Текст книги "Вой Фенрира (СИ)"

Автор книги: Максим Бондарчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ты прав, Стиф, надо идти. Времени в обрез.

Я встал на ноги и, подняв оружие, скомандовал построение. Солдаты тут же выстроились в колонну и широким, насколько это было возможно, шагом направились в сторону цели. Полтора километра – это было немного, но чертова планета и подконтрольная ей погода делал все наоборот. Каждый шаг, каждое движение давалось с таким трудом, что пройденные метры, казались настоящим подвигом. Тьма наступала. Чем дальше мы удалялись от догорающих остатков корабля, тем сильнее она окружала нас и накрывала собой. Мы шли так быстро как могли, но счетчик расстояния будто не видел и не чувствовал наших усилий. Он медленно и сухо отсчитывал пройденный путь, не давая поблажек и снисхождения. Дорога извивалась. Я старался идти и выбирать путь с наименьшим снежным покровом, но там, где, казалось, все было ровно и земля спокойно могла бы выдержать многотонный корабль, солдаты утопали по самую грудь, едва ступив на ее поверхность. Прорываясь и скалывая заледеневшую корку, бойцы молча и упрямо двигались к намеченной цели.

Вскоре, где-то вдалеке, за многочисленными ледяными валунами, торчащими из замерзшей земли, я смог увидеть странное возвышение. Усилив до предела встроенный «визор», во мраке ночи, в самом центре плато, устремив свой металлический шип вверх, возвышалась радиовышка. Слегка погнувшаяся от ледяной стихии, он все еще мигала еле тусклым зеленым светом.

– Она работает? Значит там есть энергия и мы сможем вызвать корабль прямо сюда. – радостный голос возник в общем канале связи.

Но внезапно нахлынувшая радость, вскоре сменилась настороженностью и дурным предчувствием. Солдаты остановились и принялись осматривать местность. Однако ночь не хотела раскрывать все свои секреты, и как бы они не старались, разглядеть что-то не удалось. Бросив последний взгляд на одиноко стоявшую вышку, я отдал приказ в канал связи.

– Дженкинс, возьми бойцов и обойди с фланга. Если это засада, ты прикроешь нас.

От основной колонны тут же отделилось небольшая группа, которая вскоре растворилась в темноте.

Выждав одну минуту, остальные солдаты последовали за мной вперед. С каждым шагом вышка становилась все больше. Земля под ногами стала твердой, а уровень снега постепенно снизился до минимального. Удивившись столько непривычной твердой поверхности, солдаты начали осматривать ее.

– Капитан, вы думаете о том же, что и я? – шепотом произнес рядовой Маккловски.

Опустившись на одно колено, я провел рукой по поверхности, затем окинув взглядом все пространство вокруг, положил оружие на землю..

– Это не плато. Это озеро. И вода в нем чертовски горячая.

Тепло, исходящее от поверхности ощущали все датчики на броне. Они сигнализировали о высокой температуре где-то в глубине и площадь всего этого, просто поражала.

– Двигаемся дальше.

Солдаты поднялись с мест и направились прямиком к вышке. Здесь, в окружении нескольких высоких валунов, находилась небольшая станция. Расположение ее было выбрано практически идеально: ночью издалека она была практически невидна, а днем, из-за сильных метелей, которые бушевали здесь почти все время, разглядеть ее не представлялось возможным. Вскоре подошла и группа Дженкинса. Они обошли лагерь ученых с боку и подтвердили безопасность. Главные двери лагеря были открыты и, войдя внутрь, автономная система сразу активировала программу жизнеобеспечения. По телу тут же скользнули многочисленные лазерные отблески, которые, пробежав с ног до головы, пропали так же быстро, как и появились.

– ПОДТВЕРЖДАЮ НАЛИЧИЕ ЛЮДЕЙ НА СТАНЦИИ. ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ: СОЛДАТЫ…КАТЕГОРИЯ: НАЕМНИКИ… СТЕПЕНЬ ОПАСНОСТИ: МАКСИМАЛЬНАЯ. ДАЛЬНЕЙШАЯ РАБОТА БУДЕТ ПРЕКРАЩЕНА ВВИДУ ОПАНОСТИ ВАШЕГО ПРИСУТСТВИЯ В ЛАГЕРЕ.

Электронный голос компьютера появился в помещении.

