Текст книги "Любовь по закону подлости (СИ)"
Автор книги: Мамлеева Наталья
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Моё выражение лица было крайне оскорбленным. Нет-нет, я не подслушивала! Разве может такой честный журналист, как я, подслушивать? Клевета и ложь!
– Случайно... врезалась... в стену? – по слогам проговорил Демио, не думая выпускать меня из рук.
– Честно! – ответила я, положив ладони ему на грудь, чтобы попытаться оттолкнуть.
Демио без видимых усилий пресек мой протест, прижав ближе к себе. Я подняла на него возмущенный взгляд. Миллиардер склонил голову на бок, смотря на меня, словно на неведомую зверушку.
– Ты знаешь, сколько женщин желает оказаться в моих объятиях?
– Мне их сосчитать? – едко отозвалась я и добавила: – Конфьер, вы так настойчиво пытаетесь убедить меня в своей неотразимости, что я начинаю переживать за вашу самооценку. Неужели никто не говорил вам комплиментов? Давайте так: я по-быстрому придумаю пару красивых эпитетов, а вы меня отпустите.
Тут мой взгляд наткнулся на пирожные известной марки «Шоколадный мусс», лежащие в белой коробке на столе. Надо думать, только доставили из кондитерской. Хотелось добавить к своей сделке еще и эти пирожные, но я посчитала, что это будет откровенной наглостью.
– Поверьте, конфьери, с моей самооценкой более чем все отлично. Считать никого не нужно. Однако меня удивляет ваше упрямство. В курсе ли вы, что отказами только распаляете интерес мужчин?
– Это такая стратегия затащить меня в постель? – приподняв бровь, строго спросила я и рассудила следующим образом: – Если вы говорите, что стоит мне принять ваши ухаживания, как вы перестанете проявлять ко мне интерес. Это замкнутый круг. Только победу в этом случае вы одержите однозначно. Так в чем же мой интерес?
– Я щедрый любовник, – констатировал мужчин.
– О, не надо! Я уже наслышана! – раздраженно ответила я. – Может, вас интересует именно браслет? Я могу его отдать вам, если вы отпустите меня на следующем этапе конкурса.
– Какой браслет? – недоуменно спросил миллиардер, нахмурившись.
Я хотела напомнить ему, какой именно, но стушевалась. Получается? Что он ничего не помнит? Как же так! Но судя по взгляду, он действительно не понимал, о чем идет речь. Наверное, загадочный артефакт имеет особую защиту. Почему же я его еще не забыла?
– Неважно, – медленно проговорила я и, воспользовавшись замешательством мужчины, оттолкнула его. – Совсем скоро мы расстанемся с вами и больше не увидимся. Так давайте верить именно в этот исход событий.
Обойдя Демио Диксандри, я направилась к выходу, промедлив возле столика с десертом. Миллиардер подумал, что задержалась я из-за его величественной персоны.
– Вы так уверены, что сможете покинуть этот особняк? Не будьте столь наивны, Йолина. Мне казалось, что вы разумная девушка, – последние слова он произнес с явным намеком.
Некстати вспомнилось убийство в его особняке. По спине пробежал холодок, но я не подала и виду. Значит, именно поэтому он не стал мне угрожать. Просто понял, что я и так ничего не расскажу, опасаясь за свою жизнь.
А я уже начала лелеять надежду на то, что это было недоразумением.
Пирожные на столе манили. Решив не отвечать Демио, я взяла коробку в руки под его удивленным взглядом и направилась к выходу.
– Вы пришли ко мне в комнату через потайной ход, чтобы украсть мой десерт? – со смешком спросил Диксандри, выделив предпоследнее слово.
– Он для меня привлекательнее вас, – серьезно кивнула я и выскользнула за дверь.
В гостиной ждал тот самый пожилой мужчина, которого я видела в Дикоморье. Видимо, Диксандри попросил его покинуть покои, как только понял, что за стеной стою я. Откуда он это знает? Магу такого уровня, как он, ничего не стоит просканировать мою ауру даже через стенку. Мне такое не под силу.
