Текст книги "Полковник против полковника"

Автор книги: Максим Шахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

50

– Рядовой Заец? – спросил Кащеев, распахнув дверцу военного грузовика.

Дремавший за рулем веснушчатый паренек вскинулся и потянулся за лежавшей на сиденье форменной кепкой.

– Так точно!..

– Заводи, Ваня! – перешел с официального на доверительный тон Кащеев и быстро двинулся в обход кабины.

Солдат удивленно моргнул, глядя на него через лобовое стекло, но двигатель завел. Кащеев распахнул дверцу со стороны пассажира, взобрался в кабину и по-хозяйски сунул папку под лобовое стекло.

– Давай вон туда, Ванек! – показал он.

– А где товарищ прапорщик?

– Там твой товарищ прапорщик! – кивнул Кащеев. – Надо ему помочь, Ваня!

Солдат тронул грузовик с места и спросил:

– А что там?

– Да там мешки! Полковник чего-то намудрил, теперь расхлебывайся! Приказал мне доставить сюда со склада шесть штук смеси, я доставил! А только что позвонил, приказал срочно все переиграть! Мешки эти на объект закинуть, который на Хаджибеевской! Орет, чтоб срочно и сразу отзвонились! А мы с твоим шефом успели по паре капель принять! Ну я чисто символически, а он порядочно. В общем, совсем развезло его на вчерашних дрожжах! Так что придется, наверное, мне с тобой на Хаджибеевскую мотнуться!

– Так не успеем же, товарищ прапорщик! – посмотрел на часы водитель. – Обед же скоро.

– Придется, Ваня, нам сегодня без обеда, а то полковник башку оторвет! Но ничего, у меня там в машине закусь, в солдатской столовой такого не дадут! Так что не боись, боец, с голоду не помрешь! Вон там налево, Ваня!

Кащеев вроде бы все время смотрел на дорогу, но на самом деле боковым зрением следил за водителем. Солдат солдату рознь. Иногда такой вот солдатик упрется рогом, сославшись на Устав, и вся тщательно спланированная операция может оказаться на грани срыва...

Когда-то давно, еще до развала Советского Союза, Кащеев участвовал в расследовании нашумевшего угона военного истребителя в Турцию. Как удалось установить, угнавший новейший «МиГ» летчик не был ни агентом вражьих разведок, ни «идейным» предателем. Это был обычный гонористый лейтенантик, удачно женившийся на дочке своего начальника. После этого карьера «летуна», естественно, резко пошла в гору. Но потом летчик с молодой женой развелся. И обиженный бывший тесть не нашел ничего лучшего, как отстранить бывшего зятя от полетов. Для элитного летчика подобное хуже смерти. И тогда этот самый летчик разработал весьма ловкий план. В день тренировочных полетов он явился на аэродром с огромным тортом и сообщил, что у него родилась дочь. Все офицеры, руководившие полетами с аэродромной «вышки», откушали торта за здоровье новорожденной. Само собой, что тот был нашпигован снотворным. И все руководство полетов благополучно уснуло. После чего обиженный «летун» спокойно отправился на стоянку к готовым к вылету машинам. И вот тут-то и случилось непредвиденное. Обычный часовой, охранявший «МиГи», наотрез отказался подпускать к ним офицера, требуя формального приказа. Между спорщиками поначалу возникла потасовка, а потом летчик и вовсе расстрелял часового из пистолета. Но тот, истекая кровью, выпустил ему вслед очередь из автомата и ранил...

Именно поэтому Кащеев и не расслаблялся, хотя рядовой Иван Заец в придуманную Кащеевым легенду вроде бы поверил. Впрочем, это было и немудрено. Ведь эта легенда основывалась на достоверных сведениях, которые Кащеев получил от Непейпиво.

– А теперь направо! – показал Кащеев. – Вон за тот контейнер!

Грузовик свернул и подкатил к «семерке». Кащеев выпрыгнул из кабины, на всякий случай прихватив с собой папку. Он был готов к любому развитию событий. Даже к тому, что водителя придется убить и выступить в его роли самому. Однако это было крайне нежелательно. Как успел выяснить Кащеев, все водители в военной автоколонне, обслуживавшей склад, были срочниками. А Кащееву, при всем своем опыте, прикинуться восемнадцатилетним солдатиком было крайне проблематично.

