Текст книги "История русской церкви (Том 2)"

Автор книги: Макарий Митрополит (Булгаков)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Два уцелевшие подлинные сочинения митрополита Киевского Илариона невольно приводят к мысли, что он писал гораздо больше. Невозможно допустить, чтобы человек, мало упражнявшийся в сочинениях, мог вдруг написать такое художественное Слово, как Слово Илариона в похвалу святого Владимира, и выражаться с такою богословскою точностию, какою отличается его исповедание веры. Может быть, со временем кому-либо посчастливится открыть еще некоторые творения нашего чисто русского знаменитейшего писателя XI в.

Имя другого нашего писателя того времени есть достолюбезное имя преподобного Феодосия, игумена киево-печерского (1057 – 1074). Сочинения великого подвижника, которые доныне остаются известными большею частик) только по имени и из которых одни сохранились в полном своем составе, а другие в отрывках, можно разделить на четыре класса: к первому принадлежат два поучения его, обращенные вообще к народу русскому; ко второму – десять поучений, сказанных собственно киево-печерским инокам; к третьему – два послания к великому князю Изяславу; к четвертому – две молитвы к Богу. После первоначального обучения, которое, как мы знаем, преподобный Феодосии получил в Курске, в одной из тамошних школ, он впоследствии сам восполнил свое образование, по обычаю тех времен, чрез чтение Священного Писания, чрез чтение церковно-богослужебных книг, житий святых и творений святых отцов. Из отеческих творений, кажется, всего более на него имели влияние писания преподобного Феодора Студита, которого устав он ввел в своей обители: по крайней мере, поучения Феодосия к инокам и по тону, и по оборотам речи, и по всему очень похожи на такие же поучения преподобного Феодора Студита. Замечательно также, что преподобный Феодосии приводит в своих сочинениях тексты из книг Священного Писания, особенно пророческих, не с буквальною точностию, а большею частию в виде распространенном – знак, что святой отец или писал эти тексты прямо из своей памяти, не справляясь всякий раз с Библиею, или пользовался священным текстом вместе с толкованиями на него, которые действительно тогда уже существовали в славянском переводе. Все сочинения Феодосия более или менее кратки и почти все содержания нравственного. Они составлены не по правилам искусства и отличаются совершенною простотою, но проникнуты жизнию и пламенною ревностию о благе ближних. Тон поучений часто обличительный, но вместе глубоко наставительный, и нередко умилительный, и трогательный. Язык церковнославянский, но имеющий некоторые особенности в словах и оборотах речи и нечуждый влияния языка народного. Чтобы ближе познакомиться с сочинениями великого игумена печерского, мы сделаем полный обзор их, показывая состав и содержание каждого, а где нужно – подлинность и разные обстоятельства сочинения.

Первое поучение Феодосия к народу, сохранившееся в полном составе, называется "Поучение блаженнаго Феодосия, игумена печерскаго, о казнях Божиих" 202. Оно написано, вероятно, по случаю нашествия половцев на землю Русскую в 1068 г., когда три князя наши Изяслав, Святослав и Всеволод потерпели от них поражение на реке Альте, и вслед за тем в Киеве произошел мятеж, потому что под этим самым годом и преподобный летописец, сказав о победе поганых над нашими князьями по допущению Божию, приводит в виде размышления большой отрывок из настоящего Слова Феодосия, хотя и не называет его по имени 203. В Слове можно различать две главные части.

