Текст книги "Безусловное искоренение (СИ)"

Автор книги: Максим Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

Колонну отвели в сторону и демоны начертили дополнительные защитные письмена, чтобы транспорт и крупные орудия смогли уцелеть. Людвик перенёс наш отряд на крышу пятиэтажной хрущёвки, чтобы отражать нападение сразу с нескольких сторон. Уйти от врага не представлялось возможным, пернатые бы без труда нагнали и уничтожили небоеспособную колонну.

За три минуты мы успели организовать первичный рубеж обороны, выиграв немного времени для основных сил и разворачивания крупных орудий.

Шнырь и я вели огонь по вражеской группе воинов, которые пытались продвигаться прямо по улице до нашей колонны. Возвышенность давала нам преимущество, мы быстро смогли уничтожить около десяти воинов Небес, которые не успели даже поднять клинки-пушки и сделать несколько выстрелов в ответ. Инфернальные пули из калаша пробивали насквозь их смехотворную броню, которая больше походила на средневековую.

Людвик гасил пернатых ещё на подлёте. Они летели бревном, даже не меняя траекторию, когда их товарищам выбывало пернатые мозги от попадания из винтовки Людвика.

Стерва укрылась за Зверем и пополняла нам боекомплект, снаряжая патроны в заранее усиленные демоническими письменами магазины.

– Четыре отряда пернатых приближаются на 6 часов от колонны. – Сказал чей-то голос по рации сквозь помехи.

Пернатые заходили в спину. Некоторые из них выбрали целью наш отряд на крыше. Допёрли тупоголовые. Стерва сразу же оседлала Зверя, предвкушая ближний бой. Мы же со Шнырём не обрадовались такой перспективе и решили сбить гадов ещё на подлёте.

Выстрел и один уже падает замертво. Заслуга Людвика и его винтовки. Ещё выстрел и второй раненный пернатый камнем рухнул прямо на асфальт. Тяжеловато мягко пикировать с одним крылом. Двое пернатых были сбиты на подлёте, но парочке удалось достичь нашей крыши.

– Огромные, суки! – Прорычала Стерва, поставив на дыбы Зверя.

Оглушающий звон от того, что сошлись меч пернатого с серповидными лапами Зверя, пронзил мои уши. Искры красивым большим взрывом вырвались с места хватки. Второй пернатый с огромным двуручным топором в руках уже захотел засиять, чтобы поджарить весь отряд, как Шнырь пустил несколько по гаду.

Я добавил ещё, но пернатый закрылся крылом. Мы со Шнырём вели заградительный огонь по твари, чтобы он не смог замахнуться топором. Когда темп снизился, пернатый всё-таки решил сделать замах, но Людвик дал этого. Грохот выстрела. Прямое попадание прямо в руку. Отрыв конечности, кровь, словно человеческая, плещет во все стороны. Снова грохот и огромная пепелящаяся пробоина в грудине успокоила пернатого.

Зверь набросился на оппонента с крыльями и вонзил один серп ему в плечо, пастью закусил меч, а вторым серпом пытался дотянуться до головы. Ударом крыла пернатый откинул Зверя вместе со стервой. Раненая тварь Небес замахнулась здоровой рукой с мечом по Зверю, но промазала и орудие угодило в пол.

Трещины разрослись моментально. На один миг замерев словно в невесомости, мы провалились на чердак хрущевки. Я больно ударился спиной, когда упал на какую-то мебель. Из-за пыли видимости не было совсем. Но долбанное пернатое свечение удалось распознать даже в таком состоянии. Ангел вот-вот разразиться и обожжёт весь отряд. Перед самой вспышкой Зверь врезался в пернатого, приняв основной удар на себя. Яркое зарево на секунду осветило тёмный чердак. Питомец Стервы рухнул на пол с обожжённым на половину телом.

– Зверь, нет! – Крикнула Стерва, прикрывая глаз, который заливало кровью из раны на лбу.

Шнырь лежал рядом без сознания, видимо, крепко приложился головой при падении. Я направил ствол в сторону пернатого, но вместо инфернального оглушающего выстрела я услышал глухой щелчок затвора.

