Текст книги "Пэпэла (Бабочка) Часть 4"

Автор книги: Максимилиан Уваров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– И как вам танец? – Илико сел напротив мужчины и, взяв портсигар, протянул его Дегтяреву.

– Я в восторге, но… больше от вас, нежели от постановки, – сказал тот, прикуривая сигарету. – Хотите знать, что думает о вашем выступлении наше уважаемое жюри?

– Очень хочу, – напрягся Илико.

– Им не понравилось. Сам танец поставлен хорошо, но ваш балетмейстер явный поклонник Петипа. Несомненно, Петипа гений, но он устарел для современного балета. Да и выбранный сюжет, вы уж меня простите, больше напоминает греческую вакханалию. Но… – Дегтярев поднял вверх указательный палец. – Они в раздумьях. И виною всему вы, господин Чантурия. По условиям конкурса отбирается труппа в полном составе, и они не могут оставить вас одного при всем желании.

– Вы пришли сообщить мне это? – Илико хмуро сдвинул брови.

– Отнюдь… Я пришел сделать вам предложение, господин Чантурия. Принять его – для вас значит получить место в театре. Отказавшись, вы так и останетесь танцором захудалого мюзик-холла.

– Вы не член жюри. Как вы можете повлиять на решение? – Илико с вызовом посмотрел на Дегтярева.

– Ну… Скажем так: мое слово в театре не самое последнее, – улыбнулся Роман Константинович.

– Что потребуется от меня? – с готовностью в голосе спросил Илико.

– Ужин… – коротко ответил Дегтярев. – Всего один ужин. Скажем, в среду, в семь, у меня дома. И место в труппе ваше. У вас есть время подумать, – мужчина поднялся, показывая своим видом, что разговор окончен. – В пятницу последний день конкурса. Думайте, господин Чантурия. Скажу от себя, – Роман Константинович надел на голову «котелок» и уже у двери обернулся, – я в восторге от вас и вашего мастерства.

Только дверь закрылась за огромной спиной Дегтярева, как в гримерку вошел удивленный Смирнов.

– Ты еще не одет? И что делал у тебя Дегтярев? – Смирнов вопросительно посмотрел на Илико.

– Да кто такой этот Дегтярев? – пожал плечами Илико. – Я буду готов через минуту.

– Дегтярев – один из негласных хозяев этого театра. Миллионер. Сделал состояние на золотых приисках на Аляске. Теперь спонсирует постановки и гастроли русского балета по всему миру, – взволнованно проговорил Смирнов.

– Хм… почем мне знать. Может, он просто ходит по гримеркам и желает удачи всем конкурсантам, – равнодушно пожал плечами Илико и начал переодеваться.

– Ой, что-то ты темнишь, Чантурия, – нахмурился Смирнов и добавил, подходя к двери: – Мы ждем тебя внизу. Решили отметить наш грандиозный провал. Ты с нами?

Небольшой ресторанчик в центре города был полон народа. Официанты с бабочками на шеях шныряли по залу, едва успевая обслуживать столики. В ресторане царила атмосфера веселья, которую поддерживал небольшой джаз-бэнд, каким-то чудом оказавшийся в Париже.

– Господа! – Сонька поднялась со стула и несколько раз цокнула ножом по своему фужеру. – Предлагаю выпить за нас. Отдадимся на милость жюри. Но если они решат, что мы не подходим, мы все равно останемся вместе. У нас прекрасная команда, господа. У нас есть наш мюзик-холл. Есть добрый и отзывчивый зритель, и мы будем творить для него. За нас, друзья! – Сонька обошла стол, чокаясь с каждым. Поравнявшись с Илико, она остановилась, в напряжении глядя на него. – Что-то не так, Илюша? – спросила она, видя мрачное выражение лица Илико.

– Все хорошо, дорогая, – натянуто улыбнулся Илико и залпом выпил вино.

До конца вечера он старался расслабиться и вести себя непринужденно. Поцеловав на прощанье Соню и высадив ее из экипажа возле дома, он с облегчением вздохнул. Ему нужно было остаться одному, чтобы все обдумать. И мысли, которые роем жужжали у него в голове, были нерадостными.

