Текст книги "Советский тяжёлый танк КВ-1, т. 2
(Первые танки Победы)"

Автор книги: Максим Коломиец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Немецкие солдаты осмотрели тот дом, постреляли из винтовок по чердаку и ушли. Пуля задела плечо Петрухина. Ночью мы выбрались из города».

Немецкие солдаты осматривают КВ-1 (с пушкой Л-11) 8-й танковой дивизии 4-го мехкорпуса, оставленного из-за неисправности в Жулькеве (ныне Жовква Львовской области). Из-за тяжелых дорожных условий 8-я дивизия потеряла на маршах большое количество КВ (АСКМ).

По другим данным, прорывавшихся через город танков было три – КВ и две тридцатьчетверки. И именно пулеметный огонь замыкающего Т-34 позволил экипажу КВ скрыться от немцев. Но как бы там ни было, «Слонимский» КВ – последний тяжелый танк 6-го мехкорпуса.

Подводя итоги действий тяжелых танков Западного фронта в первые дни войны, следует сказать, что их экипажи в отдельных случаях оказывали большую поддержку своим войскам, но на тактическом уровне. Какой-то более значительной роли, как например, в боях под Расейняем в Литве, КВ 6 и 11-го мехкорпусов не сыграли.

Хочется отметить тот факт, что значительное количество экипажей КВ Западного фронта сумели в условиях окружения, отсутствия централизованного снабжения топливом, не говоря уже о запасных частях, пройти с боями не менее 350–400 километров (считая с момента выхода из района Белостока в сторону Гродно и затем через Волковыск на Слоним). Этому во многом способствовало обучение экипажей перед войной, особенно в 7-й танковой дивизии. Выход КВ-1 этого соединения к Слониму и попытка прорыва через город 1 июля 1941 года в какой-то мере может служить подтверждением этого.

Кстати, командир 7-й танковой дивизии генерал-майор Борзилов в своем отчете о боевых действиях соединения весьма высоко оценил боевые качествам КВ:

«Лично преодолевал четыре противотанковых района машинами „КВ“ и „Т-34“. В одной машине была выбита крышка люка механика-водителя, а в другой – яблоко „ТПД“. Надо отметить, что выводятся из строя главным образом орудия и пулеметы, в остальном машина „Т-34“ прекрасно выдерживает удары 37-мм орудий, не говоря уже о „КВ“».

Еще один танк КВ-1 (с пушкой Л-11) 8-й танковой дивизии 4-го механизированного корпуса, оставленный из-за поломки или отсутствия горючего на дороге в селе Гряда Львовской области (АСКМ).

В 4-м механизированном корпусе наиболее подготовленные экипажи для танков КВ-1 имелись в 8-й танковой дивизии – как уже говорилось выше, машины поступили на ее вооружение еще в 1940 году, так что, время для освоения новой техники было. В более сложном положении оказалась 32-я танковая дивизия, формирование которой завершилось лишь в апреле 1941 года. Тем не менее, как отмечал в своем отчете начальник оперативного отдела 4-го мехкорпуса полковник Черниенко, «с первого дня формирования в дивизии проводились усиленные занятия по освоению матчасти и по вооружению». Благодаря этому экипажи КВ-1 получили некоторую практику работы на новых машинах, однако практика вождения у механиков-водителей была явно недостаточной. Хотя и для обучения танкистов на новые типы танков привлекались «специальные бригады рабочих и инженеров с заводов, производящих танки», в частности Кировского, но как сказано в отчете о боевых действиях 32-й дивизии «за недостатком времени личный состав не полностью освоил боевую материальную часть и вождение как танков КВ, так и Т-34».

Как положительный момент следует отметить, что в мае 1941 года в обеих дивизиях провели стрельбы из танков боевыми снарядами, при этом в них участвовали практически все экипажи.

Теперь посмотрим, как действовали КВ 4-го мехкорпуса. Начнем с 8-й танковой дивизии.

