Текст книги "Рев Дракона (СИ)"
Автор книги: МаККайла Лейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Вы все-таки пришли! – он даже и не услышал, как она вошла. Видимо, пробежала своими легкими ножками по полу, словно танцуя, лишь бы увидеться с новым знакомым. Валтор усмехается про себя и поворачивается к принцессе.
Суинь – утренняя нимфа. На ней простое свободное платье, легкое, словно дымка, сотканное из нежнейшей розовой ткани. На бледных щеках пляшет легкий румянец, волосы свободно струятся по спине, не стесненные тугими прическами и не забранные фамильными украшениями. На ногах – легкие тряпичные туфли. Пройдись ими по улице – сносятся за одну прогулку.
Суинь – сама невинность и нежность, воплощение хрупкости. Ей словно не хватает еще не раскрывшегося бутона нежно-розовой розы в руке.
– Разве я не мог не прийти? – Валтор берет руку Суинь, такую гладкую и чистую, вновь целует ее, а затем отпускает. Солнечные лучи освещают Суинь, и она кажется девой из легенд, сошедшей с небес. Лишь на мгновение. Затем – снова прекрасной принцессой. Принцессой, но всего лишь человеком.
– Вы могли посчитать мои слова детским лепетом наивной девочки, – Суинь подходит к нему, также опираясь изящными локтями о перила. Она смотрит вдаль, и в серых глазах скользит толика грусти.
– Разве я мог? – словно бы искренне удивляется Валтор. – Слово дамы для меня – закон. Особенно столь прекрасной дамы, как вы, Ваше Высоче…
– Прошу вас, – совсем не по-королевски машет руками Суинь. – Не стоит этих формальностей. Я еще вчера просила вас, но… Вы снова хотите провести между нами грань. Что ж, я полагаю, что я заслужила это, – она опускает голову и будто бы вжимает плечи. Кажется, что вот-вот по бледно-фарфоровой щеке скатится маленькая слезинка.
Валтор задумывается. Внутри демона растягивается холодная и бессердечная улыбка, широкая усмешка, обнажая блестящие чуть острые зубы. Он отворачивается на мгновение от Суинь, чтобы она не видела, как зажигаются алые демонические глаза, в глубинах которых пляшут отголоски матушек.
Это может быть даже проще, чем он думал. Крючок заброшен – рыбка еще ходит вокруг удочки. Приманка уже притягивает, но еще рано… Остается пусть в ход самое изящное мастерство. Нет, не магию. Всего лишь слова. Порой умело играя интонациями, взглядами, дыханием и, конечно же, словами, можно достичь такого результата, что опытные колдуны будут скрежетать зубами. Ораторское искусство ценилось во все времена и на всех планетах.
– Неужели я обидел вас, моя прекрасная Суинь? – Валтор вдруг делает то, что будто бы сам не ожидал от себя: хватает белоснежную руку принцессы и прижимает к своей груди.
– Нет, что вы… Мне показалось, что это я… Вчера обидела вас, – признает Суинь, пораженная до глубины души столь внезапным проявлением чувств. – Я так и не успела сказать вам.
– В этом нет вашей вины…
– Нет, послушайте меня, умоляю! – Суинь с такой мольбой смотрит своими серыми, почти детскими глазами в его стальные, что Валтор смеется из глубин своей сущности, а снаружи лишь кивает головой. Его взгляд серьезнен, но в нем кроется некое беспокойство. – Когда вы пригласили меня на танец. Я никогда бы не отказала вам. И я хотела танцевать с вами. Просто дело в том, что… – она осторожно высвобождает свои ладони из рук Валтора и облокачивается о перила. – Нейталь, как вы уже догадались, мой будущий муж. Мы были обручены с того момент, как мне исполнилось тринадцать лет. Нейталь – приятный молодой человек, но я…
– Вы ведь не любите его, так? – мягко спрашивает Валтор, становясь рядом.