– Я капитан Марлоу. Работаю на компанию Солид Корпарейшен. Прибыл в лагерь с целью эвакуации ученых и всей доступной информации, накопленной за время работы.

Наступила тишина. Компьютерный голос ничего не ответил, но и не отказал нам в разговоре, ведь если бы это произошло, системы тут же отключились и мы бы остались ни с чем.

– КАПИТАН МАРЛОУ…ПОДТВЕРЖДАЮ… КОМПАНИЯ СОЛИД КОРПАРЕЙШЕН…ПОДТВЕРЖДАЮ. ДЛЯ ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ ИДЕНТИФИКАЦИЯ НЕОБХОДИМА СВЯЗЬ С ВАШИМ КОМПЬЮТЕРОМ.

Я подошел к небольшой панели и положил туда правую руку. Автономная система тут же начала считку личной информации, которая хранилась в бортовом компьютере каждого бойца.

– КАПИТАН МАРЛОУ, 42 ГОДА, ВОЕННЫЙ СТАЖ 23 ГОДА, ОРГАНИЗАЦИЯ «ЗАКАТ». ЗАКЛЮЧЕН КОНТРАКТ С СОЛИД КОРПАРЕЙШЕН. БЕЗОПАСНОСТЬ…ПОДТВЕРЖДАЮ. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, КАПИТАН.

Голос стих и бойцы быстро вошли в помещение. Двери автоматически захлопнулись и всё внутри тут же начало нагреваться. Датчик указывал на стремительное повышение температуры, которая вскоре достигла нормальных значений для помещений такого рода. Уровень кислорода был в норме и, чтобы не тратить сил на фильтрацию, я решил снять шлем. Теплый воздух сразу проник в мои легкие, но привычной тошноты и головокружения почему-то не возникло, что навело меня странные мысли. Солдаты, последовали моему примеру. Глотая воздух мелкими порциями, они старались избежать тех самых последствий, что бывают при быстром переходе от фильтрованного воздуха к менее привычному.

Теперь можно было осмотреться: на первый взгляд здесь не было ничего такого, чтобы отличало это помещение от всех прочих, в которых сутками любили работать ученые. Такая же аппаратура, сотни непонятных снимков, отчетов, документов с различными цифрами и показателями. Несведущему человеку все это казалось простым мусором, но вот что из них действительно имело ценность, нужно было узнать наверняка. Я прошел вглубь помещения. Судя по выдержанной и строгой обстановке, оно принадлежало главному ученому, который заведовал и руководил всем процессом. На столе, под заваленными бумагами блестели небольшие очки, одна дужка из которых была сломана.

– ОНИ ПРЕНАДЛЕЖАЛИ ПРОФЕССОРУ ЦИМЕРМАНУ.

Опешив от внезапно появившегося голоса, я отпрыгнул в сторону и стал оглядываться по сторонам.

– Ты следишь за мной?

–НАБЛЮДАЮ. ЭТО ВХОДИТ В МОИ ОБЯЗАННОСТИ СОГЛАСНО ПРОТОКОЛУ БЕЗОПАСНОСТИ № 3.

Я поднял глаза и увидел небольшую камеру, висевшую под самым потолком.

– Уточни.

– В СЛУЧАЕ ДОЛГОГО ОТСУТСТВИЯ ЧЛЕНОВ НАУЧНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ, ЛИБО ИХ СМЕРТИ, ВОЗНИКШЕЙ В РЕЗУЛЬТАТЕ ВНЕШНЕГО КОНФЛИКТА, МНЕ ПРЕДПИСАНО ЗАКОДИРОВАТЬ ИНФОРМАЦИЮ, ИЛИ УНИЧТОЖИТЬ ЕЕ В СЛУЧАЕ ВООРУЖЕННОГО НАПАДЕНИЯ. ОДНАКО, ТАК КАК ВЫ ЯВЛЯЕТЕСЬ СОТРУДНИКАМИ КОМПАНИИ СОЛИД КОРПАРЕЙШЕН, Я ОБЯЗАН НАБЛЮДАТЬ ЗА ВСЕМ ПРОИСХОДЯЩИМ ВНУТРИ ЛАГЕРЯ. ЭТО ЗАЛОЖЕНО В МОЕМ БАЗОВОМ КОДЕ.

– Где все ученые?

