Текст книги "Сезон охоты на «кротов»"

Автор книги: Максим Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Максим Шахов
Команда. Сезон охоты на «кротов»

Пролог

По одной из подмосковных трасс на огромной скорости мчался представительский лимузин с правительственными номерами и машиной сопровождения. Неожиданно он резко затормозил, едва миновав пустынный перекресток, и свернул к обочине. Впереди, метрах в пятидесяти по ходу движения, водитель весьма потрепанной на вид иномарки сосредоточенно менял переднее правое колесо. Он внимательно осмотрел остановившийся кортеж из-под длинного козырька глубоко надвинутой на лоб бейсболки и чуть слышно постучал разводным ключом по днищу автомобиля. Задняя дверца тут же приоткрылась, и на асфальт стремительно выбрался высокий поджарый мужчина в легком фланелевом костюме и желтых туфлях.

Издалека его вполне можно было принять за юношу, но вблизи становилась заметна и седина в светло-русых коротко подстриженных волосах, и начинающаяся дряблость кожи на шее над распахнутым воротником модной фиолетовой рубашки. Становилось понятно, что мужчина, несмотря на выраженную спортивность, приближался к своему полувековому юбилею. Не оглянувшись на присевшего у колеса шофера, он быстрым шагом направился к лимузину. Подойдя вплотную к машине, мужчина коротко, но внимательно огляделся и только после этого открыл дверцу.

В просторном салоне царил полумрак и работал кондиционер. В самом углу широкого заднего сиденья расположился единственный пассажир лимузина. Его сосредоточенное, даже хмурое лицо было хорошо знакомо подавляющему большинству телезрителей страны: как депутат Государственной думы и руководитель подкомитета по контролю за оборотом оружия, он никогда не отказывался от участия во всевозможных политических ток-шоу на главных телеканалах.

– Здравствуйте, генерал! Присаживайтесь. – Депутат слегка развернулся на сиденье. – Несмотря на наше тесное и уже продолжительное сотрудничество, это – первая личная встреча. Такое нарушение конспирации оказалось продиктовано исключительной важностью возникших перед Организацией проблем. Поэтому высшее руководство и приняло решение о нашем прямом контакте. Его санкционировал сам Вектор!

Мужчина из потрепанной иномарки хранил выжидательное молчание. Действительно, его контакты с этим руководителем думского подкомитета ограничивались нечастыми и короткими телефонными звонками с соблюдением максимальных мер предосторожности. Генерал получал распоряжения и докладывал об исполнении. Конечно, он знал, что разговаривает сейчас со вторым человеком в командной иерархии глубоко засекреченной тайной организации под условным наименованием «Вектор», поставившей своей конечной целью изменение государственного строя в России. Главного руководителя не знал даже он, заместитель начальника отдела антитеррора, генерал ФСБ и не последний человек в Организации. О нем не знал практически никто. Само его кодовое имя, созвучное наименованию Организации – Вектор – находилось под глубоким запретом.

– Итак, генерал, учитывая занимаемый вами пост и вытекающую из этого осведомленность, я не буду останавливаться на деталях. – Голос депутата был звучен и убедителен, казалось, что и сейчас он стоит за думской трибуной или под прицелом десятков телекамер. – Ваша недавняя работа по делу о транспортировке в Россию урановых стержней из Германии была весьма продуктивной и позволила нам выйти на некоторых фигурантов, деятельность которых… э… препятствовала скорейшему и эффективнейшему решению актуальных для Организации вопросов. Но на заключительном этапе кое-что вышло из-под нашего контроля…

«Слава богу, что это не я принимал решение о привлечении к «работе» помощника Президента и попытке его шантажа раздобытым компроматом! – мелькнуло в голове генерала. – Хотя идея была оригинальна и перспективна».

Казалось, депутат прочитал мысли собеседника:

– Да! Мы не предвидели возможность самоубийства Алексахина и возлагали некоторые надежды… Впрочем, еще неизвестно, какой вариант оказался бы для нас предпочтительнее. «Вектору» удалось локализовать процесс расследования этого случая в стенах Кремля. К нему не были привлечены ни сотрудники МВД, ни представители вашего ведомства.

