Текст книги "Ст. лейтенант. Назад в СССР. Книга 10 (СИ)"

Автор книги: Максим Гаусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4
Разбирательство

Быстрый осмотр слетевшей с дороги и перевернувшейся машины показал, что водитель погиб непосредственно в результате крушения внедорожника, а Рустам с двумя пулевыми ранениями хотя ещё и был жив, но помочь ему уже было нельзя… Несколько минут и не жилец! Водитель, кстати, тоже оказался таджиком.

Зато Кикоть – эта мерзкая гнида, что уже так или иначе несколько раз попадалась у меня на пути, целехонька… Ну, не считая лёгкой ссадины на голове и простреленной мной руки. Да и то, там были задеты только мягкие ткани.

– Громов, не стреляй! – громко попросил Василий Николаевич, глядя на меня испуганными глазами. Но я прекрасно знал, что доверять ему нельзя ни в коем случае. Такой обманет, как два пальца об асфальт!

С таким человеком нужно всегда быть начеку, ожидая подлянки.

Несмотря на то, что его возраст уже за шестьдесят, он все равно был невероятно хитрым, коварным и опасным человеком.

– Вот так чудеса… – глухо произнес я, держа его на прицеле. – Ошиблись транспортом, товарищ полковник. Фамилия настоящая или так, рабочий псевдоним?

Василий посмотрел на меня с безразличным взглядом. Вид у него был вполне себе ничего, несмотря на аварию на дороге, однако он все равно старательно корчил из себя жертву, которой по-прежнему очень больно, а маленькие водянистые глазки все равно бегали по сторонам, ища возможность выкрутиться.

Пожалуй, обычный человек не обратил бы на это никакого внимания, считая, что перед ним старый человек, но я-то знал с кем имею дело. Мимика человека о многом может рассказать, подсказать, чего ожидать… Впрочем, это несложно скрывать, если подозрений нет.

Кикоть ещё во время нашей первой встречи в поезде, идущего с Астрахани в Мары говорил, что ранее долгое время был то офицером советской армии и недавно ушел на заслуженную пенсию, то ли был одним из старших офицеров КГБ ещё в семидесятых. Хрен там разберёт.

Разъезжал по югу страны, навещая друзей и бывших боевых товарищей, а может как раз-таки агентов вербовал.

Любопытно, что по его словам, ушел он в звании полковника, с наградами и прочими привилегиями, но сейчас позиционировал себя как, как гражданский человек.

Правда это или нет, сложно сказать. Тогда я поверил, ведь не было оснований не верить или сомневаться в словах незнакомого человека. Он показался обычным, хотя и любознательным военным пенсионером, не более. Это нормальное. А судьба вон как все расставила на свои места, мда…

Это же он дал команду Алексу покончить со мной в поезде! Именно он! А Алекс не справился. Но не потому, что была личная неприязнь, а потому что на меня был заказ… Кому-то я мешал, не скрою.

С виду, хоть он и старик, несмотря на неплохое для его лет физическое состояние, но на самом деле, что куда важнее, это коварный и расчетливый враг. Предатель своей страны, шпион, военный преступник, скрытно работающий на ЦРУ или кого-то ещё.

– Ты все не так понял… – пробормотал он. – Все не так!

– О, безусловно! – невесело усмехнулся я. – Ты просто случайно, ну чисто гипотетически, оказался не в том месте и не в то время, да? И сумка с тубусами с микропленкой, тоже оказалась в том кишлаке случайно? А агенты Рустам и Абдул наняты не тобой? Они случайно проходили мимо кишлака и как бы случайно влезли на охраняемую дачу генерал-майора Калугина и тоже совершенно случайно вытащили оттуда пару картонных ящиков, да? Руки! Руки держи так, чтобы я их видел!

Я прям рявкнул, от того что

Тот потихоньку полез куда-то под свою рваную, испачканную кровью одежду…

Я подошёл ближе и держа его на прицеле автомата, забрал из кармана заряженный пистолет Макарова, отпихнул лежащий на земле пистолет с поврежденной пулей рукоятью.

– Я могу объяснить!

– Объяснишь! Но позже! Вставай, живо!

– Аптечку-то хоть дашь? – Кикоть потряс окровавленной рукой.