– ПОСЛЕДНЯЯ ЗАПИСЬ ДАТИРУЕТСЯ ТРЕМЯ СУТКАМИ РАНЕЕ И БЫЛА ВНЕСЕНА ПРОФЕССОРОМ ЦИМЕРМАНОМ.

– Где я могу с ней ознакомиться?

– ОН ЗАПИСАЛ ЕЕ НА СВОЙ КОМПЬЮТЕР.

Голос искусственного интеллекта пропал и через несколько секунд, черный экран монитора, стоявший на столе профессора, стал включаться. На бледно-голубом экране, в правом-верхнем углу мигало небольшое сообщение. Я подошел к столу и увидел небольшую запись, датируемую как раз тремя сутками ранее. Нажав на нее, на экране появилось лицо старого человека, который, наверняка, и был тем самым профессором.

– На часах двадцать три тридцать, – его голос был уставшим, но радость все равно чувствовалось в нем, -Несмотря на поздний час и сильную усталость, я просто не могу не поделиться радостными известиями. Уже сейчас, практически со стопроцентной уверенностью, я могу сказать, что мы стоим накануне грандиозного открытия. Наша работа, которая длилась все это время не прошла даром. Конечно, мы все были уверены, что нам предстоит узнать что-то новое. но чтобы масштаб открытия был таким огромным, не мог представить даже я сам. Наш лагерь находиться в центре одного из самых крупных геотермальных озер, настолько огромных, что до последнего времени мы не знали точно даже его размеры. Эти озера, они как колодцы жизни, разбросаны по всей поверхности планеты. Вокруг них, под огромным слоем льда и снега, в многочисленных пещерах, уходящих глубоко вниз, природа создала идеальные условия для жизни. Нам даже удалось добыть образец некого растения, чьи зачатки только-только стали прорастать. Эта планета не мертва, как может показаться сразу, она жива и живет своей жизнью, но не здесь на поверхности, а там, глубоко внутри. По моим предположениям, все эти резервуары с кипящей водой связаны между собой, как кровеносная система, они дополняют друг друга, уменьшая объем в одном и пополняя другие. Только так я могу объяснить постоянные колебания уровня кипящей жидкости в колодце. Но не это самое главное. Последнее время наши приборы стали фиксировать огромные энергетические вспышки под землей. Их эпицентр находился далеко отсюда и, наверняка, под землей, но сила их была такова, что некоторые приборы выходили из строя. После того как вспышки прекращались, уровень жидкости в озере начинал резко падать, затем, дойдя до определенного уровня, возвращался обратно, сопровождаемый все теми же энергетическими выбросами. Поначалу мы не могли найти объяснение этому явлению, но вскоре, проведя определенные научные исследования, сопоставив время и продолжительность вспышек, я сделал вывод: чтобы это не было, но оно работает как огромное сердце. Перекачивая жидкость из одних озер в другие, тем самым поддерживая жизнь по всей планете. Однако, все это лишь предположения и, чтобы узнать наверняка, необходимо отправиться к месту предполагаемого источника энергии.

Затем наступило молчание. Профессор, скинув очки и положив их рядом с клавиатурой, устало провел рукой по седеющим волосам. Маленькие капельки пота скатывались по его широкому лбу и падали прямо на стол. Его уставшее и изнеможенное лицо медленно искажалось, страх и отчаяние наполняло его. Пальцы нервно сжимали друг друга, а глаза старались не смотреть в камеру.

