Текст книги "Волчья стая (СИ)"

Автор книги: Максим Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 17 Мавр

После месячного похода, вдоль берегов Болгарского царства, стараясь не терять из вида землю, наша флотилия зашла в настоящий порт средневекового мегаполиса. Улицы полнились толпами разночинного и разно племенного народа, слышалась речь из всех уголков средневекового мира, церкви различных конфессий, наверно мирно уживались находясь рядом. Эта была православная столица мира. Вячко и Борислав задрали головы и разинули рты, хорошо, что Херсонет сделал для нас прививку новой культурой, а то мои товарищи так бы и разумом двинулись. Фрелаф одёрнул меня за руку и указал в сторону рыночной площади.

– Ведаю я, что надобно тебе Андрей Любомирович туда путь держать, сам не пойму ещё для чего.

Надо так надо, все равно меня интересовал город не шибко, скорее, как музей, а вот рынок, там можно специи прикупить и наконец поесть вкусное мясо и булочки. Мы всей четвёркой резко изменили направление в сторону шума торговой площади. Вячко толкнул врезавшийся прямо в грудь раб, одетый в рогожу с металлическим ошейником на шее и затараторил извинения на ромейском. Мой дружинник в сердцах собирался поколотить неуклюжего раба. Я успел перехватить его руку

– Сбыня, это ты? Откуда, как ты?

Раб поднял перепуганные глаза, не понимая, что происходит

– Простите меня боярин, откуда меня знаете, тут меня никто не зовёт по имени. Вы из Кривичей?

– Сбыня очнись, вспоминай Дражко, Златка, Радко!

Из глаз парня потекли слёзы, мои дружинники стояли в недоумении, прикрывая нас спинами от любопытствующих глаз.

Сбыня еле опознал друга детства, вымахавшего и сильно раздавшегося в плечах. Я отволок его в сторону, чтобы не привлекать внимание любопытствующих обывателей, толпа ожидала расправу над провинившимся невольником от свирепых северных варваров.

– Запомни моё настоящее имя Андрей Любомирович. Рассказывай, как мне тебя выкупить и что про Златку и Радко знаешь.

Сбыня затараторил, о господине своём старом мавре Ароне, как взяли в полон норманны и много били и есть не давали, как умер, не вынеся ран и страданий Радко. Дошёл Ярл разбойничий Олиф-Секира до Херсонета и продал их вместе со Златкой мавру. Её в гарем как нетронутую мужами, а его в дворовые.

– Так Златка здесь, а её выкупить можно?

– Не её мавр не продаст эти любят белокожих и рыжих, как коней, не понятно даже кого больше, чудные люди. Кроме самого хозяина и оскоплённых евнухов гарем никто не видит «харам», зато конями перед другими похвастаться можно.

Постарайся Сбынька вызнать, как можно больше где держат и как туда попасть, получится так предупреди, что вызволять приду за ней, через два дня. Завтра по полудню буду, выкуплю тебя, как толмача с ромейского на славянский и постарайся так не лыбиться, а то выдашь раньше времени.

Мы проследили взглядом до ворот, скрывших из вида моего друга детства, даже горечь безвозвратной утраты дружка Радко, улетучилась от мысли опять увидеть рыжую вредину.

Весь вечер мы с Фрелафом обсуждали возможные последствия от вторжения в чужой дом и гарем, как это вообще технически можно провернуть. Охраняемое и запертое помещение, внутри которого куча очень сильно визжащих тел. Поди разберись ещё где нужное тебе окажется, а потом ещё и скрыться необходимо будет.

Пришли на подворье мавра вдвоём с ведуном, оставив Вячко и Борислава изучать прилегающую территорию. Вечером предстоял совет по предстоящей операции. Встречал нас мавр лежа на коврах и подушках, прячась от дневного зноя под пологом. Согласно придуманной легенде, пришли мы выразить ему восхищение конями и прикупить у него скакуна доброго по случаю. Долго и громко пытались донести наши хотелки на славянском, заинтересовав всю дворовую челядь. Пока мавр не додумался кликнуть толмача с варварского на людской язык, конечно появился Сбыня. Мавр был унавожен большой горой лести и восхищения его конюшней, но продавать скакуна наотрез отказался. Тогда в знак доброго расположения я преподнёс ему дар стальной кинжал с клеймом «Сделано волками» за что попросил уступить мне толмача, а то сложно в Константинополе без языка. Мавру такой выгодный обмен пришёлся явно по душе.

