Текст книги "Чужая победа"

Автор книги: Максим Хорсун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 8

Миссия: «Лицом к лицу».

Задача: выжить и не свихнуться.

Звезда: Тау Кита (желтый карлик, маленький такой, меньше, чем Солнце).

Планета: Убежище.

Особые примечания: к ушибам лучше всего прикладывать лед или полотенце, смоченное холодной водой.

С Зугу опять не стали церемониться.

Аборигены в масках растянули его на каменной скамье, привязали руки-ноги, продев ремни сквозь отверстия в камне. Залепили рот чем-то похожим на скотч.

Прятун в длинном балахоне из сшитых вместе тонких шкур с поклоном подал «мумии» металлический чемоданчик, похожий на докторский. «Мумия» поставила его на пол и раскрыла. Внутри действительно оказались медицинские инструменты и препараты в стеклянных флаконах. Затем прятун в балахоне помог «мумии» надеть фартук и натянуть на обмотанные «бинтами» руки резиновые перчатки.

Настя охнула.

– Беда-беда, – прошептала она.

– Не смотри, – сказал я и прижал ее к себе. Мне, честно говоря, и самому хотелось забиться куда-нибудь в темный угол. Но аборигены с «минаковыми» окружали нас плотным кольцом. Не вырваться. Безликие маски окружали со всех сторон; темнели остатки мяса, сосудов и жил на плохо обработанной коже. Маслянисто поблескивали отрешенные, бессмысленные, точно у наркоманов, глаза.

«Мумия» зарядила ампулу в пневматический шприц. Склонилась над мычащим Зугу. Раздался щелчок, пленник тут же обмяк. «Мумия» что-то сказала аборигену в балахоне, тот коротко поклонился, вынул складной нож и разрезал рукав куртки Зугу.

Мне, конечно, приходилось слышать речь врага – в пропагандистских роликах, – но сейчас стало противно до тошноты. Это было урчание расстроенного живота, а не язык. Обитатели Могилы оказались на иной эволюционной ветви, чем Крылатые, «островитяне», земляне или даже прятуны. Вот поэтому мы все подсознательно и боялись, и ненавидели «мумий».

Крылатых смешит то, что мы называем родную планету Землей. Земляне вместе с «островитянами» посмеиваются за глаза над Крылатыми, над их перьями в волосах, над тем, что они «вылупились» в Гнезде.

Но у нас у всех вызывает отвращение раса, именующая свою планету Могилой. Их язык, их бесчеловечные традиции, их отталкивающий мертвецкий облик.

Даже культ Эдема у «мумий» вывернут наизнанку. Если для Крылатых и «островитян» Эдем – символ чистоты и истока жизни, то для «мумий» – это олицетворение смерти и изгнания.

«Вот кто мог бы искать Червя на пепелище рая», – подумал я, вспомнив слова отца Антония.

«Мумия» отложила шприц, склонилась над инструментами. Через миг в ее лапах засверкал ампутационный нож. Я отвел взгляд в сторону; послышались хлюпающие звуки, зажужжала струя крови.

– Что происходит? – прошептала Настасья, силясь не разрыдаться.

Я отвечать не стал, лишь крепче прижал девушку к себе. Почувствовал, как бьется ее сердце.

«Мумия» заговорила снова. Прятун в балахоне засуетился, что-то забормотал на своем языке. Через несколько секунд один из автоматчиков подал ему цилиндрический контейнер. Тот, который в балахоне, свинтил крышку. Над горловиной взметнулось облачко холодного пара. «Мумия» заохала, извилась всем худым телом, защелкала зубами, а потом опустила в контейнер отрезанную руку Зугу.

Зазвенели хирургические инструменты. На сей раз «мумия» развернула к свету голову пленника. Она оттянула Зугу ноздрю и сунула в нее длинный, заостренный крюк. Я снова отвел взгляд. «Мумия» возилась долго. Время от времени она взбулькивала, и прятун в балахоне кидался ассистировать. Вдвоем они бережно уложили в контейнер еще что-то, завинтили крышку. Ассистент побросал грязный инструмент в судок, схватил его одной рукой, подхватил контейнер другой рукой и побежал с этим всем прочь из пещеры. А четверо прятунов, закинув автоматы за спины, отвязали от каменной скамьи изувеченное тело Зугу. Подхватили за ноги и поволокли к выходу.

