Текст книги "Долина Счастья"

Автор книги: Макс Брэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 27

Девушка ещё сильнее вжалась в стену, как будто задумала пройти сквозь нее, лицо её побледнело; Фэнтома же подобное изменение в её настроении одновременно удивило и привело в ужас, и все же он был готов поклясться, что любил её в эту минуту ещё больше.

– Так отвечай же! – приказал Фэнтом, медленно надвигаясь на нее. – Ведь он прислал тебя сюда, потому что ты согласилась выйти замуж за меня!

– Вообще-то, я не помню таких подробностей, – ответила девушка. – Вот уж никогда не подумала бы, что мой суженый – это вы, мистер Фэнтом…

– Давай-давай, – сказал он, – можешь сколько угодно называть меня «мистером» и насмехаться надо мной, но, кажется, я уже кое о чем начинаю догадываться! – Он протянул к ней руки. Он был очень близко, а она все пятилась, запрокидывая назад голову, словно испуганная лошадь в страхе перед наказанием. И все же она нашла в себе силы улыбнуться.

– Ты на себя посмотри, Джим Фэнтом, – проговорила она. – Еще немного, и ты своими мокрыми руками испортишь мне платье! Хватит дурачиться, договорились? И вообще, Джим, будь хорошим мальчиком и вытри руки!

Он склонился к ней. Ей все ещё было не по себе от страха, но все же где-то в глубине её глаз вспыхнули озорные смешинки.

– Ну, пожалуйста, Джим, – взмолилась она.

Тогда, развернувшись на каблуках, Фэнтом прошел через всю комнату, где на прибитом к стене крючке висело полотенце. Оно было кипельно белым, это полотенце, и прямо-таки светилось чистотой, и вода впитывалась в ткань медленно. Но теперь уже он никуда не спешил. Его влюбленный взгляд неотрывно следовал за ней, задерживался на её лице, а затем вдруг в ужасе оказывался отведенным в сторону. Сердце в его груди стучало так гулко, что он даже чувствовал это биение, похожее на легкое постукивание кончиками пальцев по губам.

Девушка сняла с огня жаркое, открыла крышку, а затем ошпарила кипятком большое блюдо, чтобы подогреть его, вытерла насухо полотенцем, после чего начала выкладывать на него мясо, красиво расположив по краям гарнир из зелени, а потом отступила на шаг назад, критически обозревая свое творение, в то время как Фэнтом снова приблизился к ней сзади.

– Джо! – окликнул он, и сильно вздрогнув, она обернулась. Лицо её сделалось таким же бледным, как и прежде, а дыхание прерывистым.

– Может быть, вы, наконец, перестанете меня пугать, мистер Фэнтом? – предложила она.

– Можешь продолжать дразниться, – отозвался он. – Но только все равно тебе это не поможет! Потому что ты все равно будешь моею. Поняла? Я женюсь на тебе, и мы навсегда поселимся здесь, в Долине Счастья!

– Вы слишком много говорите, – заметила она. – А жаркое стынет.

– Прекрати, Джо, – взмолился он. – Ладно? И скажи честно, ты меня боишься?

– А чего мне бояться? – вопросом на вопрос ответила она. – Нечего. Так что отступать перед вами, мистер Фэнтом, я не собираюсь.

Взглянув на изящный пальчик, она слизнула с него капельку соуса, а затем нарочито дерзко уставилась на Фэнтома, но взгляд её дрогнул; он шагнул к ней, и она невольно попятилась назад.

– Ты же сказала, что не станешь от меня убегать, – напомнил Фэнтом, поддразнивая её. – Видела бы ты сейчас себя со стороны!

– Я сажусь есть, – объявила она.

– Посмотри на меня! – сказал он. – Я хочу, чтобы ты глядела мне в глаза, Джо.

Она решительно подняла на него глаза, но взгляд её снова дрогнул.

