Текст книги "Об отце Илье"

Автор книги: Максим Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

17 апреля 2002 года

  • О. И. о врачах: их всегда интересует – когда что началось. И тут же вспомнил: И спросил Иисус отца его: как давно это сделалось с ним? Он сказал: от детска (Мк. 9:21). Почти все время плачет, цитируя Евангелие.

2 мая 2002 года

  • Страстной Четверг. Раздражает: обилие антисемитской и просто очень глупой литературы (в помощь кающемуся или о том, как трехлетняя девочка попила в пост молока и Бог ее наказал – она заболела, в газете “Десятина” – ода старцу Григорию Распутину, в “Православной Москве” – сдержанные комплименты Сталину), приторные разговоры в трапезной (А где ваши дети? Они здоровы? Чем вы их кормите в пост? Так и хочется ответить – свининой, но говорю – картошечкой), третий пол (мы все как-то лишаемся пола, по выражению мамы), так называемая “народная вера” (т.е., как заметил о. И., этимологически – язычество, языки = народы) и, если подумать, много, наверное, чего еще раздражает. И все же, что ни говори, только в Церкви тепло: когда меня просят помочь (обычно – полечить кого-нибудь; хуже, если подвезти, еще хуже – дать денег, но все не так уж плохо), то не рассыпаются в благодарностях, не спрашивают, сколько должны, и т.п. И еще: здесь нет ненавистных мне от юности моей экономических объяснений чего угодно.

  • Пока американцы не начали бомбить Белград – говорит о. И., – мне трудно было молиться “о воинстве”, теперь это прошло [речь, разумеется, не об американском воинстве].

  • Я: И даже если высказать все самое постыдное, тайное: желал смерти такому-то, мечтал о том-то с той-то и т.п. – самое главное все равно останется невысказанным. Ложь не победить. Надо быть художником, чтобы просто сказать правду. О. И. о не своей жизни: не лгать себе! “А быть живым, живым и только”. Иначе – не своя жизнь. И даже грех не доставляет удовольствия. Потому что грешишь как бы не ты. Поиск среднего, компромиссного пути – ну и пусть, лишь бы поиск был честный. Еще он сказал, что труда, как и любви, не бывает слишком много. (Но он бывает направлен не на то, так, что ли?)

8 мая 2002 года

  • О. И. о людях, почувствовавших себя великими: они сразу впадают в какой-нибудь постыдный блуд, и посылается им это даже не темными, а светлыми силами. Еще о том, что воскрешение Лазаря, быть может, произошло не божественной, а человеческой волей Христа.

10 ноября 2002 года

  • Спрашивал когда-то у о. И., насколько обязательно для православного мнение о приснодевстве Марии. Он: обязательно, но, возможно, неправильно.

  • О. И. про одно духовное лицо: “Да, дурак, который хочет стать епископом. Но, кажется не кровопийца. Впрочем, не вор, не мужеложник, не пьяница. Значит, все-таки кровопийца”.

  • О. И. изложил свои взгляды на устройство общества. Есть три типа организации людей: иерархия, братство и мафия. Иерархии служат ценностям: врачи – здоровью, священники – святыне, ученые – истине, художники – красоте, пожарные – противопожарной безопасности и т.д. В этих иерархиях наверху должны быть самые лучшие врачи, священники, ученые; ниже стоят члены иерархии послабее. Члены иерархии необязательно любят друг друга. Члены же братства, напротив, друг друга любят, но их профессиональные качества не так уж важны. В самом деле, если мы любим нашего брата, то так ли уж существенно, хороший он ученый или нет. Соединение иерархии с братством образует мафию: такой-то, конечно, ученый слабенький, но он наш, свой, т.е. – брат, поэтому дадим ему защитить диссертацию, сделаем епископом и т.д. И еще существует государство, чья единственная задача – гордых смирять, а слабых восставлять, т.е. в основном государство – это менты. И вот, когда все наши иерархии теперь превращаются в мафии (пожарные поджигают дачи, чтобы новые русские могли по дешевке купить участки, врачи оперируют не тех, кому показана операция, а у кого есть деньги), мы взываем к этим самым ментам: защитите! А что менты понимают в искусстве, медицине и прочем?