– Ну как тут твой шеф? – проговорил Кащеев, подходя к «семерке» и отпирая ее. Открыв дверцу, он оглянулся и покачал головой: – Солдат спит, служба идет! Ну ничего, сами управимся, да, Ваня? – С этими словами Кащеев взял с сиденья приготовленный пакет с едой и протянул его назад. – Держи, боец, свой обед!

Соскочивший с подножки водитель взял еду. Запах из пакета исходил намного аппетитнее, нежели из солдатской столовки. И на веснушчатом лице рядового впервые за все время возникла улыбка. Кащеев запер «семерку» и прошел к багажнику.

Открыв его, он повернулся:

– Придется нам с тобой закинуть, Вань, мешки!

– Да закинем, товарищ прапорщик, не вопрос! – проговорил водитель, сунув на свое сиденье пакет с едой. Из-под сиденья он вытащил две пары почти новых рукавиц и протянул одну из них Кащееву. – Держите, товарищ прапорщик!

Кащеев сунул папку за крышку багажника и натянул рукавицы. Две минуты спустя мешки со взрывчаткой благополучно перекочевали в тентованный кузов военного грузовика. Кащеев отдал рукавицы водителю, вернулся к «семерке», запер багажник на ключ и забрал свою папку.

Несмотря на все сложности, разработанная им операция пока что шла точно по плану, без малейших отклонений. Минуту спустя грузовик уже катил к выезду на дорогу. Его видели тысячи людей, но никто не обращал на него особого внимания.

Обычный военный грузовик с прапорщиком и солдатом ехал по каким-то делам. О том, что на самом деле находится в его кузове и с какой целью он направляется к Хаджибеевской слободке, знал только один человек – Кащеев.

51

Лифт незаметно остановился, трехстворчатая тускло блестящая дверь беззвучно поползла в сторону. Логинов кивнул:

– Приехали, Лиза!

Лизка умолкла и быстро оглянулась. Потом подалась назад в проем, не отпуская руки Логинова. В большом прохладном фойе было пусто. Охранник с помповым ружьем вышел покурить на крыльцо, его было видно за стеклянной дверью.

Лизка снова затараторила:

– Ну так что, Вить? Звонить Каролинке? Да? Звонить?

Логинов скривился как от зубной боли.

– Лиза, я же тебе объяс...

Договорить Лизавета ему не дала. Медленно пятясь к выходной двери, она порывисто прижала руку Виктора к своей груди.

– Зайчик, ты просто зациклился на Кащееве! А жизнь-то одна, Витечка! И она проходит! Я же вижу, как тебе не хватает женской ласки! И тепла! Ты же весь одинокий! И Каролинка одинокая!

– Лиза, ты это уже говорила! – сказал Логинов, делая попытку выдернуть руку и в обход Лизаветы устремиться к двери.

Первое ему удалось, однако Лизка немедленно шагнула в сторону и преградила Виктору дорогу своей всколыхнувшейся грудью.

– Твою мать, Лиза! – остановился Логинов. – У меня времени нет!

– Зайчик, ну что ты сердишься! – снова вцепилась в руку Логинова Лизка. – Я ж хочу как лучше! Чтоб тебе было хорошо!

– Да не будет мне хорошо, пока Кащеев где-то рядом бродит! – прошипел Логинов. – Потому что он в любой момент может грохнуть Моню! И тебя вместе с ним!

– Ну хорошо, Вить! – снова прижала руку Логинова к своей груди Лизавета. – Я поняла, зайчик! Но пообещай мне, что когда ты его выловишь, вы обязательно встретитесь с Каролинкой! Хорошо, Вить? Хорошо?

– Хорошо!!!

– Ну вот и договорились! – расцвела Лизавета.

Она посторонилась и засеменила рядом с Логиновым к выходу, продолжая тискать его руку.

– Ты не пожалеешь, зайчонок! Клянусь! Я сама не уродина, но Каролинка, Вить, просто фотомодель! Она тебе обязательно понравится! Потому что она одинокая, Вить! Очень одинокая! И ты, зайчонок, одинокий! В общем, она будет ждать, Вить! Она верная! Очень верная! Я, Вить, сама верная, но Каролинка, Вить, ждала тебя всю жизнь!