В первой проповедник говорит вообще, что причиною казней Божиих, каковы: нашествие иноплеменников, бездождие, голод – суть наши грехи, подтверждает это словами Писания, обличает вообще в нечестии своих соотечественников и убеждает их покаяться и жить по-христиански, а не по-язычески. "Бог наводит какую-либо казнь или иноплеменников по гневу Своему за то, что мы не обращаемся к Нему, а междоусобная брань бывает по наущению от дьявола и от злых людей. Бог не хочет зла, но добра; а дьявол радуется всякому злу, совершаемому между людьми: он издревле враг нам, хочет убийства, кровопролития, воздвигая свары, зависть, братоненавидение, клеветы. Потому, если какая-либо страна согрешает, Бог наказывает ее смертию, или голодом, или нашествием иноплеменников, или бездождием и другими различными казнями, чтобы мы, покаявшись, жили так, как Бог велит, вещая нам чрез пророка: Обратитеся ко Мне всем сердцем вашим, в посте и плачи (Иоил. 2. 12). Если бы мы пребывали в заповедях Божиих, то и здесь удостоились бы получить блага земные, и по отшествии из мира – жизнь вечную. Но мы постоянно вращаемся в нечестии, прилагая грехи к грехам, во всем прогневляя Бога, совершая то пред очами Его. И исполнятся на нас слова Его, сказанные чрез пророков... (Ам. 4. 7 – 9; Притч. 1. 28 и др.) Посему-то Бог затворяет небо, не дает дождя, посылает град, погубляет морозом плоды, томит землю зноем за наши беззакония. А если мы покаемся от злоб наших, то, как чадам. Бог подаст нам вся благая и одождит нам дождь ранний и поздний, и наполнятся гумна наши пшеницы.. . (Иоил. 2. 23 – 25). Слыша это, подвигнемся на добро: взыщите суд, избавьте обидимого и придите на покаяние, не воздавая злом за зло, ни клеветою за клевету; но обратимся любовию к Господу, постом, и рыданием, и слезами омывая грехи свои, не словом называясь христианами, а живя язычески".

Во второй части Поучения проповедник обличает своих слушателей в некоторых частных заблуждениях и пороках, господствовавших в его время, и преподает частные наставления. Прежде всего, указывает на остатки язычества: "Например, не по-язычески ли мы поступаем? Если кто встретит чернеца, или черницу, или свинью, или лысого коня, то возвращается назад разве это не по-язычески? Такого суеверия держатся по наущению от дьявола. Иные верят чиханью, которое часто бывает на здравие главе; но этим обольщает дьявол, равно как и другими обычаями и искушениями, удаляющими нас от Бога: волхвованием, чародеянием, блудом, запоем, резоиманием (мздоимством), приклады (ростом, или лихвою?), воровством, лжею, завистию, клеветою, зубами (дракою?), скоморошеством, гуслями, сопелями и другими играми и непотребными делами..." Потом укоряет за непристойное стояние в церкви и учит достойно молиться Богу: "И вот еще, когда стоим в церкви, как смеем мы смеяться или творить шепот? Припадает окаянный дьявол и внушает нам творить смех, и шепот, и другие непотребства, когда мы стоим в церкви пред Царем Небесным – какой муки мы за это не достойны!.. Молю вас, братие, да стоим на молитве со страхом и любовию друг к другу и, молясь воистину, будем взывать: Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею. Если руки твои не совершали никакого грабежа, хорошо говоришь: Воздеяние руку моею. Потому осматривай руки твои и испытывай, чисты ли они от грабежа и мздоимства. Если же ты грабил, или брал лихву и корчемный прикуп, или кого приобидел чем-либо, что запретило Святое Писание, то не говори, не воздевай рук твоих, пока не очистишься от всякого зла..." Далее – преподает урок касательно постов и праздников: "Ведайте и то, возлюбленные чада, что святые отцы наши уставили постные дни по научению Господню и по заповеди святых апостол и заповедали праздновать святые праздники не телесно, но духовно, чтобы мы не чреву работали неприличным пьянством, но молились Богу о своих согрешениях, кормили с собою немощных, питая тело земным брашном, а душу – духовным, которое называется хлебом ангельским и снесено с неба в священных книгах, – и все это творили с любовию, без которой никакая добродетель не приносится Богу, живя в мире не только с друзьями, но и со врагами..." Наконец, с особенною силою восстает против пьянства: "О горе, и еще скажу, о горе пребывающим в пьянстве! Пьянством отгоняем от себя ангела-хранителя и привлекаем к себе злого беса; чрез пьянство удаляемся от Святого Духа и приближаемся к аду... Бесы радуются нашему пьянству и, радуясь, приносят дьяволу пьянственную жертву от пьяниц. Дьявол, радуясь, говорит: "Никогда я столько не услаждаюсь жертвами языческими, сколько пьянством христиан, потому что в пьяницах находятся все дела моего хотения..." И посылает дьявол бесов, говоря: "Идите, научайте христиан пьянству и всем делам моего хотения". Ангелы же святые, пришедши, поведали святым отцам с великою печалию, чтобы они писанием отучили христиан от пьянства, но не от пития, ибо иное пьянство злое, а иное – питье в меру, и в закон, и в приличное время, и во славу Божцю..." В заключение всего проповедник убеждает: "Слыша это, братие, подвигнемся работать Господу и творить заповеди Его и поживем в законе Его все дни живота нашего о Христе Иисусе, Ему же слава со Отцом и Святым Духом и ныне и присно".