  • О. И.: бесам необходим субстрат. Хотя бы стадо свиней. Они лишены самостоятельного бытия. Дальше – о необходимости дать им выход, например, в словах, словах исповеди. Но как-то это последнее не очень убедительно.

  • 30 октября (день памяти жертв репрессий) ходили на Лубянку к камню. Дождик. Митинг не разрешили. Явлинский с пустым лицом положил венок. Агрессивные Федоров и о. И. пришли выступить, воспротивиться антиправительственной резолюции про жертвы теракта [дело происходило сразу после событий на Дубровке], мы с Володей и Ваней Чабровым – их сопроводить и даже защитить. Никакой, впрочем, резолюции не было. На скамейке рядом с о. И. чей-то плакат: “Не забирайте у нас льготы”. Подошла умильного вида тетка с телекамерой: “Батюшка, сегодня во многих храмах поют жертвам политических репрессий Вечную память. Как вы к этому относитесь?” О. И. (раздраженно): “Отрицательно. Мы еще живы, и надо петь не Вечную память, а Многая лета. И не только петь, а сделать все, чтобы лета наши были многими”. Тетка ушла. Подошел какой-то сутяжник, начал приставать к о. И. по поводу льгот. Тот его оборвал: “Так со священником разговаривать не принято”. Дядька не унимается. Подскочил Боря Ратновский: “Вот нас тут три политических зэка, мы вас можем послать на три буквы”. Занимательная арифметика. Дядька снова за свое. Боря – на всю площадь: “ПОШЕЛ НА …!” Тут мы засобирались. Боря позвал на тусовку в ХХС. О. И.: “Слушать, как Газманов будет петь: М-о-о-о-й храм. Ну нет. Мы едем в “Практику” обедать”. И поехали.

10 февраля 2003 года

  • Спросил у о. И. вот о чем. Священник, конечно, не обязательно святой, но бывают среди них не то что грешные, как все мы, а совсем плохие люди, например, такие, которые “стучат” на своих братьев. Но вот они произносят положенные слова, и совершается чудо, на каждой без исключения литургии. Хлеб и вино превращаются в Дары. Значит, тут – магия, а не мистика? Подчинение Божества себе. – Нет, – отвечает о. И., – это дар нам, обещанный Спасителем. Это он нам, Церкви, заповедал: Сие творите в Мое воспоминание.

  • Спросил у М.В. и у о. И., какая из книг, кроме Писания, оказывала на них действие, сравнимое с лучшей русской поэзией – с Пушкиным, Цветаевой, Блоком и др. М.В. назвала восточную мудрость (буддийские, китайские книги), а о. И. – литургию, службы панихиды, а также древность – всевозможные эпосы, египетский, книгу о Гильгамеше, исландские саги и т.п. Святых Отцов никто не назвал.

  • Лучшее для негонимой Церкви положение – это, видимо, положение ОСА [Orthodox Church of America]. О. И. говорит, однако, что это не выход, церковь там существует только по воскресеньям. Анна: семьдесят лет Русской церкви затыкали рот кляпом, а когда кляп вынули, то услышали: “Дайте нам денег, здания, власть”. Такая вот свобода была куплена ценой крови мучеников. В общем, виноваты проклятые семьдесят лет бездуховности. И предшествующие тысяча лет духовности.

  • О. И.: Маленький мальчик залез в Интернет, / Больше в Сети информации нет (внуки почитали ему страшненькие стишки).

  • О. И. хочет, чтобы Машенька [внучка] помогала обществу не иначе, как тщательно пережевывая пищу.

3 апреля 2003 года

  • Бог и баба – учит нас о. И. – это жизнь. А водка – смерть. И Веничка Ерофеев поэтому его личный враг. Но, в общем, теперь как-то яснее, отчего русский человек относится к смерти иначе, чем протестант: мы очень мало любим жизнь. Мне: “Ты-то как можешь водку пить? Ты же еврей”. Еще: “Как говорил сапожник Яша, двух вещей я не могу понять – за что они так любят водку и так не любят нас”.

