Текст книги "Парфяне. Последователи пророка Заратустры"

Автор книги: Малькольм Колледж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Вонон II, преемник Готарза II, правил всего несколько месяцев, а ему унаследовал Вологез I, сын греческой наложницы (фото 6, j). Он благоразумно предоставил своему брату Пакору трон Мидии, а брату Тиридату трон Армении, на который тот был посажен примерно в 54 г. Это не могло не спровоцировать вмешательство римлян, поскольку Рим также заявлял права на Армению. Советники молодого Нерона стали готовиться к войне; задачу возвращения Армении возложили на опытного военачальника Корбуло. Он обнаружил, что восточные легионы Рима из-за долгого безделья находятся в прискорбном состоянии, поэтому начал превращать их в настоящую армию. Во время его обучения солдаты страдали не меньше, чем в течение последовавшей затем кампании. После двух летних учений началась зима в Армении, которую войска проводили в палатках. На пронизывающем тело морозе воины и часовые умирали на постах из-за переохлаждения. Дезертиров казнили. Весной 58 г. кампания началась. Тиридату не удалось помешать Корбуло захватить его столицу Арташат и разрушить ее. Вологез, поглощенный внутренними мятежами (отделением Гиркании и действиями узурпатора (Вардана II?)), был не в состоянии помочь брату. На следующий год Корбуло двинулся ко второму крупному городу Армении Тигранакерту.

Жители закрыли перед ним ворота. Чтобы заставить их быстрее сдаться, Корбуло казнил у себя в лагере пленного армянского аристократа и выстрелил его головой в город. Голова приземлилась прямо посреди военного совета, после чего город поспешно сдался. В 60 г. Тиридат начал контрнаступление, но был легко вытеснен из страны. Армения оказалась в руках у римлян, и на трон посадили римского ставленника, а Корбуло отошел в Сирию. Во время нового наступления парфян командование войсками римлян в Армении было передано Пету, а Корбуло защищал Сирию. Пет вошел в Армению в 62 г. При приближении зимы он решил, что время кампании истекло, и отправил многих солдат в отпуск. Неожиданная мощная контратака Вологеза вынудила римляна покинуть Армению, отступлением командовал сам Пет. Отряды проходили по сорок миль в день, бросая раненых. Наконец, в 63 г. был достигнут компромисс. Тиридат получал корону Армении, но из рук Нерона в Риме. Так были удовлетворены и гордость римлян, и претензии парфян. Три года спустя Тиридат отправился в Рим. Как волхв (жрец), он обязан был соблюдать закон своей веры, который запрещал ему осквернять воду, так что он путешествовал по суше. В Риме, на пышной церемонии, Нерон возложил на голову Тиридата корону Армении, а при его возвращении отправил с ним команды рабочих для восстановления Арташата.

Во время Вологеза I, который царствовал, видимо, до 80 г., в парфянской культуре стали заметны восточные черты. Впервые на царских монетах появились арамейские надписи (фото 6, j). На официально отчеканенных монетах появляется огненный жертвенник. Открытое признание поклонения огню подтверждает предание зороастризма, которое приписывает собирание сохранившихся манускриптов священной книги Авесты царю Валахшу (Вологезу), который может быть Вологезом I. Вологез также основал в Вавилонии новый город Вологезию, расположенный вблизи Селевкии, с явным намерением подорвать значительное влияние этого, прежде бывшего греческим, города. Другие города, например Сузы и Мерв, с этого времени именуются своими местными названиями, а не селевкидскими греческими.

