Текст книги "Я счастливчик. Сборник рассказов"

Автор книги: Максим Волжский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

О Светлане Ротман, вообще, можно петь бесконечную песню неразделённой мечты. Всё тоже упрямство, та же настойчивость и пробивная русская сила принесла ей главные роли в кино, где играла она вечно страдающих любовниц или жён, или несчастных вдов. В кино её трижды убивали, дважды она выходила замуж за араба, однажды покусал крокодил в Конго. Светлана пролила океан слёз, выбивая эмоции у людей по ту сторону экрана; пережила десятки чужих жизней, а свою простую роль матери и жены так и не сыграла. Алкоголь, случайные мужчины и роман с водителем «Газели», который вечно что-то перетаскивал, что-то грузил и куда-то вёз, какое-то барахло – был самым ярким пятном в её, казалось бы, праздничной жизни.

Молоденькая писательница, родившаяся в далёкой Находке, могла бы написать книгу о соседках в бункере. В свои двадцать пять Александра сумела издать восемь детективных романов, три десятка рассказов. Альберт остановился на третьей книге и понял, что переживает писательница. Её изощрённый ум находил тонкие нотки в душах своих героев, оттого что она писала исключительно о себе и своей страсти.

– Ещё по капельке? – спросил Альберт.

– Наливай, хватит спрашивать! – хохотнула Саша.

Сидя на узенькой кроватке, они выпили две бутылки, открыли третью. Александра прилично набралась, Альбер тоже был навеселе.

– Значит, ты знаток женских желаний? – сделав глоточек, поинтересовалась писательница.

– Не вижу другого выхода, – пожал плечами Альберт. – Скучно.

Саша приподняла бровку, словно родился новый сюжет.

– Ну, что же… хорошо, – всерьёз заговорила она. – Со мной ты попал в цель. Я где-то в глубине души желала, чтобы со мной случилось подобное приключение, но они… как быть с ними?.. если ты ошибся. Что будет, если они откажутся стать… вот такой особенной семьёй?

Альберт поправил очки, делая вид, что думает.

– Да сними ты их! – непринуждённо рассмеялась Саша. – Нет, ну, правда, что станет с певицей, что будет с актрисой И-ва-нен-ко?

Белов тоже смеялся, услышав, как можно обыграть простую фамилию.

– Уверен, всё закончится хорошо. Но! Мой прадед по линии отца в гражданскую украл черкешенку. Глазища у неё жгучие, волосы ровные, длинные, чёрные… у русских таких не бывает. Красавица была на зависть! Так ничего: женился на ней и деда моего родили, таким крепким, что Берлин брал. Это у меня в крови… воровать невест, – Белов снял очки и то ли шуткой, то ли нет, сказал: – Я их отпущу через три дня, а сам пойду в тюрьму. Судьба…

Альберт набрал воздуха и негромко запел:

– Живого в могилу зарою, все жилочки порву… а сам?.. а сам пойду в тюрьму…

Александра чуть не захлебнулась вином. Она смеялась, глядя, как растаял образ маньяка, которого искали с собаками, с фонарями и по видеокамерам на дорогах.

– А справишься? – неожиданно спросила Саша.

– В смысле? – нацепил обратно очки Белов, но совсем криво.

– Нас трое, ты один… сможешь? Как оно с мужской силой?

– Скажу тебе по секрету, – чуть склонился Альберт, перейдя на шёпот. – Когда я за ними присматривал, во-о-он через ту камеру, то получалось три раза… легко. Заметь, это я был один, рядом… в доступности руки, как бы это странно ни звучало… не одной невесты. Справлюсь!