«Мумия» подошла к нам. Автоматчики расступились. Настасья оглянулась, бросила взгляд на инопланетянина в забрызганном кровью фартуке и снова уткнулась мне лицом в грудь. «Мумия» прокряхтела что-то на языке прятунов. Аборигены схватили Настасью за плечи и потянули в сторону. Я поймал ее за руку, попытался оттеснить автоматчиков, но сразу же получил прикладом по ребрам. Холодные и влажные пальцы Насти выскользнули из моей ладони.

Рванулся за нею следом, но кто-то наподдал мне между лопаток, и я оказался ничком у перебинтованных ног «мумии».

– Помоги! – закричала Настасья. – Мать твою! Помоги же!

Ее увели из пещеры. Все произошло очень быстро, была девушка – и нет, только отчаянный голос продолжал звучать в моей голове.

«Мумия» вздохнула.

– Народ Кровавых Глаз, – пробулькала она на языке Крылатых, – знает много способов делать языки мягкими и послушными. – Прятуны с автоматами затрясли головами, словно понимали, о чем говорит «мумия». – Мой совет тебе – говорить правду, неправда будет стоить боли.

Честно? Нет проблем! Я все равно ничего не вижу и ничего не знаю о том, что происходит за пределами рубки моего корабля. К тому же Устав Союзнического флота не запрещает отвечать на вопросы врага, если тот угрожает пытками. Космос слишком велик, чтобы один офицеришка мог знать много о происходящем на этом безграничном поле битвы. Но в тот момент я думал о Настасье, а не о составах эскадр и обороноспособности баз. И даже перспектива оказаться следом за Зугу на разделочном столе отчего-то не пугала.

– Что будет с девушкой? – спросил я, глядя в коричневое, иссеченное глубокими морщинами лицо «мумии».

В черных глазах был холод космической бездны.

– Я буду отвечать на вопросы, если вы гарантируете безопасность девушки!

Возможно, это было слишком дерзко с моей стороны. Возможно, это было проявлением бесполезного героизма. И, возможно, великие воители из земного прошлого в тот момент завертелись в гробах – этот человек готов сотрудничать с врагом ради какой-то малознакомой девчонки! – но такое решение показалось мне единственно правильным.

– Не твоя забота, – ответила «мумия», сверкнув металлическими протезами зубов. – Кровавые Глаза обменяют женщину на консервы и одежду. Они потребуют много! – Обмотанное полосами ткани тело пробила крупная дрожь: «мумия» беззвучно смеялась.

– Не дай бог с ней что-то случится… – глухо, как цепной пес, проворчал я.

«Мумия» взмахнула рукой в грязной перчатке, меня сейчас же оттеснили к каменной скамье и заставили на нее сесть – посадили прямо в лужу крови Зугу. Брюки тут же стали мокрыми, точно я обмочился.

– Имя и звание! – потребовала «мумия».

Я представился.

– С какой целью вы напали на систему Указывающего Путь?

– Освободить пленных, которых вы использовали для работ на рудниках.

– Ваш корабль ведь не пленных спасал? Ты попробовал меня обмануть, старший лейтенант? Прятуны обожают теплую печень, когда она только-только вырезана из брюха.

– В ходе выполнения миссии задание для нашего корабля было изменено, – проговорил я сквозь зубы. – Мы получили приказ состыковаться с платформой на одном из спутников Объекта-114…

– Объекта-114?

– Так на наших картах обозначен один из самых крупных астероидов пояса Корнуолла.

– Молчать! Зачем было нужно стыковаться?

– Мы забрали с астероида-спутника взвод осназа Крылатых.

– И транспортировали сюда?

– Да.

– На планету?

– Нет… – я осекся, замолчал.

