Текст книги "Чумовой сюрприз для Лондона"

Автор книги: Максим Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– И чем они должны отличаться от привычных? Рули ровнее, не виляй по дороге! И не ври!

– Тем, что должны передаваться воздушно-капельным путем. Не через насекомых или грызунов, а вот так. Чихнул, брызнул, и все. И чтобы наповал.

– Что-то слабо верится. – Я сомневался.

Японцы еще во время Второй мировой войны пытались что-то подобное изобрести. Их печально известные отряды 731 и 100. В Хабаровске был суд над ними. Но судили мелочь – все шишки укрылись в США. Да и послевоенное правительство Японии очень даже уважало спецов в области создания биологического и бактериологического оружия. Странная ситуация.

– Еще что расскажешь?

– Японцы закончили разработку. Отдали немцам для тестирования несколько модификаций. Отец говорил, что много всяких вариантов в Японии изобрели.

– Удалось изобрести?

– Что?

– Заразу, передающуюся воздушно-капельным путем.

– Удалось.

– Подробности?

– В бумагах много непонятного. Пусть биологи, вирусологи смотрят. Но японцы, англичане и немцы были возбуждены от радости. Хотя, по словам отца, дипломаты умеют скрывать свои чувства.

– Как они собираются распылять? И где?

– Не знаю.

– И какого черта ты пудришь мне мозг, девочка?

– Я не пудрю. Папа читал, но все отрывочно.

– Как ему удалось заполучить доступ к документам?

– Отец нашел японцу другую даму сердца и возил его на свидание к ней. Дипломаты – необычные люди. Ему не так-то просто в рабочее время выехать из посольства, это не как нам с вами в обеденный перерыв забежать к знакомым и переспать по-быстрому. Тут легенда нужна – и от сотрудников, и от жены. Вот посол и катался в посольство Великобритании, МИД Германии и в фармацевтическую компанию.

– Какую компанию?

– Merlok Serono.

– Это та самая, что объявила о слиянии с японской…

– Ono Сhemistry Co. Ltd. Правильно. Они изобрели оружие. Сейчас делают лекарство против своей гадости.

– Англичане при чем?

– Это они затеяли. Деньги англичан, японцы разрабатывают, немцы производят, потом все это передается англичанам. Те уже непосредственно осуществляют операцию по распылению. Или что они там будут делать. Так вот, когда папа…

Снова сопли и слезы потекли. Этого мне еще не хватало за рулем!

– Говори! А то… – В моем голосе звучит угроза.

– Папа умер! – Она орет почти во весь голос.

– Веди машину! Включи кондиционер и направь струю себе в лицо. Остудит тебя. Стекла не открывай!

Она так и поступила.

– Носом дыши! Носом! Рот не открывай! Вдох! Выдох! Легче?

– Да!

– Рассказывай!

– Пока японец отдыхал у своей дамы сердца, папа ждал в машине. Посол не доверял женщине и портфель, и бумажник оставлял в машине. Отец фотографировал. Когда они пили дома у посла, то отец выгребал мусор из корзины для бумаг. Часто то, что было в уничтожителе бумаг – шредере, забирал домой. И собирал головоломку, подбирая бумажку к бумажке. Однажды они заменили шредер. Поставили тот, что все измельчает в муку. Отец поломал его, плеснул немного воды. Вода высохла, и отчего произошло замыкание – неизвестно. Вернули старый, тот, что на ленточки распускает лист. Иногда отцу удавалось копировать документы дома и в кабинете посла. Бывало, отец перевозил документы без посла. Тот был у любовницы, а отец отвозил документы. По дороге останавливался, фотографировал, копировал. И вот на вокзале лежит большая флэш-карта, а у подруги – документы. То, что папа скопировал, склеил.

Я думал. Думал. Думал. Постепенно на Инну накатывала истерика. Она начинала болтать. Без умолку и, увы, без толку. Ладно, пусть трещит.

Мысли перескакивали. Сначала вернулся к тому, как попал в турецкий квартал. Что там поразило? Женщины в парандже. Как-то мимо. Вспоминай. Думай. Думай.