– Уж не такой ты красавчик, чтобы девушка постоянно не сводила бы с тебя глаз, – пояснила она.

– Джо, – не унимался Фэнтом, – мое сердце рвется на части, и больше всего на свете мне хочется обнять тебя и сказать, как я тебя люблю!

Он видел, что она была поражена этим откровением, но девушка сказала:

– Очень правдоподобно, особенно, принимая во внимание, что мы виделись всего лишь один раз, да и то совсем поздним вечером.

– Богом клянусь, это действительно так, – воскликнул он. – Я хочу тебе сказать…

– Тогда отойди и можешь говорить, сколько влезет, – сказала она. – Или тебе при этом обязательно нужно ещё и руки распускать?

– Можешь наговорить мне кучу самых обидных слов, – продолжал Фэнтом, – но хватит ли у тебя при этом духу смотреть мне прямо в глаза? Ответь же мне, Джо!

И снова она попыталась поднять на него взгляд, и снова не выдержав, поспешно отвела его в сторону.

Но все же от своего девушка не отступила; она подняла руку и слегка уперлась ему в грудь. Это была её единственная защита. Лишь одного её прикосновения было достаточно, чтобы его с ног до головы пробрала дрожь.

– Я очень занята… И к тому же все стынет. Джим, может быть, ты все же сядешь за стол и мы наконец-то сможем начать обедать?

– Я должен ещё кое-что тебе сказать.

– Ну тогда постарайся побыстрее закончить со всякими разговорами. Ты такой настырный, что из тебя, наверное, получился бы замечательный адвокат!

Фэнтом подался ещё немного вперед. Лежавшая у него на груди рука с легкостью поддалась и не оттолкнула его, но он заметил, как дрожит девушка, словно её коснулся внезапный порыв легкого ветерка.

– Признайся, Джо, ведь ты бы никогда не приехала бы сюда, если бы я был тебе совершенно безразличен!

– Ты так считаешь? – удивилась она. – К твоему сведению, я очень практична. И сюда я приехала лишь вот из-за этого милого, уютного домика.

– Значит, тебя совершенно не волнует, кто станет твоим мужем?

– В общем-то, нет. На мой взгляд, все мужчины абсолютно одинаковы, так что выбирать особенно и не приходится.

– Ну раз уж так получилось, что тебе достался я, то какие ещё могут быть возражения? – веселым голосом отпарировал Фэнтом.

Его руки потянулись к ней, и заметив это движение, она затаила дыхание и съежилась, но назад не отступила.

– Не надо меня мучить, – взмолилась девушка.

– Джо, ну неужели я так тебя обижу, если всего лишь прикоснусь к тебе?

– Я не щенок и не теленок, которых почему-то каждому хочется погладить, – ответила она. – Я и так могу выслушать все, что вы имеете мне сказать, мистер Фэнтом.

– Я хочу лишь поцеловать тебя Джо. Что же в этом плохого?

– А вы со всеми такой прыткий? – поинтересовалась девушка. – В конце концов, мы с вами ещё не женаты!

– А разве для того, чтобы просто поцеловаться нужно обязательно жениться и выходить замуж? – шутливо поинтересовался он.

Фэнтом видел, как быстро поднялась и опала её грудь, и чувствовал, что рука, касавшаяся его груди, начинает слегка дрожать.

– Ах, Джим, – пробормотала она в конце концов, – я уехала за тридевять земель от родительского дома, покинув всех тех, кто был мне дорог. Я здесь одна, совсем одна, неужели ты этого не понимаешь?

– Но тогда просто скажи мне «нет», – сказал он, – и я обещаю, что больше никогда не прикоснусь к твоим восхитительным волосам – говоря это, он поднял дрожащую руку и провел ею по золотистым волосам – и даже не дотронусь до краешка твоего платья.