– Да, именно так, – вздыхает принцесса. Легкий ветер слегка колышет ее черные волосы, Суинь кажется совсем беззащитной сейчас, совсем ребенком. – Но у Нейталя есть одна не очень хорошая черта… Он ревнив. Он видит в каждом мужчине, подошедшим ко мне, угрозу. Он пресекает любую попытку заговорить со мной, составляя мне компанию на всех светских мероприятиях. Он контролирует каждый мой шаг, и я… Порой страдаю от этого. Он будто ждет, что я брошусь в объятия к другому. Хотя и так знает, что я принадлежу ему. А скоро буду принадлежать навсегда, – Суинь вдруг заканчивает свою тираду и немного шокированно смотрит на Валтора. – Вы… Простите меня, я слишком разоткровенничалась, хотя вам и никакого дела нет до моих проблем.
Валтор улыбается – рыбка подплывает к крючку все ближе. Он приближается к Суинь и слегка наклоняется: так, чтобы его лицо очутилось совсем недалеко от ее. И наблюдает, как отреагирует принцесса. Сначала она готова инстинктивно отпрянуть. Но доля секунду, и Суинь будто что-то держит, она зачарованно смотрит в серые глаза Валтора, такие же, как и у нее.
Одинаковый цвет – разная суть.
– Ну что вы, Суинь… – чуть улыбается Валтор, наклоняя голову набок. – Я рад, что вы рассказали мне это. Нужно отпустить то, что тяжелым грузом лежит на сердце. Я восхищен вами. Вы необычайно сильная женщина. Вы осознаете, что вам придется всю жизнь прожить с нелюбимым человеком, но готовы пожертвовать своим счастьем ради государства. Вы прекрасно понимаете это и сделаете все, что ждет от вас королевство. Планета может гордиться своей будущей королевой.
Щеки Суинь пылают алыми розами от таких громких слов. Вероятно, ей прежде не говорили такого. Валтор смеется про себя: не только она умеет играть на струнах души. Демон тоже неподражаем. У них разные стили: она берет клавишами и пением, он – правильными словами и жестами. Они могут потягаться, вот только принцессе не достает дальновидности, чтобы понять все намерения чертова демона.
Она верит, что перед ней человек.
– Право, я не стою… Я и сама не понимаю, почему рассказала вам это. Знаете, я никогда прежде никому так сильно не открывалась. Но вам почему-то… Хочется все рассказать. И вчера хотелось. Мне кажется, что вы понимаете меня. Мне ведь не кажется, да? – ее глаза блестят надеждой.
Еще немного, и…
– Нет, вам не кажется, Суинь. Более того… Я чувствую то же самое. Я почувствовал это еще при нашей первой встрече. Как только мы встретились взглядами. Мы говорили с вами совсем немного, но я понял… Что нашел родственную душу. Мне кажется, будто между нами еще вчера образовалась крепкая связь, – самозабвенно отдается игре Валтор. Словно профессиональный актер.
– Да, – тянет принцесса. Она заворожена. В ее голове танцуют разные мысли о том, что, может быть, действительно, может быть, правда… Вдруг между ними действительно образовалась связь? – Но разве так бывает? – сомневается она.
– Порой люди, похожие друг на друга или предназначанные друг другу, встречаются совершенно случайно, моя принцесса, – с какой-то особой нежностью произносит вдруг Валтор. – Эти встречи случаются при самых разных обстоятельствах, но одно всегда неизменно: с первыми же словами такие люди начинают чувствовать, будто они уже давно знали друг друга, будто их связывает что-то… Алая нить судьбы.
Суинь завороженно ахает. Вздыхает. Глаза изумленно моргают. Рыбка попалась на крючок. Теперь остается тянуть удочку из воды. Медленно и нежно.
– Вы думаете, что между нами действительно… Лежит такая связь? – затаив дыхание, спрашивает Суинь.
– Я думаю, что да. Но решить это по-настоящему можете только вы, Суинь.
Вот так, очень нежно.
– Я… Я… – Суинь вздрагивает, краснея уже который раз за сегодняшнее утро. – Я не могу…
– Я понимаю. Суинь, я ничего не прошу и не требую от вас. Но лишь хочу, чтобы вы знали, я чувствую, что знаю вас давным-давно, – улыбается Валтор, снова беря ее руку в свою ладонь и целуя ее, очень нежно, чуть всасывая кожу.