Что поразило? Что подумал? Да, что нужно было самому надеть паранджу и свободно, не привлекая внимания, разгуливать по Берлину. Почему так не поступил? Понял, что не получится, – женщина даже в мешке все равно женщина. Да, учили, как надо перевоплощаться в женщину. Как ходить, покачивая бедрами. Было откровением, что женщины так ходят не для того, чтобы привлечь внимание мужчин к своей нижней части тела. Таковы их физиологические особенности. А у восточных женщин иное строение тела – короткие ноги, широкие бедра, большие ягодицы. Можно, конечно, и нарастить бедра и зад и вилять, но нужно тренироваться. Просто так нацепить черную хламиду и вышагивать, вертя задом… не получится. Вот о чем я подумал тогда!!!

Убийца в комнате. Что поразило? Кроме убийств? Что? Что? Киллер профессионально обращался с оружием? Да! С пистолетом, который весит более 2 кг? Очень профессионально. Сам бы так не смог. Почему не смог? Взять в руки двухлитровую бутылку известной газировки и помахать ею. Только если тренироваться с этим видом штурмового пистолета, научишься точно так же владеть.

Как бы я на себе нес оружие? Так, чтобы быть готовым к отражению нападения. Попробуй выхватить такое оружие из-под платья. Запутаешься. Выступающие части на пистолете цепляются за одежду и тормозят выхватывание ствола. Тренироваться надо. И не час-два. Сутки. Двое. Трое. Трое суток. Что было трое суток назад? Я получил задание. За трое суток можно многому научиться. Очень многому. Можно пошагово вымерить квартал. Разработать план устранения. И устранить всех до передачи информации. Выбрать тот момент, когда еще ничего не сказано, чтобы противник не услышал, чтобы я не услышал. Иногда лучше уничтожить информацию, чем допустить ее утечку. Значит, я был под контролем. Они отслеживали встречу. Они следили.

Почему я думаю, что «они»? Почему не уходит мысль, что было несколько человек? Почему?!

Сумка тяжелая – пистолет, гранатомет, боеприпасы. Что ты сам еще положил бы в сумку? Пистолет, а то и два. Ручные гранаты? Пожалуй. Если была возможность, то на выходе прикрывали бы один-двое. Почему не войти с ними в квартиру? Они знали, что в квартире мало места. Очень мало. Двое мешали бы друг другу. Профессионалы.

Думай. Думай. Ты осмотрел квартиру. Увидел бы иные скрытые камеры и микрофоны? Если бы они были небрежно установлены. Или они были установлены в тех местах, куда я их установлю.

Что бы ты сделал? Время, пожалуй, один из решающих факторов. У меня его не было, у противника оно имелось. Зная методы, где установлю я, при большом количестве времени установлю в иных местах. Достаточно одного микрофона.

Как бы ты сам поступил? Изящно. Красиво. Как?.. Прицепил бы «спутник» к одежде. Скрытый микрофон. Достаточно одного микрофона. А если не «спутник»? А если все проще? Изящнее. Мобильный телефон во включенном состоянии. Беседа отца и дочери? И три миллиона твои.

Но как? Отца родного? Хладнокровно? Уже другими глазами смотрю на Инну. Рост? Вспоминай. Фигура в дверном проеме. Относительно косяка. Рост подходит. Масса тела? Нет. Эта слишком худа.

Что ты видел? Фигуру в привычном восточном одеянии с закрытым лицом. Фигура была шире. Свободное платье увеличивает объем. Плечи? Шире. Что ты видишь сейчас? Девчонка в куртке. Платье поверх куртки. Объем? Подходит. Что ты бы сам еще надел под платье? Разгрузочный жилет с парой «Глоков». Пару гранат. Пару шумо-световых гранат. К каждому пистолету по две обоймы. Тогда и объем увеличивается. Папа думает, что дочь наблюдает за ним из дома напротив, переживает. А дочь хладнокровно убивает папулю.

Гранатомет? Она расстреляла МОЮ квартиру.

– Инна!

Она что-то трещит о своем. Мадамском.

– Внимание! Отвечай быстро!

– Да.

– Где ты находилась во время встречи?

– В квартире напротив.

– Напротив чего? Напротив окон? Окна в окна?

– Нет. Чуть левее.

– Левее?

– Ну да, мы с папой сначала осмотрели квартиру, потом выбрали квартиру напротив. Но там не было. В следующем подъезде была квартира. Там две квартиры сдавалось. По соседству. Мы выбрали ту, что поближе.