– Но все же, есть еще кое-что, что меня беспокоит, – он вновь выдержал небольшую паузу,– с того самого момента, когда мы прибыли сюда, мы стали замечать необычное движение вокруг нашего лагеря. Некий объект, который не могли идентифицировать наши приборы, планомерно огибал наш лагерь, а затем исчезал. Сначала он появлялся в двух километрах к северу отсюда, потом – на северо-западе. С каждым днем этот объект сокращал расстояние, приближаясь все ближе к нашему лагерю. Первое время я старался не обращать на это внимание, ведь рядом с лагерем проходит миграционная тропа «валкенодов», огромных млекопитающих, которые внешне похожи на вымерших мамонтов. Но чем сильнее я старался убедить себя в этом, тем быстрее разочаровывался в этом предположении. Скорость перемещения объекта была слишком быстрой для таких крупных животных, да и появления происходило в период, когда «валкеноды» здесь не появляются. Это нечто пугало нашу команду и чуть не поставило под угрозу срыва всю нашу работу. Мне даже пришлось пригрозить увольнением и судом тем, кто откажется работать и выходить на улицу, но страх перед неведомым оказался настолько сильным, что двое сотрудников положили рапорты на стол. Стыдно признаться, но одно время и я поддался страху. Всего пару дней назад, когда вся команда уже отдыхала, а я задержался в лаборатории, чтобы довести до ума скопившиеся анализы, датчики в соседнем помещении буквально взвыли. Бросив все, я выбежал из лаборатории. То, что я увидел на приборной панели, чуть не ошарашило меня: застывшая цифра в шестьдесят два метра, указывала на то, как близко неизвестный объект подошел к нам. Вот тогда-то я и почувствовал настоящий страх. Команда стала требовать немедленно подать сигнал о помощи. Бесчувственные ранее ученые кричали как маленькие дети, требуя спасти их жизни и не допустить смерти всей команды. Я пытался их убедить в безопасности этого места, но уговоры на них не действовали. Не без труда, но мне удалось убедить их подождать еще пару дней, не поддаваться панике и держать себя в руках. И вот сейчас, когда я записываю это видео, под давлением своих коллег мне пришлось нарушить радиомолчание и направить сигнал о помощи, надеюсь, команда спасения прибудет сюда быстрее головорезов из «рубикона».

На этом запись заканчивалась. Вскинув голову вверх к висящей камере, я вызвал автономную систему.

– Есть ли возможность скопировать все содержимое этого компьютера.

– ПОДТВЕРЖДАЮ.

– Сколько это может занять времени?

– ОБЪЕМ ИНФОРМАЦИИ ОЧЕНЬ ВЕЛИК. ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ РАСЧЕТАМ ЭТО МОЖЕТ ЗАНЯТЬ ДО ТРИДЦАТИ МИНУТ.

– Начинай копирование.

Монитор тут же засветился ярким светом, и небольшая полоска стала заполнять отведенное для нее место, сопровождаемая процентным эквивалентом. Я встал из-за стола и быстро направился в общую часть лагеря. Здесь, в окружении многочисленных столов, небольших шкафов и научной аппаратуры, находились солдаты.

– Маккловски, время.

Боец вскочил со стула.

– Час тринадцать до закрытия коридора.

– Возьми троих бойцов и сходи посмотри что там с радиовышкой, только будь осторожен, ученые отправили сигнал о помощи через общую сеть, а это значит, что «рубикон» мог их услышать. Если она в порядке, будем вызывать «слона».

Несколько бойцов сразу встали со своих мест и, надев на ходу шлемы, быстро вышли на улицу.

– Информация будет готова через полчаса, а до этого времени, бойцы, будьте наготове, велика вероятность контакта с противником.

Договорив, я стал одевать шлем.

– Что с тобой, ты как-будто призрака увидел. – голос Стива возник в общем канале.

– У меня плохое предчувствие, Дженкинс. Времени в обрез. Если все получится: добудем информацию, дождемся транспорт, то времени, чтобы подобрать Купера у нас не останется. Капитан корабля не псих, он не станет подбирать убитых и раненых посреди снежной бури, свалившей до этого другой транспорт. Инструкция не позволит, да и жизнь ему дороже.

– Значит нужно сосредоточиться на выполнении задания, кэп. Выбор плохой, но его надо сделать.

Мысли вновь роем стали летать у меня в голове. Я никогда не бросал раненых, если был хоть малейший шанс на их спасение. Это был мой принцип, которому я следовал всю свою сознательную жизнь, но сейчас все было против меня. Рисковать всем: живыми солдатами, информацией, транспортом, чтобы постараться спасти нескольких раненых, которые уже, наверняка, мертвы, было верхом безрассудства. Разум и логика вторили Дженкинсу и его словам, но что-то внутри меня сопротивлялось трезвому рассудку и отчаянно кричало об обратном.

– Нужно попробовать, Стив, так будет…

Не успел я договорить, как в воздухе послышались выстрелы. Громкие, словно стреляли из чего-то тяжелого, они появлялись в самых неожиданных местах. Короткие очереди, сменяя одна одну начали доноситься с другой стороны лагеря. Вскочив со своих мест и похватав оружие, солдаты бросились на улицу. Здесь, в окружении заледеневших валунов гремела стрельба. Рассекая воздух, пули, словно сверчки, пролетали с неимоверной скоростью над головами солдат и упав на снег, впивались в него как пиявки.