Еще 20 июня 1941 года это соединение вывели из пункта постоянной дислокации во Львове в полевой лагерь в леса восточнее Янова. В течение 23–25 июня танковые полки 8-й дивизии прошли порядка 130 километров, не вступая в бой. К 22.00 15-й танковый полк 8-й дивизии (к началу войны имел 15 КВ-1 и 15 КВ-2), которая по приказу штаба корпуса выдвигалась в район Буек, вышел к населенному пункту Магеров (24 июня дивизия уже проходила его, выдвигаясь на запад, а теперь она шла на северо-восток). Разведка донесла, что в Магерове «артиллерия и пехота противника». Немцы также обнаружили боевые машины 8-й дивизии и открыли по ним артиллерийский огонь. К этому времени в составе 15-го полка имелось всего 54 танка (из них не менее десятка КВ). Остальные были оставлены на дорогах, по которым двигался полк, из-за поломок или отсутствия горючего. А на 22 июня полк имел в лесу под Яновым 133 боевых машины, (из них 14 КВ-1 и 14 КВ-2), и еще 25 остались во Львове на зимних квартирах (среди них один КВ-2 и один КВ-1). Если учесть, что 19 Т-34 было потеряно в бою под Немировым, то 45 % матчасти полка вышло из строя по техническим причинам, причем к этому времени полк прошел порядка 200 километров.

Немецкие солдаты осматривают подбитый КВ-1 из состава 32-й танковой дивизии 4-го мехкорпуса. Хорошо видны пробоины и следы снарядных попаданий в корме машины. Предположительно танк подбит в районе Яворова.

Но как бы там, ни было, получив данные о том, что Магеров занят немцами (к этому времени в городке находились части 97-й легкопехотной дивизии вермахта) командир 15-го танкового полка подполковник Слепцов принял решение атаковать и уничтожить противника. Атака началась уже в темноте, и для находившихся в Магерове немецких пехотинцев оказалась неприятным сюрпризом. В ходе боя наши танкисты выбили немецких пехотинцев из городка, при этом потери составили 13 танков сгоревшими, из них 2 КВ. Кстати, атака Магерова стала первым ночным танковым боем Великой Отечественной войны.

28 июня 1941 года остатки полков 8-й танковой дивизии сосредоточились в районе Адамы. Здесь все оставшиеся в стою боевые машины свели в одну группу под руководством командира 16-го полка (в группе еще имелось несколько КВ). 28–29 июня 1941 года сводный полк действовал в районе Адамы, Охладув, Холоюв, после чего его остатки вывели в резерв.

Общие потери танков КВ (в документе они не разделяются на КВ-1 и КВ-2) 8-й танковой дивизии оставили 48 машин из 50 имевшихся к 22 июня 1941 года. Из них лишь 13 было подбито в бою, еще 25 было оставлено и уничтожено экипажами, 2 застряло в болоте, 3 отработали моточасы и 5 отправлены на ремонт на заводы. Как видно, потери от воздействия противника составляют всего около трети, большая же часть оставлена из-за поломок или отсутствия горючего.

32-я танковая дивизия 4-го мехкорпуса была поднята по тревоге в 3.00 (по московскому времени) 22 июня 1941 года и стала выдвигаться из военного городка во Львове в полевые лагеря в лес Загуменный. Со второй половины дня она приводила себя в боевую готовность, дозаправлялась и пополнялась боеприпасами.

Этот КВ-1 вероятно перевернулся с дороги из-за ошибки механика-водителя, хотя не исключена возможность того, что его сбросили немцы. Очищая шоссе, они часто сбрасывали с дорожного полотна оставленные или подбитые советские танки (АСКМ).

23 июня по своей инициативе командование дивизии сформировало танковую группу, в которую вошел 1-й батальон 64-го танкового полка на машинах КВ-1. Группа, которую возглавил подполковник Голяс, предназначалась для действий совместно с 3-й кавдивизией в районе Пархача. Однако пройдя в течение дня почти 130 километров, группа, задача которой изменялась дважды, так и не встретила противника.

Всего за первые четыре дня войны части дивизии прошли 350 километров (а батальон КВ 64-го полка около 400 километров), при этом «не имея нормального отдыха для экипажей и восстановления матчасти».