– Рана пустяковая, через нее пять литров крови не выльется! Бинтом перемотай, повезет – не загнёшься от заражения крови. Где сумка с плёнками?

– В машине. На заднем сидении, вернее, была там.

– Доставай! А заодно и расскажи мне, что там на них такого важного, что ты решил их выкрасть с дачи Калугина?

И вдруг тот рассмеялся. Как-то хрипло, очень нехорошо рассмеялся, с такой поганой хрипотцой. А потом его прорвало, будто бы теперь со мной говорил другой человек, холодный, жестокий, отстраненный…

– Громов, я думал ты умный, а ты просто молодой дурак! С чего ты взял, что я их выкрал? – хмыкнул тот.

И тут мысль о том, что старый Кикоть не враг, который ограбил Калугина, наоборот, это своеобразный скрытный проводник, звено, между самим генералом и агентурой ЦРУ!

– Доставай сумку! – приказал я.

– Ну, достану… И что ты намерен делать дальше? – усмехнулся тот, обматывая раненную руку лоскутом ткани.

– А это не твое собачье дело!

– Хе-хе… Калугин быстро поймет, что раз дело не сделано, а на самой даче был только один человек, то и виноват в этом может быть только он… – не унимался он. – Ты! Получилось как в том фильме, с операцией «Ы». Вместо бабули, Шурик. Да генерал тебя засунул на дачу, чтоб ты нигде не отсвечивал, чтобы ты подчинялся ему, делал то, что у тебя хорошо получается… Он же тебе уже что-то обещал, да?

– Я тебе что сказал делать?

– Тьфу… Но нет же, ты не мог сидеть спокойно! Ну вот скажи, зачем ты сюда полез? Что у тебя за мания такая, везде геройствовать, а?

– Я порой и сам задаю себе тот же вопрос… – тихо процедил я. – А ответ прост – да страсть у меня, чтоб таких как ты топить. Чтоб такие как вы, черти двуличные, страну раньше времени не развалили!

– Ты про перестройку? – тот мерзко рассмеялся. – Смешно… Да уже ясно, что СССР таким, каким он был последние тридцать лет, скоро не будет. Скоро все изменится, а вы и не поймёте как и почему!

Последние слова прозвучали как-то совсем угрожающе, бездумно и нехарактерно для человека его статуса. Что это, отчаяние? Или желание показать, что он в курсе чего-то важного, что мне, молодому и глупому недоступно?

Я решительно шагнул у нему и двинул прикладом автомата. Хватит тарахтеть.

Кикоть рухнул на землю без чувств. Мордой в пыль. А я кое-как открыл заднюю дверь, влез внутрь салона УАЗа и вытащил оттуда сумку с микропленками. Сейчас некогда разбираться с ними, потом проверю. Но с учётом всего, что сказал Василий Николаевич, у меня появился кое-какой план коварных действий.

Связал бесчувственному Кикотю руки за спиной, перед этим обыскал его на предмет наличия скрытого оружия, затащил его в коляску мотоцикла, туда же кинул и сумку.

Автомат закинул на ремень за спину, а оба трофейных пистолета держал наготове.

ИЖ завелся без проблем. Возвращаться в кишлак не было смысла… Вернее, он был, но не особо важный. Раненый Абдул, который вполне может рассказать что-нибудь важное, если старик заупрямится.

Взглянул на часы. Время летело незаметно.

Уже рассвело. На границе кишлака, что сейчас был на юго-западе от меня, были видны местные жители – ещё бы, после того шума, что мы там навели, попробуй-ка пойди и снова ляг спать!

Добравшись до дачи – благо, топлива в баке оказалось больше, чем я думал, остановился за воротами. Движок тарахтел так, что в утренней тишине его было слышно на десятки метров вокруг. Интересно, а хозяин Планеты-3 прибежит разбираться? По-хорошему, нужно вернуть транспорт, а то как-то не хорошо получается.

Выгрузил я по-прежнему бесчувственного Кикотя, на всякий случай связал ему ещё и ноги, закинул сумку с микропленкой к себе в пристройку и спрятал ее получше. На всякий случай.