Они хохотали и, казалось, что весь подземный острог слышит и завидует их отличному настроению. Наконец-то, ей встретился нормальный мужик. Кругом одни хлюпики или, наоборот, уверенно идущие к своей цели самцы. С ними скучно. Александра догадывалась, что живых людей больше, чем сонных, погрязших в бытовом стремлении богатеть, копить, удивлять. Ведь это тоже неплохо – жить впрок; но ей хотелось другого. Вот такого в очках, с умным взглядом: опрометчивого, рискового. Где острые сабли мужчин?.. они затупились и ржавеют на чердаках и в подвалах рядом дедушкиными пулемётами? Так тоскливо и постно, когда рядом заумные дядьки. В Переславле-Залесском один из таких спрашивал у неё: «Какие у вас планы? Когда выйдет продолжение о капитане Гвоздеве?». Да ты что, серьёзно?.. о Гвоздеве?.. о капитане?.. и всё ради автографа, чтобы потом опубликовать в соцсети фотографию с комментарием: я был там, и я её видел?

– Альберт, пошли к Ротман, – неожиданно предложила Александра.

8

Светлана не спала, будто ждала ночного визита.

– Ты пришёл не один? Сколько вас здесь? – удивилась актриса, увидев молоденькую, симпатичную девушку за спиной Альберта, показавшуюся ей знакомой.

– Здравствуй, Светочка, – поздоровалась Саша.

– Сочникова, ты, что ли? – пригляделась к девчонке актриса. – Тебя каким ветром занесло? Газеты по ночам разносишь и заодно свои бездарные книжки толкаешь?

Александра похлопала Альберта по плечу, чтобы тот отодвинулся в сторону. Белов услужливо, словно знакомы они не первый день пропустил девушку с кружкой в руке. В кружке плескалось вино: аромат французского напитка проник в самые удалённые уголки маленькой комнаты. Саша сделала глоточек и ответила:

– Бездарные книжки?.. кто бы говорил? Твои роли не чета моим романам!

– Сочникова, я не пойму: неужели вы вместе?.. ты и этот псих? – удивилась Светлана, а потом расплылась в улыбке. – Да ладно!.. тебя тоже выкрали, вместе с гениальными рукописями в придачу?

– Два дня как в подвале; но заметь, я уже с вином и на свободе, а ты восемнадцать суток в конуре, как собака на цепи, – уколола Саша. – И знаешь, Альберт вовсе не псих. Он вполне приличный человек. Я б назвала его: суровым воспитателем или, скорее, жёстким корректором, надломленных душ. Спасибо ему огромное! С моими страхами он справился довольно быстро, потому что я ни так избалована, как некоторые. Твои же запущенные нервы из любого мужика сотворят психа. Но ты, милочка, не переживай… Альберт излечит твою моральную опухоль, а я подскажу, где резать. Хочешь выпить, Светка?

Актриса соскучилась по разговорам, по перепалкам, остротам и вообще, общению, потому согласилась сразу, будто Александра держала в руке полную бутылку «беленькой».

– От водочки не откажусь, – сказала она.

– Вот и прекрасно! – произнёс Белов, слегка подтолкнув Сашу в спину. – Посекретничайте без меня немного, я скоро вернусь.

Он вышел из третьей камеры, не забыв, закрыть дверь.

Альберт влетел по ступеням на первый этаж, открыл холодильник, схватил запечатанную бутылку, посмотрел на нарезанную колбаску, апельсиновый сок в банке, на грибочки, огурчики, зелёный горошек, оливки и сыр.

«Будь приличным хозяином! – проснулся внутренний голос. – Умей доверять людям, Альберт. Эти женщины твои будущие любовницы… твои верные половинки. Пора, старина! Пригласи пленниц в гости и тащи их в кровать. Но помни, что в итоге останется только одна. Помни – только одна! И ничего не бойся, брат!»

– Я и не боюсь, – парировал Альберт, поставив бутылку водки на стол, где ещё пару часов назад рубил мясо, слушая Болеро.

9

Сколько бы сегодня Белов ни выпил, его мозг оставался рассудителен и свеж. И потому Альберт согласил с внутренним голосом, который опирался на ранее разработанный план и верил в гений лысеющего человека в очках.

Молодая писательница и актриса со стажем разместились у стола в центре комнаты, сидя на высоких стульях без спинки, точно как в баре. Альберт спрятал почти все кружки, потому что их время ушло. Вокруг гостьей только привычная посуда: стеклянные рюмки, фарфоровые тарелки, металлические вилки, ложки и острые ножи. Саша вкушала вино из бокала на длинной ножке. Светлана настояла – оставить для себя одну кружечку. Она так и сидела на стуле, закинув ногу на ногу, время от времени выпивая.

