Текст книги "Русская профессиональная драка"

Автор книги: Максим Шатунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Как правило, людям не нужна реальность, им нужна иллюзия. Это можно сравнить с болезненной тягой наркомана погрузиться в океан галлюцинаций. Наиболее богатым материком иллюзий издавна считается Дальний Восток. Благодаря этому обстоятельству современность подарила нам феноменальный по продуктивности симбиоз. Западный рационализм с его страстью к точному расчету и деньгам, "могущий делать деньги из воздуха", отыскал для себя этот воздух – восточные боевые искусства. Это было нужно уставшему от прагматизма американцу или европейцу, как поездка на средиземноморский курорт. Да еще сработал миф, привлекающий к себе, как нектар бабочку, любого, кто проявил к этой теме хотя бы поверхностный интерес. Дальше включилась машина по зарабатыванию денег, обнаружился спрос – появилось предложение. За экспортом технической базы включился экспорт экзотической идеологии, вроде дзэн-буддизма. И никакого культурного иммунитета нет, ведь дорога к сердцу профана широка, как автострада.

В общем, и в России все бы прошло хорошо, если бы не желание отечественной аудитории "во всем дойти до самой сути…" Вероятно, подобное «занудство» и породило критическое отношение ко всем импортным системам боя. Те, кто не понимает, о чем я говорю, могут подумать над такой вот аналогией:

"Их идеология, жизненная позиция и техника продержатся в нашей культурной среде ровно столько, сколько шикарное импортное авто на наших дорогах".

Можно, конечно, заниматься и зарубежными системами, но для этого нужно не только переделать (а точнее, убить) многотысячелетнюю воинскую культуру Руси, но и изменить наш генетический код. Могу к этому добавить констатацию еще одной прописной истины – каждый народ создает боевую систему для себя, под себя и… против всех остальных. Поэтому, если русский начинает заниматься вьетводао, он совершает культурное предательство своего народа и предательство его славной воинской традиции.

«Отрекаясь от друга, ты отрекаешься от причисления к мужчине, отрекаясь от своего Рода, ты отрекаешься от причисления себя к человеку».[3]3
  А.К.Белов. «Воины на все времена», Москва, 1996 г.


[Закрыть] Нет, я отнюдь не сгущаю краски, в подтверждение могу привести один весьма красноречивый пример.

Помните войну в Афганистане? Афганцы, когда брали пленных русских солдат, с некоторыми проделывали весьма показательную процедуру. Сначала они заставляли их принять свою веру, то есть ислам, затем они проводили обряд обрезания, физически подтверждая факт принятия в свои ряды, затем нужно было выучить их язык, исполнять все обряды, а после этого нужно было доказать верность "своему народу" – нужно было убить «шурави», убить русского…

Теперь его соплеменник – это его враг! Простите, бывший соплеменник… Плененные афганцами русские солдаты поступали так, спасая свою жизнь; с точки зрения обывателя это, наверное, правильно.

Лично мне непонятно другое! Почему мои соплеменники, жизни большинства из которых ничто не угрожает, предают свою историю и культуру в угоду шелковому кимоно и мифической неуязвимости? Почему потомки русов готовы заниматься чем угодно, только не изучением и восстановлением собственной истории и культуры, в том числе военных традиций? Почему первая и единственная абсолютно конкурентоспособная боевая система,[4]4
  СГБ на Западе называется «Гориц-файтинг» (Horitz Fighting).


[Закрыть] основанная полностью на национальных традициях и психологии русского народа, за границей известна больше, чем у себя на Родине?

Проанализируем корни этого печального положения и рассмотрим некоторые вредоносные мифические позиции, разрушающие культурное ядро воинского мировоззрения.

Миф 1. Восточные единоборства – универсальные, годные для всех народов системы.

Мы рассмотрели эту позицию раньше. Каждая боевая система имеет свои национальные особенности.

Миф 2. Неважно, какой боевой системой заниматься, так как все они из одного корня.

По смыслу эта установка сравнима, пожалуй, только с утверждением о том, что боевые искусства едины в своей сути, так как их родина – первобытное стадо…

Миф 3. Все европейские системы боя (например, немецкий рукопашный бой, сават, английский бокс, греко-римская борьба) похожи на восточные направления, а возможно, это прямые заимствования с Востока.

Эта установка абсолютно бездоказательна и, главное, совершенно легко опровержима с помощью исторических свидетельств.