– Патроны, сука, кончились. – Прошипел я сквозь зубы.

Не мешкая, я достал старый – добрый ТТ, естественно инфернальный, и сделал несколько выстрелов. Тёмно-красные трассеры насквозь пробили ноги пернатого, но этот гад парил над поверхностью, приближаясь с занесённым мечом.

Я с надеждой глянул на Людвика, но этот демонический растяпа сильно погнул ствол на винтовке и не придумал ничего лучше, как с помощью демонических знаков подорвать ещё один проём.

Красная вспышка озарила пол в темноте, и мы рухнули на этаж ниже. Я еле успел придержать повреждённую голову Шныря. Пернатый так и остался парить на верхнем этаже. Почти вслепую я нащупал на разгрузке Шныря снаряжённый на половину магазин и вставил в свой калаш. Щелчок затворной рамы, жму на спусковой крючок, тугой, сука, но я дождался долгожданных стрекочущих звуков.

Из-за ярких вспышек в темноте я не видел куда стреляю, но судя по разлетающимся окровавленным перьям и яростным стонам пернатого, бил я в нужную сторону.

Однорукая мёртвая туша с простреленной башней и грудью упала прямо возле моих ног.

– Уноси нас на хрен отсюда. – Сказал я Людвику, сплёвывая пыль, скопившуюся во рту.

Людвик выбрал место для переноса прямо у другого отряда, который отбивался от следующей стаи пернатых. Из кромешной темноты мы перенеслись на сверкающее вспышками поле боя. Шнырь без сознания, Зверь сильно обгорел, Стерва ранена, а мы с Людвиком немного потрёпаны да и ещё без БК. Я повернул голову и узнал одного знакомого товарища, который отстреливался куда-то в сторону.

– Эй, Хмурый! Санитар есть? У нас один… Два трёхсотых.

– Три! Зверь тоже ранен! – Вопила Стерва.

Хмурый отвлёкся на пару секунд, пытаясь увидеть в моём лице кого-то знакомого.

– Прут? Сколько лет – сколько зим!

– Да, блядь, я это! Санитар есть?

Хмурый глянул в сторону и махнул рукой какой-то демонессе с нашивкой медицинского креста.

– Альсен, погляди, что там у них!

Демонесса бегло приблизилась к нашему отряду, пригибаясь от пролетающих белых снарядов.

– Хмурый, нам бы БК ещё! – Крикнул я, подавая Людвику калаш Шныря. Он всё равно ему пока не понадобится.

Хмурый заботливо вручил нам по два полных магазина и мы встали за оборонительный рубеж. Демонесса Альсен шептала на демоническом языке, залечивая рану Стервы. Глубокое рассечение на её лбу затягивалось на глазах. Некоторые демоны имели способности к целительству. Почти все раны, которые были лишены белых осколков, могли затянуться в кратчайшее время.

– Для этих надо больше времени. – Сухо сказала Альсен, показывая пальцем на Шныря и Зверя.

– Перенести в тыл сможешь? Там, вроде бы, есть медики.

Альсен лишь кивнула и за один мах перенесла сразу двух, а затем вернулась, оставив на земле густое чёрное, словно мазут, пятно.

– Там никого. Я поставила защиту на них. Больше ничем не могу помочь. Здесь куча своих раненных.

– Хоть за это спасибо.

На импровизированный укреп. пункт Хмурого пёрла толпа воинов. С боков подступали пернатые, взрывая укрепления других отрядов. Мы даже не добрались до каменного Монолита, уже встряли и несём потери.

Мы больше укрывались от белых снарядов, чем отстреливались в ответ. Альсен вытаскивала с ближних рубежей кучу раненых, которые корчились от боли, когда белые осколки прожигали их рану. Пока осколки не вынуть, демоническая медицина не сработает на ране. Либо терпеть и ждать, либо извлекать самостоятельно. Очень кропотливая и усидчивая работа. Занятие не для активного стрелкового боя.