– Спасибо… Вы словно понимаете все то, что я испытываю. Это так… Удивительно. Но есть кое-что, что меня тревожит. Об этом знают немногие в королевстве, мой отец и несколько важных людей. Это дело не придается огласке, но я боюсь, – Суинь вдруг вздрагивает, и Валтор настораживается. Что тут происходит? Неужели на этом скучнейшем Фестивале что-то может хоть чуть-чуть пощекотать нервы?
– Вы можете мне рассказать, – кивает он.
– Дело в том, что кто-то утаскивает под воду прекрасных девушек. Как правило, дочерей из весьма знатных родов, – шепотом говорит Суинь. – Маги пытались вычислить, что с ними случилось. Все следы вели в океан. Они словно уходили добровольно под воду. А дальше… Все обрывалось. Будто они пропадали из этого мира.
Валтор чуть ли не клацает зубами от злости. “Пропадали из этого мира…”. О, он-то в курсе, кто стоит за этим! Ну держись, змей!
***
– Ты случайно ничего не забыл мне рассказать? – Валтор злится. Валтор чертовски злится. И не потому, что змей вдруг совершил такое преступление. А потому, что не сказал. Привлек ненужное внимание. Конечно, едва ли кто-то просечет, но… По мнению Валтора, о таких вещах, как об убийствах дочерей всяких маркизов, баронов и герцогов планеты, на которую отправляешься, надо сообщить заранее. Тем более, змей сам же клялся, что не совершал ничего подобного.
Однако клятва и змей… Пронеслись даже в разных галактиках.
Сиреникс парит в воздухе в своем истинном обличии – нашел время, чтобы первый раз продемонстрировать! – и наивнимательнейшим образом слушает возмущения мага.
– Я вижу, ты злишься, тот-что-поймал-добычу.
– Тебя послушать, ты все всегда видишь и знаешь, – беснуется Валтор. – Слушай, если ты не можешь сдержаться… Ты хотя бы мне сообщи об этом! И ты вроде как сам не далее как вчера утверждал, что – цитирую – “пока мне достаточно тебя, демон”. Мне не нужно, чтобы кто-то заподозрил, – Валтор где-то краем сознания понимает, что вряд ли их заподозрят, но… Похищение Рева и убийства всяких дворянок могут связать. Возможно, выйти на след, если пошлют опытных магов. Да и сам факт. То, что утаил и не сказал.
– Я не знаю, о чем ты, демон, – Сиреникс смотрит на Валтора пристально, не моргая, очень внимательно слушая и ожидая дальнейшей реакции. С легкой полуулыбкой. С вечной усмышкой. Его никогда нельзя вывести из равновесия. Иногда это очень сильно раздражает Валтора.
– Не знаешь, как же. Скажи еще, что вот не помнишь ни одной из семи жертв, которых за этот месяц утащил под воду? Не помнишь, как зачаровывал мелодийских девушек, обещая им самый потрясающий секс в их жизни, не ждал их согласия и не топил их там, в Бескрайнем? Давай, скажи, что тут вообще не причем!
Сирениксу сейчас очень подходит земное выражение “я не я и лошадь не моя”. Именно с таким видом он внимает каждому слову своего друга, дает тому закончить, а затем выдает все то же, как и всегда:
– Я действительно не ведал того, о чем ты только что сказал мне. И не причастен к их убийствам.
– Ну да, как же, – ехидно произносит Валтор. – Или есть еще кто-то, кто имеет свойство являться морским чудовищем к прекрасным девам, обещать им незабвенный экстаз и тащить с собой на дно морское? Да так, чтобы потом нельзя было считать, что с ними стало. Будто в другой мир перемещаться. В Бескрайний, например. Или помимо тебя есть еще проводники?
– Я могу понять твой гнев, но вновь говорю: я не причастен. И не ведаю, кто стоит за этим. Не во мне вину сейчас искать надо, – повторяет змей, словно бы оживляясь. Сиреникс словно выплывает из своего вечного полутранса и кажется… Заинтересованным. И – Валтор промаргивается, чтобы это запомнить, – слегка удивленным.
Демон даже присаживается на кровать.
– Что, правда не ты? – еще не совсем веря, спрашивает он. Сиреникс лишь отвечает долгим взглядом-укором. “Ведь я же с самого начала говорил тебе”. – А кто тогда?