Первое боевое соприкосновение с немецкими частями произошло 25 июня 1941 года, когда 32-я танковая дивизия в 18.20 атаковала противника севернее Яворува. Атака предпринималась для «улучшения тяжелого положения 6 ск, ведущего тяжелые бои в районе Яворув», причем велась без поддержки артиллерии и пехоты в весьма неблагоприятных условиях (сильно заболоченная местность). В результате, боевые машины 64-го танкового полка завязли в болоте, а 63-й танковый полк, потеряв 15 машин, вынужден был отойти на исходные позиции.

Сразу же после выхода из боя без передышки 32-ю дивизию перебрасывают в сторону Львова, в район Судовой Вишни, при этом она совершает 85-километровый форсированный марш.

Впоследствии дивизия вела боевые действия на львовском направлении, прикрывая отход 6-го стрелкового корпуса. Сохранились некоторые документы об этих боях, в которых говориться и о действии экипажей тяжелых танков. Так, механик-водитель КВ 1-го батальона 64-го танкового полка старший сержант Д.М. Прядко в ходе боя 28 июня 1941 года, встретив сильную противотанковую оборону противника, свернул на опушку леса и «пошел давить орудия и все, что попадало под его гусеницы». В ходе боя Прядко уничтожил семь противотанковых и две 75-мм пушки, три легковых машины, 25–30 мотоциклов и легкий танк (возможно речь идет о танкетке-тягаче «Рено UE». Несмотря на то, что огнем артиллерии противника был поврежден радиатор правого борта, танк пробыл в бою 2,5 часа и своим ходом вернулся на исходные позиции.

Чтобы вывести из строя этот КВ-1 потребовалось пять попаданий в башню из 88-мм зенитки. Июнь 1941 года. Машина из состава одного из механизированных корпусов Юго-Западного фронта (ЯМ).

Во время боя у села Зимна Вода в районе Львова танк КВ-1 64-го танкового полка 32-й танковой дивизии, механиком которого был старший сержант И.И. Терешпольский, уничтожил шесть противотанковых орудий и 10 мотоциклов. Машина попала под обстрел противника, и уходя из-под него попыталась проскочить через деревянный мост, который рухнул под тяжестью машины.

В результате, КВ встал почти вертикально. Под огнем немцев Терешпольский вытащил из машины двух раненых и одного убитого, и впоследствии с остатками экипажа вышел в расположение своей части.

С 30 июня 1941 года части 32-й танковой дивизии, оставив Львов, отходили с боями на Золочев и Збараж, и к 5 июля 1941 года сосредоточилась в районе Красилов. Впоследствии остатки дивизии участвовали в боях под Староконстантиновым. 13 июля оставшаяся матчасть была передана 8-й танковой дивизии, и танкисты 32-й убыли в тыл для получения новой техники.

О действиях танков КВ командир 32-й дивизии полковник Пушкин своем отчете о боевых действиях писал следующее:

«…Эксплуатация материальной части во время боевых действий проходила ненормально:

а). отсутствовали ремонтные эвакуационные средства для танков КВ. наличие тракторов „Ворошиловец“ не обеспечивало эвакуацию, трактора для буксировки КВ, выходили из строя от перегрузки. Очень часто происходила буксировка танка танком, и через 10–15 клм буксирующий танк тоже выходил из строя (отказывалось сцепление, не включались скорости, портились бортовые фрикционы). Танк КВ, исходя из этого опыта, можно буксировать трактором „Ворошиловец“ только по дорогам. На пашне, на торфянике или болотистой местности танк КВ можно буксировать только в 2 трактора.

б). за время боевых действий дивизия только один раз имела указание от штаба 6 Армии об эвакуации матчасти на СПАМ во Львов…

в). отсутствовали зап. части.

г). не хватало времени на тех. осмотр и производство текущих ремонтов мат. части.

Большие потери боевой мат. части объясняются главным образом тем (особенно танки КВ), что скоростные марши совершались без всяких техосмотров и профилактических ремонтов до 75-100 клм в сутки. Кроме того, водительский состав не имел достаточного опыта и навыков по эксплуатации машин на марше…

Броня наших танков 37 милим. пушками немцев не пробивается, были случаи танк КВ имел до 100 попаданий, но броня не пробита».