Другое поучение Феодосия, обращенное к народу, имеет заглавие "Слово, писано святым Феодосием мнихом" и сохранилось не вполне, как можно видеть из начала его и конца 204. Название Феодосия святым, древность слога и самое содержание поучения, соответственное потребностям новопросвещенных христиан, удостоверяют, что это "Слово" принадлежит не другому Феодосию, как Печерскому. Здесь преподобный преподает своим слушателям самые простые наставления, говоря: "Знайте, братие, что за трапезою уставлено произносить две молитвы: одну в начале, а другую в конце обеда. Уставлено также благословлять кутью в честь и похвалу святым, а не во оставление грехов, потому что никаким приношением не очищаются грехи, кроме приношения Тела и Крови Господней. Еще уставлено благословлять кутью за упокой усопших, но обед или ужин за упокой благословлять не установлено; приставлять к кутье воду или класть на кутью яйца не поведено. В алтарь не должно вносить никакой пищи и пития, кроме просфоры, ладана и свечи, – что относится к службе. Во время пира тропарей за чашами не петь, разве только три: один во славу Христа Бога в начале обеда, другой во славу Пресвятой Девы Марии в конце обеда, третий за здравие государя, а более не позволяем". После этого Феодосии снова вооружается против господствовавшего тогда пьянства и обычая петь тропари за чашами, приводит правила святых отец, запрещающие пьянство, указывает на то унизительное положение, до какого доходит пьяница, отдавая себя на посмеяние всем людям и отгоняя от себя ангела-хранителя и, между прочим, замечает: "Бесный страдает невольно и удостоится жизни вечной, а пьяный страдает по своей воле и подвергается вечной муке. Кбесному придет иерей, сотворит молитву и прогонит беса, а к пьяному, хотя бы сошлися иереи всей земли и сотворили над ним молитву, то не прогнали бы от него беса самовольного пьянства" 205.

Из поучений преподобного Феодосия киево-печерским инокам четыре сохранились только в отрывках и приводятся преподобным Нестором: одно – в его летописи и три – в составленном им житии преподобного Феодосия.

В летописи помещен отрывок, довольно значительный. Слова преподобного Феодосия братии пред началом Великого поста: "Бесы, – говорит преподобный, – всевают черноризцам лукавые похотения, внушая им помыслы и чрез то препятствуют их молитвам. Такие помыслы нужно прогонять крестным знамением, говоря: "Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас, аминь". Вместе с тем надобно воздерживаться от многой пищи, потому что при многоядении и неумеренном питье возрастают помыслы лукавые, и, когда возрастут помыслы, совершается грех. Посему противьтесь действию бесов и их лукавству, блюдитесь лености и многого сна, будьте бодры к пению церковному, к хранению отеческих преданий и чтению книг. Всего же более нужно черноризцам иметь в устах Псалтирь Давидову и ею прогонять уныние, наводимое бесами. Младшие должны оказывать старшим покорность и послушание, а старшие – иметь к младшим любовь, служить для них примером в воздержании, бдении, смирении, наставлять их, и утешать, и таким образом проводить пост... Сорок дней поста Бог дал нам на очищение души – это десятина, уделяемая Богу из году. Дней в году 365; из них мы приносим Богу десятину, совершая сорокадневный пост, в который душа, очистившись, светло празднует Воскресение Христово, веселясь о Господе, ибо пост очищает ум человека. Пост установлен от начала: еще Адаму заповедано было не вкушать от одного древа. Моисей, постившись сорок дней, сподобился принять закон на горе Синайской и видел славу Божию. Постившиеся ниневитяне избавились гнева Божия. Даниил, постившись, удостоился великого видения. Илия, постившись, взят был как бы на небо. Три отрока, постившись, угасили силу огненную. Постился и Господь 40 дней, показав нам продолжение постного времени. Постом апостолы искоренили бесовское учение. Постом прославились отцы наши, как светила в мире, сияющие и по смерти, показав великие труды и воздержание, именно: Антоний Великий, Евфимий, Савва и прочие отцы, которым и мы поревнуем, братие" 206.

