Текст книги "Лайф Курского. Эпизод 3. Курский отмечает Новый год"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

22.10.2018 – 16.11.2018

Макс Роуд

Лайф Курского или мужские истории.

Лайф Курского – это настоящие мужские истории, написанные без ложного стыда и междометий. Это истории про жизнь, как она есть, иногда с лёгким присутствием мистики. Юмор, пьянки, секс, рыбалка, походы, вечеринки с друзьями. Вы стесняетесь крепких выражений и пикантных ситуаций? Тогда эти истории не для вас, проходите мимо. Здесь всё по-честному.

Эпизод 3. Саша Курский отмечает Новый Год.

В самом конце декабря 1998 года, почти перед самыми праздниками, Курский неожиданно заболел. Еще 28 числа, он, бодрый и веселый, ходил вместе со своей Таней на большой концерт в «Олимпийском», затем в том же приподнятом настроении вышел на следующий день на работу и только перед обедом неожиданно почувствовал легкое недомогание. Сначала начало немного пощипывать в носу, затем появилось общее ощущение легкого дискомфорта, а еще через два часа у него стремительно поднялась температура. Сразу до 38.5. Замерить удалось быстро, потому что, как вы наверное помните, в это время Курский работал охранником в больнице. Диагноз тоже не был загадкой – грипп. В Москве как раз была эпидемия.

Проявляя чудеса героизма, Курский еще сумел доработать до вечера, но затем, созвонившись с начальником, отпросился домой. Через сорок минут, весь содрогаясь от озноба, он рухнул на свою кровать и немедленно заснул.

Проснувшись только наутро, несмотря на обильный пот, пропитавший всё постельное белье, Курский, тем не менее, почувствовал себя лучше. Он подождал, пока мать проводит отца на работу, а затем принялся завтракать. Два яйца, бутерброд с вареной колбасой, печенье с чаем. Слабость продолжала ощущаться, но он заставил себя одеться и пойти в аптеку (мать предлагала ему свою помощь, но Курский решительно отказался).

В аптеке стояла небольшая очередь (эпидемия всё-таки), и было очень жарко. Как назло, перед Курским было сразу несколько старушек, а что такое старушка в аптеке, наверное, никому не надо объяснять. Каждая из них, с трудом соображая и вспоминая, что им нужно, заняла втрое больше времени, чем требуется обычному покупателю, а потому, будучи в очереди пятым, Курский добрался до прилавка лишь через шестнадцать минут.

Далось ему это стояние непросто – пот катился обильно, ноги подкашивались, в ушах стоял звон, а перед глазами временами проносилась пелена. Сосредоточенный на своём самочувствии, Курский уже начал бояться, что сам будет напоминать старую бабку при выборе лекарств, но все же он вновь взял себя в руки и справился с задачей. Купив вполне стандартный, но действенный набор больного гриппом (тера флю, нафтизин, доксициклин, витамины), Саша вышел из аптеки на свежий воздух.

На улице было около десяти мороза, что для больного ничем не лучше духоты. Чувствуя, как вновь поднимается температура, стараясь глубоко не дышать, Курский на ватных ногах добрался до дома и вновь, как и накануне, едва добравшись до квартиры, рухнул в постель. Сил не хватило даже на то, чтобы снять джинсы. А что вы думали – интоксикация при гриппе штука серьезная.

Наверное, излишним будет говорить, что о том, что на следующий день уже наступит Новый Год, Курский сейчас и не вспоминал. Вернее, помнил, конечно, но ему это стало неважно. Все планы на новогодние праздники рушились, но теперь они казались ему малозначительными и эфемерными. Несколько походов в гости, поездка на дачу, веселые встречи – что за ерунда, когда тут такое! Оставалось только жалеть себя, но у него и на это не было сил.

Провалявшись в таком состоянии весь день, без обеда и ужина, только к десяти вечера Курский почувствовал небольшое облегчение. Он сходил в туалет, выпил очередной пакетик Тера флю и уже вновь собирался лечь в постель и немного посмотреть телевизор, как его окликнули родители, до этого старавшиеся не беспокоить больного сына.

– Как себя чувствуешь, Сашуль? – спросила мама.

– Да так себе, – ответил Курский. Не заходя в их комнату, он встал в дверях и облокотился на дверной косяк.