Затем всё-таки вернулся к мотоциклу и только хотел выехать обратно к дороге, ведущей к кишлаку, как в воротах показалось трое недовольных таджиков, среди которых наверняка был владелец Планеты-3.

– Эй, что такой делаешь? – возмутился тот. – Зачем мая матацикла украл?

– Спокойно, спокойно! – поторопился успокоить таджиков я. – Товарищи! Не ругайтесь… Ситуация потребовала одолжить ваш прекрасный мотоцикл, пришлось догонять преступников и…

Меня однако никто слушать не стал, все трое решительно подошли к стоящему рядом мотоциклу, придирчиво осмотрели, затем молча оседлали его.

Тот, что возмущался, наверняка и был владелец, сел за руль. Завел ИЖ и выкрикнув что-то гневное, дал по глазам и укатил, подняв клуб сизовато-серого дыма…

– Ну, считай, возврат угнанного транспортного средства произошел за счёт средств и возможностей владельца! – задумчиво пояснил я, скорее для себя, чем для кого-то. Кроме Кикотя у стены тут больше никого и не было…

Вот судьба Абдула меня несколько волновала – куда это он запропастился? Раненый, побитый… Сбежал, что ли?

А с другой стороны, его уже раскусили, переиграли. Мертвый напарник в разбитой машине, старший пропал. Что ему ещё делать, как не удариться в бегство? Тем более так и не ясно, кто они такие и откуда здесь взялись… Кто-то же их готовил к операции, вербовал, инструктировал…

Решительно направился в свою жилую пристройку. Включил радиостанцию, набрал нужный позывной.

– Берег, прием! Это Бук! Ответь, Берег!

В эфире какое-то время были одни помехи и шум, потом всё-таки объявился сонный и ленивый радист Берега.

– Слушаю тебя, Бук! Чего не по графику?

– У меня ЧП!

– А?

– Проникновение на объект у меня. Попытка пресечена, противник задержан. Доложи старшему.

– Это Петренко, что ли?

– Тьфу, да! – я покачал головой. Радист там то ли сонный, то ли глупый. – Живее давай!

– А-э… – какое-то потрескивание. – Ты это, меня не торопи, умный что ли? Я тут старший!

– Так докладывай! – рявкнул я и закончив сеанс связи, швырнул гарнитуру на стол. – Баран!

Вернув автомат на стойку – неважно, что номер другой и боезапаса в три раза меньше стало, я быстро вышел наружу, заметил что и Кикоть уже очнулся. Увидев меня, тот испуганно дёрнулся…

– Громов, отпусти меня! – нахмурившись и скрипнув зубами, произнес тот. Затем сам же начал убеждать меня в том, что это правильное решение. – Ну вот скажи, толку тебе от того, что взял меня? Ну, связал, а дальше? Тебе не поверят. Никто тебе помощи тут не окажет, на погранзаставе никто и пальцем не пошевелит. Ты в курсе, что капитан Петренко хотя и мелкий, упрямый офицер, но он все равно человек генерала. Калугин, так или иначе меня отпустит, не сам конечно. Но отпустит, вот увидишь.

– А я думаю, что ты мне лапшу на уши вешаешь! – фальшиво усмехнулся я. И это тоже часть моего плана, ведь я своим поведением собирался убедить Кикотя в том, что не верю ему ни на грамм, зато готов все лично передать генералу суть случившегося! Кикоть наверняка потом с ним поговорит – так пусть старик и расскажет, какой я наивный, но крайне эффективный инструмент…

Ну, а что? Ведь на вшивость проверку я прошел, пресек попытку ограбления, одного противника ликвидировал, второго – взял живым! Своевременно доложился дежурному, а в скором времени передам двойного агента, с чистой совестью выполнив возложенные на меня обязанности… Ну и украденные микропленки! Хорошо бы ещё понять, что ЦРУ хочет там найти?

Василий Николаевич только головой покачал, посмотрел на меня безнадежным взглядом…

– Дурак ты! Ну, сам виноват!

– Что на плёнках? – потребовал я, игнорируя его попытки вывести меня из себя.

– А мне почем знать?

Всем своим видом он показывал, что сотрудничать не собирается. Я, конечно, мог бы его заставить говорить, но не захотел. Марать руки кровью этой гниды… Но поговорить все равно было интересно.

