Текст книги "Рождение Юпитера"
Автор книги: Максим Хорсун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Максим Хорсун
Рождение Юпитера
Часть 1
Мир людей
1
Шелли обнаружил корабль «Странник» там, где и предполагал. В кильватере кометы Око Императора, на дальней стороне астероидного пояса Койпера. Плотные струи пыли и метеоритного хлама пытались дотянуться до дрейфующего левиафана, но натыкались на активный защитный экран. Каждый миг лишенный всяческого декора темный корпус «Странника» озаряли белые вспышки сгорающего без следа космического мусора.
Укрывшийся в кильватере кометы корабль не обнаружить обычными средствами. Такое объяснение ненормального, рискованного курса «Странника» когда-то само пришло в голову Шелли. Но со временем он выяснил, что ошибался. Все оказалось куда сложнее: этот корабль имел характер.
Говорят, кто-то видел «Странник» у Ганомайда, кто-то – у Иксиона, кто-то – у короны дряхлого Солнца. Для него же, для Шелли, «Странник» отыскивался на траектории Ока, но только в том случае, если сам нуждался в этой встрече.
Много воды утекло с момента их первого рандеву. Комета, а вместе с ней и «Странник» давно пересекли орбиту Плутонии и покинули пределы обжитого людьми пространства, углубившись в сумеречный мир ледяных астероидов и быстроходных карликовых планеток. С каждым разом Шелли становилось тяжелее угнаться за строптивой парочкой, подбирающейся к окрестностям Химеры – мертворожденной сестры Солнца, несветящегося коричневого карлика.
Корабль Шелли – прославленный «Рурк», остроклювый сокол, чей абрис три столетия назад был увековечен на прайдовом гербе, сиял начищенным золотом даже в неизбалованном светом пространстве. «Рурк» обожал славную погоню.
Точными залпами двигателей Шелли направлял «Рурк» (или же «Золотой Сокол», как с одинаковым благоговением в голосе называли корабль и благородные, и бесфамильные, и рабы) к холодным дюзам «Странника».
«Эти архаичные конструкции… – На лице Шелли плясали отсветы метеоритов, аннигилируемых защитным экраном. – Ни красоты, ни благородства… мнимая функциональность. Не могу поверить, что благородным предкам удалось покорить космос при помощи столь недружественной к человеку техники!»
«Рурк» незначительно уступал размерами «Страннику». Но «Золотой Сокол» предназначался для одного человека, максимум – для двух, был оборудован бассейном с водопадом, имел на борту трапезную в зарослях живого бамбука, кабинет для раздумий. А «Странник»… Бесформенный черный корпус, внутри которого – аппаратура, аппаратура, аппаратура… Среди пропасти электроники – пятачок жилого пространства для членов экипажа: дюжины взрослых, измотанных дорогой в никудалюдей. Нелегко им приходилось, безотрадно. А в Сопряжении известно каждому: человеку для эффективной работы, для результативного и нестандартного мышления необходимо создать условия, граничащие с роскошью. Какие, например, были созданы на «Золотом Соколе».
Потому-то, наверное, и провалилась миссия «Странника».
Шелли настиг цель. Уравнял скорость и развернул «Рурк» дюзами маршевых двигателей к «Страннику». На бортовой броне, кое-где покрытой копотью, до сих пор были различимы символы доимперского алфавита. Символы складывались в истинное название «Странника» – «Баунти». «Баунти»… Сколько мегалет назад в последний раз произносили вслух чудное морское слово?
Шелли выбрал из обоймы кормовых стыковочных узлов подходящее устройство и, ловко орудуя контрольными двигателями, соединил «Золотой Сокол» и «Странник» в единое целое.