– Лекарства пьешь? – отец окинул быстрым взглядом его осунувшееся лицо.

– Пью.

– Вот что, мы завтра оба работаем... ну, так получилось... придем только к вечеру. Ты не мог бы немного помочь по кухне? – спросила мама.

Курский глубоко вздохнул. Конечно, он очень любил готовить, но сейчас ему ничего не хотелось.

– А что надо?

– Порезать овощи для винегрета и оливье. Сможешь?

– Смогу, – Саша кивнул, понимая, что это действительно необходимо.

– Нет, если тебе плохо, то мы сами порежем, когда придем. Просто ещё и других дел всяких полно... весь стол надо сервировать. Бабушка с дядей Севой приедут.

– Да смогу, смогу. Не волнуйтесь.

– Вот спасибо! Ну ладно, иди отдыхай!

На следующее утро, едва проснувшись, Курский начал мерить температуру. Оказалось 37.5. Не так уж и плохо. Он умылся, съел бутерброд, выпил крепкого чаю, одни махом проглотил таблетки и пошел бриться. Уже в ванной ему стало жарко, но он подумал что это от горячего чая, однако, зайдя в свою комнату, вдруг ощутил подкрадывающийся озноб. Снова поставил градусник… 38.6! Грипп не отступал. Конечно, в этом не было ничего удивительного, потому что острая фаза этого заболевания длиться около недели, но все же… перед самым Новым Годом!

И тем не менее, Саша решил не сдаваться. Он вновь прошел на кухню и начал мыть овощи, оставленные накануне матерью. Картошка, морковь, свекла – несколько килограммов дались ему непросто. Пот лил ручьями, а ноги в голос просили, чтобы он присел. Но нет! Курский проверил ингредиенты для будущих блюд – как назло, масла и майонеза было недостаточно. Ни винегрет, ни оливье без них не приготовить.

Выругавшись, он подошел к окну и посмотрел на уличный термометр. Минус 21! Это не холодно, это – мороз! И все же Курский решился идти в магазин, благо он располагался в соседнем доме. Оделся получше, выпил стакан теплого Тера флю и пошел.

На первом этаже, около лифта, ему повстречался знакомый сосед, Василий.

–Здорово, Сашок! – громогласно воскликнул тот, подавая ему свободную руку. В другой был объемный пакет, в котором весело звенели бутылки. – Чего такой смурной?

– Да заболел немного, – Курский кашлянул. – Не вовремя, да?

– И не говори! А я – вот, – Василий указал на свой пакет, – затарился! С утра уже хряпнул сто пятьдесят… хорошооо!

Курский вздохнул:

– Везет тебе! Ну ладно, с наступающим!

– И тебя! Не болей!

В магазине поутру покупателей было немного. Курский быстро взял все необходимое, но едва было направился к кассам, как его взгляд упал на длинные полки, где была в широком ассортименте представлена алкогольная продукция. Водка, коньяк, пиво, различные вина – бутылки всех размеров сверкали своими стеклянными боками.

– Ну а что? – пронеслось у него в голове. – Дома только шампанское… сейчас мне не до этого, но не все же праздники болеть?! Возьму чего-нибудь, чтобы потом не ходить.

Сказано – сделано. Поставив в тележку три бутылки водки, три коньяка и десять банок пива, Курский пошел к кассе, расплатился и вернулся домой с тремя большими пакетами. В квартире, едва он открыл дверь, раздался телефонный звонок.

– Алло, – ответил Курский, а затем вдруг сильно закашлялся. – Слушаю!

– Привет! – в трубке раздался голос его девушки Тани. – Как ты?

– Привет! Да так себе, хреново.

– Что делаешь?

– Да пришлось в магазин сходить, сейчас полежу и буду овощи на салат резать – мать попросила.

– Понятно. Как настроение, новогоднее?

– Да вообще ни разу.

– Бедненький. Хочешь, я приеду, помогу?

– Ох, я даже не знаю, – Курский с шумом выпустил воздух. – Я бы очень не хотел, чтобы ты заразилась от меня. Нет, конечно, я хочу, чтобы мы были вместе, но я действительно фиговенько себя чувствую.

– Милый, я всё понимаю. У тебя такой несчастный голос. А как твои мама-папа, не заболели?