Пожилой мужчина чопорно поклонился. Кивнув в ответ, я направилась к выходу. Сердце колотилось, но успокаивал трофей известной марки «Шоколадный мусс». Пожалуй, это единственное, что было хорошего за сегодняшний день.
Запись в блоге от Пухыхлы Чешэрской: «А вам часто мужчины дарят сладости?»
[1] Фиалит – полукустарник с сочными сладко-кислыми плодами, размер которых равен двум фалангам пальцев. В сыром виде в больших количествах ядовит, поэтому он используется в компотах и джемах.
[2] Люлейла – семиструнный музыкальный инструмент небольшого размера, преимущественно дамский.
Глава 7
Глава 7
То странное чувство, когда тебя поставили перед зеркалом стилисты, а ты всматриваешься в отражающую гладь и пытаешься найти отличия от тебя обычной. Сейчас они определенно были.
Волосы прибрали в высокую прическу так, что ни одна прядь не выпадала из идеального замысла парикмахера. Глаза подвели черным карандашом, а на губы нанесли минимум блеска. В повседневной жизни я предпочитала прибегать к противоположному макияжу, но стоит отметить, что сегодняшний образ делал из меня роковую красотку, которой не являлась спокойная, милая и обычная я.
Красное платье с расшитым лифом и без лямок, с пышной плиссированной юбкой, благодаря которой талия казалась уже. На ногах чулки под алые туфли-лодочки, сетчатая ткань вуалетки отчасти прикрывала глаза, и традиционные белые перчатки из велюра добавляли образу ранимости и утонченности.
Украшениями к такому образу служили колье, серьги и браслет из черного агата.
– Йолина, ты готова?.. – В комнату вошел Лик, поправляя запонку, но так и застыл на пороге, приоткрыв рот. – Ты прекрасна!
– Ты тоже, – смущенно ответила я, оглядев друга.
Оператор был в черном смокинге, который хорошо сидел на широких плечах. В вырезе голубой рубашки виднелась тяжелая золотая цепь, притягивающая взор. Светлые волосы как всегда были в беспорядке, что придавало ему определенного шарма в совокупности с живым и умным взглядом зеленых глаз.
– Так мы... можем идти? – спросил Лик с запинкой.
Стилисты утвердительно кивнули. Я оглянулась на зеркало, чтобы еще раз удостоверится в собственной неотразимости, и уверенно шагнула вперед, вложив ладонь в протянутую другом руку. Он слегка сжал мои пальцы и улыбнулся.
– Эй, малышка! Почему нос повесила? Просто думай о том, что скоро станешь обладательницей ста миллионов тирлингов!
В этом-то и проблема. Я боялась, что не стану ею.
Лик повел меня к выходу. Взгляд зацепился за коробку с нетронутыми пирожными – мне их некогда было попробовать, так как по моему возвращению отдохнувшие от меня стилисты вновь принялись за работу.
Мы вышли в коридор. Казалось, что сегодня «дворец» пропитан особой атмосферой праздности и веселья. Это настроение распространялось по воздуху, проникая внутрь меня, кружа голову от легкой влюбленности в сегодняшний вечер. На губах сама собой расцвела улыбка.
– Куда мы идем? – спросила я друга.
– В гостиную, она же будет сегодня бальной залой, – ответил Ликреций, и я еще раз вдохнула воздух полной грудью, заподозрив неладное.
– Дурман-трава? – уточнила я и взглянула на высокие чаши, рассредоточенные у стен, из которых выходил едва уловимый фиолетовый дым.
– Для поднятия настроения. Не опасный. Корень дурман-травы всегда используется на вечерах такого масштаба.
– Знаю, – отозвалась я и спустя минуту забыла о нем.
У остроконечных, высоких дверей, с украшением в виде металлических цветов, увивающих деревянную основу, нас встречали лакеи в фиолетовых ливреях. Я даже улыбнулась отсылке к старине.
– Йолина Зеалейн, – представилась я.
– Лик Шестров, – добавил оператор.
Один из лакеев, пошелестев листками, приложил печатку к магическому замку. Удостоверившись, что наши имена есть в списке, отошел в сторону. Двери перед нами распахнулись, словно открывая страницу сказки, в которую мы попали.
