёрт возьми, даже если она соблазнит его, как быть с ним, если он даже не представляет, что делать с обнаженной девушкой?..
– Умберту, я, конечно, знала, что твой отец ненавидит меня, но не думала, что настолько… – Мэри проговорил это вслух, ощущая, что демон видит её и прекрасно слышит.
Читал Елисей почти до самого утра, а когда уснул, то спал очень беспокойно, ему снилась обнажённая Мария, её объятия, прикосновения, вкус губ, такие реалистичные, словно бы, поцелуи. Парень во сне шептал её имя, сворачиваясь в клубок на голой земле и дрожа от холода.
Спал Елисей до тех пор, пока не стало совсем светло, и до него не донесся запах прекрасного жаркого.
Мэри полулежа на подушках в свободном сарафане и завтракала. Как всегда гордая, свободная и непринужденная. Горы фруктов, каша и ароматный кофе, с которого неизменно начиналось каждое утро. Она удобно устроилась в тени березовый и ждала, когда же проснется мальчишка.
В отличие от неё, парень выглядел весьма потрёпанным.
– Доброе утро, – улыбнулась девушка – присоединяйся, поешь хоть нормально, а то умрёшь, так и не дойдя до Москвы. А мне всё-таки хочется, что бы ты меня прикончил лично.
– Прикончил тебя? – Елисей вскинул полный изумления взгляд. – Разве можно хотеть, чтобы тебя прикончили?! – От голода сводило желудок, и он в очередной раз отвернулся было от еды, но голова закружилась, потемнело в глазах, и он упал, потеряв сознание. Измождённый организм был не столь горд и непоколебим, как его хозяин.
Мэри даже испугалась, прыснула водой на него, приводя в сознание.
– Ты глупый и гордый мальчишка! – Выругалась она. Девушка перетащила его с земли к себе и уложила на подушку. – Еда моя не отправлена, и мне убивать тебя я не намерена, хотя, владыка не прочь бы это сделать. А теперь ты садись и нормально ешь! На одной воде и сухарях далеко не уйдёшь. Если такой гордый – зайди уже в ближайшее селение и возьми там необходимое.
Но, как оказалось, парень ещё и тепловой удар получил, хотя, как такового солнца в небе не наблюдалось никогда, и чувствовал себя весьма неважно. Девушка фыркала, но, всё же, выхаживала Елисея, ей было не плевать что с ним.
Елисей был недоволен, что так вышло, он злился, возмущался, но вынужден был принять помощь Марии, впрочем, как и еду.
– Зачем ты вообще лечишь меня? – Был вечер, и они лежали в шатре Марии, глядя на темнеющее небо сквозь прозрачные стены. – Разве тебе не лучше будет, если я и вовсе умру?..
Мэри на протяжении этих дней задавались этим вопросом – зачем она помогает ему, ведь если он умрёт, ей же вправду легче будет. Или нет? Что будет, когда вернётся обратно?.. Бесконечные бессмысленные балы, вперемешку с играми в кошки мышки, ночи в постели Умберту, да и не только ночи, и каждое движение будто по его команде.
Как часто Мария возвращалась к мысли что бессмертие – это проклятие, что лучше бы она умерла тогда, в ночь февраля семнадцатого года. Сколько смертей было на её совести, сколько отнятых душ… И вот, впервые ей захотелось, чтобы этот странный паренёк жил, что бы он…
– Не знаю. – Честно ответила Мария. – Может, от скуки, а может, в надежде, что ты поможешь мне, наконец, умереть.
Он нахмурился. Должно быть, это какая-то демоническая уловка.
– Помочь умереть? Разве можно желать смерти? К тому же… Вы живёте не как люди, у вас есть всё, вы поработили наш мир, и теперь… Я, конечно, всё равно найду способ убить вас всех… – Почему-то ему жаль было Марию, и убивать её не хотелось. – А вообще… Обидно, что ты – зло. Весьма обидно.
– Да что ты вообще знаешь? – Её глаза полыхнули злобой. – Вечная жизнь – это проклятие. Я уже пятьдесят лет хочу умереть, я просила об этом, умоляла… Да, Елисей, между нами, пожалуй, две жизни и я видела тот, другой мир. Я училась в лучших университетах, и у меня не одно образование. Я прожигала жизнь и на моей совести много зла, но ты не знаешь… Ты не поймешь никогда… И да, именно из-за меня погиб этот мир, именно из-за меня оступился твой предок… – Мэри фыркнула и ушла, она больше не хотела видеть эти глаза.