«Я не могу так поступить! – думал Илико, лежа на кровати и глядя на сказочные тени от деревьев на потолке. – Я не продажная девка, а артист! Меня нельзя купить! Но… я не хочу… Не хочу до конца своей карьеры танцевать зарисовки из жизни фей и фавнов в маленьком мюзик-холле на забаву простолюдинов! Это слишком низко!»

«А продаться ради карьеры? А предать своих товарищей не низко?» – неожиданно спросил его голос. Он был тихий и за шумом в голове еле слышный.

«Для меня всегда на первом месте был балет! Ради него я уехал из родного дома. Ради него я терпел боль и усталость. Ради него я отказался от…» – Илико закрыл глаза, и перед ними, как забытый сон, всплыло лицо Изи. Он улыбался ему и что-то говорил, но Илико не слышал слов. Сон накрыл его тяжелым ватным одеялом и впитал в себя все мысли.

========== Глава 6 ==========

В пустом зале перед огромным зеркалом отрешенно застыл юноша. Из отражения на него смотрел высокий красивый шатен с редкими усиками под длинным, чуть горбатым носом. Стройность его тела подчеркивало черное трико, которое как вторая кожа обтягивало бугорки мышц. Его лицо было напряжено, брови – болезненно сдвинуты, уголки губ – опущены вниз, а глаза… огромные карие глаза смотрели на мир с холодным презрением.

– Когда ты стал таким, Илико? – спросил юноша у зеркала. Отражение лишь ухмыльнулось, блеснув оскалом крепких зубов.

Илико подошел к граммофону, стоящему на скамье, покрутил ручку и опустил иглу на пластинку. Музыка задрожала, забилась по залу, словно бабочка, попавшая меж стекол окна. Илико сто раз слышал Элегию, пока  репетировал постановку, но сейчас музыка, ворвавшись в его душу, вывернула ее, обнажив самые потаенные уголки.

Илико встал посреди зала и вытянулся в струнку, все глубже погружаясь в нежную и тревожную дрожь мелодии. Отдавшись музыке, он стал медленно двигаться по залу, то делая неожиданный прыжок, то замирая, прогнувшись и отставив назад ногу.

Перед его глазами был родной город. Он бежал по залитой солнцем улице, зажав в руке колбаску чурчхелы. Его душу переполнялии радость и счастье. Он слышал громкие окрики лоточника и пыхтение Мамуки за спиной.

Класс школы, и Тамрико Самуровна у окна, закрыв глаза, читает стихотворение о маленьких медоварах и короле.

Ночь… и в распахнутое окно спальни влетает большой белый мотылек. Он порхает через всю комнату к свету лампы в коридоре. И тут же на кровать к Илико залезает испуганный Изя и засовывает свои холодные ноги между его ног. Илико накрывает Изю одеялом и, уткнувшись носом в его вьющиеся волосы, засыпает с улыбкой на губах.

Берег моря, и они с Изей и Сонькой строят замок из песка. У Соньки облупившийся розовый кончик носа, а обгоревшая спина Изи прикрыта ситцевым платком Наны. Илико тепло и радостно в этой компании, будто не солнце греет его, а улыбки друзей.

Большой город виден сквозь высокие деревья заброшенного сада. Они сидят на берегу реки и едят только что сорванную дикую сливу и с надеждой смотрят на самодельные поплавки из пробок. Ветер играет с огненно-рыжими волосами Соньки, а Изя смешно морщит нос, откусывая кусок кислой ягоды. Илико вдыхает полной грудью влажный воздух, пахнущий тиной, и улыбается друзьям.

Мелодия взволнованно забилась, и Илико, быстро перебирая ногами, закружился по залу.

Небольшая комната с аккуратно разложенными на столе книгами. Тонкий рисунок на покрывале и заплаканное лицо Соньки. Ее соленые губы нежно касаются губ Илико, и по его телу растекается блаженство и нега.

Спящая темная комната, любопытная Луна заглядывает в открытое окно, занавеска, похожая на крылья мотылька, и Изя, сопящий на плече. Его длинные ресницы подрагивают во сне, а на губах играет легкая, как дуновение ветерка, улыбка. Илико смотрит на него, и его душа разрывается от нежности.

Музыка замедлилась и вдруг взорвалась взволнованными аккордами. Илико как безумный заметался по залу, выполняя серию легких высоких прыжков.