– Куда? – «мумия» наклонила голову вбок. – Ты в переделку попал, старший лейтенант, себя достойно веди.

– На орбитальную станцию, – буркнул я, ощущая себя говном.

– Параметры орбиты!

Я сглотнул. Поглядел на автоматчиков, которые переминались от нечего делать с ноги на ногу, заглянул в коричневое лицо «мумии». Назвал эксцентриситет, наклонение, долготу восходящего узла… В общем, что помнил, то и назвал. И то, быть может, не точно. Крейсер ведь стыковал со станцией Крылатых старпом, а не я.

«Мумия» снова продемонстрировала хромированную сталь зубных протезов.

– Не обманываешь, и я думаю о тебе хорошо. Радостно. А теперь расскажи, чем Крылатые намерены усилить оборону Солнечной системы.

Я опустил голову и стал припоминать фуршет в адмиральском модуле Опорной базы на орбите Хуракана. Адмирал Гварх что-то нам рассказывал, да только я слушал вполуха. Крылатые переведут в систему Солнца свой Флот особого резерва. Дополнительную противокосмическую оборону развернут на Луне, Ганимеде и, кажется, на Тритоне.

Только вот дилемма!

Я сдал «мумии» секретную станцию союзников, но вот сообщать даже такую скупую информацию об обороне нашей Солнечной системы язык не поворачивался.

– Я – всего лишь пилот, – пробормотал, опустив глаза. – Откуда я могу знать?..

«Мумия» клацнула зубами. Затряслась, точно в припадке. Затем заговорила, передергивая плечами.

– Не любишь союзников, лейтенант. Делаю вывод, что не любишь. За что любить Крылатых и жителей Зеленых Островов? Подставили тебя и твоих товарищей, так подставили, без посторонней помощи не выкрутиться. И всякий раз Крылатые будут рядом. Крылатые сделают вид, будто протягивают вам руку, а на самом деле – заставят погрузиться еще глубже в ад – ад не выдуманный, а тот, который существует на самом деле.

Я ошеломленно захлопал глазами: странный оборотец! Куда это он (или она, черт разберет!) клонит? Я – человек простой и мудреных метафор не понимаю. К тому же в те минуты я был так напряжен, что попросту не мог мыслить гибко, и слова «мумии» проносились точно метеоры сквозь пустоту моего перепуганного сознания. Да – перепуганного, глупо было с этим спорить. И боялся я не только за себя, но и за девушку. Прятуны – дикари и людоеды, это понятно. Но «мумии» – само зло, мерзкие карикатуры на людей, изувеченные и обезображенные изуверскими ритуалами. И мы с Настасьей – вдвоем против всей этой нечисти…

– За планету свою боишься, старший лейтенант. Правильно, что испуган. Мы – Народ Вечности – неприятно обижены дерзостью землян. По вине Крылатых вы ввязались в чужую войну. Гнездо защищено сильным флотом и орбитальными крепостями. А Земля – как на ладони. Открыта для атаки с любой стороны. Наш Карательный флот уже в пути.

– Что вам от меня нужно?

– Крылатые снова развязали старую войну, – проскрипела «мумия», понижая голос. – Если бы земляне знали, сколько в ней сгорело планет… Но вы никогда и ничего не узнаете. Спроси Крылатых – они не ответят, спроси жителей Зеленых Островов – они не ответят. Наше общее прошлое темно, я хочу принести в эту темноту кванты света. Землянин слеп во тьме, и он не может понять, кто друг, а кто враг; кто бог, а кто раб.

Уж не завербовать ли пытаются меня эти проканифоленные говорящие мощи?

– Мы редко берем в плен землян, – продолжила «мумия». – Чаще всего солдаты вашей расы гибнут беззвучно в космосе. Но некоторых из тех, кто все же попадает нам в руки, мы отпускаем обратно. Ищите и найдете сами: миры, у которых больше нет имен. Называю звезды на вашем языке: смотри Ахернар и большую луну второго газового гиганта, смотри Регул А и его четвертую планету, смотри Капеллу и луну последнего газового гиганта.