Тут Логинов, несмотря на то что слушал Лизаветин бред вполуха, раздраженно заметил:

– Чего ты несешь, Лиза? Какую всю жизнь?

– Как какую? Свою! – ничуть не смутилась Лизавета. – Любая женщина, Вить, всю жизнь ждет своего единственного мужчину! Ты что, не знал?

– И ты, что ли, ждешь? – хмыкнул Логинов.

– И я, конечно, Вить! А как же! Но Каролинка, Вить, она тебя так ждет, так ждет, что у меня уже прямо сил нет на нее смотреть! Так что, Вить, с этим Кащеевым побыстрее! Хорошо, зайчик? А то, Вить, всяко может быть! Мы ж, женщины, верные, но не из железа... Понимаешь, зайчонок?

52

Грузовик со взрывчаткой благополучно миновал оживленные улицы Симферополя и приблизился к Хаджибеевской слободке. За это время Кащеев установил с водителем Иваном Заецем полный контакт. Солдатик проникся к лжепрапорщику таким доверием, что если бы ему сказали, что сидящий рядом с ним человек никакой не военный, а беглый предатель и хладнокровный убийца, Иван в это ни за что бы не поверил. Что, собственно, и требовалось Кащееву.

Операция приближалась к завершающей фазе. На этом этапе главное было попасть в Монину усадьбу в обеденный перерыв. И именно в начале двенадцатого они и въехали на Хаджибеевскую слободку.

Вскоре впереди показалась взбегающая в гору дорога. Водитель с разгона заскочил на нее и переключился на пониженную передачу. Натужно гудя двигателем, грузовик со взрывчаткой начал приближаться к цели.

– Так, что у нас тут с бумагами? – пробормотал Кащеев, открывая папку.

Папка была не его, а Непейпиво. Ее бравый прапорщик оставил в кабине грузовика. Насчет военной канцелярщины Кащеев тоже успел все разнюхать. Делопроизводство в украинской армии осталось на совковом уровне. В папке Непейпиво была куча заранее проштампованных нарядов. В один из них Кашеев от руки вписал название груза и количество.

Грузовик тем временем приблизился к последнему затяжному подъему. Движок загудел еще заунывнее. Через пару минут он благополучно перевалил на ровный участок дороги. Впереди показались ворота Мониной усадьбы. Они были отремонтированы и закрыты.

Приблизившись к ним, водитель притормозил и посигналил. Ворота тут же медленно поползли в сторону. Кащеев спокойно сидел на своем месте. Рожа кирпичом, поза расслабленная. Грузовик въехал за ворота.

Поскольку здание КПП еще отстраивалось, охранник загорал с другой стороны на стуле под грибком. Там был устроен временный пульт управления воротами и стоял ноутбук, заменявший монитор наружного наблюдения. Все это хозяйство располагалось со стороны дверцы пассажира. Охранник встал со своего места и шагнул к машине. Рядовой Заец притормозил и остановился. Кащеев распахнул дверцу и сунул охраннику наряд:

– Стройматериалы со склада! Дополнительные...

От наряда охранник отмахнулся, но прошел к кузову и заглянул в него.

– Проезжай! – махнул он рукой, несколько секунд спустя вынырнув из-за грузовика.

Кащеев закрыл дверцу. Водитель включил передачу и тронулся с места. В этот момент из-за особняка вдруг вынырнули сразу три Мониных охранника. Одеты они были в летний голубой камуфляж, в руках держали помповые ружья...

53

Логинов попрощался и направился к выходу из спальни. В этот самый момент с улицы, из-за плотно прикрытых жалюзи окон, вдруг донесся взрыв гомерического смеха. Моня удивленно оглянулся, но смех быстро затих.

Моня двинулся к журнальному столику и взял в руки оставленный Логиновым файл. В этот самый момент смех грянул снова, еще сильнее, чем в первый раз.

– Че за фигня, блин? – недовольно повернулся к окну Моня.