– Контакт… нужна поддержка!! – голос Маккловски появился в канале и тут же пропал.

Выбежав наружу, я направился к вышке, где в это время находились солдаты. Огонь велся с нескольких позиций, и вышка находилась как раз на пересечении огневых точек. Поливая огнем, противник не давал бойцам поднять головы. Солдаты прижимались к земле и заледеневшим конструкциям так сильно, как это было возможно, но огонь был слишком интенсивным.

Я осмотрел все вокруг и тут же увидел несколько солдат, засевших за небольшими возвышениями.

– Дженкинс! Две позиции справа!

– Вижу, капитан, они скоро замолкнут. – тяжелый голос Стива донесся из канала. Отделившись от основной части батальона, он, пригнувшись, направился к позиции противника. Огибая прилегающие валуны и прячась от вражеского глаза, он приближался к месту, где засел противник. Его силуэт становился все менее заметным, пока вовсе не пропал в темноте ночи.

Дальше двигаться нам было не безопасно, иначе мы рисковали попасть в туже ловушку, что и Маккловски с солдатами. Засев за небольшими валунами, мы стали дожидаться, когда главные позиции противника перестанут стрелять. «Визоры» отчетливо давали картину происходящего: несколько групп противника по два человека окружили наш лагерь и ждали удобного момента для начала атаки и, судя по всему, ждали уже давно. Вскоре, за небольшим пригорком, где, окопавшись, находился пулеметный расчет, появилась черная фигура. Набросившись сзади на первого, она быстрым движением обхватила его шею и, дернув в сторону, вывернула голову на бок. Солдат упал там же, где и стоял. Затем, схватив упавшее оружие, с огромной силой обрушила его на затылок второго солдата. Нанося удары с такой силой, он буквально раскрошил его шлем, а после, подняв ногу, нанес ею удар в открытое лицо упавшего противника. Все продлилось не больше нескольких секунд, но этого было достаточно, чтобы расчет был полностью уничтожен. Завершив начатое, темная фигура исчезла так же быстро, как и появилась.

– Маккловски! Маккловски, доложи обстановку!

В канале послышалось тяжелое дыхание, сменяемое неразборчивой речью и руганью.

– Мы…. есть раненые… у нас… необходима помощь… тело ученого…

Потом наступило молчание. Я еще несколько раз попытался связаться с группой, но ответа так и не получил. Нужно было что-то предпринять. Под таким огнем они могли долго не продержаться. Взглянув еще раз в сторону вышки, я вдруг увидел огромную тень, которая быстро приближалась к нам. Сделав резкий рывок, она ушла в бок в сторону главных сил противника. Через несколько секунд, со стороны вражеских огневых позиций, откуда по нам велась стрельба, послышались истошные крики и беспорядочная стрельба. Трассеры взлетали в воздух и в бок, находившиеся там солдаты, стреляли в разные стороны и пытались поймать неведомого противника в прицел. Но пули уходили в пустоту, освещая окружающую местность огнем своих выстрелов. Когда боезапас был исчерпан, в воздухе послышался громогласный рык, после которого выстрелы со стороны огневых точек прекратились окончательно.

Глаза лихорадочно рыскали по всему прилегающему пространству, а руки железной хваткой сжимали рукоять оружия. Сердце билось так сильно, что было готово выскочить наружу и оставить своего хозяина. «Визоры» были настроены на максимально возможную четкость, но неизвестный противник пропал из поля зрения даже таких мощных приборов. Солдаты молча переглядывались. Никто толком не понимал, что произошло и поэтому не решались что-то произносить в канал. Сделав неловкое движение в сторону, я стал медленно продвигаться вперед. До вышки оставалось несколько десятков метров, но уже сейчас я смог увидеть, что там произошло. Лежа под накрытием металлического листа, несколько солдат держали оружие наготове и осторожно поглядывали по сторонам. Кровь струилась из груди одного из них.

– Маккловски, ты слышишь меня.

– В-в-ы видели это, капитан. – дрожащий голос бойца робко просочился в общий канал.

