Текст книги "Чужой"

Автор книги: Максим Мейстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Лина, только не отвлекайся! – воскликнул я, зная манеру любимой переходить с темы на тему. Обычно это было весело, но не сейчас! Я впитывал информацию и вот-вот готов был задать очень важный для меня и моей любви вопрос. Но вопрос еще не сформировался, и надо было, чтобы Лина продолжала говорить. – Расскажи еще про историю, пожалуйста. Не про другое!

– А что еще рассказать?… – Она хмыкнула и задумалась. – Ну, помню там разные имена, даты… Но смутно… А, вот! Был еще у нас раздел древней истории, так там одни теории. Один прикольный мужик интересно писал. Мол, до эры Мегаполиса на нашей планете было примерно, как теперь, то есть растения везде и все такое. Вот мудак, да? Как же это могло быть, если лесные мутанты появились уже после Мегаполиса?… Потом этот ученый… как же там его фамилия?… Забыла. На "а", вроде, начинается… В общем, он сам мутировал, ушел в лес, и его теорию запретили… И правильно, предатель хренов… Навыдумывал всякой ерунды, а потом решил жить по этой ерунде. Такие выкрутасы обычно плохо заканчиваются. Вот одна моя подруга… да ну, какая там подруга, так, знакомая. При том дура полная. Просто мы раньше вместе работали, и я знала о ее проделках. Так вот она однажды решила учудить…

– Подожди, Лина! – Я разволновался. – Этот ученый, который сначала гордейцем был, а потом, как ты говоришь, мутировал и ушел в лес… Он ведь… давно жил?… Ну, в те времена, когда все начали превращаться… в этих… ну, в нас?…

– Давно?… Нет. Какое "давно", если я по его учебникам училась? Несколько лет назад их изъяли, как работы предателя. Скандал был на весь мир. Я потому и вспомнила о нем…

– Значит… – Мой голос задрожал, готовый выдать самый важный вопрос: – Значит, и сейчас гордейцы могут становиться людьми, а не только в те давние времена?…

Лина посмотрела на меня, как на очень-очень глупого.

– Конечно! – фыркнула она. – Я же тебе сказала, что не задирай нос. Что это вы от нас произошли, а не наоборот. И любой из нас при желании может научиться и мысли читать, и нюхать за километры, и… что вы там еще умеете?…

– И… любить?…

– Это я и так умею! – Она кувыркнулась и оказалась на мне. – Сейчас покажу. Поскакали?!

– Подожди, Лина! – я крепко обнял ее, не давая двигаться, а потом нежно, но настойчиво уложил рядом. – Значит, ты можешь научиться понимать меня внутри? Как это у вас называется? Телепатия?… Ты можешь ей научиться?!

– Да любой может!

– И что, это трудно? Или связано с условностями городской жизни, то есть… запрещено? дорого?…

Я не знал точно, что значат эти и многие другие слова, но довольно хорошо научился применять их по наитию. И ошибался все реже и реже.

– На счет "дорого" – не знаю. Думаю, не дешево, но вполне доступно. На счет "трудно" и "запрещено"… Еще недавно было запрещено, а сейчас, вроде, не особо преследуют, потому что настоящим горожанам это не надо, так что фирм по "развитию экстрасенсорных способностей" и нет, так, частники остались. Вон, неделю назад у нас на подъезде объявление было. За две недели обещают научить. Ну, в реальности, значит, месяц. Так что и не запрещено, и не трудно. Я вон, на курсы продвинутого менеджмента полгода ходила…

– Объявление?…

– Ну да. Я даже сорвала его зачем-то. Где-то на столике валяется… – Она потянулась в сторону и вскоре нашла мятый лист бумаги. – На, читай… А, ты же не умеешь… Сейчас…

Она снова потянулась к столику, взяла странную, очень причудливо изогнутую веточку с прозрачными вставками, надела на лицо и сказала:

– "Вы хотите достичь успеха в бизнесе? Хотите узнать планы конкурентов? Вы боитесь, что вас обманут на переговорах? Не беспокойтесь, пройдите двухнедельный курс деловой телепатии, и мы гарантируем…" Ну и так далее.

– Значит, ты можешь научиться разговаривать внутри! – с восторгом сказал я, не обращая больше ни на что внимание.

– Могу.

– И ты пойдешь туда?!

– Нет, конечно! – Она фыркнула, смяла объявление и бросила в урну для бумаг.

