Текст книги "Отряд"

Автор книги: Марат Гайнанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Я девушка…

И посмотрела на меня грустными глазами.

От удивления я не знал, что сказать.

– Та самая? – спросил я.

– Да, первая непригодная девушка, – ответил за неё Стар. – Но отличный товарищ и доктор. Даже в госпитале поработала немного. Выручает нас, если кто-то получает травмы.

Об этой девочке мы ещё в школе слышали. Говорили, что она не может иметь детей и вообще даже спариваться с мужчинами. Как это возможно, я тогда не понимал, да и сейчас не очень. Помню только, что все мечтали на неё посмотреть.

– Как тебя сюда отпустили? – спросил я. – Женщины – это же святое!

– Которые рожают и трахаются, – святое, – зло ответила Док, – а кто не может, просто непригодная уродка.

Товарищи смотрели на неё с сочувствием.

– Ты не переживай, Командир! Наша Док себя в обиду не даст! – сказал Серый. – Ты бы знал, сколько раз пробовали разные! По яйцам попадает не хуже тебя!

И снова над костром зазвучал одобрительный смех.

– Я так скажу тебе, Командир, мы тут все по одной общей причине и ещё двадцать раз – каждый по своей, – заговорил Стар. – Общая в том, что надоело нам в городе баклуши бить, жить второсортными людьми. А у каждого своя, потому что у непригодных, которые поумнее, есть свои увлечения, даже как бы профессии. Здесь собрались биологи, техники, изобретатели, компьютерщики, доктор, даже религиозный деятель. Эти земные науки в Белом городе не нужны, а нам интересны.

– Это я понял. И что дальше?

– Поэтому, когда Разведчик пришёл к нам и дал понять, что можно пойти за город, пусть даже и на войну, мы с готовностью согласились. Правление города разрешило нам взять всё, что понадобится, и глупо было отказываться. И так уже несколько лет ходим в горы, тайно, конечно, от всех и только до границы. На озёра ходили, до ледника пытались добраться. А тут такая возможность – пойти в другую сторону, к другим людям на этой планете. Которым, возможно, наши знания пригодятся. Так, что учи нас воевать, если без этого не обойтись. Я лично считаю, что нам это очень пригодится.

– Но вы же можете погибнуть, или быть изувеченными. Это вам зачем? – снова спросил я.

– Так всё равно же сдохнем! – с той же усмешкой воскликнул Серый. – Мне лично всего пять годков осталось веселиться.

Я вспомнил, что ребята же непригодные.

– Тебе уже двадцать пять? – спросил я с удивлением.

– Ты не знал, что ли? – весело ответил Серый вопросом на вопрос. – Тебе самому-то сколько? С виду столько же.

– Мне тоже двадцать пять, – сказал я и задумался о возрасте парней.

Многим из них было близко к тридцати, и терять им, получается, нечего.

– А ты почему не боишься помереть? – спросил кто-то меня. – Жил бы да жил.

Я пожал плечами:

– Слишком часто был близок к смерти, привык, наверное. Воевал и просто дрался с крестьянами с самого детства.

– Расскажи, как ты с бабами в Шахистане пробовал! Там, парни, можно любовь найти, – вдруг радостно выдал Серый.

– В другой раз! – оборвал я его.

– И почему не женился? – заинтересовалась Док.

– Он тебе потом расскажет! – весело продолжил Серый. – Но это история не для приличных девушек.

Парни немного ожили.

– Ладно! Посмеялись, и хватит! – прервал всех Стар. – Хотя ничего смешного я не вижу. Нам всем недолго осталось жить. Мы не годимся для работы на фабриках города, но руки и ноги у нас на месте. И нас тянет к знаниям. Не к занудным – о том, как Корабль отправить, а к простым. О месте, в котором живём, и о том, как устроена эта планета, – Стар показал рукой вокруг. – Мы видим, что город не собирается существовать вечно. Предки создали его для себя. А нам что остаётся, когда Корабль улетит? Создавать семьи у нас нет возможностей, иметь жён нам не положено. Так хоть на мир посмотреть, рассказать о нём другим непригодным, которые родятся после нас. А они ещё больше успеют узнать и уже свои знания передадут другим поколениям. Хоть какой-то смысл существования появляется.