– Очень далеко… – вставил я, но «мумия» не обратила на мои слова внимания.

– Не поверишь, не нужно. Не скажешь никому, не нужно. Спросишь союзников – будешь обвинен в предательстве. Проверь сам или прикажи проверить другим землянам: две средние расы, обитавшие у Ахернара и у Регула А, уничтожили мы. Луну, на которой жили наши союзники – младшая раса системы Капеллы, – выжег Вселенский флот Крылатых. Все это случилось в темном, но еще недалеком прошлом. Для средних и младших нет места в нашей войне, они приходят и уходят. Старшие остаются всегда. Найдите миры, потерявшие имена, и вы не захотите продолжать войну, значение которой все равно не понимаете.

«Мумия» несла полнейший бред. Какие такие исчезнувшие расы? Мы ничего о них не слышали! Никто из союзников не обмолвился ни о чем таком… А какой смысл «мумии» говорить это все мне? Простому офицеру? Что я смогу изменить в этой войне?

Но у врага что-то было на уме, поэтому сухие, истрескавшиеся губы продолжали нашептывать:

– Земля сгорит, как сгорели те безымянные луны и планета. Сгорит, если ваша раса не разорвет союз с Крылатыми и с жителями Зеленых Островов. Планетарное правительство Земли знает о том, что младшие и средние пропадают в этой войне без следа, но никому не говорит, сговор с Крылатыми и с «островитянами» в силе. Мы можем обещать тебе безопасность. Мы можем обещать безопасность и несуразному существу, захваченному вместе с тобой. Вижу, у тебя нет причин любить союзников, поэтому хочу, чтоб ты серьезно выслушал то, что мне поручено предложить…

Свет у выхода из пещеры погас. Коротко тявкнул, но тут же заткнулся чей-то автомат. Что-то пронеслось, фыркнув, над нашими головами. С лязгом врезалось в стену и отскочило за спины прятунов.

Ослепительная вспышка, похожая на взрыв сверхновой, затем грохот, от которого я едва не потерял сознание.

Кувыркнулся назад. Упал за скамью, слепой, глухой и обалдевший. Меня тут же осыпало каменной крошкой, которую выбила из скамьи автоматная очередь.

Кинулся подальше от «мумии» и прятунов – наугад, куда ноги несут. Пригнувшись так низко, насколько мог; почти на четвереньках. Острые каменные осколки хлестали со всех сторон. Сквозь вату в ушах пробивался треск автоматов и визг рикошетов. Все это казалось почему-то очень далеким и искаженным. Пока я не наткнулся на прятуна, нашпигованного пулями вдоль и поперек.

Выдернул из рук убитого автомат. Завертел головой… но вокруг меня были лишь трупы и клубился еще пороховой дым. «Мумия» валялась возле скамьи, раскинув неестественно длинные руки.

По ступеням сбегали солдаты в легких экзоскелетах серо-желтой маскировочной окраски и глухих шлемах. В руках у них были укороченные автоматы с глушителями. Двое сразу кинулись к «мумии», остальные уставились черными забралами шлемов на меня.

– Опустите оружие! – прозвучал приказ на русском языке, но с заметным акцентом. – Группа особого назначения, корпус Вселенской пехоты Крылатых! Капитан Сааведа. Мы уже встречались, старший лейтенант.

А я думал, что только в голливудских фильмах на помощь силам добра в критическую минуту приходят еще более крутые силы добра. Но самые удивительные и фантастические вещи происходят в действительности, и порой трудно поверить, что все случилось именно так, а не иначе. Сама удача посмотрела тогда в мою сторону, а я стоял перед осназом союзников, еще не оклемавшись после взрыва светозвуковой гранаты, и не знал, что делать дальше.

– Вы ранены, старший лейтенант? – спросил один из бойцов, наверное – медик.

– Нет, – я опустил автомат, – это не моя кровь. «Мумия» мертва?