– Петечка, ты имеешь отношение к театру? – спросила актриса Ротман.

– Нет, – улыбнулся Альберт, словно выслушивал обиды родненькой жёнушки, после того как в чём-то провинился. «Петечку» он пропустил уже в третий раз.

– То есть, ты вообще не из наших?

– Я из другой области. Не танцор, не артист, не гитарист. Но интересный сценарий могу написать, если понадобится.

– Понятно. Сразу видно, что не танцор, – отхлебнула из кружки Светлана и посмотрела на Сашу.

– Альберт, юрист, – пояснила Александра. – Я уверена, он прекрасный специалист в своей области. Не правда ли, дорогой?

– Я отличный руководитель, – кивнул в ответ Белов. – У меня прибыльный бизнес. Персонал неплохо зарабатывает.

– Любишь порулить? – не успокаивалась подвыпившая актриса.

– Есть немного, – будто извинялся Белов. – Помогаю начинающим юристам без опыта, спасаю обманутых граждан… много всего…

Светлана рассматривала Альберта от лысеющей головы до вполне приличной обуви. Почти двадцать дней, почти три недели этот псих держал её взаперти. Он кормил её гамбургерами, жареной картошкой и газировкой с бутербродами. «Килограмма два набрала, – думала актриса, вспоминая свою складочку на животе. – Вот это маньячело!.. взял и откормил жертву, как свинью! Может, он хочет меня сожрать?»

– Альбертик, а ты мне нравишься! – впервые не назвав «Петечкой», обратилась к Белову Светлана.

– Известный факт: стокгольмский синдром заложника, – умничала Александра. – Ты влюбилась в сильного мужчину, в своего мучителя… исключительно из-за страха…

– Сочникова, не учи учёную! – перебила Ротман. – Ещё не родился тот мужик, что Светку Иваненко напугает шведской семьей.

Актриса назвала свою настоящую фамилию. Она скрывала от всех своё прошлое, а здесь раскрылась, будто эти люди и дом, где-то за городом – стал родным для неё. Светлана сама чувствовала перемены в себе. Восемнадцатидневное заточение в подвале пошло ей только на пользу. Почему и как это случилось, она не понимала. Но ей снова хотелось жить, пить из кружки, закусывать колбасой и хлебом; даже думалось о новых ролях. И дело совсем не в синдроме заложника – совсем нет. Её восхищала просторная кухня, комната с высокими потолками, каменный стол, за которым она сидела; ей нравилась Саша Сочника – чёрт побери! Белокурая писательница с распущенными волосами вызывала у неё приятные чувства, так и тянуло прижать её к груди; а парень в очках нравился по-настоящему, как мужчина.

– Кобелина ты, Альберт! – сделала вывод актриса и рассмеялась. – Твою же мать!.. Светка в тебя влюбилась! Ну, надо же!

Она закрывала ладонью лицо, смеялась и плакала. Ей хотелось расцеловать маньяка-юриста, обнять вредную писательницу – это просто сумасшествие какое-то!

– Хорошая ты баба, Света, – призналась Саша. – Но что скажешь, когда узнаешь, что в этом доме греха нас четверо?

Актриса Ротман, как по команде режиссёра перестала смеяться. С любопытством она уставилась на Александру и спросила, сложив бровки, словно увидела корзину с пушистыми котятами:

– Четверо? Ты за два дня успела родить малютку?

Альберт тоже издал смешок: скромный, негромкий. Он предпочитал не вмешиваться в зреющие отношения, не пугать зарождающуюся любовь.

– Всё бы тебе хихикать, – отмахнулась Саша, сдерживая свой смех. – Не поверишь, в камере номер один сидит Липовая. Знакома тебе такая певица? Альберт перевоспитывает её уже полтора месяца… интересно на результат взглянуть?