Образы замелькали, сливаясь в одну серую картину. Подсобная комната в ресторане Мамуки и жалкие объедки на тарелке. Свет лампы на столе освещает убогое жилище. Пьяное лицо Веры Павловны и постель в пятнах вина. Выматывающий танец под обжигающим солнцем и небритая морда князя Вронского.

Музыка резко оборвалась, и Илико замер посреди зала с поднятыми вверх руками.

– Браво́! – услышал он от двери знакомый голос. Смирнов стоял на пороге и громко хлопал в ладоши. – Бис! Что ж ты так на сцене не танцевал? – ухмыльнулся он и прошел к стулу, стоящему у стены.

– Просто я задумался, – ответил Илико, тяжело дыша.

– О чем, интересно? – усмехнулся Сашка.

– О жизни, – Илико опустился на низкую лавочку и вытянул вперед длинные ноги.

– Что тебе предложил Дегтярев? – нахмурился Сашка.

– Ничего, – равнодушно пожал плечами Илико.

– Хм… У него нюх на таланты, – хмыкнул Смирнов. – Он не мог пройти мимо тебя. Ты ведь знаешь Кнежинского?

– Конечно, – кивнул Илико.

– Так вот, Виташ Кнежинский – его протеже, – продолжил Смирнов. – Дегтярев и с Павловой работал, и Ксешинской помог обустроиться в Париже. Только… – Смирнов задумчиво почесал подбородок и бросил быстрый взгляд на Илико.

– Что только? – напрягся тот.

– Он человек умный и расчетливый. И еще, поговаривают, что он с Кнежинским жил. Талант талантом, но ничего в жизни не бывает просто так, – Смирнов встал и направился к двери. – Да… совсем забыл. Сонечка говорила про помолвку, так вот, я могу предложить устроить праздник прямо на сцене мюзик-холла. Но… решать вам, – он с деланым равнодушием пожал плечами и вышел из дверей танцкласса.

Эти несколько дней Илико избегал встреч и с Соней, и с остальными участниками конкурса. Он подолгу сидел в небольшом кафе, разглядывая прохожих через окно. На душе было тяжело и мрачно. Иногда он заходил в класс и часами истязал себя танцем, снова и снова опуская иглу на пластинку. Только после того, как он в изнеможении падал на пол, душевная боль уходила.

Илико лежал на кровати, глядя в потолок и перебирая пальцами цепочку, на которой висел крестик.

– Нет! Не хочу! Не хочу быть никем! Я умру от скуки в этом захудалом мюзик-холле! – он сел и мотнул головой, пытаясь отогнать тихий голос в голове, который твердил ему, что это подло. – Дегтярев – мой счастливый билет. И я куплю его, чего бы мне это ни стоило!

В среду ровно в семь Илико уверенно позвонил в колокольчик над огромной дубовой дверью. Ее открыл услужливый слуга, и Илико кивнув ему, назвал свое имя.

– Роман Константинович вас ждут-с, – улыбнулся ему лакей и проводил Илико в огромный холл.

– Господин Чантурия! – хозяин дома вышел навстречу гостю, радушно улыбаясь, и его мясистый нос в небольших оспинах, словно восковой, растекся по щекам. – Если честно, не был уверен, что вы придете.

– Значит, вы меня не накормите? – улыбнулся Илико.

– Отчего же? – рассмеялся Дегтярев. – Накормлю, голубчик, как в лучшем ресторане! Извольте пройти в столовую.

Действительно, стол просто ломился от деликатесов. В центре стояло блюдо, на котором в бассейне из ледяных кубиков нежились устрицы с дольками лимона. В небольших серебряных блюдцах зернились горки красной и черной икры. В маленьких тарталетках возвышались холмики гусиной печени. Запах буженины, приправленной специями и чесноком, кружил голову.

– А давайте-ка начнем с водочки! – предложил Дегтярев, кивнув на запотевший графин.

– Не откажусь, – улыбнулся Илико, решив, что если он выпьет, то напряжение пропадет.

– Итак… – начал Роман Константинович.

– Итак… – продолжил Илико. – За наш союз? Надеюсь, он будет долгим и плодотворным.

– Согласен, – кивнул Дегтярев и залпом выпил рюмку водки, закусив ее фаршированным помидором.

– Я могу быть с вами откровенным? – Илико тоже выпил, поморщившись, когда крепкий напиток прокатился по горлу.