Лилась спокойная музыка. Гости тихо переговаривались, встречая заинтересованными взглядами вновь прибывших и обсуждая, какая у кого манера одеваться. По мне тоже пробежались любопытными взорами, но судя по всему, мы с Ликом оказались неузнанными. Тем лучше, хотя бы в начале приема мне удастся избежать лишнего внимания. Стилисты проделали колоссальную работу, превратив меня из нежного горного цветка в шипастую алую розу.
Лик подвел меня к фуршетному столу. Я пробежалась глазами по закускам. О, и здесь были пирожные «Шоколадный мусс»! Лик подал мне блюдце и десертную вилку, которые я с благодарностью взяла и принялась накладывать себе различных закусок. Оператор наблюдал за мной с легкой снисходительной улыбкой.
– Совсем не кормят, да?
– Угу, – ответила я, прожевывая маленький бутерброд с морепродуктами. – С самого утра нас ничем не кормили, словно позабыли о том, что претендентки тоже живые организмы, которым требуется питание.
– Это чтобы вы сильно не поправились.
– Поправишься тут в такой атмосфере, – поморщилась я, вспомнив напряжение за утренней трапезой.
Со всех сторон засверкали магические камни-аккумуляторы в камерах. Их свет отражался от блестящих поверхностей, и зал превратился в радужное шоу, центром которого стал вошедший Демио Диксандри.
Миллиардер улыбался своей обольстительной улыбкой, проходя к подиуму, на котором уже стояли ведущие сегодняшнего вечера. Я сглотнула ком, сама не заметив, как задержала дыхание на минуту.
Я всего лишь взглянула на Демио, но в какой-то миг он показался мне Богом: красивый, успешный и уверенный в себе. Черный смокинг прекрасно смотрелся на нем, контрастируя с белокипенной рубашкой. Волосы идеально уложены, в правом ухе сверкает серьга – уверена, какой-нибудь мощный артефакт защиты. Иначе зачем мужчине носить бриллиант такого размера?
– Йолина-Йолина, я теряю с тобой связь! – пощелкал пальцами перед моим лицом Лик, и я отмерла, оглядываясь по сторонам.
Не увидел ли еще кто-нибудь моего замешательства? Или правильнее будет сказать «помешательства»? Нет-нет, ни в коем случае! Не может же меня привлекать этот самоуверенный миллиардер?
Взглянула на него еще раз, внимательнее. Нет, все-таки ошиблась. Ничего в нем необычного нет, просто сердце при его первом грандиозном появлении затрепыхалось в груди и всего-то. Уверена, многие конфьери в этом зале почувствовали то же самое. Просто трепет перед внешним идеалом.
Чтобы скрыть смущение и избежать расспросов оператора, я принялась жевать то, что лежало у меня на блюдце. Лик смерил меня заинтересованным взглядом, но так и ничего не спросил. Все же хороший у меня друг!
– Для начала я хотел бы поблагодарить всех, кто пришел сегодня на этот вечер, – сказал Демио, усилив вибрационные потоки своего голоса с помощью магии. – Все вы знаете, что инициатором этого безо... всякого сомнения замечательного конкурса выступила моя матушка. Поаплодируем ей за подготовку сего мероприятия, – Демио сделал паузу для зрителей, после чего продолжил: – Но все же главными звездами сегодняшнего вечера будут именно прекрасные претендентки на роль единственной моего сердца. Многие из вас наверняка думают, что это унизительно сражаться за интерес мужчины. Покажу вам ситуацию немного с иной стороны. Это шанс для меня присмотреться к девушкам и выбрать ту, которая сможет привлечь меня больше остальных, посмотреть, как она проявит себя во время тех или иных ситуаций, смоделированных конкурсными организаторами, и решить, готов ли я бросить к её ногам весь мир.
Если до этих слов в зале еще оставались невлюбленные в Демио молоденькие конфьери, то после этих слов на него стали смотреть с обожанием даже замужние. Вот как мужик умеет женские уши ублажать!
– А теперь прошу подняться на сцену двенадцать красавиц, одной из которых в будущем суждено завладеть моим сердцем... и кошельком.
Зрители рассмеялись и зааплодировали. Сколько пафоса!