Вспыхнул и сгорел, обозначив границы защитных экранов двух кораблей, стремительный обломок…
В шлюзе «Странника» Шелли встретила темнота. Он поспешил включить фонарь. На переборке, покрытой бархатистой сажей (этот налет делал ее похожей на лоснящуюся звериную шкуру), появился светлый круг. Шелли переступил с ноги на ногу, из-под магнитных подошв выстрелили фонтанчики коричневой взвеси. Темное вещество, похожее на молотый кофе, поплыло вверх, смешиваясь с бесчисленным множеством частичек, кружащих в луче фонаря. Размеренный танец пылинок напомнил Шелли о давнем погружении на дно планетарного океана Еуропы. В тамошних глубинах было одинаково мрачно, и в круге света точно так же метались крупицы потревоженного донного ила…
Сейчас на Еуропу никого не пускают, говорят – опасно для жизни. Великий океан выкипел под жаром разбухшего Солнца, атмосферу пришлось «законсервировать» и перевезти в Центральное Сопряжение. Теперь каждый новый день грозит стать для прародины человечества – маленькой Еуропы – последним.
Шелли почувствовал, как на лбу выступила испарина. Дышать стало неожиданно тяжело, к горлу подступила тошнота.
Невесомость. Вот одно из самых пренеприятных ощущений, которым испытывает путешественника космическое пространство. Вестибулярный аппарат сбит с толку, мозгу кажется, что человек падает, даже если под ногами у того твердая поверхность.
Шелли поджал тонкие губы и шумно сглотнул.
Сейчас-сейчас! С секунды на секунду подействует принятый на «Рурке» стимулятор. Через минуту Шелли забудет о неудобствах, будто жил в невесомости последнюю неделю. А пока – зажмуриться и дышать глубже.
Наконец, он смог взять себя в руки. Открыл глаза и с удовлетворением отметил, что в окружающий мир вернулись «верх» и «низ». Это значило, что пора было приступать к тому, ради чего ему, собственно, и пришлось подрезать хвост Оку Императора.
В четвертый раз Шелли стоял посреди шлюзового отсека древнего корабля, ощущая, как под черепом пульсируют переполненные кровью сосуды.
За прошедшее время на «Страннике» ничего не изменилось, абсолютно ничего: герметично закрыты высокие шкафчики вдоль металлических переборок, нетронуты контейнеры, зафиксированные на решетчатой палубе, под округлым сводом разметались в невесомости цепи погрузочного привода.
Шелли поводил лучом фонаря из стороны в сторону. Вот картина, способная заставить дрожать даже отчаянного авантюриста, лихого искателя приключений. На дальней переборке – силуэт серо-стального цвета. Человеческий силуэт. Тень сгоревшего человека – так, кажется, называется этот «феномен». Огненная волна прижала неизвестного к стене, обшивка оплавилась и обгорела, и только часть, прикрытая телом бедолаги, сохранилась более или менее неповрежденной.
Что бы ни случилось в далеком прошлом на борту «Странника» (или «Баунти», если использовать оригинальное название) – событие это было без преувеличения трагическим.
В глубине коридора, ведущего в носовую часть корабля, забрезжил свет. Шелли выключил фонарь. По коридору двигался, приближаясь, компактный источник необычайно яркого, плазменного света.
Шелли непроизвольно отступил, когда из прохода вырвалось пламя, свернутое неизвестной силой в беспокойный клубок. Шаровая молния, дивная шаровая молния крупного (не меньше, чем голова взрослого человека) размера беззвучно парила между палубой и подволоком, роняя «густые», жидкие на вид искры. Она напоминала маленькое солнце, кипящее протуберанцами и гранулами. Быть может, она и была им – солнцем, звездой – где-нибудь на противоположной стороне расширяющегося шара Вселенной, Шелли ничего об этом не знал, а догадки в его голове роились одна другой краше. Молодой человек отступил еще на шаг и поклонился, цокая языком, как полагалось по обычаям его времени.
– Приветствую, Капитан!
Он всегда обращался к хозяину «Странника» – Капитан. Хотя до сих пор не был уверен, что это создание имеет что-то общее с экипажем корабля.