Генерал согласно покачал головой.

– Нам, – депутат подчеркнул это слово, – стало известно, что Алексахин в последний момент передал Президенту некий документ, который раскрывал подробности проведения значительного числа спецопераций за последние полтора-два года.

Теперь генерал был искренне заинтересован:

– Простите, но хочу сразу уточнить: в какой степени этот документ станет, так сказать, достоянием общественной гласности?

Депутату явно не понравилось нетерпение собеседника, хотя с актуальностью самого вопроса было трудно спорить.

– Я понимаю, генерал, что ваше ведомство всегда было излишне обидчивым, когда любые процессы в стране и даже в мире имели место происходить, «так сказать», – мимоходом передразнил он собеседника, – без его непосредственного участия или контроля. Но попрошу меня не перебивать. Вам понятно?

– Так точно, Первый! – Генерал назвал руководителя думского подкомитета его кодовым именем, чем заслужил еле заметный благосклонный наклон головы и даже некоторую похвалу:

– Впрочем, похвально, что вы отдали изначальный приоритет не конкретному содержанию документа, а именно его общественному резонансу. Так вот, этот «доклад» не предназначался вообще никому, кроме самого Президента!

Теперь генерал благоразумно промолчал и усилием воли остановил взлетевшие было на самый лоб брови: «Это на каком же, интересно, уровне работает «Вектор», если даже личные секреты главы страны… Впрочем, вот это уж точно не мое дело!»

– Наши эксперты и аналитики внимательно изучили этот документ. Первой, бросающейся в глаза странностью можно считать то, что описываемые в нем события никак не входили в широчайший круг интересов помощника Президента. Мало того, большинство операций вообще осуществлялось за пределами границ России и никоим образом не было связано с деятельностью Президента и Правительства. Мы предприняли более глубокую проверку участия в них наших силовых структур и выявили некоторые… э… указания на привлечение сил МВД, ФСБ, ГРУ и отдельных спецподразделений. Но это была фикция! Вот вам, например, генерал, известно что-нибудь о предотвращении ядерной торпедной атаки на американский ударный авианосец у берегов Африки? Или успешном освобождении заложников, захваченных на круизном лайнере около острова Шпицберген?

– Ну-у-у… только по сообщениям мировых информационных агентств…

– А у нас есть данные, что в обоих случаях участвовали агенты ФСБ!

– Этого просто не может быть, – уверенно заявил генерал.

Депутат кивнул:

– Правильно. Этого и не было. Вашим, так сказать, именем воспользовались другие.

– Но это же невозможно!

– Оказывается, возможно. Например, в том случае, если прикрытие осуществляется на уровне Администрации Президента. Или лично…

– Помощника Президента! – не удержавшись, закончил фразу чекист.

Депутат вновь кивнул:

– В других случаях имя было не вашим, а ГРУ или «Антитеррор».

Генерал только недоуменно развел руками, а его собеседник уверенно продолжил:

– В общем, мы пришли к неутешительным выводам: во всех описываемых Алексахиным операциях участвовала вполне определенная группа профессионалов высочайшей квалификации. Неподконтрольная нам!

На лице генерала отразилась догадка и понимание:

– То есть последний конкретный случай с ядерными отходами, доставляемыми по Балтике, это…

– Да. Вы правильно поняли. И здесь эта Команда засветилась. Ваши люди, генерал, впервые увидели воочию некоторых ее участников.