Миф 4. «Наше умение исключительно и непобедимо, а все остальные школы – пройденный этап».

Если представители какой-либо школы единоборств выдвигают этот тезис для зарабатывания денег, то их можно заподозрить в хорошем знании конъюнктуры рынка.

Если же они всерьез в это верят, их можно заподозрить в явном психическом нездоровье.

Миф 5.Сообщает нам о том, что на Востоке, якобы, существуют некие секретные боевые системы, основанные выдающимися адептами, которых никто не может победить.

Разумеется, эти адепты непобедимы, ведь их никто никогда не видел и, скорее всего, они ни с кем не дрались. Впрочем, не менее мифичны и их суперсистемы.

Миф 6. Основан на мифе (5) о том, что, владея секретами непобедимой системы, можно стать непобедимым воином.

Непобедимых физически людей нет и быть не может. Невозможно выигрывать любые битвы.

Поэтому не стоит так изощренно маскировать свой страх перед смертью. Выдающийся воин всего лишь многократно окупает свою жизнь жизнями других.

Результаты спортивного долголетия и непобедимости в спорте, с точки зрения воина, рассматривать вообще непристойно. Спортсмен жизнью не рискует, а если и погибает, то случайно. Для воина каждый бой – встреча со смертью.

Миф 7.Можно научиться драться, ни разу не получив по физиономии и, стало быть, можно выходить из столкновений целым и невредимым.

Могу сказать, что истории подобные случаи неизвестны. Такие подвиги возможны лишь в воспаленном воображении. Боевые системы – это всегда риск тяжелых увечий, а иногда даже инвалидности.

Миф 8. «Мне не нужно ничему учиться, я и так все умею, потому что смотрю много фильмов и читаю специальные журналы по каратэ».

Вероятно, самая опасная и убогая установка. Сильные отклонения всегда сильно наказуемы.

Этот порочный список конца не имеет в принципе. Разнородные вариации на эту тему громоздятся горами периодической литературы, заполняющей книжные прилавки. Огромное количество авторов уверены в своей исключительности, даже не в исключительности проповедуемой ими системы, а именно в уникальности своих достижений.

Дилетантизм такой же потрясающий, как и на рынках «эзотерической» литературы. Вместо четких ответов на вопросы и конкретной практической помощи – человека награждают ворохом надуманных сведений, часто без единого доказательства. В целом литература по боевым искусствам не ушла за пределы описания цирковых номеров с кирпичами, формальных упражнений и псевдоокультных способностей типа "каратэ не выходя из дома", "астральные ката", «русское» каратэ типа "радужный поток" и так далее…

Прямое отношение к психологическому аспекту, влияющему на выбор вами какого-либо боевого направления, имеет мнение авторитетных специалистов. Думаю, читателю полезно было бы знать некоторые прописные истины, на которых выстраивается здание авторитета большинством руководителей и адептов бурно цветущих у нас школ восточных единоборств.

Я не специалист по рекламе и маркетингу, и мои выводы, возможно, не несут на себе бремени академического подхода, но они базируются на реальном положении вещей.

Не секрет: для того, чтобы получать деньги за товар, нужно уметь его продавать, делать ему рекламу. Причем, при хорошей рекламе оборотистые "черные пояса" могут особо не заботиться о качестве своей продукции.

Для рекламы можно использовать огромное количество способов. Главный заключается в овладении вниманием через телевидение, газеты, радио. Два-три интервью по радио, статья в газете, передача на телевидении с демонстрацией особо привлекательных из-за своей непонятности элементов и приемов. И среднестатистический обыватель идет заниматься в школу ниндзя (такие сейчас имеются в избытке).

Дополнительно авторитет создается за счет давления на психику занимающегося или кандидата перечнем своих регалий и достижений. Одновременно с этим создается эффект влияния на сознание и подсознание ученика так называемым способом "подтверждения действием".

К слову сказать, этот способ применяется психотерапевтами при процедуре кодирования. Суть способа состоит в том, чтобы поставить человека в такие условия, в которых он может вести себя только так, как это выгодно кодировщику. Благодаря такому эффекту, у неофита возникает доверие и уважение, а этот импульс в нем всячески поддерживается. Для этого азиатские направления разработали многосложную иерархическую концепцию. Вкратце иерархическая концепция реализуется в постепенном разучивании и запоминании системы физического совершенствования; затем, после продолжительного срока занятий, наступает нужда в получении навыков регуляции психических процессов; и на последнем месте стоит культивирование разумного отношения к выбранной вами системе.

