Текст книги "Руслан Алмазов и другие"
Автор книги: Марат Аваз-Нурзеф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Пока дышу – каждый день праздник
«Доброе утро! Отличной пятницы!» – открытка с пожеланием в одной из групп на Фейсбуке. И моё добавление: «Тепла и света каждому дню!» [заменяю бесплатным фото «Чудесного дня!» – 18].
Спасибо!
Да!
Пятница – недели день особенный!
У русских – канун возможностей, когда можно будет поехать на дачу окучивать картошку, или совершить лыжную вылазку, или завалиться в пивнушку, или хотя бы проваляться в постели, пока не надоест.
У иудеев – предвкушение шабата.
У мусульман – священный день, пятничная молитва, когда у врат мечети ангелы вносят в реестры пришедших, что зачтётся им в Судный день.
А я?
Что мне? Не русаку? Не еврею? Хоть и муслиму по родителям, рождению, родственникам, стране проживания и титульной нации, но побывавшему в мечети только раз, когда к ней 28 лет назад завернула процессия по пути на кладбище? Что мне, человеку, убежденному, что Всевышнего нет ни в одном из костёлов и синагог, ни в одной из церквей и мечетей, как и в храмах любой другой религии? Что если Бог и есть… Остановлюсь!.. О сверхъестественном – не буду продолжать. Не потому, что нечего больше сказать. Есть! И не потому, что не хочу или боюсь публично плыть против всеобщего потока. Нет! Но только потому, что охрамлённые и захрамлённые боги не столь важны для меня, как для большинства людей. Сколько их? Только основных – 4-5. И каждого приверженцы считают единственным, правильным, неповторимым. Глупость несусветная. Бесконечная – по Эйнштейну…
Что мы теперь, на году 19-м третьего тысячелетия нового исчисления времени, и имеем: союз властей и служителей культа, мракобесие, оболванивание, ксенофобии, конфликты, войны, бездуховность, падение нравов, выпущенный из кубышки безумный и злодейский джин терроризма, движение человечества к краю пропасти – неуправляемое, неотвратимое, фатальное…
Мне, смертному, убеждённому, что жизнь даётся только один раз, гораздо интереснее дела не загробные, но обычные, обыденные, повседневные, бренные. И, конечно, творческие. И посему лишь добавлю: пока дышу – для меня каждый день дорог. И праздник. Спасибо.
И пожелание доброго утра, пусть и анонимное, пусть и виртуальное, пусть и всего лишь на Фейсбуке, – радость для меня. Спасибо.
Пятница, 7 июня 2019 г.
Небольшой диалог о Коране и намазе
~ Ты говоришь, что на работе не разрешают читать намаз.
Вчера не стал отвечать: отвлеклись на что-то другое.
Я глубоко уважаю твою приверженность к вере.
Но скажу: ведь порядок совершения молитвы, жойнамоз (подстилка), поклоны, наклоны и остальные движения, – всё это не указания Аллаха, а придумки человека. И этот порядок не сразу возник, а постепенно, претерпевал изменения десятилетиями и даже в течение веков. Для Всевышнего не столько важно строгое соблюдение этого порядка, сколько имеют значение сами слова молитвы. Еще важнее, чтобы человек понимал их смысл. И самое главное – чтобы человек душой и сердцем верил в Бога, признавал Его и слова обращения к Нему. Тогда молитва будет, безусловно, принята Аллахом. Иначе говоря, если по каким-то внешним причинам нет возможности совершить намаз по общепринятому порядку, его можно прочесть сидя, стоя или на ходу, отключившись от внешнего окружения, полушёпотом или вовсе про себя, и при этом мысленно представлять должные движения.
Если же служители культа будут утверждать, что такой намаз неправильный, что он будет отвергнут Всевышним, то это – догма, исходящая либо из непонимания, либо из недомыслия, либо из скрытого желания мечети держать паству в своей узде.
Непонимание и недомыслие могут иметь место среди служителей культа низших уровней (тем более – среди самоучек и самодеятельных мулл). Но для профессионального духовенства, тем более – высшего, утверждение догмы и требование неукоснительно следовать ей являются осознанными, целенаправленными.
~ Выражаю полное согласие с тем, что в Бога надо верить душой и сердцем. Но пятикратная молитва – это предписание Корана.