– И тебе – ихприветствие, молодой Шелли! – услышал он вкрадчивый шепот. Завертел головой: как обычно складывалось впечатление, будто с ним говорит, почти касаясь сухими губами уха, некто, стоящий за спиной. Воображение рисовало высокого и худого, не очень старого, но изможденного человека с неподвижным лицом и длинными серо-седыми волосами, колышущимися в невесомости, словно моток водорослей, прибитый волной к кромке берега.
Нет – за спиной никого. Лишь мечутся по обгоревшим переборкам тени, и клубы серой «донной» мути стали, кажется, гуще.
– Онирады наслаждаться твоей компанией снова и снова, и снова.
– В самом деле? – отозвался Шелли.
– Поверь им. Поначалу онидумали, что ты или до безрассудства храбр или попросту глуп, поскольку осмелился искать с ними… соприкосновения. Теперь же онипоняли свою ошибку. Ты – не то и не другое. Общение стало доставлять имрадость. Пройдешься с нимипо кораблю?
Шаровая молния поплыла через шлюз к коридору. Шелли с опаской двинулся следом. Он неловко переступал ногами, обутыми в намагниченные башмаки, и старался держаться от своего собеседника на расстоянии: между шаровой молнией и металлическими поверхностями время от времени проскакивали ветви электрических разрядов.
– Расскажи имо себе, – потребовал голос. – Чем ты жил с момента последней встречи? С-скучал?
– Я получил приказ вступить в Партию в следующем сезоне. – Шелли издал нервный смешок и бросил быстрый взгляд через плечо: никого. Никого! – И сейчас, признаюсь, эта перспектива тревожит меня сильнее всего. Они, – Шелли вздохнул, – онимогут чем-нибудь помочь? Подсказать Золотую Удачу? Сакральное число? Или вселенскую константу?
– Нет! – отрезал Капитан. Бесплотный голос пояснил: – Сверхъестественное – за пределами ихвозможностей. Все, что имотведено, – безучастно надзирать за настоящим.
Шелли покачал головой.
– Ритуальная война – нет более нелепого времяпрепровождения! – напыщенно повторил он слова прадеда Юлиуса, которого в молодые годы Партия лишила правого легкого.
– Это всего лишь ваши традиции. У тебя есть друзья, на которых можно положиться. Онидопускают, что, объединившись, вы способны изменить многое.
– Друзья!.. – уныло всплеснул руками Шелли. В тесном пространстве коридора ему стало совсем дурно. Жирная сажа, облепившая стены, создавала иллюзию, будто он продвигается по покрытому ворсинками кишечнику некого сверхорганизма. И еще – проклятая муть! Шелли бессмысленно поводил перед собой руками, словно надеялся раздвинуть толщу воображаемой воды. Даже в ушах забулькало: или от тока крови, утратившей бремя гравитации ,или от подстегнутого страхом воображения.
– Проще вернуть Солнцу молодость, чем изменить что-либо в мире, где даже планеты движутся в один ряд… – начал Шелли подавленным голосом. Его качнуло. Почудилось, будто чрево «Странника» стало прозрачным и растаяло, обнажив на миг скрытые внутри переборок коммуникации. Исчез даже плазменный капитан, запечатлев перед этим на сетчатке молодого человека пятно светового артефакта. Шелли ощутил себя висящим на виду у мириад звезд на окраине обитаемого пространства, – будто он превратился в одинокое обреченное существо, которое плывет в гравитационном дрейфе под непрекращающейся бомбежкой смертоносных протонов.
К счастью, наваждение длилось не дольше, чем полет метеорита, угодившего в поле активной защиты «Рурка».
Следовало убраться с борта «Странника» как можно скорее. Получить необходимые сведения – и бегом к «Золотому Соколу». Прочь из причудливого мира корабля-призрака, пока свое «я»не растворилось в локусе физического беззакония.