27 мая 2003 года

  • О. И. в разговоре с Н.: разница между искусством и твоими комиксами – как между любовью и продажной любовью.

  • Был разговор с о. И. о вере и угрозе ее потери. Препятствие между о. И. и Богом – Таня. А в Бога, которому нет до нас дела, никому из нас верить не хочется. Нет ответа. Но без Него тоже невозможно. Должно быть что-то, кроме страха и жажды удовольствий, призванных заглушить этот страх.

9 июня 2003 года

  • Разговор с о. И. и М.В. Итак: либо “Сникерсни в своем формате” (огромный плакат на Библиотеке им. Ленина), либо фашизм. Других общественных идей не предвидится. Христианство не есть социальная идея. Когда христианство применяют в таком качестве, оно обнаруживает явное тяготение к фашизму. Отчего неплохие и неглупые люди становятся такими? Во-первых, от любви к силе. И пример Маяковского, Олеши и других, полюбивших силу и от нее погибших, не убеждает. Во-вторых, и это главное, – оттого, что “humankind cannot bear very much reality” [из Т. Элиота, в переводе С. Степанова: Человекам невмочь, / Когда жизнь реальна сверх меры]. Пусто без социальной идеи. Коммунизм был последней великой идеей. Коммунистический идеал был идеалом христианским (Сам погибай, а товарища выручай). Был да сплыл. Что теперь сказать мальчику, который стоит на подоконнике и ждет, чтобы его отговорили прыгать? Сказать ему, что есть любовь? Но он не верит, что его кто-нибудь полюбит. Тем более в то, что есть Он (т.е. Ты), Который любит.

  • Смертная казнь все же должна быть отменена. Если бы мне по окончании суда предложили собственноручно расстрелять убийц из табельного оружия, я бы почти наверняка согласился, но теперь был бы иным. О. И. подтвердил: отмена смертной казни нужна, чтобы защитить нас, а не убийц.

  • Говорили вот о чем: когда человек берется рассуждать в терминах “Россия”, “народ”, “евреи” и т.п., талант его полностью оставляет. Исключение – Пушкин, даже не Блок.

17 июля 2003 года

  • О. И.: никто не имеет права на Причастие. Точно так же никто и не обладает правом на любовь ближнего. У Цветаевой: “Я обращаюсь с требованьем веры и просьбой о любви”.

21 июля 2003 года

  • Разговор с М.В. и о. И. о “Медном всаднике”. Евгений и Петр – кто прав? Оба правы: у государства своя правда, у маленького человека – своя. Но нам надо быть вместе и не входить в положение начальства. Всегда быть на стороне уклоняющихся от службы призывников, дезертиров. Как Марья Дмитриевна с красивыми локтями в “Хаджи-Мурате”. Здравый смысл против профессионального понимания политики, а по сути – против оправдания бессмысленных жертв и потоков лжи и пошлости. Хватит быть пикейным жилетом. Относиться к политике по-женски: “Звери, какие звери”.

21 сентября 2003 года

  • О. И. объяснил: формализация и редукция – вот правильное название двух видов анализа. Я всегда это называл объяснением сверху и объяснением снизу.

30 сентября 2003 года

  • Длинный разговор с о. И. в автомобильной пробке. Я ворчал по поводу квадратности его песен [отец Илья сочинял музыку], а он говорил, что любая музыка – это или песня, или танец, или марш. Я в ответ поставил 1-ю часть Первого скрипичного концерта Прокофьева, и он признал: да, тут сложнее. Вообще, хотя мы иногда спорим, ни разу не казалось, что ему хочется быть правым.

2 ноября 2003 года

  • Издал “Проклятие” [сборник повестей и рассказов Е.Б. Федорова]. О. И. говорит: отношения важнее общих идей. Всех, даже христианских. В этом, собственно, и состоит христианство – не так?

  • Евтушенко вменяется в заслугу строчка: “Но для всех антисемитов я – еврей…” А по-моему, он врет: не был он никогда евреем для всех антисемитов. Вранье в поэзии отвратительно вдвойне. Но о. И. говорит, что для многих антисемитов он таки евреем был.

