Текст книги "Идеальные отношения (СИ)"
Автор книги: Максим Высоцкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Я еще долго потом сидел в машине возле "Мегаполиса", задаваясь вопросом, был ли переезд Нины – переездом, или же, это все выдумка, с целью избежать встреч со мной. Меня одолевало необъяснимое желание срочно увидеть ее, прямо сейчас, неважно где, но хоть одним глазком. Но, при этом, я тут же задавался вопросом: "Зачем?" но ответ, как оказалось, найти было гораздо сложнее, нежели вопрос. Вообще, откуда берутся эти вопросы? Почему человек, такое существо, которое на все действия, все явления, пытается найти ответы? Даже, перед тем как сходить в магазин, ты обязательно задумаешься над тем, а надо ли тебе туда? Хотя ведь, все так просто: пойти в магазин, но ты обязательно все перепроверишь, и не пойдешь, пока не убедишься, что тебе действительно это надо. Каждому действию – логическое объяснение: идешь в магазин – потому что захотел есть, идешь на работу – нужны деньги, а когда захотелось увидеть человека – это, тогда что? Как называется такая необходимость, и кто решает, есть ли она, эта необходимость? Решает сам человек, но порой, пугается собственного решения, потому как, обоснования этой необходимости, опять же – нет! Мы, люди, редко следуем своей интуиции. Чаще мы полагаемся на опыт, либо же конкретные факты, определяющие возможный исход той, или иной ситуации. Мы стараемся, не поступать, не обдумано, потому что боимся совершить ошибку. Хотя, редко кто задумывается, что ошибка, по сути, очень тесно граничит с опытом – ведь только совершая ошибку, можно приобрести опыт.
Ответа на свой вопрос, я так и не нашел. Но решил, что Нину я искать, пока не стану. Пусть время разберется за меня. Рано или поздно, ответы все равно всплывут, и то, что я не понимаю сейчас, станет вполне ясным и доступным для понимания позже, надо только подождать.
Сегодня Суббота – выходной день. Хотя, честно говоря, я уже давно перестал отличать обычные будни от выходных. Единственная разница была в том, что в такие дни, у меня не было необходимости просыпаться утром по будильнику, чтобы написать Оле сообщение. В такие дни, я мог спокойно отсыпаться, как и все нормальные люди, работающие на нормальной работе. Однако, сегодня, мой «выходной» сон прервал звонок телефона. Случилось это около 11 часов утра. Это была Олеся. Привычный, бодрый голос в трубке, предложил мне увидеться в ближайшие полчаса. Местом встречи, как и всегда, было назначено «Эспрессо». Я согласился, хоть и подозревал, что за такое краткое время, я едва успею собраться. Но Олеся была из тех, кто уже успел привыкнуть к моим опозданиям, поэтому мне нечего было переживать на этот счет. Я быстро умылся, принял душ, собрался и выехал на встречу.
Едва я успел войти в "Эспрессо", как "голос из трубки" встретил меня недовольными, но, тем не менее, приветливыми криками:
– Литовский! Ты хоть раз можешь обойтись без опозданий! Я тебя больше недели не видела, и знаешь, уже – не видела бы тебя, еще столько же!
– А ты разве не назначила через час? – Невозмутимо спросил я.
– Нет! Мы договорились через полчаса с тобой! Я тебе два раза повторила: Рома, через полчаса! – Она быстро залезла в свой мобильный, – Я тебе позвонила в 10:38, а сейчас, – Она посмотрела на часы, – Сейчас 11:53. Даже если бы мы и договаривались через час, ты все равно опоздал.
Я виновато промолчал. Потом посмотрел на Иру, которая, улыбаясь, наблюдала за всем нашим диалогом, кивнул ей, давая понять, что мне все как обычно, и присел за столик к Олесе.
– Ну, знаешь, ты уже не отрицаешь, что все же ты назначила через час. – Невозмутимо продолжал я оправдываться. – А если верить часам, то опоздал я всего на 17 минут. Разве стоит из-за этих пустяков так кричать?
– Ты просто невыносим, Литовский! – Она развела руками, потом потянулась за сигаретой. Я подкурил ей. Выпуская дым, она продолжила, – Думаешь, мне тут весело…
– Как дела? – Нарочно перебил я ее.