Я надолго задумался. Потом сказал:

– Более или менее прояснили. Но завтра начнём тренироваться, и станет ясно, на что вы годитесь. Ваша цель мне понятна, но если вы окажетесь плохими солдатами, то ничего у нас не получится. Это я вам прямо заявляю. За стенами города – совсем другая жизнь, и вас в ней никто не ждёт.

Я поднялся и объявил, что завтра поднимаемся в шесть часов. Делаем утренний туалет, завтракаем и в восемь отправляемся на полигон.

– Ты всё-таки настаиваешь на том, что будешь командовать сам? Один? – снова спросил Стар.

– Во время тренировок посмотрю, кто из вас на что годен, выберу себе заместителя, а для отделений командиров.

– Точно сможешь?

– От вас будет зависеть. Не сумею, значит, отправитесь обратно в город. Это никогда не поздно, – закончил я и ушёл к себе.

Напоследок от Разведчика долетело: «Ну, ладно! Пока так».

Гости перед тем, как лечь, ещё около часа оставались у костра.

Глава 2. Отделения и командиры

Под утро мне приснился сон – мои быки: Хмурый, Косматый, Хромой, Чёрный, Злой, Пегий, Красавец, Кудряш и другие. Я почему-то стоял на телеге, прямо на грузе, и смотрел на их спины, которые шевелились при ходьбе. Груды мышц двигались ритмичными волнами, и мы куда-то стремительно мчались. Я смотрел то на дорогу, то на быков и не мог понять, что происходит. Потом на ходу спрыгнул с телеги и оказался рядом с Хмурым, который в этот день шёл первым и вёл за собой остальных. Что было силы я ударил его кулаком по хребту, чтобы он остановился, но он только посмотрел на меня полузакрытыми глазами и отвернулся. Я врезал ему ещё несколько раз, но Хмурый лишь благодарно помотал головой, едва не зацепив меня рогом. Для него мои удары были чем-то вроде ласковой щекотки. Он продолжал нестись, и земля стремительно двигалась под его ногами. «Хмурый! Хмурый, стой!» – кричал я быку, но ничего не происходило. Задыхаясь от крика, я проснулся.

Было шесть утра. Спать больше не хотелось. Я размялся, поплескался у ручья, и вскоре ко мне присоединился Разведчик. Мы разожгли костёр, поставили на огонь воду для чая, заварили кашу и стали наблюдать, как просыпаются гости.

– Странные они, – произнёс Разведчик, – но у них есть цель.

Я не понял, это было хорошо или плохо, но переспрашивать не стал. Тогда это казалось не важным.

Первым встал Стар. Он поёжился от утренней прохлады и хмуро посмотрел по сторонам: на нас у костра, на спящих друзей. Видя, что мы молчим и ждём, потряс за плечо Серого и пробурчал:

– Вставай и буди остальных!

Вдвоём они принялись тормошить парней. Ребята просыпались нелегко, видно, для многих было слишком рано. Спать на земле им, судя по всему, приходилось. для тепла они, не стесняясь прижимались друг к другу и всю ночь подбрасывали дрова в костёр. Уже хорошо! Док подскочила сама, её будить не пришлось. Ещё пара парней, проснувшись, стали тормошить соседей. Вспоминая то утро, я жалею, что не записал на планшет этот их первый подъём. Как смеялись бы они всего месяц спустя, если бы им это показать. А то потом никто из них не помнил, какие они были тюфяки поначалу. Очередь в туалет выстроилась минут на пятнадцать, но никто не рискнул сходить мимо после моего вчерашнего выступления. Кашу стали есть далеко не все, в основном налегали на крепкий чай. С вечера никто не готовился к общему подъёму, а я специально не подсказал. Нужно было посмотреть, как у парней с самоорганизацией и кто из них способен командовать другими. Воду пришлось кипятить второй раз – одного моего котелка на всех не хватило. Пока ходили за водой и подбрасывали дрова в очаг, некоторым времени на чаепитие не осталось.