~ Но я же не утверждаю, что молиться достаточно 2-3 раза из 5-ти! Я говорю то, в чём уверен: произнесение слов намаза про себя и мысленное выполнение его движений есть полноценная молитва, ничуть не ниже обыкновенной. А если учесть, что человек в противодействующих условиях обращается к Аллаху, то это, с одной стороны, говорит об истинности его веры, а с другой – будет с особой благосклонностью принято Всевышним. А значит, такая молитва по своей духовности и значимости даже выше традиционной, стандартной, шаблонной.
~ Но лучше делать точно так, как написано в Священной книге.
~ Можно сказать, что в Коране я – совершеннейший профан. В руке держал разные издания. В том числе оригинальные, изданные там, в арабиях. А также переводные – от академика Игнатия Крачковского и от принявшей ислам Валерии Пороховой. Труд последней и читал: большая книга, изданная в Иране.
Существует очень много переводов Корана на русский язык. Но, по мнениям разных экспертов, ни один из них не является полным эквивалентом оригинала.
Моё профанство в Коране, в частности, выражается и в том, что я даже приблизительно, пусть и по переводным изданиям, не знаю, что и как написано в Священной книге мусульман о порядке совершения намазов [19].
Из твоего «точно, как написано в Священной книге» получается, что ты – знаешь. Каким образом? Если из прочтения собственными глазами, то в каком издании и на каком языке? Если же твои знания опираются на утверждения других людей, уважаемых тобою, то эти же вопросы адресуются им.
Это я к тому, что о Коране в мире наделано много всяких вымыслов и небылиц, придуманных дилетантами, недоучками и лже-знатоками. И к тому, что относительно Священной книги утверждать: «точно так, как написано в ней», имеет право только тот человек, который прочитал это самолично. А также те, кому этот человек передал свои точные познания.
Всё остальное не только не застраховано от ошибок и искажений, но и может оказаться деяниями, неугодными Аллаху.
И если я уверен в допустимости и полноценности мысленного совершения намаза в условиях, когда общепринятый порядок по тем или иным обстоятельствам невозможен, то потому, что руководствуюсь логикой и здравым смыслом. И потому, что уверен: Коран – творение Всевышнего не может противоречить им, логике и здравому смыслу.
20 июня 2019 г.
Близкие родственники
1
Письма Р.И. Алмазова будем давать обычным шрифтом. Эпистолярии других – курсивом.
~ Доброе утро, Самад!
Уже два месяца, как ноутбук, который ты купил Камилле, которым она пользовалась в лицее и при подготовке для поступления в вуз, лежит у меня по воле Нурсаны, её мамы. Она, будучи в трансе, не разрешила дочери, которая тогда прожила у меня несколько дней, взять с собой вместе с вещами и ноут.
Вчера Камилла хотела увезти технику. Я сказал: «Не сейчас».
Вспоминаю времена, когда у меня был ноутбук. У него есть кое-какие преимущества перед стационарным компьютером.
В эти дни мне приходится много читать с монитора. У планшета экран для этого всё-таки мал. А компьютер всякий раз включать и выключать – достаточно хлопотное дело. Ноутбук же – в самый раз. В любом месте с ним можно расположиться. У окна на веранде – моё любимое место. А в комнате, где стоит компьютер, – замкнутое, узкое пространство. Как в лифте! У окна – и читается легче. Но туда компьютер не поставить! Вообще-то, можно! Ну, что же я буду всякий раз разбирать компьютерную систему на её составные части и носиться с ними по квартире, как с писаной торбой!..
Хочу ноутбук!
Понятно, что Камилла хочет забрать его. Если даже он сейчас ей не нужен. Даже если сейчас ноутбук ей будет мешать. Ведь она целый день на работе. А дома – хозяйство, готовка, уборка, помощь маме и братишке, уход за ними. Сотка-то есть у Камиллы! Зачем ей ноутбук! И у Азамата есть сотка…
Поговори с племянницей по телефону.
Если ноутбук ей сейчас по-настоящему не нужен, тогда я оставляю его у себя.
Если же всё-таки нужен, тогда верну. Но тогда надо будет решить вопрос с ноутбуком для меня. За б/у смогу заплатить.
Посоветуй: что делать с ноутбуком, о котором речь, и моим желанием иметь ноутбук?
2
Руслан Алмазов, закончив завтрак, последовавший вслед ежедневной утренней тренировке, написал это сообщение сыну и отправил его по Телеграм. Ведь так чётко, так глубоко, как доступно речи письменной, устно не скажешь…
Затем принялся разбирать кучу съестных припасов, сделанной накануне родственниками, которых он собрал по случаю 10-летия ухода мамы в мир иной. Она – Нурия Исламовна Шайхова.