– Ну, вообще-то, думаю, ничего страшного не случится, если ты меня поцелуешь…

Девушка обратила к нему лицо, и её глаза глядели с невыразимой нежностью; она опустила руку, безрезультатно пытавшуюся удержать его на расстоянии.

– Я разрешаю тебе целовать меня по одному разу каждый день – пока мы не поженимся, Джим.

– Всего лишь один раз?

Она попыталась засмеяться, но негромкий, мелодичный смешок тут же умолк.

– У меня много работы по дому, тебе, бездельнику, этого не понять, – сказала она.

– Но ведь такой длинный, он тянется от рассвета и до тех пор, когда об утре начинают говорить, что оно уже в полном разгаре, а потом ещё до обеда, и ещё дальше, когда солнце часами неподвижно висит в небе, до тех пор, когда сначала начинает незаметно подкрадываться вечер, а потом наступает долгая, темная, плавно перетекающая в утро с первыми лучами рассвета – такая уйма времени, а ты решила ограничить меня всего лишь одним поцелуем?

– Так будет лучше, – ответила она.

– Джо, ты что, боишься меня?

– Просто я не хочу, чтобы ты считал меня легкомысленной. Я согласилась приехать в этот дом, но не собираюсь часами простаивать посреди комнаты и тянуть к тебе руки. Кстати, они у меня и так уже давно затекли!

Фэнтом вздохнул, чувствуя в душе одновременно легкую досаду, нетерпение и безотчетную радость.

– Тогда просто опусти их. Даже если ты позволишь мне приходить сюда всего лишь один раз в день, я буду с нетерпением ждать этого момента.

– А я, по-твоему, должна буду жить в постоянном страхе перед твоими набегами?

Отвернувшись от него, она взяла со стола блюдо, на котором было разложено жаркое, но тут же поставила его обратно.

– Мне кажется, – проговорила девушка слабым голоском, – будет лучше, если ты сам перенесешь все это на стол. А то у меня что-то руки дрожат.

– Это все из-за меня! – воскликнул Фэнтом в покаянном порыве.

– Мы должны были поговорить, – сказала она. – Я ждала этого разговора и боялась его. А после того, как ты ушел сегодня утром, я все ждала тебя обратно. Что ж, зато теперь уже все позади!

Девушка подошла к двери и осталась стоять, прислонясь к косяку, в то время, как Джим Фэнтом принялся переносить тарелки на стол. Затем он подошел к ней и остановился в нерешительности, встревоженный пугающей бледностью её лица и пустым, отсутствующим взглядом, который был устремлен куда-то в даль.

– Ну как, тебе не получше? – участливо поинтересовался он.

– Ну что ты, не беспокойся, я в порядке, – отозвалась девушка.

– Может быть, тогда самое время сесть за стол? Как ты на это смотришь, а, Джо?

– Ты иди, я сейчас приду.

– Ты уже жалеешь о чем-то?

– Да нет, вроде.

– У тебя такой вид, как будто тебе открылась какая-то тайна, скрытая в дали, вон за теми горами.

– Да нет, ничего, пустяки.

Он взял её за руку. Ладошка была мягкая, маленькая и на удивление холодная.

– Пойдем в дом, – сказал он. – Ты просто-таки пугаешь меня. Стоишь тут, как не живая и смотришь куда-то, словно пытаешься заглянуть за горизонт.

– Мне и самой страшно! – прошептала она. – Мне было так страшно, что приходилось даже петь во весь голос, чтобы набраться храбрости и не сойти с ума. – Она неуверенно рассмеялась. – Все будет хорошо. Идем в дом, Джим.

Они отошли от двери, но на пороге столовой она выдернула свою руку из его ладони.

– Что с тобой, Джо? – забеспокоился он. – У тебя такой вид, как будто ты вот-вот расплачешься.

– А вот и не расплачусь, – возразила девушка.

– Но все равно ты как будто чем-то расстроена. Ведь все-таки что-то заставило тебя согласиться на предложение Куэя. Все дело в нем? Он возымел власть над тобой или над твоими родителями… И вот ты…

– Джим, ты что, и в самом деле считаешь его волшебником?

