Текст книги "Киллерёныш"
Автор книги: Мануэль Филипченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Дом «тридцать четыре» на улице Баумана, Игорь нашел сравнительно быстро. Четырехэтажная «хрущевка» из красного кирпича находилась в двух трамвайных остановках от рынка. На машине Игорь добрался минут за восемь. Квартал был почти заброшен коммунальными службами города; возле подъездов кучи мусора, давно некрашеные стены домов, сломанные скамейки. От всего этого веяло такой серой тоской, что Игорь поспешил вбежать в подъезд, толком не осмотревшись.
Внутри было не лучше. Запах слежавшегося мусора, кошек и всего прочего напрочь отшибал дыхание. Квартира была на третьем этаже. Игорь позвонил и дверь тут же приоткрылась, словно его ждали. Прыщавый вьюнош дыхнул перегаром и оскалил желтые прокуренные зубы.
– Че нада?..
Договорить он не успел, получив сильный удар кулаком в эти самые зубы. Костяшки пальцев заныли, Игорь растер их ладонью. Он вошел, перешагнул через неподвижное тело, подтащил его внутрь и прикрыл дверь.
– Саня, хто там приперся? – послышался из комнаты хриплый голос.
Игорь, конечно, не ответил. Он подождал, пока толстяк высунется в коридор, и ткнул ему в шею дубинкой-шокером. Дирижабль дернулся и рухнул, словно мешок с картошкой. Игорь еле успел отскочить в сторонку.
Игорь прошел на кухню, поискал по ящикам в столе, в шкафах и нашел моток бельевой веревки. Первым делом надо было связать контуженую тушу, а она еще не скоро очухается от пятидесяти киловольт. Игорь нарезал веревку подходящими по длине кусками, вернулся в узкий коридор и туго связал Саню, что уже потихоньку стал дрыгать конечностями, приходя в чувство. Затем Игорь проделал ту же операцию с Дирижаблем.
Он с трудом втянул Саню в комнату, прислонив его к стене с ободранными обоями. А вот с толстяком пришлось изрядно помучиться. Пытаясь втащить в комнату и его, Игорь чуть не надорвался, потом плюнул на это дело и оставил Дирижабля в покое. До поры.
Присев передохнуть на колченогий стул, Игорь осмотрелся. Зрелище было мало впечатляющим. Мебели почти не было, а оставшаяся выглядела, словно собранная на помойке; в углу расположилась коллекция пустых бутылок из-под водки, вина; пивные банки, тоже, конечно, были пустые. На столе была разложена нехитрая закуска, стояла початая бутылка. Игорь понял, что он прервал пир в самом разгаре. В углу надрывался старенький телевизор с голосом Аллы Борисовны.
Тут, в перерыве между песнями, Игорь еле расслышал из второй комнаты какой-то слабый шум. Он подошел к двери и распахнул ее. Комната оказалась спальней. Окно было занавешено, и в полумраке Игорь разглядел на кровати мальчика лет десяти, пытающегося неуклюже прикрыться потрепанным одеялом. Мальчишка на вид был типичным бомжиком; даже в дверях Игорь почувствовал запах «Момента», которым была пропитана одежонка висевшая на спинке стула. Игорь бросил мальчишке стираные-перестираные джинсы.
– Одевайся поскорей.
– Да не дрожи ты, не трону, – добавил он, заметив, что мальчишку просто трясет от страха.
Мальчишка отбросил одеяло. Вид обнаженного худенького тельца, покрытого царапинами да синяками, ничего, кроме жалости, не вызвал. Быстренько натянув джинсы, мальчишка вскочил, одел свитер прямо на голое тело, набросил курточку и замер в ожидании дальнейших указаний.
– Сколько они тебе обещали? – спросил Игорь тихонько, чтобы не напугать еще сильней.
– Пит... – мальчишка запнулся, сглотнул. – Пять баксов, сказали, дадут.
– На вот, – Игорь протянул мальчишке бумажку с портретом Франклина, – и забудь, что здесь видел, мотай отсюда побыстрее, да не болтай, что меня видел.