На вечернем совете, лишённый ошейника и развалившейся на подушках как мавр, Сбыня объедался недоступными вчерашнему невольнику мясом и сладостями. Сказывал про разговор, случившийся накануне вечером со Златкой. Немного хвастаясь своей находчивостью

– По словенски позвал её, чтоб окромя никто понять не мог, сказывал не пужаца через день, придут выручать её из полона свои. Обещала, как начнётся шум, сидеть у дверей гарема.

Не пожалев драгоценного пергамента, долго изучали рисунки помещений, скрупулёзно прорисованные Сбынькой. Первым делом долго пытались спланировать простой захват поместья Арона, при всех раскладах, была большая вероятность застрять и не успеть уйти с пленницей. Вокруг множество дворов его соплеменников и чуть затянувшийся бой грозит перерасти в широкомасштабные военные действия, а там и стража Василевса припрётся. Просто выкрасть то же оказалось не вариант. При проникновении в гарем, возможен сильный шум от обитательниц и опять соседи мавры и война со стражей. Гарем находится глубоко внутри поместья. Ладно, будем делать отвлекающий манёвр.

– Борислав, вот тут между домом и заливом оливковая роща, подгонишь в сумерках суда телегу с дровами, переложенными зелёными пальмовыми ветками. Ночью ветер с воды будет, подожжёшь дрова аккурат возле стены конюшни.

– Вячко, тебе закинуть в окно конюшни лампаду, горящую масляную, чтобы там сено занялось и уходите оттудова сразу вдоль берега таясь, не вздумайте остаться смотреть.

Парни одобрительно закивали.

– Сбыня, побежишь по улице в сторону рынка с криками на языке мавров «туда, туда побежали» и спрячешься, место помнишь где толковали.

– Фрелаф, примешь Златку у забора с другой стороны подворья басурманина, а далее водой уйдём сразу на ладью купца Геста, сегодня с которым сговаривались. С восходом солнца все туда собирайтесь, да по дороге оглядитесь и не прямой дорожкой идите, а кружным путём, чтобы наушников каких Арона не увязалось.

Ночь наступила по южному очень резко, как будто выключили небесный тумблер.

Сквозь, листики оливковых деревьев потянулся стелящийся дым, прибиваемый ночным бризом, в конюшне послышалось нервное ржание и топот. Меткий бросок уверенной рукой воина, прямо в оконце под потолком и внутри конюшни звякнул разбивающийся глиняный сосуд, горящие ручейки масла скоро разбежались по полу и начали захватывать огнём соломенную подстилку. Поместье мавра проснулось с нарастающим шумом и паникой, слишком густой дым заволакивал конюшню и большую часть дворовой территории. Бьющиеся в агонии кони, не давали действовать обдуманно. Раздался нереально громкий крик, бегущего сумасшедшего, призывающего кого-то ловить в стороне рынка, за ним бросились встревоженные соседи, увлекая за собой в нарастающей волне возбуждения, случайных ротозеев. Органично, в общий шумовой фон, вплетался визг гарема, то ли сопереживающий охватившей всех панике, а может просто боящихся сгореть заодно.

Не особо церемонясь вырубил шестом двух евнухов, перегородивших мне путь. Топором снес большой висячий замок с петель резных и дивно раскрашенных дверей в женскую половину.

Прямо в дверном проеме сидела мало одетая, стройная рыжая девица, слабо напоминающая ту нескладную ябеду, постоянно следящую за моими похождениями.

– Привет Златка, я за тобой!

Сгрёб своё в охапку и под поднимающийся из глубины помещения визг скрылся в ночной мгле.