А разнесли квартирку-то мою. Может, промахнулась? Или там было что-то, что ей дорого, ценно?

Приехали. Припарковались. Вышли.

– Сначала проверим карту. – Голос ее сух, дребезжит на верхней ноте. Еще немного, и впадет в истерику.

– На, – протягиваю девушке карту.

– Пин-код?

– Я сам введу в банкомате. Отдам после того, как ты передашь мне материалы.

Она вставила кредитную карту в банкомат. Я набрал код.

– Баланс тебя устраивает?

– Да. Сто тысяч.

– Пошли.

– Я хочу снять деньги.

– В банкомате нет таких денег. Не дури.

– Немного сниму. Вводите код.

– На. – Я ввел код. – Только если вздумаешь меня обмануть, то догоню! Не шали, больно будет.

– Не шантажируйте. Закричу.

– Останешься без денег. А карту я заблокирую. Один звонок, скажу, что ее украли. Так что снимай, и пошли.

Она сняла 2 тысячи евро. Из ячейки достала сумку, с ней мы вышли на парковку, сели в машину. Сумку я буквально вырвал у нее из рук, когда она вынимала ее из ячейки. Что-то тяжеловата для карты памяти.

В машине расстегнул, осмотрел.

– Пистолет-то вам зачем?

Вытащил, покрутил «Walther PPS 100». Хорошая машинка. Патроны 9 мм. Небольшой, компактный, исключающий самопроизвольную стрельбу.

– Твой?

– Наш, – угрюмо ответила Инна.

– Дети. Начали игру, сами не осознавая, чем все это закончится.

Вставил флэшку в планшетник.

– Пароль доступа.

– Деньги.

– Я отдам специалистам, и те быстро его взломают.

– Пока не откроете, не узнаете, что же там. А может, все это пустышка? И там нет ничего. А все спрятано в другом месте? Или при введении неверного пароля все уничтожится. Обидно будет?

– На. – Я протянул пластиковую карточку.

– А код доступа?

– После того, как посмотрю.

Она сказала, я ввел. Документы. Отсканированные документы. Их много – читать не перечитать. На английском, немецком, японском. Какие-то формулы. Фотографии. Списки фирм. Какова здесь доля правды?

– Держи пин-код. Поехали за бумажными носителями информации.

– Еще карту.

– На, шантажистка! Код – после.

– Ничто так не рождает доверие, как предоплата.

Пока ехали, я скопировал информацию на свой накопитель информации.

Через час у меня в руках были копии. Попутно я скопировал и все данные, что имелись в телефоне Инны.

– Остальные деньги?

– За что?

– За информацию.

– Ты уверена, что она подлинная?

– Конечно. Отец говорил, что это спасет Россию.

– Знаешь, сколько спасителей каждый год объявляется?

– Но папа…

– Папа твой мертв. Обидно. Я бы задал ему много вопросов. По каждой бумаге. По каждой запятой.

Потом я заполучил бумажные носители.

– Если я найду еще какие-нибудь бумаги, как мне с вами связаться?

– Никак, девочка. Мой совет. Беги. Как можно быстрее и дальше. И если не я, а кто угодно другой спросит у тебя про эту информацию или про сегодняшнюю ночь, знай, они пришли за твоей жизнью. Чем быстрее ты забудешь, тем дольше будешь жить. Беги.

– А как же похороны?

– Поезжай быстро домой в Берлин и жди. Пройдет какое-то время, пока опознают тело, с тобой свяжутся и тело привезут. Но на твоем месте я бы не признавал, что он отец. Слишком легко тогда прослеживается связь. А установить, где ты была ближайшие двое суток, – раз плюнуть. Вывод – беги, рви все прежние связи. По крайней мере, лет на пять.

– Зачем вы меня пугаете? – Она снова начала размазывать сопли и слезы.

– Я не должен тебе это рассказывать. Но коль ты мне помогла, то я могу дать тебе лишь совет. Воспользуешься ты им или нет – твои проблемы. Зайди в магазин, купи все, что тебе понадобится в дороге, залей полный бак бензина и уезжай – из страны, из Европы. Прощай!

– Мы еще увидимся?

– Не думаю. Если ты случайно увидишь меня, не подходи. Это может быть опасно. Если ты мне понадобишься, я сам тебя найду.