Учения по преодолению препятствий механиками– водителями танков КВ-1. Июль 1941 года. На фото экранированный танк с дополнительной броней только на башне (АСКМ).

Согласно приложенных к отчету сведений о потерях матчасти, 63-й танковый полк 32-й дивизии из имевшихся к 22 июня 1941 года 18 КВ-1 к середине июля потерял 14, а 64-й из 31–23 машины. Как видно, несмотря на малый опыт работы на КВ перед войной, некоторые экипажи сумели сохранить свои боевые машины, пройдя с боями 950 километров. Кстати, фамилию одного из этих танкистов история сохранила. В представлении от 18 июля 1941 года на награждение орденом Красной Звезды механика-водителя КВ 63-го танкового полка 32-й танковой дивизии старшего сержанта В.Е. Гоцкало сказано следующее:

«Танк участвовал в 11 атаках, не имел ни одной остановки, проработал 218 часов при норме 150 часов, им уничтожено 19 танков противника, 27 различных орудий и 40 колесных машин с горюче-смазочными материалами, боеприпасами, продуктами питания и тягачи».

Подводя итоги боевых действий тяжелых танков 4-го мехкорпуса, начальник оперативного отдела объединения полковник Черниенко в своем отчете писал:

«Из общего количества танков только 25 % (примерно) были подбиты в бою, остальные вышли из строя по техническому состоянию. Корпус почти все время находился в движении или же вел бой, и времени для осмотра танков совершенно не имел.

С выходом корпуса в район Янушполь (7 июля 1941 года) каждый танк имел 130–140 м/ч, отработанных в период боевых действий. Таким образом, и оставшиеся танки необходимо было отправлять в ремонт или же менять моторы, т. к. общий запас хода танка КВ… 150 мото-часов.

Эвакуация аварийных танков была поставлена из рук вон плохо. Эвакосредств не было, СПАМы не организовывали. Приходилось буксировать неисправный танк исправным до тех пор, пока и последний не выходил из строя».

8-й механизированный корпус, который к началу Великой Отечественной войны располагал четвертью всех КВ Киевского Особого военного округа, до вступления в бой совершил своеобразный «марафон», пройдя по 500 (!) километров – больше, чем все остальные мехкорпуса Юго-Западного фронта. Естественно, это не могло не сказаться на техническом состоянии боевых машин.

Например, 12-я танковая дивизия (в ней было 32 КВ-1 и 26 КВ-2) за 22–23 июня прошла более 250 километров, причем большую часть маршрута ночью. В результате, только за первый день вышло из строя 12 КВ.

Утром 25 июня штаб 8-го мехкорпруса получил приказ командования Юго-Западного фронта о нанесении контрудара по немецким частям в направлении Броды – Берестечко. Однако сверхфорсированные марши (12-я танковая дивизия, например, к вечеру 25 июня она прошла 415 километров) привели к тому, что значительная часть танков отстала из-за поломок. В результате, к утру 26 июня 12-я дивизия смогла вывести в атаку 75 танков (из имевшихся к 22 июня более 300 машин), среди которых было и немало КВ.

Сначала атака развивалась успешно, и танкистам удалось потеснить части 57-й пехотной дивизии вермахта и отбросить их в сторону Берестечко. Однако вскоре немцы подтянули артиллерию и вызвали авиацию:

«С 14.00 до 20.00 было совершено более 20 налетов авиации на части дивизии и ее тылы. При отсутствии нашей авиации самолеты противника летали очень низко. Тылам полков и дивизии был нанесен большой ущерб».

Всего в ходе боя 12-я дивизия потеряла 33 машины, в том числе и 5 КВ.

Для отражения наступления 12-й танковой дивизии 8-го мехкорпуса в районе Лешнева, немецкое командование было вынуждено привлечь части 16-й танковой дивизии 1-й танковой группы. В истории 16-й дивизии об этих боях сказано следующее: «Солдаты получили первое представление о том, с каким упорством русские обороняли свои позиции, свою родину…

Колоссам КВ-1 и КВ-2… едва ли мог что-то противопоставить даже немецкий Pz.III с его короткой 5-см пушкой. Для уничтожения танков противника пришлось привлекать зенитную и полевую артиллерию».