– Ты хочешь сказать, что просто отправился сюда, в богом забытое место, за какими-то плёнками? Кто приказал? Забугорные хозяева? И не стыдно, после стольких лет служения родине?

– Вроде того. Все наверху уже давно решили. Им виднее. А я так, провинности свои отрабатываю!

– Какие ещё провинности?

– Чего ты такой любопытный? А, не отвечай. Вои ты лучше скажи, нравится жить в СССР?

– А почему нет?

– Да потому что мы в изоляции от остального мира. У нас ничего нет. Дефицит. Ничего не купить толком. Ты в европе-то был? А в Америке?

– Нахрена она мне? Что я там забыл?

– Я так и думал. Там все по-другому. Другой мир. У меня после службы этой родине, глаза открылись. Ничего, скоро все изменится. Вот правительство заменим и все советские граждане заживут иначе. Коммунизма не будет.

– Все, хорош! – оборвал его я, для убедительности, пнул под зад. Увлекся Кикоть, а меня его фантазии не устраивали.

Через двадцать минут меня по радиосвязи вызвал удивленный капитан Петренко, потребовав более подробного доклада. Выслушав, тот коротко присвистнул, но ругать меня не стал и даже похвалил за бдительность. Сложно сказать, правду ли он сказал или нет.

Затем он отключился и вновь настала тишина, которая длилась минут сорок. Все это время Кикоть лежал связанным на солнце и ругался, стонал, требовал, потом просил его отпустить. Наконец, он устал горланить и замолчал. Через час снова ожила радиостанция – теперь это был уже не Петренко.

– Бук, прием! Это Аист! Прием!

– Слушаю, Аист! Это Бук!

– Значит, слушай сюда… Через два часа прилетит вертушка. Заберём твоего нарушителя, заодно осмотрим то, что они пытались украсть. Будь на связи, никуда не уходи. Я лично прилечу и все проконтролирую. Там же получишь дальнейшие инструкции. Как понял?

– Вас понял, жду!

– Тогда до встречи!

И снова сеанс связи был окончен, а все время до прибытия я находился в компании Василия Николаевича. Шума от него было предостаточно, даже уши устали.

Ближе к одиннадцати часам поел сам и дал сухой паек Кикотю, при этом проследил, чтобы тот избавился от пустой консервной банки. Ну, мало ли, вдруг решит использовать ее как оружие или покончить с собой… От отчаяния, например. Хотя, учитывая его настрой, он уверен, что Калугин его заберёт, а после тихо отпустит. Уж у него-то власти точно хватит на такие мелочи. А потом получится, что его как будто бы вообще не было. Ну, это если конечно, верить словам Василия Николаевича.

Время шло, а тот становился все мрачнее. Старик уже не возмущался, не пытался орать, что-то доказывать мне и взывать к благоразумию. Однако взгляд не потух, на лице появилось что-то неопределенное, чего я пока не понял. Да и какая мне разница?

Наконец, через час и сорок девять минут вдалеке послышался постепенно нарастающий вертолетный рокот. Выйдя из-за ворот и поискав глазами приближающуюся птичку, я довольно быстро увидел приближающуюся с северо-запада крупную черно-зеленую точку. Это был Ми-8, как всегда в своей традиционной расцветке, но отличался от тех, что летали по Афганистану. Вертолет не боевой, внешнее вооружение отсутствовало, борта сопровождения тоже не было. Да и зачем оно здесь? Север ДРА уже благополучно очищен от боевиков оппозиции. Может, отдельные небольшие и разрозненные группы душманов ещё и остались, но они уже не представляли опасности. Координации уже не было, правительственные силы и наши войска успешно додавливали ее в центре и на юге страны.

Несколько минут и вертолет, сделав круг над вверенной мне территорией, пошел на посадку. Сел в нескольких метрах от стен, подняв вокруг всю имеющуюся пыль и обрывки сухой желтой травы. Заглушил двигатель.

Дверь отъехала в сторону и наружу выбрались двое вооруженных АК-74У бойца в советской военной форме. За ними показался офицер, в полевой форме. На боку кожаный планшет, с другой стороны пистолет в кобуре.

Он выбрался, осмотрелся и сразу же направился ко мне.