– Как?

– Все гораздо проще в этой жизни, чем ты можешь себе представить.

Я вышел в ночь. Район студенческого городка. Народу много – молодежь гуляет, шумит. Здесь я в толпе. Ушел в тень, стою, наблюдаю. Инна тронулась. Люди ходят, смеются, им весело и хорошо. Надо что-нибудь перекусить.

На стоянке сажусь в такси и еду в центр. Покрутившись там минут двадцать, беру другое такси и еду в другой конец города. Небольшое кафе. В нем сидит усталый разночинный народ. Почти все столики заняты. Заказ, яичница с беконом и два пива. Уткнув нос в кружку с темным пивом, думаю.

Очень насыщенный денек у меня получился.

По телевизору показывают местные новости. Звука почти не слышно. Но две разрушенные квартиры – в центре внимания. Идет бегущая строка. Версий у журналистов много. И терроризм, и месть. Много чего еще. Показали мельком обугленные тела. Лежат ровно. Значит, сожгли уже трупы. Когда человек живой, то руки и ноги в полусогнутом состоянии. «Поза боксера». Кто-то профессионально сработал.

За соседним столом беспокойно вертится мужчина. Сначала он меня насторожил. Потом я понял, что ему просто скучно, хочется общения. Все заняты разговорами в своих компаниях, в зале один лишь я. Вот он ко мне и оборачивается. Мне не до него. Нужно мысли в порядок привести.

– Извините, я вам не помешаю? – Это он ко мне обратился.

Я пожал плечами, запихивая кусок яичницы в рот.

– Меня зовут Александр, – представился он.

С набитым ртом я назвал свое имя. Но ему было все равно, как меня зовут, точно так же, как и мне, как его зовут.

– Вы ужинаете?

Кивнул и сунул нос в кружку.

– А у меня сегодня день рождения! – тоскливо произнес он.

– Поздравляю.

– Спасибо. Вы думаете, что я неудачник?

Я снова пожал плечами. Какая мне разница, мужик, удачливый ты или неудачник. Мне бы побыстрее закончить трапезу и уйти. Хотя так хорошо. Жаль, что в Германии запретили курить в кафе. На улицу надо выходить.

– Мне исполнилось 48 лет! И, знаете, я вывел формулу! Оказывается, нашей жизнью правят несколько цифр!

Мне еще пьяного сумасшедшего не хватало! А то, что он был пьян, не вызывало никаких сомнений!

– Вот, смотрите.

Взял салфетку, стал рисовать цифры.

– Все говорят, что наша жизнь циклична и период равняется 12. Когда вам исполняется 12 лет, то вы входите в пору переходного возраста. Думаю, это не случайно. Доводим число «12» до простого. Складываем 2+1=3. Потом идет 24 года. Ученые спорят, что клетки организма обновляются один раз в 24 года. Но кто-то говорит, что раз в 20 лет. Полностью они заменяются. Но мне больше нравится, что раз в 24 года. Так вот, складываем 2+4=6. Так у нас вырисовывается ряд простых чисел 3 и 6. А потом наступает 36 лет. Возраст, когда мы должны умереть. Так природой заложено. Когда наши предки еще лазили по деревьям, то запас прочности мужчины закладывался на уровне 36 лет. Он в это время считался глубоким стариком. Если он начинал охотиться, становился мужчиной в 12 лет, а в 24 года он был уже опытнейшим воином, если доживал до этого возраста, то в 36 лет уже мертвый воин. А мне уже 48 лет. 4+8=12. 1+2=3. Я снова вернулся на начало жизненного цикла. И все у меня впереди! И клетки должны обновиться во второй раз полностью. Вы понимаете, о чем я говорю? Нами управляет цепочка простых чисел! 3, 6, 9!

Похоже, он очень гордился своими математическими выкладками.

На салфетке были нарисованы цифры 6 и 9. Цифры-перевертыши. Точно так же, как сегодня – кто-то был перевертышем, кто-то знал о встрече, кто-то знал… Знал почти все, знал систему изнутри, но… плохо знал меня.

Командиру было известно о предстоящей спецоперации. Интересно, все или только в общих чертах? Он хорошо знает меня, то, что я способен на импровизацию, а не на слепое следование инструкции? Что я стал доверять интуиции? Что могу поступать не как профессионал до мозга костей, а порой, под действием шестого чувства, поступать не профессионально, но эффективно?