24 января 2004 года

  • О. И.: надо принять решение и ему следовать, т.е. принимать все последствия, которыми это решение чревато. А отказываться каждый раз, а потом делать – значит, искать беду на свою голову, например, ждать, что тебя арестуют или еще как-нибудь очень плохо разрешат создавшуюся ситуацию. – А как же причащаться? Как каяться? – Покаяние все же необходимо. – Но ведь каешься в том, что собираешься продолжать делать? И вообще: как быть живым, живым и только и т.д. – Бывают неразрешимые задачи. – Ну, это тоже решение…

  • Говорили про “Доктора Фаустуса”. О. И. сказал, что медицина там – лишнее, не пропущена через сознание автора и его героев, не то что в “Волшебной горе”. О том, что бредовая идея – эквивалент раковой опухоли: саморазмножающийся деятель.

  • Дело было на еврейскую пасху в начале 1980-х годов. О. И. шел по пустому Иерусалиму в церковь в предрассветных сумерках. Вдруг на балконе одного из домов показался мальчик лет пяти: наверное, вышел пописать. – Человек, ты кто? – спросил мальчик у о. И., человека необычного вида – с бородой, в подряснике. – Ильяху (Илия), – ответил тот. Мальчик, охваченный трепетом, убежал.

23 февраля 2004 года

  • Странно все же от врача услышать: не важно, жив ты или умер, а важно, ради чего ты живешь. Врачу важно, жив или мертв, врач служит жизни. Вот и о. И., как оказалось, это не нравилось.

1 марта 2004 года

  • Тайна Троицы. Разговор с о. И. Странно, о. И. большей тайной кажется единство сущности, а не троичность лиц. Чтобы понять тайну Троицы, надо понять, что такое личность, – говорит о. И., а это – тайна. Я: человек тоже имеет одну сущность и множество лиц, но единство наше все же не такое, чтобы говорить о едином Человеке, не так ли? Моя догадка: вероятно, человек, когда был сотворен, и был столь же един, сколь и Св. Троица, а с грехопадением это единство разрушилось.

19 марта 2004 года

  • О. И.: коварство – это наличие комнат в душе другого, куда тебе не то чтобы вход запрещен (такое есть у каждого из нас, разоружаться глупо), а ты просто не имеешь понятия о существовании этих комнат.

  • Пожаловался о. И. на отсутствие интереса к личному спасению. Я хочу увидеть папу, а встречи с Богом без папы мне не хочется. Но только в Боге и можно встретить дорогих умерших, таков, что ли, должен быть ответ? Ладно. Несколько лет назад о. И. сказал, что висящая перед ослом морковка в виде загробной жизни его совершенно не интересует. Но встречи с Таней ждал.

  • Машенька говорит хулиганам, потенциальным насильникам: “У меня отец священник” – и те отстают. А одна женщина-филолог сделала так: написала на двери своего деревенского дома (в котором ее нет по полгода) записку: Дом заговорен от грабежа на болезнь и смерть. Раньше залезали, теперь перестали. Рассказал о. И., ему очень понравилось.

8 апреля 2004 года

  • Какой-то сенсационный фильм о Христе (Мэл Гибсон – то ли актер, то ли режиссер). О. И.: наверное, все евреи, а Христос араб. Я не смотрел и не хочу смотреть, как не хочу видеть фильм про то, как умирал мой отец, пусть его даже играет Янковский или Михоэлс.

18 апреля 2004 года

  • Арик, а почему это еврей не может быть христианином? Что это за антисемитизм такой? Пересказал это о. И. Страшно видеть евреев, глумящихся над трупом деятеля ХАМАСа. И стыдно. (Он: “Хуже евреев только все остальные”. Про избранность: “Все народы избранные, но кроме евреев нет никаких народов”. Отчего это антисемиты цепляются за несуществующий, мифический образ еврея, когда аргументы прямо лежат на поверхности?). Общие идеи страшны и изжиты. Но без них нельзя. Так называемая частная жизнь = мещанство = буржуазия (място = бург = город) рано или поздно приведет к национализму – фашизму. А в чем, собственно, состоит националистическая идея? В том, что людям одной национальности хорошо бы жить вместе и без чужих. Но это ведь есть и в Ветхом Завете, т.е. идея эта сильная и старая.