– А что Брут? – спросил Капитан, не замечая терзаний гостя.
– Откуда ты знаешь? – изумился было Шелли, но тут же взял себя в руки. – А впрочем… тебе ли… простите, имли не знать? Для кого-то они –проклятье, а для кого-то – оракул. Большинство астроников, с которыми я когда-либо разговаривал, суеверно полагают, что встреча с древним «Странником» сулит беду, и спешат развернуться к нему кормовыми дюзами .От горячего Юпитерекса до кометного облака Оорта ходит дурная слава о корабле-призраке, который был проклят вместе с экипажем за самонадеянную попытку достичь звезд через мистическое гиперпространство. – Шелли перевел дыхание. Капитан никак не отреагировал на тираду. Плазменное существо не поддавалось на провокации. Оно упорно не желало делиться информацией о своем прошлом. Ни слова, ни полслова, ни намека…
– А что Брут? – повторил Шелли заданный вопрос. –Ха! Брут! Брут занят делом. Его прайд, прайд Бейтмани, строит звездный ковчег на Седне. Я слышал – второй по счету. Брут занят делом, ведь он – злой гений кораблестроения. Да, Партия некоторым не грозит… – добавил он не без зависти. Впрочем, Шелли ни за что бы не пожелал лучшему другу очутиться вместе с ним в одной смертельной игре. На «битом поле».
– Чудак Ай-Оу?.. – вновь спросила шаровая молния.
Шелли наморщил лоб:
– От чудака Ай-Оу давно нет известий. Кажется, он больше не покидает Пирамиду. Ограничил круг общения ближайшими родственниками. Я слышал, Ай-Оу возомнил, будто способен путешествовать к звездам… телепатически! Не хочу с ним знаться! Не желаю видеть, как мой друг – самый умный человек в Сопряжении – теряет рассудок.
– Климентина?..
– Кто-кто? – Шелли насупился. – Климентина? О нет, нет! О ней не стоит вспоминать, Капитан. Не стоит…
Он представил ледяной шар Пангеи, вальяжно плывущий над газовыми глубинами Нептунии. Содрогнулся: неужели подсознание прочно связало отвратительное, вычурное имя бесфамильной с не менее отвратительным мирком?
– По-моему, ее никогда не существовало! – отрезал, выходя из раздумий.
Капитан не стал спорить с молодым человеком.
– Кажется, ты знаешь, о чем говоришь. Но названные имилюди чаще других вспоминают о тебе.
– Как? – Шелли отмахнулся от роя мелких кристаллов водяного льда. – Каким образом онивыяснили? Прочитали мысли?
– Нет, радиоволны людей наполняют Галактику. Онивнимают сообщениям из системы Солнца, ведь оникогда-то тоже были людьми…
Шелли замер, стараясь не выдать волнения. Капитан, наконец, оговорился! Все-таки таинственные они– люди! Возможно – его предки! Быть может, эта сияющая плазма – всего лишь иное агрегатное состояние человеческого тела. Люди! Но не случайный попутчик «Странника». Не пришелец из объявленного фикцией гиперпространства, чего Шелли в тайне опасался.
– Брут. Климентина. Ай-Оу. Онислышали их переговоры. Иногда твои друзья беседуют друг с другом, иногда – с кем-то еще. Но их уста произносят «Айвен Шелли, Айвен Шелли, наш драгоценный Айвен Шелли», будто ты – не ты, а идол…
Шелли переступил через комингс. Шаровая молния осветила просторную рубку, посреди которой под пленкой маслянистой копоти покоился сложнейший – на взгляд Шелли – пульт. По крайней мере, на «Рурке» системы управления выглядели в сто раз проще.