Танк КВ-1, буксируемый тягачом «Ворошиловец», на улице местечка Сасов (20 километров северо-восточнее Золочева). Июль 1941 года (АСКМ).

Те же танк КВ-1 и тягач «Ворошиловец» на улице Сасова. Июль 1941 года. Видимо тягач сломался, так же, как и буксируемый им танк.

34-я танковая дивизия, действовавшая правее 12-й, 26 июня также участвовала в наступлении на Берестечко, но потеряв 35 легких танков, отошла на исходные позиции.

Утром 27 июня 1941 года штаб 8-го мехкорпуса получил приказ командования Юго-Западным фронтом – в 9.00 перейти в наступление в направлении Броды, Верба, Дубно. Ситуация осложнялась тем, что к этому времени 12-я танковая дивизия выводилась из боя в направлении на Подкамень (практически в противоположном направлении). В результате, из ее состава удалось развернуть в сторону Дубно колонну тяжелых и средних танков (всего 25 машин), вслед за которыми примерно в 14.00 выдвинулась 34-я дивизия. Примерно еще через три часа за ними выдвинулось еще около 30 танков 12-й дивизии. Командиром нацеленной на Дубно танковой группы назначили бригадного комиссара Н.К. Попеля, заместителя командира 8-го мехкорпуса по политчасти. Сейчас довольно сложно сказать, сколько машин КВ имелось в группе Попеля. Точно можно сказать, что в ней были шесть КВ-1 из восьми имевшихся к началу войны в 67-м полку 34-й дивизии (один из-за неисправности был оставлен в парке в Городке, второй сломался на марше в селе Красное). Согласно сохранившихся актов на списание матчасти, все эти машины были потеряны в районе Верба, Птиче, Дубно 28–29 июня.

А вот сколько тяжелых танков поступило из 12-й дивизии сказать сложно. Дело в том, что штаб соединения не имел никаких сведений о танках, ушедших с группой Попеля. А штаб 34-й танковой дивизии 8-го мехкорпуса в отчетных документах (во всяком случае в тех, которые сохранились) фиксировал только «свои» танки, а о машинах 12-й дивизии ничего не сообщал. Единственное упоминание в журнале боевых действий (запись от 27 июня 1941 года):

«В ходе марша отстали два Т-34 и два КВ из числа приданных из состава 12-й дивизии».

Что касается самой 12-й дивизии, то по сведениям на 29 июня 1941 года в этом соединении имелось 9 КВ, 12 было потеряно в боях и 37 отстало (из них 12 штук – 22 июня, о чем говорилось выше). В число отставших попали и танки, ушедшие с группой Попеля, по ряду косвенных данных можно сказать, что их было не менее 10, но видимо не более 15 КВ, главным образом КВ-1.

К вечеру 27 июня 1941 года группа Попеля с боями вышла к Подлужью (7 километров юго-западнее Дубно), но попытки прорваться к городу были остановлены артогнем противника. На следующий день, подтянув тылы, части 34-й дивизии в 17.00 вновь атакуют Дубно, но безрезультатно. Оборонявшая город 111-я пехотная дивизия вермахта с приданной артиллерией, отбивает атаки.

29 июня 1941 года бои возобновились с новой силой, при этом немцы подбили четыре КВ, из которых две машины сгорели. В журнале боевых действий 34-й дивизии в записи от 29 июня сообщалось, что «брошенные танки КВ артиллерией противника выводятся из строя».

К вечеру в составе группы Попеля осталось чуть больше 70 танков, из них 5 КВ. В тот же день с юга запада, со стороны Вербы и Птиче, в сторону Дубно выдвинулись части 16-й танковой дивизии вермахта, отбросив арьергард группы Попеля. В результате последняя фактически оказалась в окружении.

Ночью 29 июня 1941 года по приказу Попеля тылы 34-й танковой дивизии прорываются через реку Иква на юго-восток. Однако попытка основных сил 34-й танковой дивизии прорваться на юго-запад не увенчалась успехом – 1 июля у населенного пункта Большая Мильча советские танки встретила огнем подошедшая 44-я пехотная дивизия противника. В результате боя здесь были потеряны последние КВ группы Попеля. На следующий день остатки 34-й танковой дивизии, уничтожив оставшуюся в строю технику, начинают выходить из окружения пешком.