Демио отступил в сторону. Макмидолстон, стоявшая до этого в тени, вышла на подиум и принялась объявлять имена конкурсанток, каждая из которых под овации поднималась на импровизированную сцену.
Диксандри лучился искренностью и добротой, улыбаясь каждой девушке. Я отправилась на сцену сразу следом за Пенни. Купер сегодня тоже не была похожа на себя: вьющиеся кудри выпрямили, и теперь они темным водопадом падали на спину, а плиссированное платье цвета морской волны делало её фигуру более стройной.
Когда я поднималась по ступенькам, ловила на себе потрясенные взгляды. Теперь меня начали узнавать. Сам же Демио, увидев меня, тоже на миг стушевался, но вовремя нацепил свою дежурную улыбку и поцеловал мне руку, как и одиннадцати предыдущим девушкам.
– Твой обычный образ мне больше импонирует, – незаметно шепнул Демио, встав по правую руку от меня.
– Не для вас старалась, – парировала я, не забывая хлопать в ладоши, пока Макмидолстон представляла общественности каждую претендентку и расписывала все достоинства невест.
Как на базаре, честное слово!
– Для того оператора? – тихо спросил Диксандри, стрельнув взглядом в моего друга.
– Лика? – удивленно вскинула я брови, скосив взгляд в сторону миллиардера. – Конфьер, вам все же следует обратиться к лекарю и проверить своё душевное здоровье. Вы явно помешаны на любовных отношениях.
– Уверена, что я помешан? Этот мальчик так на тебя смотрит, – растягивая слова, произнес Демио. – Ты только взгляни. Он же просто пожирает нас взглядом.
– Мальчик? – нервно хихикнула я, но вовремя спохватилась, вспомнив, что я все еще на сцене. – Он всего лишь на двадцать лет младше вас.
– Однако скрывать ревность не умеет.
– Какую ревность, конфьер? – раздраженно спросила я и повернула голову в сторону миллиардера.
Мы встретились взглядами, тут же став центром внимания журналистов. Магические камеры защелкали, снимая нас крупным планом. Что такого? Всего лишь два человека стоят близко и смотрят друг другу в глаза. Но было кое-что, что заинтересовало бы любого случайного зрителя. Вызов. В наших глазах явственно читался вызов.
– Последняя участница Йолина Зеалейн, телеведущая программы «Реверс против аверса», – громко объявила Макмидолстон, и мне пришлось разорвать зрительный контакт с Диксандри. – Йолина обладает огненной магией. На её счету прекрасные статьи, вышедшие в различных газетах, когда еще конкурсантка обучалась в университете.
Я улыбнулась в три различных камеры, снимавших меня с разных сторон, и вновь повернулась к зрителям. Теперь кто-то начал меня узнавать, в связи с этим и обсуждать.
– Пожелаем нашим участницам удачи! Каждая из них достойна быть женой главы компании «Диксандри-Арт», так будем же вместе следить за невероятным, первым в истории конкурсом под названием «Двенадцать претенденток на счастье». Сегодняшний бал объявляется открытым! – объявила ведущая, и зал взорвался овациями.
– Потанцуем? – спросил Демио, вновь встретившись со мной взглядом, и протянул руку.
– А если я откажусь? – спросила я, сама желая ответить на свой же вопрос, но отчего-то не могла.
Диксандри мягко улыбнулся, наклонился ко мне и прошептал:
– Тогда я применю к тебе заклинание, и ты послушной куклой пойдешь со мной танцевать.
Против такого не поспоришь. Вложив ладонь в протянутую руку, я в сопровождении Демио спустилась по ступенькам и прошла в центр танцевального зала. Гости расступались перед нами, журналисты забывали дышать, мысленно считая, какой гонорар принесет им будущая статья обо мне.
Зазвучала музыка. Диксандри, отступив на шаг, элегантно поклонился и еще раз протянул руку. Спасибо маме за то, что заставила меня ходить на танцы в школе!
Присев в реверансе, так же изящно и медленно вложила свою руку в сильную мужскую ладонь, почувствовав, как миллиардер сжал мои пальцы. Вскинув голову, я натолкнулась на насмешливый взгляд Диксандри, который будто говорил мне: «Ну же, Йолина, веселей!».