– Разумеется! – кивнул хозяин дома и подвинул к Илико тарелку с запеченной рыбой.

– Вам ведь не только мой талант нужен, Роман Константинович? – Илико положил в рот нежное филе семги.

– А вы портив такого рода союзов? – Дегтярев снова налил в рюмки водку. – Просто многим мужчинам претят такие отношения.

– У меня были любовники, – улыбнулся Илико. – Если вы про это.

Дегтярев кивнул и, тронув своей рюмкой рюмку Илико, осушил ее до дна.

После ужина радушный хозяин предложил Илико осмотреть дом. Он провел его в гостиную, на стенах которой висели картины, которыми Дегтярев явно гордился. Далее по коридору была библиотека, до потолка уставленная стеллажами с книгами. Поднявшись на второй этаж, Роман Константинович распахнул дверь и произнес:

– А тут у меня спальня.

Илико внимательно посмотрел ему в глаза и решительно шагнул вперед…

========== Глава 7 ==========

Все это время Илико нервничал. Нет, его не страшила близость с этим человеком, да и сам Роман Константинович с его довольно грубой, даже топорной внешностью не был ему противен. Несмотря на огромный рост, Дегтярев был уютным. Рядом с ним все казалось маленьким и хрупким, даже фигуры атлантов, украшавшие холл дома Дегтярева, выглядели изящными и тонкими.

Илико боялся, что не сможет разделить страсть Дегтярева физически и что его тело не отзовется на ласки. И что тогда? Кому нужен молодой любовник, которого не возбуждает телесная близость?

Илико в нерешительности остановился на пороге спальни. Это была небольшая комната, драпированная бордовой тканью с золотыми вензелями. Посреди нее стояла кровать в стиле ампир, по обе стороны которой возвышались торшеры, изображающие древнегреческие скульптуры. Окна спальни были завешаны тяжелыми гардинами.

– Подойди ко мне, мой прекрасный Курос*! – окликнул Илико Дегтярев. Он сидел на кровати и тянул к Илико огромные руки. – Ты прекрасен телом, как Аполлон. Твои глаза – как манящие бездонные пропасти, в которые так и тянет упасть. Твои губы – как мякоть спелой вишни, сок которой хочется испить до дна.

Илико слушал тихий вкрадчивый голос, и на его душе становилось спокойнее. Он смело подошел к Дегтяреву и, развязав галстук, отбросил его в сторону.

– Если бы я был скульптором, – продолжал говорить Роман Константинович, расстегивая на рубашке Илико пуговицы, – я бы вылепил каждый жгут твоих мышц, – его пальцы скользнули по животу Илико, – каждую впадинку между ними, – коснувшись груди, руки Дегтярева слегка задели соски, и Илико вздрогнул. – Если бы я был художником, я бы передал нежность и бархат твоей кожи, – полные и влажные губы Дегтярева коснулись впадины пупка, и по спине Илико пробежали мурашки. В это время Дегтярев уже расправился с ремнем и медленно потянул вниз брюки Илико вместе с исподним, выпуская на свободу набухшую плоть. – Если бы я был ювелиром, я бы выплавил из золота эти тонкие вены, эти бугорки, эту идеальную головку…

И Илико отдался во власть нежным губам, расслабленно выдохнув. Дегтярев оказался умелым любовником. Выбрав достаточно быстрый темп, он продержал его около получаса. Илико тихо выл от удовольствия, принимая в себя его страсть. От каждого толчка его тело сладко сжималось, и волна удовольствия пронизывала его насквозь. Не в силах больше сдерживаться, он обхватил мощную шею Дегтярева руками и со стоном обильно излился себе на живот.

Пока Илико принимал душ, слуги поменяли простыни, и в спальне его уже ждал стол с легкой закуской и прохладным вином. Илико, не снимая полотенца, плюхнулся на кровать, залпом выпил бокал полусладкого вина и упал навзничь, на пахнущие лавандой простыни.

– Что ты хочешь, мой мальчик? – с улыбкой спросил его Роман Константинович. – Проси чего душе угодно, все для тебя сделаю.

– Хочу еще! – засмеялся Илико и сдернул с бедер полотенце.

Илико шел по извилистым улочкам и улыбался яркому утреннему солнцу. Несмотря на позднюю осень, оно еще старательно грело стены старых домов и брусчатку мостовой.