– Нейтрализована, – сказал другой осназовец на языке Крылатых, светя в глаза «мумии» фонариком. – Сердце не бьется, но рефлексы есть. Эти живые мертвецы умеют здорово притворяться.

– Забираем с собой! – распорядился Сааведа, а потом повернулся ко мне и осведомился: – Идти сможете? Или вы в шоке?

– Не могли вы, капитан, повременить со штурмом минут пять! – Я уверен, что осназ не ожидал услышать подобное от спасенного ими землянина. – «Мумия» намеревалась меня завербовать. Я так и не услышал, что враг планировал мне поручить. А нам бы не помешало узнать часть их замыслов. Предупрежден – значит вооружен!

Сааведа развел руками.

– Вся эта операция была организована лишь для того, чтобы спасти вас, старший лейтенант. Крылатые не бросают союзников в лапах у людоедов. Что бы вы, земляне, о нас ни думали.

– Тронут до глубины души, – я подогнал длину ремня автомата под себя, повесил «минаков» на шею. – Здесь еще есть девушка…

– Девушка? – переспросил Сааведа.

– Дочка фермера, – пояснил я, подходя к вырезанным в скале ступеням. – Без нее я отсюда не уйду.

– Повезло, что мы вообще отыскали эту пещеру, – бросил мне вслед Сааведа. – Челнок приземлится через несколько минут, и мои люди уберутся отсюда.

– Хорошо! – крикнул я на ходу. – Тогда придется поспешить.

В верхней пещере стоял запах жженого мяса: один из убитых прятунов упал в костер. По его почерневшей маске, по плечам и груди лениво ползали язычки пламени. Тут тоже были трое осназовцев. Они как по команде повернули ко мне беспросветные забрала шлемов, но ничего не сказали.

Сквозь узкий коридор, пол которого был устелен мертвецами, – на свежий воздух. На какой-то миг мне стало жаль это воинственное племя Кровавых Глаз. Осназ Крылатых прошел сквозь ряды его закаленных в первобытных схватках воинов с той же легкостью, с которой луч боевого лазера прожигает тонкую корабельную броню.

Снаружи была светлая ночь. Но двоих осназовцев я не увидел с расстояния пяти шагов. Они охраняли вход в пещеру, прижавшись к скале. Камуфляж экзоскелетов полностью сливался с темно-серым гранитом.

Слоны-мутанты, оставленные на привязи, тянули хоботы к мертвым погонщикам. В свете двух лун было видно, как серебрятся тяжи слюны, выпростанные из клыкастых пастей. Запах крови сводил хищников пустоши с ума.

И тут за поворотом ущелья послышалось: «Хэй-йя!» А за воплем – дробный топот тяжелых лап.

Я едва успел отскочить в сторону. Отряд, возглавляемый прятуном в клыкастой маске, промчал мимо, направляясь, очевидно, к выходу из ущелья. Кто-то из дикарей врезал очередью то ли в меня, то ли просто так, из бравады. Пули просвистели высоко над головой, я же во все глаза всматривался в несущуюся галопом темную массу. Настасью прятуны, очевидно, прихватили с собой. Эх, накатается девчонка за эту ночь!

Сааведа и его люди высыпали из пещеры. Капитан отдавал приказы, размахивая свободной рукой. Но прятунов уже и след простыл, только клубилась над тропой густая пыль.

Я понял, что на счету – каждая секунда. Кинулся к ездовым животным. Слоны-мутанты угрожающе оскалились и принялись размахивать хоботами. Пара тварей была под седлами, они-то мне и пригодятся…

Приземистый, покрытый похожими на бородавки наростами мутант метнулся вперед, собираясь оттяпать мне руку. Я несколько раз двинул его прикладом по морде – по твердокаменным пластинам ороговевшей кожи, по похожему на эрегированный пенис хоботу. Слон присел на зад, зашамкал толстыми, слюнявыми губами, как будто что-то хотел мне сказать, его маленькие глазенки часто-часто заморгали. К седлу была приторочена плеть, я схватил ее и от души хлестнул животное по ляжке. Слон-мутант поднялся, теперь можно было взобраться в седло. Его сотоварищ попытался исподтишка подцепить меня хоботом, но я поумерил пыл неспокойного мутанта двумя ударами плетью.