– Я и сам бы хотел это узнать, – журчит Сиреникс. – Ибо никто не смеет порочить мое имя и мною прикидываться. Полагаю, что это некий водяной дух или кто-то, порожденный от океана. Мы возьмем твой Рев и найдем того-кто-прикрылся-моей-спиной.
“Четко охарактеризовал, – думает Валтор, – впрочем, как и всегда”.
А сам – мрачнее тучи. Неужели они наткнулись на кого-то, равного им по силе? Могущественнее ли он? Или демон и змей смогут вдвоем противостоять неизвестному? Найти и обезвредить – прежде чем существо положит глаз на Суинь, ключ к успеху обозначенного мероприятия. Вчера полакомился дочерью графа, а сегодня и на наследную принцессу позарится.
– С той-что-сыграет-свою-роль все прошло гладко? – возвращает демона в реальность Сиреникс.
– О да, воистину, – Валтор улыбается, словно довольный кот. – Осталось привязать ее покрепче. Я не хочу действовать быстро. Это будет постепенно. Нельзя спугнуть.
– Медленно зачаровывать и ласкать ее слух и взор, пока ее сердце не будет требовать твоей недуши, пока ее тело не возжелает тебя, пока ты не…
– Именно так, – кивает Валтор, потягиваясь на кровати, – именно так. А пока, думаю, нам следует прогуляться.
***
В столице Мелодии – самый разгар Фестиваля. Обширная программа и в других крупных городах, но именно в столице – весь цвет и пышное убранство. На площадях – ярмарки и увеселительные программы. Развлечения на любой вкус и цвет. И обязательно выступают одиночные певцы или целые ансамбли, поют в хоре и соло, весело и задорно, успокаивающе и маняще. Поют так, что в жилах закипает кровь. Так, что хочется пуститься в пляс. Так, что вспоминаешь все свои грехи. И так, будто опадают осенние листья.
И не только поют в столице Мелодии. Играют. На самых разных инструментах, которые только удалось привезти. Есть здесь и те, что мелодийцы никогда в глаза не видели, никогда не слышали. В каждом проулке льется музыка. Накладываются мелодии друг на друга, не найти в городе тихого места. Заунывные и задорные, грустные и цепляющие, яркие и заводящие. И сливаются все мелодии в единую песню, единый звук, что переливается всеми оттенками. Мощная песня получается, мощная песня звучит. Каждую секунду – на разный лад.
И совсем не противоречат инструменты друг другу, не создают противного звучания. Лишь дополняют друг друга, словно пирамиду-мозаику складывают. Кирпичек за кирпичеком, паззл за паззлом, и вот картина готова. Мощная песня, многогранная песня.
Во всех театрах и операх после обеда начнутся большие концертные программы с пышными перерывами. Весь цвет, приехавший сюда, рванет на них и забудется до вечера, пока не выйдет гулять на улицы города или не посетит королевский бал. А потом забудется до раннего утра, пока не проснутся первые музыканты и не заиграют ранних мелодий.
Таков Фестиваль Музыки на Мелодии. И длится будет он две недели. Две недели гуляет вся планета, две недели гуляют гости. Две недели стучат в карманах монеты и передаются из руки в руки блестящие купюры. Фестиваль Музыки – шанс для каждого продемонстировать свое творчество. Фестиваль Музыки объединяет все планеты. Фестиваль Музыки открывает музыку в сердцах людей. Фестиваль Музыки – дело прибыльное.
Валтор позволяет себе отдохнуть. И вывести Сиреникса погулять – пройтись по праздничным улицам, послушать выступающих музыкантов. Они даже покупают билеты в один из театров. Одно из лучших и любимых заклинаний Валтора – заклинание на создание денег. Как настоящие, выдержат любую проверку. И не почувствуешь признаки колдовства. Умеет это делать и Сиреникс, кажется, у него даже еще лучше получается, но Валтор не позволит ему уступить.
Пойдут ли в театр? Возможно. Почему бы и не очистить сердца, не приобщиться к местной культуре? В конце концов, добыча Рева – задача не первостепенная. У Валтора есть план – и он потрясающий, продуманный, просчитанный почти до мельчайших деталей. Суинь – ключевая фигура. Змей – полезная пешка.