Отрывки из поучений Феодосия, помещенные в житии его, не так обширны, особенно два первые. Из Поучения о смирении сохранены только следующие слова: "Когда идете, имейте руки свои сложенными на персях, и никто да не превосходит вас в смирении вашем, но кланяйтесь друг другу, как прилично инокам. Не ходите из кельи в келью, но каждый в своей келье молитесь Богу" 207. Из Поучения о нестяжательности – следующие: "Неприлично нам, братие, инокам, отрекшимся всего мирского, вновь собирать имение в своей келье. Как мы можем приносить чистую молитву Богу, держа сокровище в своей келье? Вы слышали, что сказал Господь: И деже сокровище ваше, ту будет и сердце ваше (Мф. 6. 21), и богачу: Безумно, в сию нощь душу твою истяжут от тебе, а яже уготовал ecu, кому будут? (Лк. 12. 20) Посему будем довольны, братие, установленною одеждою и пищею, предлагаемою от келаря на трапезе, а в келье не станем держать ничего такого. Тогда только мы можем с полным усердием и всею мыслию возносить чистую молитву к Богу" 208. Наконец, из Слова о подвигах монашеских вообще в житии Феодосия читаем следующий отрывок: "Молю вас, братие, будем подвизаться в посте и молитвах, попечемся о спасении душ наших и возвратимся от злоб наших и от путей лукавых, каковы: любодеяния, татьбы, клеветы, празднословие, ссоры, пьянство, объедение, братоненавидение. От всего этого уклонимся, братие, всем этим возгнушаемся и не оскверним душ наших, но пойдем путем Господним, ведущим в животе, и взыщем Бога рыданием и слезами, постом и бдением, покорностию и послушанием, да таким образом обрящем милость от Него. Еще же возненавидим мир сей, помня всегда слова Господа: Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин; и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф. 10. 37), и другие: Обретый душу свою, погубит ю; а иже погубит душу свою Мене ради, обрящетю (Мф. 10. 39). Посему и мы, братие, отвергшись мира, отвергнемся и того, что в нем, возненавидим всякую неправду, совершаемую в мире и не возвратимся к своим первым грехам: Никто же, сказал Господь, – возложь руку свою на рало и зря вспять, управлен есть в Царствии Божий (Лк. 9. 62). Как избежим мы бесконечной муки, оканчивая время своей жизни в лености и не имея покаяния? Следует нам, братие, нарекшимся иноками, во все дни каяться о грехах своих. Покаяние есть путь, приводящий к Царству; покаяние есть ключ Царствия Небесного; покаяние есть путь, вводящий в живот. Этого пути, братие, да держимся, утвердим на нем стопы свои, к нему не приближается лукавый змий. Шествие по сему пути ныне прискорбно, но конец его радостен. Будем же, братие, подвизаться прежде Судного дня, да получим вечные блага и избегнем всего, что ожидает нерадивых и живущих без покаяния" 209. Впрочем, этот последний отрывок, при всей краткости своей, представляет нечто целое, в нем недостает, может быть, только нескольких заключительных слов, обычных в наших поучениях.