Веселей? Сам напросился!
Делаю ритмичный шаг вперед, практически прижимаясь к мужчине. Вновь расходимся. Круг, поворот, снова лицом к лицу. А вот теперь тонкий каблук босоножек легко, но весомо наступает на туфли Диксандри. Тот сжимает зубы, но стоически молчит.
Расходимся. Поворот, меняем сцепленные руки. Прижимаемся. Я прогибаюсь в талии, а мужчина нависает надо мной. Вот сейчас можно плавно заехать коленом в пах.
Все же я не садистка, ударила не так больно, но глаза Демио явно потемнели. Шаг назад, поворот. Вновь наступаю каблуком на ногу Демио. Он не выдерживает и шипит:
– Знаете, по-моему, в сказке принцесса теряет туфельку. Может, вы её потеряете прямо сейчас?
– Но там принцесса теряет не только туфельку, но и голову от любви. Вы вовсе не принц моей мечты, поэтому терпите.
И ведь терпел. Поморщился только один раз, и то уже больше от усталости.
Когда музыка стихла, Демио остановился и развернул меня к гостям, после чего наклонился и прошептал:
– За это вы ответите. Обещаю вам.
Он ушел. Толпа обступила меня, и вскоре Лик, дернув меня за локоть, отвел к фуршетному столу. Отлично! Страх необходимо заесть.
Что бы означали слова миллиардера? Он же не собирается меня убить за такую невинную шалость? Как бы знать, где грызлоух проснется, да уйти оттуда!
– Йолина, что это было? Ты флиртовала с ним? – набросился на меня с вопросами друг.
– С Демио Диксандри? Я похожа на безмозглую пухыхлу? Лик, успокойся! Я делаю всё, чтобы избежать флирта с ним.
Оператор сверлил меня недовольным взглядом, но больше ничего не спросил. Диксандри ко мне не подходил весь вечер, но зато мы регулярно переглядывались. Я намерено его не искала, просто он был центром внимания всех в зале, а при таком раскладе невозможно остаться безучастной.
Когда мы пересекались взорами, у меня возникало желание съесть пирожное, но потом я смотрелась в зеркало, качала головой и преодолевала тягу к мучному. Если хочу сохранить имеющиеся пропорции, мне необходимо избавиться от вечерних перекусов, особенно пирожными.
– Йолина, мы можем идти, – сказал вернувшийся Лик. – Завтра после обеда у нас с тобой интервью.
Я кивнула и в последний раз посмотрела на Диксандри. Тот смеялся, стоя в окружении женщин и мужчин ему под стать. Между нами была четко видна разница: привлекательный молодой миллиардер и обычная журналистка-сирота.
Я никогда не смогу полюбить мужчину, стоящего выше меня по статусу. В этом случае я буду чувствовать себя обязанной, а это уже не любовь. Посему план не меняется: мне необходимо проиграть.
Так как «Двенадцать претенденток на счастье» было реалити-шоу, то и первый выпуск подготовили уже к обеду и запустили его по всем каналам. Какой он фурор произвел! Интросеть взрывалась от комментариев и ставок, казалось, что весь мир прикован к экрану телегида.
Даже ко мне на лукмобильник поступало множество запросов на общение. Вот она – популярность!
От имени Пухыхлы Чешэрской я подписала: «Остановите Хоэр, мне нечем дышать». Согласных со мной было множество.
После обеда ко мне зашел Лик с камерой. Я уже успела принять ванну, одеться в светло-голубые бриджи и белую футболку и пообедать. Друг сел на край противоположного дивана и установил камеру, приготовившись меня снимать.
– А меня не должен осмотреть стилист? – спросила я, поглядывая на закрытую входную дверь.
– Я сказал, что буду снимать тебя позже, и они явятся к трем и, естественно, опоздают. Так что в следующем выпуске ты блеснешь естественной красотой.
– Ладно, – легко согласилась я, и магические камни на камере засветились.
– Йолина, скажите, как вы себя чувствуете после бала? Выспались? Вчерашний вечер был богат на события.