Да, снова октябрь. Мама явила его на свет в начале этого месяца. И во второй половине, тоже под Весами, упокоилась. Десятка приходилась на субботу, выходной. Близкие были приглашены за неделю.
Ниже – перечень лиц, прибывших в назначенное время.
– Самад, его жена Латифа, их двухлетняя дочь Ясмина, а с ними – приехавшая к ним 20-летняя Камилла (Нурсана, её мама, отказалась сразу по состоянию здоровья, оставив с собой 13-летнего Азамата, сына, любимчика).
– Зита и Сарвар, племянники (их мама Саиля Алмазова – младшая сестрёнка Руслана Ибрагимовича, почившая на 6 лет раньше родительницы), со своими детьми – 12-летним Сафаром и 8-летней Лайло.
– Алихан (старший сын Руслана Ибрагимовича в его первом браке, живёт в Ташкентской области с семьёй и мамой) со своими отпрысками: 10-летний Аскар и 8-летний Алмазбек.
Зарина Бабулия – первенец Руслана Ибрагимовича, старшая дочь. Её, иногда прерывающую контакты с отцом, беспричинно и надолго, частенько путешествующую по миру, он не приглашал: мало ли, может, она где-нибудь за границей. «Зарина-сестра приедет», – сказал Алихан, когда собрание было за столом, и Руслан Ибрагимович собирался подать плов. «Пусть едет. Подождём её», – ответил отец. Но про себя подумал: «Раз ты в Ташкенте, раз заранее узнала о поминовении бабушки, так и надо было прибыть вовремя! Нет же! Цену себе набиваешь!..». Однако цена оказалась столь завышенной, что где-то через полчаса ожидания казан был всё-таки открыт (иначе перестоит плов – нельзя!), и два лягана (большие тарелки) традиционного угощения были на столе.
Зарина с шумом и помпой появилась еще через полчаса. Вместе с Алиханом и его сыновьями. Которые дежурили внизу, во дворе, у подъезда, поджидая её, богачку, иногда благодетельствующую им, но неизменно требующую и получающую от них уважение и даже поклонение.
Зарина заняла место по правую руку от отца и сообщила, что Нодар в Ташкенте. Он – её сын. 29-й год ему. Старший внук Руслана Ибрагимовича. Несколько последних лет предпочитает жить в Тбилиси. Но временами возвращается к маме. Которая его и растила: в Карши до году, потом до 13-ти в Санкт-Петербурге, затем в Ташкенте, где он школу закончил, а после – вуз на контрактной основе. «Что же ты его не взяла с собой?!» – воскликнул Алмазов. «Приедет!» – Зарина ответила отцу с улыбкой из разряда рублём одарила.
Спустя ещё некоторое время после Зарины прибыла Сафина Абдуллаева, старшая сестрёнка Руслана Ибрагимовича, со своей дочерью Айсель, её мужем Шухратом и их 10-летним сыном Мезоном. «Тоже фокусники!» – мелькнула незлобивая мысль в голове старшего в роду.
– Сафина! Не зная, будешь ли ты при своих недомоганиях или нет, я тут показал видеоролик, на котором я, пребывая в твоём доме в Карши и предчувствуя, что вижу маму в последний раз, запечатлел наш разговор, который мы вели рядышком на диване, наше прощание, мой выход из её комнаты и то, как она со второго этажа, едва различая меня из-за своего зрения, махала мне платком. Я хотел и хочу показать этот коротенький фильм тебе.
Но Сафина Ибрагимовна за 5 минут демонстрации была не очень внимательна к экрану телевизора. Смотрела равнодушно, отрывалась, чтобы перекинуться с племянниками какими-то фразами. «Странно!» – подумал Руслан Ибрагимович о холодности сестры к видеокадрам, на которых мама была ещё живой.
– Кстати, Сафина, в конце прошлого декабря, в день твоего юбилея, я подъехал к твоему коттеджу в надежде, что застану хотя бы кого-то из твоей прислуги. Но на мой многократный звонок в калитку никто не вышел. Оставил на ручке пакет со своей последней книгой, изданной в Москве. С поздравительной и дарственной надписью. И не знаю до сих пор, дождался ли пакет доступа в ваш с сыном и невесткой дом, или же до вашего возвращения пакет увёл кто-то из прохожих.