Хотя, конечно, Сиреникс никогда не позволит считать себя пешкой. Сиреникс – не король, нет. Сиреникс – глумливый принц, играющий по своим правилам. Нет, идущий вне правил.
Змея полезно иметь при себе. И полезно использовать. Валтору нравится думать, что он руководит балетом. Но демон знает, что Сиреникс просто позволяет себя использовать. Позволяет тащить себя на все планеты и на бесконечные балы.
Демон и змей – отличный дуэт. Друзья, идущие рядом. Их связывают общие мотивы и цель. Не так. Нет мотива и нет цели. Просто однажды сошлись течения, и пополз змей, и полетел демон в одном направлении. Пошли они бок о бок, чтобы развеять скуку вечной жизни. Валтору нужен был компаньон для заданий от матушек. Сирениксу – выползти из своего Океана. Змей, конечно, не жаловался, но он не любил лежать на месте. Все время плыл вперед и искал край Бескрайнего Океана.
Демон и змей пока играют вместе. Почти по правилам.
Сиреникс на все смотрит с интересом. С вежливым интересом. Порой скучающим, порой настоящим. Мимо палаток с едой и сувенирами, мимо недавно установленных сцен с выступающими музыкантами и певцами, мимо прохожих, мимо мелодийцев и приезжих.
Валтору нравится идея о том, что благодаря нему змей чуть-чуть, но узнает мир людей. Хотя демон и не принадлежит к этому миру, но по-своему любит его. Ибо какая-то часть все равно к нему тянется. Все скрыто в тайне происхождения демона.
Они убивают шатанием по городу целый день. После обеда получают билеты и идут в театр. Отсиживают без движения три часа, услаждая слух сонетами и симфониями, песнями и сюитами, менуэтами и прелюдиями. Всевозможные музыкальные произведения звучат со сцены. Затем перерыв, потом – еще три часа неподвижного сидения, снова перерыв.
И вот тут по недушу Валтора приходят матушки.
Демон всего лишь останавливается у зеркала – посмотреть, в порядке ли прическа, не выбился ли волос, ибо все в этом теле должно быть идеально, как они возникают в голове. Три недовольные женщины. Еще не старухи, коими станут через многие столетия, коими их отправят в небытие Винкс. Сейчас они еще женщины. Хотя те же столетия назад были прекрасными девами. Но магия, особенно много магии, тоже берет свое. Плату за знания, плату за возможности. Чем больше впитывали ненасытные, тем больше у них забирали. За бессмертие платили собственным телом.
Изменения уже идут, хоть не столь быстро и не столь заметно.
– Ва-а-алтар, – словно гнусавит Беладонна, хотя откуда бы взяться в ее голосе старческим ноткам, – можно тебя на секунду.
– Мы вчера кое-что наблюдали, – надрывается Лилис.
– И у нас есть пара вопросов, – заканчивает Тхарма.
Валтор снова клацает зубами от неудовольствия. Матушки так не вовремя. Ежели они будут недовольны временем, так он им расскажет. Но ведьмы обрывают рассуждения демона.
– Твои сроки нас не интересуют, – уже нормальным и привычным властным голосом сообщает Беладонна. – Мы знаем, что ты все сделаешь, Валтор. Ты все принесешь, Валтор. Из-под земли достанешь, Валтор. Нам интересно другое.
– Валта-а-ар, – Тхарма хмурится. – Мы хотим знать, кто тот мужчина?
– …который ублажал тебя, – хмурится Лилис.
– Он друг, – машет рукой Валтор у себя в голове. – Компаньон, развевает скуку. И опасности не представляет.
– …и потому ты делишься с ними планами? – цокает Тхарма.
– Он же все знает. Мы это слышали, – возмущается Беладонна.
– Почему ты позволяешь себе так неосторожно поступать, Валтор? – Лилис неодобрительно качает головой. – Нельзя быть таким безрассудным.
Валтор прикрывает глаза. Им что-то объяснять – бесполезно. Когда матушки хотят сделать выговор – они могут болтать часами, пока не пройдутся по всем его десятым промахам. Пока все ему не припомнят. А потом отпустят, когда выскажут все. Брюзжат, словно старухи. Иногда проскальзывает у них это. У еще молодых женщин – старческое ворчание.