– Пфф – Профукала Олеся, недовольная тем, что я не дослушал ее. Потом, глубоко вздохнув, отчаянно покивала головкой, и ответила, – Нормально!
– Что нового? – Тут же задал я второй вопрос, чтобы не дать Олесе времени, успеть еще поворчать на меня.
– Даже не знаю, наверное, ничего. Вообще, я у тебя хотела это узнать. – У нее засверкали глазки, на лице появилась ехидная улыбка, – Мне тут на крылышках птички принесли кое-какую информацию, мол, ты замечен был на днях, в компании одной блондинки. Ну, все бы ничего, только вот, все те же птички рассказали, что вы еще за ручки держались с ней, целовались так мило и прилюдно, еще и в одной машине с ней уехали, в твоей, судя по описанию.
– Какие у тебя птички наблюдательные.
– А то! Это еще не все: тебя с этой блонди, уже не однократно замечают. – Олеся покивала головой, – Так что Рома, колись, теперь уже не отвертишься.
– Хех, да уж. Так, а что ты там про птичек то своих говорила?
– А ты не отлынивай от темы-то.
– Да мне уже не куда отлынивать – взяли с поличным, что уж тут? – Я развел руками.
– Ну ладно, – Согласилась Олеся. – Видела тебя я, в "Rio". Ты меня видеть не мог, я в машине была, с человеком общалась, а ты со своей леди, в кофейне этой сидел, прям у окошка. А потом, когда мы в кофейню направились, направились, то вы уже вышли оттуда. Я успела увидеть и узнать твою машину, в которую вы вдвоем после "Rio" и сели.
– А в другой раз кто меня видел, снова ты?
– Да нет. Это мне уже официантка из "Rio" сказала, что вы там частенько бываете.
– А ты ее знаешь что-ли? – Удивился я.
– Ну, как знаю, не то чтобы хорошо, но…. знаю вообщем ее подружку – у нас с ней дела кое-какие были раньше, она тоже пишет немного. Ну, пару раз мы были с ней в "Rio". Она меня и познакомила с официанткой.
– А зовут как, подружку в смысле? – Зачем мне это было, я не знаю, но вопрос как-то сам напросился.
– Марго…. ну, Маргарита в смысле. – Пояснила Олеся. – Ее так просто все называют. Кстати, она тоже раньше для "Мегаполиса" писала. Сейчас, правда, уже не знаю, но с годика полтора-два назад – точно.
– Как все-таки тесен наш мир. – Усмехнувшись, подметил я.
– Да, это уж точно. – Задумчиво согласилась Олеся, – Но ты опять уходишь от разговора! – Она поставила локотки на стол, подперев подбородок о кисти рук, и стала внимательно на меня смотреть. Так обычно смотрят преподаватели на своих учеников, когда принимают у них экзамен. – Ну-с, я вас слушаю.
Я достал сигарету, не спеша, размешал сахар в кофе, который как раз подоспел вместе с Ирой, к нашему столику, и закурил.
– Зовут ее Оля, – Начал я. – Познакомились мы на дне рождении общей знакомой, три недели назад. Я отвозил ее домой в тот вечер. Впрочем, все как обычно: пригласил на кофе, потом встретились еще раз, стали видеться чаще, ну, а дальше – ты сама все видела.
– Так у вас серьезно, или так, погулять просто?
– Да нет, все серьезно! – Уверенно ответил я. – Со всеми вытекающими обстоятельствами: прогулки, ужины, ночевки, ревности, совместные планы, и даже проверки!
– Литовский! – Олеся прищурилась немного, словно, подозревая меня в чем-то. – Скажи мне честно: это твой очередной сюжет, или ты действительно хочешь отношений с ней? – Вопрос прозвучал настолько серьезно, что я невольно взглянул на Олесю, чтобы убедиться, не случайно ли у нее получилось задать его именно таким тоном. Но она выглядела очень сосредоточенно сейчас, и мне даже, показалось, что в ее глазах промелькнула частичка ненависти ко мне.
– А теперь, скажи честно ты: какой ответ, тебя больше устроит? – Решил я перевести разговор немного в иную форму.