…Быть может, командой с этого поста «Странник» был отправлен в вечное путешествие к звездам…
Плазменный шар подплыл к открытой смотровой розетке, приглашая следовать за ним. Сквозь толстое стекло виднелись холодные звезды открытого космоса и косматый шарик зеленоватого оттенка, мчащий на значительном удалении впереди корабля, – ядро Ока Императора.
– Они с-соскучалисссь… – В бесплотном голосе послышалось нетерпение.
Шелли остановился у пульта.
– Сначала ответы… – пролепетал он, чувствуя, что от страха едва справляется с речью, – а затем я выполню свою часть сделки.
От шаровой молнии оторвалась новая пылающая искра.
– С-соскучалисссь… – прошипела она.
– Ониобещали, что осмотрят галактику! – Шелли повысил голос, надеясь дерзостью придать себе уверенность.
– Они!.. – Шелли показалось, что шепоток хозяина «Странника» тоже стал громче. – Ониосмотрели галактику Млечный Путь! Онипроверили оба Магелланова Облака! Скопления галактик в Волосах Вероники! Радиогалактику Центавр А и галактику М51 в созвездии Гончих Псов!
У Шелли задрожали колени, едва он представил масштаб операции, инициированной им – молодой особью вымирающего вида, обитателем окраин системы остывающего красного гиганта. Он, ничтожный человечишка, заинтересовал и убедил сотрудничать невероятную в своем могуществе силу…
Вернулись симптомы «космической болезни». Шелли словно шагнул в пустоту. Мир растворился в непрерывно изменяющемся пылевом калейдоскопе. Пальцы судорожно вцепились в панель пульта, ломая крепкий пластик.
– В галактике Млечный Путь ониобнаружили восемь рас, которые обладают космическими технологиями на той или иной стадии развития. В Магеллановых Облаках – их пятнадцать, – бесстрастно чеканила шаровая молния. – Центавр А – мертв. В скоплении Волос Вероники живут четыреста девять разумных рас, в галактике М51 – одиннадцать.
Шелли тряхнул головой.
– Ониутверждают, что во Вселенной живут иные разумные существа? – не поверил он.
– Онипередали недостаточно четко? Или беспокоишься, что органы чувств обманывают тебя? Ониготовы повторить: разумом наделены более пятисот рас, обитающих только в тех галактиках, которые ониуспели осознать…
– И многие путешествуют в космосе… – ошеломленно пробормотал Шелли.
Он находился вдали от обитаемых территорий, один на один с загадочной сущностью древнего корабля-призрака. Он испытывал физический дискомфорт от невесомости и вполне объяснимый страх перед Капитаном. Но все же в его душе проклевывались зерна ликования.
– Знают ли обнаруженные имицивилизации способ преодолеть межзвездные расстояния? – пытаясь скрыть волнение, задал он главный вопрос.
Бывало, лет в тринадцать – четырнадцать он угонял «Рурк», выводил корабль вне эклиптики и затем отпускал в свободный полет, нацелив острый клюв на первую приглянувшуюся звезду. Шелли знал, что объекту со столь значительной массой, какую имел межпланетный корабль, никогда не преодолеть световой барьер и даже не приблизиться к нему. Он знал, что чужие звезды недосягаемы. Он знал, что все корабли-ковчеги, отправленные к ближайшим солнцам на релятивистских скоростях, рано или поздно теряются за горизонтом событий, и их радиосигналы пропадают самым загадочным образом.
Шелли, подобно многим в Сопряжении, считал, что система умирающего Солнца – западня для человечества. Естественная или же созданная чьей-то злой волей. Но его не покидала уверенность: выход из западни обязательно отыщется! Он верил в это с подростковой безапелляционностью и к своим двадцати двум годам не утратил порыв. Быть может, он родился, чтобы открыть людям путь к звездам!
От шаровой молнии ответвились две текучие электрические дуги. Вспыхнули и разметались по отсеку белые искры – невесомые капли расплавленного металла.