– И давно ли ты стал мужскими телами интересоваться? Давно ли позволяешь ему себя ублажать? – хмурится Лилис.
– …с каких пор ты возжелал мужской плоти?
– …почему, Валтор?
– …он так хорош, что ты допустил его до своих секретов?
– …ты сам уже не справляешься?
– …он твой помощник?
– …приятель?
– …любовник?
– …почему ты не сказал, Валтор?
– …кто он?
– Ты слишком долго стоишь без движения, демон. Хорошо, что сейчас никого нет. Перерыв закончился, пора возвращаться в зал. Не ты ли мне говорил с утра, что нужно соблюдать осторожность? Не стоит так рисковать, – змей – спасение, змей – целительное лекарство от визжащих ведьм в голове.
Валтор возвращается в реальность. Сиреникс считывает его, затем кивает.
И перемещает их обоих в свои покои.
И тут-то матушки и вылезают из головы.
Не они сами, конечно, а лишь их проекции. Сами ведьмы совсем не здесь. И даже сам Валтор не в силах сказать, в какой-то складке мироздания схоронились проклятые.
– Ты кто? – тычет пальцем в Сиреникса Тхарма, который замер напротив них.
– Я тот, кто чужд этому миру. Я тот, кто пришел из Океана. Я тот, кого уже нет. Я – вода. Я – река. Я – змей, – в привычной манере, с привычной полуулыбкой и привычной интонацией отвечает Сииеникс.
Валтор усаживается на кровать и прикрывает глаза. Мол, компаньона своего я вам предоставил. Разбирайтесь теперь, задавайте вопросы. А я понаблюдаю и посмеюсь, как змей заткнет вас.
Демон расплывается в улыбке внутри. Он слишком долго ждал этого момента. Ибо Сиреникс сделает то, о чем маг так долго мечтал. Сиреникс заболтает матушек так, что те чуть с ума сходить не начнут. К змею нужно привыкнуть, под змея нужно подстроиться.
Матушки не смогут. Не из того теста. А Сиреникс их сделает. И тогда-то демон от души посмеется.
– Твои речи нас не чаруют, нечистый, – цокает Тхарма. – Отвечай, кто таков! Ты маг?
– Я – магия, – соглашается Сиреникс.
– Ты человек али какое другое магическое существо?
– Ни то, ни другое не имеет во мне своего следа, – отвечает змей.
Ведьмы пробуют и так, и этак, но змей непреклонен.
– Вы можете задать любые вопросы, те-кто-хочет-обмануть-вселенную, – журчит змей.
Беладонна одобрительно цокает языком. Валтор внутри отчаянно потирает руки, потому что это – только разогрев. Дальше будет еще хлеще. Матушки уже попались на удочку.
– Это ты на верно назвал. И все же… На нашей ли ты стороне? – внимательно смотрит на змея Тхарма.
– Я вне сторон. Я наблюдатель. А вы верите в то, что сможете контролировать Его Пламя, – смеется Сиреникс. Смеется тонко, всей своей сутью. В комнате пахнет морской водой. Дует океанский бриз. Ведьмы чувствуют, что над ними смеется простое, по их мнению, существо, что не в себе.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что смеешь насмехаться сейчас над нами? – сердится Лилис.
Сиреникс проницательно молчит. Ведьмы сверлят его взглядом. Змей молчит. Ведьмы вкладывают в свои глаза лучшие угрозы и проклятия. Змея ничего не берет.
– Огонь Дракона нам будет подвластен. Мы возьмем его и своими руками разнесем по мирам, мы изменим…
– Никто не может контроливать Пламя Его кроме Аватара, – преспокойно отвечает Сиреникс. – Те-что-заблудились-в-собственных-силах, даже если вы и обретете его, то сойдете с ума. Неподвластен Огонь никому из вас. Если он потечет по вашим жилам, то испепелит вас.
– Да ты-то много в этом понимаешь! – смеется Лилис.
– Боле вашего, боле… – качает головой змей.