Другие пять поучений преподобного Феодосия, обращенных к киево-печерским инокам, сохранились в полном своем составе и сделались известными недавно по одной рукописи XV в. 210 Подлинность этих поучений не может подлежать сомнению: все они названы Словами святого Феодосия; а другого святого Феодосия проповедника мы не знаем до XV в. ни в Русской, ни в Греческой Церкви, кроме Феодосия Печерского. По слоту и тону своему эти поучения совершенно согласны с теми, какие усвояет Феодосию Печерскому наш древнейший летописец. И в самом содержании этих поучений встречаются такие черты, которые прямо указывают на преподобного Феодосия Печерского. Здесь, например, проповедник, наставляя братию, ссылается на преподобного Феодора Студита и на его устав: "Якоже ны богоносный Феодор учит", или: "Якоже в уставе пишет" – а известно, что преподобный Феодосии первый принял для своей обители устав Студийский и всеми мерами старался утвердить его между братиею. Здесь проповедник внушает инокам, чтобы они не переходили из кельи в келью, при встрече смиренно кланялись друг другу, согласны были уделять часть из монастырского имущества для вспомоществования бедным, и со слезами умоляет своих слушателей – всему этому действительно учил преподобный Феодосии Печерский свою братию, как свидетельствует Нестор, и учил со слезами 211. Здесь, наконец, проповедник говорит братии, что их созвала в обитель благодать Святого Духа и молитва святой Богородицы и что Бог подаст им все молитвами святой Богородицы – такие слова представляются как нельзя более естественными в устах преподобного Феодосия Печерского, когда мы знаем, что Печерская обитель с самого начала посвящена была Пресвятой Богородице, что и первый храм, находившийся в пещере, и второй, воздвигнутый над пещерою, и третий – более обширный, деревянный, и четвертый – великолепный, каменный – все устроены были в честь Пресвятой Богородицы и что печеряне всегда почитали Ее своею первою и высшею покровительницею и благодетельницею.

В первом из этих пяти поучений преподобный Феодосии возбуждает в своих иноках любовь к Богу и ближним 212. Для сего прежде всего напоминает им их обет возненавидеть все и последовать Христу: "Что внесли мы, любимицы мои, в мир сей или что можем из него вынести? Не оставили ли мы мира и всего, что в мире, по заповеди Христа: И же не возненавидит всего и не последует Ми, несть Ми ученик (Лк. 14. 25) 213, и еще: Иже аще Мя любит, слово Мое сохранит (Ин. 14. 23), и: Иже душу свою погубит Мене ради, обрящет ю (Мф. 10. 39)? Но любовь к Богу совершается не на словах, а в действительных делах. Господь сказал: Иже пребудет в заповедях Моих, Аз возлюблю его и явлюся ему Сам (Ин. 14. 21). Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, якоже и Аз возлюбих вы: о сем разумеют ecu, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою..." (Ин. 13. 34, 35) Далее указывает преподобный на ту высочайшую любовь, какую явил нам Господь в деле нашего искупления: "Сколько любви Его излилось на нас, недостойных! Якоже возлюби Мя Отеи, , сказал Он, – и Аз возлюбих вы: больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя, – вы же друзи Мои есте (Ин. 15. 9, 13, 14). Каковы же должны быть мы, слыша все это? Не горит ли в нас сердце? Не возбуждает ли нас совесть? Что доброго мы сотворили Ему, почему Он избрал и извел нас от маловременного жития сего? Не все ли мы уклонились и не хотели работать Ему? Не все ли ходили вслед похотей своих? И Он не презрел нас, находившихся в таком нечестии, не возгнушался естества нашего, но, восприяв зрак раба, уподобился нам, чтобы мы спаслися..." В заключение Феодосий говорит: "Так, братия моя, содержа между собою истинную любовь, восприимем чистый закон благого Бога нашего и соблюдем Его святые заповеди, подвизаясь в бдении и молитвах и непрестанно молясь за весь мир, да получим чрез то Царство Небесное о Христе Иисусе Господе нашем..."