– Они умные – они в поликлинике еще в октябре прививки сделали от гриппа.

– Вот молодцы! Ну а завтра? Давай завтра приеду, а? Ближе к обеду.

– Завтра? – Курский задумался. – Ну, давай так. Я постараюсь подлечиться.

– Супер! Тогда я часов в двенадцать приеду.

– Давай. А сегодня что будешь делать?

– Сейчас тоже займусь готовкой, а сразу после Нового года тогда хочу к Светке в гости сходить. Не возражаешь?

– Ну конечно нет, сходи. Я же болею, а тебе что дома сидеть – с мамой скучно.

– Ей скучно не будет, – Таня хихикнула. – К нам придет дядя Валера.

– А, не тем более сходи. Ну ладно, ты мне еще сегодня позвонишь?

– Милый, обязательно! Люблю тебя!

– И я. Ну ок, целую тогда.

– Целую! Не болей! Пока!

Повесив трубку, Курский начал разбирать покупки. Еду отнес в холодильник, а бутылки поставил в шкаф у себя в комнате. Он уже закрывал дверцу, как вдруг одна мысль, яркая и стремительная, как молния, заставила его задержать движение своей руки.

– Но ведь хуже не должно быть? – думал он, глядя на бутылку коньяка. – Немножко выпить – только лучше. Вирусам моим это явно не понравится. Хотя… доксициклин я пил – это же антибиотик… Да ну и хер с ним! Ничего страшного!

Приняв решение, с одной стороны непростое, с другой очень даже легкое, Саша недрогнувшей рукой взял бутылку «Московского» (новинка, только появился в 1998 году) и направился на кухню. С чем выпить, вопрос не стоял – в их холодильнике зимой никогда не переводились лимоны. Отрезав тонкий кружок, Курский немного посыпал его сахаром, налил в стаканчик коньяка, ароматно пахнувшего на всю кухню и немедленно выпил. Закусил лимончиком, выдохнул, зажмурил глаза и прислушался к своим ощущениям: коньяк, плавно опускаясь вниз, приятно согревал пищевод, слегка пощипывая его стенки, дошел до желудка и расплылся, наполнив его взрывом своего тепла. Во рту, дополняя послевкусие, лимон убрал спиртовую жесткость, а его кислинка, смешавшись с виноградным ароматом, сделала ощущение поистине божественным.

Крякнув от удовольствия, Саша поставил бутылку на стол – коньяк действительно был хорош. Теперь оставалось только ждать действия напитка и понаблюдать, как это отразится на его общем состоянии. Пока суть да дело, Курский вновь померил температуру. Ровно 38. Покачав головой, он вернулся на кухню, включил телевизор и через силу принялся заниматься подготовкой овощей – свеклу, морковь и картошку разложил по кастрюлям и поставил на плиту вариться.

По телевизору шла «Кавказская пленница» – в предновогодний день телевизионная программа вообще богата на хорошие фильмы и передачи. Вот товарищ Саахов уже пригласил Шурика на свадьбу, вот тот начал пить вино, вот попытался забрать у коровы её рог.… Наполняясь хорошим настроением, Курский потихоньку наливал и наливал себе понемногу коньяка и незаметно выпил двести грамм. Ощущая явный прилив сил и вдохновения, что ярко контрастировало с тем, как он себя чувствовал всего несколько часов назад, он снова померил температуру. 37.4! Прогресс был налицо!

Ловко орудуя ножом, к часу дня Курский уже порезал все необходимые салатные ингредиенты. Смешал в одной миске все для оливье, в другой все для винегрета, но уже собираясь заправлять их, соответственно, майонезом и маслом, понял, что чего-то не хватает. Оказалось, что в оливье нет яиц, а в винегрете горошка. Да, мать просила его всего лишь сварить и порезать овощи, и наверняка сама собиралась заправить вечером эти блюда, но он ведь решил довести свою работу до конца!

Пошарив в холодильнике, Курский нашел лишь несколько яиц и не нашел никакого горошка. Короче, надо было снова идти в магазин. Конечно, мать с отцом купят вечером все необходимое, но зачем ждать-то? Курский хотел сделать родителям приятный сюрприз.