– Почему? – Я озадаченно смотрел на нее.

– Да кто же из настоящих горожан поведется на эту дерьмовую рекламу? Давно же известно, телепатия – первый шаг к деградации. Сначала выгонят с работы, потому что с телепатом никто дел иметь не будет. А тебя рано или поздно вычислят, как ни старайся. И пару лет будешь слоняться по работодателям, как последний изгой. Потом с квартиры погонят… А там и пойдет, поедет. Хочешь, не хочешь, а окажешься в лесу…

– Но Лина, ты бы могла не пользоваться внутренним разговором в городе, только со мной. Ты не представляешь, как это сложно – выражать свои чувства через слова. Внутри так красиво, ярко, музыкально, а пытаешься сказать, получается коряво, бледно и не то!…

– Нет, абсолютно исключено. Тут дело не в использовании. Даже если я избегу соблазна использовать телепатию на работе, то все равно это будет первым шагом в лес. Любопытство – страшная сила: попробую читать мысли, видеть эти твои "красиво и ярко", мне потом захочется и левитировать, и в море часами плавать не дыша… Ведь тот ген, про который я тебе говорила, уже будет выведен из равновесия. Нет, нас очень четко учили на этот счет: если хочешь остаться патриотом Мегаполиса, спасти последние остатки естественной среды от живого засилья, никогда и ни при каких условиях, не соглашайся на разные… Понимаешь?

– А разве ты не хочешь стать такой же, как мы?…

– Что?!! – Она расхохоталась. – Шутишь? Бегать голой по лесу без дела и цели. Нахрена? Здесь у меня работа, свое дело, достижения, перспективы. Есть смысл какой-то, ради чего жить. Все устроено по правилам и законам. Есть потребности, которые не позволяют расслабиться: за квартиру платить, за машину, техника разная, еда… Есть работа, которая помогает мне эти потребности удовлетворять. Я нахожусь в социуме, где каждый нужен, где все друг с другом связаны, словно в одной лодке. Понимаешь? Весь город – это одна большая лодка, которая плывет по океану вашего дурацкого леса, в котором нет никакого смысла. У вас нет потребностей, вещей, престижа, конкуренции… Даже секса нет! Зачем вы живете? Слоняетесь, как чудики, не зная чем заняться. Ну и научился ты мысленно разговаривать. И что? Это значит, сотовые телефоны не нужны? А ведь телепатия – она в любой голове одинаковая. Ты не вытащишь из сумочки телепатию от "Кармано Белуччи" с брюликами вокруг экрана и не скажешь по ней, на зависть окружающим: "Ал-л-ло-о…" Вот я и повторяю свой вопрос: нахрена мне становиться такими, как вы?!

– Чтобы испытать чувство любви… Настоящей, от которой сердце открывается и уносится высоко-высоко, туда, где живет…

– Да какой, к черту, любви?! Не вешай мне лапшу! Меня все устраивает… Ладно, не нервируй меня. Я телик посмотрю, а ты как хочешь. Можешь поваляться рядом, а можешь к себе в лес убираться… И запомни, если еще раз заведешь речь о телепатии или еще какой херне, мы с тобой расстаемся, понятно?…

– Расстаемся?

– Да. Ты уходишь и начинаешь любить кого-то другого, а я ищу себе нормального городского мужика. Пусть живет где-нибудь рядом, пока не надоест.

– Как это "любить кого-то другого"?

– Слушай, достал уже. "Расстаемся" – это значит, я тебя больше сюда не пускаю. Загораживаю твой угол сервантом и вызываю охрану, если ты появишься где-то еще. И люби себе где-то в лесу, раз другую найти не можешь, но на расстоянии. Понятно?…

Теперь стало ясно, что значит "расстаться", и я кивнул. А потом вычистил из памяти все, что касалось сегодняшнего разговора. Телепатия, способность гордейцев стать людьми и прочее. Жить и любить Лину, зная, что она могла бы стать настоящей, но не хочет, было бы очень тяжело. Гораздо тяжелее, чем сейчас, когда я больше не знаю о том, что… О чем я не знаю?…

* * *

Мой уголок в комнате Лины становился все больше похож на лес. Она действительно старалось, и это грело сердце, пусть и сквозь не проходящую грусть.

"Все– таки она любит! Пусть ограниченно, так, как ей позволяет ее гордейская неполноценность, но любит!"