– Хах! – Усмехнулась Олеся. – Если у тебя назревает еще один роман, я только "за!". Но ты что, действительно – вообще ничего к ней не чувствуешь? – Снова с ее лица пропала улыбка, и появилась какая-то озадаченность.
– Погоди! Об этом я ни сказал, ни слова. С чего ты взяла?
– Ну, вот с того и взяла, что ты не сказал об этом ни слова! – Пояснила Олеся.
– Да нет. Все не так плохо, как ты себе это представляешь. Точнее, все совсем не плохо. Она мне нравится! – Как можно убедительнее постарался произнести я.
– Ну, знаешь, симпатия и чувства – это разные вещи.
– Симпатия имеет свойства перерастать в чувства. Ты не учла, что мы знакомы с ней меньше месяца. Что ты хочешь, чтобы я уже женился?
– Хах, – Олеся засмеялась. – Боюсь, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы такое хотеть. А чтобы понять, что ты чувствуешь к человеку… – Она пожала плечами, – Вполне хватит и трех недель.
– Это ты судишь по себе? – Намекнул я ей на Андрея.
– Да при чем тут я? – Олеся растерялась. – Ты знаешь, о чем я!
– Знаю…. Мне, кстати, будет нужна твоя помощь. – Я выдержал небольшую паузу, чтобы Олеся смогла переключиться с той темы разговора. – Расскажи мне поподробнее об официантке из "Rio". Точнее, что ты ей рассказывала про меня?
– Да вроде бы ничего. – Задумчиво ответила Олеся. – А что конкретно тебя интересует?
– Меня интересует, знает ли она, про то, что я пишу? Книги я имею ввиду?
Оля недоумевающее смотрела на меня. Кажется, она не поняла, чего я хочу от нее. Я попытался объяснить:
– Короче, Оля – так зовут девушку, с которой ты меня видела – она не знает, что я писатель. И я не хочу, чтобы она это узнала, понимаешь? Для нее я просто журналист. Работаю в редакции.
– Ну, теперь понятно. – Как-то уже равнодушно ответила Олеся. – И после этого, ты мне будешь рассказывать, что у тебя к ней серьезные намерения?
– С каких это пор, ты встала на сторону женщин? До недавнего времени, ты, кажется, ни в какие чувства не верила, да и вообще, не упомню я, чтобы ты противилась элементарному обману в отношениях. И если не ошибаюсь, это твои слова: "не сказать – не значит обмануть".
– Наверное, потому что я сама женщина. – Немного подумав, ответила Олеся. – Я неоднократно нарывалась в жизни на мужчин, которые вот так же ко мне относились, как и ты к ней. И ты помнишь, что я о них думала, и как отзывалась о них.
– Женская солидарность? – Усмехнулся я.
– Женское самолюбие. – Оборвала меня Олеся.
– А как насчет женского обмана? – Тут же спросил я.
– А при чем тут обман? – Удивилась она.
– Ну, как вы, женщины, объясняете себе свой обман? – Я выдержал небольшую паузу, посмотрел на Олесю, и продолжил, – Скажем, ты встречаешься с мужчиной, и тут, тебя пригласил на свиданье другой. Ты хочешь пойти, но ты понимаешь, что у тебя уже есть мужчина, и ты не можешь этого сделать. Тем не менее, ты идешь. Вполне естественно, что при этом, ты обманываешь того единственного и наивного, который с тобой на данный момент. Как ты себе объясняешь свои действия? Ведь ты же не согласишься с тем, что ты его обманула, правда ведь? – Я остановился ненадолго, взглянул на Олесю, и продолжил, – Ты скажешь сама себе что-то вроде: я просто ему не буду рассказывать, и он ничего не узнает. Это же не обман, правда? Есть и другой выход: перед тем как пойти на свидание с другим мужчиной, ты обязательно найдешь массу недостатков у своего, да? Например: "Он не ценит меня! У него нет на меня времени! Почему я должна сидеть и ждать его?", – Я искривил свой голос насколько мог, при этом жестикулируя руками, в свойственной женщинам манере, – Или ты воспользуешься вашим ближайшим недоразумением, или мелкой ссорой, и, скажем, отомстишь ему таким образом – возьмешь и пойдешь на свиданье с другим. У вас, женщин, есть масса отговорок и способов, чтобы обмануть мужчину, и при этом остаться не виновной, более того, при этом сделать его еще и виноватым. Но, ведь это всего лишь отговорки и попытки оправдания самой себя, не более. Главное, что вы сами это все понимаете, но вслух об этом не говорите. И даже в женской компании, где нет ни одного мужчины, и, казалось бы, можно, наконец, во всем этом признаться, друг другу, вы все равно, рассказываете и слепо верите одна второй, в то, что вы полностью правы. Что это? Тоже женское самолюбие?