Валтор вновь прикрывает глаза. Вот она. Точка отсчета. Потому что матушки, разумеется, ведутся. Вспылив, они кидаются на змея с вопросами. Мол, кто такой он, чтобы судить о вселенной и о цели их, о том, что могут они и что нет. И змей отвечает. Подробно, в своей манере. И после каждого ответа все мрачнее становятся матушки. Открывают они свою философию, но сильнее просветляет их Сиреникс. На каждое заявление их находится у змея ответ, на каждый аргумент – возражение.
И через полчаса матушки пыхтят уже в бессильной злобе, ибо змея на своем стоит. Заставил он почувствовать их себя не в своей тарелке. А заодно убедил, что вреда он Валтору не причинит, что ему все равно на мир, что он “вне борьбы всяких сторон” и ему просто любопытно взглянуть на человеческий мир.
Через какие-то неправды матушки прониклись. И хоть и были разъярены и унижены Сирениксом, но охотно ему поверили и даже попросили что-то вроде “приглядывать за демоном”. Сиреникс охотно пообещал. Ведьмы еще раз удостоверились, что змей мероприятию никак не помешает, отбыли восвояси, пообещав больше к ним не соваться. Отбыли, потому что договорились. Отбыли, потому что змей заставил их уже начать сомневаться в том, кто они такие.
После того, как ведьмы покои покинули, Валтор облегченно выдыхает. Змей благополучно перемещается к нему.
– Это редкий раз, но я скажу спасибо.
– Не за что, тот-кто-мечтал-чтобы-я-уболтал-их. Только почему ты сразу не попросил меня? – слегка щурится змей. Но не по-человечески. По-своему.
– Теперь нам никто не помешает, – усмехается Валтор.
А в голове уже зреет план.
Готовься, прекрасная Суинь. Скоро ты выйдешь на сцену и сыграешь свою роль, хотя и не ту, что ты себе представляешь. Уже очень скоро.
========== Глава 3. Одинаковый цвет – разная суть ==========
Проходит неделя. Первая половина Фестиваля Музыки подходит в концу. Многие коллективы, музыканты и певцы, выступив в различных городах, давно уже махнули домой, возвращаясь в привычный ритм. Разъезжаются и всевозможные гости. Возвращается в свои городские особняки и усадьбы высший свет, те, кто скребли на то, чтобы посетить Фестиваль, целый год, вновь входят в свои убогие квартиры, серые и забытые, оставленные на неделю без присмотра.
Но первая неделя не означает конец. Уезжают одни – приезжают другие. Опустевшие гостиницы заполняются новыми гостями. Прибывают музыканты с разных планет. Во вторую половину Фестиваля обычно слышатся напевы их самых дальних уголков вселенной. С планет, что на четвертом кольце и дальше.
Вторая половина – сущая экзотика. На первой неделе наслаждаются собственными и незнакомыми мелодиями. На второй открывают рты и удивляются, как такие дикие сочетания могли вообще кому-то прийти в голову. Вторая половина богата новаторами и гениями.
Кто-то, конечно, остается. Граф Мейонский и граф Пулитанский совершенно не хотят уезжать на далекий Энариум, они остаются и занимают все те же покои. Исправно посещают все балы и разнообразные концертные программы. Даже ездили на один день в соседний город на выступление некого талантливого Жака с Зенита.
Граф Пулитанский оказывается удивительным ценителем музыки, ибо не каждая мелодия может вызвать в нем восхищение. И более редкая – уважение. Граф Мейонский не так сильно искушен, но и он вслушивается не во все подряд.
Музыка льется изо всех уголков. Музыка стихает только на ночь, раздаваясь украдкой из какого окна.
Валтор ведет себя как истинный джентельмен. А именно – отступает перед помолвленной девушкой, особенно наследной принцессой. Но все же не может сдержать внезапно возникших чувств. Что-то произошло в то утро на том балконе, и их связала сама судьба. Валтор больше не приближается к Суинь, больше не затевает с ней столь сокровенных разговоров, но что-то, словно магнитом, его притягивает к ней.