– Людвик, чаруй гранаты, выбора нет.

Стерва из подсумка достала сразу две и Людвик начал шептать на своём. Дело сделано, корпус гранаты окрасился письменами.

– Силёнок у тебя по более будет, одну швырни в толпу перед нами и другую в сторону пернатых.

Сил у Людвика было действительно больше. Первая граната улетела словно с подствольника на добрую сотню метров. Инфернальный взрыв и осколки поразили толпу воинов, ненадолго остановив их продвижение. Оставшихся на передке воинов мы с Хмурым перебили из калашей. Вторая граната врезалась прямо в пернатого, от чего тот развернулся в нашу сторону лицом. Основную массу взрыва как раз этот пернатый принял на себя. Его туша разлеталась на части, окрасив чистенькие белые наряды остальных кровавыми соплями. Людвик весело хмыкнул, когда увидел кровавый фонтан пернатого. Похоже, что он первый раз кидал гранату. Вышло вполне успешно. Мы уже начали думать, что почти отбились от пернатых, как под нашими ногами задрожала земля. Прямо по улице воины спешно отступали в стороны под навесы зданий, а пернатые отступили, устремляясь на крыльях в сторону источника сотрясающего землю.

– Быстро развернуть гаубицу! – Орал кто-то со стороны колонны.

Издали было слышно недовольное шипение Тягача, который нёс тяжёлое орудие на своём горбу.

– Орудие к бою готово! – Послышалось после того, как Тягач глубоко вцепился в асфальт и почву когтями.

– Триста! Тридцать! Три!

Орудие выстрелило с неземным грохотом. Инфернальный снаряд прямой наводкой пронёсся над нашей позицией, оглушив нас баллистическим потоком. В сотне метров по прямой в столбе пыли он разорвался с диким грохотом, осветив инфернальным огнём свою цель.

Огромный бронированный ангел, который превосходил остальных размером раз так в пять, а то и все семь. Обычные тряпочные белые одеяния сменила толстая стальная белоснежная броня на всё тело и полно лицевой шлем с опущенным забралом. Гигантские белые крылья раскрытые за спиной протирали здания, обрушивая часть облицовки. Кажется, что свежее попадание из орудия совсем не нанесло вреда этой махине. Однажды я уже видел эту тварь, которую вскоре прозвали Палач, в начале вторжения, когда спастись можно было только бегством или под тщательным укрытием.

Палач занёс над головой невероятно длинный меч и уже через пару секунд приложиться им вдоль наших позиций и заденет часть колонны. Людвик не успеет перенести нас всех, поэтому он лишь возвёл дополнительный защитный барьер и надеялся не на прямое попадание. Меч опустился, полностью затмив солнце на один миг, и с ужасающей силой впился в землю. Грохот, ударная волна, искры, огонь и пронизывающие душу людские крики. Всё смешалось в единый порыв страха, смерти и неотвратимости неизбежной гибели. Барьер Людвика не выдержал напора и развалился почти сразу же. Ударной волной и осколками окружения наши позиции посекло. С неприятным звериным треском я слышал, как поражающие элементы из стекла, осколков железа и металла, врезались в стены, корпуса автомобилей, ящики и людей, неся неотвратимую погибель каждому встречному. Я почувствовал тепло на лице. Струйки крови затекали в глаза, а я не мог пошевелить руками, чтобы открыть себе обзор. Опустив голову от бессилья, я увидел разодранную рану на своём животе и тот час же принялся угасать.

Глава 4

– Папа. Папа! Мама не встаёт. Надо идти. – Разбудил меня голос дочери.

– Куда идти, Василис? – Недоумевающим голосом спросил я.

– На улицу. Сейчас дом рухнет.

– Как рухнет, что происходит?!

Я почувствовал резкий запах гари. По всей видимости был уже вечер, но в квартире стояло огненно-красное зарево. Чёрный дым расползался из кухни в комнату, заволакивая всё чистое и свободное пространство. Стало трудно дышать. Я схватил дочь и понёсся на кухню. Жена лежала неподвижно на полу, в её голове зияла глубокая открытая рана.