Я напрягся, на всякий случай. В кармане у меня лежал пистолет.

– Прапорщик Громов? – спросил он. – Как обстановка?

– Так точно! Все под контролем!

– Я подполковник Сизов, у меня указание забрать задержанного. И вас тоже. Летим в Ташкент, а оттуда самолётом в Ростов-на-Дону! Где он?

– За стеной, связанный.

– Хорошо! – Сизов сразу же направился внутрь, а я двинулся за ним. Но вдруг меня окликнул один из бойцов, что прилетели с подполковником.

Я обернулся в нерешительности, остановился. А тот, вдруг, один за другим вытащил из вертолета четыре стандартные канистры с бензином и махнул мне.

Это ещё на кой-черт? Я сделал несколько шагов навстречу, но вдруг, из-за стены послышался короткий крик и почти сразу же раздался громкий одиночный выстрел…

Глава 5
Хорошая репутация

– Сергей Петрович, доброе утро!

– И вам того же, Олег Дмитриевич. – старческий голос в трубке зевнул. – Что-то случилось?

– Да как сказать… Пока не случилось, но в ближайшем будущем может случиться. Причем очень скоро. Помните про объект '292"Б?

– Это который… – повисла пауза. Собеседник словно пытался вспомнить, что это за объект такой. – По производству химического оружия? Законсервированный, вроде. В самом центре Афганистана?

– Именно. С ним-то вопрос уже улажен, а тот архив у меня. Тот самый архив. Хотите знать, как он ко мне попал?

– Хм… Ну-ка, удиви! – в голосе собеседника послышались заинтересованные нотки. – Полагаю, наша разведка случайно наткнулась?

– Ну, не совсем случайно… Главное разведывательное управление в деле, разработали операцию. Но действовали они по нашей же наводке, создавая ширму для реальной цели. Но об истинных целях они, конечно же, не подозревали, главным для них было выяснить, какие там остались БОВ и сколько душманы уже вытащили. Мой контакт заранее сообщил, что Запад был намерен перехватить инициативу, пришлось действовать быстро. Не все прошло так, как мы рассчитывали, но результат достигнут. Операция завершена успешно, «292Б» полностью уничтожен.

– Ну и отлично. Кто там работал?

– Группа «Зет». Вернее, несколько бойцов из группы.

– Хм… Те самые, что достали ПЗРК «Стингер» и документацию к нему? А перед этим повязали американского военного советника Джона Вильямса и полевого командира Али Хадида? Что ж, знаю таких! Лично не видно, но много от кого слышал. Толковые ребята. Кто у них там командир?

– Майор Игнатьев, а курирует полковник Хорев!

– Ну, ясно. – голос снова зевнул. – А проблема-то в чем?

– Считай, всю работу там выполнил всего один человек, хотя сам того не осознавал. Сделал то, что от него не требовалось. Прапорщик Громов, тот самый, что ещё в 1985 году вытащил из лап душманов военного советника Бехтерева, а после вернул с территории Пакистана утерянный комплект шифровальной аппаратуры!

– Да, да. Слышал о нем уже. Но всё-таки, в чем проблема-то?

– Нужно было спрятать все концы. Я перестраховался и сейчас этот Громов у меня на даче, в изоляции. Архив доставил именно он, соответственно, пока он был в бункере, вполне мог узнать ненужные детали. Обо всем, он конечно же не догадается, но тем не менее.

– Олег, ты что задумал? Боишься, что тебя может сдать прапорщик?

– Я ничего не боюсь. Просто жду, пока уляжется шум по проведенной нами операции «Квадрат». С управлением разведки мы договоримся, мол, недоразумение было. Всех уже отпустили.

Послышался тяжёлый вздох. Сергей Петрович понял, что коллега пытался ему сказать.

– Ладно, я понял, что тебя беспокоит. Замолвлю словечко. Вот что, Олег! А Громова не трогай. Отпусти, но сначала тщательно проверь. Вряд ли у него будут вопросы, там все концы хорошо спрятаны.

– Уже проверили его. Так получилось, вновь всплыло дело номер «3317». При последней транспортировке его пытались украсть и прапорщик Громов его перехватил. В одиночку. За всем стоял наш бывший сотрудник. Кикоть.