В этот день я особенно долго плавал в любимой лагуне южного моря. Смерцал туда еще с утра, а потом нырнул и тихонько парил среди кораллов. Потом забрался в пещерку и долго смотрел вверх сквозь толщу воды, наблюдая за игрой света и красотой тропических рыб. Потом еще "полетал" в воде, готовясь к настоящему полету. Он легче дается после того, как долго поплаваешь.

Между моим лесом и берегом любимой лагуны довольно далеко, если мерить обычным расстоянием. Конечно, если мерцать, то совсем рядом, но я специально тратил много часов, чтобы полетать…

С берега моря я мерцал прямо в воздух, на максимально видимое расстояние, и начинал падать, стараясь удержаться и планировать, словно в воде. Когда падение было уже не остановить, я смотрел вперед и снова мерцал как можно дальше. И снова падал. Так я добирался до леса, измученный, но очень довольный: с каждым таким перелетом оставаться в воздухе получалось все дольше и дольше. Я старался не думать о том, что это умение мне не пригодится, потому что люблю гордейку, а не людицу. А ведь только с людицей можно подняться над землей и раскрыть свою душу…

К вечеру добрался до родного леса и немного отдохнул. А когда все вокруг стали собираться ко сну, я смерцал к любимой. В городе в это время, как говорила Лина, "только начиналось самое интересное". Но я так и не посмотрел на это "интересное". Ни разу после первого своего знакомства с городом сквозь окна машины, я не появлялся на его улицах…

После ритуала мы какое-то время молча лежали. Она отдыхала, а я фантазировал о том, как мы с Линой поднимаемся над гладью…

– Слушай, давно хотела поговорить об этом, да все забывала, – вдруг сказала она, и я тут же вернулся из грез. – Я давно поняла, что ты кайфа со мной не ловишь. Ну, физического, я имею ввиду. Видимо, у вас там и правда все атрофировалось. Вначале думала, ну и пусть. Самому надоест, отвяжется, а я пока покайфую с нормальным мужиком, а не с этими городскими заморышами…

– Ну, почему же, я радуюсь, когда с тобой… Ведь я тебя люблю. И стараюсь любить, как ты это понимаешь!

– Вот именно! Но для тебя-то это не в кайф! Ты от чего-то своего тащишься. Вот меня последнее время совесть стала грызть. Ты для меня стараешься, а я даже не пытаюсь. Ну, и любопытство тоже… Короче, раз ты ради меня любишь по нашенскому, то давай я попробую по вашему. Я, в общем-то, не дура, обучаюсь хорошо. Так что буду тебе делать ваш лесной секс, даже если он мне не в кайф окажется. Попробую, по крайней мере. Есть у вас какие-то книги, фильмы?… Ну, или что-то, чтобы я посмотрела хоть, как у вас это дело…

– Ты правда захотела меня любить?! – не веря своим ушам воскликнул я.

– Эй, ты чего засиял, как лампочка? – засмеялась она. – Просто мне интересно стало. Ничего не обещаю, но попробую. Так есть у вас фильмы с лесной порнушкой?

– Фильмов нет.

– И книг, понятное дело, тоже, – вздохнула она. – Жалко. И как же мне взглянуть на вашу лесную любовь?

– Можно посмотреть, как Уэд и Дана любят друг друга, – сказал я. – Они сами не так давно предлагали. Сказали, что если ты захочешь, то можешь приходить…

– О, интересно! Они что, вуайеристы?

– Нет, они мои друзья, – ответил я и стал искать Ауиниоана, чтобы найти в энциклопедии незнакомое слово. Но ученый, видимо, спал.

– Хм, я бы не отказалась поглазеть в живую. Даже возбуждаюсь от таких мыслей, хотя и не знаю, что увижу… Ладно, когда устроишь экскурсию?

– Можно хоть завтра.

– Отлично, тогда завтра вечером вместо того, чтобы самим кувыркаться, поедем смотреть лесную эротику.

– Почему вечером? – удивился я. – Люди любят друг друга утром, когда солнце восходит и вода…

– Утром?! – Лина поморщилась. – Вот, черт! "Когда солнце восходит", это же в пять утра, наверное?! Я на работу в семь встаю, и то еле-еле. А завтра выходной, я обычно до двенадцати валяюсь… Впрочем, ладно. Если надо, я без вопросов. Только договоримся сразу: ты остаешься сегодня здесь и завтра утром меня будишь, потому что сама я ни за какие коврижки не встану. Понятно?