Внимательно выслушав меня, Олеся на некоторое время замолчала. На ее лице была улыбка, молчаливая ехидная улыбка, до конца не дающая сообразить, в каком ракурсе Олеся восприняла мои слова: толи как критику-комплимент, толи наоборот – укор в адрес всей женской половины, и ее в том числе.
– Рома, речь сейчас идет совсем про другое! – С той же неясной улыбкой, невозмутимо продолжала настаивать на своем Олеся, – Мы говорили про то, что вы, мужчины, не цените нас, не воспринимаете отношения всерьез. О чем может быть разговор, если вы сами не знаете, что вы хотите? – Она возмущено развела руками, – Вы можете по полгода встречаться с женщиной, и так не понять, есть ли у вас к ней какие-то чувства. Что ж тут странного, что мы ходим на свиданье с другими? Вы же не можете определиться! – Ее взгляд подсказал мне, что в данном случае, она как раз, имеет в виду меня. – А нам хочется определенности и ясности в отношениях! Зачем мне нужен мужик, который хочет просто погулять? Он может быть, конечно, созреет на какой-то решительный шаг, но когда это будет? А ведь он может и не созреть вообще! Что тогда? В один прекрасный момент, он скажет мне: "Прости, кажется, мы не подходим друг другу", – Олеся так же искривила свой голос, и, копируя меня с моей последней реплики, сопроводила свои слова жестами рук, в придачу от себя добавив к общей картине "очень удивленный взгляд", с большими глазами, – Или вообще – найдет себе другую, а меня просто бросит? – Она вопросительно на меня посмотрела.
– А скажи, как вы чувствуете эту мужскую несерьезность? Вот как ты можешь знать, когда можно идти с другим на свидание? Неужели, у каждого из нас на лбу есть отметка: "Этот серьезный", "Этот несерьезный"?
– Не иронизируй. Мы, женщины, очень хорошо чувствуем отношение к нам.
– Значит, получается так: если ты меня обманула, изменила, ушла от меня – это значит, что ты почувствовала, что-то не то?
– Рома, женщина просто так никогда не уходит, и не изменяет и не бросает. На то всегда есть причины.
– Ну, вполне логично, – Согласился я. – Только вот вопрос в том, всегда ли эта причина – вина мужчины, которому изменили, от которого ушли, или которого обманули.
– Ну что ты хочешь услышать, Рома? Бываем ли мы виноваты? – Возбужденно произнесла Олеся – Да, бываем! И женщины тоже, представь себе, совершают ошибки. Так что теперь, ни ставить нас, ни во что? А сколько этих ошибок делаете вы? Этого же вы не замечаете, правда? Зато стоит нам хоть раз ошибиться, и все – до конца жизни помнить будете! – Олеся снова закурила, потом, опершись об диван, добавила, – И вообще, это пустой разговор! Мы все равно останемся каждый при своем мнении! И ты, Литовский, – Она показательно тыкнула в меня пальчиком, – Все равно ничего мне не докажешь! Все вы мужики одинаковые! Все вы…, ну, вообщем, ты меня понял.
В ответ я лишь улыбнулся.
– Это не оскорбление, это, как говорится: из песни слов не выкинешь. – Продолжала Олеся, – И если недавно, ты умничал насчет поговорки, которую выдумали мужчины, то это – тоже, представь себе поговорка. Она тоже имеет историю и смысл, и ее выдумали женщины!
– Уж в этом я ничуть не сомневаюсь, – Засмеялся я.
Из сумки Олеси вдруг раздался телефонный звонок. Посмотрев на мобильный, она положила свою недокуренную сигарету в пепельницу, кивнула мне, предупредив тем самым, что она отойдет поговорить, и вышла из "Эспрессо" на улицу. По довольному выражению лица Олеси, не трудно было догадаться, кто ей звонил.