Эта схема, в общем, хороша и заслуживает пристального внимания, но она не действует без одного, очень важного для нее звена – она не работает без учителя. "Подумаешь, проблема!" – воскликнет искушенный читатель-теоретик. Отчасти он будет прав, ведь ни для кого не секрет, что «учителями» и дураками земля наша богата, как никогда! Даже бросается в глаза их подозрительное количественное соотношение и тех, и других примерно поровну. Но даже если вам повезло и вы занимаетесь у хорошего специалиста, все равно – вы полностью от него зависите. А это благодатная почва для злоупотреблений. Ведь ваш учитель – человек, и ему, как и любому другому, свойственны привязанности и антипатии. Представьте на минуту, что вы попали "в опалу". Это грозит вам, по меньшей мере, остановкой в развитии, ваш учитель просто притормозит поток информации или полностью лишит вас благодати совместного общения, выгнав вас из секции.

Чаще случается, что соискатель попадает в определенном роде к самозванцу, который имеет много дипломов и призов (иногда собственного изготовления), а учит, исходя из своих узколобых соображений. Такой человек либо пытается компенсировать свои психологические комплексы за счет почитателей, либо просто ошибся и находится не на своем месте.

Многие бойцы и спортсмены, разочаровавшись в иерархическом подходе к обучению, пытаются самостоятельно механистически моделировать свои авторские системы, иной раз имея идеологическую опору сразу в нескольких религиях или философских системах. Техническая база этих «универсальных» направлений так же пестра и разнородна, как и практикуемые ими системы психологической и идейной подготовки. В любом из вариантов у адепта иерархической системы всегда существует искушение усилить личную власть и авторитет за счет снижения уровня своих учеников, дабы не могли соперничать со своим учителем. Например, можно распространить идею о том, что желание побеждать – это проявление тщеславия, а истинный воин миролюбив и по-христиански смиренен. Хотя я считаю, что если воин начнет проявлять смирение, терпя над собой и над другими унижение, это будет уже не воин, а обычный, запуганный лживой моралью обыватель, признающий над собой власть чужого мнения.

Все это делается для того, чтобы показать начинающему, каких высот достигли его наставники, чтобы, с одной стороны, убить в нем желание сопротивляться, а с другой – поселить в нем желание быть преданным.

Преданным именно этой школе, этому направлению, этой системе взглядов, этому учителю. Ведь все остальные в его глазах становятся небоеспособными, «неисторичными», либо относятся к представителям вражеского стана.

Можно, разумеется, заинтересовать и по-другому, более мягко и изящно. Например, через создание ореола таинственности, недосказанностей и парадоксальных заявлений типа: "Глаз это видит, но нет руки, способной схватить. Луна в ручье – вот секрет моей школы.[5]5
  Отгадка проста. Секрет его школы такая же иллюзия, как луна в ручье: ты можешь утопиться в нем, а луны не достанешь.


[Закрыть]"

Посредством подобных обворожительных по отсутствию содержания высказываний можно держать возле себя хорошую команду платежеспособных почитателей.

Главное здесь – не перегнуть палку, иначе можно неосторожными «эзотерическими» откровениями достичь обратного эффекта, заявив как-нибудь, что: «Я, то есть ваш учитель, вообще бессмертный, это все потому, что я занимаюсь уринотерапией, ну, еще иногда прохожу сквозь стены и летаю на Луну в астральном теле…» Как человек, получивший в свое время медицинское образование, могу заявить, что подобного рода высказывания – это верная путевка в психиатрическую клинику. И, к сожалению, такого рода учителя «внутренних стилей» не редкость и разобраться в этом можно далеко не сразу.

Где же выход? Выход есть или, по крайней мере, был.

Задайтесь вопросом: если иерархический способ подготовки, в целом характерный для ортодоксальных направлений Востока, полностью совместим с восточной спецификой боевого искусства, то должен быть способ обучения и подготовки, соответствующий требованиям русского боевого умения.

И такой метод был. Абсолютно точно можно доказать, что, по крайней мере, в общих чертах, во всей России становление бойцов проходило одинаково. Сначала детские игры, поборческая возня, бои в подражание взрослым, участие в боях "на затравку"; раззадоривание публики перед боями "сам на сам" и "стенка на стенку".