– Так… А вот это уже серьезно! – голос собеседника стал более резким. – Хм… Так! И что в итоге?

– Все под контролем. Что делать с Громовым?

Несколько секунд была полная тишина. Казалось, Сергей Петрович серьезно озадачился этим вопросом.

– Пусть служит дальше. Поощрить нужно, к государственной награде представить. А с Хоревым мы найдем контакт. Значит, рекомендую вот что, забирай Громова и вези в Ташкент. Оттуда в Ростов. А дальше решим как поступить… А по-поводу раскрытого агента и «3317», тут другого выхода не вижу. Раскрылся, значит проиграл. Чтоб он там рот не открывал, ликвидируй! Носители сожги!

– Как? – удивился Олег Дмитриевич.

– Полностью! Ты же знаешь, как это делается! Кстати, дача у нас где находится?

– В Таджикской ССР. На юге, в восьми километрах от пограничной заставы.

– А, припоминаю! Ну и к черту ее! Меньше вопросов будет.

– Хорошо, спасибо за совет.

– Давай Олег, до связи… Не переживай, я посмотрю, что можно сделать… Ты, главное, сам не оплошай, ставки очень высоки, особенно сейчас… Американцы не простят нам Афган!

* * *

Я резко развернулся. Рука рефлекторно потянулась к оружию, что давно уже лежало в кармане, но усилием воли я сдержался. Это не стало для меня сюрпризом. Догадывался, что и такой вариант разрешения сложившейся ситуации тоже возможен, хотя и маловероятен.

Калугину доложили и тот понял, что Кикоть теперь обуза, которая может начать говорить то, что говорить не стоит. Следовательно, нужно его закрыть. Окончательно.

И все же, я слегка занервничал. Что мешает им убрать и меня? Чтоб наверняка! А так получиться, что никто ничего не видел!

Обернулся на бойцов с оружием – те никак не отреагировали, просто стояли у вертолета. Никто не пытался взять меня на прицел, взять под арест, застрелить…

Через несколько секунд подполковник Сизов вновь показался из-за ворот, неторопливо пряча пистолет обратно в кобуру. Он медленно подошёл ко мне.

– Все в порядке, товарищ прапорщик! Ты провел отличную работу! – похвалил меня тот, с каменным лицом. А с виду почти что интеллигент, никак не убийца пленных. – Ну, полагаю ты подобного не ожидал?

Я невозмутимо пожал плечами.

– Генерал-майор дал мне четкие указания на его счёт. Это предатель, за ним давно уже следили. Думали, что он выведет на иностранных агентов, что его завербовали. Но, ничего не вышло, его кураторы оборвали с ним всю связь уже давно. На кого он работал, что за люди отправили его сюда, неизвестно. Да и неважно. С этим всё понятно?

– Так точно, товарищ подполковник.

– Хорошо. И как я уже сказал, генерал Калугин хотел бы видеть тебя снова. Но уже не здесь, а в другой, более мирной обстановке. Операция «Квадрат» успешно завершена, а те, против кого завели следствие, освобождены. Майор Игнатьев уже в Ташкенте, бойцы группы «Зет» тоже. Кстати, а где носители информации, что эти люди пытались украсть из дома?

– В пристройке, в сумке! – совершенно спокойно ответил я, уже окончательно убедившись, что это логическое завершение всей этой мутной истории. Кикотя вычислили и убрали. Видимо и впрямь стал больше не нужен. А кураторов его не нашли, потому что найти самих себя сложно. Кикоть думал, что Калугин его защитит, а тот принял совершенно иное, радикальное решение. У предателей одна судьба – никому они не нужны, ни своим, ни чужим.

– Я бы хотел их увидеть! – спокойно, но с требовательной ноткой в голосе произнес подполковник Сизов.

– Конечно. Я покажу.

Мы вместе направились к строению, где я жил последние несколько дней. Прошли мимо места казни – Кикоть по-прежнему связанный, лежал на камнях с простреленной головой. Лужа крови говорила сама за себя. Ну, как бы там ни было, а он это заслужил… Ещё неизвестно, сколько гадостей он натворил до того, как столкнулся со мной и где вообще мог засветиться. А сколько агентов он завербовал, сколько судеб повел по наклонной?