Какое-то странное щемящее чувство внутри, забытое. Она ведь давно, казалось бы, утратила все чувства и эмоции, как и саму душу… Пусть, пусть он ненавидит её, пусть не раздумывая убьёт. Мэри ушла, но совсем забыла, что среди подушек осталась папка с её рисунками.
Внутри него всё словно оборвалось. Она!.. Именно она погубила его предка, и теперь послана погубить его… Елисей резко сел, желая убраться из шатра, но голова противно закружилась. Она… Она и есть главное зло этого мира, главный грех и главная тьма.
В куче подушек парень увидел какую-то папку. Он взял её в руки. Рисунки? Она рисует? И весьма неплохо. Парень с интересом рассматривал листы. И вдруг среди рисунков он увидел свой портрет. И ещё один. Очень красиво и так похоже…
Руки дрогнули, глаза отчего-то наполнились слезами. Он вспомнил тот их разговор, и то обещание, данное словно бы в другой жизни.
Там же, в шатре, парень отыскал краски, кисти и чистые листы, и тоже принялся рисовать. На подушках остался красивый портрет Марии, и она была такая прекрасная, такая живая на этом листе.
А на втором листе была нарисована обнажённая демоница, руками и хвостом прикрывающая свою наготу, и этот рисунок был холодным и тёмным, как вся горечь, что осталась в душе Елисея, а сам он ушёл к ручью, и лёг там, на берегу, у журчащей воды, глядя в чёрное беззвёздное небо.
Глава 30
Она не знала, куда ушёл мальчишка, вещи были на месте, да и, идти он почти не мог. Мария вернулась, и впала в ступор – на подушках лежала её папка с рисунками, про которую она абсолютно забыла, а рядом два портрета – она – милая девушка, и она же – вульгарная распутная демоница.
Вспомнив их разговор, Мэри вздрогнула, внутри вновь появилось смятение, дух перехватило, кажется, в горле встал ком, и стало жарко, и, не задумываясь, она побрела к воде… Хотелось заплакать, но и плакать она разучилась. Порой от слёз бывало легче, а она была словно кукла, красивая и опустошённая, сломанная игрушка.
Мэри шла, не глядя, и подойдя к ручью, просто сбросив туфли, зашла в воду забрала подол за пояс, и принялась ходить по воде. Она не знала, что в двух шагах от неё лежал парень, глядя то в звёздное небо, то на девушку, которую должен был ненавидеть всем сердцем.
Почему так пусто и холодно было внутри? Елисей смотрел на Марию, теперь пристально и не моргая, да и не дыша почти даже, а она, не замечая его, бродила в ручье. Интересно, о чём она думала сейчас?..
– Почему… – Как-то глухо, но достаточно громко произнёс Елисей, и девушка вздрогнула, явно испугавшись. – Почему я не могу тебя ненавидеть?.. – Он улыбнулся глядя в небо, и в глазах его отразилась луна.
Мэри, кажется, забыла обо всём, опуская босые ноги в ледяную воду. Она чувствовала холод… Такой жгучий, и от ног он словно полз к самому сердцу. Она чувствовала холод… Чувствовала… Вот что занимало её мысли, когда вдруг она услышала будто из темноты мягкий голос Елисея, словно звон колокольчиков, но грустный, потерянный. Мэри не ожидала, что он тут, не ожидала, что её вообще видят, поэтому вздрогнула, словно очнувшись от сна.
– Здорово рисуешь. – Будто невзначай сказала она, пропуская мимо ушей его вопрос. Девушка просто не знала что ответить, да и сама не понимала, почему ей вдруг стало не безразлично, что с ним…
– И ты рисуешь весьма неплохо. Чёрт! Когда я давал тебе обещание тебя нарисовать, в душе было столько восторга и света, а когда рисовал – столько горечи и боли. Меня отвергали, обманывали и высмеивали сотни людей, и никогда обидно не было. Так почему же так больно от твоего обмана. – Он сел, и вдруг рассмеялся в голос. – Господи, да с кем я говорю! Должно быть, ты считаешь меня абсолютным идиотом!