Не стоит забывать и обычные для ребят уличные столкновения. Обязательным звеном в обучении была родовая практика – передача опыта от отца к сыну, от старшего брата к младшему.

С самого детства русский воин формировался непосредственно в боях. Именно поэтому бойцовская среда была относительно однородной, делясь, в основном, по возрастному цензу.

Поэтому в России никогда не существовало культа "просветленных учителей", этот образ абсолютно чужд нам. Учителем для бойца становился любой, кто выигрывал у него и, тем самым, показывал слабые места в подготовке. Поверьте, это нисколько не хуже, чем годами обучаться правильно стоять в вычурной стойке.

Лично я за свою более чем десятилетнюю практику в единоборствах, занимался под руководством наставников не более трех месяцев. Привычка думать самостоятельно и отвечать за свои действия избавляет от заносчивости и желания оценивать других, считая себя выше по положению.

Люди любят давать оценки и лепить ярлыки, каждый это делает лишь для своей выгоды. Себя и свои поступки люди почти всегда оценивают положительно, как следствие, своего учителя тоже. Ведь одаренный ученик не может заниматься у плохого учителя. Такая вот стойкая мания величия и самолюбования. Приходится с горечью признать, что многие отечественные "новые русские стили" и их отцы-основатели поражены тем же недугом, что и их «восточные» аналоги и коллеги.

Остается лишь сожалеть о такой поре в нашей истории, когда, пусть суровая, но полезная истина почти полностью вытеснена лживыми измышлениями нечистоплотных подражателей и откровенных мошенников.

Глава 2. Традиция конфликта

Продолжая разговор, начатый в предыдущей главе, хотелось бы дать некий ретроспективный срез, выражающий собственно народное отношение к конфликту. Не отвлекаясь на долгое теоретизирование, спешу сразу перейти к приведению примеров. В виде примеров больше всего подошли пословицы русского народа, собранные когда-то Владимиром Ивановичем Далем.

Угроза:

Как я тебе дам пинка, так тебя семь лет голенищами понесет!

Не видал кулаков, так пожалей своих боков!

Такую заушину дам, что трое суток трезвон в голове будет!

Как хвачу, так запоешь сдуру с перехватом!

А не хочешь ли прочитать, что у меня на голицах написано?

У меня рука легка – была бы шея крепка!

Сам наг пойду, а тебя без рубахи пущу!

Задор:

Задор силы не спрашивает!

А ну, а ну! Ударь, коль смеешь… А ну, еще!

О, ударил, как муха крылом задела!

Круто взял! Да не туда попал!

Манера биться:

Не говоря худого слова, да в рожу.

Отмочалить бока. Своротить салазки. Перевалить со щеки на щеку. Поставить фонари под глазами. Положить в лоск. Пересчитать ребра. В пух разбранил! За волоса, да под небеса.

За виски, да в тиски.

Хлестануть по шапке.

Пойду нараспашку, да побью вразмашку.

Высоко поднял, да низко опустил.

Высоко замахнулся, да низко стегнул.

Наши дерутся – так волоса в руках остаются.

За косы руками, а в бока и ребра кулаками.

Мужики дерутся врасходку, а бабы – в кучку.

Наткнулся рылом на кулак. Куда клин, куда рукава, куда паголенки. Хоть себе досадить, а недруга победить. Хоть разорваться, да не поддаться. Не дорога лодыга, дорога обида!

Чем ругаться – лучше собраться и подраться!

Добрый совет:

Борись – не дерись, станешь драться – будешь запираться.

Бей своих – чужие бояться будут. Не бей наотмашь, так ведьму бьют. Наопако не бей, сухотка приключится. По голове не бей, загвоздишь память. Не бей по роже, себе дороже. Не тычь пальцем, обломишь.

Не хватай за бороду: сорвешься убьешься.

Не все в ус, ино и в рыло. Не за всяким тычком гонись. Драться дерись, а за тычком не гонись. Бей с носка, поминай Москву!

Мудрости:

Не силой берут, а уменьем. В схватке счастье – великое дело. Напролом идут – голов не жалеют. Идти в драку – не жалеть волос.

Чужую бороду драть – свою подставлять.