Я подошел к нему и стал осматривать всех солдат. Двое были живы, но вот ни в какую не хотели выходить из своего укрытия. Страх, который так и веял от них, не давал им сдвинуться с места и напрочь сковал их движения. Третий был тяжело ранен и доживал свои последние минуты. Огромная дыра зияла из его груди. Кровь была повсюду. Показания датчиков на его броне неумолимо двигались вниз, где вскоре окончательно остановились на отметке «0». Он умер, и сделать было уже нечего. Схватив напуганного Маккловски, я вытащил его из укрытия и стал тянуть в сторону лагеря. Упираясь ногами в снег, он сопротивлялся и пытался вырваться. И в тот момент, когда это уже могло случиться, сзади подоспел Дженкинс, который схватив бойца, со всей силы ударил его по шлему.

– Успокойся, твою мать! Возьми себя в руки и давай дуй к остальным. Ты боец-«регуляр», и раз ты прибыл к нам в распоряжение, будь добр выполняй приказы.

Дальше послышался длинный ряд нецензурной брани, которая смогла вернуть «регуляра» с небес на землю. Остальные бойцы, видя как настроен Дженкинс, тут же повыскакивали из укрытия.

– Да… да. Вышка в порядке… Она… она способна принимать сигналы… Черт, что это было?

– Отставить разговоры. Ноги в руки и бегом все в лагерь. Я буду замыкать.

Подняв оружие перед собой, они быстро побежали в лагерь. Я шел за ними, но странное чувство, будто кто-то наблюдает за мной, не покидало меня. Я оглядывался, но в кромешной темноте этой морозной ночи, где любое движение могло стать последним, ничего нельзя было разглядеть. Наконец, когда все бойцы собрались в одном месте, мы смогли немного отдышаться. Засада была неожиданной, никто не мог предположить, что это произойдет прямо здесь, у самого лагеря. Но мы совершили ошибку, мы недооценили противника и за это поплатились жизнями солдат. Теперь это было уже не важно, главное, что информация спасена и вышка была способна вызвать транспорт на спасение.

– Прогресс копирования – чуть ли не крича, сказал я, войдя внутрь лагеря.

– КОПИРОВАНИЕ ЗАВЕРШЕНО. Я ВКЛЮЧИЛ ВСЕ МОЩНОСТИ, ЧТОБЫ УМЕНЬШИТЬ ВРЕМЯ ОЖИДАНИЯ.

Отличная новость, теперь надо было убираться отсюда.

– Маккловски, время!

Но он молчал.

– Маккловски, время, черт бы тебя побрал!!

Немного придя в себя, он стал лихорадочно подбирать слова.

– Э-э … сорок шесть минут, капитан.

– Вызывай «слона» и по возможности соедини меня с генералом. Остальные будьте готовы для экстренной эвакуации.

Обогнув все помещение, я направился к пульту связи. Включив питание и создав все условия для бесперебойного соединения, я стал ждать. Молчание было недолгим, вскоре, где-то в глубине динамиков послышался голос Свиридова.

– Генерал, это капитан Марлоу.

–Что за черт, капитан! Почему транспорт не вернулся на станцию?

– Мы потерпели крушение, генерал, большая часть батальона погибла при падении, мы еле остались в живых. До лагеря добрались в потрепанном состоянии.

– Потери?

– Проще сказать сколько нас осталось – двадцать три человека.

– Проклятье! Ученые живы?

– Никак нет. Спасать некого. И еще кое-что – нас тут ждали. Это «Рубикон», устроили засаду прямо под самым лагерем, мы еле отбились.

Генерал молчал.

– Необходим транспорт для эвакуации. Срочно!

К моему удивлению, когда я закончил говорить, вместо генерала на связи послышался совершенно другой голос.

– Мистер Марлоу, вы выполнили то, что было вам приказано.

Гибкинс – это был он.

– Да, информация у меня. Надеюсь, вы хотите, чтобы она оказалась в ваших руках.

– Конечно.

– В таком случае нам нужен транспорт и как можно быстрее. По пути нам надо будет забрать еще несколько раненых.

– Вы получите его. Ожидайте. Однако, я не думаю, что стоит рисковать оставшимися бойцами и столь важной информацией для эвакуации потенциально мертвых солдат.

– В таком случае я беру ответственность на себя.