– Онине могут ответить однозначно, – призналось плазменное существо, – ониотмечали корабли схожей конструкции в удаленных солнечных системах, но утверждать, что те принадлежат одной расе, – расе, освоившей межзвездные путешествия, – было бы безосновательно. Онисчитают – нужно продолжать собирать данные.
– Да-а, – вздохнул Шелли. – Кажется, сегодня я и без того услышал премного больше, чем рассчитывал.
– К тому же ихисследование затрудняет невозможность прямого контакта. Видимо, очень мало разумных имеют храбрость взойти на борт появившегося из ниоткуда корабля. Так, мой юный Шелли?
Шелли кивнул, вспоминая свою первую погоню за кораблем-призраком. Головокружительное преследование то исчезающего, то вновь закрывающего звёзды «Странника».
Все-таки решительности и мужества ему, будущему иерарху прайда Шелли, не занимать! Если сейчас Капитан не в состоянии ответить на главный вопрос, значит, придется побеспокоить «Странник» еще раз. Только бы не стало слишком поздно…
– Онимогут сделать прогноз поведения Солнца, скажем, на ближайший звездный год? Когда прекратится его расширение?
– Ихпрогноз не имеет смысла. Согласно ихрасчетам, Солнцу никогда не полагалось достигнуть нынешнего размера. Текущие параметры делают Солнце крайне нестабильной звездой. В любой момент оно способно сбросить внешние слои атмосферы и начать гравитационный коллапс.
– Значит, времени нет абсолютно, – пробормотал, сжимая кулаки, Шелли. – Онимогут проанализировать имеющиеся данные по инопланетным технологиям и дать ответ сейчас? Ну, хоть какой-нибудь?
Шаровая молния некоторое время молчала. Даже свечение ее стало менее интенсивным, и отсек наполнился пыльным сумраком.
Наконец, плазменный мозг принял решение:
– Нет. Онине могут.
– Если бы мы только нашли способ дотянуться до звезд… – проговорил Шелли с мольбой в голосе. Самому «Страннику» пронестись по галактикам, – все равно что «Рурку» перелететь с луны на луну в окрестностях столичной Нептунии. Только цену за господство над пространством «Странник», а в прошлом – научно-экспериментальное судно «Баунти», и его экипаж из двенадцати человек заплатили непомерную. По человеческим меркам – чудовищную цену.
– Онипредлагают назначить новую встречу, – сказала шаровая молния. – Когда Око Императора обогнет Химеру и направится к Солнцу, у них, возможно, будет готов ответ.
Шелли с сожалением покачал головой. В какой-то миг он даже решил, что Капитан хитрит. Что отныне это создание станет врать и изворачиваться, дабы регулярно заполучать на борт корабля-призрака пришедшегося по душе молодого человека.
Сначала Шелли поморщился от отвращения, однако, подумав, отмел эту версию. «Странник» слишком чужероден, чтобы испытывать человеческие чувства. Даже его «с-соскучалисссь…» – всего лишь ширма, за которой скрывается совсем иная потребность.
– Тебе нужно уходить… – сказала шаровая молния. – Парад планет Сопряжения рушится. Скоро внесистемная транспортная сеть выйдет из строя.
Шелли встрепенулся.
– Как?.. Впрочем… я догадываюсь. Опять Плутония!
Плутонианские экстремисты! Вечные борцы за независимость непонятно от чего и во имя чего. Как некстати! Плутониане – вот по кому плачет Партия!