В течение десятилетий, последовавших за кампанией Корбуло, отношения между Парфией и Римом оставались более или менее мирными, поэтому римские авторы почти не упоминают о Парфии. В этот период правления Веспасиана укреплялись границы империи, Евфрат был утвержден в качестве западной границы Парфии, а буферные государства, в том числе Пальмира, были надежно включены в сферу Римской империи. Около 72 г. кочевые орды алан ворвались в Парфию с северо-востока. Правитель ставшей независимой Гиркании благоразумно заключил с ними союз; возможно, при его поощрении они хлынули мимо его царства в Северный Иран. В Мидии они захватили гарем правителя Пакора, в Армении разбили войска царя Тиридата и чуть было не захватили его в плен, умело используя аркан. Просьбы к Риму о помощи ничего не дали, и парфяне должны были почитать за счастье то, что аланы, нагруженные добычей, затем добровольно повернули на восток.

Примерно в 80 г. Вологез I исчезает из истории. В 77/ 78 г. в Селевкии чеканили свои монеты Вологез (II?) и царь по имени Пакор (II); там снова началась смута. Еще один претендент на парфянский престол, Артабан IV, чеканил монеты в Селевкии в 80/81 г., но вскоре был побежден; видимо, единоличным правителем стал Пакор, хотя ненадолго. Некоторые монеты, выпущенные в 89/90 г., сейчас приписывают Вологезу II, так что нумерацию царей, наверное, следует пересмотреть. Мимолетное появление лже-Нерона, выдававшего себя за недавно умершего римского императора, на Евфрате в 79 г. и еще одного лже-Нерона в 89 г. может свидетельствовать о попытках парфян обратить политические методы римлян против них самих. Император Домициан обдумывал возможность вторжения в Парфию, о чем свидетельствуют поэты того времени. Но хотя убийство Домициана избавило Парфию от этой угрозы, одному из командующих Домициана предстояло осуществить сходный план.

К этому моменту внутреннее положение Парфии стало чрезвычайно сложным. Монеты дают общее представление о том, как должна была идти борьба. Пакор II чеканил деньги до 87 г., затем снова в 92—96 гг., наконец, со 115-го по 133 г. Царь Осро (названный на монете Хосроем), брат Пакора II, время от времени чеканил монеты между 89/90-м и 127/128 гг. Деньги его соперника Вологеза (вероятно, III) появляются между 105 г. и концом 140-х гг. В письменных источниках о том периоде можно найти только краткие упоминания. Гань Йин прибыл в Мисену из Китая в 97 г., а в 101 г. некий царь Парфии, названный Маньцзю, посылает в Китай дар – львов и страусов.

В 113 г. н. э. проблемы Парфии усугубляет римский император, наметивший поход на восток. Несколько его предшественников были готовы игнорировать уроки Карр и Фрааспы, но не шли дальше слов. Траян, настоящий воин, был прежде всего человеком действия. Конкретные мотивы, заставившие Траяна напасть на Парфию, широко обсуждались, но самым разумным и понятным остается аргумент Диона Кассия: императором руководила «страсть к славе». Непосредственным предлогом для вмешательства стали события в Армении. Парфянский монарх Осро сверг царя Армении без согласия Рима. Таким образом, Осро нарушил давнее соглашение относительно армянских правителей. В 113 г., получив известие о приближении Траяна, Осро отправил послов к императору в Афины с просьбой о мире и согласии на воцарение Партамасира, сына Пакора. Ответа ему не дали. На следующий год Траян вошел со своими войсками в Армению, где не встретил сопротивления. Местные цари спешили с ним встретиться. В Элегии он в присутствии всей армии принял Партамасира. Царевич снял свою корону и положил ее к ногам Траяна, рассчитывая, что император снова возложит ее ему на голову, как Нерон сделал это по отношению к Тиридату. Вместо этого Траян во всеуслышание объявил о своем намерении сделать Армению римской провинцией. Эта сцена изображена на римских монетах (рис. 8, А). Партамасира вывели из лагеря, а вскоре он таинственным образом умер; многие говорили, что он был убит по приказу Траяна. В Армении был назначен римский губернатор. Затем Траян повернул на юг, возможно, чтобы проверить верность царей Северной Месопотамии. Абгар VII, правивший в Эдессе, хорошо знал о сомнениях римлян в его преданности, поэтому отправил к Траяну в качестве посла своего красивого сына, рассчитывая завоевать расположение императора. Другие правители бежали, и Траян занял Месопотамию, которую также превратил в провинцию Рима. Укрепление завоеванных позиций шло в течение 115 г. Удовлетворенный ходом событий, Траян на зиму 115/16 г. вернулся в Антиохию. Пока он там находился, в городе произошло сильнейшее землетрясение, разрушившее треть построек. Сам Траян едва спасся и был вынужден разбить лагерь на ипподроме.