– Они взяли только контейнеры? – спросил офицер.

– Да. Я не проверял содержимое, лишь пересчитал общее число коробок и понял, что двух не хватает. По следам отправился в кишлак, ну а там и наткнулся на тех, кто ночью влез на дачу. Ещё немного и ушли бы. Я так и не понял, кто это такие.

– Может завербованные сотрудники? Иностранные наемники?

– Нет, это наши. Сложно сказать, но подготовка у них имелась.

Подполковник усмехнулся.

– Куда им против такого бойца как ты, Громов⁈ Хм… Ты не догадываешься, но тебя уже многие знают. Не в лицо, конечно. По заслугам, слухи быстро распространяются. И генерал Калугин не просто так отправил тебя именно сюда, а не ещё куда-то. Можешь считать это проверкой.

– Хорошо, что оправдал ваше доверие! – сухо сказал я. – Но мне все равно. А таких, как Кикоть терпеть не могу, и вашим и нашим. Не думал, что такие ещё есть.

Я сказал это не просто так. Хотел показать наивность. Ведь с наивным человеком легко разговаривать, ему просто что-то пообещать. Я молодой, но уже опытный прапорщик, с большой долей везения – чего б такого не взять под генеральское крыло? Прочистить мозги – это же отличный инструмент!

– Уверен, у тебя впереди большие перспективы.

– Будем надеяться… – улыбнулся я, но получилось суховато. – А что с полковником Хоревым?

– Насколько я знаю, был задержан и через несколько часов отпущен.

Я достал из-под вещей трофейную спортивную сумку, передал ее Сизову. Тот молча взял, рассмотрел ее со всех сторон, затем заглянул внутрь. Встряхнул. Посмотрел на меня внимательным изучающим взглядом.

– Что, Громов… Нервничаешь?

– Почему я должен нервничать?

– Ты же совсем не дурак. – ухмыльнулся Сизов, глядя на меня пронизывающим взглядом, который я с лёгкостью выдержал. – После всего, что здесь произошло, тебя тоже можно было бы ликвидировать, чтобы устранить все возможные утечки.

– А что я нарушил? – я изобразил искреннее удивление.

– Эти микропленки секретные, не важно что на них. Уровень допуска серьезный. Это особый архив. Не было желания узнать, что там?

– Конечно, было. Интересно же. Но когда нас обучали в учебном центре ГРУ, говорили, что такие контейнеры старые, изготовлены ещё в конце шестидесятых. Правильно вскрыть их можно только при наличии специального оборудования, а сами пленки проявить без соответствующего навыка нельзя. Испортить их проще простого. Зачем мне знать о том, что там, если это никак не касается моей дальнейшей службы? Я их вам вернул? Вернул! А что на них и что вы с ними будете делать, меня вообще никак не касается!

– Ясно… – сдержанно кивнул Сизов, просканировав меня холодным невозмутимым взглядом. – Да, ты отличный разведчик, и генерал это ценит. Кстати, проверку на вшивость ты прошел. Вот если бы пленка пропала, а ты бы ничего не предпринял… Ну, не будем о грустном!

Сизов вдруг взял, да и высыпал все содержимое из сумки прямо на землю. Тубусы, позвякивая металлом покатились в разные стороны. Ботинком он прикатил их обратно в кучу. Махнул рукой в сторону вертолета.

Почти сразу подбежал боец, притащил канистру с топливом.

Далее, без каких-либо комментариев, последовала процедура экстренного уничтожения носителей информации, путем сожжения контейнеров с пленкой.

Дело в том, что особый материал, из которого и производилась эта микропленка, очень боялся термического воздействия. По сути, внутри тубусов она не сгорит, но после такого варварства смотреть на что-либо там уже будет бессмысленно… Ясно, заметают следы! Да и пёс с ними! Мне-то оно зачем? Со своими бы проблемами да вопросами разобраться… Уж сюда-то мне лезть не стоит! Политика, интриги, заговоры… Я далек от этого!

– Лучше это уничтожить! – негромко пояснил офицер, не отрываясь глядя на пламя.

Не прошло и пяти минут, как тубусы с микропленкой превратились в кучку закопченной металлической тары – теперь все это абсолютно бесполезный хлам.