По чужую голову идти – свою нести. От щелчка доходят и до кулака. Ежовая голица – учить мастерица. Побьют, так скажи спасибо за науку. Бьют не ради мученья, а ради ученья. Побьют – не воз навьют. Кулак не сласть, а без него не шасть. Жаль кулаков, да бьют же дураков.

Этот, далеко не полный, перечень пословиц можно с успехом дополнить свидетельствами очевидцев:

"Бойцы, когда бьют разом и руками, и ногами, готовы, кажется, съесть один другого, так свирепо выражение их лиц; а все-таки остаются лучшими друзьями, когда дело кончено. К подобным упражнениям они приучаются с юных лет. Мы видели такие бои и между самыми маленькими ребятами…На кулачках…они наносили друг другу жестокие удары, не обращая внимания, куда били их огромные кулаки и толкали ноги и колена. Эта игра одна из любимейших у русских, в которой они чрезвычайно искусны (1699–1705)[6]6
  Дневник Ф.В. Бехгольца, М., 1902 (стр. 69).


[Закрыть]".

Столь красноречивые подтверждения вышеприведенных произведений народной словесности говорят за то, что навык русской драки тесно вплетается и в боевую ситуацию, и в обрядовые воинские игрища. Еще об одном можно сказать с уверенностью, что борьба, кулачный и палочный бой, судные поединки и поединки "на заклад" были разными гранями одного и того же явления, которое можно было бы условно назвать "традиционными формами состязательного поединка" (хотя слово «поединок» в этом определении весьма условно). Далее мы постараемся рассмотреть названные явления в их специфике и взаимосвязях.

РУССКИЙ КУЛАК

Эта глава посвящается традиционным видам кулачного боя, практиковавшегося ранее настолько широко, что его можно справедливо отнести к всенародным увлечениям.

Сохранилось достаточное количество упоминаний в письменных источниках, донесших до нас дух русского кулачного состязания. Это и работы знаменитых русских этнографов и фольклористов, и специальные работы, посвященные исследованию русской и вообще славянской состязательной культуры, и даже художественные зарисовки.

Все это в целом может служить хорошим подспорьем для интересующихся кулачным боем теоретически, либо для ценителей фольклорных устоев.

Лично я ставлю своей задачей практическую реализацию кулачного навыка наших предков. Поэтому анализ традиции будет включать в себя так называемый "метод обусловленности". Короче говоря, мы попытаемся разобраться в технике и тактике видов кулачного боя, исходя из реальных условий, в которых они проходили, используя при этом доступную нам информацию. Такой подход избавит читателя от бесплодного теоретизирования и сможет выступить гарантией от всякого рода мошенников, выдающих черное за белое и наоборот.

Достоверно известно, что кулачный бой на Руси практиковался в трех формах. Это были бои "сам на сам" (один на один), бои "стенка на стенку" и бои сцепные ("сцеплялка-свалка"). Вероятно, самым древним видом массового кулачного боя следует считать «сцеплялку-свалку». Существует много названий этой забавы, в основном, локального характера: сцепной бой, свалка врассыпную, свалочный бой, сцепельная схватка, сцеплялка. Еще одно название, которое дожило до конца 20-го века в детской игре, – «куча-мала». Это позволяет предположить такое же широкое распространение этой забавы среди ребят, как и среди взрослых. По свидетельству Б. Горбунова: "в отличие от таких видов, как "стенка на стенку", один на один, широко бытовавших у всех восточных славян, свальный бой известен сегодня только у русских".

Сравнительный анализ этого кулачного боя позволяет выделить две его разновидности. Причем, первую справедливее было бы назвать "бой толпа на толпу" из-за того, что представлял он собой противодействие двух партий бойцов, которые бились без соблюдения строя, врассыпную. Задачей этого вида боя было обратить в бегство противника. Истоки его возникновения можно отнести к тому периоду военной истории русов, когда они бились без соблюдения строя.

В поддержку этого вывода приведу тот факт, что традиция ведения боя без соблюдения строя характерна для всей варварской Европы. Об этом нам сообщает замечание Маврикия, относящееся к VI–VII вв.:

«сражаться со своими врагами они любят… внезапными атаками, хитростями и днем, и ночью, изобретая много разнообразных способов. Они не признают военного строя, не способны сражаться в правильной битве…» «Правильная битва» была так непочитаема славянами не в силу их недоразвитости, а именно по причине их личной высокой выучки, позволяющей проявить себя только в условиях боя «один со многими». И, что не менее важно, этот порядок боя был необходим из-за численного превосходства противников.