Второе поучение преподобного Феодосия 214 показывает, что некоторые из братии роптали на него за то, что он часто удалял из обители слабых и нерадивых, впрочем до получения ими дара иночества, а другие за то, что принимал в обитель странников и бедных на ее содержание. Сказав против первых, что он по долгу своему, несмотря на их ропот, не может молчать и поблажать их слабости, преподобный обращается преимущественно к последним и говорит: "Прилично было бы нам от трудов своих кормить убогих и странников, а не оставаться в праздности, не переходить из кельи в келью. Вы слышали слова Павла: Якоже нигде туне хлеба ядох, но нощь делах, а в дне проповедах, и руи,е мои послужиша мне и инем (2 Сол. 3. 8). А мы ничего такого не совершили. И если бы не постигла нас благодать Божия и не кормила нас чрез боголюбивых людей, что сделали бы мы, смотря на свои труды? Скажем ли, что за наше пение, за наш пост и бдение все то приносят нам? А мы ни за кого из приносящих не помолимся... Неприлично нам, возлюбленные, удерживать только для себя посылаемое нам от Бога чрез боголюбивых людей на пользу душевную и телесную, но должно подавать и иным требующим: Лучше даяти, сказано, – неже взимати (Деян. 20. 35). Блажен, – сказано также, разумеваяй на нища и убога: в день лют избавит его Господь (Пс. 40. 2), и еще: Блажени милостивии, яко тии помиловани будут (Мф. 5. 7). Да не уподобимся оным ропотливым, которые чрева ради пали в пустыне..." Изобразив затем, как иудеи, изведенные Богом из земли Египетской, несмотря на все Его благодеяния, роптали на Него, и прилагая этот пример к своим слушателям, Феодосии восклицает: "Как же мне не стенать и не тужить, любимицы мои, когда я слышу то же самое и между вами? Или скажу словами пророка: Кто даст главе моей камение и очесом моим источники слез, да плачуся день и ночь о дщери людей моих (Иер. 9. 1) Мы удалились в пустыню и чаем Бога, спасающего нас, и не извел ли Он нас также из Египта, т. е. от мира, в пустыню сию безводную не рукою Моисеевою, но благодатию Своею? Что же мы вознерадели, братия мои и отцы? Что принесли вы от имений своих в это место? Или что я требовал от вас, принимая вас в обитель сию и в человеколюбие Божие, которое подает нам, бедным, все по молитвам святой Богородицы Молюся вам от всей души моей, любимицы мои, да не пребываем в двоедушии и да не прогневаем благого Владыки, подобно оным непокоривым (иудеям), но воздадим хвалу благому Владыке за то, что Он столько печется о нас и подает нам все в изобилии, не помня немощей наших..."

Третье поучение преподобного Феодосия 215 состоит из двух частей. В первой он указывает на примеры злостраданий и терпения, как-то: на Иова, на самого Христа Спасителя, на пророков, апостолов, мучеников и преподобных отцов. Во второй – призывает к терпению и мужеству в подвигах иноческих свою братию. Особенно трогательны в последней части следующие слова великого игумена: "Молю вас, любимицы мои, отрясем уныние наше, вспомним первый наш вход, каковы были мы, когда пришли к дверям монастырским. Не все ли мы обещались терпеть и поношения, и укорения, и изгнания? Вспомним, что, стоя пред святыми дверьми, мы давали ответ о своем обещании, как бы на Страшном суде, не пред видимыми только свидетелями, но и пред невидимыми, что мы призывали во свидетеля самого Владыку и Бога, говоря: "Се Христос зде невидимо стоит; блюди кому обещаеши; никто же бо тебе на се не нудит". А ныне мы все те обещания вменили ни во что. Нам надлежит иметь покорность и терпение... и того не имеем. Читаем жития святых и затыкаем свои уши, чтобы не слышать о их мужестве... Когда начнется рать и затрубят трубы воинские, никто из воинов не может спать – воину ли Христову прилично лениться? Те оставляют своих жен, чад, имение, жертвуют самою жизнию из-за славы временной и преходящей; а мы, если стерпим, борясь с супостатами нашими, и одолеем их, мы удостоимся вечной славы и чести неизреченной".