Глаза у мальчишки стали размером с пятак, едва он увидел цифру «сто» на банкноте. Маленькая лапка в секунду смела подарок и сунула его в карман курточки. Словно потратив на это действие всю энергию, мальчишка впал в ступор. Игорь легонько обхватил его за плечи и повел к выходу.
– Шагай, шагай, не бойся, – приговаривал он на ходу.
Увидев Дирижабля, мальчик вздрогнул и остановился. Вернее, попытался остановиться, но Игорь не собирался оставлять его в квартире. С большим трудом, но мальчишка был наконец выставлен за дверь.
Пока два полупьяных ублюдка были в отключке, Игорь натянул на голову черную спортивную шапочку с неприличным названием, в которой заранее были прорезаны отверстия для глаз. Он прихватил ее, забежав на пару минут домой, перед началом поисков Дирижабля.
Игорь взял в углу комнаты тот самый широкий табурет, крашеный в зеленый казарменный цвет, поставил его перед Дирижаблем, сел и стал терпеливо ждать. Крысеныш по имени Санек пришел в себя первым. Он увидел человека в черной маске и сперва принял его за омоновца. Санек заскулил:
– А че я сделал... Я ниче не делал...
– Заткнись, – едва удостоив его вниманием, коротко сказал Игорь, поднимая с пола какой-то журнальчик, что удивительно – почти новенький.
Санек замолчал, тревожно поглядывая по сторонам бегающими глазками. Он и вправду походил на крысенка.
Под шум все не стихающего дождя прошло минут пять, не больше, когда Дирижабль наконец соизволил прийти в себя. Лицо толстяка приобрело землистый оттенок, нижняя губа отвисла. Он попробовал пошевелить руками, потом привстать, но быстро понял, что ничего не получится.
– Ну что, подонок, – с трудом сдерживаясь, почти ласково сказал Игорь. – Как дальше жить собираешься? Все так же над ребятами измываться? А что такое «совесть» ты помнишь еще? Хотя вряд ли ты это слово слышал. В общем, готовься, пришел последний час твой, сволочь!
Во время этой речи Дирижабль серел еще больше, страх почти парализовал его, глаза неподвижно уставились перед собой. Казалось, еще немного и его хватит удар.
– Это что, знаешь? – спросил Игорь, достав толовую шашку и повертев ею перед носом толстяка.
– Динамит, рыбу глушить... – сиплым полушепотом ответил Дирижабль.
– Правильно. Но можно еще и по другому применить. Например, сунуть эту штуковину в штаны одному толстому борову, да фитилек поджечь. Впрочем, есть вариант...
– Какой? – с надеждой оживился толстяк.
Вместо ответа Игорь разрезал веревки.
– Вставай, – приказал он. – Да спокойней. Будешь трепыхаться, сдохнешь раньше времени.
Дирижабль с трудом поднялся, держась за стенку рукой.
– Шагай на балкон, шевелись.
Тон Игоря был спокойным, что давалось ему с огромным трудом.
– Табуретку захвати.
Толстяк глянул удивленно, но спорить не посмел. Взял табурет и с ним шагнул на балкон. Замер, поежившись от холода.
– Дождь так и льет, без перерыва, что за погода... Ты ставь табуретку-то, что застыл?
Игорь не стал выходить, руководил из комнаты.
– Мокрая какая стала, так и поскользнуться недолго, – в голосе так и сквозила издевка. – Лезь.
– Куда?!
Изумлению Дирижабля не было предела.
– Щас будешь учиться летать. Здесь этаж третий всего, если не сдохнешь – будешь жить. А от динамита враз загнешься. Шевелись, аборт неудавшийся!
Толстяк, с грацией бегемота, влез на табурет, занес ногу на перила, все еще надеясь на что-то. Посмотрел Игорю в глаза, увидел лишь только ледяную злобу и громко заорал: – Помогите!!!!!!