– Книга у меня. Спасибо!
Ещё минут через 20 появился и Нодар, внук, под два метра ростом.
Ох, уж это допотопное правило!.. Вернее, постпотопное. Когда после того, как стала сходить вода, было весьма трудно с едой, и приходить в гости с пустыми руками было запрещено негласно, а может, и вполне озвученно.
Яблоки, груши, виноград, помидоры, огурцы, бананы, арбуз, пачки вафель и печенья, целый пирог, ещё какие-то упаковочки, 10 лепёшек. А холодильник своими продуктами забит! Куда всё девать!
Шесть лепёшек вместе со сладостями разнёс по соседям. Молодой человек, живущий со своей матерью в квартире рядом, за общей стеной, спросил в дверях:
– День рождения отмечалось вчера?
Да, со стороны вчерашнее собрание никак нельзя было принять за поминовение. Входная дверь квартиры Руслана Ибрагимовича была открыта всё время: малые дети и подростки – внуки и внучатые племянники часто выходили на лестничную площадку (им ведь на одном месте никак не усидеть!), спускались вниз, выходили во двор, опять поднимались, а их родители – дети, племянники, невестки и зятья Руслана Ибрагимовича, застольничали так долго и бурно, с такими криками и хохотом, что такое может быть только на именинах дорогого человека, да и то при надлежащих возлияниях горячительных напитков. Но спиртного на вчерашнем столе, естественно, не было никакого. И никто – никто! – о нём и не помышлял. И никто даже бутылочку пива с собой не прихватил. И без спиртного родственники, давно не собиравшиеся вместе, посидели, пообщались хорошо и весело…
Руслан Ибрагимович кивнул.
– Поздравляю! – сосед протянул руку.
– Спасибо!..
Выяснив по телефону у невестки Латифы, жены сына Самада, что у них мало помидоров, а огурцов вовсе нет, Руслан Ибрагимович собрал им большую сумку провизии из вчерашних послепотопных подношений. Избавился от всяких упаковок с бисквитами и зефирами, которых он не ест, а молодёжь, тем паче – дети, любят. Фрукты и помидоры уложил самые крупные, аппетитные, огурцы – самые лучшие. А оставшаяся кучка, уже не такая грозная, как прежняя гора, и с содержимым помельче и похуже, – себе.
3
Поехал, конечно, на велосипеде. Как обычно. Пять минут, и он уже в семье Самада.
Они заканчивали завтрак. Латифа, как всегда, приветливо и настойчиво звала свёкра за стол. Тот отнекивался: сыт. Но потом всё-таки сел выпить чаю с лимоном.
Поговорили о том о сём.
Ясмина, дочка Самада и Латифы, любит застольные собрания большого количества людей, охотно принимает от них знаки внимания и ласки, переходя с рук на руки. Так было и вчера. Но вчера ею больше всех занимались Сарвар и его дочь Лайло. И когда в густых сумерках осеннего вечера, освещаемых окнами двух соседних четырёхэтажных домов, все разъехались на своих машинах, Ясмина не сходила с рук Сарвара, вместе с дочерью, сестрой и её сыном дожидавшегося вызванного такси. А вот и заказанная машина подъехала. Самад в шутку помахал рукой Ясмине: мол, пока, раз уезжаешь тоже. Но та в самом деле хотела уехать с Сарваром. Что было в совершеннейшую новь: она всегда проявляла крайнюю привязанность к своим родителям и разражалась криками возмущения, если кто-то в шутку собирался унести её от них. Сарвар сел с Ясминой на переднее сиденье такси. Самад хотел забрать дочь. А та – ни в какую, отмахивается от отца, возмущается, желает уехать – и всё тут. Пришлось Самаду пойти против каприза дочери…
– Удивила нас всех вчера Ясмина! – сказал Руслан Ибрагимович. – Вот-вот, уже начинается неизбежное, когда дитя, привязанное к родителям, казалось бы, крепко-накрепко и навсегда, проявляет предпочтение отношениям с другими людьми.
– Такое – впервые, – улыбнулась Латифа.
– Сарвар возился с ней целый день, – усмехнулся Самад. – На улицу выносил. Гулял с ней по двору. На качелях катал. Поэтому…
– Не это главное, – возразил Руслан Ибрагимович.
– Это.
– А разве ты не гуляешь с ней? Разве не катаешь её на качелях?