Ровно в восемь часов я объявил:

– Отправляемся на полигон! Всем взять личное оружие и бегом за мной! По дороге делаем зарядку!

И побежал. Но через минуту остановился и добавил тем, кто не спешил выполнить приказ:

– Трое последних прибежавших вечером убирают туалет. Тот, кто потеряется и не добежит, может сразу отправляться обратно в город.

Подействовало. Никто не стал интересоваться, зачем нужно убирать туалет, если он – просто дырка над ручьем за двумя досками, но последним никто быть не хотел.

И зарядка пошла хорошо. Парни с удовольствием бежали под моими командами то левым боком, то правым, то спиной вперед, то вприсядку. Я посматривал на Док, но она выполняла упражнения легко и вообще выглядела намного тренированнее других. Через пару километров парни стали приглядываться, не видно ли полигона, и я побежал быстрее. Никто не хотел попасть в число последних, и от меня не отставали. Я то ускорялся, то притормаживал. Парни пыхтели и старались вовсю. На самом деле мы уже минут пятнадцать как бегали по тому самому полигону, но они не разглядели его на этой большой ровной площадке.

– Стой! – скомандовал я. – Переходим к бегу на месте.

Парни, тяжело дыша, оглядывались друг на друга, пытаясь понять, кто всё-таки те трое, которые будут наказаны, но я видел, что их было не трое, а семеро, отставших больше других. Разведчик к тому времени уже давно был на месте и спокойно делал запись в планшете.

Потом я рассказал о нашей задаче на день:

– В следующий час или два займёмся выяснением вашей физической формы. Каждый выполнит семь упражнений: отжимание, бег в гору, бег с тяжестью, метание камней, испытание со щитом, стрельба из лука и соревнование с мечом. Результаты каждого, такие как время и количество, будут записываться. Условия выполнения заданий объясню на месте. По итогам проверки будут сформированы три отделения по принципу пропорционального равенства. Всё ясно? Вопросы есть?

– А награды победителям будут? – спросил Димон.

– Конечно! Долгая и счастливая жизнь на войне, – пообещал я.

Отжимались все вместе по команде до тех пор, пока не упал последний. Самый слабый отвалился после тридцати отжиманий, а самый сильный – на шестидесяти двух. Я для примера отжался ещё десяток раз и легко поднялся. Разведчик записал результаты каждого.

– Первым закончил Пси – Павел, – сообщил он мне, – последним – Влад, или Владимир.

Я с удивлением посмотрел на аккуратного ладненького Владимира, о котором никогда не подумал бы, что он может отжаться больше других. Парень чем-то неуловимо напоминал Разведчика. Пси его слабый и, прямо сказать, позорный результат нисколько не смутил. Более того, на других он при этом смотрел будто свысока. И так весь день, хотя последним был почти во всём, кроме метания камней.

Бегали тоже все вместе. Отошли от Разведчика километра на полтора вниз под гору, и я дал старт. Бежали, естественно, с оружием и щитами. Дав небольшую фору, я рванул следом. Обогнал всех и вскоре наблюдал за финишем. Результаты радовали не очень, о чём я сразу и сказал:

– Бегать вам придётся очень много! Если бы вы знали, сколько раз только ноги выручали меня в драках с крестьянами! Землепашцы бегают плохо, и быстрое перемещение даст вам ощутимое преимущество над ними. Поэтому готовьтесь бегать постоянно. Ходьба вообще отменяется!

Не сказал бы, что это известие обрадовало парней, но и возражать никто не стал. Я, конечно, немного приврал. Бегали ребята и теперь быстрее крестьян, но сильно растягивались при этом. По моим прикидкам, если первые довольно быстро убегут при случае, то последние их подведут. Поэтому решил, что бегать будем строем, и результат должен быть один на всех.

– Пси и Пир – Пирогост, – назвал мне Разведчик имена двоих последних.