«Все прошло как нельзя лучше! – думал Илико, перешагивая небольшую лужицу. – Да уж… Не ожидал я такой прыти от Романа Константиновича. Интересно, что он такое принимает? Хотя… какая разница. Это было потрясающе!»

Ноги сами привели его к воротам мюзик-холла. В это время тут никого не было, и Илико прошел во двор, кивнув сторожу и взяв у него ключи от танцкласса. Тело Илико приятно ныло, но это придавало какое-то особое ощущение легкости. Он медленно кружился по залу, слушая незнакомую музыку в своей голове.

– Илюша! – прервал странную эйфорию голос Сонечки. – Ты где был? Я вчера заходила к тебе.

– Я гулял по городу, – Илико остановился у станка и, сняв с него полотенце, вытер мокрое от пота лицо.

– Ты знаешь, что нам предложил Сашенька? – Соня подошла к нему ближе и поправила прядь волос, прилипшую к его лбу. – Он предложил отмечать помолвку на сцене мюзик-холла! Представляешь, как это здорово! – возбужденно говорила Сонечка. – Мы создаем историю этого театра, а он – нашу!

Илико смотрел на ее тонкое красивое личико, на нежные розовые губки и… ничего не чувствовал.

– Ты какой-то странный сегодня, Илюша, – Сонька замолчала и внимательно посмотрела на Илико.

Он снова попытался разглядеть в Соньке ту чертинку, которую так любил. Но… сердце молчало. Тогда Илико решительно шагнул к ней и, властно обняв, поцеловал в губы.

– Илюша! Ты что? Увидят же! – Сонька отстранилась и скромно опустила глаза.

– Все будет хорошо, дорогая, – погладил ее по плечу Илико, но на его душе было неспокойно. В голову вдруг пришла странная мысль: «Зачем мне она?».

– Я люблю тебя, Илюша, – сказала она, и Илико сразу нашел ответ на свой вопрос: «Чтобы меня любить!».

Наступил день, которого с нетерпением ждали все. Именно сегодня строгое жюри должно было объявить результаты отбора. Соня, Илико, Жюль и Клара сидели в огромном фойе в ожидании приговора. Смирнов на этот раз даже не пытался делать вид, что  спокоен. За час ожидания он несколько раз обошел фойе по всему периметру и выкурил на небольшом балконе не меньше десяти папирос.

– Господа, вас ожидают в зале, – сказал распорядитель и жестом пригласил всех пройти за ним.

– Господа, мне очень жаль, но я вынужден вас огорчить, – начал речь председатель жюри, и он же директор театра. – Нам совершенно не подходит тот стиль и то исполнение, которое вы показали. Постановка сама по себе неплоха, но увы… Те принципы, которыми вы руководствовались, создавая ее, сильно устарели. Время классического балета с примитивной, хотя и добротной хореографией прошло. Поэтому мы вынуждены вам отказать.

С каждым словом директора тетра Смирнов становился все мрачнее и мрачнее. Клара тихо всхлипывала, вытирая слезы расшитым платочком. Сонька жалась к Илико, вцепившись в рукав его пиджака. Жюст растерянно теребил пышный шарф на шее. Илико же впал в оцепенение.

«Неужели это все было напрасно? Все обман? И ради этого я опустился до уровня дешевой куртизанки?» – думал он, мрачно глядя на деревянный пол.

– Но… – многозначительно поднял вверх палец директор. – Мы сделали одно исключение. Господин Чантурия, – мужчина кивнул Илико, и тот удивленно поднял на него взгляд. – Мы долго спорили с коллегами по поводу вашей кандидатуры. Тем более что правилами оговорено, что в труппу театра будет приглашаться вся команда, но… Мы решили сделать для вас исключение. Ваша техника просто восхитительна! Я впервые видел, как танцор парил над сценой, словно на крыльях. Такой легкостью прыжков, как у вас, мог похвастаться если только Кнежинский. В связи с этим хочу поздравить вас. Вы приняты в труппу.

– Илюша! – Сонька в восхищении смотрела на Илико. – Илюшенька! У тебя поучилось!

– Прими мои поздравления! – пробасил Жюст и похлопал Илико по плечу.

– И я тебя хочу поздравить, – Смирнов вплотную подошел к Илико, но вид у него был нерадостный. Илико даже показалось, что Смирнов хочет его ударить.