Голос Гибкинса еще несколько секунд слышался в динамике, но я уже не обращал на него внимания. Схватив маленький носитель на который система скопировала всю необходимую информацию, я вышел в зал к остальным солдатам. Они находились в возбужденном состоянии. Не выпуская из рук оружия, каждый из них нервно поглядывал в небольшие окна, выводившие на то самое место, где находилась радиовышка и, где всего несколько минут назад гремели выстрелы. Засада. «Рубикон» ждал нас. Дженкинс по личному каналу связи сказал, что смог немного осмотреть позиции и, что все они были хорошо подготовлены для нашей встречи. Несколько групп по два-три человека, окружили лагерь и вышку, зная, что мы обязательно пойдем осматривать ее. Все идеально спланировано и было обречено на успех, если бы не одно «но». Я сразу вспомнил ту огромную тень. Ее размеры просто поражали, почти две трети от размера транспортного корабля. Настолько огромная, что я вновь почувствовал, как страх начал проникать в мою душу. И этот рык. Его слышали все, просто сейчас было не до этого. Наверное, именно об этом и говорил профессор Цимерман, когда рассказывал о неизвестном объекте, кружащим вокруг лагеря. Однако, если бы не он, мы бы вряд ли остались в живых.

Прошло еще несколько минут пятнадцать, прежде чем над лагерем послышался долгожданный гул двух больших двигателей. Он приближался к нам и медленно опускался на поверхность. Скрепя и издавая страшный лязг, стыковочные лапы стали выпадать из брюха и упираться о заледеневшую поверхность озера.

– Говорит капитан корабля. Транспорт прибыл в указанное место, жду погрузки.

Солдаты стали быстро выходить наружу и быстрым темпом двигаться в сторону распахнувшегося брюха. Один за одним, они садились в приготовленные кресла и крепили на своей броне защитные ремни. Дождавшись, когда последний боец закрепиться, я направился в кабину пилота. Там, сидя за штурвалом, я увидел двух человек, чьи лица были закрыты летными шлемами.

– Здесь недалеко нужно совершить посадку, чтобы забрать несколько раненых. Вы наверняка видели это место.

Пытаясь перекричать нарастающий рев двигателей, я объяснял ситуацию старому пилоту. Но тот, услышав, что ему предстоит сесть в месте не указанном ранее, наотрез отказался это делать.

– У меня приказ, капитан Марлоу: забрать вас и выживших солдат в этой точке. О втором ничего не было сказано.

Второй пилот молчал. Лишь один раз, окинув меня взглядом, он продолжил спокойно следить за приборами.

– Там наши бойцы, мы не можем оставить их умирать.

– Капитан, только под вашу личную ответственность.

Добившись своего, я вышел из кабины и сел в свое кресло. Машина стала медленно подниматься. Времени до закрытия коридора было достаточно, но на этой планете могло произойти все что угодно, и сегодняшний бой был ярким тому подтверждением. Набрав нужную высоту и переведя двигатели в горизонтальное положение, транспорт быстро рванул вперед. Я вновь почувствовал боль во всем теле, но теперь она была не такой выраженной, скорее лишь отдаленно напоминала о той, что мне пришлось почувствовать. Корабль набирал высоту. Уходя от этого места, он поднимался все выше, пока окончательно не достиг нужной высоты. Вскоре в канале послышался голос капитана корабля. Он говорил, что место крушения первого транспорта было достигнуто и, что он сможет приземлиться.

– Две минуты, капитан Марлоу, не больше.

Трап начал опускаться. Я и еще несколько человек, вскинув оружие в боевое положение, быстро спустились по нему наружу. Остатки прежнего «слона» уже перестали тлеть. Покрытые небольшим слоем снега и льда, они как замерзшие скульптуры, молча стояли на своих местах, напоминая нам о прежней катастрофе. Недалеко от всего этого, лежали тела бойцов. Показания датчиков молча говорили об их смерти и только в одном теле все еще теплилась жизнь. Укол Дженкинса, сделанный до ухода с этого места, помог ему продержаться, но тело уже начало сдавать позиции. Морозная ночь неумолимо давила на организм. Двое бойцов, обхватив тело, принялись нести его обратно в транспорт.

– Время, капитан. Больше ждать не могу.

Уже было и не нужно. Купер был на борту и все еще подавал признаки жизни. Его разум был где-то далеко, а сердце еле-еле давало о себе знать. Организм был на грани истощения, а температура тела вот-вот могла опуститься ниже 36. Теперь все зависело от него самого. От того захочет ли он жить и сможет ли он продержаться еще несколько минут, пока транспорт, прорываясь сквозь плотную занавесу ледяной ночи, доставит его на исследовательскую станцию.