Златка, всю дорогу только тихо попискивала, когда её через забор передавал в руки Фрелафа и спешно загружались в лодку. Молчала пока переодевалась в мужской кафтан, залазила прямо через борт в купеческую ладью. Но как только мы устроились в свой, заранее оговорённый угол судна. Моё лицо обхватили нежные ладошки, а мой рот был крепко запечатан поцелуем.

– Дражко миленький мой, я думала, что во сне только буду видеть тебя, явь – это явь, как такое возможно. Ты пришёл за мной, любый мой.

Так до восхода солнца и проболтали мы шёпотом, о жизни выпавшей на долю каждого, даже про Ратку и Машу выложил не таясь, под шиканье Фрелафа.

Происшествие в районе мавров взбудоражило весь Царьград. По городским улицам носились стражники, причал наполнился вооружёнными людьми, бесцеремонно переворачивающими тюки с товаром, слышались удары палкой это поколачивали строптивые команды. Всё это мы разглядывали с борта удаляющегося в море корабля.

К концу августа добрались до Херсонета. Передо мной стояла дилемма остаться на зимовье тут и опасаться, что со следующим кораблём придёт известие о сбежавшей наложнице с особо заметными приметами, бела кожей и огненна волосами, или двигать вверх по течению Борисфена к Киеву, а там как карта ляжет успеть до ледостава в Волков, рискуя поморозить привыкших к теплу друзей детства. Решил, что сейчас Киев точно оптимальное решение, всяко безопасней зимовать там. Прикупив тёплой одежды, отправились с попутной ватагой вверх по реке.

По прибытии в стольный Киев отправился к хлебосольному купцу Хельгу. Радушием и расспросами о путешествии в Царьград нас встретило подворье варяжское. Веселились усачи по новой расспрашивая у моих друзей, как ловко обманули мавров глупых, про города каменные и рынки огромные. Борислав вещал былины перемежая с небылицами, увязывая нашу авантюру с Перуновым проведением и помощью.

Сердечко побаливало, каково там, дома. Скоро год, как ушёл под уговоры Сваррисона странствовать. Помог решиться случай, узнал от Хельгу, что он сбирается караваном из двух корабликов идти до Новгорода.

В баньку сходили вещи обиходили да за вёсла сели, спешили варяги в свою столицу до морозов поспеть, ну и мы торопились.

Глава 18 Александр

Под хруст тонкой ледяной кромки, разбиваемой носом ладьи мы увидели каменные башни и дымы многие кипящего жизнью города Волков. Боги послали нам всю дорогу попутные ветра.

Я считал в слух, раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь!

– Господи они построили за год, с хвостиком, целых шесть башен и достроили седьмую. Настоящий причал, не те мостки с которых я уходил в своё путешествие. При приближении к дому мне открывалась всё больше подробностей произошедших перемен, сердце сильнее сжималось от навалившейся тоски по своим, оставленным так давно. Ко мне подошёл Хельгу

– Это твой город? Не ведал я какого важного человека принимал у себя в доме. Прости Андрей Любомирович ежели где не угодил с почестями.

– Хельгу, тут тепереча дом тебе всегда будет и защита людям твоим. Дальше льды вас застанут, можешь у меня на сохранность кораблики свои оставить, с обозом санным подсоблю.

В городе зазвенел колокол. Гостей на варяжских ладьях приметил дежурный, надо будет провести учения, уж больно запоздал отрок. Верхушки башен наполнились стрелками, к пристани степенно двигался отряд в десяток конных и пары дюжин пешцев. Я влез на борт и ухватился за носовую фигуру ладьи. Тишину бухты разорвал и помчался к городу волчий вой. Мне ответили воем встречающие всадники, а потом над городищем и башнями разнеслось

– Ура, Ура, Ура.

На пристань потекли горожане, дружинники со всех башен спешно стекались к причалу, оправляя бронь и необычно для глаза средневекового выстраиваясь, как по линеечке, оттесняя праздный люд. Оставалось ещё метров 30 до швартовки, мои глаза наполнялись влагой, а рот расползался в неконтролируемой улыбке. Увидел, как по причалу важно шествует в богатой собольей шубе с малышом на руках моя Рута, прямо за ней, не уступая в богатстве наряда черноволосая ромейка Мария. Услышал из-за спины тихий голосок Златы

– Бог мой, какие же они красивые!