Правую ногу – в стремя, левую – перекинуть, найти второе стремя. Я никогда не ездил на лошадях, на слонах – тем более. Но все получилось само собой. Крикнул «хэй-йя!», огрел тварь по покрытому шрамами боку… и мы понеслись, едва не затоптав осназовца, не вовремя оказавшегося перед нами.

Свежий ветер бил в лицо и отрезвлял мои контуженые мозги. Что будет, если я догоню аборигенов? Может быть, меня убьют или снова возьмут в плен… а может, я положу всех к едрене фене, чем черт не шутит? Вообще, в магазине «минакова» – тридцать патронов, много не постреляешь, а запасного рожка нет. Впрочем, уже безразлично. Пустота, которая угнездилась во мне, толкала вперед, запрещала раздумывать и сомневаться.

Скалы расступились. Впереди стелилась ровная каменистая пустошь. Серебрилось вдали бурное море, и встречный ветер как будто желал помешать мне в преследовании.

Я заметил клубы пыли примерно в двух километрах. «Курс – триста десять, – мысленно приказал себе. – Максимальная скорость! Врубаем маршевые по моей команде…»

– Хэй-йя! – заорал я и принялся хлестать животное, которое и так неслось со всех ног.

Послышался звук, напоминающий отдаленные раскаты грома. По пустоши пронеслась ромбовидная тень. На фоне одной из лун промелькнул силуэт десантной «колибри», которая шла в бесшумном режиме и без бортовых огней.

В две секунды шаттл Крылатых обогнал дикарей, затем лег в вираж и двинул навстречу остаткам Кровавых Глаз. Я увидел, как заструился пунктир трассеров. Закричали аборигены; мерзко, надсадно завопили их животные. Меня охватил ужас, я представил, какая сейчас там творится мясорубка. Бедная Настя! Только бы не опоздать…

«Колибри» еще разок саданула пятидесятым калибром, а потом выдвинула шасси и плавно пошла на посадку. Уцелевшие прятуны направили своих животных кто куда. Я увидел, что навстречу мне несется сам «большой босс» – абориген в клыкастой маске. Шерсть зверя, шкура которого послужила клыкастому одеждой, металась и трепетала, точно пламя бронзового цвета.

Одной рукой продолжая сжимать поводья, второй я сорвал с шеи автомат. То же самое сделал и клыкастый абориген. Я заметил, что поперек спины его животного лежит связанная ремнями Настасья. Что ж, на ловца и зверь бежит!

«Минаков» был отлично сбалансирован, я легко держал автомат одной рукой. Но клыкастый первый нажал на спусковой крючок. Вспыхнула и замерцала белая звездочка, контрастно освещая и аборигена, и его пригнувшее голову животное. Я почувствовал, как задрожал подо мной слон-мутант, словно живой щит принимая рой пуль. Брызги его обжигающей, будто кипяток, крови ударили мне в лицо. И я тоже выдал в ответ длинную истеричную очередь.

Мы мчали друг на друга, словно два рыцаря на турнире. Только вместо копий у нас были кончающие свинцом «минаковы». Расстояния таяло с каждым мгновением. Я полагал, что мы разъедемся в разные стороны, попутно натолкав друг в друга пуль. Но клыкастый, очевидно, совсем не дружил с головой, потому что направил своего слона на столкновение с моим животным.

Удар вышел чудовищным.

Я вылетел из седла щучкой. Как в замедленном кино, увидел пролетающих подо мною аборигена и Настасью. Врезался в камни метрах в пяти позади слона-мутанта клыкастого и потерял сознание.

Очнулся, когда живучий прятун обмотал вокруг моей шеи ремень «минакова» и принялся душить. Не знаю, почему он просто не продырявил меня, пока я валялся. Может, патроны закончились, а может, неинтересно ему было так. Дикая планета, дикие нравы.