– Примите и наши поздравления, – широко улыбнулся директор театра.

 – Благодарю, господа, – сдерживая нахлынувшие эмоции, Илико кивнул членам комиссии.

После оглашения вердикта компания перебралась в небольшой ресторанчик, и, рассевшись за столом, все стали активно обсуждать случившееся. Соня сияла от счастья и весь вечер держала Илико за руку, бросая на него восхищенные взгляды.

– А я знал, что так случится, – сказал вдруг молчаливый Жюст. – Не зря же… – но Смирнов не дал ему закончить начатую фразу.

– Конечно не зря. Что говорить, Чантурия! Ты заслужил это, – Сашка криво ухмыльнулся. – Ты работоспособный, как лошадь. И талантливый! Я могу с тобой перекинуться парой слов, с глазу на глаз?

Они вышли на улицу и закурили.

– Неужели ты пошел на это, Чантурия? – спросил его Сашка после недолго молчания.

– Ты о чем? – сделал удивленное лицо Илико.

– Ты сам знаешь, о чем. Конечно, это твое дело и тело, только… Сонечка про это узнать не должна! Ты меня понял? – Смирнов взял в кулак лацкан пиджака Илико.

– По-твоему, я совсем идиот? – Илико дернулся и вырвался из его рук.

– Нет, Чантурия! Ты не идиот. Ты сволочь! И я буду молчать о том, что знаю про твою сделку с Дегтяревым. Но не ради тебя. Только ради нее! – Смирнов кинул себе под ноги недокуренную сигарету и, растоптав ее носком ботинка, ушел обратно в зал.

*Курос (др.-греч. κοῦρος) – тип статуи юноши-атлета, обычно обнаженного, характерный образец древнегреческой пластики периода архаики.

========== Глава 8 ==========

В небольшом зале мюзик-холла было шумно. На сцене стояли несколько столов, которые ломились от закусок, доставленных из соседнего ресторана. Оттуда же приносили холодную водку, шампанское и вина. На празднование помолвки Илико и Сони собрались все работники театра без исключения. Даже угрюмый сторож Люк и старая уборщица Клодина сидели за столом и, попивая вино, мирно беседовали.

– До чего красивая пара, – горбатый Люк с пьяным умилением смотрел на Илико и Соню, сидящих за центральным столом. – Интересно, детишки у них будут рыжие или черненькие?

– Ох и не нравится мне это все, – вдыхала Клодина. – Не пара он ей.

– Почему вы так считаете, дорогая Клодина? – удивился Люк

– Не любит он ее, – женщина поправила седые волосы, выбившиеся из-под шляпки, и продолжила свою мысль: – Он красив, но холоден, как лед.

– А я недавно смотрел в окошко танцкласса и видел, как он репетировал. По-моему, он очень горячий мужчина, – с сомнением покачал головой Люк.

– Я женщина, дорогой мой, с большим жизненным опытом и могу отличить любовь от простого расчета, – вздохнула она и протянула сторожу бокал. – Плесните еще вина, что ли. А то мне смотреть больно на бедную девочку. Она поглощена своей любовью и не видит правды. Желаю ей очнуться от наваждения и понять, что он не ее судьба. Ей нужен человек, который будет ее любить, – и мудрая женщина кинула взгляд на Смирнова, сидевшего в самом дальнем углу сцены и подливавшего в свою рюмку очередную порцию водки.

– Что тебе предложили в театре, милый? – спросила Сонька у Илико.

– Пока роль второго плана в «Жизели», – ответил ей тот.

– А кто танцует главную партию? – поинтересовалась Сонечка, накалывая на вилку крупную маслину.

– Огюст Рапье, кто же еще, – ответил ей Илико, поморщившись.

– О-о-о… Бесподобный Огюст, – вздохнул сидящий рядом с ним Лазар, ненавязчиво присоединившийся к их разговору.

– И чем он бесподобен? – скривился Илико. – Он уже стар для балета. Ему сколько? Двадцать семь? А ты видел, как он танцевал в прошлом сезоне? Это ведь убожество. Мне показалось, что он даже пыхтел, делая па-де-баск!

– Ты несправедлив к нему, милый, – погладила его по руке Соня. – Огюст танцует блистательно. Ты просто сердишься, что не тебе дали главную роль, но ведь ты только начинаешь свою карьеру. Тебя никто не знает, а Рапье – это имя.