Не дожидаясь швартовки с постановкой сходней и не соблюдая порядков я первым спрыгнул на пристань, бросился целовать любимых девушек и сына. Потом принял прямо с корабля на руки Златку. Всю дорогу думал о ревности и как приветит, именно Рута, мою Златку. Знакомство опять выдало сто очков в плюс, средневековью. Я обратился к дружине и горожанам.

– Здравствуйте люди града Волков.

Дружина ответила слитно

– Да здравствует Княже Андрей Любомирович Волков, затем троекратно повторив. Горожане в разнобой тоже кричали здравицы мне как князю. Рута заговорщицки прошептала

– Это Машка объяснила, раз под тобой город и крепости значит ты род зачинающий Князь, вот и наследника тебе родила коль своим признаешь.

Подошёл Фрелаф

– Великое будущее вижу для сына твоего, если сдюжит он средь равных, а ещё ведаю, что начертанное звёздами меняться стало, для тебя и людей многих.

Ладно ведун давай смотреть на проблемы как на возможности, а пока отдохнём и с делами Волкова разберёмся. Велел бани топить, гостей мыть и греть, кораблики обиходить и на зимовку принять.

Два дня с купцами киевскими в бражном доме отдыхали о предстоящих делах сговаривались. Мои ремесленные гордились товарами своими, деготь и сталь показывали. У варягов от мечей усы топорщились, взяли весом за серебро по дружбе и на торговлю в Новгороде, пообещав возвратить золотом с прибытком, под залог ладей.

Мой воевода Прокша, оставленный за старшего докладывался

– Три башни в 6 саженей поставили с гарнизонами, одну возле тракта Смоленского при доме лесном, там тепереча есть мельница и кузня, три семьи постоянно живёт. Вторая башня в верх по реке день пути конным, беженцы там подол обживают, думаю следующим летом добрая община будет. Третью вниз по реке поставили, весной туда отправлю челяди для поселения, от них гонец был, что две купеческие ладьи идут. Вот токма тебя Княже не углядели. В дружине теперь 3 сотни отроков и гридней. Всем, по наказу твоему, особая одёжа справлена и бронь. «Волчья стая» 40 конных в особых одеждах, все одваконь в деле проверенные. Ты говаривал Княже «Спецназ» – вот ещё и так их величаем, погоняли татей, было дело. С Синеусом ходили в поход на Половцев, показали себя знатно. Все селища в день пути платят справно десятину тебе, за защиту.

Прозор сетовал на постоянный людской приток.

– В этом годе прокорму найдём, а как будет на следующий не ведаю.

Зато Рузло с Ковалем сияли, пиная и покрикивая, научились организовывать постоянный прирост в строительстве, потому и башни росли да стены кое где зачинались.

Собрались в доме длинном, праздник надо отметить и повод есть особый.

В центре бражного зала стоял стол и четыре больших стула, больше похожих на троны. Рузло сказывал, про запас делал, а виж сгодились. Сейчас подле меня в красивых платьях, неуловимо чем-то похожие и абсолютно разные, стояли Рута, Злата и Маша не решаясь занять место. Я обратился к ближней дружине своей исполнительной команде и купцам гостившим.

– Други мои. Зима у нас впереди дел ещё много, но начнём мы с главного. Беру я в жены любую мне Руту и признаю сына, рожденного ей своим и нарекаю его Александром Андреевичем Волковым. Согласна ли? Под общее ликования, Рута обняла меня придерживая одной рукой сына и поцеловала

– Я теперь тоже княгиня?

– Да, садись по правую руку.

– Беру в жёны любую мне Злату, пойдёшь за меня? Шум, поцелуи и тихое от моей лисицы, куда ты денешься теперь от меня, я тебе тоже нарожаю. Садись по левую руку подле меня.

– Беру в жёны любую мне Марию, станешь моей? Судя по её глазам она до последнего не верила в такое развитие событий.

– Я думала наложницей быть тебе Княже.

– Будешь княжной!

– Да мой господин, я твоя.