– Хорошо! – Я радостно кивнул.

– И буди, пока не проснусь. Если буду посылать и сопротивляться, не обращай внимания. Если понадобится, ушат холодной воды вылей, но разбуди…

* * *

Провести всю ночь рядом с Линой я не смог. Все-таки стены и потолок квартиры по-прежнему давили, и я, промучившись несколько часов, смерцал в лес.

Спать я не собирался и тихонько бродил, выискивая ночные цветы, такие пахучие и необычные. Мне хотелось связаться с Уэдом и Даной, но они спали, так что я не знал, чем заняться, а потому снова мечтал, как мы с Линой…

Когда до рассвета оставалось совсем немного, я вернулся в город и стал тихонько гладить любимую. Она спала.

Я прошептал:

– Нас ждет любовь…

Она продолжала спать, как будто не слыша. Я подумал, что гордейцы, видимо, спят крепко, поэтому включил свет и повернул Лину к нему.

Она заворочалась, потом открыла один глаз и тут же зажмурилась.

– Нафига свет врубил? – пробурчала она и накрылась подушкой.

Я мягко отодвинул подушку и стал стягивать одеяло.

– Отвали! – сказала она, оттолкнула меня и вдогонку бросила подушкой. Потом залезла с головой под одеяло и свернулась клубочком.

Я растеряно стоял у кровати, вспоминая наш последний разговор.

– Что такое "ушат"? – пробурчал я и мысленно отправился в лес искать энциклопедию. К счастью, Ауиниоан уже проснулся, так что я вскоре был на кухне и осматривал предметы.

В ванне нашлось нечто, очень похожее на ушат. Я проконсультировался с ученым, и он сказал, что это тазик, но он вполне может заменять искомый предмет.

Я уже научился городским хитростям, поэтому легко набрал в тазик холодной воды, а потом пошел к Лине.

Она так сладко сопела под одеялом, что я несколько мгновений сомневался, но потом все же вылил "ушат".

Из– под одеяла раздался вскрик, а потом множество слов, большинство из которых я не находил даже в энциклопедии!

– Ты что делаешь, сукин сын?! – сказала она, когда наконец выпуталась из-под мокрого одеяла.

– Ты сама сказал: "если понадобится, ушат холодной воды вылей". Это не ушат, но Ауиниоан сказал, что подойдет.

– Вот придурки лесные, я же не в буквальном смысле! Сколько времени сейчас?… – Она прищурилась на стену. – Полчетвертого утра!!! Зачем так рано?!

– Ты же не умеешь мерцать, а нам далеко…

– Ладно, ладно! – сердито сказала она. – Раз уж собралась, то нечего на попятный…

Она встала и, зачем-то запустив в меня мокрым одеялом, пошла в ванную.

* * *

Пока мы ехали в машине к лесу, я несколько раз пытался связаться с Уэдом и Даной, но они или спали, или заблокировались. Надеюсь, первое.

Лина довольно быстро перестала злиться. А через полчаса поездки вдруг сказала:

– Вот уж не думала, что утром так здорово! Чувствую себя, будто только что родилась. Да и дорога – красота! Ни одной машины, не говоря уж о пробках!

– Надо быстрее, – сказал я, – а то не успеем…

– Как скажешь, – с азартом процедила Лина, и машина вдруг рванулась вперед.

Вскоре мы были около того места, где я когда-то вышел из леса, чтобы поехать с любимой в город.

– Есть! – Воскликнул я, почувствовав Уэда. Стаскивая с себя одежду, в которую меня перед выходом из квартиры нарядила Лина, я одновременно уже рассказывал другу, что привез любимую.

"Здорово! Мы уже собирались идти, но подождем вас…" – радостно сказал Уэд, и к нам тут же подключилась Дана, требуя подробностей. Я рассказывал.

– Надеюсь, мне не обязательно раздеваться? – спросила Лина, выбравшись из машины и глядя, как я с блаженной улыбкой разговариваю с друзьями.

– Нет-нет, пойдем быстрее, они уже на озеро собираются, – сказал я, ухватил Лину за руку и потащил в лес.