Незнакомец пошел по второму кругу. Настаивал, чтобы я разделил его восторги по поводу его гениального открытия. 3, 6, 9. На его взгляд, магические цифры. И все в мире связано с ними. Даже все события подчиняются этой математической модели. Все события в мире, от глобальных до мелочи, связаны между собой именно в этой последовательности.

Я смотрел на эту салфетку и на его черточки, где он пьяно пытался подтянуть и объяснить приход Гитлера, Вторую мировую войну, кризис в современной Европе именно этими числами, и думал о том, что мне лично по душе иной расклад: «Тройка, семерка, туз!»

Мне удалось не проронить ни слова, пока он мне объяснял вселенское устройство при помощи математики детского сада. Я встал, отсчитал деньги за ужин с чаевыми, молча пожал ему руку и вышел на улицу. Сменив два такси, приехал на съемную квартиру.

Подготовил сообщение, зашифровал его и отправил. Текст такой: «Встреча закончилась неожиданно. Тетя с дядей сгорели на работе. Завещание удалось отобрать у других племянников. Много интересного и непонятного. Нужна квалифицированная помощь и оценка нотариуса и адвоката. Привет передал. Жду дальнейших указаний».

Спать! Но не удалось мне выспаться. Через один час сорок минут, когда в Москве была глубокая ночь, у меня тренькнул телефон. Они что, думают, что я двужильный? Я уже без пяти минут как пенсионер, мне отдых восьмичасовой требуется! Пришло SMS с невинным сообщением. Ошибся кто-то. Включаю компьютер, скачиваю, расшифровываю.

Ни разу не видел такой оперативности! Чтобы вот так… Быстро. Все лаконично: «Завтра в 12.00 прибыть по такому-то адресу в Лейпциг и передать завещание представителю нотариуса. После этого через два дня отправиться домой по восточному маршруту. Адвокат». В сообщении указаны пароль-отзыв, «маяки» опасности, запасная явка, если встреча сорвется. Странно, что запасная встреча должна состояться не через день-два, а через два часа. Очень нужны им эти сведения. Что же произошло за это время? Меня отправили «проходом» выполнять задание. Пиф-паф, меня, возможно, уже списали как погибшего. Я выхожу на связь. Неожиданно. Значит, надо информацию доставить в Центр.

Адвокат – это серьезно. Заместитель начальника оперативного Управления. Суровый мужик.

Ну а то, что не доверили мне везти самому, тоже объяснимо. Погибли два человека. Курьер может забрать и переправить по каналам дипломатической почты.

Мне не давала покоя подпись. Адвокат. Она была присвоена ему, словно в насмешку над всеми нами. Он – человек-инструкция, человек-параграф. Сколько же он жизней и судеб разведчиков поломал! Если что-то шло не так, как было запланировано им, то во всем виноват разведчик! Безоговорочно. Все планы он прорисовывал с математической скрупулезностью. Срывом могли оправдать только форс-мажорные обстоятельства. Например, как крушение башен-близнецов в Нью-Йорке. Тогда, как рассказывали шепотом, должна была состояться встреча в одном из офисов нашего сотрудника и связника. Разведчик должен был прибыть за полчаса, но опоздал из-за пробки на десять минут. Когда прибыл, то второй самолет уже врезался. Так Адвокат потом душу вынул из разведчика, допытываясь, почему он не погиб? Создалось впечатление, что вся атака была подстроена, чтобы убить связника и разведчика. Потом вся наша резидентура в США стояла на ушах, чтобы найти труп связника и забрать информацию с тела. Не знаю как, но им это удалось! Причем под носом ФБР, полиции и многих тысяч посторонних людей, под прицелом теле– и видеокамер! Адвокат рвал на части всех, требуя результат. Всех, кто медлил, мямлил, – безжалостно списывал в архив, увольнял. Некоторых «ушли». Страшен генерал. Управление собственной безопасности по сравнению с Адвокатом – коллектив начальной балетной школы в розовых пачках. Негласная кличка у Адвоката – Самоса. Кажется, что ничего нет человеческого в облике этого генерала. И вместо мозга и души – компьютер. Говорят, у него даже есть семья. И даже дети есть. То, что он в столь поздний час был на работе, неудивительно. Казалось, что он всегда жил на работе. И его многосуточные бдения ни у кого не вызывали удивления. И не дай Бог, если мою операцию планировал он самолично, тогда дыбы мне не избежать. Хотя, с другой стороны, если бы он планировал, стояла бы его подпись под сообщением о встрече. А стояла подпись рядового разработчика.