Советское командование пыталось помочь группе Попеля – утром 28 июня 1941 года 12-я танковая и 7-я моторизованная дивизии двинулись на Дубно, но им преградили путь части 16-й танковой и 75-й пехотной дивизий вермахта. В ходе тяжелых боев Ситно наши части понесли тяжелые потери. Например, только 12-я дивизия лишилась 39 танков, из них 6 КВ, погиб ее командир генерал-майор Мешанин. К вечеру перешедшие в наступление 57 и 75-я пехотные дивизии немцев окружили остатки 8-го мехкорпуса, который был вынужден прорываться на юго– восток. В результате группа Попеля никакой помощи получить не смогла. А в 12-й танковой дивизии, которая ко 2 июля 1941 года была выведена в резерв, к этому времени, наряду с другими танками, осталось всего 6 машин КВ-1.

В 15-м механизированном корпусе имелось 64 КВ-1, 63 из которых входили в состав 10-й танковой дивизии и один был в 37-й танковой. 10-я танковая дивизия, получив в 5.45 22 июня 1941 года сообщение о начале войны, была поднята по тревоге и выведена в районы сосредоточения согласно довоенным планам. В 18.00 дивизия получила приказ штаба корпуса – выдвинуться в район Радзехова и совместно с 4-м мехкорпусом уничтожить танковые части противника (еще утром в сторону Радзехова был направлен передовой отряд – батальон средних танков 20-го танкового полка и батальон мотопехоты).

23 июня к Радзехову подошли части 16-й танковой дивизии вермахта, и в результате боя передовой отряд отошел на юго-восток. В тот же день, в 15.00 город атакуют основные силы 20-го танкового и 10-го моторизованного полков 10-й дивизии, но безуспешно.

Танк КВ-1 на площади города Миколаюв, 1 июля 1941 года. У машины лежат два погибших танкиста, на борту видны следы от попаданий снарядов (АСКМ).

Тот же миколаевский КВ-1, что и на предыдущем фото. Хорошо видна пробоина в стволе орудия – согласно немецким документам, машину вывели из строя снарядом тяжелого противотанкового ружья 28/20-мм (с коническим каналом ствола), который попал в ствол пушки. На нижнем фото погибших танкистов уже нет, их похоронили местные жители. Попытки найти их могилу, предпринятые шесть лет назад, не увенчались успехом… (АСКМ).

19-й танковый полк не сумел выйти на исходный рубеж для атаки из-за плохих дорожных условий, о чем докладывал его командир подполковник Пролеев:

«В 18.30 22 июня полк начал движение. Передовой отряд составлял 2-й батальон капитана Гнездилова (машины Т-34 и Т-28), главные силы 1 и 3-й тб, 4 тб (химический) был на сборе в Киеве…

До района Конты марш проходил более-менее благополучно, было еще не так темно, и дорога сравнительно приличная. Из района Конты дорога пошла исключительно тяжелая, к тому же было очень темно. Примерно от Конты до леса ю.в. Турзе немного более 4 км полк шел 7 часов, чему конечно никто верить не мог. Машины грузли, обойти их было совершенно невозможно. Пока машину не вытащат, вся колонна должна была стоять и ждать. Только к 7.00 около 12 машин прибыли в лес ю.в. Турзе, все остальные 88 машин или стояли по маршруту, или уже были эвакуированы обратно в Золочев на ремонт.

Я решил подтянуть колонну, дождаться машин (за марш было израсходовано почти 3/4 заправки) и дать хотя бы незначительный отдых личному составу».

Следует сказать, что 19-й танковый полк двигался по маршруту, указанному штабом 10-й дивизии. В результате – 86 % танков вышли из строя или отстали, и часть стала практически небоеспособной. Кстати, в дальнейшем 19-му танковому полку также «не повезло» – он все время находился на маршах, и вступил в бой только на пятый день войны. В результате длительного движения по плохим дорогам, не имея времени на технические осмотры, к утру 26 июня 1941 года в составе 19-го танкового полка осталось всего 54 машины из имевшихся к 22 июня 91. При этом количество КВ с 31 сократилось до 17, то есть 45 % было потеряно в ходе маршей.