  • О. И.: Искусство – это саморазвитие правды. И все, никакой художественности.     • В Гемцентре ремонт. О. И.: Ремонт, строительство и перестройка – три имени для воровства.

15 июня 2004 года

  • Наконец понял онтологию по о. И. (вероятно, кусочек ее): про грехопадение и законы физики. Законы физики создались в результате грехопадения. Они возникли сами по себе взамен благодати и свободы (не отнятых, впрочем, у нас полностью). Яблоко летело раньше к земле по свободной своей воле, а теперь полетело по закону.

  • На дне рождения о. Ильи вдруг понял красоту русской народной песни. То, о чем он говорил: как во сне, когда падаешь, падаешь.

25 июля 2004 года

  • О. И.: пока живешь по закону, ответствен за все закон, когда начинаешь жить по своему хотению – отвечаешь за всех участников ситуации.

5 сентября 2004 года

  • О. И. настоятельно рекомендует причащаться за каждой литургией, не реже раза в неделю: это и только это дает силы. Радость будет в любом случае, даже если причащаться раз в год, на Пасху, но силы изменить себя дает только частое причащение. Исповедуясь и причащаясь, ты участвуешь в литургии. Иначе – небрежная, неряшливая жизнь – что удержит тебя от этого?

1 октября 2004 года

  • Вчера, ошеломленный неуспехом, вернулся из Чебоксар, а сегодня о. И. на моих глазах и руках чуть не умер от бронхиальной астмы, развившейся внезапно по окончании введения циклофосфамида. Потом хорошо поговорили. Мысль о. И.: всякое зло – хоть астма – мгновенно создает положительную обратную связь.

29 ноября 2004 года

  • Еще день без о. И. Куда девались эти вечера, когда я выходил от него, стараясь не забыть, о чем было говорено?

  • Трижды мы ездили в 31-ю больницу делать компьютерную томографию, а о. И. начисто об этом забыл. “Хорошо вам помогать, отец Илья”, – говорю. “Да, – подхватил о. И., – награда у тебя не отнимется”.

7 декабря 2004 года

  • Не хочу – широких философских взглядов на жизнь и смерть. Водопроводчик хочет, чтобы нетекущий кран воспринимался как ценность сам по себе, я того же прошу в отношении жизни, биологического существования. Главное, что сам о. И. именно так смотрит на жизнь.

30 декабря 2004 года

  • Н. говорит, что все больше примиряется со своей смертностью. По-моему, просто выдает действительное, неизбежное, за желаемое. А мне как-то не хочется мира. Потому что условия уж очень напоминают те, что были предложены Кейтелю: готовы ли вы подписать акт о полной и безоговорочной капитуляции? Что если бы он ответил: не готов? Отвели бы в соседнюю комнату, застрелили и пригласили бы какого-нибудь Дейница. И о. И. всегда, когда кто-нибудь умирает, винит во всем врачей, священников, милиционеров, Буша и т.д. И правильно. Смерть противоестественна.

  • Сегодня о. И. сказал: “Терпеть не могу добрых дел”. И пояснил: “Сами по себе они хороши, но когда я слышу, что кто-то собирается совершать добрые дела, я держусь за кошелек”.

6 января 2005 года

  • Исповедь. О. И. сумел сказать очень мало, но самое важное: НЕ ЗАБЫВАЙ О БОГЕ КАК О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ.

10 января 2005 года

  • Вчера сопротивление прекратилось. Так решили М. В. и сам о. И.

13 января 2005 года

  • Сегодня в 6:30 утра умер отец Илья. Ближе друга у меня не было. Тотчас понял, что означает “духовный отец”: есть, вероятно, еще умные и глубокие люди, но только ему я верил (в важном, не в бытовом) безоговорочно, как ребенок – отцу. В последние дни разговоров не было, но были теплые руки и лоб, а теперь все, смерть.