Ну, что же, команда поступила, значит, надо исполнять. Контейнер – с виду как ноутбук. Надо немного поколдовать над ним. Уложить аккуратно карту памяти, стопку бумаги. Он может работать как обычный ноутбук минут пятнадцать, потом заканчивается заряд батареи. Самоликвидатор. Незнающий гражданин полезет, и все самоликвидируется. Лучше потерять информацию, чем допустить ее утечку к противнику. Контейнер стандартный, и я все делаю автоматически. Но что-то меня гложет. Беспокойство нарастает. Это как зверь, не видя охотников, не чувствуя их, начинает метаться. Стоп! Без истерик! Надо бояться только страха. Включай голову. Без паники. Чего боишься? Что тебя спишут и «как Гитлера, из пулемета за сараем»? Именно этого боишься, что новая смена «кондукторов» подтянется к тебе с одним заданием – зачистить под ноль. Потом термитную шашку в зубы.

Открываю еще раз сообщение, хотя помню его наизусть. Сказано же, чтобы документы свои передал. Логично. Только обычно пишут, что взамен получу другие. Здесь же – ни слова. Последнее задание. В последний путь… Как-то не совсем я готов к такому раскладу. Не хочется мне на последнее задание. Стоп! А может, все это моя фантазия? Дурная такая. Старею, вот нервы-то и шалят. Бояться начинаю черной кошки в темной комнате. А может, и нет там кошки-то? А?

Есть коньяк французский. Есть сигареты. Коньяк в кружку. Не до красот. Залпом пью почти стакан. Нервное напряжение отпускает. Залез в Интернет, кое-что посмотрел. Пригодится.

Утром отправился в поход по магазинам. Купил продукты. Пистолет, что у Инны отобрал, тоже сгодится. Папашка ее покойный знал толк в оружии. При умелом обращении – грозное оружие, особенно в замкнутом пространстве.

За сорок минут до встречи я на месте. Брожу – «маяка» нет, значит, встреча вовремя. Машину оставил не в двух кварталах, как положено, а за углом.

Народ живет здесь в основном молодой – дешевое жилье. Здесь много детишек, студентов. Место для встречи очень даже неплохо подобрано. Днем тут многолюдно, и появление незнакомца не вызовет подозрений.

Время. Поднимаюсь пешком. Лифт где-то катается. На нужном этаже слышу речь. Девчонка, в левой руке телефон, на правую положена повязка.

– А он и говорит: «Поехали ко мне! Я тебе покажу свою коллекцию самолетов!» А что я? Я что стюардесса, что ли?! Отвечаю ему, мол, мне неинтересно. И вообще все парни стараются к себе заманить девушек, чтобы потом в постель уложить. А он отвечает, что он не такой. А если не такой, то зачем мне он нужен?! Он положил мне руку на плечо, я дернулась, разлила кофе, ошпарила руку. Бегом в больницу, там обработали, наложили повязку. Надеюсь, что следов не будет. Козел он!

Я поднимался, она зыркнула на меня как рассерженная кошка и демонстративно пошла по коридору. Благо что хоть не в сторону нужной мне квартиры.

Я остановился. Что насторожило меня в ней? Лицо знакомое? Да. Но я не видел ее. Есть типажи людей, сходство которых прослеживается по линии родства. Вот так и увидел человека, запомнил черты лица, а через годы с такими же чертами, вот и сидишь, голову ломаешь. Видел не видел. При каких обстоятельствах?

Нет. Не это насторожило. Что же? Рука? Повязка на руке. Могла обжечься на пожаре. Запястье было голое. Кисть в перчатке. Предплечье открытое. Повязка? Как наложена? Закрыта кисть, и так до локтя… Так кофеем не обливаются. Не сходится. А может, у тебя уже паранойя? Плохо.

Вдох-выдох. Кнопка звонка.

– Кто там? – раздается мужской голос. Молодой.