Еще в бане меня посетила мысль, что я как продюсер из будущего собрал себе группу из чёрненькой, беленькой и рыженькой, как же хорошо было в средневековье пока христианство с правилами и догматами не пожаловало. Уже на пиру пришлось задуматься, что если они мне сыновей нарожают, что им в наследство оставлять и как уберечь от междоусобиц. Где-то гуляет и явно задерживается на этом свете ярл Олиф-Секира, вопросов к нему много за отца с матушкой, и целое селище жизней загубленных. Ладно подумаю об этом потом, вон и Фрелаф задумался. А пока надо как следует отдохнуть, а то накопилось.

Глава 19 Стекло и мыло

Утро после хмельного застолья навело на ряд здравых мыслей, стоит опять завязать с пьянством, некогда погубившим мою карьеру спортсмена, хоть тело новое, но опасность ведомая и реальная. Три прекрасные женщины в постели, всё-таки это мечта из разряда подростковых грёз. Реальность сурова, долго так не протяну, я ведь себя знаю, буду стараться им и себе доказывать, а потом сам сбегу по надуманным делам, или вообще в поход.

Пока Рута занималась ребенком, а Злата продолжала беззастенчиво дрыхнуть под тёплыми шкурами, я встал и потрусил к кадушке с водой. Уже напившись и начиная одеваться погружённый в депрессивно-похмельные раздумья, не заметил, как ко мне подкралась Маша

– Мой князь, таких мужей, как ты не сыскать наверно и в Царьграде. Дозволь попросить сберечь для твоих жен, как можно дольше себя. Если ты и дальше будешь нам такие ночи устраивать, боюсь на долго тебя не хватит, а мы только во вкус войдём. Было бы разумней по очереди нас звать в постель твою.

Ухты, помощь пришла откуда не ждали!

– А Рута и Златка с тобой согласны?

– Да господин наш, когда ты притомился и уснул, мы посудачить устроились подле тебя и решили – это союзно. Ради нашего общего будущего и ещё одно, назвали Руту старшей среди нас.

Вот и старые, из будущего, армейские мудрости подоспели, «не спеши выполнять приказ, само рассосётся».

Тогда стоит задуматься о насущном. В помещениях этого времени было темно. Окна затворялись ставнями и большими их нельзя сделать, тепло теряется. Меня давно волновала проблема изготовления стекла, причём стекло хотелось сделать листовое, по возможности прозрачное, мои ремесленники только про бусы из чего-то подобного слыхивали. Усердный Дражко в глубинах моего сознания выуживал необходимые ингредиенты и уже составлял планы производства. Где взять шихту из песка, сурик и поташ, а для прозрачности и ровности надобно ванну свинцовую или оловянную? Всё это надо сначала добыть самому, а уж потом думать, как объяснить для Рузло с Ковалём. Пришла светлая мысль приобщить к делу Сбыню, а то с момента выкупа, его в основном интересует еда и девки, дружка явно отрывается после доли рабской. Пока он нам планы мавровского жилья рисовал заметил в нём явную склонность к художеству, как говорится сделаем хобби доходом, вот вместе займёмся прикладной химией для добычи красителей, заодно и для других дел сподобимся.

Когда задумался чего ещё срочно необходимо, голова пошла кругом: нужна бумага для записей хозяйственных и книг учебных, давно пора азбуку с арифметикой навоять, светильники по ярче свечки с лучинами смастерить, а может и на монету замахнуться чеканную. Непременно устроить подачу холодной и горячей воды, так хотелось мыться в комфортных условиях и почаще. Оружием плотно заняться ещё вчера надо было, случись набег большого воинства, справляться придётся хорошо обученной, но маленькой дружиной. Стены точно нужны прочные и поднимать выше.

– Хотел же мощный стреломёт сделать, на подобии древнеримского «Скорпиона».

А пока начнём с поташа и мыловарения, нужно для этого вонючего дела место найти. Тут мне повезло с особым устройством сознания Сбыни, кроме жареного мяса его притягивало всё необычное и диковинное. Достаточно было рассказать, что из чего может получиться, как он бросался экспериментировать, результаты его вдохновляли, а меня иногда пугали, он обрастал сподвижниками, как правило из подмастерий, необременённых консерватизмом старых правил и учений.