– Со мной – всегда, привычное. А Сарвар – новый…
– Я же видел Ясминочку с новыми людьми! Позволяла брать себя на руки, не возражала против череды взрослых, оказывающих ей внимание. И только! – Ни с кем из них она ни за что не хотела отдаляться от вас, родителей! А с Сарваром случай – тот самый, когда к нему протянулась незримая ниточка из самого сердечка Миночки…
– Не, не так, – усмехнулся Самад.
– Тебя, конечно, убедить в чём-то, что не укладывается в твои понятия, невозможно! – и, взглянув на невестку, продолжил:
– Он мне будет объяснять! Я многое помню из своего раннего детства. Я был постарше Ясминочки, мне было года четыре, и, бывало, очень хотелось уйти с гостем нашего дома, который звал меня с собой. Но мама никогда не разрешала. И мне в расстроенных чувствах приходилось оставаться…
– Ясминочка из тех натур, которые любвеобильны, – Руслан Ибрагимович начал пророчествовать, – но и ревнивы…
– Да, она очень ревнивая, – согласилась Латифа. – Бьёт близнецов Адибы…
– Что так?
– Ревнует к бабушке, нашей маме. Не хочет, чтобы она брала их на руки.
– Мальчикам Адибы уже есть годик?
– 14 месяцев.
– Вот! Имей в виду. Появится у вас второй ребёнок, будь осторожной и внимательной. Следи, как Ясминочка будет реагировать на появление крошечного человечка, который почти всё ваше внимание и время тут же перетянет на себя.
– Да…
– А в жизни Ясминочка будет способна влюбляться тыщу раз…
– Ох!..
– И здесь на тебя, родная, ложится очень ответственная и важная задача. Ты ей всё время умело и ненавязчиво должна внушать понятия и ценности женской сдержанности, гордости, разборчивости в выборе спутника жизни, верности и важности быть в согласии с мужем.
Латифа внимательно и приветливо слушала свёкра, утвердительно покачивая головой.
– И что будем делать с ноутбуком? – Руслан Ибрагимович, наконец, перешёл к интересовавшему его вопросу.
– Зачем вам ноутбук?! – усмехнулся сын своей фирменной усмешкой, задевающая всех, а отца – тем более: настолько в ней, усмешке, сильны, с одной стороны, чувство своего превосходства, а с другой – пренебрежение к собеседнику.
Обычно Руслан Ибрагимович проглатывает эту горькую пилюлю: так общение с сыном обходится дешевле. Но тут почему-то среагировал несколько повышенным тоном:
– Ну, ты же читал моё сообщение! В нём же чётко и коротко всё объяснено! Или ты, как большей частью, открыл, взглянул и тем и ограничился?!
– Читал! – усмешка. – Ведь был же у вас ноутбук! Отказались…
Снова усмешка.
– Это было давно! Но даже вчерашний день в сегодняшний не вернуть! – Руслан Ибрагимович добавил обороты и сам себе удивлялся. Видимо, сочувственные взгляды невестки прибавили ему решимости.
– К тому же тот ноутбук настолько сел, стал таким медлительным, что работать на нём было очень трудно.
– Я его потом и обменял с доплатой на ноутбук для Камиллы. А вас не поймёшь! То вам больше нравился стационарный комп, то теперь опять ноутбук нужен!..
И усмешка.
– Критиковать меня не надо! – возмутился отец. – Для эффективности любой работы требуются соответствующие условия. Даже если траншею копаешь: ручка лопаты должна быть удобной, гладкой, а штык – из хорошего металла и достаточно острым. Вот и мне нужны условия для чтения – возле окна и с ощущением свободного пространства. Что и позволит делать ноутбук. А читать мне нужно много для одной заказной работы.
– Но ведь и Камилле нужен ноутбук, – голос сына стал примирительным.
– Так я и говорю: в моём сообщении всё было чётко расписано! Нужен Камилле – пусть забирает! А я себе другой подыщу! К тебе обратился за помощью! Как к специалисту! А ты – канитель разводишь! Ничего! Обойдусь! Сам решу! Как чаще всего и приходится мне! Сейчас привезу ноутбук!
Руслан Ибрагимович немного помедлил, чтобы не быть уж слишком резким, и только потом спокойно встал из-за стола.
– Да не надо везти, – Самад пошёл за отцом, направившимся к двери. – Камилла от вас и заберёт.