– Добрый день. Мне нужна фрау Шлиманн.

– Она уже как год уехала в Израиль к родственникам.

– Адрес она не оставила?

– Да, где-то он был, я посмотрю.

– А где ее брат? Не знаете?

– Уехал в Канаду. Проходите.

Дверь распахнулась. Стоит парень лет двадцати трех – двадцати пяти. И снова дежавю! Где-то видел! Не видел? Видел не видел?

Стандартная однокомнатная квартира. Поздоровались. Прихожая, за углом налево комната. Направо кухня и совмещенный санузел с душевой кабиной. Парень приглашает пройти в комнату. Стол журнальный, два кресла. Кровать. Старый большой телевизор, музыкальный центр. Все чисто прибрано. Сели в кресла.

– Вы мне должны кое-что передать?

– Вот, – вытаскиваю из наплечной сумки ноутбук.

– Здесь все?

– Мои документы, – кладу на стол стопку документов.

– Кредитные карточки, которые вы не передали?

– Я же сообщил, что расчет произвел сполна.

– Они же погибли.

– Вы не уполномочены мне задавать вопросы.

– Да, да, конечно, но этого не было в сообщении. Требуют, чтобы вы передали кредит-карты мне.

– У меня их нет, кончились, вышли все. Еще вопросы?

– Нет. Все.

– Новые документы?

– Ах да! Сейчас!

Он отворачивается от меня и что-то ищет в поясной сумочке. Только я успеваю раньше заметить, что он вытаскивает широким жестом. Так документы не вытягивают. Так пистолет достают. Непрофессионалы. Или начинающие сотрудники. Опытные стреляли бы со спины, из-под руки, не размахивая стволом пистолета как автоматом…

Кресло летит ему в ноги. Он падает, не успев развернуться. Но пуля… пуля достает меня. В живот. Она не просто достает, а отбрасывает на стену. Рву в падении кобуру на плече и стреляю. Попал в ногу. Не успел я выстрелить еще раз, как дверь распахивается, и та самая девочка-припевочка с ошпаренной рукой уже в комнате и садит в меня две пули. В грудь. Я бьюсь головой о стену – больно. Сознание помутилось, но я еще кое-как воспринимаю действительность.

– Помоги!

– Что с тобой?

– В ногу попал.

– Кость цела?

– Не знаю. Встать не могу на ногу. И кровь хлещет! Беги в ванную. Там аптечка и полотенца.

– Надо уходить! Соседи уже наверняка полицию вызвали. Еще бы этот козел стрелял без «глушилки». Хотя в коридоре было тихо. Никого.

– Как думаешь, он сдох?

– А куда ему деваться, жаль, что «контроль» запретили делать и в зубы ничего не совать. Как ты?

– Лучше. Тяни. Кровь не останавливается. Надо уходить. Опять к доктору?

– Дорогу знаем. Сегодня я поведу.

– Хорошо, только не забудь героин положить и его турецкий паспорт.

– Проверь, что у него в сумке.

Девка роется, выгребая все мое нехитрое имущество.

– Куртка, перчатки, шапка, так, так… А это что?

– Что там?

– Сверток твердый. Ух ты! Есть!!!

– Что? Что там? У-у-у-у! Больно!

– Карточки! Кредитки!!! Много!

– Все наше!

– Ищи пин-коды!

Девица все вытряхивает из сумки на пол. Шарится. И забыли, что грохот был от стрельбы. Кого на Предприятие набрали?! Тоже мне «исполнитель» с «контролером»! Бери сумку, выворачивай карманы и уходи. Уводи раненого. Стараясь не дышать, хотя самому орать хочется от боли, жду, когда эта группа дилетантов, недавних выпускников «бурсы», покинет место происшествия. Если не уйдут в течение десяти минут, то мне надо уходить. С боем или без боя. Мальчишка мне слабый конкурент, а вот девушка… Та – воин.

– А ты расстраивалась, что из «граника» в пустую квартиру шарахнула. Видишь, живой, и сам нам все принес. И деньги, и информацию. Мы ее повторно продадим, еще денег снимем!

– Да! Папа – гений!