Пока я находился один, я взял себе несколько газет с журнального столика, и стал пролистывать содержимое. Но, ничего интересного, кроме гороскопа на следующую неделю, не обнаружив, я положил газеты на их "родное" место, допил кофе из чашки, и закурил. Вскоре вернулась Олеся. С той же застывшей улыбкой, с которой она покидала наш столик, она присела за него снова.
– Андрей? – Решил уточнить я.
– Да, – Неуверенно ответила Олеся. Слегка прищурившись, видимо, вспоминая суть нашего прерванного разговора, она взглянула на меня, потом на часы.
– Уже уходишь? – Спросил я.
– Да нет, – Она еще раз посмотрела на часы, – Не ухожу еще. – Добавила Олеся и опять, словно о чем-то призадумалась.
– Что рассказывал? – Опять прервал я рассеянную тишину.
– Кто? – Олеся удивленно на меня посмотрела.
– Тот, кто тебе звонил. – Объяснил я, и, опережая ее ответ, добавил, – Андрей!
– А, ничего, попросил съездить с ним к его матери, забрать дочку. А потом, мы втроем планировали пройтись по магазинам. А ты чем заниматься сегодня думаешь?
– Пока еще не знаю. Наверное, ничем. Буду целый день пить кофе, курить, думать о справедливости в отношениях между мужчиной и женщиной. – Не задумываясь, ответил я первое, что пришло в голову.
– Лучше бы что-то полезное сделал!
– Например? Посадить дерево, на быструю руку вырастить сына?
– Очень смешно.
– Ну, дом-то у меня уже есть. Пускай, и не дом, конечно, ну, квартира. – Серьезным тоном начал объяснять я Олесе.
– И живешь ты там сам!
– Ну, да, сам. А что, обычно живут коллективно?
– Рома, ты знаешь, о чем я.
– Нет, – Прикинулся я, словно не понимал о чем идет речь. Хотя, конечно я все прекрасно понимал. Олеся снова затевала разговор про меня: мой образ жизни и пребывание в неженатом положении, и мое нежелание в нем пребывать.
– Ладно, я не хочу снова начинать эту тему.
Я согласно кивнул головой в ответ.
Не прошло и минуты, как голос Олеси я услышал снова:
– Нет, ну скажи, разве тебе не бывает одиноко….скучно….разве тебе не хочется, чтобы с тобой рядом находился любимый человек? Тебе не надоело, постоянно находится в компании разных женщин? Разве не хотелось бы иметь всего одну, зато свою и любимую?… Я уже, даже молчу про семью, детей. – Манера ведения разговора Олеси сейчас, напоминал мне детство, когда мама поучала меня за плохие проступки, а потом, после этого, вела со мной дружественную беседу, с массой советов и наставлений. Так вот, чтобы эти советы звучали более убедительно, мама произносила их именно таким тоном, как говорила сейчас Олеся: медленно, основательно, и как-то по-философски задумчиво, и, даже, мечтательно.
– Это мне говорит человек, который состоит в браке уже лет 25, и у которого трое детей и два внука! – В точности скопировав интонацию Олеси, ответил я.
– Рома! – Чуть ли не вскрикнула она. – Я тебе говорю так, как должно быть! Так живут нормальные люди, понимаешь, нормальные! Все люди женятся, рожают детей, воспитывают их! Я тебе про это говорю сейчас. Причем тут трое детей и два внука?
– Наверное, притом, что в разные периоды своей жизни, и взгляды на жизнь, у человека меняются тоже. Я живу сам на данный момент, и меня это устраивает. Скажем, у меня нет пока перспективы, разделить свою жизнь с кем-то еще, не желания – а перспективы. Я естественно буду жить так, и находить в этом множество плюсов. А у тебя эта перспектива с недавнего времени появилась. Теперь ты и судить стала совсем по-другому. Говоришь, что одиночество – это плохо. Заметь – одиночество, а не самостоятельность и независимость, которые ты так хвалила, до недавнего времени. – Я хотел отпить немного кофе, но увидев, что у меня его уже не осталось, повернулся к барной стойке, и попросил Иру повторить заказ. Повернувшись к Олесе, которая в это время, похоже, переваривала мои слова, я продолжил, – Еще месяц назад, ты была другого мнения, и вообще, такого слова, как одиночество, в твоем словаре, даже не присутствовало. И вообще, если на то пошло, одиночество – это состояние души, а не форма существования.