– Привезу! У вас и заберёт! Ведь и вчера она пришла ко мне через вас! С вами! Я её лишний раз видеть не хочу!
– Дело совсем не в ноутбуке! – Руслан Ибрагимович был уже на лестничной площадке. – А во всём её существе! Манерах, поведении! Хотя бы даже вчера! Так оно всегда и бывает, когда девочка растёт без отцовского воспитания! А-айх!..
Махнул рукой. И побежал вниз по лестнице.
4
Вернулся с ноутбуком. Положил его на подзеркальную тумбу в прихожей.
– Я могу вам свой ноутбук дать, – сказал Самад и вынес из кабинета портатив. Видимо, он за время отсутствия отца подумал и одумался. Скорее всего, не без помощи жены.
– Только на нём печатать нельзя, стар, уже не тянет.
– Да мне лишь бы читать…
– Сейчас проверю…
Руслан Ибрагимович присел на пуф в прихожей и, пока сын возился с ноутбуком в кабинете, разговаривал с невесткой.
– Тема очень большая, сложная, запутанная. То, что я успел узнать из сообщений заказчика и книг в интернете, позволили мне кое-что написать. Заказчик уже в восторге. Снимаю шляпу, говорит. Рад, говорит, что навели именно на Вас.
Руслан Ибрагимович назвал несколько фамилий знаменитостей по теме заказа. Невестке они были неизвестны.
– Ничего страшного! – свёкор великодушно развёл руками. – Женщине достаточно знать свой дом, свою плиту и своих детей.
– Шучу, конечно! – поспешил добавить Руслан Ибрагимович, заметив в лице Латифы несогласие. – Напротив! Женщине надо знать как можно больше. Ибо от этого зависят и дом, и плита, и согласие в семье, и воспитание детей, а значит, и их будущее.
Невестка кивнула с благодарной улыбкой.
– Нет, не годится. – вышел в прихожую Самад. – Даже для чтения не пойдёт.
– Ты же не терпишь балласта. Может, и его обменяешь на рабочий?
– За него много не дадут.
– Сколько дадут. Разницу – возмещу.
– Ну, ладно. Пойду. Дел много. – Руслан Ибрагимович встал с пуфа. Пожал сыну руку. Послал воздушный поцелуй Ясмине. Она уже многое понимает, но сама пока произносит лишь отдельные слова. Однако поцеловать свою ладошку и направить кисть в сторону человека – это она умеет. Получив от внучки адьё, Руслан Ибрагимович прощался с невестушкой традиционным прикладыванием лица к лицу три раза.
– Так, будешь заниматься обменом? – бросил вопрос уже с лестничной площадки.
– Да, – кивнул сын в дверях.
5
Руслан Ибрагимович написал на следующий день.
~ Если хлопотно заниматься ноутбуком для меня, или не видишь в том смысла, или просто-напросто не хочется отрывать время от своих дел и забот, то и не нужно заниматься. Обойдусь.
Самад ответил через 7 минут.
~ Займусь, но сейчас нет времени. Если хотите быстро, то можно купить любой попавшийся из подержаных.
~ Спасибо. Нет, не надо форсировать. Вчерашний запал прошел. В том числе и потому, что вчера, после отъезда от вас, началось недомогание. А позже совсем стало плохо. И сейчас слабость. Так что, как тебе удобно, так и поступай. Главное, не спеши.
Ты забыл пожелать мне здоровья: «Здравствуйте!».
6
Самад открыл сообщение Руслана Ибрагимовича почти сразу.
Усмехнулся.
Два года назад, когда он купил отцу (за его деньги, конечно) планшет, установил на нём Телеграм, и они начали переписываться, то получил однажды файл с притчей из «Тысячи и одной ночи». В ней могущественный правитель на всём скаку резко осаживает коня перед встретившимся юношей-пастухом и без всякого приветствия спрашивает его, не видал ли он раненного им, правителем, оленя, которого он преследует. И получает ответ, что он – дубина неотесанная, раз не знает неукоснительного правила, что сначала надо поздороваться, а потом уж переходить к делу. Всадник кричит, угрожает, его слуги хватают юношу, вот-вот ему отрубят голову, но тот от своего не отрекается. И отец тогда своими словами пояснил притчу: даже если ты властитель мира, даже если ты очень спешишь, даже если ты представляешь себе, что твоё дело важнее всего на свете, но, обращаясь пусть и к простолюдину, пусть и к юноше, ты, прежде всего, поздоровайся с ним.