– Господи, Ася! – Я пытался пробудить жену, отказываясь верить в очевидное.

– Василис, я сейчас подниму маму на руки, а ты крепко держись за меня и ни за что не отпускай! Поняла?!

Дочь только молча кивнула и её слеза скатилась по щеке, оставив след на золе.

Я поднял Асю и убедился, что дочка схватилась за меня.

– Папа! – Успела крикнуть Василиса, прежде чем неизвестная двухметровая фигура с белыми крыльями за спиной не занесла меч над нашим головами.

– Папа! Пап! Пру! Прут! Очнись!

Я еле открыл глаза, кровь запеклась на веках и я с трудом их разомкнул, и то только один правый глаз. Замутнённым зрением я разглядел Стерву, которая пыталась меня пробудить. Пепельное пятно схлопнулось несколько раз за её спиной. Разные фигуры вновь и вновь появлялись из серого пепла.

– Это последний. – Сказал знакомый голос Людвика.

– Наши все здесь?! – Спросила Стерва, тампонируя мою кровоточащую рану на животе.

– Да. Успел захватить ещё несколько с соседнего отряда.

От бессилия моя голова опрокинулась на левую сторону и я увидел Шныря, который уже приходил в себя и оценивал обстановку.

– А Зверь? – Со слезами на глазах спросила Стерва.

Людвик лишь молча покачал головой из стороны в сторону. Стерва молча залилась слезами, не издав ни звука, ни всхлипа.

Людвик залез в нагрудный карман и достал от туда массу отвратительного месива, некогда похожее на человеческое сердце. С мерзкого куска плоти стекали чернильные массы, источая зловонье на всю округу. Людвик протянул эту гадость Стерве, предварительно нацарапав какие-то письмена прямо на мясе.

– Как найдёшь подходящий сосуд, замени сердце на это. – Сказал Людвик, словно озвучивал инструкцию по смене батареек на пульте от телевизора.

Но Стерву это не сильно смутило и она молча взяла вонючую массу, сунув её в свободный карман на разгрузке.

– Сильно мальца потрепало? – Спросил Шнырь.

Стерва как раз меняла повязку. Она открыла рану, и я увидел свой вспоротый живот. Разрез был очень глубоким, рваные ужасные края рваны и часть кишок торчащих наружу не приободрили меня нисколько.

– Да. Медик нужен срочно. – Ответила Стерва, пытаясь скрыть свой зарёванный голос.

– Держись браток, подлатаем тебя. В соседнем подразделении была демон медик. – Сказал Шнырь, наклонившись ко мне, а затем немного отпрянул к Людвику. – Это был Палач?

– Он самый. Нанёс один удар и исчез. – Доложил Людвик. – Те, кто были с нами на рубеже, почти все погибли. Хвост колонны разбит. Гаубица и Тягач потеряны.

– Твою мать, всё катится к чертям… – Прошипел Шнырь. – Ротный?

– На связь не выходит. На поле боя не видел, да и не сильно вглядывался. Кстати, вот твой ствол.

Людвик вернул ствол Шнырю, не оставшись с голыми руками. У мертвеца прихватил АСВК – крупнокалиберную снайперскую винтовку.

– А пернатые?

– После того, как появился Палач, они пропали. Могли остаться в живых несколько воинов, но не более.

– А почему Палач даже не дрогнул от попадания гаубицы? Калибр там нешуточный, как и взрывчатки. – Спросил Хмурый.

– Скорее всего, этот Палач только на половину возник в нашем мире, поэтому так быстро исчез. Пернатые смогли проявить его лишь на время и то не полностью. Поэтому наш снаряд подорвался об что-то полу эфемерное.

Наш разговор прервал гул мотора. К нашему оврагу подкатил уцелевший УРАЛ, из которого вышло несколько солдат во главе с Ротным.

– Всем уцелевшим, грузимся в транспорт и покидаем эту позицию.

– Двухсотых берём? – Спросил Шнырь, указывая рукой на груду тел.