Между тем, 24 и 25 июня 20-й танковый полк в ходе боев в районе Радзехова у местечек Холоюв и Топорув (юго-западнее города) понес большие потери, в том числе и в КВ. Так, 25 июня «для противодействия разведывательным танковым группам противника» была выделена группа из 15 танков под командованием начальника штаба 20-го полка майора Говора. Группа прорвалась в глубь немецкой обороны, где попала под сильный артогонь противника, потеряв при этом 4 КВ и 7 БТ. Из боя не вернулось четыре танковых экипажа, в том числе и майор Говор.

Вечером 25 июня командир 19-го танкового полка получил приказ командира дивизии об атаке на Радзехов через населенный пункт Охладув. Полк должен был действовать совместно с 20-м полком и 8-й танковой дивизией 4-го мехкорпуса. Однако в результате несогласованных действий в атаку пошел только 19-й полк.

Танк КВ-1 из состава 10-й танковой дивизии 15-го мехкорпуса, подбитый у города Радехов Львовской области. Июнь 1941 года (РГАКФД).

В отчете 10-й танковой дивизии об этом сказано так:

«19 тп в 10.00 по частной инициативе командира полка подполковника Пролеева атаковал противника в районе высот юго-восточнее Радзехов». Однако в отчете командира 19-го полка четко сказано, что приказ на атаку был получен от командира 10-й танковой дивизии.

В первом эшелоне атакующего 19-го полка, имевшего к этому времени всего 54 боевых машины, шли КВ 1-го батальона, за ними 2 и 3-й батальоны. По отчету подполковника Пролеева бой разворачивался следующим образом:

«Как только 1 тб вышел на высоту у Охладува, по нему был открыт сильный артогонь…

Около 3 часов длился тяжелый бой, отдельные машины прошли передний край обороны противника и уже давили пехоту и орудия. Я отчетливо видел, что дерется полк один, силы явно недостаточные, но вернуть батальоны я уже не мог, радио комбата-1 не отвечало, сигнал, данный на отход, видимо приняли отдельные машины. Мною были приняты меры к вытаскиванию машин, застрявших в болотах…

Экипажи подбитых машин продолжали вести бой, эти экипажи даже ночью еще вели бой, после чего, испортив оружие, к рассвету возвращались в часть. В результате боя было потеряно: КВ – 9, Т-34-8, Т-28-2, БТ-7-2, итого 21 машина. Убитых один, ранено 12 и пропало без вести 56, часть из которых возвратилась в часть через 1–2 дня».

Как видно, почти половина потерянных танков приходилась на КВ. Это и понятно – они возглавляли атаку и первые попадали под артобстрел.

28 июня 1941 года 10-я танковая дивизия получила приказ штаба 15-го мехкорпуса – наступать в общем направлении на Берестечко. Для этого все оставшиеся в строю танки 20-го полка (16 машин) передали в 19-й полк, который к этому времени насчитывал 21 машину, из них 5 КВ.

В 11.00 дивизия перешла в наступление, но у местечка Лопатынь остановилась перед торфяным болотом, через которое вела единственная гать, не пригодная для движения танков. При попытке двинуться вперед застряли четыре машины головной походной заставы, из них 2 КВ. Командир 19-го танкового полка выдвинул вперед КВ, которые открыли огонь по немецким позициям у Лопатыни.

Оставленный из-за поломки танк КВ-1 с пушкой Л-11. Лето 1941 года. Обратите внимание, что на надгусеничной полке лежат запасные гусеничные траки (АСКМ).

К исходу дня немецкая пехота сумела охватить части 10-й танковой дивизии, и последняя получила из штаба 15-го мехкорпуса приказ на отход в восточном направлении в район Станиславчика.