– Значит, и журналист Талеев…

– Безусловно! Вообще, Талеев – весьма примечательная фигура. А теперь он станет и главным объектом вашей разработки. Вместе со своими недавними напарниками. Хотя о них нам практически ничего не известно. В этой папке, – депутат протянул генералу бювар из черной кожи на «молнии», – вы найдете все необходимые для работы документы. Вектор лично попросил меня предупредить вас о чрезвычайной важности этого задания! В докладе Алексахина не упоминается ни одного имени. Фигурируют лишь чуть более полудюжины кодовых имен, ничего не говорящих нашим специалистам: Циркач, Стрелок, Макс, Рыжий, Будда… С некоторой натяжкой кличку Гюльчатай можно отнести к знакомой вам особе, сопровождавшей журналиста в Германии. Осуществленные ими операции не были направлены конкретно против «Вектора», однако наносили иногда серьезный ущерб нашим далеко идущим планам. Так было с разгромом наших караванов с оружием и наркотиками на южных границах Туркмении и Таджикистана, так было и с ликвидацией с большим трудом созданных нами очагов патриотического сопротивления в Прибалтике, Западной Украине, Азербайджане. С гибелью Алексахина деятельность этой Команды, безусловно, практически прекратилась, но… А вдруг теперь сам Президент захочет ее «реанимировать»? Этого нельзя допустить! Кроме того, изучив документы, вы поймете, как много известно всем членам этой Команды.

– Разрешите вопрос, Первый?

– Пожалуйста, генерал.

– Вы настаиваете на их физической ликвидации?

Глава подкомитета поморщился: черт побери, от опытного чекиста он ожидал большей деликатности. А может, это лишь имидж эдакого грубоватого рубаки-военного? Мол, вы озвучьте, а я исполню со всей революционной прямотой и бескомпромиссностью…

– Вам, генерал, предстоит сначала вычислить их и обнаружить. Да-да, я понимаю, – депутат вновь как бы прочитал мысли собеседника. – Талеев на виду, хотя и удалился от всяких активных дел в последнее время. Но не забывайте, какие у него связи. И личное знакомство с Президентом!

Генерал лишь невразумительно хмыкнул.

– Вектор» рекомендует не сбрасывать со счетов варианта с перевербовкой. Неважно, по идейным соображениям, за деньги или шантажом. Хотя, – депутат слегка замялся, но уверенно закончил, – лично я против любого сотрудничества с этими людьми.

Теперь генерал кивнул вполне удовлетворенно.

– У нас мало времени, потому что Вектор категорически потребовал, чтобы первые положительные результаты вашей работы появились до начала операции «Транзит».

«Значит, не более трех недель», – подсчитал в уме генерал.

– Я сообщу вам еще одно заключение наших экспертов. Такой человек, как Алексахин – опытный, дотошный, педантичный, – не мог не иметь полный список участников своей Команды и не оставить его. Однако наши следователи ничего подобного при обысках не обнаружили. В бумагах Президента также ничего нет. Друзей у Алексахина не было вовсе, а с людьми из Команды мы вашими руками его… э… категорически поссорили в самый последний момент. Возможно, вам следует обратить особое внимание на его родственные связи – жена, родители, дети, другие родственники… В общем, работайте, генерал! Доклады жду от вас по прежним каналам ежедневно. Ну, и в любое время в случае возникновения непредвиденных ситуаций. Все необходимые письменные распоряжения и подтверждающие ваши полномочия документы, заверенные в Комитете Государственной думы по безопасности, вы можете получить немедленно.

Глава подкомитета нажал кнопку в подлокотнике сиденья, опуская непроницаемую перегородку из салона в кабину водителя. Встреча была закончена, и генерал выбрался на трассу. Лимузин тут же рванул с места по направлению к Москве. Генерал закурил и не спеша направился к своей иномарке. Водитель, закончив менять колесо, сидел на обочине рядом с машиной.

– Ну как? – спросил у него генерал.

– Ваша беседа записывалась внутренними устройствами в лимузине. Я сам ничего не смог зафиксировать, кроме факта их работы: из машины сопровождения был создан мощный радиобарьер.

– Значит, правильно я взял с собой «жучок», – удовлетворенно заметил генерал и, сняв крышку наручных часов, вытащил микроскопический чип.

Сев в иномарку, он вставил его в специальный приемник на лицевой панели обычной автомагнитолы и сосредоточенно прислушался. Минута, другая… из динамиков не раздавалось даже потрескивания. Чип был пуст.

– Красиво работают, черти! – с досадой и одновременно восхищением заметил он. – Поехали домой.