Ротман поставила кружку на стол, пальцем приказав Белову, налить ещё. Альберт послушно поднялся с места, плеснув в кружку сразу грамм сто. Светлана, не отводя глаз, следила за хозяином дома – как он встал, взял бутылку, наполнил кружку и снова присел.

– Я поняла тебя… я поняла тебя, Петенька… – таинственно повторяла актриса, в этот момент не играя совсем.

– Ну а я о чём? – вторила ей Александра. – Альберт не маньяк… Альберт гений!

– Вот скажи мне… – актриса подняла кружку над головой, посмотрела на донышко, словно оно прозрачное, – …откуда ты мог знать, что я неравнодушна именно к этим двум женщинам? Ладно, Сочникова. Книги у неё приличные, это правда, и я могла их прочесть и влюбиться через страницы в писательницу… но Липовая? Вы слышали её песенки? «Они летят по небесам, на самолёте из Москвы в Биробиджан» – это ж какие глупые слова!.. кто их только написал? Но вот в чём дело!.. Леночка нравилась мне всегда! Я смотрела на неё, и хотелось прикоснуться к её руке, погладить её. Как ты узнал об этом, Альберт? Скажи мне…

Белов достал из пачки сигарету и закурил.

– Девочки, я помог вам исполнить свои самые скрытые влечения. Каждая из вас пряталась, где-то в глубинах прекрасной несвободы. Вам было там узко, не хватало воздуха, а теперь желания вырвались на свободу и встретились здесь в моём доме, – размышлял Альберт, выпустив облачко дыма. Он водил сигаретой, будто рисовал струйками свой портрет. – Не стану я раскрывать все секреты, пусть это останется загадкой. Главное, мы сейчас вместе.

– Елене просто необходимо подняться к нам. Она уже поспела. Хочу видеть её среди нас, Альберт! – твёрдо сказала Александра. – Дай мне ключ, я приведу её.

– Верно! Я пойду с тобой, – легко спрыгнув с высокого стула, отреагировала Светлана.

Белов без лишних слов положил ключ от первой камеры на стол. Саша взяла ключ и направилась в подвал. Актриса Ротман последовала за писательницей.

…Только к полудню Белов открыл глаза. Все четверо спали на одной кровати, где могли уместиться ещё три женщины. Кровать, сделанная на заказ, была настоящим полигоном для сна, для любви и вырвавшейся на волю страсти.

Альберт проснулся в объятиях Елены Липовой. Голова известной певицы лежала на плече; она тихонечко дышала, ещё пребывая во сне. У второго плеча сопело прекрасное личико писательницы Сочниковой. Где-то внизу на животе просыпалась актриса Светлана Ротман. Она поглаживала ладонью расслабленное тело хозяина дома, целовала его руку.

«Всё получилось, братишка, – радовался внутренний голос, проснувшись раньше Альберта, а возможно, вообще, не засыпавший. – Ты, старичок, всё сделал правильно. Теперь срывай сладкие плоды, упивайся успехом. Не упускай момент никогда! Я бы на твоём месте первой подключил актрису. Она уже рядом, она на взводе… ты только веди её! Но ты должен помнить о финале, брат. Остаться может только одна»

– Я умею считать и знаю, сколько мне надо жён, – не согласился с голосом Альберт, осторожно вставая с кровати.

Он проскользнул по шёлковой простыне мимо Александры, неминуемо разбудив певицу и, немного расстроив актрису внизу. Светлана проводила взглядом Альберта и негромко вздохнула, будто не спросив, ей поменяли роль.

10

Ажиотаж, вызванный внезапным возвращением певицы Елены Липовой и актрисы Светланы Ротман, затих после их скучного рассказа, как они вместе проводили время, где-то в Подмосковье, не включая радио и телевизор, не зная, что за них переживает вся страна. Исчезновение писательницы Сочниковой, вообще, осталось не замеченным. Через неделю всё стихло. Ещё через десять дней все забыли, как переживали о пропаже знаменитых женщин.

