Текст книги "'Подарок для любимой дочери'"

Автор книги: Марат Шукдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Шукдин Марат
'Подарок для любимой дочери'

Шукдин Марат

"Подарок для любимой дочери"

Я ожидал звонка. Не то, что он мне был необходим, просто я знал, что так будет. Зазвонил телефон. – Да, слушаю – обычное приветствие вылетело само собой. – Руслан, ты действительно собираешься уехать? – голос Веры звучал как-то удручено и блекло. – Ты же знаешь, что да. – Мне тебя ждать? – в голосе появился вызов. – Не надо. Я уезжаю. Не думаю, что я быстро вернусь. – обыкновенным тоном сказал я. В ответ раздались короткие гудки.

С Верой я встречался уже около года. Она была интересной девушкой с сильным характером. Именно поэтому наша связь продлилась так долго для меня, но пришло время ставить все на свои места: важнее всего для меня была свобода и личная независимость. Помню разговор с ее отцом, Борисом Викторовичем. Твердый мужчина с властным, привыкшим командовать голосом. Он владел сетью магазинов в нашем городе. Борис Викторович решил спросить о моих планах насчет Веры. Я ответил, что к Вере отношусь очень хорошо, но совершить важный шага пока не готов. Наш разговор затянулся. Уходя, он остановился, что бы пожать мне руку. У него промелькнул тот же взгляд, который мне так нравился в Вере взгляд решительной готовности, ко всему, что уготовит судьба.

Я был идеалистом. Простым идеалистом. Это объясняло многие мои поступки. С детства я верил в сильную любовь и начал искать её. С другой стороны мне всегда было необходимо чувство независимости, которую я готов был потерять, лишь встретив свою вторую половину – девушку, которую будет меня дополнять. Только с ней и ни с кем больше я был готов провести свою жизнь. А Вера на эту роль не подходила. На предложение: уехать работать представителем фирмы в другом городе, я согласился с радостью. Это решало многие мои вопросы.

Я не торопился – до переезда было много времени. Только после звонка Веры мне стало ясно, что в городе меня больше ничего не держит, кроме одного дела. Я набрал телефон родителей. Разговор проходил, как обычно. Вопросы: как самочувствие? Что нового? Я им рассказал о своем отъезде. Известие было принято, как решившийся факт, без лишних расспросов о причинах. Родителей я очень любил. Много лет и сил мне потребовалось, чтобы они воспринимали мои решения – спокойно, как неотвратимые события. Эта была еще одна жертва на алтаре моей независимости. Голос матери дрогнул. У меня перехватило дыхание, захотелось крикнуть в трубку: "как же я вас всех люблю!!" Но взял над собой контроль. "Так будет лучше" – сказал я себе. Попрощался с родителями, пообещал, что буду звонить и положил трубку. После разговора мне потребовалось собраться с мыслями. В действительности я очень не любил вносить изменения в свою жизнь. Здесь все было привычно: и эта квартира, и работа, и даже Вера. Но решение было принято, а значит, пора отправляться в путь.

По приезду я решил сначала пройтись по городу. Мне он понравился, для областного центра выглядел спокойным и зеленым, прохожие казались доброжелательными, в их взгляде наблюдалось участие, будто они знали, что я новичок в городе, и хотели помочь освоиться.

И тут что-то остановило меня. Какая-та сила потребовала обернуться. Я сделал это. На меня смотрела милая и грациозная девушка. Среди прохожих она выделялась своей яркостью и неординарностью, и еще, наверное, взглядом, прямым, требующим объяснения, и в тоже время до глубины печальным. Посмотрев на меня, она покачнулась, чуть не упала, если бы ее не поддержал высокий, напоминающий скалу мужчина. По выражению лица, я понял, что он спрашивает у нее, в чем дело. Девушка показала на меня, он, немного подумав, покачал головой и уверено повел её к стоявшей рядом машине. Я ощутил себя зрителем непонятной сцены. Мужчина придержал дверцу, пропуская её. Девушка села в машину, окинув меня еще раз этим странным пронизывающим насквозь взглядом. Мужчина, сел за руль, завел машину. И она уехала, оставив меня в смятении.

Я устроился в гостинице. Решил на новой работе появиться на следующей недели, а свободное время потратить на знакомство с городом.

В баре я познакомился с Сергеем. По его виду мне показалось, что он приезжий, поэтому я решил завести разговор. Но ошибся – он оказался местным, однако разговор у нас все равно пошел очень легко, мы сразу нашли общий язык. Сергей рассказал мне, что у него вышла ссора с женой, поэтому он пока живет в гостинице, как он выразился: "Зализывает раны" – для заключения мира время еще не подошло.

Он поинтересовался, чем я намерен заниматься вечером. У него возникла небольшая проблема: на ужин приглашены две девушки и ему хотелось, чтобы я ему составил компанию. У меня не было никаких планов, поэтому его идея мне пришлась по душе.

Ресторан мне понравился, напоминал чем-то одно из моих любимых мест: было все просто, но со вкусом. Посетителей в ресторане было немного, что меня очень даже устраивало. Сергей меня познакомил, как и пообещал, с привлекательными девушками. Одну звали Света, другую Ирина. После расставания с Верой, я был свободен, а идея завести новое знакомство меня обрадовала, что удивительно: имея твердое стремление оставаться независимым, я не желал, однако, долгое время оставаться один. Мы потанцевали. Поговорили. Опять потанцевали. Сергей заметил, что больше внимания, я уделяю Свете. Через некоторое время Сергей и Ирина ушли: он сказал, что она торопится домой, готовится к сдаче зачета, и подмигнул мне.