– А я и не врала, просто умолчала некоторые детали. А ты и не очень интересовался. Так что, не стоит винить меня во лжи, ты сам построил воздушные замки. Люди вообще, знаешь ли, забавные существа – сначала напридумывают себе всякого, будут надеяться, сами натворят глупостей, а потом виноват будет кто угодно, но не они. Твой предок, да. Я не заставляла его, не принуждала, не насиловала. Он сам отдал душу, сам призвал тьму. Он прекрасно знал, с чем играет, но ему хотелось власти, хотелось звёзд с неба, и женщину, которая никогда ничего ему не обещала… – Мария говорила как-то спокойно, без эмоций совсем.
– Пожалуй, ты права. Я возомнил себя сильным, возомнил о себе вообще непонятно что!.. Но хватило одной демоницы, чтобы указать мне моё место. Что же, я такой же, как он. Хотя, может, потому и избран для этого пути – клин вышибают клином. – Он не хотел всё это говорить, не хотел вообще говорить с нею, но слова предательски рвались наружу. – А душу я не отдам тебе. Нет. По крайней мере, не сейчас.
– Нет, Елисей, ты не такой же, ты совсем другой. Когда я увидела тебя, я удивилась – словно бы вновь вернулась на сотню лет назад. Как же я тогда ненавидела… к черту! У каждого из нас своё место. Я проклята вечностью, ты проклят даром. Мы квиты. А душа – к чему она мне, предпочитаю более черные души, они более вкусные. – И девушка клацнула зубами в лунном свете, и растворилась в воздухе, словно сон.
Елисей почему-то рассмеялся этому её жесту, рассмеялся так искренне и тепло. И ему вновь захотелось улыбаться. Он вернулся к костру, укутался в свою кофту, и мгновенно уснул, положив под голову руки и безмятежно улыбаясь во сне, так, словно бы было ему лет пять всего.
…
– Что ты творишь, Мария?! – Умберту был в полном недоумении и замешательстве.
Девушка отпаивала водой и буквально кормила с ложечки того, кого она должна погубить. Ох уж эта девчонка с её любовью к смертным… Было уже когда-то что-то подобное, но тогда удалось её приструнить, и вот снова… Только сейчас от этого зависит не только её жизнь, от этого зависит жизнь целой их империи, империи демонов. Хорошо, что Люциус этого, кажется, не видел. Умберту боялся, что тогда его отец и вовсе прикончит девчонку.
Дождавшись, пока святоша уснёт, демон выскользнул из своего замка и направился к Марии. И всё же, он по ней скучал, скучал, не смотря ни на что.
Глава 31
Мэри не спалось, чем больше она жила, тем больше эта необходимость отпадала. Тем более, ночь была стихией демонов, балы начинались ровно в полночь и заканчивались с первыми лучами солнца.
Когда она последний раз была на балу? О, она там всегда находилась в центре внимания и задавала моду своими экстравагантными нарядами. Фаворитка первого сына князя тьмы, взгляда которого добивались демоницы всей преисподней.
Да уж, чувства среди этих тварей отсутствовали. Только блеск, лоск и собственные желания и амбиции. Власть и благосклонность владыки были нужны всем.
Мэри получила негласный титул искусительницы. Её хотели многие, но связываться с Умберту не осмеливались, лишь его брат пытался претендовать. А Мэри нагло флиртовала со всеми, буквально стравливая мужчин между собой, чем бесила Умберту, но к этим играм он, кажется, давно привык, зная, что никуда девчонка не денется, думал, что тоже не безразличен ей, и он был не безразличен… Она тосковала по нему, когда долго не видела, но он сам превратил её в стерву, сам сделал той, кто она есть.
Её окно было настежь открытым, и она привычке курила свои ментоловые сигареты, растянувшись на кушетке и читая очередную книгу. Она лежала на животе, и на ней был лучший пеньюар её гардероба, свободный кружевной халатик, а длинные волосы красивою волной струились по плечам. Гостей девушка явно не ждала, и появление огромного ворона на подоконнике её даже испугало.
– Привет, скучала? – Минута, и демон стоит позади девушки, обнимая её за талию. Он сомневался, что скучала она, но он скучал точно. – Можно задать тебе парочку вопросиков, Мэри? – Прошептал он ей, наклонившись к самому её уху.