На следующий год Траян обнаружил новые амбиции. Неясно, как долго он лелеял свои планы. Возможно, одно действие просто влекло за собой другое. Весной 166 г. н. э. он пересек Евфрат на специально сооруженных для этого лодках, покорил Адиабену и оставил там своих людей, чтобы те превратили ее в римскую провинцию Ассирию, а сам двинулся за дальнейшей славой. Теперь его целью был Ктесифон, столица Парфии. После сравнительно недолгого сопротивления город пал, а среди добычи Траяна оказались дочь и золотой трон Осро. Завершая кампанию 166 г., Траян прошел до Мисены и получил признание своего главенства от Аттамбела V, после чего сюзеренитет Траяна распространился на торговые пути Месопотамии, Вавилонии и на процветающий город Харакс, расположенный поблизости от портов Персидского залива. Оказавшись там, Траян стоял на берегу залива и смотрел, как какой-то корабль отплывает в Индию. Он сожалел о том, что возраст не позволяет ему дальше подражать Александру.

Рис. 8.Бронзовые сестерции, выпущенные Траяном в честь своих военных успехов на востоке. Примерно натуральный размер А –реверс: Траян, сидящий на возвышении, протягивает руку стоящему перед ним на коленях царю Партамасирису, а римские солдаты наблюдают за происходящим. 114—115 гг. REX PARTHVS S(ENATVS) C(ONSULTO). В –реверс: Траян, сидящий на возвышении, возлагает диадему на голову царя Партамаспата. На земле на коленях стоит фигура, символизирующая Парфию. 116—177 гг. н. э. REX PARTHIS DATVS. S(ENATVS) C(ONSVLTO).

До этого момента Осро не мог защищать свои владения из-за внутренних конфликтов. Однако к середине 166 г. он смог организовать сопротивление. Парфянские силы атаковали захваченные Траяном территории в ключевых пунктах, и некоторые из вассальных царей, в том числе Абгар VII, начали восстание. Сам Траян узнал о мятеже в Вавилоне, куда отправился для того, чтобы поклониться комнате, в которой умер Александр. Благодаря энергичным действиям вскоре были отвоеваны Месопотамия и большая часть Армении. Но Ассирия была потеряна, Вавилония также представляла собой проблему. Траяну необходимо было действовать быстро и решительно. Он сохранил Месопотамию и Армению как провинции, но Вавилонию с Ктесифоном передал парфянскому царевичу армянского происхождения, которого звали Партамаспатом (рис. 8, В). Он должен был править как ставленник Рима. Возвращаясь в Сирию, Траян свернул в сторону, чтобы осадить мятежный пустынный город Атру. Жара, жажда и бесчисленные мухи заставили римлян уйти, хотя им удалось проникнуть за стены города. Траян ушел в Антиохию, оставив Атру в руках мятежников. Весной 117 г. Траян приготовился снова войти в Месопотамию, однако его здоровье пошатнулось, и к началу августа он умер. Проявив мудрую прозорливость, его преемник Адриан вернул только что завоеванные территории их правителям и царям, преданным Риму. Армения осталась за парфянским монархом. Партамаспат, изгнанный из Ктесифона, получил в качестве компенсации Осроену, а Осро вернули его дочь. Еще полвека римляне не вмешивались в политику на востоке, и парфяне могли в мире заниматься своими династическими неурядицами.