На фоне этого вполне закономерно было бы предположить, что основой для формирования стеношного боя послужил вид боя "толпа на толпу", превратившийся из условно-группового состязания в чисто командную военно-прикладную игру с обязательным соблюдением четких построений.

Эти построения отчасти копировали построения греческой фаланги и римский центурий.

Справедливости ради следует сказать и о второй разновидности сцеплялки-свалки. Это бой, где каждый стоит "сам за себя", или, если угодно, один против всех. Вот свидетельство Сигизмунда фон Герберштейна:

«Всякий, кто победит больше всех народу, дольше других останется на месте сражения и весьма храбро наносит удары, получает особую похвалу».

Несмотря на свою жесткость и недостаточную популярность в сравнении с другими видами, сцепной бой этого вида оказался живучим. Так, еще в конце 19—го века, по свидетельству Н. С. Разина, в Царицыне (нынешний Волгоград) бытовала сцеплялка-свалка, где каждый дрался сам за себя. По словам Н. С. Разина:

"Здесь нужно было обладать не только ловкостью и сильным ударом, но и особым хладнокровием". В. И. Даль считал эту разновидность боя самой жестокой в сравнении с другими видами, бытовавшими в России.

Итак, обе разновидности сцеплялки благополучно просуществовали до конца 19-го века, хотя и не могли соперничать в популярности со стенкой. Поэтому многими специалистами сцеплялка расценивается как пережиток. Такому отношению способствовал тот факт, что если в старину сцеплялка пользовалась популярностью, то к концу девятнадцатого столетия встречается крайне редко.

Попытаемся понять, почему сцеплялка оказалась на периферии развития кулачного дела. Вероятно, оба вида сцеплялки не вполне соответствовали требованиям времени и вошли в конфликт с психологией большинства. С падением роли рукопашного боя в разрешении конфликтов, в том числе и военных, упала роль и сцеплялки обоих видов. Бой "толпа на толпу" был вытеснен стенкой, а "каждый за себя" стал забываться с падением общего уровня индивидуальной подготовки мужского населения. К тому же, стоять в стенке в любом случае проще, чем биться одному против многих. Как отмечалось ранее, это был самый жесткий и прикладной вид кулачного боя, менее всего ритуализованный и ограниченный, а, стало быть, проигрывающий в зрелищности и безопасности "стенке".

С технической точки зрения, чтобы хорошо драться в условиях свального боя, необходимы, как минимум, следующие качества: высокий уровень реакции, широкий кругозор, умение передвигаться одновременно с нанесением удара, хорошая увертливость и, самое главное, умение выводить удар в любую точку пространства вокруг себя. Не последнюю роль играют сила и выносливость. Перед нами сформировался… идеальный образ уличного бойца.

Со всей ответственностью могу сказать, что «сцеплялка» не терпит искусственных ограничений. Например, не срабатывают запреты на удары в какую-либо часть тела. Потому что каждый хочет освободить вокруг себя пространство, что влечет за собой использование чисто рефлекторных и ситуативных элементов типа подножек и подсечек, удары ногами тоже вынужденная мера. Совершенно невозможно в этих условиях контролировать свои действия и вообще сознательно относиться к ситуации. Например, невозможно провести задуманный силовой бросок, тут же со всех сторон начинают бить сцепившиеся, ведь бой-то "каждый за себя". Зато великолепную результативность показывает техника динамической борьбы (мгновенных выведении из равновесия, которая в славяно-горицкой борьбе получила название охотницкого боя). Одна из народных пословиц ярко иллюстрирует впечатление, производимое на зрителей этой техникой: "сбил да поволок, ажно брызги в потолок". Именно в силу изначально созданных условий сцеплялка не оставляла выбора дерущимся, и поэтому, даже если сначала она выглядела, как "задорное состязание", то после первых точных затрещин и сбиваний сцеплялка принимала вид "боя на выживание". На это нам указывает и еще одно замечание фон Герберштейна:

«…Начинают они борьбу кулаками, а вскоре без разбору и с великой яростью бьют ногами по лицу, шее, груди, животу и детородным частям и вообще, каким только можно способом они поражают других, состязаясь в победе так, что часто их уносят оттуда бездыханными…» Однако не стоит думать, что сцепной бой кроме травм и увечий ничего не приносит. Просто психология многих людей, и не только наших с вами современников, не может воспринять даже вид порезанного пальца, не отреагировав на него глубоким обмороком. Поэтому разбитые носы и кровоподтеки всегда предстают в сознании изнеженных гуманистов под вывеской «кровавой вакханалии».