Игорь мгновенно кинулся вперед, ухватил толстяка за ногу, все еще стоявшую на табурете, с силой дернул ее вверх. Грузное тело перевалилось через перила. Секунды через три послышался глухой звук от удара. Игорь не спеша подошел к Саньку, разрезал веревки и, наклонившись прямо к его лицу, превозмогая отвращение, сказал:
– Слушай внимательно, гаденыш. Если узнаю, что ты к ребятам ближе чем на десять метров подойдешь, выдерну все твои конечности гнилые по одной. Ментам скажешь, что дружку твоему по пьянке полетать захотелось, а ты остановить не смог. Про меня и не заикайся лучше. А щас собери веревки, да заныкай их подальше.
Все это время Санек-крысеныш часто-часто кивал, понял, что жить оставят. Врезав ему на прощание, куда пришлось, Игорь вышел из квартиры, сдернув шапку и сунув ее в карман. Вниз он не пошел, а поднялся на крышу, пробежал пригнувшись к выходу на соседний подъезд.
Через несколько минут он, без лишней спешки, выходил из подъезда.
Дождь, к счастью, разогнал старушек, сидящих обычно во дворе. Игорь решил не портить себе настроение и аппетит зрелищем приземлившегося Дирижабля. «Летать будет, любить – никогда!» – вспомнилась вдруг строчка из анекдота.
На весь спектакль ушло три часа. Игорь подошел к своей «Ауди», сел, и с чувством выполненного долга отправился к Антошке.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Он!
Влюбился!
В!
Мальчишку!
Бред!
Сивой!
Кобылы!
А вот поди ж ты... Словно на крыльях, напрочь забыв про обед, мчался Игорь по мокрому асфальту, окатывая прохожих, к своему (уже своему!) Антошке, с которым он не виделся – страшно подумать – целых четыре часа!
* * *
А в больнице его ждал сюрприз.
Когда Игорь вошел в палату, там царил полумрак. Неведомым ему способом мальчишки стащили со стола телевизор и водрузили его на кресло-каталку.
Теперь кресло стояло возле кровати Толика. Антон сидел на пустой кровати Тимура и увлеченно смотрел вместе с Толиком на экран. Другие мальчишки вставать не могли и молча завидовали. Что это был за фильм, Игорь рассмотрел, только когда подошел поближе.
Кошмаррррр... Ребята смотрели крутейшую немецкую порнушку!
– Упс! – пискнул Антошка, увидев наконец Игоря, щелкнул пультом и вырубил видик. Лучшая защита – это нападение:
– Ты чего так тихо подкрадываешься! Мы аж перепугались с Толяном.
Толик тоже чувствовал себя немного виноватым. Он-то лежал лицом к двери, и должен был, по идее, следить за входящими, но увлекся завлекательным действом. И проморгал.
Игорь слегка растерялся: то ли отругать их по полной программе, то ли сесть рядом и смотреть вместе с ними... И вообще, он в «Макаренки» не нанимался!
– А откуда у вас, милые детки, этот интереснейший фильм? – ласково, словно лис к цыплятам, обратился Игорь, слегка улыбаясь.
Толик взял огонь на себя:
– А ко мне утром братан с мамкой приходили, так я брата и попросил, а он только что снова приезжал и кассетку принес. Он и телик переставил.
– Вот же чертенята. А если б кто другой увидел?
Мальчишки смущенно повесили носы.
– Хоть звук убрать догадались, и на том спасибо.
Теперь уже Игорь смеялся в открытую, взъерошив мягкие волосы на макушке Антона. Ну разве можно сердиться на него всерьез?!
– Я сейчас, – сказал Игорь и направился к кровати Максима. Антон недовольно проводил его слегка ревнивым взглядом.
Игорь присел на одеяло к мальчику. Тот взглянул с немым вопросом.
– Максим, – начал Игорь. – Ты можешь теперь жить спокойно. Те гады, что с тобой такое сделали, больше тебя не тронут. Маме твоей я дам немного денег, тебя подлечить и вообще... Ты выздоравливай поскорей, и никого не бойся... ТЕПЕРЬ никого не бойся...
Макс поглядел с таким неподдельным изумлением, что Игорь невольно усмехнулся. Мальчишка, наверное, впервые за всю свою недолгую жизнь почувствовал, что есть у него защита. Слезинки сами собой появились и защекотали ресницы. Игорь не знал, что ещё ему сказать и как успокоить, он видел, что ещё несколько слов и мальчишка расклеится совсем от переполнявших его чувств, легонько сжал ладошку мальчика и вернулся к Антону.