– Разве? Видимо, все веселье прошло мимо меня, – шутливо произнесла я, подмигнув в камеру. – Спала я замечательно, ведь сегодня мне позволили пробудиться после обеда.
– Впечатлил ли вас Диксандри как танцор? Вся интросеть обсуждает ваш танец. Некоторым даже удалось заметить, что вы пару раз отдавили уважаемому конфьеру ноги. – Лик рассмеялся, а я сделала самое невинное лицо.
– Должно быть, случайно. Но Демио уверенно держался и не подал и вида, что ему больно.
«Правда, обещал отомстить», – мысленно добавила я, но вслух, естественно, не сказала.
– Когда танцуешь с такой девушкой, вряд ли можно думать о незначительной боли, – задумчиво произнес Лик и динамично продолжил: – Говорят, что на сцене вы переговаривались о чем-то? Что же вы обсуждали?
– О, Демио восхищался моим вчерашним образом, – нагло солгала я.
Говорил он обратное.
Лик собрался задать мне следующий вопрос, когда в гостиную ворвалась Макмидолстон. Она разве что молнии глазами не пускала. Не знала, что эту женщину можно довести до белого каления.
– Лик Шестров! Да как ты посмел слить в интросеть вчерашнее интервью с Йолиной?!
– С чего вы взяли, что это был я? – вежливо осведомился оператор, поднявшись и скрестив руки на груди.
Пока Макмидолстон задыхалась от возмущения, я сообразила, какое именно интервью попало в интросеть. Три бутылки вина! Я-то думала, что все непотребство вырежут! Точнее, его и вырезали в официальном выпуске. Но как оно попало в широкие массы?
– Лик? – угрожающе спросила я.
– А чего ты на меня смотришь? Я передал весь материал съемочной группе, а там уже чего монтажеры намудрили. Слить мог каждый, – серьезно ответил друг.
– Конфьера, – вмешалась я, обратившись к организатору свадеб, – а что если Диксандри или любой другой сильный маг проверит, откуда была утечка? Можно же отследить магические потоки в интросети и определить местоположение источника.
– Уже, – со вздохом отозвалась женщина, но продолжила прожигать Шестрова недоверчивым взглядом. – Слив был отсюда, более точно определить невозможно – слишком много магических каналов сейчас в особняке.
– Тогда какого грызлоуха вы вешаете на меня этот косяк? – раздраженно спросил Лик.
– Мы еще все проверим, – чопорно ответила женщина и, поджав губы, покинула гостиную.
Мы с Ликом переглянулись. Я метнулась за своим лукмобильником и нашла искомое интервью. Лик сел рядом, заглядывая мне через плечо.
– Ого! Да просмотры этого видео переваливают за просмотры пилотного выпуска, – хохотнул оператор и откинулся на спинку дивана. – Йолина, постарайся вылететь на первом испытании, иначе меня конфьери Макмидолстон со свету сживет.
– За что? – недоуменно спросила я и сообразила: – Так это ты слил видео?
Лик приложил палец к губам и широко улыбнулся.
– Зачем?!
– А просто так, – пожал плечами друг, поднялся на ноги и собрал камеру. – Завтрашний день выходной. Но пока территорию поместья не покидай. Удачи!
И зачем, спрашивается, этот несносный оператор слил наше интервью?! Застонав, я упала на диван и нервно расхохоталась. Пора смириться, что у меня вся жизнь идет по закону подлости.
От Пухыхлы Чешэрской: «Кто желает угостить конфьеру тремя бутылками вина? Закуска в виде пирожных прилагается!»
Глава 8
Глава 8
Вся суть мести Диксандри открылась для меня спустя два дня, в субботу, когда нам рассказали правила воскресного испытания. Это был конкурс купальников!
«Купальников»! Как же!
Вот так нас опустили на первом же этапе, показав, чем должны привлечь жениха невесты. Было противно и мерзко, но по энтузиазму других конкурсанток не сказать, что они были расстроены. Скорее, воодушевлены: как же, вот так сразу и показать все лучшее, что у них есть.
Для выбора купальников нам забронировали весь торговый центр, где мы могли свободно выбирать себе то, что лучше всего сидит на фигуре. Снимать процесс выбора предстояло индивидуальным операторам.