В четвертом своем поучении 216, после предварительного приглашения иноков вообще к подвижничеству, преподобный Феодосии преподает им некоторые частные наставления касательно хождения в церковь и именно, ссылаясь на богоносного Феодора Студита и его устав, заповедует: а) при первом ударе в било вставать на молитву, а при втором спешить в церковь; б) вошедши в церковь, инок должен благоговейно положить три земных поклона и затем со страхом и в безмолвии стать при стене, не опираясь однако ж на нее или на какой-либо столп церковный; в) подходя к другим инокам, должен со смирением и сложенными руками поклониться им до земли; г) во время каждения кадильного должен особенно быть благоговейным, чтобы удостоиться благодати Святого Духа чрез это каждение; д) при пении псалмов неприлично инокам перегонять друг друга и производить беспорядок, но надобно смотреть на старейшего (доместика) и начинать пение по его указанию; е) точно так же, когда иноки пред началом или окончанием пения раскланиваются между собою, надобно смотреть им на старейшего и следовать его примеру; ж) вообще, иноки должны стоять в церкви с величайшим благоговением, удостоившись вместе с ангелами служить невидимому Богу, который ведает самые сердца наши. В заключение, призывая своих слушателей неленостно посещать все церковные службы, преподобный говорит: "Да не ленимся, любимицы мои, братия, и отцы, и чада духовные, избранные! Со слезами говорю любви вашей сии горькие слова, потому что вам говорю, а сам не исполняю, и ныне на мне сбылось сказанное Богом чрез пророка: Векую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими; ты же возненавидел ecu наказание, и отвергл ecu словеса Моя вспять (Пс. 49. 16, 17). Но нужда ми есть глаголати к вашей любви вся та, да не кто умрет в моем молчании лютым грехом, – о Христе Иисусе Господе нашем".

В пятом своем поучении 217 преподобный Феодосии сначала напоминает братии о своем крайне ответственном долге поучать их: "Слышим Господа, говорящего чрез пророка к нашему учительству: Сыне человечь, стража дах тя дому Исраилеву, да слышиши слово от уст Моих и воспретиши им от Мене, внегда глаголати Ми беззаконнику: смертию умреши, и не возвестиши ему, ни соглаголеши, еже остатися беззаконнику, и обратитися от пути своего, еже живу быти ему; беззаконник той в беззаконии своем умрет, крове же его от руки твоея взыщу..." (Иез. 3. 17, 18). Потом обличает иноков в их нерадении и лености: "Как же мне после сего не говорить вам и как не обличать каждого из вас порознь? Созвала нас благодать Святого Духа и молитва святой Богородицы в сию обитель – в единодушие, в единоумие и в едину волю... А мы хотим иметь многие воли. Когда время службы позовет нас в церковь, тогда дьявол омрачает сердца наши леностию, и мы не идем не только в церковь, но и за трапезу. О повечерие нечего и говорить: сколько раз я возглашал о том, и нет ни одного, кто бы послушался! Как же мне молчать и не стенать? Если бы возможно было, я говорил бы каждый день, со слезами умоляя вас и припадая к коленам вашим, чтобы ни один из вас не пропускал молитвенного времени... Сколько лет прошло, и я не вижу ни одного, кто бы пришел ко мне и спросил: "Как мне спастись?.." Наконец, преподобный убеждает иноков исправиться: "Не в укор это я написал вам, но убеждаю вас оставить такое нерадение и умоляю вас, чада мои любимые, и братия, и отцы, воспрянем от сна лености, да не опечалим Святого Духа. Приидите, поклонимся и припадем Ему, восплачем пред Господом, сотворившим нас... Будем плакать здесь, да получим Царство Небесное и в нем обретем себе утешение! Скорби настоящей жизни, и воздыхания, и труды суть ничто сравнительно с будущею славою".