Сначала она довольно хорошо бежала рядом, но вскоре запыхалась и остановилась:

– Слушай, я сейчас свалюсь, и мне не до эротики будет! Последний раз так бегала в школе, учитывай это, ладно?…

– Но ты же не умеешь мерцать, поэтому надо быстро бегать, – сказал я, видя, что Лина на самом деле устала. – Я уже договорился с Уэдом и Даной. Они пойдут нам навстречу, чтобы быстрее получилось. И мы сегодня пойдем на озеро, над которым они редко бывают, потому что оно близко от города.

– Я все понимаю, но мне надо отдышаться. Или, может, на руках потащишь? – усмехнулась она и села на траву.

– На руках? – Я подивился собственной недогадливости. Поднял Лину и побежал вперед. Получалось быстрее, да и Лине, похоже, так нравилось гораздо больше, потому что вскоре она отдышалась и начала кричать что-то, похоже, радостное.

Потом успокоилась, и я решил рассказать об Уэде и Дане.

– Послушай, обычно об этом не говорят и не думают, но ты должна знать, чтобы не получилось неловко…

– Да-да, ты мне расскажи, как себя вести, а то…

– Нет, я о другом… Понимаешь, у них… Ну, у моих друзей… – я замялся. – Они уже много лет любят друг друга, а детей нет.

– Не удивительно, если они, как и ты, не знают для чего… – Лина вдруг осеклась, словно что-то почувствовав. – Ладно, все, без шуток. Говори.

– Когда люди любят друг друга, то их души открываются, а потом энергия сливается и появляется энергетический шар для новой души. Он входит в тело женщины и там уже обретает материальную оболочку, как у животных и гордейцев. Но у Даны и Уэда уже много-много лет не получается этого шара. Души у них открываются и даже сливаются, но детей – нет. Они очень переживают.

– Понятно, – кивнула Лина. – Бесплодие. В городе такое тоже бывает, но неплохо лечится.

– Я тебе рассказал, чтобы ты не удивлялась, когда шара не появится, и они упадут.

– Да я же все равно не знаю, что там будет.

– И не говори о детях, они расстроятся.

– Заметано.

Едва мы закончили разговор, как я увидел друзей, медленно плывущих нам навстречу.

Они не мерцали, а именно летели, плавно и красиво. Так могут только любящие люди. Мне стало грустно, и я остановился, отпустив Лину.

– Ого! – только и сказала она, тоже увидев летящих над травой людей.

– Это моя любимая, – сказал я вслух, призывая друзей пользоваться речью.

Дана с любопытством разглядывала Лину.

"Она совсем, как людица, только кожа странная, словно отслаивается", – сказала она.

– Дана, Уэд, пожалуйста, говорите голосом, – попросил я.

– Нам… непривычно, но мы… постараемся, – произнес Уэд. – Но только потом. Сейчас наши души хотят слиться… Пойдем, вон там озеро, и солнце уже встало…

– Угу, похоже, пока, как у нас, – пробурчала Лина. – Когда прижмет, то не до разговоров…

Уэд и Дана, поглощенные друг другом, полетели к сверкающей за деревьями глади озера, а я подхватил Лину и побежал за ними…

* * *

…Солнце скользнуло по озеру, превращая его в искрящееся зеркало, и в тот же миг из воды вылетели Уэд и Дана. Они долго находились под водой, плавая и сливаясь мыслями. В этот момент никто не мог увидеть, что творилась у них внутри, потому что два ума, два разума, становились одним. И не было такой силы, чтобы пробить блок, который защищал внутренний мир любящих.

Я говорил это Лине, пытаясь передать словами то, что происходит. Она слушала, но как только Уэд и Лина появились над водой, зашептала:

– Комментарии потом, дай посмотреть! – И я замолчал.

Они вылетели из воды, словно две кометы. Уэд и Дана светились, а вокруг них – ореол из капель воды.

Влюбленные замерли над поверхностью озера, и стало видно, что они светятся не только в лучах солнца, но и сами по себе.

А потом они начали вращаться вокруг невидимого центра. Вихри водяных брызг поднимались от озера, словно радуясь неожиданному круговороту. И вдруг появилась радуга! Она, словно гордейская одежда, изогнулась и окутала тела Уэда и Лины…

– Красотища какая… – прошептала Лина.