Отсутствие излишнего интереса журналистов, так и норовящих залезть под любовное одеяло, шло только на пользу особенной семье. Каждая из девушек привнесла, что-то новое в дом. Это были личные вещи, с которыми не может расстаться женщина; во дворе появилось три новых машины.

Каждая из девушек в любую минуту могла покинуть дом Альберта. Все занимались привычными делами, проживая обычную для себя историю. Актриса снималась в сериале, писательница рождала интригующие истории, певица учила новые песни, готовясь к будущим концертам. Альберт представлял интересы медицинской клиники трансплантологии органов в споре с другой клиникой из Китая того же профиля. Но вне зависимости от занятости и работы каждую ночь вся семья собиралась в загородном доме. Им было хорошо вместе. Большая семья ужинала в полном составе, а затем отправлялась на огромное ложе, чтобы утром снова не выспаться.

Внутренний голос продолжал настаивать. Он тревожил своего хозяина, предупреждая, что это попросту невозможно, чтобы всё было так гладко; что надо оставить только одну женщину. Альберт посмеивался над опасливой осторожностью. Он отлично знал себя и был уверен в своей гениальности.

11

Прошло несколько месяцев. Наступила осень. За окном накрапывал дождь и падали листья. Как ни странно, особенная семья продолжала жить в прежнем составе, но с каждым днём обстановка накалялась всё жарче.

Актриса так ругалась с певицей, что дом дрожал, словно в нём шёл ремонт. Писательница заключала временные союзы сначала с Еленой, потом внезапно разорвав договор, влюблялась в Светлану. Ссоры и споры были бесконечны. Даже Альберт не мог остановить лавину шуток, острот и откровенно глупых поступков. После пылких ночей женщины просыпались и, выражаясь фигурально – кусали своих соперниц, не боясь обломать зубы и затупить ноготки.

И вот в один чудесный вечер в доме снова заиграло Болеро. Светлане Ротман нравилась бравурная музыка, Александре Сочниковой тоже.

Гигантским ножом, очень похожим на топор, актриса рубила на ломти жирный кусок свинины. Саша сидела рядышком, постукивая пальцами о столешницу, в такт мелодии Мориса Равеля.

Вдруг что-то изменилось, словно их подменили, потому что к воротам подъехала легковая машина иностранного производства. Это был примечательный автомобиль, хорошо знакомый Светлане. На заднем стекле авто большими буквами в готическом стиле было написано одно слово «Воин», а на лобовом стекле наклеена табличка, означающая, что машиной управляет инвалид.

– Приехал Сергей, – глядя в монитор, оповестила Александра.

– Давно пора. Заждались, – криво улыбнулась Светлана Ротман.

Водитель крепкого телосложения вышел из машины и посмотрел в объектив камеры на столбе у забора. Затем открылась массивная дверь, впуская его во двор – это Саша нажала кнопку. Прошла ещё минута и водитель стоял на кухне.

Двигался он быстро, спортивно, уверенно. Глаза у него были серые и густая рыжая борода без усов. Парень явно занимался борьбой, потому что его уши были переломаны, словно откуда из-за Уральских гор ему каждый день показывали Москву, при этом ломая хрящики, меняя форму раковин; а потом после того, как он ничего не увидел, эти уши разглаживали утюгом, чтобы завтра показать Москву снова.

– Здравствуй, Серёжа, – поздоровалась Светлана, продолжая терзать кусок мяса ножом.

Водитель подошёл к ней, взял её за подбородок и жадно поцеловал. Поцелуй был страстен, но короток.

– Где урод? – спросил Сергей.

– Он у себя, – сжимая рукоять ножа, прищурилась актриса.

Светлана умела щуриться, поджимать до посинения губы, напрягать лицо, изображая раздражение и неудержимый напор. Её прищур сообщал, что она не остановится ни перед чем в этот вечер. Все слышат, как трубит Болеро?.. а это значит, что пора его наказать!.. пора отомстить за всё!

– Проводи меня к нему, – потребовал водитель, как выстрелил.

– С удовольствием!

Светлана оставила мясо и нож в покое; сама шла впереди, за ней Серёжа. Александра осталась на кухне.