– Но ведь чем-то он тебя околдовал.

– Несомненно, – согласилась девушка. – Он снова и снова повторял твое имя. И в этом было все его заклинание.

– Любимая, – взмолился Фэнтом, – но тогда скажи мне, почему ты так грустна?

– Я просто глядела на мир и прощалась со своей прежней жизнью. Вспоминала лица и голоса дорогих и близких мне людей. Ведь отныне все будет по-другому. Не так, как прежде. Потому что отныне я принадлежу тебе. Конечно, иногда хочется остановиться, оглянуться назад и взгрустнуть о прошлом, но все остальное время, вся моя жизнь, будет принадлежать тебе. Но вот только не сочтешь ли ты меня безрассудной и легкомысленно за то, что я влюбилась в тебя с первого взгляда?

– А разве стану я считать легкомысленным самого себя за то, что точно также полюбил тебя?

Она неожиданно повернулась к нему, обеими руками притянула к себе его лицо и поцеловала; он же по-прежнему был печален и суров, мысленно твердо обещая себе, что у него хватит сил и решимости вынести все, что судьба ниспошлет. И ещё Фэнтома не оставляло чувство вины за то, что он похитил это невероятное сокровище, и он мысленно поклялся, беречь её, как зеницу она и заботиться о ней до конца своих дней.

Глава 28

К тому времени, как Фэнтом покинул гостеприимный дом и отправился в обратный путь к тому месту, где им была оставлена повозка, катившееся по небу огненное колесо солнца уже успело проделать значительный путь по направлению к западному горизонту. Он старался быть серьезным, но душа его ликовала, и он радовался, как ребенок. Это был величайший день в его жизни, и Фэнтом был так ослеплен счастьем, что споткнулся о торчащий из земли корень и едва не упал.

И только тогда, словно очнувшись ото сна, справа от себя он увидел странную фигуру. Это было настолько неожиданно, что Фэнтом замедлил шаг, а потом хорошенько потер кулаками глаза, после чего снова обернулся и пригляделся повнимательнее.

Никаких сомнений быть не могло: это было безобразное, мертвенно бледное лицо горбуна, который стоял, опираясь рукой о ствол дерева и с совершеннейшим безразличием глядел на Фэнтома. Последний же, не помня себя от охватившего его изумления, невольно схватился за пистолет. И только когда, ослепительно сверкнув на солнце, освобожденное из кобуры оружие оказалось у него в руке, рассудок его несколько прояснился.

– Так-так, – проговорил горбун, – неужели я тебя так напугал, что ты даже пушку на меня наставляешь?

Он улыбнулся Фэнтому. Даже на таком расстоянии юноша мог разглядеть неподвижные, словно остекленелые глаза маленького уродца. У него было лицо цвета плесени или какого-нибудь из тех бесцветных растений, никогда не видящих солнечного света в темной чащобе непроходимого леса или в холодной сырости каменной пещеры.

– Похоже, приятель, мы с тобой давеча разминулись в лесу, – сказал Фэнтом. – Мне очень приятно снова встретить тебя здесь, в долине. Надеюсь, ты не станешь артачиться и пойдешь вместе со мной.

Напустив на себя грозный вид, он неспешно двинулся в сторону уродца. Однако, горбун лишь отрицательно покачал головой, не проявляя при этом ни малейших признаков беспокойства.

– Ты не сделаешь этого, – сказал он. – Ты не из тех, кто одной рукой подает милостыню, а другой тут же снова забирает её обратно.

– Ты что же, думаешь, что у меня не хватит духу отвести тебя в хозяйский дом? – уточнил Фэнтом.

– Иными словами, в гости к Луису Кендалу? Нет, ты не сделаешь этого. Не думаю, что тебе доставит удовольствие смотреть на то, как он сожрет меня живьем.