Глава 4
Царь и правительство

По словам Тарна, парфяне пришли в готовое царство. Имея в прошлом кочевой уклад, они не внесли значительных изменений в сложное правительство Селевкидов. Отсутствие официальных парфянских документов серьезно затрудняет изучение их государственных институтов, поскольку большинство греческих и римских авторов не обращали на них особого внимания. Даже название, которое сами парфяне дали своему государству, нам неизвестно. Ахемениды называли себя арийцами. Преемники парфян в Иране Сасаниды называли свое государство Эраншахр, что значит «царство арийцев». Возможно, парфяне поступали так же. Греческие источники путают арийцев с ариями, населением восточной иранской провинции Арейя.

Парфяне правили своим царством почти половину тысячелетия, в течение этого периода там происходили огромные перемены. Поначалу сохранялось территориальное деление Селевкидов, основанное на крупных ахеменидских провинциях – сатрапиях (рис. 1). Селевкиды делили их на епархии, гипархии и укрепленные поселения – статмосы. Однако крупные сатрапии имели сильную тенденцию распадаться на более мелкие епархии, которые к I в. н. э. стали основными административными единицами. Аппий, писавший во II в. н. э., говорит об семидесяти двух «сатрапиях», под которыми подразумевает именно епархии. Однако в империю входили не только сатрапии, но и царства. Плиний упоминает о существовавших в его дни восемнадцати (конец I в.), в том числе одиннадцати «верхних» и семи «нижних», царств. В число этих зависимых государств входили влиятельные царства Мидия (с городами Экбатаной и Рагой) и Мидия Атропатена (со столицей Фрааспой и Газакой). Армения долгое время находилась в сфере влияния Парфии и в 50-х гг. попала в рука Аршакидов, после чего Аршакиды правили ею в течение многих веков. Главная столица Армении располагалась в Арташате. Область вдоль западной границы Парфии после распада империи Селевкидов была усыпана мелкими царствами, многие из которых были равны Селевкидским епархиям. Царство Адиабена до начала I в. управлялось царями, называвшимися Изатами, там находился город Арбела, где якобы хоронили парфянских царей позднего периода. Осроеной правила из Эдессы династия арабских царей Абгаров, арабы же правили царством Атра в Северной Месопотамии. Среди тех, кто восстал против последнего правителя парфян, был царь Киркука Домициан. Вдоль верхней части Персидского залива тянулось царство Мисена, или Харакена, где цари с именами различного происхождения правили важнейшими морскими портами, лежавшими ниже Харакса. На востоке располагались царства Элимаида и Персида. Правители последней, вероятно, считали себя преемниками Ахеменидов (фото 6, п). Условия в остальной части империи практически неизвестны, поскольку эта ее часть была далека от западных писателей. Возможно, Гиркания на какое-то время становилась независимым царством, поскольку в I в. в Рим попадают гирканские послы, однако монет там не чеканили. Не существует и монет, которые прояснили бы ситуацию в Восточном Иране. Многочисленные мелкие царства, которыми правили местные вожди, должны были существовать в более отдаленных и труднодоступных частях государства, а кочевые племена перемещались по его территории так же, как они делают это в наши дни. Города империи управлялись парфянскими правителями. Греческие города и военные колонии, прежде бывшие «свободными», обычно сохраняли местную автономию и свои особенные уложения и законы. Судьи по-прежнему избирались горожанами, и городские советы продолжали работать, как видно по Сузам и Селевкии. Совет и ассамблея Суз принимали указы. Судей выдвигал совет, но за них нельзя было голосовать, пока их квалификация не была подвергнута проверке. После этого граждане могли избрать судей из кандидатов совета. Власть и роль этих городов оставалась значительной до начала I в., после чего они начали снижаться.

Рис. 9.Рисунок, изображающий парфянского царя. Дура-Европос. II или начало III в. н. э.