На Пирогоста тоже ни за что бы не подумал. Внешне он выглядел внушительно. Весил, наверное, слишком много. Позже он стал у нас поваром.

Бег с тяжестью прошёл намного веселее и к тому же дал время передохнуть. Для того чтобы груз был у всех одинаковый, я привлёк в качестве тяжести Разведчика. Он, несмотря на кажущуюся миниатюрность, весил всё же шестьдесят пять килограммов. Сколько веселья было на его лице, когда он прыгал на спину очередному бойцу и улюлюкая подгонял его до места финиша. Потом деловито слезал, записывал результат и бежал к следующему испытуемому. Только возле Док немного замешкался. Но та, нисколько не смутившись, подставила спину и добежала, между прочим, далеко не с хуже других. Разведчик в знак благодарности шутливо раскланялся перед ней. Никогда до этого я не видел его таким весёлым. В конце занятий бегом Разведчик подошёл и ко мне. Пришлось покатать – хотя бы потому, что уже принял участие в прошлых испытаниях.

– Пси и Хим – Харитон, – услышал я снова имена двоих последних. Если с Пси всё было ясно, то Хим, на мой взгляд, если бы не замешкался на старте, поудобнее усаживая Разведчика, мог бы показать результат и лучше. Впрочем, как потом оказалось, Хим всегда начинал всякое дело основательно.

В бросании камней результат был у всех примерно одинаковым. И очень даже неплохим, во всяком случае, от моего отличался не в два раза, как в остальных состязаниях. Было очевидно, что руки и плечевой пояс была у всех развиты отлично. Наверное, от того, что непригодные в силу незанятости на производствах больше всех проводили время за любимой у нас в городе игрой в камушки. Даже Пси наконец-то показал средний результат. Мы отметили тех, кто занял последние места – Степ – Степан и Мат – Матвей. Но они так мало отстали от других, что это можно было не брать в расчёт. Пожалуй, бойцов можно было научить и боевому метанию камней, которое я придумал для себя, но времени на это не было.

Дальше пошли упражнения, совершенно незнакомые парням: щит, лук и сражение на мечах. Первое испытание на щит получилось жёстким. Для примера я отошёл на тридцать метров и предложил Стару попасть в меня камнем хоть раз. Тот бросал очень хорошо, быстро, в разные места, даже делал обманные трюки, но не попал ни разу. Я крикнул, чтобы к нему присоединился следующий боец, и в меня полетели камни уже с двух рук. Потом – с трёх и четырёх. Все – мимо или по щиту. Минут через десять я сказал:

– Вот видите, всё просто! Теперь давайте наоборот – я буду бросать камни в каждого, а вы отбивайтесь.

Первым было сложнее. Глядя на меня, они думали, что это довольно просто – с такого расстояния таким большим щитом отбивать такие маленькие камешки. Поэтому, когда Стар после моего третьего броска схватился за ногу и покатился по траве, всем показалось это случайностью. Следующий боец продержался на два броска дольше и после шестого камня, угодившего в руку, выронил щит. Ещё несколько человек выходили на рубеж с улыбками и уверенные, что справятся с заданием. Потом, когда стало ясно, что достанется всем, парни приуныли. Док металась от одного ушибленного к другому, перевязывая, нанося мази и даже бинтуя. Потом не выдержала и крикнула:

– Прекрати! Ты же их поломаешь!

Все притихли. Сильно раненных не было, так – синяки и ссадины, но по лицам было видно, что получать камнем всё же больно. Я молча следил за реакцией парней и ждал, дойдёт ли до них, что это и есть знакомство с войной, её опасностями и ранами? Дошло, конечно, всё-таки они были мужиками. Даже смутились, что за них заступилась девушка. Пси вышел в квадрат более решительно и продержался, между прочим, дольше предыдущих. Наступило весёлое оживление. Бойцы принялись обсуждать удачи и промахи товарищей. Разобрались, как я попадаю и стали давать советы друг другу. Мне становилось всё сложнее, и руки в конце подустали. Поэтому, когда после последнего подбитого бойца Стар, Димон и некоторые другие захотели ещё раз попробовать себя, пришлось объявить перерыв:

– До лагеря за мной бегом! – приказал я. – Час – на обед и полчаса – на отдых, потом возвращаемся.