Фэнтом нахмурился.

– Похоже, ты слишком высокого мнения о себе, да и обо мне тоже, – заметил он. – Но только дело в том, что меня послали изловить тебя, так что тебе все-таки придется пойти со мной.

На это калека ответил:

– Вряд ли я мог в тебе ошибиться. В тебе гораздо больше благородства и мужества, чем ты сам можешь себе представить. Рассуди сам, мальчик мой, ведь мне ничего не стоило тихо отсидеться в зарослях и переждать, пока ты пройдешь мимо.

Приблизившись к горбуну почти вплотную, Фэнтом остановился.

– И то правда, – согласился он. – И тогда бы я тебя не заметил. Так зачем же тебе понадобилось специально лезть мне на глаза? И вообще, с чего ты взял, что я не сдержу своей клятвы, которую дал людям, на которых работаю?

– Именно на это они и рассчитывают, – спокойно отозвался горбун. – Честность, честность и ещё раз честность! Им только этого и надо. Они обращают её в звонкую монету, сколачивая многотысячные капиталы. Вот чего стоит твоя порядочность! И можешь быть спокоен, они ни минуты в ней не сомневаются. А наоборот, все принимают во внимание, и даже планы на будущее строят с тем же расчетом. Твоя честность и их порочность – вариант беспроигрышный! Оглянуться не успеешь, как тебя впрягут в эту лямку и всю дорогу будут как ни в чем не бывало выезжать на твоем горбу!

Фэнтом пристально разглядывал его.

– Ты так говоришь, – заметил он, – как будто знаешь все про всех в этой долине.

– А что, по-твоему, так быть не может? Хотя… должен признаться, что все про всех я, конечно же, не знаю. Скажу больше, мне практически ничего не известно о тех бедных придурках, которые приезжают сюда, надеясь начать здесь жизнь заново. Зато я знаю очень многое о тех, кто заправляет всем этим. Вот уж о них-то я и в самом деле знаю предостаточно!

Он беззвучно рассмеялся, и отталкивающая гримаса, исказившая его уродливое лицо, сделала его ещё более безобразным.

– Послушай, приятель, – сказал Фэнтом, – я не собираюсь торчать здесь и слушать твою болтовню!

– А будешь, – с поразительным спокойствием ответил горбун. – И, возможно, не столько ради собственного удовольствия, сколько ради девицы, что живет вон в том домике посреди леса.

Эта реплика заставила Фэнтома насторожиться.

Горбун кивнул и продолжал:

– Я позволил себе немного понаблюдать за ней. Вообще-то, я наблюдал за вами обоими.

– Ну дела! И ты вот так спокойно рассказываешь мне тут о том, что ты прокрался к дому и подглядывал за нами?

Горбун кивнул, глядя в глаза юноше, а затем снова зашелся в приступе гадкого, беззвучного смеха, сотрясающего все его тело.

– Я подглядывал, – подтвердил он.

Он стоял, ломая руки, словно корчась от невыносимой боли, но Фэнтому было ясно, что коротышка просто от души потешается над ним.

– Любовь! – выдавил горбун сквозь смех. – Любовь! Ха-ха-ха!

На этот раз он расхохотался в голос, и его смех походил на хриплое, зловещее воронье карканье.

– Она любит его, и он любит её. Они живут мечтой друг о друге и начинают отчаянно смущаться, когда их взгляды случайно встречаются. Они улыбаются, хихикают и тупо гладят в пол. Их плоть трепещет; они охвачены любовным недугом. О, любовь, я знаю все про тебя! Но все это лишь детские забавы, что-то типа еды для младенцев – для младенцев и непорочных ангелов, а не для безобразных уродцев с горбом на спине и длинными, как у обезьяны руками. Эти игры не для меня, но я знаю о них все. Ты можешь десять раз обойти весь белый свет, но второй такой, как она не сыщешь. Надеюсь, хоть с этим-то ты согласишься?