Взаимоотношения между различными частями государства и центральным правительством далеко не ясны; они, вероятно, часто изменялись, поскольку местные правители и цари обладали разными объемами власти. Однако в течение двух последних веков парфянского правления можно наблюдать общую тенденцию к большей децентрализации.

Парфянский царь занимал положение, которое поначалу очень напоминало положение многих монархов эллинистической Греции (рис. 9, фото 6). Будучи владельцем и абсолютным правителем своей империи, он находился в окружении телохранителей и почетных друзей по эллинистическому образцу. На его монетах присутствуют знакомые селевкидские титулы: Спаситель, Благодетель, Победитель и другие. Семья и родство имели для короны жизненно важное значение. Знать блюла верность и повиновалась только семейству Аршакидов. Любой мужчина из рода Аршакидов, из любой ветви семейства мог рассматриваться в качестве кандидатов в монархи при условии, что он не имел физических недостатков. Оспаривать можно было (и часто действительно оспаривалось) только то, какой конкретно Аршакид должен занять трон. Правители укрепляли свои позиции с помощью различных манипуляций родственными связями. Во-первых, они повышали престиж своей ветви, объявляя своим предком сначала селевкидского сатрапа Парфии, а позже – ахеменидского монарха Артаксеркса II Мнемона. Во-вторых, мы слышим о назначении членов рода Аршакидов царями, троны которых находились в подчинении империи: например, в Мидию или Армению. Далее: важность, придававшаяся царскому гарему, не была простым подражанием восточному укладу или демонстрацией развращенности монарха. Почти все наложницы были принцессами, дочерями вассальных царей и вельмож, или, подобно Музе, дружескими подарками другого монарха. Таким образом, гарем представлял собой династический союз или удостоверение дружбы, показывающие важность установленных политических связей. В гареме могли находиться сестры царя, как мы узнаем из пергаментов, найденных в Авромане (Курдистан), и, по крайней мере в одном случае, его мать (фото 5). Хотя в древних источниках мало говорится о деятельности или влиянии цариц, они могли играть немалую закулисную роль, сравнимую с положением любой египетской царицы или римской императрицы. При датировании документов имена цариц иногда соединялись с именем монарха. При необходимости царица могла играть роль регента; удивительная карьера бывшей рабыни Музы показывает, чего могла добиться по-настоящему решительная женщина.

Способы определения преемника после смерти монарха остаются туманными; по-видимому, оставалось место для разногласий. Это являлось одной из слабых сторон государства Аршакидов, о чем свидетельствуют частые династические споры. Юстиниан рассказывает, что обычно царю наследовал его старший сын, но порой преемником мог стать брат: так Митридат I сменил Фраата I. Другие случаи наследования престола братом имели место позднее; возможно, это был один из обычаев кочевников, сохранившихся в парфянском обществе. Страбон добавляет, что царей в Парфянском царстве назначали два совета: один – родичей (монарха, то есть высшей знати), а второй – мудрецов и волхвов, но он не говорит, как именно это осуществлялось.

Парфянская аристократия, как и ахеменидская, судя по всему, состояла из семи самых знатных семейств и некоторого числа средних и мелких кланов. С цифрой семь можно спорить, однако удалось установить главные уделы и политические интересы нескольких влиятельных фамилий. Бехистанский скальный рельеф Митридата II, возможно, показывает, как он дает поместья главам четырех таких семей (рис. 4). Семейство Сурен жило в Сейстане и имело наследственную привилегию возлагать на царя венец во время коронации. Когда царей, имевших прямое аршакидское происхождение, сменила ветвь Артабана III, который был Аршакидом по матери, клан Сурен продолжал поддерживать претендентов «более чистого» аршакидского происхождения. Наиболее знаменитым подвигом этого семейства был, конечно, разгром Красса в 53 г. до н. э. Семейство Карен, чьи поместья находились, видимо, в Нихаванде (Мидия), также временами противостояло правящему монарху. Семейство Гью базировалось в Гиркании, а Михран – в Pare. Эти «феодальные» властители правили своими собственными территориями и имели дворы по образцу царского. Страбон говорит, что у царей Мидии было принято иметь много жен – то есть обычный царский гарем. Сурен взял свой гарем в поход против Красса, что было публичной демонстрацией его политической значимости. Плутарх описывает десять тысяч всадников Сурена при Каррах как нахлебников и рабов, то есть армия Сурена была сформирована из его сейстанеких подданных. Надо полагать, что и остальные аристократы имели похожие армии. Такой аристократией мог править только сильный Аршак.