Жаль, что официальное Сопряжение не заинтересовано в культивировании гена Золотой Удачи у мутантов. Божки мира людей – члены Пермидиона, заседающие на Трайтоне, предпочитают бросать в пламя ритуальных схваток благородных юношей. Плутонианам же позволено участвовать в Партии по желанию. Смешное неравенство, когда благородный оказывается в менее выигрышном положении, чем когда-то лишенное статуса человека отродье…
– Внесистемная транспортная сеть под угрозой… такое случается. Эти возмутители спокойствия не причинят серьезных неприятностей! – не так уверенно, как самому хотелось, отмахнулся Шелли. – Плутонианских бунтовщиков усмирят в течение сидерических суток, орбиту планеты синхронизируют…
Без сомнений – синхронизируют, ведь иначе нельзя. Три крайних планеты Сопряжения – Урания, Нептуния и Плутония – перемещаются вокруг Солнца дружным строем; между ними протянуты нити гравитационных лучей, образующих всем известную транспортную сеть. Благодаря ее существованию продолжительность межпланетных перелетов сократилась до нескольких недель, что само по себе – великое достижение человеческой науки, учитывая расстояния окраин.
Увы, но сверхтяжелые Юпитерекс и Сэтан не покорились макроинженерам прошлого. Они продолжают двигаться по своим орбитам точно так, как делали это миллиарды лет до начала эры господства человека в околосолнечном пространстве. Сообщение с ними, вернее, с их спутниками, поддерживалось посредством кольца транзитных станций, которое строилось, если не врут историки, более двух тысяч лет.
Через весь обитаемый космос тянутся невидимые магистрали, и в любой точке пространства Сопряжения можно отыскать «короткую дорожку» к любой планете, к Солнцу или к далекой Химере.
Если Плутония «выпадет» из строя Сопряжения, то внесистемный сегмент сети на какое-то время «рухнет», – это плазменное сознание «Странника» заметило верно. Плутонианские радикалы обожают мелкие пакости, даже если они чреваты нешуточным наказанием.
– Ониобнаружили двадцать кораблей, несущих оружие. Группа идет курсом Плутон–Седна. Ониполагают, ваши экстремисты решат сами, кого усмирять в Солнечной системе, а кого – нет.
Название мятежной планеты, произнесенное на старинный доимперский лад, резануло слух. Все-таки «Странник» – древняя посудина. Сколько же ему лет? Современное Сопряжение существует пятнадцать… пятнадцать с половиной тысяч лет, если брать в счет период Становления. А до того была Тысячелетняя смута. Была Империя Вторая, просуществовавшая около двухсот лет, было Многолетнее Варварство с нечеткими временными границами. На заре времен Солнечной системой владела Империя Лун, центр которой находился в окрестностях Юпитерекса. Шелли не знал, когда именно взошел на трон первый император. Давно, очень давно. Точную дату можно будет подсмотреть в исторической энциклопедии, когда он вернется домой, на Трайтон. Если вернется.
А «Баунти» построили до рассвета Империи Лун.
– Плутон–Седна? – переспросил Шелли. Слова Капитана откликнулись в душе неожиданной тревогой. – Там же Брут! Там же строят ковчег! Что бандиты забыли на Седне? Хорошо бы предупредить местный прайд… Когда плутонианские корабли достигнут планетоида?
– Ониопасаются, что прибытие бандитов к Седне совпадет по времени с отключением сети.
– Если выйдет из строя транспортная сеть… – Шелли на миг замолчал, а затем зачастил на одном дыхании: – Седна – это аппендикс. Гравитационной направляющей нет. Отступить еще дальше, к Химере, невозможно. Население планетоида окажется в ловушке! Более того, когда сеть восстановится, ничто не помешает плутонианам вернуться к ближайшей магистральной развилке, а затем запутать следы, прежде чем к Седне подоспеют патрульные силы Сопряжения.
Он отступил к выходу из рубки.
– Капитан, я должен спешить.
– Должен, – согласилась шаровая молния, – но онитак с-соскучалисссь, так с-соскучались…
Мысленно проклиная предстоящую задержку, Шелли расстегнул воротник, открыв жилистую шею. С левой стороны – там, где под кожей угадывалась пульсация артерии, – к шее крепился уродливый нарост вытянутой формы: неприятная мешанина дикого мяса, серое пятно, которое можно было накрыть подушечкой большого пальца. Шелли полагал, что подцепил эту дрянь, когда сопровождал Климентину в ее псевдонаучных изысканиях на Пангее. Он собирался избавиться от нароста хирургическим путем, однако каждый раз операция по каким-то причинам откладывалась. И лишь оказавшись на борту «Странника», Шелли вспоминал, при каких обстоятельствах и для чего его одарили этим недугом.