– А если бы у тебя была перспектива? – Толком, не дослушав меня до конца, спросила Олеся.
– Тогда, возможно, я бы по-другому расценивал бы ситуацию.
– А свою новую подругу, ты не расцениваешь, как перспективу?
– Я думаю, я не слишком хорошо ее знаю, чтобы делать какие-то выводы.
– А сколько тебе нужно знать человека, чтобы сделать какие-то выводы? – Как будто нарочно, или, даже нарочно повторяла за мной Олеся окончания фраз, словно придираясь к моим словам.
– Думаю, все зависит от человека.
– Ну, вот если человек, такой как твоя подруга Оля? – Продолжала она на своем.
– Олесь, у меня такое впечатление, что ты хочешь услышать от меня, что свою подругу Олю, – Теперь уже я специально повторил ее, – Я вообще не рассматриваю, как ту единственную и неповторимую, и тем более, как жену.
– Вот именно, только я не хочу этого услышать, а просто так и есть.
– И виноват, конечно же, во всем я?
– Да, Литовский, да! Ты виноват! Ты живешь в своем маленьком мирке, и никого туда не хочешь пускать. Тебе хорошо самому, но при этом, ты разбавляешь свое одиночество женщинами, ради удовлетворения каких-то плотских и моральных утех. И наперед зная, что это все равно ничем не закончится, ты продолжаешь отношения, дожидаясь того решающего момента, когда уже поздно отступать назад. И вот в этот момент, ты бросаешь ее, или делаешь так, чтобы она сама ушла. Ты делаешь человеку больно, но тебя это не интересует. Ты получил свое, и продолжаешь жить дальше. Но помни, Литовский, мы в ответе за тех, кого приручили. Так вот, считай, что тех, кого ты приручил, ты всех просто кинул. Оставил в самый тяжелый момент в одиночестве. И самое печальное, что этот тяжелый момент, ты сам же и создал.
– Печально, – Спокойно прокомментировал я реплику Олеси.
– А разве, я сказала неправду?
– В какой-то степени да, но все же, ты немного усугубляешь.
– Усугубляю? Да нет, Рома, по-моему, я все сказала в точности, как оно есть. Давай разберем любую твою ситуацию, хотя бы с Настей. Ты еще такую помнишь? – Слегка наигранно спросила Олеся, и широко раскрыв свои карие глазки, окинула меня взглядом.
– Ты точно усугубляешь. – Спокойно ответил я, стараясь не поддаваться ее поддевкам.
– Ну, ладно. Так вот насчет нее. Хочешь, я расскажу тебе, как все было на самом деле, не со стороны, а в реальности?
– Конечно, хочу. – Я закурил, подпер голову рукой, и подвинулся к Олесе немного ближе.
– Я начну с самого начала истории, ты не против? – Задав вопрос, она тут же продолжила, – Началось все с того, что как-то раз, тебе встретилась женщина. И ничего, казалось бы, не вызвало бы твой интерес к ней, если бы ты не узнал, что у нее был мужчина. Вся суть твоего интереса была в том, что с мужчиной тем, у нее вроде бы все было неплохо, но присутствовали кое-какие сомнения на его счет. Хотя это не удивительно, каждый человек, перед тем, как сделать какой-то решительный шаг в своей жизни, чего-то боится, и в чем-то сомневается. Решительным шагом в ее случае, была почти согласованная свадьба. Ей оставалось лишь ответить "да". И вот ты появился в ее жизни. Сначала ты был ей как друг, который умел выслушать и дать совет, а потом, воспользовавшись удобным случаем, ты сближаешься с ней, и ваши отношения перерастают в нечто большее, чем просто дружба. Вы становитесь любовниками. Ты умело даешь ей все то, чего ей так не хватает в жизни с ее мужчиной. Ты нарочно противопоставляешь себя ему, и теперь ее сомнения, бесспорно, имеют право на существование, потому что теперь она, уже стоит перед выбором: он, или ты. Финальная сцена истории: она выбирает его, а ты остаешься один. Все ровным счетом так, как ты и планировал, потому как жениться на ней, ты естественно, не собирался… – Олеся вдруг замолчала. – Ведь в "Happy End", ты все это очень чувственно описал, правда? – Добавила она, и посмотрела на меня, дав мне понять, что она уже закончила.