Побежал первым и порадовался, что Док под камни встать не успела. Я не смог бы причинить ей боль. Разведчик сделал вид, что ничего не заметил.

Обед проходил по той же схеме, что вчерашний ужин и сегодняшний завтрак: костёр, кипяток, разбавленный субпродукт у каждого в своём котелке. У некоторых – само разогревающиеся консервы. В принципе, то же самое, что у всех жителей города на протяжении всей нашей истории. Мне было всегда грустно от мысли, что мой народ не знает нормальной природной пищи. Всё, что я привозил, отправлялось на фабрику еды и там перерабатывалось в единую на вид субстанцию с небольшим отличием во вкусе. Если бы всё привезённое съедалось в естественном виде, то пришлось бы возить в пять раз больше и в два раза чаще. А так все эти белки, углеводы, жиры и прочее смешивалось в максимально эффективные пропорции. Плюс разбавлялось витаминными добавками с городских гидропонных полей. Получались сытные и полезные каши, супы и фарши. Но стоило попробовать хоть раз кусок жареного мяса или простого крестьянского лаваша, как эта бурда уже в горло не лезла. В тот день я пообещал, что научу парней добывать естественную еду и готовить её в общих котлах, как крестьяне. Пир, который, оказывается, увлекался приготовлением еды, с энтузиазмом поддержал меня.

После обеда подниматься и бежать ребятам оказалось намного тяжелее, чем с утра. Сказывалась усталость, а также полученные ссадины и ушибы. Бежали, еле передвигая ноги. Если утром старались от меня не отставать, чтобы не попасть в число последних, то теперь, похоже, решили все вместе тормозить. Я прикидывал, как заставить их напрячься, но с ходу ничего придумать не мог. «Вот завтра всё будет легче, когда поделимся на отделения», – подумал я. Впрочем, несколько человек всё-таки старались.

Поэтому стрельбу из лука восприняли после бега с большим облегчением. Можно было стоять на месте сбросив на землю надоевшие щиты. Это я разрешил, хотя в будущем дал себе зарок таких послаблений не делать. Стрелять из лука никто не умел вообще. Я даже не ожидал такого. Сильные руки позволяли бойцам сравнительно легко натягивать тетиву, правильно держать стрелу средним и указательным пальцем и даже не ранить тетивой предплечье, отпуская её. А дальше – ноль. Стрелы летели куда угодно, только не в цель. Я не на шутку за переживал. Впрочем, сам виноват. На что я надеялся? Откуда в городе могли научиться стрелять из лука? На охоту там никто ходить не мог. Стало ясно, что стрельбе придётся уделять больше времени. Без луков против крестьян воевать ещё хуже, чем без щитов. Парни и сами в этом смогли убедиться после моего видео. Под конец упражнения я показал небольшой мастер-класс, но бойцы ещё больше приуныли.

– Сколько ты этому учился? – спросил Стар.

– Лет десять, – ответил я. – если бы не учился, то давно умер от голода.

Последняя проба сил – в борьбе на мечах – подняла всем настроение. Тут было просто: разбились на пары и принялись лупить друг друга палками, которые после обеда я приказал прихватить с собой вместо мечей. Выигрывал тот, кто первым попадёт сопернику пять раз по любой части тела. Победители в первых парах встречались между собой в четвертьфинале, потом – в полуфинале и финале. Проблема состояла в том, что бойцов было двадцать один и уже в самом начале одному из них не досталось пары. Док была очень расстроена, когда я решил, что это будет она. И в полуфинал вышло пятеро бойцов, так что снова одному не с кем было сражаться. Мы с Разведчиком освободили от боя Димона. Уже было и без того ясно, что он лучший боец на мечах. Но Димон, разгорячённый победами, возражал и требовал для себя бой в финале. Я настаивал на том, что это не главное.

– Можешь со мной попробовать, – предложил я ему в конце концов.