Шаровая молния замерцала, словно дуга электрической сварки. Затем стремительно увеличила объем раз в сто, заполнив собой большую часть рубки. Плазменное свечение померкло, сменилось тускло-красным тлением цвета угасающих углей. Шелли глазом не успел моргнуть, как гигант, поразительно похожий на умирающее Солнце, выплеснул щупальце протуберанца и приник им к наросту на шее человека с алчностью очнувшегося после спячки кровососущего насекомого.
Шелли обмяк. Повис в невесомости, удерживаясь на палубе лишь с помощь магнитных подошв.
К сожалению, его единственным союзником и помощником оказался обыкновенный вампир. Вампир, пришедший к этому жутковатому способу питания за долгие годы скитаний по Вселенной. И недаром большинство астроников боялись встречи с ним, как огня.
Нашейный нарост-симбионт послушно расщеплял кровь Шелли до атомарной основы и транспортировал ее составляющие в «присоску» протуберанца.
Когда-то в седой древности, дабы не потускнел свет Солнца, шаманы и жрецы губили на жертвенниках миллионы людей. Вряд ли кровавая жатва как-то влияла на термоядерную реакцию, бушующую в конвективном ядре ближайшей звезды, но все же в действиях хранителей знаний присутствовала толика смысла.
Капитан «Странника» поглощал человеческую кровь, словно щедрый бульон из химических элементов.
Не сумев избежать соприкосновения с Капитаном, Шелли пребывал на зыбкой границе между реальностью и беспамятством. В такие минуты история «Странника» – «Баунти» разворачивалась перед ним, словно двухмерный кинофильм. Все тайны плазменного существа были видны как на ладони. Печальная судьба научно-экспериментального корабля, бросившего вызов гиперпространству и размазанного действием еще никем не сформулированного закона физики по выпуклости Вселенной… Одновременное существование в бесконечном множестве точек пространства… Тысячелетия бесцельного полета, без права посещения человеческих портов… Одной ногой в нормальном пространстве, другой – в немодулируемом нигде…
Системы ориентирования умного «Рурка» не спускали электронных глаз с ближайшего лазерного маяка. Сверхмощный излучатель, установленный на Хавроне, подсказывал кораблям местоположение главной ветви внесистемной транспортной сети Сопряжения Планет.
Шелли прикоснулся ладонью к сенсорной панели. Сразу же развернулось голографическое «дерево навигационных указателей». Маяку на спутнике мятежной Плутонии доверять не стоило. А вот, например, луч лазера с орбиты родной Нептунии, – он хоть и подрастерял мощность, но оставался надежным. Шелли установил маркер на первом выбранном ориентире, затем дал задание кораблю искать Седну. Через десять секунд «Рурк» обнаружил сигнал планетоида, а детектор гравитационных волн указал путь к магистрали.
Шелли спрятал саднящую шею под воротник («Не забыть удалить проклятый лишай, когда окажусь на Трайтоне!») и запустил новую программу полета. До выхода на орбиту Седны «Золотой Сокол» не нуждался в указаниях человека. Его хозяину можно было выпить бокал вина, поплескаться в бассейне и как следует подумать.
«Странник» изменил вектор движения, как только «Рурк» вырвался из хвоста Ока. Не активируя маршевых двигателей, при помощи серии локальных гиперпрыжков, он ушел с траектории кометы. Утоливший голод вампир, зависнув у смотровой розетки, смотрел всей поверхностью плазменного тела вслед набирающему скорость «Золотому Соколу».