– Печальная история, – Покивав головой, ответил я. Вспомнив, что я заказывал себе кофе, я повернулся к барной стойке. Поймав мой взгляд, Ира быстро принялась "упаковывать" мой заказ на подносе. Похоже, она тоже заслушалась рассказ Олеси.
– Еще что-то будете? – Спросила Ира у Олеси, выставляя на стол мой кофе и сок.
Та в ответ отрицательно помотала головой, выпуская при этом тонкую струйку сигаретного дыма.
Некоторое время мы молчали. Олеся продолжала курить, и каждый раз выпуская дым, наблюдать, как он ложится маленьким облачком на стол, и медленно рассеивается по нему. А я наблюдал за ней, и не спеша, попивал свой кофе. Мне слова Олеси были неприятны. Они заставляли меня вновь вернуться к воспоминаниям, которые я давно пытался вычеркнуть из своей жизни. Но понимая, что Олеся ничуть не соврала, и изложила все так, как действительно и было, я не мог обижаться на нее. Ведь на правду обижаться не стоит.
– Ладно, извини… – Виновато прервала тишину Олеся. Ее взгляд, почему-то выдавал толи сожаление ко мне, толи разочарование. Большие карие глазки блестели. Она выглядела очень задумчиво. – А что, Настя действительно вышла замуж? – Осторожно спросила она.
– 12 сентября должна была быть свадьба. – Ответил я.
– Ясно. – Олеся шмыгнула носом, и отвернувшись, утерла глазки салфеткой.
Между нами снова наступило безмолвие. Теперь уже, глядя на Олесю, мне тоже, почему-то хотелось плакать. Воспоминания теперь одолевали мое сознание, как быстродействующий вирус. Странно было пережить заново то, о чем уже забыл, и что успел заменить на новые чувства….
Наше грустное затишье прервал звонок мобильного телефона Олеси. Словно внезапно проснувшись от некрепкого дрема, она быстро посмотрела на телефон, и сбросила.
– Кстати, Рома! – Вспомнила Олеся. В ее интонации, уже не было той, недавнишней напряженности и уныния. Она снова говорила в привычной бодрой и доброжелательной манере. – Что ты делаешь в понедельник?
Я пожал плечами, давая ей понимать, что я не понимаю суть вопроса в целом.
– Я имею ввиду машину. То есть мне будет нужна твоя машина на день. Во вторник с утра, я тебе ее верну. Просто свою я отдаю на ремонт, и заберу только в среду. А Андрей сможет мне дать свою машину, только во вторник. А у меня, как назло, на следующую неделю куча дел. Сможешь?
Я быстро прикинул свои планы на понедельник, но, поняв, что прикидывать мне нечего, ответил, что смогу.
– А! – Еще что-то вспомнила Олеся, – А что ты говорил, насчет помощи? – Она глянула на меня, и, увидев, что я снова не понимаю, что она имеет ввиду, продолжила, – Ты что-то говорил про помощь, что тебе от меня нужна будет помощь. Как раз, когда мы разговаривали про Олю и Наташу, официантку из "Rio".
– Да! – Дошло до меня, – Ты ведь знаешь Наташу? Ну, как знаешь, то есть, вы же, как-никак знакомы?
– Ну, да, я говорила тебе, что наша общая знакомая Марго, нас познакомила. Но с ней мы так, "привет-пока" только.
– Ммм…, – Задумчиво протянул я.
– Литовский, ты мне прямо скажи, что ты хочешь, а я тебе отвечу: смогу ли я помочь.
– Пум-пурум-пурум-пум-пум… – Задумался я, напевая при этом ненавязчивый куплетик, – Ты сможешь разузнать у нее как-нибудь, ну вроде бы невзначай, с кем еще Оля бывает в "Rio"?
Олеся ехидно улыбнулась:
– Рома, ты играешь не по правилам. – Отрицательно помахав указательным пальчиком, сказала она, – Ты сам начал эту историю, вот и разбирайся в ней сам. Здесь я тебе не помощник! – И все с той же ехидной, но уже, в придачу и довольной улыбкой, она смотрела на меня, в ожидании моей реакции.