А Уэд и Дана танцевали. Мы с Линой смотрели не отрываясь. Я забыл о времени. Она, уверен, тоже…

А они танцевали и играли! В солнечных лучах, в радуге и водяных брызгах. Казалось, озеро приходило в неистовство и хотело выплеснуться – такие волны ходили по его поверхности; деревья качались, и воздушные вихри то и дело проносились рядом с нами, время сжалось, и солнце прямо на глазах стало подниматься выше, даря все больше тепла и света, но вдруг… все стихло!…

Уэд и Дана замерли высоко в небе. Над деревьями, под самым солнцем. Они замерли, а потом вокруг их тел появилось сияние, которое затмило солнечные лучи.

Открываются души. Сейчас это сияние сольется, Уэд и Дана испытают неземное счастье, а потом их тела упадут в озеро и будут долго плавать, радуясь чуду и печалясь, что опять не получилось…

Я видел это уже много раз, и даже зажмурился, чтобы не ослепнуть от яркой вспышки, которая сопровождала слияние без зачатия.

Когда я открыл глаза, то чуть не упал! Свет вокруг тел Уэда и Даны усиливался, сливался, но вспышки не было! Свет нарастал, но я не решился снова зажмуриться, и увидел, как он вдруг собирается, концентрируется и превращается в небольшой, но необычно яркий шар!

– Наконец-то… – хотел прокричать я, но у меня получилось только прошептать. Счастье накрыло меня целиком. Неужели у моих дорогих друзей наконец-то появится ребенок?! Я смотрел на них, уже потерявших сияние, и не мог поверить в случившееся. Уэд и Дана не падали, а между ними вращался прекрасный светящийся шар. Сейчас он войдет в тело Даны, и через каких-то десять месяцев я смогу покачать на руках маленького…

Вдруг Уэд и Дана повернулись лицом к берегу, и шар поплыл к нам с Линой!

Он уверенно приблизился к моей любимой, а потом вошел в нее!

Лина вскрикнула, на мгновение засветилась, а потом потеряла сознание…

* * *

– …Понимаешь, у нас получилось, – говорил Уэд, пытаясь успокоить меня. – А значит, получится когда-нибудь еще. Но у вас никогда бы не было настоящего ребенка. Мы с Даной, когда увидели шар, сразу решили, что подарим его вам…

Пришедшая в себя Лина слушала наш разговор. Когда Уэд закончил, она посмотрела на нас широко раскрытыми глазами и вдруг спросила:

– Я что-то не поняла… Я от этой вашей групповухи залетела что ли, да?…

Лина ждала ответа, но мы, видимо от волнения, не знали что сказать, и обменивались внутри эмоциями.

– Ну, нифига себе в лес погулять сходила!… – воскликнула Лина, не дождавшись ответа, а потом вдруг расплакалась.

Быстро спохватившись, она вытерла слезы, встала и зашагала к машине. Я догнал ее, хотел взять на руки, но она оттолкнула:

– Слушай, катись куда-нибудь. И чтобы я тебя не видела больше…

Я остановился, смотря вслед любимой. Потом вернулся к друзьям.

– И что теперь? – сказал я голосом.

Дана только улыбнулась. Она женщина, и я чувствовал, что ей известно больше, чем она может сказать. А Уэд задумчиво посмотрел вслед Лине и тихо, но очень ясно произнес:

– Если человек не способен любить, но еще способен плакать о любви, то он не безнадежен…

* * *

…Я бродил в той части леса, где работал подарок Лины. Я наделся. И не зря.

На третий день телефон завибрировал, и я радостно нажал зеленую кнопку.

– Лина!…

– Слушай, ты чего не приходишь? Обиделся что ли? Так извини, я сгоряча тогда на тебя наорала.

– Лина…

– В общем, приходи вечером, как обычно, ладно?

– Да. – Мне хотелось взлететь от радости, и я вдруг без всяких усилий поднялся над землей!

– И слушай еще… – Лина смущенно замолчала. – Помнишь ту бумажку с телефоном?

– Какую?…

– Ну вот, а говоришь, что все на свете запоминаешь с первого раза! – засмеялась она. – Короче, я вчера записалась на курсы телепатии…

– Куда? – Я приземлился на подвернувшуюся полянку и судорожно стал разыскивать Ауиниоана с его энциклопедией.

– На курсы те-ле-па-тии! Ты чего, оглох что ли?… А то родится у нас ребенок, так как я с ним, с чудом этим лесным, разговаривать-то буду?…

Мне расхотелось искать энциклопедию. В конце концов, какая теперь разница?…

Я поднялся высоко в небо и полетел к солнцу. Свободно и радостно, как умеют только люди, в сердце которых живет настоящая любовь…