Фэнтом молчал, не зная, чего больше было в этих словах: восхищения или насмешки.

– И ей тоже, – продолжал горбун, – никогда и нигде не сыскать второго Джима Фэнтома – храброго, простодушного, вызывающего доверие и заслуживающего его. Некоторые люди оказываются в раю совершенно случайно, сами того не ведая совершая какое-нибудь доброе дело, которое потом перевешивает все прошлые грехи. Это может спасти даже бессмертную душу Куэя, и она отправится прямиком в райские кущи – за то, что он совершил в своей жизни хотя бы один праведный поступок и привез её к тебе.

Он всплеснул своими длинными, обтянутыми бледной кожей руками и авторитетно закивав, смежив веки и, очевидно, оставшись весьма доволен своим предположением.

– Что за девушка! Какая смелость, какое великодушие, какая решимость! Всего лишь один взгляд в сумерках. И это она, которой мужчины не давали прохода, увиваясь вокруг нее, словно пчелы, слетающиеся на мед. Всего один взгляд. Короткий разговор. И она уже знает, кто должен стать её суженым! При виде такого чуда смягчаются даже самые злые сердца, тает лед в душах самых закоренелых циников, и Господь непоколебимо восседает на своем небесном престоле. Да, это ничто иное, как промысел Божий. Еще бы! Она прекрасна и добродетельна. Так что, будьте счастливы, я от всего сердца желаю тебе этого.

– Спасибо, – с сомнение в голосе проговорил Фэнтом. – Так ты сказал даже Куэй?

– Даже благочестивый Куэй, щедрый, обходительный, рассудительный, мудрый, добродетельный философ Куэй. Да, даже Куэй, я так сказал. Рядом с ним Луис Кендал – просто райское создание, ангел во плоти! Ты меня слышал? Просто-таки сущий ангел!

Он произнес это с неожиданной яростью и сурово уставился на юношу.

– Ну все, с меня хватит, – решительно отрезал Фэнтом. – Ты прав, я не воспользуюсь тем, что ты сам сдался на мою милость. Но и клевету твою выслушивать я тоже больше не намерен. Куэй стал для меня отцом!

– Ну да, отцом, – заметил горбун. – Ты попал в самую точку. Отец, увлекающий своих детей вслед за собой прямо в адово пламя! Ладно, мой мальчик, ты больше не услышишь от меня ни слова клеветы. Продолжай хранить веру. Храни свою веру и свою любовь, но знай, что настанет день, когда с глаз твоих спадет пелена, и тогда ты оглядишься вокруг себя и с удивлением поймешь, что все потеряно – ты разом лишишься всего! И любви, и надежды – всего!

Он взмахнул своими длинными руками, а затем пристально вгляделся в испуганное лицо Фэнтома.

– Ты же прекрасно понимаешь, – сказал юноша, – что если ты попадешься на глаза кому-нибудь из этой долины, то за твою жизнь никто не даст и ломанного гроша.

– Разумеется, я это знаю, – сказал горбун. – Я все прекрасно понимаю, и тем не менее, хочу рискнуть. Дьявол Кендал, император Куэй и их слуги. Их много, а я один. Но, как видишь, храбрость может поселиться даже в таком маленьком, уродливом теле, как у меня. Отвага и её верная спутница надежда. Я надеюсь разыскать их и поговорить – только поговорить.

– Наедине и без оружия? – уточнил юноша.

– Всего один пистолет, но он нужен лишь для того, чтобы они подняли руки вверх и обратились во слух. Только и всего. Им ничего не угрожает, мальчик мой. В противно же случае, я знаю, что ты, по крайней мере, поможешь мне выбраться из долины. Всего лишь один коротенький разговор! Да и посуди сам, какой вред я мог им причинить тем, что тихонько скажу наедине лишь несколько слов?