Я усмехнулся:
– Ладно, придется, как обычно – самому.
– А что такое, ты ее ревнуешь, или подозреваешь?
– Я бы тебе рассказал, но раз ты так категорично отказалась мне помогать, то… – Я развел руками.
– Ну, и ладно. – Олеся опять довольно улыбнулась.
Потом, глянув на часы, она сказала, что ей уже пора бежать, быстро поцеловала меня в щечку, и выбежала из "Эспрессо", подмигнув мне на прощанье.
Ко мне подошла Ира. Заменив пепельницу, и прибрав лишнюю посуду со стола, она снова скрылась за своей барной стойкой. Кроме нас двоих в «Эспрессо», больше никого не было. По привычке, я потянулся за сигаретой. Хотя курить я уже не хотел, тем более что в пепельнице еще дымилась недавно потушенная мной сигарета, я все же закурил. Оглядываясь вокруг, я рассматривал пустые столы кофейни, никем не занятые стулья и диваны, выключенные лампы на стенах. Я обратил внимание на то, как аккуратно разложены в подставках салфетки для клиентов, как мирно висит колокольчик над дверью у входа, как тихо здесь, когда не играет музыка и автомат для кофе молчит. Странное чувство спокойствия и, одновременно тревоги, одолевало меня. Безмятежность, к которой так располагала обстановка здесь, резко превращалась в чувство одиночества и тоскливости. То, про что говорила Олеся, приобретало смысл на некоторое время, и это время, было именно сейчас. Это когда тебе хочется куда-то пойти, но ты не знаешь куда. Когда тебе необходимо присутствие близкого тебе человека, но тебе кажется, что таковых людей у тебя нет. Вот оно, это чувство! Чувство, которого все так бояться и избегают. Чувство, с которым так тяжело бороться; которое способно уничтожить самооценку человека; разрушить стимул к жизни, и, даже, свести с ума. Чувство, которое так близко мне. А ведь странно получается: как много людей ищут свободу, но при этом боятся находиться одни, сколькие мечтают про независимость, но тут же спрашивают совет других; как часто мы слышим: «мне надоело все!», но опять они делают то же самое. Это ли есть осуществление желаний? Это свобода выбора: там, где четыре стены – там темница, но там же и комната, где тоска и унылость – там покой и тишина. Вот она, свобода: покой и тишина! Вот оно одиночество!
Я одинок? – Невольно я задал себе вопрос. Я опять осмотрелся по сторонам, словно в поисках того места, откуда этот вопрос мог придти. Раз уж он пришел, значит, на то есть причины. Ведь не всегда такие вопросы посещают нас, когда мы находимся одни. Они, словно выбирают самое подходящее время, и внезапно всплывают в голове, пытаясь навязать нам что-то, возможно не очень приятное, с чем не хочется мириться и принимать. А вслед за вопросом наступает тишина. И если до этого вокруг было тихо, то с таким вопросом, приходит своя, особенная тишина. Та, которая способна своим беззвучием раздражать слух. Которая настолько безобидна, что ты начинаешь ее бояться. Она так спокойна, что рядом с ней, ты не находишь себе места. Окружающие тебя предметы, ты уже не видишь в совокупности, а различаешь их по отдельности. И ты понимаешь, что ты, как и они…отдельно…от всех….
Нет, я не одинок! – Подумал я. У меня есть Оля, которая в принципе меня устраивает, с которой мы проводим вместе время. И более того: мне с ней хорошо. Я о ней думаю, я желаю ей "доброе утро" каждый раз, я волнуюсь о том, чтобы ее не потерять, я даже, ее ревную. Значит, она мне не безразлична?
В голове прокрутились некоторые моменты из жизни, связанные с Олей: парк, совместный ужин, первая ночь с ней. Вслед за этим мне вспомнился ее "бизнесмен", кондитерская, и Субботняя "Паприка". Теперь мои мысли, окончательно перепутались.
– Рома, может тебе еще что-нибудь? – Прозвучало настолько неожиданно и звонко, что я даже немного дернулся в сторону. Я обернулся к Ире. Та, с привычной улыбкой смотрела в мою сторону, в ожидании моего ответа.