Налив себе «на дорожку» пятьдесят грамм, Курский наскоро оделся и вышел на улицу. Первое, что он отметил – мороз не ощущался так сильно, как утром. Может, потеплело, а может и коньяк работает, а может – и то и другое.

В магазине, конечно, было полно народа. Предновогодний ажиотаж – а как же! Десять минут Саша простоял в очереди в кассу, но при этом не чувствовал особо никаких неудобств. Пот, чуть что пробивавший его накануне и этим утром, отсутствовал, в ногах не ощущалось слабости. Да, до обычного комфортного состояния было еще очень далеко, но в целом прогресс по здоровью был налицо.

На выходе из магазина, в дверях Курский столкнулся с соседкой по подъезду – Мариной. Веселая и общительная, она жила вместе со своим Петей тремя этажами ниже, и в их квартире частенько собирались шумные компании – хозяева были весьма гостеприимны.

– О, Сашь, привет! – громко приветствовала его Марина. – Затариваешься?

– Да, понемногу. А ты как?

– Да всё супер! Мы с утра уже немного поддали – так классно!

Вечером гости придут – Юра с Томкой из третьего подъезда и еще одна подруга. Хочешь, заходи?

– Да я что-то неважно себя чувствую, – замялся Курский. – Не знаю даже.

– А мы тебя вылечим! – Марина хитро подмигнула, похлопывая Сашу по плечу.

– Ну, может быть. Но только после двенадцати.

– Давай-давай! Только звякни перед приходом.

– Хорошо. А Петька твой ничего не скажет?

– Да ладно тебе! Он только рад будет. Ты же его знаешь – он бука только пока трезвый.

– Договорились! Я позвоню. С наступающим тебя!

Попрощавшись с общительной соседкой, Курский вернулся домой. Поставил вариться яйца, выпил еще тридцать граммов коньяка и принялся нарезать колбасу и сыр. Нарезал, разложил аккуратно по тарелкам, обтянул пленкой, чтобы не заветрело и тут же понял, что в доме нет свежего хлеба. Посмотрел на часы – почти три. Позвонил матери на работу, рассказал, как много успел сделать, спросил про хлеб. Решили, что хлеб лучше купить сейчас – когда родители пойдут с работы, свежего может уже не быть. Также мама попросила его купить фрукты.

Таким образом, в половину четвертого Саша Курский пошел в магазин третий раз за день. Болезнь еще давала о себе знать небольшой температурой, но он к ней успел привыкнуть, а слабость и вовсе исчезла.

Возле магазина Курский опять встретил знакомых – двух мужиков из гаража. Стоя с полными пакетами продуктов для грядущего праздника, они, будучи уже навеселе, громко разговаривали, а видев Курского, один из них – Лёва, протянул ему початую бутылку водки:

– Будешь, Сашь? За праздник-то!

– Давай! – Курский несколько раз кашлянул, потом сплюнул и сделал большой глоток. – Фуу, теплая какая, зараза!

– Так она только что из магазина, – ответил Лева, давая ему пакет сока, чтобы запить. – С наступающим!

– С наступающим! – Саша крепко пожал обоим руки и через пару минут, выпив еще немного, они разошлись по домам.

Едва войдя в квартиру, Курский вдруг почувствовал усталость и сонливость. Посмотрел на часы. Четыре часа дня. Времени пока было не так уж и много, а потому он решил прилечь и посмотреть телевизор. Через минут двадцать, убаюканный фильмом «Чародеи», он заснул.

Проснулся Курский, когда в комнате было уже темно. «Чародеи» как раз заканчивали свою финальную песню и, потягиваясь под ее мелодичные аккорды, Курский машинально пощупал себе лоб. Температура почти не ощущалась, а раз так, то он решил ее даже и не мерить. Полежал еще полчасика, а затем домой вернулись родители и вскоре мама начала накрывать праздничный стол.

Следующие несколько часов пролетели незаметно. Иногда прикладываясь к коньяку, Курский, как всегда с удовольствием, в двадцатый раз посмотрел «Иронию судьбы», от начала и до конца, а затем включил музыку. Настроение было лучше некуда.