Заскрипев зубами, я поднялся. Клыкастый повис у меня на спине, он был тяжелым, как мешок с цементом. Пришлось вспоминать дзюдо, которым занимался в юности. Швырнул прятуна через плечо и врезал мыском ботинка по закрытому маской лицу.

Он попытался встать, но я навалился сверху. Я понял, если клыкастый окажется на ногах, то мне конец. Меня крепко приложило о камни, и дрался я скорее по инерции: примерно как бегает петух, которому отрубили голову. А вот клыкастый держался молодцом. Я бил изо всех оставшихся сил, но удары мои не прошибали тяжелую шкуру, в которую, точно в бронежилет, он был облачен. Это походило на кошмарный сон, когда пытаешься отбиться от догнавшего тебя чудища, но понимаешь, что для него твои кулаки – что горох для бетонной стены.

И поэтому, как только представилась возможность, я сунул большие пальцы в прорези в маске прятуна и надавил ему на глазные яблоки. С омерзением почувствовал, как ногти врезаются в плоть. Клыкастый заорал, забился, точно в судорогах. Я отпустил его, откатился в сторону. Абориген, продолжая стенать, подскочил на ноги и принялся слепо шарить руками в воздухе.

– Сейчас-сейчас… – пообещал ему я и пополз к «минакову», что валялся шагах в десяти.

Схватил автомат, уперся им, как костылем, в землю. Встал. Клыкастый шел ко мне, по его маске струилась кровь.

Я выстрелил с бедра.

Клыкастый ойкнул, схватился за живот, точно ему приспичило. Развернулся и проворно пошел, чуть прихрамывая, от меня подальше.

Я выстрелил снова, но промазал. Пули высекли искры из камней под ногами клыкастого.

– Стой! – просипел я и поплелся следом, попутно пытаясь прицелиться.

«Минаков» снова рявкнул. Две пули угодили клыкастому в спину. Но тот шел себе дальше, не останавливаясь. А я в сердцах подумал, что этого малого чересчур уж оберегают духи пустошей.

Он продержался еще шагов двадцать, затем его ноги подкосились. Клыкастый рухнул и испустил дух.

И я без сил опустился на камень. Уселся, опираясь обеими руками на теплый автомат.

…Волны бурлили; волны накатывали и разбивались о прибрежные скалы, разбрызгивая соленую влагу далеко во все стороны. С моря веяло чистой, избавляющей от боли свежестью. Мы стояли с Настасьей плечом к плечу, смотрели, как над слоистыми облаками сближаются два лунных серпа и как две лунные дорожки сливаются в одну. У нас совсем не было времени попрощаться.

Настасья поправила ремень «минакова» на плече, пошла неспешным шагом к оседланному слону-мутанту – кроткому зверю, одному из немногих выживших после обстрела отряда Кровавых Глаз десантными орудиями «колибри».

– Ты уверена, что сможешь найти дорогу в поселок? – переспросил я.

– Да, всего лишь нужно будет держаться побережья, – Настасья подтянула стремена.

– Что ж… – я замялся; поглядел в сторону пустоши: осназовцы поднимались по аппарели на борт «колибри». – Мне пора. Надеюсь, мы когда-нибудь увидимся.

– Увидимся, – улыбнулась Настя. – Только будьте осторожны там. Среди звезд. И выходите на связь. Хотя бы иногда.

– Хорошо, – я попытался улыбнуться в ответ, но стесанное об камни лицо точно горело огнем. – Через авизо или через скайп, в зависимости от того, где будет мой корабль.

– Спасибо, что не оставили меня. Я знала, что вы не оставите.

Она потянулась ко мне и поцеловала в щеку.

В ту, на которой осталось немного целой кожи.

– Пустяки… – ответил я.

– Возвращайтесь.

– Обязательно вернусь.

И я пошел к шаттлу, а за моей спиной застучали лапы удаляющегося слона-мутанта. Возле аппарели я оглянулся: крошечную фигурку было почти не различить на фоне тускло опалесцирующего моря.