Лично мне, как человеку, не один десяток раз дравшемуся в «сцеплялке», эти незначительные повреждения кажутся вполне умеренной платой за удовольствие испытать свое мастерство. В конце концов, каким бы жестким ни был сцепной бой, в нем всегда остается элемент игры, превращающий это состязание в увлекательную, затягивающую забаву. Более того, считаю сцепной бой непременным звеном в подготовке хорошего бойца, способного максимально результативно драться как в бою один на один, так и в бою один со многими. Кстати, так считаю не я один. Например, крупнейший специалист по народной соревновательной культуре в России, основоположник славяно-горицкой борьбы А. К. Белов считает, что: «Имея практический опыт в таком виде боя, расшвырять уличных лиходеев не представляет особого труда».[7]7
  А. К.Белов, «Изначалие».


[Закрыть]

Мы же переходим к рассмотрению стеношного боя. Точно выяснить, когда начались стеношные бои, так же трудно, как и установить дату начала кулачных боев вообще. Однако можно привести дату их окончательного прекращения, отсылая читателей к заметке в "Литературной газете". Последний бой состоялся 20 марта 1956 года в Воронежской области, в селе Турово. Вероятно, это упоминание в печати последнее. Разумеется, дата условна, хотя и весьма символична. Если учесть, что полное затухание традиции русского кулачного боя приходится на середину пятидесятых, становится понятным триумф каратэ в семидесятых.

Как же проходили бои "стенка на стенку"? Проходили они, как правило, в зимнее время, что связано, скорее всего, с большим количеством народных праздников, приходившихся на холодное время года. Буквально все исследователи указывают на то, что разгул кулачных боев приходился на Масленицу. Кулачные бои летом проходили только по приглашению бояр, один на один, и то крайне редко. О стеношных боях летом не встречается упоминания вовсе. Это связано, на мой взгляд, с тем, что теплое время года очень загружено работой, и поэтому собрать полноценную стенку было невозможно. Но никаких ритуальных ограничений на эту забаву в теплое время года никогда не существовало. В некоторых источниках встречаются также объяснения другого рода. Теплое время года несло с собой войны и многочисленные набеги – как с востока, так и с запада, – и поэтому забавы в это время были недопустимой роскошью, тем более, что русские дружины всегда были немногочисленны.

Некоторую роль в сезонности кулачного боя играло и то обстоятельство, что стенка в большинстве случаев ставилась на льду реки или озера. Другой ровной площадки, способной вместить большое количество людей, подчас было невозможно найти. Однако бои могли проводиться и на исторически закрепившихся местах, например, на площадях или на островах. Сами бои проходили в три этапа. Сначала бились мальчишки, за ними юноши и неженатые парни, а после ставилась и взрослая стенка. Встречаются упоминания о том, что проходили и два боя одновременно. Например, дрались ребячьи стенки, а уже рядом шел бой взрослых, женатых мужиков. Хотя лично мое мнение таково, что дети не способны держать долго строй, у детей он, как правило, разваливается, и начинается бой "толпа на толпу". К этому выводу я пришел за время своей преподавательской деятельности. Однако бесспорно, молодежь нужна была для «разогрева» интереса у зрителей, как говорили раньше, для «затравки». Сами бои назначались в определенный день, и до этого дня набирались команды. Закликалы ходили по домам и сманивали в свою сторону бойцов, кого вином, кого подарками. Правила боев были везде разные. Наиболее распространенный комплекс включал в себя следующие требования: присевшего и лежачего не бить, в спину не бить, закладок в руках не иметь, не захватывать одежду противника. Существовали и дополнительные ограничения в разных местностях. Например: по рылам не бить, ногами не бить, "с крыла" не бить, не бить с подножкой.

Далеко не всегда существовали запреты на какие-либо технические действия только из-за соображений безопасности. Например, в спину никогда не били потому, что нельзя ломать строй и догонять ударами в спину прорвавшегося бойца. Этим занимались «записные» бойцы, стоявшие за каждой из стенок и встречавшие прорвавшихся своими ударами.