– Если успеете, предайте инфернальному огню и уходим.

Людвик, как единственный демон поблизости, охватил демоническим огнём тела павших товарищей. Это максимум, что мы могли сейчас для них сделать. Организовывать братскую могилу было некогда, но и оставлять гнить тела тоже не хотелось. Выжившие бродячие собаки и птицы с радостью бы полакомились гниющим мясом. Инфернальный огонь сожжёт всю плоть, оставив лишь кости.

– Медика нет, Альсен не выжила. – Сказал Хмурый, подоспевший к нам, чтобы помочь с моей погрузкой.

– Мне жаль. – Ответил Людвик и наклонился ко мне почти вплотную. – Если не захочешь погибать, то ты знаешь, что нужно сказать.

До того как Людвик заглянул мне своими чернильными глазами прямо в душу, я действительно не знал, что именно нужно сказать. А теперь всё прояснилось.

Достаточно было заключить «сделку». Нет, не с Людвиком. Он лишь выступал посредником. Сделка заключалась одним из тех, кому было запрещено покидать Ад. Верховные демоны, Дьяволы.

Меня погрузили в УРАЛ и весь выживший личный состав расположился там же. Уцелевших оказалось меньше половины. Ещё несколько человек двигалось впереди на УАЗике. Из сорока четырёх человек и демонов уцелело лишь двадцать. Это уже не рота и даже не взвод, а отделение.

– Направляемся в сторону установленной цели. У нас ещё есть взрывчатка и несколько выстрелов РПГ. Этого должно хватить, чтобы уничтожить один чёртов каменный Монолит. – Говорил Ротный по рации из кабины.

– Да. Только людей ни хуя. – Сказал вслух Шнырь.

Адский коршун Муся залетела в кузов УРАЛа и села мне на ноги, начав громко гаркать. На половину разложившаяся птица не была такой уж тяжёлой, но рана на животе дала о себе знать и я невольно повёл лицом и застонал от боли.

Муся заботливо выблевала мне кусок какой-то падали, чувствует моё недомогание. Теперь я ещё и обрыган мёртвой грудой мяса, походящего на птицу, прямо из ада.

– Как бы это не было отвратительно, сейчас она очень переживает, заботиться о нём. – Пыталась оправдаться Стерва.

– Если ты её хозяйка, так чего она так липнет к нему? – Спросил Шнырь.

– Не знаю, она не говорит об этом. Я ей не воспрещаю проявлять эмоции к другим.

– Бля, полтора месяца назад я на заводе с мужиками обсуждал, в какую баню пойдём в эту пятницу, а сейчас на серьёзных щах говорю про нездоровую привязанность демона-птицы из Ада.

Каждое потряхивание УРАЛа тысячекратно отдавалась дикой болью в распоротом животе.

– Ему становится хуже. Пульс пропадает, а я ничем не могу больше помочь. – Докладывала Стерва, пытаясь хоть как-то остановить кровь из раны на животе.

Моё состояние стремительно ухудшалось и я уже не могу даже ясно мыслить. Единственный правый глаз, который я осилил открыть, невольно закрывался из-за невыносимой усталости.

– Твою мать, кто-нибудь помогите мне его реанимировать! – Кричала во всю глотку Стерва.

– Прут! Браток, только не спи, слышишь? Только не спи! – Громко орал Шнырь, но его голос постепенно сливался с гулом в голове.

Отчётливые голоса и крики сменились монотонным неразборчивым гулом, человеческие лица и фигуры улетучились, оставив после себя лишь неразборчивые кляксы. Боль отступала настолько, что я почти не чувствовал собственного тела. Цепкие лапы царства Морфия затягивали меня в пучину тёмной бездны. Сил сопротивляться не осталось. Сонные видения заняли мой разум.

– Папа!