И ведь он, гад, согласился! После финала, в котором, кстати, победил Стар, мы сошлись с Димоном в показательном выступлении. Я не хотел быстро ставить выскочку на место. Дал ему возможность покуражиться, побегать вокруг меня, помахать мечом, то есть палкой, до пота. Когда у него ничего не получилось, и ребята стали посмеиваться, я предложил ничью, но Димон потребовал:

– Нет, давай попади в меня!

Пришлось уважить бойца и надавать ему по заднице – в буквальном смысле, чтобы не задавался. Впрочем, не сильно.

– Это у меня просто палка короче, – ерепенился он, – да и та сломалась.

Понятно было, что больших фехтовальщиков из парней я не сделаю. Но отмахнуться от крестьянина они должны были научиться. Тем более что среди землепашцев тоже особых рубак нет. Нам к тому же будут помогать мечи, сделанные в городе. Против них не выдержит ни крестьянское оружие, ни их примитивные доспехи.

Уже было под вечер, когда Разведчик подвёл итог записям и вручил мне список бойцов, распределённых от самого сильного к самому слабому. Я задумался над ним, время от времени поглядывая на ребят. Потом объявил:

– Командиром первого отделения и моим заместителем назначаю Стара, командиром второго – Серого, третьего – Димона. Возражения? Отводы?

– А если командир отделения будет не прав и вообще начнёт выделываться? – спросил кто-то.

Это был явно намёк на Серого, любившего комментировать всех и всё.

– Мы его по-товарищески поправим, – пообещал я. – Командир отделения должен как никто другой отвечать за свои слова и поступки, быть примером для подчинённых и заботиться о них. Если у кого-то из командиров не будет это получаться, то буду назначать других.

Я выразительно посмотрел на Серого. Тот смутился немного, но промолчал.

– Если других вопросов нет, то пятнадцать минут перерыва. Командирам и Разведчику ко мне на совещание.

– Итоги не будут, что ли, зачитываться? – поинтересовалась Док.

– Нет! – ответил я.

– Почему?

– Потому! На войне все равны. Наша задача в том, чтобы все подтянулись до высокого уровня, а слабаков не осталось вообще.

Командирам я предложил разобрать в свои отделения вначале сильных бойцов, потом слабых. Середняков можно было распределить в последнюю очередь, они особой роли не играли. Командиры долго изучали списки, и Димон умудрился хмыкнуть. Ребята, посматривавшие на нас со стороны, слегка зашевелились.

– Предлагаю отойти в сторонку и поговорить без свидетелей, – деликатно начал Стар. – Есть что обсудить, и лишний шум нам не нужен.

Я согласился, хотя не понимал, к чему такие церемонии.

– Что тут думать? Вы просто учтите особенности отношений между всеми. Желательно, чтобы друзья попали друг с другом, а враги – наоборот. Психологический климат должен получиться благоприятным.

– Да откуда у нас враги, Командир? – удивился Серый. – Мы все друганы. Давай пили сам всех поровну! Чё церемониться?

Но когда мы распределили бойцов, Серый первый же принялся возражать:

– Не, Компа с Попом вместе мне не надо, они всё время спорят по всякой фигне. Давайте ко мне лучше Док, она вон вроде такая же, как Комп.

– Точно, а мне Док не надо, она меня не любит, – признался Димон. – Пусть её Серый забирает.

Стар тоже нашёл, что поправить в списке. И началось… Передвигали, меняли, пока не запутались. У каждого нашлись железные доводы за и против. К тому же никому не хотелось брать слабаков. Я слушал, слушал и, не вытерпев, рявкнул:

– Вы совесть имейте! Заканчивайте уже, мы не на танцы собрались!

Договорились кое-как через час. Причём довольным так никто из командиров и не остался.

Когда мы вернулись, бойцы, которых Разведчик в это время учил стрелять из лука, не сразу оставили своё занятие – так им понравилась новая наука. Пришлось приказать:

– Командиры, зачитайте имена своих подчинённых! Первым – Стар!