– Пожалуй, все… – Сизов обернулся к бойцам. – Так! Авдеев, Бойков. Вы знаете, что нужно делать!

Оба бойца кивнули, схватили оставшиеся канистры и спешно бросились во двор. Скорее всего, генеральскую дачу ждёт что-то вроде рукотворного пожара. Опять же, это не мое дело.

– Громов, чего стоишь? Собирай вещи, если они у тебя есть. Через десять минут улетаем, пока сюда никто не пожаловал. И, Громов, напомни, а что стало с теми, кто сопровождал Кикотя?

– Один мертвый, вон в том УАЗе, его с плато видно. Пытались уехать, но я не дал им этого сделать. А второй раненный, был в кишлаке. Но проверять времени не было. Возможно, он ещё там, прячется. Или сбежал.

– Хорошо… – задумчиво кивнул тот, быстро и часто кивая головой.

Следующие несколько минут прошли в экспресс режиме. Бойцы торопливо вынесли из дома ещё пару картонных коробок из последней поставки, затем какой-то мешок, достаточно большого размера. Все это закинули в Ми-8. А затем облили сам дом бензином как изнутри, так и снаружи и подожгли. Та же участь постигла и мою пристройку, где я жил последние дни. Ничего важного там не было. По крайней мере, для меня точно.

Любопытно получается, где бы я ни показывался, куда бы и в какое место ни попадал, там обязательно случается какая-то задница… Наверное и впрямь, попав в это время в молодого себя, я одновременно стал магнитом для разнообразных событий, в основном неблагоприятных. Не смешно, вот совсем не смешно, но именно такая тенденция и прослеживалась. И ведь воспринимать это можно по-разному – например, как расплату за возможность прожить вторую жизнь. Или как веяние судьбы, куда ветер подул, туда и понесло.

Неужели мне так и суждено постоянно во что-то встревать, пока не исполню какое-то предназначение? А есть ли оно вообще, это предназначение?

Дом оперативно подожгли и несмотря на то, что гореть там особо было и нечему, сейчас он весь был объят пламенем и черным дымом. Наверняка, дым будет видно отовсюду – из располагавшегося рядом кишлака непременно прибегут местные таджики, выяснять что произошло и кто виноват. В любом случае понятно, это место больше генералу не нужно… В скором времени это будут лишь обгоревшие обломки, без крыши, лишь с одними стенами. Я на такие строения в Ливии вдоволь насмотрелся.

Загрузившись в вертолет, мы немедленно взлетели. Сделали небольшой круг над каменным плато, затем легли на курс. Впереди был Ташкент.

Удивительно, но уже через полчаса вертолет пошел на посадку. Весь полет прошел хорошо – без приключений. На авиабазе, после того, как я привел себя в порядок и переоделся в уже порядком надоевшую мне «афганку», отправился в столовую, где вдоволь покушал горячей еды. Затем, вместе с подполковником Сизовым мы пересели на готовый к взлёту ИЛ-76, следующий в сторону Ростовской области. Вместе с нами летели ещё какие-то офицеры и прапорщики, но к нам никто с вопросами не приставал.

Честно говоря, я думал, что может быть удастся встретиться с Хоревым или Игнатьевым, но тщетно. У них сейчас другие дела. Интересно, что им про меня рассказали?

Пока мы были на базе, я успел насобирать уйму новостей и новой информации. Главнокомандующий ВС СССР заявил, что формально, война длившаяся с 1979 года, закончена. Это вовсе не означало, что советские войска будут немедленно выведены с территории республики. Работы еще хватало – духи хотя и были полностью разбиты и деморализованы, все еще представляли собой небольшую угрозу. Остатки оппозиции нужно было найти и додавить. Правительственные силы, ранее не проявлявшие высокой активности в боевых действиях, вдруг воспряли духом и рьяно принялись за дело.

Помимо этого было объявлено о том, что Пакистан, Китай и Иран хотя и признают победу Советского Союза в войне, но делают это вынужденно и относятся нейтрально. Это сложное политическое решение, которое будет меняться в ту или иную сторону еще очень долго. Компромисс будет вывернут наизнанку. Знания, что вытянули из Джона Вильямса оказались бесценными…