Иначе как еще объяснить их случайные столкновения на различных балах? Странные переглядки, когда Суинь поднимает свой взор и вдруг замечает неотрывный, пристальный взгляд Валтора на себе. В такие моменты он выглядит растерянным, будто его застали врасплох. И сразу же отводит взгляд, словно сгорая от стыда, потому что имел дерзость так долго смотреть на Ее Высочество. Хоть он и старательно делал вид, что их взгляды пересеклись совершенно случайно и вообще он смотрел вон на ту сцену, оба понимали, что перед этим он долго изучал ее, ловя глазами и запоминая каждое движение.
А еще часто бывало так, что куда бы Суинь не ступала, то там обязательно находила Валтора. В саду, в коридоре, в который давно никто не заглядывал, за углом, на дорожке, выложенной мраморной плиткой. И всякий раз граф Мейонский провожал ее странным, слегка печальным взглядом. Но не заговаривал. Наоборот, рядом всегда возникал его друг и тут же уводил графа куда-то в сторону.
Друг-то, кстати, оказался более сговорчивым. Пару раз Суинь даже беседовала с ним, наслаждаясь странной мелодичностью его голоса, похожим не то на шипение, не то на заморскую песню. Рэн будто оттачивал на ней свое искусство флирта. Изъяснялся порой заумно, но всегда с намеком. Еще чуть-чуть, и Суинь бы влюбиться в него, но… Точно такие же взгляды и слова он дарил еще десятку девушек. Граф Пулитанский, как установила для себя Суинь, оказался закоренелым бабником. И очарование, которое он вызвал в ней при первой встрече, быстро начало исчезать.
Был и еще один человек, который видел все эти взгляды, случайные встречи и даже порой брошенные друг другу редкие фразы. Нейталь старался блюсти честь своей невесты в любое время дня и ночи, пресекая всевозможных поклонников на самом их зарождении. Однако загадочный Вэл или граф Мейонский оказался крепким орешком. Нейталь понимал, что где-то упустил момент, когда между ним и Суинь зародилась связь, злился на себя, но ничего не мог поделать. Потому что Вэл принцессу не обхаживал, знаков внимания не оказывал, на танцы не приглашал и рядом не кружил, то есть не делал ничего такого, что могло бы позволить поползти нехорошим сплетням.
Не будет же Нейталь вызывать на дуэль Вэла только потому, что тот вечно подозрительно ошивается в тех местах, где бродит Суинь, или постоянно провожает ее взглядом.
Потому будущий жених Суинь мучился от ревности и злости, но поделать с этим ничего не мог, ибо Вэл совершенно не давал повода для того, чтобы обвинить его лично или открыто, граф Мейонский абсолютно не претендовал на даму его сердца! Так что вроде бы опасаться было нечего, но… Нейталь видел, как все сильнее с каждым днем Суинь влюбляется в этого графа с Энариума, и не находил себе места, понимая, что день, когда все встанет на свои места, неминуемо приближался…
***
Валтор открывает глаза внезапно. И тут же выпучивает их, потому что его задницу жестко насилуют. Змей с утра пораньше решил развлечься, а ему что, теперь не спать один единственный раз в неделю? Сон иногда демону требовался, гораздо меньше, чем людям, но был необходим для восстановления сил. Обычно спал Валтор один или два раза в неделю.
Но его, черт, еще никогда не будили таким образом!
Валтор уже готов возмутиться, но тут же выгибается и стонет, потому что Сиреникс проникает еще глубже, одновременно массируя бледную спину демона своими крепкими и прохладными пальцами. Валтор покорно лежит на животе и упирается руками в кровать, пока змей не доводит дело до конца, извергаясь в него водой. Затем, довольный, кусает демона в шею, чуть ниже затылка. Кусает с толком, причиняя, скорее боль, нежели удовольствие, но что-то в этом есть, определенно. Валтор терпит насилие над собой, потому что дальше ему очень чувственно облизывают ухо, не только мочку, но и верхнюю часть, забредая в каждую складку. Демон закатывает глаза, потому что это – одно из его самых слабых мест.
Есть и еще одно – гад ползучий тоже о нем знает – бледные пальцы ног. Сиреникс умело исследует каждый из них, облизывая и человеческим, и раздвоенным змеиным языком. Валтор в такие моменты ни о чем думать нормально не может, змей словно лишает его всякой воли. В такие моменты Валтор рычит по-звериному и отчаянно пытается принять свой истинный облик.