Глава 1

Дача журналиста Германа Талеева располагалась в небольшой деревеньке ближайшего Подмосковья с веселым названием Битюги. К полутора десяткам старых полуразвалившихся деревенских изб в 90-е годы добавилось столько же новых комфортабельных коттеджей – в основном, московских бизнесменов средней руки и ответственных чиновников, – и получившийся симбиоз вполне обеспечивал свое в меру цивилизованное благосостояние. Бесперебойно подавалось электричество по отведенной ветке, функционировал водопровод и канализация, к ближайшей трассе протянулась добротная «бетонка».

От других подобных строений жилище Талеева отличалось только тем, что было крайним в своем ряду, то есть вплотную примыкало к небольшому лесному массиву, а значит, соседствовало лишь с одним аналогичным участком справа. Двухсуточное негласное наблюдение за его домом показало, что журналист, по крайней мере в этот период, вел абсолютно уединенный образ жизни: ни разу не покинул своего коттеджа, не принимал никаких гостей. Его стационарный телефон был просто отключен, а на прослушиваемый мобильник не поступило ни одного звонка. Сам Талеев дважды звонил в одно московское издательство по поводу сдачи на прочтение своей новой рукописи и договорился о личной встрече с ответственным редактором.

Именно в издательство он и отправился сразу после обеда на своей личной автомашине. А уже через полчаса к воротам его дачи подъехал неприметный мини-вэн, из которого, не торопясь, выбрались четыре человека в рабочих комбинезонах с эмблемами известной строительной фирмы на спине и груди. В их руках были чемоданчики, вероятно, с рабочим инструментом, а один даже нес раскладную стремянку. Поколдовав с минуту у глухих въездных ворот, «строители» прошли внутрь, а в распахнутые створки неторопливо въехал мини-вэн. Ворота закрылись изнутри.

В небольшой полукруглой каморке без единого окна с глухой бронированной дверью сидел на вращающемся кожаном кресле на колесиках молодой человек. Всю стену перед ним занимал экран огромного монитора, разделенный на двенадцать секторов. Мужчина внимательно наблюдал за выведенными на них картинками, время от времени приближая или перемещая какую-то из них, ловко манипулируя пальцами обеих рук на большой эргономичной клавиатуре.

Все двенадцать экранов демонстрировали события, происходящие в настоящий момент в различных точках жилого дома журналиста Талеева, на внутренней дворовой территории и в непосредственной близости снаружи от ворот. Этим молодым мужчиной и был сам Герман Талеев, а мониторы беспристрастно разворачивали перед его глазами полную картину неторопливого дотошного обыска, которому подвергалось его жилище.

Впрочем, сейчас, на исходе второго часа, зрелище стало утомлять его. Гера встал, сделал несколько восстанавливающих дыхательных упражнений, отжался десяток раз от пола и вновь глянул на монитор.

«Ну, давайте, находите сейф в левой колонне каминного оформления и сосредоточьтесь на его вскрытии. Очень мне хочется посмотреть, сколько вы на это времени угрохаете при вашем первоклассном техническом обеспечении».

Получилось 47 минут. «А производитель уверял, что никак не меньше двух часов, мерзавец!» Гера приблизил изображение на одном из секторов и с интересом наблюдал за происходящими событиями. Двое «строителей» одновременно заглянули внутрь сейфа, потом недоуменно переглянулись, и один из них осторожно извлек наружу какой-то странный предмет. Он бережно водрузил его на стол и даже включил мощный фонарь, чтобы разглядеть находку во всех подробностях.

«Неужели не похоже получилось? – Талееву стало обидно за свой первый «ваятельный» опыт. – Ведь это же просто классика пролетарского соцреализма!» На столе красовался вылепленный из обычного детского пластилина впечатляющих размеров корявый кукиш. В бронированной каморке Гера состроил точно такой же из собственных пальцев, сравнил с изображением на мониторе и удовлетворенно кивнул.