16 января 2005 года

  • 14 января о. И. перевезли в церковь, на другой день отпели и похоронили. Отпевали о. И. множество священников. Потом были шутки Федорова, водка в автобусе, разговоры, а больше совместное молчание с Мишей Тихоновым, погребальное пение при свечах, березовый крест. Марьяша и жены-мироносицы (ахматовские плакальщицы). Как она смотрела на о. И., как стояла у гроба. Появилось что-то в ней подлинно женское.

  • Вспомнил отзыв о. И. об о. Константине: в нем сочетаются лучшие качества, какие есть в русских людях, – аристократизм и простота.

18 января 2005 года

  • Вера в церковь, – говорил о. И. – это второе. Первое – вера в Бога. Кажется, многие из нас начали не с того.

  • Как-то раз Федоров выбрал темой своего ерничанья Евангелие. “Ну почему Он всех исцеляет именно в субботу? Двадцать лет человек был парализованным, мог бы еще денек подождать! Говорил же – пришел не нарушить закон, но исполнить. А получается – именно нарушить”. И все в таком духе. Наконец о. И. не выдержал и закричал: “А потому, что Евангелие против всякого формализма! Потому что формально ни у твоего Мишки [сын Федорова, убитый на улице ударом бутылки по голове, умер в больнице, виновных не нашли], ни у нашей Тани, ни – ко мне – у твоей Ани, не было бы никаких шансов. И вечно им быть бы аутсайдерами. Понятно, нет?”

21 января 2005 года

  • Девятый день. М. В. сказала, что “Вестник РСХД” интересуют свидетельства об о. И. Если напечатать кусочек из моих записок, то, вероятно, многое, необщее, придется выкинуть и останется такой вот милый чудаковатый батюшка, еврей-интеллигент в Церкви, случайный, в общем, человек. А если напечатать все, получится какой-то ультрареформатор, т.е. человек партийный. А в том-то и дело, что о. И. не был ни случайным, ни партийным. Не был парадоксалистом или чудаком. И совершенно не интересовался тем, будут ли стоять в церкви или сидеть, будут ли читать по-славянски или по-русски. Он очень любил: 1) Марию Валентиновну, об этом писать не смею, и друзей (“Отношения важнее общих идей”), 2) Господа Иисуса Христа и Евангелие, 3) Литургию, вообще службу и Псалтырь. Самые любимые службы – утренние службы первых трех дней Великого поста, любимый праздник (после Пасхи) – Лазарева суббота. Не любил активно – антисемитские службы Великой пятницы – утреню (“Двенадцать евангелий”) и службу погребения Плащаницы (очень любил Царские часы в Великую пятницу, “Кости сухие” – всегда плакал) и пассивно – всевозможные молебны. Никогда почему-то не говорил проповедей о Богородице, даже в Богородичные праздники выбирал темы из Апостола; из святых говорил при мне проповеди только про Максима Исповедника; 4) исповедь (по словам М. В., он обратился к сент-женевьевской пастве со словами: “Я был в Москве, исповедовал по триста—четыреста человек в день, и каждый говорил со мной, как будто это его последняя исповедь; а вы мне в чем исповедуетесь – я не был очень милым со своей тетей”). Не было случая, чтобы после исповеди мне не стало лучше, чище, яснее на душе; 5) эпос, стихи, музыку. Считал, что понимает лишь в музыке. Об этом тоже распространяться не стану. Скажу только, что древнеегипетский эпос мне гораздо интереснее было слушать в его пересказе, чем читать до и после. Еще любил: всевозможные удовольствия, в том числе мороженое, папиросы “Беломор” и многое другое, государство Израиль, приключенческие книги, Рабле, вообще все здоровое и детское – очень радовался пневматическому пистолету, который я ему подарил на семидесятилетие – это единственный мой подарок, который ему доставил радость (остальное было – небулайзеры и прочее из области печальной необходимости). А больше всего любил СВОБОДУ – ту, про которую сказано: “и истина сделает вас свободными”. Не любил: 1) моды – ни в каком виде; все самые страшные преступления совершаются из следования моде; 2) идейного мужеложства; 3) начальства, т.е. тех, кому нельзя сказать “нет”; 4) обличительной литературы (даже “Бесов”), вообще не любил читать про то, как человек плох, не разделял моей любви к Гоголю и даже к Мандельштаму (видимо, поздно его узнал); 5) преувеличенного представления о духовности. По-моему, не любил путешествий, достопримечательностей. Еще – спорта, головоломок, вообще игры.