С присутствием солдат и звуками строительных работ в усадьбе он поневоле смирился. Но этот громогласный идиотский смех действовал ему на нервы. Тем более сейчас, когда нужно было сосредоточиться, чтобы решить, как по уму организовать поиски Кащеева.

Моня бросил файл на журнальный столик, быстро прошлепал босыми ногами к окну и раздвинул жалюзи. В щель он увидел стриженые вихрастые головы столпившихся в круг за кустами солдат. Они снова разразились хохотом, при этом некоторые головы исчезли, поскольку их владельцы перегнулись пополам.

– Шварц! Шварц!!! – рявкнул Моня, резко поднимая жалюзи.

Когда слоноподобные шаги Шварца приблизились к двери спальни, Моня уже распахнул дверь на террасу.

– Чего? – спросил Шварц, просунув в спальню залепленную пластырем рожу.

В этот момент с улицы снова грянул припадочный смех. Моня оглянулся через плечо, махнув головой:

– Чего-чего! Глухой, что ли? Че это за фигня?

– Не знаю... – растерянно проговорил Шварц, подаваясь в спальню и глядя на улицу.

– Не знаю, не знаю! – дернул головой Моня. – А кто должен знать? Работнички, блин! В усадьбе дурдом устроили, а они ничего не знают!

С этими словами Моня вынырнул на террасу и прошлепал босыми ногами к ограждению. Там он уперся в него широко расставленными руками. Шварц с завидной для своих габаритов скоростью вынырнул на террасу следом за Моней и встал чуть позади него, вытянув шею.

Моня, громко сопя, хмуро таращился сверху на происходящее. Солдаты затихли, и из-за кустов послышалось:

– Лето пролетело, сижу в тыкве, бухаю с крысами. Твоя гарна Золушка!

– Ха-ха-ха-ха! – грянул смех за кустами.

– Твою мать! – зло процедил Моня.

– Самодеятельность, наверно, приехала... – предположил Шварц.

– Какая еще, блин, самодеятельность? – зыркнул на него через плечо Моня.

– Ну эта? Художественная... Наверно, на грузовике! – кивнул вниз Шварц.

Моня вперил взгляд в стоящий под террасой грузовик с распахнутой водительской дверцей и негромко отчеканил:

– На хрен мне их самодеятельность! У меня, блин, и так башка кругом идет! В казарме у себя пусть ее разводят!

– Понял! – кивнул Шварц и, подавшись к ограждению, набрал в легкие воздуха, чтобы рявкнуть на разошедшихся строителей.

Однако Моня, вдруг вспомнив, чем закончились предыдущие разговоры с солдатней с террасы, его остановил:

– Позвони охране! Пусть в темпе выпроводят эту самодеятельность!

Шварц тут же выхватил мобильный и позвонил:

– Алё! Вам кто разрешал самодеятельность пускать, блин!.. – Тут на роже Шварца отразилось недоумение. Зажав микрофон пальцем, он сказал Моне: – Говорят, не было никакой самодеятельности. Стройматериалы только подвезли. Шесть мешков...

– Ну так пусть разберутся тогда, че там за фигня! – проговорил Моня.

– Ну так разберитесь, че там у них за фигня! – проговорил в телефон Шварц и отключил связь.

– Работнички, блин! Никто ничего не знает... – недовольно проговорил Моня, глядя на него, и снова повернулся к ограждению.

В этот момент снизу вдруг донесся голос Логинова, обращавшегося к водителю грузовика...

54

При виде вооруженных помповыми ружьями Мониных охранников Кащеев невольно похолодел. В его голове промелькнула мысль, что его опознали. Сделать это могла Лизка, случайно увидев его изображение с камеры на воротах. Хотя Кащеев и менял свою внешность при встречах с Мониной парикмахершей, но, в принципе, это было возможно...

Единственным выходом было тут же выхватить пистолет и, отстреливаясь, броситься наутек, пока ворота не закрылись. Но Кащеев не двинулся с места, прикипев к Мониным охранникам взглядом.

В принципе, опознание его Лизкой было возможно, но вероятность этого была ничтожной. Лизка была тупой проституткой, понятия не имевшей о стабильных признаках портрета и прочих премудростях оперативной «физиономистики». А Кащеев был слишком опытным оперативником, чтобы пороть горячку. Для того чтобы выпрыгнуть из машины и броситься наутек, оснований пока не было. И Кащеев с непроницаемым лицом ждал, что будет дальше.