«Папа». Мы так Директора называли. Неужели он – ПРЕДАТЕЛЬ?! Хотя точно знаю, что другие отделы так называли своего начальника. Так, тихо, успокой нервы! Ты – покойник, а мертвецам не положено нервничать. Лежи. Лежать! Тихо-тихо дыши. Можешь считать про себя секунды в обратном порядке. Начни с шестисот.

Хотя в нас вбили внутреннее время. Часы не нужны. Только при перемещении из часового пояса в другой иногда происходит сбой.

– Да, я из-за этого старикана себе руку спалила, пока переодевалась! Сволочь!

Она пинает меня. Я мертвым кулем падаю на бок из полусидячего положения. Больно! Больно! Очень больно! Грудь разрывается на тысячи огненных осколков. Боль полыхает в голове. Под закрытыми веками бушует костер.

Кто это «старикан»? Я бы тебе показал, кто старикан! Вон, в Бразилии, модели довольны были. И не проститутки, а по обоюдному согласию! Можно сказать, по любви! Если бы не задание, так я бы женился на ней! А ты по сравнению с ними – мартышка голозадая с гранатометом! Когда у тебя последний раз секс был? Только сексуально неудовлетворенная мадам так умело может обращаться с гранатометом, который ей напоминает фаллос. Был бы жив дедушка Фрейд, он быстро тебе объяснил, что ты сука фригидная и голого мужика только в Интернете и видела!

«Старикан»! Злость немного приглушила боль.

Тем временем парочка «Шерочка с Машерочкой» стала собираться. Из сумки, что была в другом помещении, они притащили пакет с резким уксусным запахом. Так пахнет героин. Положили в мою сумку. Долго там шарились. Надеюсь, что обошлось без гранаты без кольца. А то сунешь руку в сумку, а там «сюрприз» без чеки.

Но судя по тому, что они пощадили мой фейс для опознания полицией, да еще и паспорт турецкий, и килограмм героина… Осталось еще пару фотографий в обнимку с Усамой бен Ладеном с дарственной надписью «Моему любимому ученику!».

Ну все, уматывают. До «моего контрольного времени» осталось ровно три минуты. Потом жди «айн-цвай полицай, драй-фир официр». Тут район благополучный, они быстро примчатся. Это не в турецкий или арабский район приезжать. Туда не спешат. Пусть все разбегутся. И нам меньше на орехи достанется.

Охая, вздыхая, девочка подняла раненого на здоровую ногу. Затем стала судорожно стирать с ближайших поверхностей, предметов отпечатки пальцев.

Дети. Кто же так делает? Судя по тому, когда они спалили квартиру, им так привычнее. А вот сразу работать чисто – мама не учила. Двоечники! Куда катится Организация?! На кого оставлять службу? На этих дилетантов? Позор! Убить не могут! Следы замести не могут! Уйти чисто, красиво не могут! Что они вообще могут, кроме как мародерничать?!

Сам бы что сделал в такой ситуации? В ногу выстрелил бы, в коленную чашечку. Вряд ли кто вынесет такую боль! А если и живой, то уже не будет ходить без коленного протеза из вечного металла – титана! Или в пах стреляй! Тогда уж точно если и жив, то помрет от болевого шока и кровотечения. В паху две огромные артерии, при их повреждении и неоказании первой помощи через полчаса – труп. Правда, все будет залито кровью, неприятное зрелище, да, и по крови уходить сложно – скользко и следов много. Потом обувь надо выбрасывать. Полицейские научились находить микрочастицы крови. А если это кроссовки за 250 евро? Или туфли ручной работы, сшитые на заказ?! Вот то-то, что денег-то жалко. Поэтому – по крови не ходить. Вообще всю одежду надо после «дела» сжигать или топить. Ни в коем случае не выбрасывать. Это в кино так показывают. Там все просто и красиво. И ждать нужно, чтобы вся одежда и обувь сгорела. До кусочка.

Дверь захлопнулась. Ушли. Капли крови на полу. Не моей крови. Охая и ахая, достал из кармана тонкие нейлоновые перчатки. В резине руки сильно потеют, и перчатки можно идентифицировать. Это только в кино так. А в жизни производители ставят незаметные метки и сообщают в полицию, что в такой-то партии метка стоит там-то. Партия уходит зачастую в одно место, в одну область, можно установить покупателя. Сложно, но можно. В каждом магазине – видеокамера с полугодовым хранением информации. То же самое в аптеке.