22 января 2005 года

  • Когда М.В. посылала ему в лагерь стихи Пастернака (из-за цензуры – без указания автора), он показывал их своим товарищам – видите, как моя Машенька пишет.

  • О. И. считал старчество не спасением для России, как Достоевский, а угрозой для нее. Опасался вмешательства черного духовенства в нашу жизнь: монах должен плакать о своих грехах.

  • О суровой реальности. Спросил о. И., сильно ли он огорчился, получив восемь лет. Надеялся ли, что отпустят, боялся ли, что дадут больше? А он сказал, что не воспринял всерьез, как вообще любую реальность. И, кажется, это помогло выжить. То же с больницей: может быть, ты и прав на ее счет, но – не пытайся вернуть меня к реальности, я там единственный нормальный человек. И правда, остальные испуганно, судорожно вцепляются в любого нового человека, я на их месте, возможно, делал бы то же. И это помогло ему прожить почти четыре года с лимфомой и всеми остальными болезнями. С этим типом лимфомы столько в среднем и живут на Западе. И летом, когда он рвался с агранулоцитозом в Москву служить на пророка Илью (“Да, я это делаю для карьеры, ни для чего больше!” – т.е. чтобы не уволили за штат), он тоже ясно мне сказал: не хочу, чтобы моя жизнь описывалась в этих двух словах – суровая реальность.

  • Считается, что о. И. был очень покладист, между тем одному алтарнику он никак не давал благословения на поступление в семинарию. Все время спрашивал, зачем тому быть священником, а в ответ слышал какую-то благочестивую чепуху. Спрашиваю: “А вы бы, отец Илья, что ответили?” – “Что я хочу совершать литургию, что же еще?”

  • Вспомнил разговор по поводу “Овода”. О. И.: “Конечно, Монтанелли должен был отказаться от всего в пользу сына. И не швырял бы чашу с Дарами. Быть с сыном и значило быть со Христом”.

28 января 2005 года

  • Про кого-то я сказал с досадой: “Простой советский человек”. – О. И. спросил: “Или простой советский секретарь райкома?”. Потому что простой советский человек хороший. Его идеал – вполне христианский. Уровень страха меньше, чем у западного человека; рассказал, как русские (евреи, конечно) передавали друг другу детей во время бури в Эйлате, когда западные туристы бежали. Русские спят в электричках.

  • Стояли с Ж. у выхода из храма, он болтал свое обычное: такие-то спасутся, такие-то не спасутся (некрещеные, самоубийцы, католики и т.п.). Подошел о. И. в хорошем расположении духа: “Отцы, о чем вы?” – Ж. объяснил. “Не спасутся? Даже если Сам Господь захочет?” – удивился о. И.

  • Вспомнил проповедь о. И. на Покров: только русские могли сделать одним из главных своих праздников день, когда их победили.

  • Сказал о. И., что святая вода у меня стоит неизрасходованной до следующего года. “Это только означает, что ты недостаточно народен”.

21 февраля 2005 года

  • Первый разговор с пульмонологом: “Ну, о вреде курения я, наверное, могу не рассказывать”. О. И.: “Расскажите. Талантливо”.

  • О. И. в ответ на мое нытье: “Было ли хоть раз, чтобы ты пожалел, что сходил в церковь?”

10 марта 2005 года

  • Когда я заставлял о. И. делать что-нибудь медицински-неприятное, он грустно глядел на меня и повторял: “Тефаль, ты думаешь о нас”.

  • Вспомнил про “ведь меня не пантера прыжками…” и Данте. Ехали из больницы. О. И. было совсем плохо. Казалось, что и умственно он стал уже не тот (диабет, болезнь Паркинсона?). Только матерился про эмиграцию. Я вспомнил про пантеру, всем известное, Ходасевича. “Это Данте” – сказал о. И. Я решил, что дело совсем плохо, но тут о. И. прочел из Божественной комедии (у Лозинского – рысь) – и я успокоился.