Изучение парфянской администрации и правительственных учреждений чрезвычайно затруднено из-за крайне малого числа и неясности сохранившихся документов. Сведения можно получить из разрозненных надписей и документов, большинство из которых были найдены в Дура-Европос, Нисе и Сузах. Греческие и римские авторы упоминают о парфянских чиновниках, однако этот термин используется довольно свободно, его трудно применить к парфянским учреждениям. Титулы и церемониал были очень сложными. Различия в титулах в рамках империи свидетельствуют об отсутствии сильной, централизованной и унифицированной администрации, какую создали римляне. В результате этого сейчас невозможно дать ясное описание учреждений Парфии. Предположительно, главным государственным органом был совет родичей, который Юстиниан называет сенатом. В нем должны были бы состоять вассальные цари и главы важнейших семейств. Несомненно, его роль усиливалась по мере снижения значения монархии в позднепарфянском периоде. Однако в политической истории Парфии не фигурирует ни этот совет, ни совет мудрецов и волхвов. В числе главных правителей государства находился марцбан, или генерал-губернатор, который в нисских документах ставится выше сатрапа. Среди самых высоких титулов были телохранители, друзья и скипетроносцы – сановники, существовавшие в империях Ахеменидов и Селевкидов. Важный пергамент с контрактом, составленным по-гречески, из Дура-Европос, датированный 121 г. н. э., упоминает другие высокие посты. Манес, сын Фраата, был «одним из батез и свободных, сборщиком налогов и стратегом Месопотамии, Парапотамии и Арабарха». Само число постов Манеса поражает, но, видимо, было вполне обыкновенным в Парфянском царстве. Термин «батез» – несомненно, ранг, он появляется во многих формах на северо-Западе Ирана, в Армении и Хатре; видимо, означает «лорд» или нечто похожее. Ранг свободного – перевод иранского термина «ацатан» – тоже был высоким. «Стратег», термин, оставшийся от Селевкидов, означал правителя, а «арабарх», правитель арабов или полицейский офицер пустыни, особых проблем не представляет. Манесу подчинялся евнух Фраат, аркапат (еще один высокий ранг или должность). Пост сатрапа – наместника провинции в эпоху Ахеменидов – в парфянский период потерял свою прежнюю значимость. Титул «сатрап» фигурирует на скальном рельефе Митридата II в Бехистане, где эта должность все еще представляется значимой (рис. 4). Позднее в парфянских документах он уже означает только правителя города – например, Хвасак, сатрап Суз в 215 г. (фото 73). Замаспа называют как сатрапом, так и статиархом (этот синоним стратега использовался для сохранения ритмической структуры) Суз в греческой стихотворной надписи 1/2 г. Западные авторы продолжали использовать этот титул произвольно, обозначая различные посты. Сатрапу подчинялись различные младшие чиновники: например, дицпти в Нисе – глава укрепленного поселения. Эти чиновники для заверения документов использовали царские, а не личные печати.