А дальше троица охранников разделилась. Один двинулся в сторону теннисного корта, располагавшегося в дальнем конце усадьбы. Второй торопливо пошел к саду камней. Третий Монин охранник направился навстречу въехавшему в усадьбу грузовику.

– Ф-фух! – сказал Кащеев. – Душно что-то, да, Ваня?

– Так вы окошко откройте, товарищ прапорщик!

– Да ладно, все равно уже приехали, – махнул рукой Кащеев. – Вон там остановись, Вань!

За время разговора грузовик приблизился к быстро идущему ему навстречу охраннику с помповым ружьем. Тот не сделал никакой попытки его остановить, хотя лицо секьюрити было сосредоточенным. По этому лицу Кащеев все понял.

В Москве наконец-то провели экспертизу и установили, что выловленное в бассейне тело не Кащеева. Об этом сообщили Моне, и тот спешно усиливал охрану своей усадьбы. Только с этим он чуток опоздал. Кащеев в усадьбу успел просочиться.

– Кто тут у них старший? – спросил Кащеев, оглядываясь по сторонам. – Капитан Мосцепан, да?

– Так точно, товарищ прапорщик! Только он уже на обеде, наверно, – кивнул водитель, останавливая машину.

– Сейчас разберемся! – сказал Кащеев и выбрался из кабины.

На всякий случай он прихватил с собой свою папку с пистолетом, хотя толку от него в заполненной охраной усадьбе было маловато. Вроде как невзначай Кащеев задрал голову и заметил мелькнувшую на крыше особняка голову еще одного охранника. К предостережению из Москвы Моня отнесся серьезно.

Однако Кащеев на все сто использовал свое положение «временно умершего». И теперь находился в логове врага, буквально под носом у ничего не подозревающего Мони. Закрыв дверцу, Кащеев с папкой отправился за кусты, откуда доносились голоса и стук ложек о котелки.

Там под длинным навесом была устроена вроде как летняя солдатская столовая. Чуть в стороне размещались биотуалет и наспех сваренный умывальник, воду к которому подключили с помощью обычного поливочного шланга.

В этом солдатском «биваке» Кащеев долго не задержался. Просто спросил, где капитан Мосцепан, узнал, что он на обеде, и тут же пошел обратно к машине, только кружным путем.

Отсутствие руководившего стройкой капитана для Кащеева сюрпризом не явилось. Именно на этом его план и строился. Обходя кусты, Кащеев попал в «мертвую» зону. Убедившись, что его никто не видит, Кащеев сунул руку в карман и бросил под ветки пластмассовый шарик – размером с теннисный мяч.

Выйдя из-за кустов, Кащеев направился к грузовику. Дисциплинированный водитель сидел за рулем. Кащеев подошел к дверце и открыл ее.

– На обеде Мосцепан...

– Я ж говорил, товарищ прапорщик, – сочувственно кивнул водитель.

– Ну, ничего не поделаешь, будем ждать, – проговорил Кащеев. – Только ты это, Вань, давай машину в тень загони, а то жарко, нагреется кабина, будет как в бане.

Водитель тут же завел двигатель. Кащеев закрыл дверцу и сделал несколько шагов по направлению к Мониному дому, как бы высматривая, куда лучше загнать машину. На самом деле положение машины определялось расположением в ее кузове мешков со взрывчаткой. Но об этом знал только Кащеев. Папку он держал в руке, чтобы иметь более убедительный вид для невольных свидетелей установки СВУ.

Со стороны казалось, что недалекий прапор отдает команды такому же недалекому водителю. Для развернувшейся в Мониной усадьбе стройки зрелище было вполне привычным.

– Сюда-сюда! – показывал руками Кащеев. – Все, стоп! Теперь выворачивай руль! Так! Так! Стоп! Ага, вписываешься! Пошел! Пошел! Еще чуть-чуть! Все, глуши! – наконец на манер парковщика скрестил руки Кащеев.