Когда все распределились и столпились в три группы, я продолжил:

– Теперь приступаем к строевой подготовке. Для начала научимся строиться в шеренгу. Это значит – по отделениям, после командира, по росту, плечом к плечу, лицом ко мне или моему заместителю.

Ушло целых пятнадцать минут, чтобы выполнить эту команду. После чего я продолжил:

– Запомните каждый своё место! Оно остаётся за вами навсегда – до тех пор, пока вы находитесь в строю. Только смерть или ранение товарища изменят его. По команде «Строиться в шеренгу!» вы должны занять своё место максимально быстро и вытянуться по стойке смирно.

– А если кто-то подрастёт? – спросил из строя какой-то шутник.

– А разговоры в строю запрещены! – объявил я строго. – До особого разрешения Командира. Также запрещено без разрешения покидать строй, шевелить руками и ногами и отвлекаться на посторонние предметы. Ясно?

– Прикольно. Как в кино, – прокомментировали снова.

– На вопрос Командира «Ясно?» можно отвечать только «Так точно!» или «Никак нет!». После чего Командир сам принимает решение: продолжать свою речь или нет. Ясно?

– Так точно! – ответили некоторые.

– Никак нет! – крикнули другие.

– Тогда потренируемся! Разойдись!

И через минуту:

– Строиться! Отделение, построившееся последним, несёт обратно в лагерь вещи других отделений.

В общем, начались будни строевой подготовки. Я вначале переживал, что ребята начнут сопротивляться муштре, которая, прямо скажем, выглядела иногда, как издевательство. Но ничего страшного не произошло. Матерились, но повторяли. За мат отжимались – куда же без этого. Зато обратно возвращались строем по отделениям. Бегом, конечно.

В лагере все попадали с ног, в том числе и командиры. Долго пили из ручья. Даже костёр разжигать не спешили от усталости.

Немного погодя я ещё раз созвал командиров. Сидели у меня в доме на втором этаже. Пахло деревом и теплом. На столе стояли чайник с настоящим заваренным чаем и чашка с несколькими кусочками сахара – большая редкость в городе. Лучи заходящего солнца светили прямо в окно. Ребята были уставшими и сосредоточенными.

– Теперь, когда у нас есть командиры и отделения, можно считать, что у нас есть и совещание командиров, – заявил я.

Димон усмехнулся, Серый всем видом выразил поддержку, Стар сосредоточенно сдвинул брови.

Я продолжил:

– Отряд у нас небольшой, но важно всё обсудить сразу. Предлагаю для начала принять за правило, что каждый день одно отделение дежурит по лагерю. Под командованием Разведчика его бойцы несут охрану, готовят еду и выполняют работы по обеспечению быта. Например, заготавливают дрова, а то у нас они что-то быстро уходят. Два других отделения будут заниматься со мной на полигоне.

Ребята расслабились и задвигались.

– Командир, это… Док надо туалет отдельный сделать, а то неудобно, – попросил Серый.

– Поручаю это моему заместителю, -рассмеялся я, глядя на Стара. – Инструмент найдёте в сарае.

Стар хмыкнул.

– Ещё еда скоро кончится, что-то мы мало взяли, – серьёзно заявил Димон. – У некоторых уже почти ничего не осталось.

– А вот это важно! В город просить пойдёте или уже, как взрослые, сами о себе позаботимся? И готовить начнём все вместе, а не каждый своё? – предложил я.

– Козу начнём доить? – с сомнением спросил Стар.

– Можно и козу, а можно самим охотиться, до леса недалеко, ответил я. – Мне лично бегать в город за едой стыдно. К тому же непонятно, сколько мы будем здесь стоять. Вдруг месяца два.

– Месяца? – удивился Серый. – А город за это время от голода не помрёт?

– Если начнёт помирать, то пусть войско собирает!

– Надо вначале сходить в город и принести побольше,– предложил Димон. – А потом самим начать добывать.

– Да ну его, этот город! – заявил Серый. – Уж ушли, так ушли. Давайте сами! А если совсем обосрёмся, то, так уж и быть, сходим обратно.