Я очнулся в собственной горящей квартире. Ася лежала на полу с пробитой головой, а Василиса стояла позади меня, прячась от неизвестной фигуры с крыльями. Двух метровое чудовище с крыльями за спиной медленно наступало на нас, перекрыв путь к побегу. Золочёный меч, занесённый над нашими головами, с безумной скоростью рассёк воздух в паре сантиметров от наших тел. Если бы я случайно не оступился и не сделал шаг в сторону, то эта тварь точно бы по нам попала. Удар. Ещё удар, но громоздкая неизвестная фигура была сильно скована в движениях в тесной хрущёвской квартире панельного типа. Поняв, что мечом махать он будет ещё долго, неизвестный отбросил меч и расправил крылья.

Ничем хорошим это не обернётся. Нарастающий яркий белый свет, излучаемый незнакомцем, начал больно обжигать кожу, словно сильные солнечные ожоги. Я успел схватить Василису и сбежать в соседнюю комнату. Яркая вспышка буквально сожгла всю комнату и коридор, где находилась тварь с крыльями. Мне немного обожгло бедро, спалив штаны, ткань которых запеклась у меня в мясе.

Убийца с крыльями медленно приближался к нас, выходя из горящей комнаты. Мы были на пятом этаже, прыгать в окно не вариант, путь к входной двери перекрыт, бежать некуда.

– Папа, ты знаешь, что надо делать. – Спокойным голосом ответила Василиса.

– О чём ты говоришь, доча? Я не понимаю.

– Скажи. Скажи нужные слова.

Мы медленно отступали, пятясь назад, пока не прибились спинами к дальней стене в комнате дочери. Всё. Бежать некуда. С обвалившегося потолка вывалился железный прут, арматурина. От безысходности я схватил прут, в качестве последнего оружия.

– Я люблю тебя, Василиса. Жди, когда я оттащу его от двери и беги со всех ног на улицу, поняла?

Василиса смотрела на меня пустыми непонимающими глазами. В ней не было ни капли прежнего страха и отчаяния.

– Ты же знаешь, что это не спасёт меня, папа. Зачем ты пытаешься снова? – Сухо ответила моя дочь.

– Просто послушай меня, доча, пожалуйста. Выбери момент, а потом беги, беги со всех ног.

Я напоследок взглянул в глаза дочери и рванул вперёд, врезавшись всей массой прямо в эту тварь. Из-за тесноты в комнате, этот недо-ангел не смог замахнуться мечом и не перерубил меня сразу. Я попытался вонзить прут в его грудь, но не смог пробить какие-то доспехи, словно у средневекового рыцаря. Тварь попыталась откинуть меня свободной рукой, но я крепко вцепился в её латы и продолжал бить по голове прутом. Она исцарапала мою спину и руку своими острыми доспехами на руках и пальцах, оставив глубокие раны. Кровь оросила моё лицо, но убийца совсем не замечал этих повреждений. Белые, пустые глаза таращились на меня, а без эмоциональное лицо не выражала ни капли боли. Наконец тварь смогла сделать взмах мечом, но из-за того что я прилип к ней вплотную, меч до меня так и не достал. Я перехватил прут острым концом и всадил его в череп твари через глаз.

Какое-то время тварь трепыхалась, пока совсем не сдалась и не дала пронзить ей голову до конца. Окровавленный и израненный я смог подняться на ноги с мёртвой туши. Рядом лежала Василиса. Меч оставил глубокую рану в её груди и шеи. Я опрокинулся на колени и пытался хоть чем-то помочь моей девочке, но бледное тело не отзывалась, а выпученные большие красивые серые глаза не перевели на меня взгляд даже, когда я молил её. Я залился слезами больше чем кровью, не поверив, что разом потерял всех.

– Ты знаешь, что надо делать, что надо сказать.

– Но как? Ты же умерла?

– И ты умрёшь, если не скажешь.

– Вернись, пожалуйста! Василиса! Вернись вместе с мамой!

– Мы уже не сможем вернуться. Только ты можешь. Скажи. Скажи нужные слова, папа. Можешь повторить за мной:

Чёрный огонь возвратит меня снова,

Врагам не достанется моё мёртвое тело.

Я удостоюсь Инфернала покрова,

Но взамен отдам душу всецело.