Приобняв малыша за плечи, Игорь тихонько сказал ему:
– Я тут придумал кое-что, пока сюда добирался. Только не скажу пока, вдруг не получится.
– Может, ещё посмотрим, маленько, а? – нетерпеливо спросил Толик.
– А мне потом разврат малолетних припаяют, – поддразнил его Игорь.
– Мы осторожно, – подлизывался Антошка. – Чесслово, никто больше не подкрадется, как ты.
– Уфф, вы кого угодно уговорите... – сдался наконец Игорь.
– Урра! – тихонько заорали детишки, Антон нажал кнопку на пультяшке и...
Игорь разглядел на экране мужика, на котором верхом сидела пышногрудая блондинка. Она неистово гарцевала на бедном парне, словно лихая амазонка на кентавре. Толик заворожено смотрел на экран, широко раскрыв глаза. Антошка тоже поглядывал, но его больше интересовали ладони Игоря, что скользнули под пижамку. Нет-нет, всего лишь пощекотать! Добились легкого повизгивания и тут же убежали на свободу.
Игорь встал, шепнул:
– Я скоро...
И вышел из палаты.
Он направился в ординаторскую, к старшей медсестре, которая уже собиралась домой.
Ксения Леонидовна, солидная дама почтенного возраста, слегка удивилась, но пригласила Игоря присесть.
– Ксения Леонидовна, – приступил сразу к делу Игорь, – скажите, у вас в больнице разрешают за больными ночью присматривать?
– Иногда разрешают, в редких случаях. Если больной тяжелый, родственники остаются и на ночь.
– А если больной не очень тяжелый и не совсем родственники, могут остаться? – продолжал Игорь, не сбавляя темп.
– Скажите прямо, что вы хотите предложить? – с сердитыми нотками в голосе, спросила медсестра.
Игорь вынул сотенную бумажку вечнозеленых денег и, скручивая ее в пальцах, словно сигарету, продолжил:
– Видите ли, я бы хотел попросить вашего разрешения присматривать сегодня ночью за моим приемным сыном Климченко Антоном. Он поступил в понедельник. Сегодня суббота, взять его на выходные домой я не могу, вот и хотелось бы побыть вместе.
Игорь с удовлетворением отметил, что медсестра весьма заинтересованно посматривала на банкноту.
– Обычно это не в наших правилах, но для вас мы сможем сделать исключение. Я отдам распоряжения и доложу дежурному врачу.
– Огромное вам спасибо, – сказал Игорь, поднимаясь и опуская в карман ее халата деньги. – Не волнуйтесь, все будет в лучшем виде, постараемся не доставить неприятностей. До свидания.
Он вежливо раскланялся и вышел.
– Какой славный и вежливый молодой человек, – с умилением подумала Ксения Леонидовна, перекладывая деньги в сумочку.
* * *
– Антошка, – сказал Игорь, снова присаживаясь рядом. – А от той пиццы хоть что-нибудь осталось? А то я и не обедал сегодня, есть жуть как хочется.
Мальчишка метнулся к столу, открыл одну коробку – пусто, открыл другую, заглянул и понес к Игорю.
– Вот, еще три куска осталось, – сказал он, страшно довольный, что теперь он кормит Игоря, а не наоборот.
Антошка сел рядом и, задумчиво уложив подбородок на кулачок, стал внимательно следить, как Игорь жует давно остывшую пиццу. Время от времени его взгляд невнимательно скользил по экрану, где Толик все еще гонял порнушку. Постепенно Антон увлекся и теперь неотрывно смотрел на «камасутру по-немецки». Игорь проглотил последний кусок, запил соком, что захватил со стола Антошка и сказал:
– Малыш, я сегодня могу здесь на ночь остаться.
Антон мельком взглянул на него, отвернулся к телевизору. Через пару секунд до него дошел смысл сказанного. Широко раскрытые глаза, радостный приглушенный вопль индейца, снимающего скальп и, наконец, прыжок на шею, больше похожий на борцовский прием – все это было для Игоря лучшей наградой.