  • Странно жить без о. И. Незащищенность.

  • М.В. говорила, что о. И. и вправду считал себя самым грешным. Трудно в это поверить, но, видно, так и есть. И боялся, что его не пустят к Тане. (Кто? Кто может не пустить отца к дочери?)

  • М.В. сказала, что тайну о том, почему о. И. никогда не говорил о Богоматери, он унес с собой. Но она считает – от целомудрия. О. И. никогда не говорил 1) о своей матери; 2) о ней, М.В., с посторонними; 3) о Богоматери – высшем воплощении женственности.

Биографическая справка*

Илья Хананович Шмаин родился 22 мая 1930 года в Одессе в еврейской нерелигиозной семье. Его отец Ханан Моисеевич Шмаин – кинорежиссер, ученик знаменитого Леся Курбаса, расстрелянного в 1937 году; мать, Лия Львовна Бродзинская, преподаватель литературы на идиш, бежала из Польши в СССР. Из Одессы семья перебралась в Киев, а затем в Москву. В 1941 году Ханан Моисеевич добровольцем ушел на фронт, попал в плен к немцам, чудом спасся, семья его тяжко бедствовала.

После войны возобновив учебу в московской школе-десятилетке, пятнадцатилетний Илюша (будущий отец Илия) объединил вокруг себя нескольких одноклассников, и вместе с другими юношами и девушками они составили подпольную группу молодежи, жившую духовно-религиозными поисками. Встречались с 1946 года чуть ли не каждый день, чаще всего у Кузьмы (Анатолия Бахтырева), у которого была отдельная комната, так что можно было общаться ночи напролет. Среди других участников кружка нельзя не назвать Е.Б. Федорова, ныне известного писателя, будущего крестного отца Ильи, и Н.Н. Смирнова, композитора, открывшего юному Илье музыкальный мир. Самой младшей в кружке была Маша Житомирская (Мария Валентиновна, род. в 1933 году) – будущая жена Ильи. В кружок был заслан штатный осведомитель и провокатор Феликс Карелин, впоследствии “видный деятель” церковного возрождения, один из создателей журнала “Вече”. В 1948 году почти всех членов кружка арестовали; Илья получил восемь лет. К моменту ареста Илья Шмаин окончил школу и поступил на мехмат МГУ.

В северном лагере (Вятлаге) Илья провел 5 лет, первый год на общих работах на лесоповале, затем перепробовал множество профессий, был стрелочником, бондарем, фельдшером в лагерной больнице, контрабасистом в лагерном оркестре. Маша Житомирская не была арестована по возрасту и, оставшись на свободе, посылала письма и посылки арестованным друзьям, а к Илье поехала в лагерь на свидание. 2 октября 1954 года Илья Шмаин и его друзья-однодельцы вышли на свободу.

По выходе из лагеря Илья Шмаин восстановился на заочном отделении мехмата МГУ и закончил его в 1962 году. Во время учебы работал простым рабочим на заводе (как репрессированный не мог устроиться ни на какую квалифицированную работу). В последние годы учебы и по окончании университета работал во Всесоюзном институте научно-технической информации (ВИНИТИ) как специалист в различных областях математической логики и формальной лингвистики, а позднее – в области разработки языков программирования.

Долгие годы религиозных и философских исканий, встречи в тюрьме и в лагере с безвестными святыми русского православия привели Илью к христианству и к Церкви. Его жена крестилась за десять лет до него и содействовала его воцерковлению. В Великий четверг 1963 года он принял крещение, глубоко вошел в церковную жизнь сам и способствовал воцерковлению множества людей: с 1965 года крестники появлялись у него еженедельно. Духовником Ильи был о. Владимир Смирнов, священник храма Св. пророка Ильи (“Обыденного”) на Остоженке; большое влияние на Илью оказал также о. Николай Ведерников, у которого он служил псаломщиком в подмосковном храме. С 1970 года Илья Шмаин тайно вел богословский семинар на дому, был участником тайных встреч с приезжавшим в Москву митрополитом Антонием (Сурожским) и распространял его проповеди. Вокруг Ильи постоянно была группа молодых людей, многие из которых впоследствии стали священниками.