29 июня 1941 года части 10-й танковой дивизии по приказу командира 15-го мехкорпуса отошли в район Белый Камень, а затем к Тарнополю. К этому времени в составе 19-го танкового полка осталось всего 24 машины, из них 5 КВ, однако «их состояние было очень плохое, то и дело, то одна, то другая машина останавливалась, и дальше двигаться не могла».

Впоследствии 10-я танковая дивизия отходила на Подволочиск и Проскуров, а 9– 15 июля 1941 года ее сводный отряд, в составе которого имелась танковая рота, участвовал в боях за Бердичев. Были ли в этом отряде танки КВ, автору неизвестно.

В отчетном докладе о боевых действиях 10-й танковой дивизии содержались следующие сведения о работе КВ:

«По своему техническому состоянию танки КВ и Т-34 все без исключения были новыми машинами, и к моменту боевых действий проработали до 10 часов (прошли в основном обкатку) и лишь незначительная часть этих машин имела работы до 30 часов (машины учебно-боевого парка)…

За время боев вся боевая материальная часть проработала не менее 135 моточасов…

Ежедневно с начала военных действий и до 2–3 июля с/г каждая боевая машина проработала в среднем по 10–13 часов в день, причем обстановка складывалась таким образом, что не было никакой возможности произвести надлежащих технических осмотров, что не могло не отразиться на работе машин. Условия эксплуатации машины были невероятно тяжелыми. Сама местность, где действовали танки, была пересеченной, местами болотистой, местами песчаной…

В основном танки КВ и Т-34 имеют высокие боевые качества: крепкую броню и хорошее оружие. На поле боя танки КВ приводили в смятение танки противника и во всех случаях его танки отступали из боя. Бойцы и командиры о наших танках говорят как об очень надежных машинах.

Немецкие солдаты у танка КВ-1 из состава 8-й танковой дивизии 4-го мехкорпуса, оставленного на шоссе Яворов – Львов. Июль 1941 года (АСКМ).

Наряду с этими качествами машины имеют следующие дефекты.

По танку КВ:

а). При попадании снаряда и крупнокалиберных пуль происходит заклинивание башни в погоне и заклинивание бронированных колпаков.

б). Двигатель-дизель имеет малый запас мощности, вследствие чего мотор перегружается и перегревается.

в). Главные и бортовые фрикционы выходили из строя…»

Также в документах 10-й танковой дивизии есть таблица по потерям матчасти. Ситуация с КВ там выглядит так:

«Разбито и сгорело на поле боя – 11;

Вышло из строя при выполнении боевого задания и оставлено на территории противника – 11;

Осталось с экипажами в окружении из-за поломок или отсутствия горючего – 2;

Уничтожено на СПАМах в связи с невозможностью эвакуации при отходе – 7;

Оставлено при отходе из-за технических неисправностей и невозможности восстановления и эвакуации – 22;

Застряло на препятствии с невозможностью вытащить и эвакуировать – 3».

Таким образом, безвозвратные потери танков КВ 10-й дивизии 15-го мехкорпуса к началу июля составили 56 машин. Еще семь тяжелых танков были отправлены в ремонт на заводы промышленности. Что касается потерянных, то легко видеть, что большая часть машин была оставлена или из-за поломок и отсутствия горючего, или из-за нехватки эвакуационных средств.

О танках КВ 43-й дивизии 19-го мехкорпуса (напомним, в июне 1941 года она получила 5 машин производства ЧТЗ) есть упоминание в докладе ее командира полковника Цибина:

«В 5.00 26.6.41 г. танковая группа дивизии… выступила из района Нетреба, имея в своем составе 2 танка КВ, 2 танка Т-34 и 75 танков Т-26, с задачей разгромить группировку противника в районе Дубно…

В 14 часов танки дивизии пошли в наступление. С исходного рубежа до западной окраины Крылув они двигались походной колонной с дальнейшей задачей развернуться из-за высот и перейти в атаку. Обнаружив выдвижение наших танков противник открыл по опушке леса сильный заградительный огонь. Танки, не останавливаясь, вышли на западную окраину Крылув, имея впереди два танка КВ и два танка Т-34, с хода развернулись и ураганным огнем расстроили систему противотанковой обороны и боевой порядок пехоты, которая в беспорядке начала отступать на запад.