Её запах сводил демона с ума, но его до сих пор трясло, при воспоминании о том, как она назвала его именем этого мальчишки.
– Доброй ночи, – почти промурлыкала она – умеешь ты прийти внезапно. Я не ждала гостей. – Шепнула Мария, привстав на носочки, что бы дотянуться до его уха, и почти выдохнула это ему, опаляя дыханием и умело сводя с ума, зная каждую уловку, позволяющую манипулировать мужчиной. – Ну так и быть, задавай вопросы, а то я как-то устала строить из себя училку, и объяснять некоторым "святошам" простые истины жизни. Знал бы ты как утомил меня этот мальчишка… И, да, извини меня за это недоразумение. Я как-то одичала без привычного общества, а когда нет никого кроме него – не мудрено оговориться… Почти месяц. А там, наверное, шикарные ночи балов и вокруг тебя толпы прекрасных и коварных демониц, которые пользуются моим отсутствием… – Шептала Мэри, едва касаясь его кожи.
По спине пробежала волна дрожи, но Умберту быстро взял себя в руки и в глазах его вновь появился холод.
– Расскажи мне вот что, девочка моя, – зачем это ты спасла парню жизнь? Все сходят с ума, думая о том, как бы умудриться его уничтожить, а ты…
– Умберту, ты мудрый и прожил не один век, и неужели ты думаешь, что он, с его выносливостью, мог умереть от теплового удара? А если бы я бросила его на произвол судьбы, как считаешь, он стал бы мне доверять? Мой дорогой князь, я похожа на глупую девчонку? Был ли хоть один промах с моей стороны, ну кроме того что устроил ты? – Девушка полыхнула демоническим огнём глаз. – Он увидел нас благодаря только твоей несдержанности! И потом ты оставил меня одну решать эту проблему. Так что, не смей, мой дорогой демон, сейчас что-то мне предъявлять! – Девушка умело поставила его на место, коварная улыбка и острый, словно нож, язык.
– Наглая девчонка! – Умберту хмурился, и кусал губы. Что же, она действительно была права, и, кажется, это злило его ещё больше. – Хорошо, доверюсь твоему опыту и умениям. Но хотелось бы, чтоб всё это закончилось как можно скорее.
– Как ты думаешь, зная кто я, он с радостью прыгнет ко мне в койку? Он хоть и блаженный, но далеко не дурак, когда он понял кто я, всё рухнуло! Так что, возможно, мне придется сопровождать его прямиком до Москвы. Этот упрямец, напрочь отказывается даже говорить со мной, не то, что принимать помощь. – Ей стало обидно, что Умберту волновал лишь исход дела, а то, что она должна быть с другим, что другие касались её тела, ему было плевать… Она была игрушкой, просто пешкой и красивой куклой, которую сломали уже очень давно.
Мэри с горечью посмотрела в змеиные налитые кровью глаза демона, будто ища в них хоть что-то… В глазах Елисея было словно бескрайнее безоблачное небо, именно поэтому, глядя в небо, она будто ждала чуда, в этих глазах было столько жизни, столько теплоты. А потом она вспомнила обиду в этих глазах…
– Я думаю, что он в плане секса вообще безнадёжен! – Демон усмехнулся, оскалив клыки. – Видел, как ты объясняла ему… О, то ещё зрелище! Не думал, что подобные экземпляры вообще встречаются в нашем мире. Подобные и раньше были редкостью, а теперь… – И всё-таки, Умберту всё ещё злился. Назвать его чужим именем! И это тогда, когда он думает о ней день и ночь, и её имя не сходит с его губ.
– Да уж, его предок был хоть и святоша, но не настолько. – Мэри оскалила свои белоснежные зубки, и, сначала пробежавшись по острым клыкам, облизала пересохшие губы.
Из окна доносилась трель соловья, а прохладный ветер трепал её длинные пряди и легкий прозрачный халатик.
Демон вдруг развернул девушку к себе, одним движением сорвал халатик с её плеч, бросив на пол лёгкую ткань, и властно прижал Мэри к себе.
– Я уверен, что у тебя всё получится и в этот раз! – И он впился в её губы поцелуем.
Всё же, властные ласки демона, сводили её с ума, и игра с ним была одной из самых интересных. Дразнить саму тьму…
– И тебе всё равно, что он будет касаться меня, что я буду целовать его, и он будет брать то, что принадлежит тебе?