Около десяти приехала бабушка и дядя Сева – брат отца, и вскоре вся семья села за стол провожать «Старый Год». Пили, ели, говорили – словом, всё как всегда, а значит – легко и весело. Дядя Сева травил анекдоты, отец был тамадой, ну и Курский не отставал. Правда, ближе к двенадцати часам его уже порядком покачивало, ну и что – праздник есть праздник. Хорошо еще, что болезнь, ещё накануне державшая его в постели, немного отступила.

Так незаметно, за веселыми разговорами и воспоминаниями об уходящем годе, наступила полночь. Раздался заветный бой Курантов на Спасской башне, вся страна в едином порыве подняла вверх традиционные бокалы с шампанским, все крикнули ура, и новый, 1999 год, вступил в свои права.

Вскоре пошли бесконечные телефонные звонки – родственники и знакомые спешили поздравить своих близких с главным праздником. Курскому тоже звонили: Таня, Пашка Демиденко, Леня Кроликов (уже знакомые читателю по предыдущим историям), а также Коля Свиньин, Саша Петров (эти персонажи будут введены в цикл позже) и Борис Семенович – начальник на работе. Кроликов и Свиньин приглашали в гости, но Курский отказался по причине болезни.

Что же касается его реального самочувствия, то на самом деле оно было вполне удовлетворительным. Выпитый алкоголь нивелировал симптомы болезни так, что Саша уже не ощущал никакого дискомфорта и мог радоваться празднику наравне со всеми.

Через час Курский вышел на лестничную площадку покурить. Постоял немного, пару раз затянулся, а затем спустился на несколько этажей вниз, подошел к двери Марины и прислушался… Как он и ожидал, в квартире играла музыка, а общий хор голосов указывал на то, что у соседки собралась большая компания. Курский позвонил – дверь открыл Маринин сожитель, Петя.

– О, привет!

– Привет! С Новым Годом!

– И тебя!

– Празднуете?

– Как видишь.

– Петюнь, кто там? – из комнаты раздался Маринин голос.

– Сашка Курский!

– А, пусть заходит!

– Подожди, – Курский придержал руку Пети, который уже собирался пошире открыть перед ним дверь.

– Что такое? Заходи, будь как дома!

– Я сейчас. Мне еще нужно сходить домой, своих предупредить. К тому же, чего-нибудь с собой прихвачу – не с пустыми же руками в гости.

– Да ладно, Сашь! – Петя махнул рукой. – Забей! У нас всё есть. Выпьем, закусим…

Курский рассмеялся:

– О делах наших скорбных покалякаем! Не, Петь, я тогда еще минут пятнадцать-двадцать дома за столом посижу и приду.

– Ну, как знаешь! Заходи, ждём!

Петя закрыл дверь, а Курский, затушив сигарету, вернулся домой.

– О, какие люди! – дядя Сева, порядком захмелев, при появлении Курского захлопал в ладоши. – Сашка, давай выпьем!

– Давай, только мне немного.

– Об чём разговор!

Выпили, закусили, поговорили, снова выпили, запили, закусили, поговорили. Тем в таких случаях, как правило, более чем достаточно. Погода, политика, воспоминания, желания на будущее, качество еды, снова погода и так далее. Время летит незаметно, алкоголь пьется легко, настроение держится на стабильно высочайшем уровне.

Когда дядя Сева и отец уже порядком захмелели и начали говорить о чем-то своем, когда мама и бабушка также нашли общие темы, Курский поднялся из-за стола и объявил, что уходит в гости.

– Ты себя нормально чувствуешь? – поинтересовалась мама.

– Да, все ок.

– Когда придешь?

– Не знаю. Я к Марине, у нее там гости.

– Ну ладно, иди. А мы еще посидим пока.

Снова спустившись по лестнице вниз, Курский нажал кнопку звонка у квартиры Марины, но там так громко играла музыка, что конечно его никто не услышал. Он нажимал еще и еще, и только когда между песнями произошел перерыв, хозяева услышали и открыли дверь.

– Привет! – Марина была уже капитально загашена. – Проходи!

– Всем привет! – Курский поставил на стол две бутылки коньяка. – С Новым Годом!

– Ура! – крикнули все присутствующие, после чего все выпили и Курский влился в коллектив.