Рядовой Заец заглушил двигатель. В результате маневров кабина грузовика действительно оказалась в тени. Но главное было не это. Главное заключалось в том, что теперь кузов грузовика располагался аккурат под террасой Мониного дома.

Кащеев подошел к кабине и открыл дверцу со стороны места пассажира.

– Ну все, Вань, можешь приступать к рубке! Обед!

– Так, а вы, товарищ прапорщик? – спросил совестливый рядовой.

– Да я еще успею пообедать, Вань! За это не переживай. Мне сейчас полковнику, главное, отзвониться, чтоб нагоняй не получить! Ну, приятного аппетита!

– Спасибо, товарищ прапорщик! – потянулся за вкусно пахнущим пакетом водитель.

Кащеев достал телефон и вроде как из деликатности, чтобы не смущать Ивана, двинулся за машину. Притворно ткнув пальцем в кнопку, он приложил трубку к уху. Несколько секунд спустя Кащеев заговорил:

– Здравия желаю, товарищ полковник! Материалы на объект на слободке доставили, вместе с прапорщиком Непейпиво! Но тут закавыка, капитан Мосцепан на обеде, так что ждем!.. Еще одна машина? Понял! Без сопровождающего? Встретим, товарищ полковник! Я лично! Так точно, отзвонюсь!

Отняв телефон от уха, Кащеев спрятал его и закурил. Лицом он повернулся к кустам, за которыми располагался солдатский «бивак», свободную руку сунул в карман. Там у Кащеева был пульт дистанционного управления. Только не к самодельному взрывному устройству, а к детской игрушке китайского производства. В инструкции она именовалась как «Гаворящий колобок с дистанционной функцией управлений».

Колобком был тот самый шарик размером с теннисный мяч, который Кащеев незаметно сбросил под кусты. Игрушка имела по бокам тонкие вращающиеся рычажки, благодаря чему могла довольно живо перемещаться в любую сторону. Пульт управления имел стандартный джойстик, а дешевую китайскую батарейку Кащеев на всякий случай заменил на дорогую японскую. Благодаря этому игрушечный колобок легко управлялся даже из кармана.

Вскоре он показался под кустами. Кащеев направил игрушку вдоль них поближе к солдатскому «биваку». Один раз колобок застрял, но Кащеев просто включил задний ход. Шарик откатился назад, после чего продолжил свой путь под кустами. Установив его на исходную позицию, Кащеев облегченно вздохнул и вытащил вспотевшую руку из кармана.

Проведя ладонью по форме, он перехватил рукой зажатую под мышкой папку и развернулся к колесу грузовика. Кащеев наклонился к нему, после чего, не меняя позы, повернул голову к кабине и позвал:

– Вань! Вань! А чего это у тебя с колесом?

Водитель выпрыгнул из кабины с другой стороны и в обход грузовика подошел к Кащееву. Тот с умным видом ткнул пальцем в торчащий нипель.

– Колпачок, что ли, потерял?

Водитель проглотил еду и кивнул.

– Да его и не было, товарищ прапорщик!

– А-а, – разогнулся Кащеев. – Ну, тогда подкрепляйся, Вань. А я сейчас схожу на КПП. Там полковник еще одну машину должен подослать...

– Макарчука?

– Не знаю, Вань, – пожал плечами Кащеев. – Полковник не сказал.

Развернувшись, Кащеев двинулся к дверце со стороны места пассажира. Водитель в обход грузовика направился к своей. Благодаря форе, Кащеев легко его опередил и быстро залез в кабину. Здесь он выдернул из замка зажигания ключи и сунул их в карман.

К тому времени, когда в кабину забрался водитель, Кащеев уже с умным видом рылся в папке Непейпиво. Поскольку снедь была разложена на сиденье, водитель хотел ее убрать. Однако Кащеев его остановил:

– Не надо, Вань! Я пошел на КПП! А ты рубай, рубай! В солдатской столовке такого не дадут!

По-отцовски тронув солдата за плечо, Кащеев выбрался из кабины. Рядовой Заец проводил лже-прапорщика благодарным взглядом. Ему даже в голову не приходило, что заботливый Кащеев с самого начала обрек его на смерть. Причем не со зла, а просто как случайную жертву...