В канале вновь послышалось странное бурчание. Такое же самое, что я слышал, когда мы улетали прочь от форпоста противника. И только сейчас, когда крылья «слона» рассекали темное небо, я понял, что молитва, на каком языке бы она не звучала, исходила из уст чернокожего бойца Дженкинса. Я не мог знать каким богам он молился и, что просил у них взамен, но сейчас, когда всего за несколько часов из полноценного батальона в живых осталось всего два десятка человек, только боги могли помочь нам вернуться обратно домой.

4.

Наступала ночь. Очередная, в большой и длинной череде похожих друг на друга дней, которые пролетали с огромной скоростью не успевая осесть в моей памяти. Я вспоминал наш прилет на базу – мы еле успели занести Купера в медблок, где ему оказали первую помощь. Почти мертвого, на руках. Доктор утверждал, что задержись мы еще на пару минут, и смысла в реанимации просто бы не было. Помню, как озлобленный дошел до своего кабинета и, скинув всю броню, стал горстями глотать таблетки, пытаясь заглушить и загнать в самый дальний угол наступающий приступ. Мышцы начали сжиматься, а голова, всего пару минут назад имевшая ясный разум, начала кружиться и была готова расколоться на части. Я встал с кровати и, ведомый каким-то странным чувством, побрел на самый низ, на первый ярус к медблоку. Здесь, где никогда не заканчивалась очередь, а люди толпами шли за лекарствами, сегодня было на удивление пусто.

Я подошел к основному входу и вызвал своего врача.

– Это капитан Марлоу. Мне необходима ваша помощь.

Голос по ту сторону монитора молчал.

– Симптомы те же?

– Да.

Прозвучал странный звук и двери медленно распахнулись, открывая путь во внутренние помещения. Ступив туда, я опять оказался под действием белого света, чье яркое свечение заставило поднять руки и закрыть ими глаза и лицо. Интуитивно, буквально на ощупь, я шел в самый конец коридора, где находился приемный кабинет доктора. Она уже ждала. Глядя на мое уставшее лицо своими небесно-голубыми глазами, она сопроводила меня до кресла и, опустив меня в него, принялась готовиться к приему.

– Как все произошло?

Ее приятный голос не мог не успокаивать.

– Точно так же, только намного сильнее. Тошнота, головокружение, ничего нового, но если бы она не прекратилась, я бы, наверное, умер.

– Вы принимали препарат перед вылетом?

– Нет, времени не было. Приказ был получен внезапно и времени на это просто не осталось.

Она хмыкнула и, сделав несколько шагов назад, подошла к небольшому столику.

– То есть, вы просто забыли. Так я понимаю.

– Да – еле выдавив, я признался.

Доктор подняла вверх небольшой шприц, наполненный какой-то странной голубоватой жидкостью. Держа его в руке, она вернулась к моему креслу и тихонько наклонилась.

– Что это? – с опаской поглядывая на шприц, спросил я.

– Надеюсь, вы не собираетесь сопротивляться, мистер Марлоу? Вы ведь пришли за помощью, так что сидите смирно. Это антиген – он входит в состав многих препаратов на наркотической основе. Его задача снижать негативный эффект от наркотических составляющих. – она поднесла шприц к моей руке и сделала укол. – За время вашего отсутствия я смогла навести кое-какие справки и узнала, что это за коктейль «шива». Честно признаюсь, я очень удивлена, что вы до сих пор стоите на ногах и можете разговаривать. По шкале потенциальной опасности для организма этот препарат стоит в самом верху медреестра, уступая лишь откровенно смертельным, чье изготовление и применение строго контролируется государственными органами. В состав этого так называемого коктейля входят более тридцати компонентов разной степени опасности и концентрации. Все они подобраны таким образом, что положительные эффекты одного компонента нейтрализуют негативные эффекты другого, образуя почти идеальное соотношение. Однако не обошлось и без проблем. Комиссией, которая занималась в свое время разработкой этого препарата, было выявлено множество мелких отрицательных эффектов, вызываемых при его применении: индивидуальная непереносимость, способность некоторых компонентов вклиниваться в метаболизм и нарушать работу всего организма, точность в дозировке, которую нельзя было контролировать во время настоящего боя, и еще много чего. Но учитывая то, что солдат становился в несколько раз сильнее и был способен выполнить задачу даже в самом безнадежном бою, на эти недостатки решили закрыть глаза, а «шиву» пустить в массовое производство.