Гостей у Марины было, как всегда, много. Семья из соседней квартиры: муж Вася уже лежал-спал к этому времени в соседней комнате на полу, а к жене Светлане не стесняясь приставал другой сосед из первого подъезда – Юрик. Светлане , впрочем, это явно нравилось и левая его рука, гладившая ее по ногам, давно не появлялась из-под скатерти. Также присутствовал сын Марины Андрей со своей девушкой. Он и она были уже сильно пьяны, но крепились. Еще одна семейная пара – Вадим и Ольга, держались лучше, но еще, как говорится, не был вечер, несмотря на половину второго ночи. Однако больше всего Курского заинтересовала некая Татьяна – женщина лет сорока, пухленькая, хорошо накрашенная, светленькая. Марина представила ее как напарницу по работе, и Курский, видя, что она сидит одна и немного скучает в незнакомой компании, немедленно сел с ней рядом.

– Выпьешь? – спросил он, одновременно наливая коньяк всем присутствующим.

– Да, только немного.

– А что так? Праздник же!

– Да мы уже четыре часа за столом сидим, – с улыбкой ответила Татьяна. Ей было жарко и Курский уже несколько раз останавливал взгляд на ее груди, аппетитно выглядывавшей из-под расстегнутой на две верхние пуговицы, блузки.

– Нет, давай как все! – настоял Курский, наливая женщине стандартные сорок грамм.

– Ты давно Марину знаешь? – спросила Татьяна, когда все выпили.

– Да уже лет пять. А ты?

– Два года. Как она пришла к нам работать, так и познакомились.

– Да? А здесь ты не была раньше?

– Нет.

– Ну и как компания? – спросил Курский, хитро подмигивая.

– Нормально, только скучно немного. Тут все друзья, знают друг друга по сто лет.

Курский кивнул:

– Понимаю. А ты почему одна?

– А с кем же мне быть? – рассмеялась Татьяна.

– Ну там муж или еще кто?

– На данный момент никого нет. А ты почему так интересуешься?

– Так просто, – Саша пожал плечами. – Мне как-то Марина, кстати, про тебя рассказывала, я помню.

– Да? И что же она говорила? – Татьяна улыбнулась, бросив взгляд на хозяйку дома, которая, которая, активно жестикулируя, о чем-то горячо спорила с Ольгой и Вадимом.

– Просто говорила что у нее есть суперская подруга и надо ее как-нибудь пригласить в гости.

– А тебе сколько лет? – спросила Татьяна, в первый раз с интересом бросая оценивающий взгляд на его фигуру.

– Мне двадцать пять… а тебе?

– А мне тридцать восемь! – рассмеялась Татьяна.

– А ты выглядишь лет на восемь моложе, – не моргнув глазом слукавил Курский. – Нет, я серьёзно!

– Так, ты давай не морочь Таньке голову! – подошедшая Марина потрепала Курского за волосы. – Она девушка скромная, не замужем – ишь, уже глазки строят друг другу!

– Что ты придумываешь? – Татьяна вдруг засмущалась. – Просто разговариваем.

– Вижу я как вы разговариваете! Так, давайте еще выпьем и будем торт резать!

– Что за торт? – спросил Курский.

– Мой фирменный!

Когда вся компания вновь дружно выпила, а Марина отправилась на балкон за тортом, Курский тоже встал, чтобы сходить в туалет, и при этом ненароком задел рукой Татьянину грудь. Упругая, сочная, она пробуждала в нем самый звериный инстинкт, да и Татьяна, несмотря на его явно умышленное движение, не сделала попытки отклониться.

Ободренный таким эффектом, чувствуя возможную добычу, Курский отсутствовал совсем недолго – он зашел в комнату, когда Вадим, уже сбросив личину интеллигента, рассказывал свой коронный анекдот:

– Лежат два грузина в постели. Один говорит: Гоги, канфэтку хочишь?

– Нэ Вано, попа балит!

Все дружно рассмеялись, а Вадим продолжал:

– Лежат два грузина, спят. Вдруг один вскрикивает и просыпается: Э, Гоги, чей это хуй у меня в жопе?

– Мой, Вано, мой. Сейчас выну.

– Я тебе выну! Спи давай!

Все заржали еще громче и тут уж Курский решил не отставать:

– Еще один анекдот про грузин! Проснулись два грузина утром – перегар, пить охота, хреново. Один встал, сходил в туалет поссать, возвращается – второй всё так же на кровати, но пытается встать.

– Что хочешь, Вано? – спрашивает первый.