– Осторожней, осторожней! – со смехом прижимал он к себе мальчишку. – Рука заболит, Антошка!
Толик едва успел выключить видик, когда нянечка привезла тарелки с ужином – рисовая запеканка со сметаной, чай. Расставила по тумбочкам, попросила Игоря присмотреть, чтоб все поели и ушла. Видимо, кормление в ее обязанности не входило. Мальчишки занялись делом; запеканка оказалась на удивление вкусной.
Антошка с Игорем собрали грязные тарелки, сложили их на тележку и поставили у дверей, чтоб не отнимать потом время.
Минут через двадцать снова зашла нянечка, забрала посуду. Толик дирижировал пультом – слишком уж парнишку эротика привлекала; видно, возраст такой.
– Толик, давай-ка на время прекратим этот разврат. – Игорь отключил телевизор, поставил его обратно на стол. И, перебирая кассеты, спросил: – Что посмотреть желаете, молодые люди?
– Давайте какой-нибудь боевик включим, – подал голос молчавший всё это время Максим. Мальчишка явно приходил в чувство, вкус к жизни возвращался на глазах.
– Да, только боевиков тебе и не хватало, – хотел ответить Игорь не подумав, и тут же мысленно хлопнул себя по лбу, – лучше уж комедию поставим.
– Давайте «Без чувств» посмотрим, только она матерщинская» – предложил неугомонный Толик.
– Что, сильно матерщинская? – улыбнулся Игорь.
– Да не, так, прикольная очень, я уже раза три смотрел.
– А мы звук выключим, как в твоей порнушке, – подколол его Игорь, вставляя кассету. – Ладно, уговорил, давай смотреть.
Игорь отошёл к Антошкиной кровати.
– Тошик, можно я к тебе прилягу на краёк, а то устал сегодня, спина даже заболела...
– Ну конечно, ложись, – ответил Антошка и подвинулся вперёд.
Игорь осторожно, стараясь не отвлекать мальчишек от начавшегося фильма, прилёг сзади, сунул под спину подушку, его правая рука скользнула по руке мальчика и устроилась на его плече. Некоторое время он просто лежал и подперев голову левой рукой пытался следить за сюжетом фильма. Но у него не слишком это получалось… тепло мальчика, его аромат, будоражили Игоря, не давали сосредоточиться на фильме. Его рука начала легонько поглаживать мальчика, сначала опустилась на бочок, пощекотала рёбрышки, скользнула под пижамку и устроилась на животике. Немного отдохнув, она продолжила своё путешествие, погладив животик, дальше вверх по грудной впадинке, пробежалась по шейке, снова спустилась на грудь. Осторожно, боясь спугнуть мальчика, он стал поглаживать его небольшой, чуть припухший сосок.
Антошка сначала шутливо ежился от его прикосновений, потом расслабился и задышал глубоко и ровно, делая вид что целиком увлечён просмотром фильма. Но Игоря было трудно обмануть, он чувствовал, как мальчик потихоньку отклонился назад, прижавшись к нему, чтобы было удобнее гладить и ласкать его. Легко касаясь кончиками пальцев его соска, он то заставлял его сжиматься как от озноба, то, более сильными касаниями, наоборот, расслаблял его мышцы, от чего тот становился пухлым и мягким. Игорю очень хотелось прижаться к нему губами и втянуть в себя, как младенец всасывает сосок материнской груди, всасывать, чтобы он возбудился, налился соком и стал красным от ласки… но он понимал, что в переполненной палате сделать это не удастся.
Так и получилось: Толик оказался весьма ушлым пареньком, он моментально просек ситуацию, приподнялся на локтях и, нарочито-дурашливым голосом, спросил:
– А что это вы там делаете, а?
Игорь чертыхнулся про себя и вынул пригревшуюся ладонь.
– Толик, ты не отвлекайся, смотри фильму и другим не мешай.
– Да вы не стесняйтесь, тут все свои, – продолжал мальчишка, не унимаясь.