Евнухи играли в администрации довольно большую роль. Аполлоний Тианский встречал их во время своего путешествия через Парфию. Тацит знал, что они могли занимать посты как в гражданской, так и в военной сферах. Более того, не всем известно, что жители Римской Сирии также порой становились должностными лицами на Западной Парфии. Между 130-м и 140 гг. Иархай Пальмирский был сатрапом Тильваны, области в малом царстве Мехердата, царя Мисены. Аабей Пальмирский был судьей, или архоном, в той же местности, а Соад, сын Волиада, занимал пост в Вологезии. Парфянская военная иерархия включала в себя важные посты, хотя постоянная армия была небольшой. Мы встречаем упоминания о командирах гарнизонов – например, в Дура-Европос. То, что Филострат называет главу гарнизона в Вавилоне сатрапом, только запутывает парфянскую терминологию.

Мовсес Хоренаци дает краткий набросок Армянского государства, организованного аршакидским правителем Тиридатом по образцу Парфии вскоре после 60 г. Посты, приближенные к царской особе, а также важные должности главного царского охотничьего, казначея, главного жреца, сокольничего, хранителя летних резиденций и другие распределялись между членами самых знатных семейств. Вассалам Тиридата давались ленные владения, назначались четыре смотрителя границ, по одному на каждую сторону света. Армия делилась на постоянные приграничные гарнизоны и «феодальные дружины», собиравшиеся только в периоды войны. Местные судьи назначались для городов и сельских местностей; существовали определенные даты для царских аудиенций, совещаний и развлечений. Наверное, в рассказе Мовсеса есть крупица правды: царевич Хатры между 130-м и 140 гг. действительно носил почетный титул «царского охотничьего». В целом по всей Парфии наблюдается удивительный сплав «феодального» иранского и селевкидского управления.

Огромная трехъязычная надпись сасанидского монарха Шапура I (около 240—272 гг.) на так называемой каабе Зороастра в Нагши-Рустаме перечисляет наиболее важных членов царского двора Арташира, первого сасанидского правителя, в порядке их значимости. Первыми идут четыре царя Восточного Ирана (Парсы, Мерва, Сейстана и Кермана), затем три царицы, битахш Арташир и высокопоставленный сановник по имени Папак – видимо, все они члены правящей фамилии. Следующими названы главы аристократических семейств Ирана, главный писец и оружейник, другие сановники и знатные лица. Этот порядок, несомненно, был унаследован со времен последних парфянских правителей. Бросается в глаза отсутствие централизованной царской бюрократии: «феодализм» стал доминирующим.