– Пить хачу, Гоги, э!

– Так вы вчера выпили всё, нэт ничего. Это вчера было Вазисубани, Киндзмараули, Мукузани, а сэгодня нэт ничего.

– А это что? – второй показывает на почти полную бутылку вина, отдельно стоявшую на полу.

– Это? С ума сошел? Это же ми нассали!

Второй полежал немного, подумал, а потом говорит:

– Ну, Гоги, дай мне тогда эту бутылочку Минассали!

Громкий взрыв хохота, сотрясший Маринину кухню, показал, что анекдот зашел удачно. С Курским все сразу охотно чокнулись, а в глазах Татьяны появился разгорающийся интерес. Ничего удивительного, что уже через пять минут Курский положил под столом руку ей на колено, а не встретив сопротивления, начал двигаться все выше и выше, пока не добрался до промежности – весьма горячей и, как чувствовалось даже через колготки и трусики – весьма влажной.

Так прошло еще минут пятнадцать. Добившись всего, что было возможно для него в этом положении, Курский перебирал все варианты для продолжения, Марина со своим Петей была увлечена разговором с Вадимом и Олей, а Андрей со своей девушкой вообще уже клевали носами и собирались спать. Никто даже и не заметил, что Юра и Светлана, выходившие по-очереди в туалет, отсутствуют подозрительно долго. И только когда Андрей прошел в комнату, чтобы разложить диван, и включил в ней свет, то увидел вот такую картину: на полу, неподалеку от балконной двери, спит муж Светы – Василий, а на уже разложенном диване лежат Юрик и полураздетая Света. Причем не просто лежат, а довольно активно занимаются любовью. Так активно, что даже включенный Андреем свет не заставил их отвлечься друг от друга.

Немного опешив, Андрей постоял в дверях несколько секунд, затем выключил свет и вернулся на кухню. Там он сразу, не делая тайны, сразу объявил присутствующим о происходящем. Конечно, все пошли смотреть…

Дверь открылась как раз в тот момент, когда Юрик кончал, так что всем присутствующим был слышен его стон, а когда он грузно отвалился набок, на белом Светином животе заблестела лужица спермы.

– Во бля! – проговорил Вадим, этой короткой, но такой ёмкой, фразой, лучше всего отражая происходящее.

– А этот всё проспал! –хохотнула Марина, показывая на Васю, в то время как Юрик торопливо упаковывал еще полустоявший член в штаны. – Да ладно, что ты его прячешь – мы все видели! Свет, а тебе помыться бы следует! Да не одевай ты джинсы, дура! Испачкаешь их, как потом перед Васькой будешь объясняться, если заметит? Ну и любовнички!

– А по мне, так мне пофиг, – философски произнес Петя. – Дело житейское.

– Это для него только имеет значение, – сказала Оля, кивая на Василия, который по прежнему крепко спал.

– Вот люди делом занимаются! – Курский наклонился к уху Марины, стоявшей рядом с ним, одновременно проводя рукой по ее большой заднице. – Мне завидно… а тебе?

– Немного, – шепнула она, кокетливо поведя задом. – А есть предложения?

– Ты ведь неподалеку живешь?

– Минут двадцать, если пешком.

– Тогда…, – Курский уже хотел забить самый главный гвоздь, но в этот момент Света, раздраженная своим положением и повышенным вниманием к собственной персоне, начала говорить слишком громко, требуя всех уйти на кухню, и Василий, её муж, проснулся. Повернувшись, он ничего не понимающими глазами обвел всю компанию, поморщился, глубоко зевнул, протер глаза и снова огляделся.

– А что вы все здесь? – спросил он.

– Тебя будим! – сказал Юрик. – Нам без тебя скучно было!

– Да? Ну тогда вот он я.

– Как чувствуешь себя? – спросила Марина.

– Нормально. А что? Свет, а ты куда? – Васька непонимающими глазами смотрел на жену, которая, придерживая на животе кофту, быстро направилась к выходу.

– Сейчас приду! – громко ответила она и скрылась в ванной под хитрые усмешки остальных, после чего все вновь переместились на кухню и застолье продолжилось.