Заметить не успел, как сам оброс атрибутами власти, охрана из двух гридней топающих по пятам, человек под рукой на посылках, женщины, готовящие для меня еду. Устав от постоянных застолий, пиров с дружиной, прекратил всё в приказном порядке с заменой на вечерние совещания с воеводой и старшими ремесленниками. Народу в горницу все равно набиралось изрядно и начиналось с еды, но зато без браги и здравниц в мою честь.

По весне обязательно дом надо начать строить, каменный, внутри крепости с элементами комфортной жизни в виде водопровода и тёплого туалета, а пока спешно благоустраивал два этажа главной башни, моего средневекового небоскрёба, с деревянными полами из доски строганой, печей с дымоходами. Небольшие оконца заделал слюдяными пластинами, не бог весть что, но свет пропускают и тепло сберегут. Первый этаж был палатами пятёрки дежурных гридней и двух моих кухарок. Лестницу в башне удалось сделать стороной от моих палат, давая приватность нашей молодой и сразу большой семье. На самом верху башни, при колоколе, располагалась дежурная смена из двух отроков, бдящих за рекой и нарушителями порядка в среднем городе. Было не так удобно, как просто в избе поселиться, зато безопасно для жён в случае набега.

Еще на пиру свадебном, новый уклад объявил града Волков.

О нижнем городе, где торжище стоит и люд торговый дела ведёт, избы свои ремесленники ставят, приезжие гости могут селится в трактирах, а также смердам дозволяю землянки рыть для проживания.

В средний город, токма Волковчане допускаются. Отличить просто, местные лицом чище и одёжей справнее, да гадить приучены в места отхожие. Вокруг среднего города три башни встанут окрест следящие за полями и строениями на выселках. По серёдке же, среднего города и избы стоять будут старшин артельных, дружинные палаты, дом бражный для приёма гостей дорогих, площадь большая для собрания.

На скале город верхний, с крепостицей строящейся и четырьмя башнями, сюда путь только для ближников княжих по особому дозволению.

Проводив Хельгу со товарищами санным обозом в варяжский Новгород, Волков окунулся в рутину зимних дней. Рузло торопил высвобождающихся работников, пока морозы не встали, набирая каменщиков и простых таскателей продолжать строительные работы, занять народ пахотный делом было просто необходимо, ибо безделье рождает пороки. Даже Коваль, серьёзно запасшийся за лето крицей, от десятков артелей сборщиков, морщил лоб, где ещё соорудить новую печь и как обеспечить всех людей работой.

Подол нижнего города окутывался дымами.

Обычно зимой приток в город Волков люда сокращался, этим годом началось странное. Средь зимы подол города стал переполняться смердами, бегущими с северных уделов Смоленского княжества от притеснения и разору. То ли Чудь балует, то ли Полоцк нас проверяет на крепость.

– Прими княже Андрей Любомирович под защиту свою, кланяясь в пояс, повторяла каждая новая прибывающая община.

На вечернем совете, решили новиков селить возле намеченных сторожевых башен. Под приглядом десятника, пусть роют покудова землянки, лес готовят зимний для срубов охотой пробавляются и рыбалкой. Даём всем инструмент добрый и зерно с мукой, скот.

– По весне тебе Рузло определить мастера, что в каждом новом селище покажет, как башню строить. Коваль тебе человека отправить, чтоб печи научил делать известковые.

– Прокша, что у нас с пополнением дружины?

Воевода мой, разгладив ещё не сильно отросшие усы, ответствовал.

– Не по нраву мне, всё –это. Почти сотню воев по заставам, а на севере не спокойно. Люд и ко мне идет, проверяем крепость духа и тела, но смерд не воин, всякого в стену щитов не выстроишь.

Порешали, что надобно разобраться во всём, стоит отправить гонцов по весне к Синеусу, вызнать почему не гонят ворога, отпор супостату не дадут. А покудова пущай растёт град Волков, чай найдём куда люд горемычный пристроить.