Наконец, сохранилось еще одно краткое поучение Феодосия, сказанное им в своей обители, впрочем, не ко всем инокам, а собственно к келарю по случаю возведения его в этот сан. Вот оно: "Брат! Се от руки Христа и от престола Его приемлешь ты сию службу. Имей страх Божий пред очами твоими и позаботься непорочно совершить порученное тебе дело, да будешь достоин и венца от Христа. Помышляй о том горнем престоле, который видел Исаия, когда послан был к нему один из серафимов с углем, который не опалял пророка, но просвещал – так и ты, брат, приемлешь ключ, как бы огнь, от того престола, на котором ежедневно жрется Христос. Если ты с душевною любовию исправишь службу сию в чине монастырском, тебя ожидает праведный венец и будет тебе этот ключ в просвещение и спасение души твоей. Если же сердце твое уклонится к тому, чтобы похищать что-либо монастырское или приобретать и собирать более себе, нежели монастырю, будет тебе этот ключ в опаление души твоей здесь и в будущем веке. Геенна приимет тебя и суд Анании и Сапфиры постигнет тебя. Они, утаив часть из цены за село свое, умерли внезапною смертию, а ты будешь достоин еще тягчайшей муки, похищая чужое или раздавая своим без чину. Проказа Геезии поразит тебя – не тело твое, но душу. Внимай, брат, себе и своей службе, да спасет тебя Господь от всего молитвами святой Богородицы и всех святых" 218.

Поучая народ и братию, преподобный Феодосии поучал нередко самих князей не только словом, но и чрез писания. Преподобный Нестор свидетельствует о посланиях его к великому князю Святославу, и в особенности об одном весьма великом послании, в котором старец сильно обличал князя за похищение им киевского престола у брата своего Изяслава 219. К сожалению, все эти послания не дошли до нас. Сохранились только два послания к великому князю Изяславу.

Одно из них начинается словами: "Что възмыслил еси, боголюбивый княже, въпрошати мене, некнижна и худа, о таковей вещи" – и имеет предметом решение двух вопросов. Князь спрашивал: "Можно ли в день воскресный, еже есть неделя, закалать вола, или овна, или птицу, или что другое и есть их мясо?" Феодосии предварительно замечает, что воскресенье не есть собственно неделя, но первый день недели, в который воскрес Христос, точно так как понедельник есть второй день недели, вторник – третий, среда – четвертый, четверг – пятый, пятница – шестой, суббота – седьмой. Затем отвечает князю: "Иудеям, когда Бог извел их из Египта, дан был закон хранить субботу, так чтобы ничего не делать: не возгнетать огня, не закалать ничего в пищу, а все нужное приготовлять в пяток вечером, и это иудеи соблюдают доныне. Но с того времени, как Бог наш снисшел на землю, все иудейское умолкло; мы не чада Авраама, а чада Христа Бога нашего чрез святое крещение, мы свободны от исполнения закона обрядового. Следовательно, тот, кто сказал тебе, будто в воскресенье не должно закалать, ни есть закланного, сказал не от Священного Писания, а от своего сердца. Нам это не возбранено и не грешно. Если мы примем такой обычай, т. е. чтобы закалать еще в субботу, а в воскресенье только есть закланное, тогда мы, очевидно, будем подражать иудеям". Князь спрашивал еще: "Хорошо ли, если кто отречется есть мясо в среду и пяток?" "Весьма хорошо и полезно, – отвечает Феодосии, – и не я это завещаваю, но Божественные апостолы, которые узаконили поститься в среду, когда иудеи сотворили совет на Христа, и в пяток, когда они распяли Господа. Притом, если ты сам по какой-либо причине отрекся вкушать мясо в означенные дни, то и исполни обещание, хотя христианину не должно самому себя связывать, если не будет связан от отца своего духовного. Впрочем, мы имеем и другое предание от святых апостол и святых отцов, чтобы праздники Господские, Богородичны и 12 апостолов праздновать светло: в эти праздники, когда они случатся в среду или пяток, я разрешаю тебе вкушать мясо, если только ты сам себя связал; а если ты связан отцом духовным, то от него прими и разрешение". Характер вопросов, решаемых в этом послании, указывает на самые первые времена нашей Церкви, а надписание послания в обоих его известных списках именем преподобного Феодосия Печерского не позволяет сомневаться, что ему оно и принадлежит 220.