Особенно усердствовал Юрик, подливая Василию и называя его «братом», а тот, пьяный и вполне довольный компанией, не отказывался. Света сидела рядом с мужем, положив руку ему на плечо, остальные же делали вид, что ничего особенного не случилось. А по правде говоря, для них ничего особого и не произошло – ну трахнули тетку, но ведь она сама же и хотела этого, а что касается ее мужа – то это его проблемы. У Марины всегда было просто, да и бывало уже всякое раньше, причем и похлеще.

Было уже три часа ночи, на улице отгремели последние салюты и многим весьма хотелось спать. Видя, что время уходит, Курский в очередной раз погладил Татьяну по ноге, наклонился к ней поближе и шепнул:

– Пойдем к тебе?

– Ты же устал, – улыбнулась она. – Вон глаза уже закрываются.

– Ерунда! – Курский решительно тряхнул головой. – У меня сил как у коня, а желания еще больше!

– Хочешь, я отсосу тебе сейчас в ванной? – вдруг предложила Татьяна. – Мне будет приятно и тебе полегчает. Если пойдем ко мне, то вдруг завтра ты жалеть начнешь?

– Нет, я хочу тебя всю! – Саша сильно сжал ее коленку. – Так хочу, что вот, смотри!

Он взял ее руку и положил себе на джинсы, где разом набухший член не заставлял сомневаться в только что произнесённых словах. В этот момент Марина, иногда бросавшая на них короткие взгляды, попросила Татьяну выйти с ней в коридор, а пока их не было, Курский успел выпить ещё рюмочку, но вместе с ней почувствовал, что пора завязывать – в голове уже начинался ветер.

Вскоре женщины вернулись.

– Ну что? – спросил курский.

– Она попросила чтобы мы, если хотим трахаться, шли в другое место. Там в одной комнате Андрей спит, а вторая для нее и Пети.

– И больше ничего не сказала?

Татьяна улыбнулась:

– Спросила, нравишься ли ты мне.

– И что ты ответила?

– Я сказала, что да.

– Ну так пошли? – Курский подмигнул и взял ее за талию. – Двадцать минут – это же фигня!

– А может, лучше к тебе? Я так поняла, что ты в этом же доме живешь?

– Даже больше – в этом же подъезде. Но у меня дома родители и гости, так что…

– А ты в чем пришел?

– В смысле, в какой одежде? Да вот так и пришел, – Курский развел руками. – Джинсы, свитер, ботинки.

– Тогда тебе надо одеться. На улице минус десять.

– Нееет, если я пойду домой, то мне придется долго объяснять родителям, куда и почему я иду.

– Ты что, в свитере пойдешь? – Татьяна расхохоталась. – Нет, Сашь, мне нужен ты живой и горячий, а не в виде снеговика. Ну если не хочешь домой, то возьми что-нибудь у Петьки.

– У него? – Курский хмыкнул, кивком указывая на хозяина квартиры, который к этому моменту уже дремал, далеко откинув голову за спинку кухонного дивана-уголка. – Да он на два размера меньше меня! Если бы больше – еще куда ни шло, а так… неет, это не круто!

В этот момент в разговор вмешалась Марина, которая и предложила Саше Курскому свой пуховик, на что, еще немного поупрямившись, согласился.

Вот так, начав свой день совершенно больным, едва не падая от высокой температуры, по-прошествии каких-нибудь двенадцати-пятнадцати часов Курский оказался на улице в расстегнутом белом женском пуховике (золотые пуговицы ему совсем не понравились), в обнимку с доселе совершенно незнакомой женщиной, по пути к ней домой с весьма однозначными намерениями. Алкоголь вкупе с Новым годом –это страшная сила, господа!

Вы хотите узнать, что было дальше? Нет, пожалуй все же лучше будет воздержаться от детального описания того, что происходило потом. В конце концов, это все же не эротический рассказ, правда? Вкратце же всё обстояло так: добравшись до Татьяниной квартиры без происшествий, не теряя великолепного настроения и невиданной бодрости духа, Курский сразу повалил Татьяну на кровать и в течении двадцати минут вытворял с ней все, что вздумается. Затем, не засыпая до самого утра, они еще несколько раз повторили свой любовный акт, затем немного поспали, а в девять утра, Курский, попрощавшись с любвеобильной хозяйкой, отправился домой, договорившись как-нибудь еще обязательно позвонить ей.