– Мы не обосрёмся! – твёрдо сказал Стар. – И сами справимся! Мясо на охоте добудем. Говорят, оно полезно для солдат. Риса бы ещё достать и разных круп. Где это возьмём? – задал он вопрос мне.

– За крупами сходим к лесным людям примерно через неделю. А пока мои запасы доедим, у меня немного есть. Какое отделение завтра будет дежурить первым? – спросил я его.

– Первое и начнёт. Я уже прикинул, что нужно будет сделать. И Разведчик подскажет.

– Для меня главное, чтобы в восемь часов утра все были готовы к забегу на полигон – сытые, мытые и отдохнувшие. Потом с двенадцати часов до тринадцати – обед, до четырнадцати – отдых и снова на полигон. Заканчиваем в восемнадцать часов и обратно. После этого ужин и свободное время. Запомнили?

– Так точно! – браво ответил Серый.

Вечером ребята сидели вокруг костра. Это был их обычный ритуал, он повторялся каждый день. Сидели, тесно прижавшись плечом к плечу, кто с кружкой чая, кто с планшетом. Слушали обычно одного рассказывающего, потом обсуждали услышанное. Друг друга не перебивали. Вёл посиделки Стар. В тот день он был основным докладчиком. Рассказал о наших решениях. Ребята переспрашивали, уточняли, соглашались. Мне было неудобно среди них, как будто я попал в дружную семью единомышленников, а сам пока не был одним из них.

Вдруг ко мне обратился Ген – Геннадий, который изучал происхождение нашей, по его выражению, «маленькой цивилизации»:

– А этот дом и стены кто построил? И почему именно здесь?

От такого вопроса я даже немного растерялся. Мне никогда не приходилось раньше об этом задумываться, всё же было ясно само собой.

– Это место выбрали наши быки. Здесь всегда была стоянка каравана после перехода через лес. Тут река близко и место большое и ровное,– объяснил я. – Здесь я разгружаю телеги, встречаю геликоптеры из города и снимаю с них товары. Потом гружу телеги городским товаром, а геликоптеры шахистанским. Но быки твари упрямые и всегда норовят уйти обратно, в лес. Для этого пришлось поднять каменные стены. А дом Разведчики для себя построили ещё до меня. Второй этаж пристроил я. В Инете увидел такие дома в горах на Земле – низ каменный, а верх деревянный.

Ребята слушали с интересом.

– Вот жизнь! – воскликнул Серый. – Свой дом – не как у всех, куда захотел, туда пошёл, чего захотел, то и построил, – с завистью заключил он мой рассказ.

Я только пожал плечами и ответил:

– Теперь и вы так можете, выпустили же вас.

Вечером, перед сном, Ген прислал мне продолжение повествования о предках.

Ген

Первые дети

– Невозможно! Это просто невозможно! – маленький человечек сидел за большим пультом, и его длинные пальцы с бешеной скоростью носились по многочисленным разноцветным светящимся точкам на панели. – Мы же даже не транспортное судно, мы просто лифт в пространстве. У меня нет ничего для ремонта! И как это вообще могло сломаться? Тут нечему было ломаться! Тысяча первый рейс на сто тысяч первую планету! Из чего теперь делать ремонт?

Несмотря на дрожащий голос, огромные глаза человечка пристально смотрели прямо перед собой в одному ему видимое пространство, и в них отражалась могучая работа мысли.

– Надо выйти на поверхность планеты и построить энергетические сборники. Настроить их со звезды на Корабль и несколько лет поддерживать в рабочем состоянии. Сплошная механика. Для неё нужны сотни рабочих рук на протяжении двух сотен лет. И не простых рук, а подготовленных. Где их взять? Пассажиров трогать нельзя. Местные даже не открыли письменности. Как им вставить наши мозги? Скрещиваться что ли с ними?

Скрип, вырвавшийся из щели рта человечка, обозначал грустный смех. Но он вдруг прервался, пальцы замерли, а огромные глаза превратились из голубых в тёмно-серые, что обозначало ещё более сильную задумчивость.