– Я все равно буду танцевать первые партии, – стукнул кулаком по столу Илико.

– Милый, ты немного пьян, – нахмурилась Соня. – Давай мы найдем экипаж и отвезем тебя домой?

– Вот скажи мне, мой преданный друг, – Илико отвернулся от Сони и положил руку на плечо Лазара, – я ведь красивее и талантливее этого Рапье?

– О-о-о… Илико самый красивый и блистательный танцор, – сложил руки перед грудью Лазар. – Но у него нет такого сильного покровителя, как у Рапье.

– Хм… И кто у него покровитель? – сощурил глаза Илико.

– Луиза Деконте, – охотно ответил Лазар. – Она жена министра финансов, но и сама добилась многого. Луиза создала школу искусств и даже там преподает. Кстати, именно там она и познакомилась с Рапье. Он танцевал в варьете и подрабатывал натурщиком.

– Они любовники? – нахмурился Илико.

– Не думаю. Деконте слишком видная персона. Хотя… не факт, что она продвигала юного танцора только ради любви к искусству, – хитро улыбнулся Лазар.

– Я знавал Огюста еще в ту пору, когда он танцевал с красотками канкан, в котелке и с раскрашенными помадой щеками, – вступил в разговор помощник хореографа Адриан. – Он, конечно, никогда не хватал звезд с неба, да и особым талантом не обладал, но он великий труженик, и своего признания он добился сам.

– Бред! – стукнул кулаком по столу Илико. – Без таланта ты ничего не добьешься.

– Илюша! – Соня придержала его за руку. – Тебе хватит пить. Может, домой? Я провожу.

– Нет! – Илико решительно встал с места. – Я сам! – и он, покачиваясь, пошел в сторону кулис.

Открытый экипаж привез его к дому Дегтярева. С трудом выбравшись из него, Илико пошел в сторону резных ворот.

– Не ожидал тебя сегодня увидеть, – улыбнулся  Роман Константинович, вышедший навстречу гостю.

– Скажи мне, – Илико стянул с себя пальто и уронил на пол шляпу, которую так и не смог положить в руки лакею. – Почему не я?

– Ты о чем, Илюша? – Дегтярев с улыбкой наблюдал, как Илико пытается развязать шнурки на ботинках.

– Почему какая-то бездарность танцует главную партию, а я… – Илико резко выпрямился, и его сильно повело в сторону. – Я – Илиа Чантурия… – он повис на вовремя подставленной руке Дегтярева и многозначительно поднял указательный палец вверх, – танцую роль второго плана?

– Ты пьян. Илюшка! – захохотал Дегтярев.

– Имею право! – кивнул ему Илико и громко икнул. – У меня сегодня помолвка.

– С этой рыженькой плясуньей? – ухмыльнулся Дегтярев.

– Ревнуешь? – Илико поднял голову вверх и потянулся губами к щеке Романа Константиновича.

– Нет. Илюша, – Дегтярев аккуратно отстранился. – А давай-ка я уложу тебя спать, а завтра мы обо всем поговорим.

– Хочу еще водки и бурного секса! – выдал Илико. После этой фразы лакей, пытавшийся все это время разуть его, громко закашлялся.

– А вот этого не стоит, – Дегтярев легко поднял на руки расслабленное тело Илико и понес его в спальню.

Несмотря на яркое солнце за окном, утро для Илико было хмурым из-за сильного похмелья.

– Проснулся? – на пороге спальни стоял Дегтярев в цветастом восточном халате и с феской на голове.

– Прости меня, Ромочка, за вчерашнее, – просипел Илико, пытаясь оторвать тяжелую голову от подушки.

– Ты вчера был изумительно забавен, – захохотал Дегтярев. – И я вовсе на тебя не сержусь. Тебе приготовили ванну. Освежись и спускайся в столовую. Там и поговорим обо всем.

Когда Илико спустился вниз, где уже был накрыт стол, вид у него был как у побитой собаки. Он уселся за стол и, не поднимая на Дегтярева глаз, выпил поднесенную ему слугой рюмку водки.

– А теперь поешь-ка горячего, – сказал ему Дегтярев и кивнул слуге. Тот тут же открыл супницу и налил из нее в глубокую тарелку ароматного куриного бульона.