– Это издевательство, – прошипела я, проходя мимо стеллажей с купальниками. – Они же ничего не скрывают! О времена, о нравы!
– Хватит бурчать как старая ханжа, – фыркнул Лик, настраивая камеру. – Любой из этих купальных костюмов будет смотреться на тебе идеально.
– Не сомневаюсь, но не выставлять же свою фигуру на обозрение многомиллиардного населения нашего мира?
– А когда ты в «Реверсе против аверса» загорала на пляже, рекламировала прогулки на водных лыжах и просто рекомендовала съездить на море, ты не думала, что тебя там может кто-то увидеть?
– Купальники там были приличные, – нехотя сказала я, признавая правоту друга. – И у «Реверса против аверса» не такая широкая аудитория, как у «Двенадцати претенденток на счастье».
– Просто скажи, что ты хочешь пойти наперекор Диксандри, – попал в точку друг, и я резко остановилась.
– Думаешь, мне есть до него дело? Просто раздражает, что он хозяин положения, а мне приходится подчиняться. В любой гадости можно найти свои радости, – ответила я, когда мой взгляд зацепился за купальный костюм, скрытый под вешалками с более привлекательными моделями.
Я направилась прямиком к нему, вытащив его на свет и оглядев со всех сторон. Казалось, удивился не только Лик, но и его камера, в которой потух фиолетовый камень.
Он закрывал все – щиколотки и запястья, глухой ворот был под горлом, сам костюм полосатый и достаточно свободный. В общем, был сделан для какой-нибудь пожилой конфьери, которая стеснялась своих форм.
– Однозначно беру! – победоносно воскликнула я, направляясь к кассам.
– А примерить? – с надеждой на то, что я передумаю, спросил Лик.
– Думаю, сядет отлично. Правда, бирку придется сохранить, чтобы доказывать, что это и есть мой купальный костюм.
Лик негромко рассмеялся и спохватился, поменяв зарядные устройства на камере, но отснять мою покупку уже было невозможным – тем лучше, окажется для всех сюрпризом.
Хихикая и прижимая к груди пакет с купальником, я спустилась на первый этаж и встретилась с Пенни. Девушка была безразличной к окружающей обстановке, пока её взгляд не зацепился за меня. Она поправила на переносице очки и помахала мне рукой.
– Выбрала? – полюбопытствовала она, пытаясь заглянуть ко мне в пакет.
– Выбрала, – ответила я, но покупку не показала. – А ты?
– Да. А ты почему скрытничаешь? Совсем что-то неприличное? Судя по объему, там не один купальник.
– Ошибаешься, – расплылась я в широкой улыбке. – Там очень даже все прилично!
Пенни посмотрела на меня с настороженностью, потом на Лика, хмыкнула и более ни о чем спрашивать не стала. Все-таки она была невероятно сообразительной девушкой.
Хотя бы пейзажу первого конкурса я была рада: набережная реки Веги всегда была моим любимым местом в городе. Мягкий горячий песок под ногами, легкий ветер, играющий с распущенными волосами, и ласковые волны, время от времени набегающие на берег, чтобы промочить еще не успевший подсохнуть берег.
Но сегодня моя любимая набережная будто была чужая и недовольная. Операторы, гримеры, ведущие и множество других людей, причастных к «Двенадцати претенденткам на счастье», не замечали красоты природы, занимаясь своим важным делом. И мне было за любимую Вегу немного обидно.
Оглянувшись по сторонам и убедившись, что до меня уже нет никому дела, я подошла к реке и промочила ступни, наслаждаясь ласковыми волнами. Конечно, это не море, но Вега тоже весьма буйная и игривая.
– Что, моя хорошая, не нравится тебе это все? – ласково спросила я, наклонившись и проведя ладонью по водной глади. – Мне тоже не нравится, поверь мне.
Я оглянулась назад, где съемочная группа подготавливала оборудование. Невесты, временно имеющие этот статус, толпились возле огромного круглого шатра, ожидая, когда оттуда выйдет главный оператор. На всех девушках, включая меня, были длинные фиолетовые плащи, скрывающие купальники.