До «строителей», видно, тоже дошла вся правда до предела реалистичного сюжета, и они озадаченно завертели головами по сторонам. Потом один начал со злостью шарить обеими руками в пустом чреве сейфа, а второй заговорил по мобильной рации:

– Лидер, Лидер! Мы все закончили внутри. Нет, ничего. Есть сворачиваться!

Все предметы, «потревоженные» в процессе обыска, «строители» предельно аккуратно вернули на свои места. Еще они установили несколько микроскопических «жучков» в разных местах и глазки видеокамер в гостиной и спальне. Гера только похмыкивал: «Хорошие вы профессионалы, ребята, но уж чересчур самонадеянные. Ведь я «срисовал» вас еще два дня назад на дальних подступах к моей фазенде. А теперь вам стало лень вести наружное наблюдение, и вы нашпиговали весь дом супертехникой. И флаг вам в руки! Будете теперь видеть и слышать то, что я захочу показать».

На самом деле на душе журналиста вовсе не было так легко и спокойно. Чего-то подобного он ожидал уже почти месяц, с момента неожиданного самоубийства Владимира Викторовича Алексахина, помощника Президента и куратора их Команды. Попав в поле зрения сотрудников ФСБ во время последнего дела – освобождения своего лучшего друга капитана 2-го ранга Сергея Редина с борта захваченного террористами судна, перевозившего в Россию из Германии по Балтийскому морю груз урановых стержней, – Талеев понимал, что рано или поздно станет объектом пристального внимания спецслужб: слишком известным в стране журналистом он был. К такому повороту сам Гера постарался подготовиться, но надо было спрятать подальше своих друзей, бойцов Команды. Казалось, Талеев сделал все возможное… И вот, пожалуйста, гости долгожданные!

Гера заметил, что покинувшие его дом «строители» не вернулись в свой мини-вэн, а, вероятно, получив новый приказ, направились к входной калитке соседнего коттеджа. Журналист опрометью выскочил из бункера…

Один из чекистов, очевидно, «прораб», сначала аккуратно и вежливо постукивал в калитку костяшками пальцев. Потом кулаком. Затем пинал ее ногами, громко и нехорошо при этом выражаясь. Наконец, минут через пять калитка неожиданно и резко распахнулась, и прямо на «прораба» в облаке свежих алкогольных испарений выскочил здоровенный мужик лет шестидесяти, с всклоченными седыми волосами и бейсбольной битой в руке.

Только отличная физическая подготовка позволила чекисту избежать разящего удара, отскочив в сторону.

– Эй-эй! Ты чего, мужик, на людей бросаешься?!

Совершив один героический прыжок, доблестный страж замер, поводя по сторонам заплывшими мутными глазами. Однако махнул еще пару раз своим грозным оружием, то ли продолжая атаку на ускользающего врага, то ли отмахиваясь от своих внутренних демонов. Наконец, его взгляд сфокусировался на фигуре «строителя», застывшего в боевой стойке метрах в полутора.

– Ты хто, а?!

Еще одна волна сивушного свежака ударила по нежному обонянию чекиста. Он поморщился.

– Мы – строительные рабочие. Геодезисты. Здесь будет проходить федеральная трасса, поэтому необходимо сделать замеры на придомовых участках, чтобы не пришлось потом сносить заборы.

Учитывая состояние собеседника, «прораб» и не стремился сделать свою версию убедительной. Однако мужик со своей пьяной логикой обратил внимание на другое:

– «Мы» – это хто? – Он по-совиному повел головой. – Ты ж один!

«Прораб» коротко свистнул, и на пятачок перед калиткой выступили от забора трое его подчиненных. Мужик удовлетворенно кивнул и поудобнее перехватил биту.

– Ну, опять… Божья мать! Ра-бо-чи-е мы, понятно?! Проводи нас на свой участок, и мы за пять минут все сделаем и уйдем. Под твоим контролем! – добавил «прораб».

– Дом закрыт. Хозяина нет. Пущать не велено!

– Так ты сторож? – Чекист укорил себя за недогадливость. Потом насторожился: – А где же ты сам живешь, если дом закрыт?