– Роман, я правда… Мне очень неловко, – говорил Илико, обжигаясь горячим супом. – Сам не знаю, что на меня нашло.

– Зато я знаю, – улыбнулся Дегтярев, намазывая на хрустящий багет гусиную печень. – Гордыня – страшный грех, мой дорогой Илюша. Но это все молодость. С возрастом ты более реально начинаешь оценивать свои возможности.

– Роман Константинович, я… – поднял на него красные припухшие глаза Илико.

– Послушай меня внимательно, мой мальчик, – Дегтярев отложил на тарелку бутерброд и серьезно посмотрел Илико в глаза. – Я не всесильный, но обещаю тебе, что ты будешь первым танцором в театре.

– И кого я должен буду за это убить? – слабо улыбнулся Илико.

– Сейчас перед тобой стоит достаточно простая задача. Ты должен танцевать так, чтобы тебя заметили. Это тебе вполне по силам. А дальше после выступления будем ждать отзывы критиков, – Дегтярев взял бутерброд и с аппетитом откусил половину. – Если все пройдет так, как мы запланировали, и критики дадут положительную оценку, я представлю тебя театральному бомонду. Сведу с нужными людьми. Главное, не суетись и старайся.

– Я тебе буду очень обязан, Рома, – кивнул ему Илико.

– В принципе, ты честно отработал свою часть сделки, а я – свою. Так что думаю, что ты мне больше ничего не должен, – грустно улыбнулся Дегтярев.

– Нет, – Илико бросил быстрый взгляд на дверь столовой, куда удалился слуга. – Ты мне нужен. Я ведь приходил к тебе уже после того, как меня взяли в труппу.

– Ну-ка… Скажи мне, почему? – довольно улыбнулся Дегтярев и откинулся на спинку стула.

– Секс с тобой для меня как наркотик, – страстно зашептал Илико. – Чем больше я его получаю, тем больше хочу.

– А как же рыжеволосая невеста? Ты уверен, что хочешь жениться на ней? – нахмурился Дегтярев.

– Я сделал большую глупость. В порыве страсти я дал ей надежду на будущее, и вот теперь… Понимаешь, я просто не могу сказать ей, что люблю ее только как друга. Это разобьет ей сердце.

– Ты сделаешь ее более несчастной, если женишься на ней. И это я говорю тебе как друг, а вовсе не как любовник, – ответил Дегтярев и покачал головой.

========== Глава 9 ==========

Репетиции в театре шли полным ходом, и расписание дня у Илико было напряженным. Утром – обязательные занятия в танцклассе и прогонки номеров. После небольшого перерыва – репетиции в зале. После них – примерка костюмов и снова репетиция. Все это выматывало физически, но Илико держался. Обливаясь потом и стиснув зубы, он вихрем проносился по залу танцкласса, раз за разом повторяя и повторяя заданные упражнения. Он в изнеможении падал на пол, вдыхая запах влажного дерева, но заслышав музыку, поднимался и, надев на лицо ослепительную улыбку, начинал танцевать.

Вечерами он встречался с Соней, и они, если позволяла погода, сидели в сквере на лавочке или шли в синематограф. Эти встречи радовали Илико, но не волновали. Свое физическое безразличие к Сонечкиным поцелуям он объяснял себе преизбытком секса с Дегтяревым. Их встречи по субботам стали регулярными, и Илико ловил себя на мысли, что ждет их с нетерпением.

Илико сидел в своей гримерке, накинув на влажное после душа тело легкий шелковый халат, и с улыбкой смотрел на букет цветов, стоящий в вазе на его столике. Он вынул из нежной зелени небольшой конверт и, достав из него листок бумаги, прочитал единственное слово: «Жду!».

– О! – раздался позади него голос. – Не успел еще попасть на сцену, а уже букеты от поклонника?

– С чего ты взял, что от поклонника? – Илико обернулся и встретился взглядом с высоким стройным блондином лет двадцати. Тот ухмыльнулся и хитро прищурил глаза.

– Не нужно строить из себя невинность, дорогой Илиа, – ухмыльнулся юноша. – Всем и так известно твое пристрастие к мужскому полу.

– Откуда такие сведения, Вениамин? – нахмурился Илико, пряча записку в карман халата. – Между прочим, я помолвлен, и у меня очаровательная невеста.