Он лукаво взглянул на Фэнтома.

– Бог его знает, чем все это ещё обернется, – с сомнением покачал головой юноша.

– В этой долине нет Бога, если, конечно, не считать вон ту хижину за деревьями, – сказал горбун. – М-да… возможно, кое-где в разбросанных по округе домишкам и наблюдаются некоторые проблески благочестия, но в остальном Долина Счастья – место забытое Богом. Так что прими это к сведению, Джим Фэнтом. Куэй здесь – царь и бог. Куэй и его черный жрец. Его Кендал!

Он махнул рукой в сторону дороги.

– Иди, возвращайся к своей повозке. Не закрывай глаза на очевидные вещи и сохраняй трезвость мысли. У тебя будет ещё много пищи для размышлений, прежде, чем тебе подвернется случай выбраться отсюда.

Фэнтом замер в нерешительности.

Еще никогда прежде душа его не пребывала в таком смятении, ибо он никак не мог принять для себя решение, что делать дальше и как поступить.

О том, чтобы выполнить приказание, скрутить добровольно явившегося к нему человека и доставить его к Луису Кендалу, и речи быть не могло. Его коробило при мысли об этом. К тому же казалось невероятным, чтобы этот жалкий уродец мог представлять собой реальную опасность для такого человека, как Луис Кендал, хоть Фэнтому и было доподлинно известно, что тот монстр в человеческом обличье панически боялся вот этого щупленького человечка. Он отступил на шаг назад и снова остановился в нерешительности.

– Иди же, – сказал горбун. – И торопись, торопись! Поскорее разделайся с работой, а вечером снова приходи к ней и попроси Куэя привезти священника.

Запрокинув голову и обратив к небу омерзительное лицо, маленький уродец снова расхохотался.

– Попроси Куэя привезти священника и послушай, что он ответит тебе на это.

Горбун снова затрясся от смеха.

Зрелище это оказалось столь неприглядным, что Фэнтом решительно развернулся и, не проронив ни слова, направился туда, где были привязаны лошади.

Мустанги покорно ждали его на том же самом месте, где он их оставил. Поначалу они на всякий случай все же начали потряхивать гривами и нетерпеливо перебирать ногами, но как только вожжи оказались в руках у Фэнтом, и тень кнута взмыл над их спинами, кони тронулись с места, засеменив по дороге непринужденной рысцой, не натягивая поводьев и не закусывая удил.

И Джим Фэнтом, пребывая в полнейшем смятение, смог наконец предаться размышлениям о девушке и о горбуне. Она была для него радостным солнечным лучиком, но вот неведомо откуда ветер принес черные, грозовые тучи, заслонившие собой солнце, и над землей сгустилась непроглядная тьма. И все из-за этого полоумного калеки, из-за горбуна.

Этот сумасшедший говорил с такой убежденностью, запросто обвиняя Куэя и Кендала едва ли не во всех смертных грехах, что несмотря на все заверения в преданности и шедшее от самого сердца чувство глубокой благодарности, Фэнтом сильно подозревал, что слова маленького уродца отнюдь не лишены смысла.

И все же несмотря ни на что он был счастлив. Это было странное ощущение, как будто его сознание превратилось в грифельную доску, сплошь исписанную радующими душу стихами. Свободного места на ней оставалось совсем немного, пожалуй, не больше, чем для отрывочных заметок на полях; и какими бы зловещими ни казались эти разрозненные записи, он вовсе не собирался воспринимать их всерьез.

Мимо проплывали тени раскидистых деревьев, выстроившихся по обеим сторонам от дороги. Голубая сойка вспорхнула и растворилась в вышине, свернув напоследок ярким оперением, и вскоре Фэнтом выехал на аллею, ведущую к дому Куэя. Подспудно он знал, что радость осталась позади, догадывался о том, что впереди его, возможно, подстерегает опасность, но все равно так и не смог прогнать с лица блаженную улыбку.