Несмотря на только что заявленное «Пущать не велено!», мужик гостеприимным жестом распахнул калитку во всю ширь:

– Во! Гляди. Здесь живу.

Старший шагнул в калитку, настороженно косясь на бейсбольную биту. Но мужик уже сам забыл про нее, прислонив к забору коттеджа с внутренней стороны. Теперь он был радушным хозяином.

– Мои хоромы!

Он гордо выпятил грудь и указал рукой на маленький, но аккуратный и новый сторожевой домик у самых ворот…

…Действительно, «строителям» понадобилось не более пяти минут, чтобы узнать все интересующие их подробности. Хозяин коттеджа – владелец какого-то «бизнеса» в столице – уехал на неделю куда-то за товаром и нанял сторожа-охранника, чтобы «не пущать», – деревенского, из местных. Уже не первый раз, между прочим. Его тут все побаиваются. Никто даже на забор не решается смотреть, если знает, что там – Филипп!

– А, так вы еще соседом интересуетесь? Тьфу, щелкопер малахольный! День и ночь в своей избе сидит, никуда не выходит. Все пишет, пишет… Говорят, писатель. Врут, точно! Как «почему?» Потому что не пьет! Все писатели пьют. А этот – не писатель! «Стольник» для Филиппа пожалел, гад… Что, дома нету? Так уехал с утра на своей колымаге. Не с утра? Так все равно – уехал. Филипп слышал…

Пока «прораб» плодотворно беседовал в сторожке с Филиппом, «рабочие» произвели все нужные замеры, надежно установив три видеокамеры так, что под их постоянным контролем находились ворота и калитка, сторожка и коттедж. Полученная от «прораба» «пятихатка» окончательно размягчила строгое сердце бдительного охранника и убедила его в истинной принадлежности неожиданных гостей к великому классу понимающих чужую боль пролетариев.

Заперев за неожиданными гостями калитку на все засовы, Филипп лишь на минуту заглянул в сторожку. У входа он оставил бейсбольную биту, а в выдвижной ящик под кроватью был засунут порванный и прожженный ватник. Туда же отправился и седой парик.

К неприметному входу в коттедж через узенькую дверцу у гаражных ворот Герман Талеев добирался короткими перебежками кружным путем, скрываясь в густой куще разросшихся кустов малины и смородины…

На крайнем мониторе журналист успел заметить отъезжающий мини-вэн. Он откинулся на пружинящую спинку кресла и прикрыл глаза. С бульдожьей хваткой «органов» Талеев был знаком не понаслышке. Единожды вцепившись, они не упускали свою добычу. Правда, варианты были, но рассматривать их Гера считал преждевременным. За себя он не тревожился, надеясь, что ситуацию удастся «разрулить» на официальном уровне. Но ребята… Талеев сомневался, что сейчас сам сумеет достаточно быстро отыскать их всех. «А эти смогут!» Судя по всему, обкладывали их капитально.

«Что же все-таки у меня искали? Или просто последовательно и целеустремленно добывали любую информацию? Непохоже. Записи о тайных операциях Команды? Только идиот мог предположить, что они у меня хранятся. А там сидят не идиоты. Значит, они предположили, что я мог получить такие записи от Алексахина. Вот куда ушел почти месяц: сначала пришли к выводу, что бывший помощник Президента причастен к организации таких операций, потом попытались отыскать указания на них в бумагах покойного, потом наверняка добрались до его личных сейфов. Небось, даже каким-то образом отработали линию, ведущую к Президенту. Вот тут, пожалуй, одной ФСБ было недостаточно… Высоко летают ребята. Но нам-то от этого не легче. На таком уровне работают не по-детски. Значит, сумеют разгадать мой нехитрый трюк с приобретением на подставное лицо соседнего коттеджа, обнаружат потайной ход между участками и подземную траншею в лес. Это лишь вопрос времени. Вот мы и сыграем на опережение, пока вы с этим ковыряетесь!»

Постоянное местонахождение, по крайней мере, одного человека из Команды и его телефон журналист знал точно. Не знал он пока лишь того, что безнадежно опаздывает…