Я уже представлял привычное развитие сцены, мимолетно пожалев, что выложил на видное место фотографию Веры у себя в номере, когда почувствовал взгляд, взгляд той девушки. Она стояла у входа, наверное, собираясь войти, когда узнала меня. Увидев, что её замети, она быстро скрылась. Неожиданная встреча с ней изменила мои планы.

Свету я довез до её дома. Пообещал, что обязательно позвоню, поцеловал на прощание и ушел. В гостиницу я возвращался, задумавшись. События выходили из-под моего контроля, и не давало покоя внутреннее ощущение слежки за мной. Моя интуиция подсказывала мне, что ненароком я впутался в историю, смысл которой для меня остается неясным. Засыпая, я все ещё пытался разобраться в ситуации. Последнее, что мне запомнилось перед тем, как заснуть – это взгляд, просто тот странный взгляд, только глаза, без девушки.

Все случилось быстро. Я выходил из гостиницы. Ко мне подошли сзади. Властно остановили. Я почувствовал укол.

Очнулся в просторной, богато обставленной комнате. Окно было распахнуто, из него доносился лай собак. Я вздохнул полной грудью, воздух был свежий, с запахом сирени. Перед глазами промелькнула последовательность пережитых событий. Я огляделся, заметил ванную комнату. Умылся. Почувствовал себя свежо и свободно. Моя одежда висела на стуле рядом с кроватью. Я оделся. Мои поступки были обычными: со стороны никто бы не сказал, что я готов к любым действиям и к любой ситуации. За мной пришли. Это был тот великан, которого я видел с девушкой. Он бесцеремонно приказал мне следовать за собой. Я улыбнулся и наивно спросил, зачем мне это нужно. Он с той же бесцеремонностью все объяснил, изучение боевых единоборств мне в этой ситуации не помогло.

Меня провели в большой зал. У камина в кресле сидел мужчина в элегантном костюме, лет сорока, с седыми волосами. Он поднялся. Начал рассматривать меня. Его короткая стрижка, и крепкое тело даже в пиджаке выдавали в нем спортсмена. – Да, действительно есть сходство, – эта фраза предназначалась не мне. – Как он себя вел? – продолжил говорящий, от ноты безразличия в его голосе мне стало не по себе, ужасно захотелось, как в страшном кошмаре проснуться. – Хотел поговорить, – повел плечами, многозначно сказал мой провожатый. – Ты меня можешь называть Петром Ивановичем, с Михаилом ты уже познакомился, – интонация в голосе не изменилась, слова вылетали у него, словно он чеканил монету. – Скажу прямо, ты у нас в гостях, но с ограниченным передвижением. Пробудешь здесь, скорее всего, долго, – всё говорилось так, что даже не было мысли возразить или требовать пояснений – преподносились факты. – Тебе придется находиться в пределах этого дома. Причину, почему мы держим тебя здесь, я тебе не открою. В пределах дома заниматься можешь чем угодно. За всем необходимым обращайся к Михаилу, – сказанное вызвало у него подобие улыбки. – Бежать бесполезно – тебя остановят. Для информации: до ближайшего населенного пункта сто двадцать километров. Угрозы для твоей жизни нет никакой, пока ты не предпримешь чтото глупое. – Приятно провести время. Есть вопросы? – рука Михаила намекнула, что вопросов у меня нет и быть не может.

Я снова оказался в знакомой комнате. На удивление, Михаил мне показал дом и понятно объяснил, где что находится. Познакомил с жильцами: две прислуги, повар. Все они говорили на неизвестном мне языке. Русского не знали, или делали вид, что не знают. Михаил сказал, что Петр Иванович навёл справки и узнал, чем я занимаюсь, и для того чтобы мое пребывание у них в гостях не было слишком скучным, для меня оборудовали рабочий кабинет. На прощание предупредил, чтобы вел я себя хорошо, за мной будет вестись постоянное наблюдение. Любое мое действие, расцененное ими как негативное, в этом доме будет наказываться изоляцией в предоставленной мне комнате. Он ушел, оставив дверь незапертой.

Я сел на кровать и трезво проанализировал ситуацию. Полученный результат меня не устроил. Внешне я сохранял спокойствие, но внутри во мне все бушевало. Изменить я ничего не мог, но и оставить так просто тоже. Нужно было, что-то предпринять.

Я бежал. Бежал ночью. Выбрал направление на север и следовал ему. Бежал по лесу. От самого дома, где-то около двух часов, я не разу не замедлил бег. Когда убедил себя, что забежал достаточно далеко в чащу леса, я остановился, прислушался. Не было слышно ни звука, темнота ночи обволакивала меня со всех сторон, я был один. Присел отдохнуть на поваленный ствол, болели ноги, дыхание было неровным, сердце ждало момента, чтобы выпрыгнуть из груди. "Зря забросил занятие спортом, вот мучайся теперь", – горько подумалось мне. Раздался крик филина. Я вздрогнул. Накопившееся нервное напряжение вырвалось наружу, меня затрясло. Мне было нужно бежать дальше. – А может, хватит? – ч

...

конец ознакомительного фрагмента