Ко мне подошла Пенни. Обхватив себя руками за плечи, она поморщилась и взглянула на тот берег реки, едва виднеющийся за горизонтом.
– Я не любитель оголяться перед камерой, – сказала внезапно Куперт.
– Нас здесь никто не спрашивает, – пожав плечами, равнодушно ответила я, и конфьери окинула меня задумчивым взглядом.
– Ты слишком спокойна для той, кто не желает участвовать в конкурсе.
– Откуда ты знаешь? – вскинулась я, повернувшись к собеседнице.
– Брось, Йолина! Два твоих последних интервью не видели разве что слепые, но зато и те слышали. Как и слышали практически все жители Хоэра. Знаешь, это действительно удивительно!
– Что именно? – утомленно спросила я, поморщившись.
Пенни, стрельнув в меня озорным взглядом, так и не ответила мне. Ну Лик! И зачем только слил оба интервью? Ему забавно, а мне не очень! И так зашкаливающие рейтинги программы подлетели еще выше: те, кому претит сама мысль об отборе невест для миллиардера, приникли к экранам телегидов для того, чтобы поболеть за меня. Еще бы, я же разделяю их точку зрения! И главная интрига: зачем я участвую и не блефую ли, так бескомпромиссно высказываясь на камеру относительно отбора.
За нашими спинами стало шумно, и мы обернулись. На съемочную площадку прилетел Демио Диксандри. Миллиардер выходил из летмобиля так, словно он хозяин этого мира, а перед ним разве что магические светлячки по струнке не вытянулись и пухыхла на заднем фоне не запела, настолько чувствовалась атмосфера прибытия важной персоны. Хотя с пухыхлой я перегнула: еще оттянет на себя все внимание и затмит его величество Демио Диксандри.
Всех участниц подозвала к себе Макмидолстон, поэтому мы с Пенни поспешили к другим конкурсанткам. Длинная сцена между ровными рядами белых стульев уже была подготовлена и ожидала только «моделей». Гости программы пребывали в геометрической прогрессии, рассаживаясь по местам и не забывая здороваться с Демио.
Диксандри сидел в центре, прямо в конце подиума. Справа от него сидела его мать – невысокая брюнетка с цепким взглядом карих глаз, облаченная в юбочный костюм из букле[1] бордового цвета. Она улыбалась и здоровалась с гостями, при этом постоянно наклоняясь к сыну и что-то ему шепча.
Интересно, какие могут быть у них разговоры? Она заставила его участвовать в конкурсе невест! Какая мать в здравом уме пойдет на такой шаг? Хотя это с моей точки зрения может казаться абсурдным, а судя по подавляющему большинству зрителей – их все устраивает.
Слева от Диксандри сидел конфьер Баровски – миллиардер, владелец золотого и алмазного прииска, имеющий тесную торговую связь с «Диксандри-Арт». Мужчина глубоко женатый, в возрасте, с длинными седыми волосами, зачесанными назад. Казалось, что в жизни уже ничто не может его удивить.
Дорогой белый костюм сидел на нем безупречно, наверняка, сшитый на заказ. Голубые глаза лениво скользили между рядами гостей, узнавая старых знакомых. Он так же со всеми обменивался рукопожатиями и скупыми улыбками, но не совершал ни одно лишнее движение. Уверена, одно его движение стоит десятки тысяч тирлингов! Или сколько там в минуту приносят его прииски?
Гости рассаживались по своим местам. Играла медленная тихая музыка. Разговоры прекратились, и все внимание устремилось к сцене, где уже толкала приветственную речь ведущая. Лучше бы меня тоже пригласили, как и её, чем в качестве конкурсантки!
– Конфьери, внимание, – строго сказала Макмидолстон, оглядев двенадцать невест. – Все помнят сценарий? Отлично. Итак, Делораи, ты первая. Поднимешься на сцену, когда я тебя объявлю.
Модель согласно кивнула, и Ромуэла прошла на подиум, широко улыбаясь и пробираясь вперед, к стационарному усилителю голоса. Все камеры на набережной были прикованы к организатору свадеб, уверенно благодарившей собравшихся гостей.