Актриса и водитель вошли в комнату, где спал Альберт. Белов лежал совершенно голый на огромной пастели, не забыв снять очки.

– Он в натуре, урод, – сморщился водитель, разглядывая поджарое тело Альберта.

Сергей справился бы с Беловым без особого труда. Мог избить, придушить  или сразу убить.

– Не проснётся? – задал вопрос Сергей, надеясь, что он всё-таки проснётся.

– Ни в коем случае… хоть в ледяную воду брось эту тварь, – сообщила Ротман. – Напоила я его сполна. Александра целую бутылку привезла, какой-то гадости. Уверяет, что достаточно пяти капель, чтобы спал несколько часов.

– Понял, – сказал водитель, схватив Альберта за стопы.

Он тащил его вниз в подвал. По звучным ударам головой о бетон можно насчитать ровно двадцать семь ступеней. Если сбился, нужно напрячься, поднять тело вверх и снова спустить.

– Куда его? – даже не запыхался Сергей.

– Во вторую, – ответила Светлана, открывая ключом камеру номер два.

Эта комната была чуть шире других камер, и кровать здесь заметно больше. Есть умывальник, у унитаза дужка имеется. Но главное, что здесь был маленький лифт, по которому можно передать воду или еду.

– Как для себя старался, Петечка! – оглядывая подвальные хоромы, оценила Светлана.

На одной стене висело три фотографии. На снимках: певица Липовая, писательница Сочникова и сама актриса Ротман, в юности Иваненко.

– Серёженька, а ты чего не на «Газели» приехал? – почему-то спросила Светлана у водителя, который вечно что-то, куда-то таскал; сегодня он волочил тело Альберта Белова в подвал.

– Движок у неё барахлит. Надо в сервиз сдать, – жаловался водитель, закинув Альберта на кровать, а потом добавил: – Всё, вроде… не простудится… урод блин. Пошли отсюда, родная.

Эпилог

Ночь закончилась, уже светало. В доме все спали так крепко, что не заметили, как певица Елена Липовая припарковала машину во дворе и спокойно спустилась в подвал. Отдельным ключом она отворила дверь второй камеры, присела на кровать и подтолкнула Альберта в плечо.

Ужасно болела голова. Почему-то в мозгах звенело Болеро, словно снова вернулся тот первый вечер. «И с чего это вдруг… Болеро? Где я?» – подумал Альберт, ещё не разглядев певицу Липовую.

Он лежал на кровати. Справа на стене три фотографии, которые он сам и повесил когда-то.

«Ты в камере номер два, старина, – ответил внутренний голос. – А я предупреждал тебя… нельзя верить девицам, особенно той, что сочиняет романы. Я говорил тебе: оставь себе только одну, а ты не слушал»

– Не скули, нытик, – открыв шире глаза, ответил голосу Альберт. – Это хорошо, что я во второй камере. А ещё ты много болтаешь, поскольку у меня уже есть единственная. Она здесь со мной…

Белов приподнялся. Влюблённые поцеловались в губы.

– Они предали тебя, Альберт, – зло сказала Елена.

– Этого следовало ожидать, любимая, – встряхнул головой хозяин дома, чтобы окончательно прийти в себя.

– Что ты сделаешь с ними?

Альберт призадумался.

– Пожалуй… я спущу их в подвал. Здесь им самое место.

– Водителя куда? Он сильный соперник. Рано или поздно сбежит, – предупредила певица.

– А ты знаешь, любимая, это хорошая идея! – восхитился Альберт, словно Липовая подсказала ему. – Утром у меня важная встреча с одним китайцем. Должен признаться: у этих ребят смелые взгляды на трансплантологию. Думаю, я найду с ними общий язык или хотя бы одну здоровую печень. Почём нынче почки и костный мозг не подскажите?

Певица закатила глаза, приложила ладонь к груди и томно вздохнула:

– Всё-таки, Альберт… ты маньяк, – Елена наигранно фыркну и добавила: – И оставайся таким всегда, только, пожалуйста, не зови меня Сашенькой…