В парфянской армии, похоже, также отсутствовало сильное централизованное командование. В Центральной Азии парны привыкли к условиям, когда большую часть боевого отряда составляли многочисленные конные лучники, а в ближний бой вступали только знатные всадники в доспехах. Они поначалу могли использовать селевкидскую тактику, которая требовала использования наемных отрядов легкой и тяжелой пехоты и конницы. Успехи Митридата I во многом были определены такими отрядами. Но в войне с саками около 130 г. до н. э. царь Фраат II имел серьезные проблемы с наемниками; вскоре после этого (возможно, во время Митридата II) в парфянской тактике произошел переворот. Построения и вооружение селевкидов были почти полностью отброшены. Наемники были ненадежными: селевкидская конница не могла пробить цепь тяжело вооруженных копейщиков, а у конных лучников часто кончались стрелы. Теперь парфянская армия стала развиваться в соответствии с иранскими традициями. Пехоту сохранили для сражений в гористой местности и для гарнизонов. Но главной силой стала конница, делившаяся на два основных вида: конных лучников и тяжелую конницу, клибанариев и катафрактов, вооруженных огромными пиками и луками (рис. 6). Тяжелые конники были закованы в доспехи с ног до головы, и на их конях тоже были железные кольчуги. К ним добавлялись серебряные и золотые украшения. Вес доспехов облегчали, потому что всадники не пользовались стременами и удерживались в седле коленями. Чтобы обеспечить большие потребности в лошадях, парфяне разводили особую породу огромных боевых коней. Основой для породы послужили нисские скакуны, свободно бродившие по равнинам Мидии. Эти кони вызывали зависть у китайцев и были великолепным даром для Сасанидов. Со временем эта тяжелая конница появилась по всей Азии. Однако в руках талантливого полководца конные лучники также могли стать смертоносным оружием. Тяжелая конница могла успешно атаковать сильно вооруженную пехоту, однако потери среди знатных всадников и коней были значительными. Подвижные конные лучники с мощными дальнобойными луками могли без труда наносить не менее серьезный урон противнику. Ложное отступление и выстрел назад через круп – «парфянская стрела» (традиционный азиатский прием) – работали в случае наступления противника. Когда Сурен прибавил к ним преимущество огромного запаса стрел, доставленных на верблюдах, чего не делал ни один полководец до него, парфяне получили армию, которая на равнинной местности могла окружить и полностью разгромить армию тяжело вооруженных легионеров, численность которых превышала их более чем в три раза. И при этом парфяне почти не понесли потерь! Тогда почему же поразительный успех при Каррах больше ни разу не был повторен при следующих вторжениях римлян? Ответ заключается в «феодальных» аспектах развитого Парфянского царства. Постоянная армия, имевшаяся в распоряжении монарха, никогда не была многочисленной или влиятельной – по крайней мере, начиная приблизительно с 100 г. до н. э. и далее. Главные силы империи состояли из слуг – «нахлебников и рабов» – крупных землевладельцев, которые шли в бой за своим господином. Верхом они превращались в конницу, пешие – в пехоту. Такое положение сохранялось в Иране в течение многих веков. При объявлении войны царь мобилизовал своих правителей и вассальных царей, которые приходили со своими отрядами. Если кампания длилась больше одного сезона, такую армию трудно было сохранять в целости, и осады редко оказывались успешными: Селевкия в течение семи лет сопротивлялась Артабану III и Вардану, а потом сдалась добровольно. Отряды сохраняли верность не царю, а своему непосредственному господину. Сигнал к началу сражения давали литавры, после чего бой обычно велся в соответствии с традицией. Специальное обучение если и существовало, то целиком находилось в руках землевладельцев. Сурен создал из своих десяти тысяч слуг внушительную личную армию и нанес поражение Крассу почти без помощи чужой конницы. Однако таланты и дальновидность Сурена были исключительными и поэтому пугали: через год после Карр по приказу Орода его казнили. После этого тактикой Сурена почти не пользовались, а значительную часть парфянских сил снова стали составлять наемники.

Кочевое происхождение парфян, столь заметное в их военной тактике, повлияло и на другие аспекты их общественной жизни. Столицы и резиденции, по которым постоянно разъезжал царский двор, имелись во множестве. Первой столицей Парфии, возможно, была Ниса: Исидор из Харакса отмечает наличие там царских гробниц. Город Дара около Абиварда, согласно Юстиниану, был основан Аршаком II как столица, однако место его расположения оказалось неподходящим, и в качестве следующей столицы был избран Гекатомпил. Эта перемена произошла перед кампанией Антиоха III в конце III в. до н. э., и царской столицей Парфии многие классические авторы считают до сих пор ненайденный Гекатомпил. Также значительную роль в ранней истории Парфии играл город Асаак: в нем, по словам Исидора, Аршаков провозглашали царями, там горел вечный огонь. Затем при Митридате гарнизон был размещен в Вавилонии в деревне Ктесифон, чтобы наблюдать за греческим городом Селевкией на противоположном берегу Тигра. По словам Аммиана Марцеллина, Пакор, сын Орода II, превратил Ктесифон в «главное украшение Персии», сделав его главной зимней столицей Парфии. Наконец, неподалеку от Селевкии была основана Вологезия, которая должна была отнять у греческого города всю торговлю, однако в качестве столицы она просуществовала не дольше своего основателя Волoгeза I. После этого царский двор мог проводить время в Ктесифоне, Экбатане, Pare и Гекатомпиле, как ахеменидские цари жили попеременно в Сузах, Персеполе и Экбатане.