– А вот щас как встану, да как дам по всей шее...
Игорь сделал вид, что хочет привстать.
– Все-все-все, – Толик замахал руками. – Дядя Игорь, простите дурачка, не буду больше!
– То-то же, а то детский сад развели тут.
Игорь откинулся поудобней на подушку. Но интимное настроение было уже сбито.
А тут как раз заглянула дежурная медсестра, велела выключать свет и готовиться ко сну.
– Дядя Игорь, попросите у неё ещё один фильм посмотреть, всё равно никто спать не будет ещё долго, а мы тихонько включим и посмотрим, – попросили мальчишки.
Игорь, и сам не представляя как можно уснуть в такую рань, отправился к медсестре, и на удивление легко её уговорил.
– Как ребята уснут, приходите к нам, чайку попьём, – предложила она, надеясь привлечь внимание симпатичного папаши.
– Хорошо. Если сам не засну, зайду, – ответил Игорь, заранее зная, что медсестра обречена эту ночь провести наедине с мензурками и пилюлями. Он вернулся в палату и обнаружил, что за время его отсутствия, мальчишки снова поставили порнушку и увлечённо смотрят её. Они даже не вздрогнули когда он вошёл в палату, уже считая его своим.
Артемка мирно посапывал во сне – немцам не удалось совратить невинную душу. Максим тоже отвернулся и старался уснуть. Секс в любых его проявлениях стал ему просто противен после недавних событий и пройдет еще немало времени, пока все наладится.
Андрюшка поглядывал на экран, но без видимого интереса. Этот мальчик поражал Игоря своей загадочностью. В его речи сквозила врожденная интеллигентность. С чем он попал в больницу, Игорь так еще не узнал. Родители Андрея, если и приходили, то когда Игоря не было в больнице.
Мягкий, уступчивый и очень вежливый мальчишка вызывал неподдельную симпатию.
Антошка развалился на кровати, разбросал ножки в стороны. Его лицо освещал мигающий экран, глазки были широко раскрыты. Мальчишка был целиком поглощен созерцанием актеров, что непрерывно меняли позы с немецкой пунктуальностью и темпераментом, под приглушенные возгласы: «А-А-А!! О-О-О!! Дас ист фантастиш!! Е-Е-Е!!»
А Толик... Толик просто-напросто элементарно... ДРРРОЧИЛ!
Он подогнул коленки, прикрылся одеялом, которое мерно ходило вверх-вниз. Глаза его то внимательно смотрели на экран, то подергивались поволокой, то прикрывались совсем. Он тяжело и часто дышал, иногда втягивая воздух сквозь зубы или совсем задерживая дыхание.
В какой-то момент, возможно он заметил Игоря замершего у двери, или просто случайно... но одеяло сползло в сторону. Толик не стал поправлять, наоборот, из чисто мальчишеского озорства, с легкостью раскусив интерес Игоря, он вытянул ножки вперед, раздвинул их пошире, стянул спортивные штаны и плавки до самых лодыжек.
Игорь неотрывно смотрел на все происходившее, медленно подходил поближе.
У Толика была широкая повязка на пояснице, которая нисколько не мешала. Игорь тихонько примостился рядом с Антошкой, не отводя глаз от Толяна.
А бесстыжий мальчишка стал одной рукой гладить себя по груди, явно копируя кого-то из киношных актеров. Вторая рука сжимала еще совсем безволосый (во всяком случае, в темноте волосков видно не было) прекрасный мальчишеский членик. Головка скользила над кулаком, блестела, покрытая влагой. Как же хотелось Игорю провести рукой по гладкому бедру, самому сжать этот членик в своей собственной руке. А уж что творилось в брюках у самого Игоря!..
И кто знает, чем бы все обернулось, но тут Толик тихонько застонал... прогнулся... Мышцы на животе напряглись. По всему телу пробежала мелкая дрожь, и на бинт брызнуло несколько капель. Мальчик смущенно (что это и откуда взялось?) подтянул штаны и накрылся одеялом.
« Все. Концерт окончен...» – с сожалением подумал Игорь.
* * *
Как же он ошибался!..