Текст книги "Дава"

Автор книги: Мадина Кеберлейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Мадина Кеберлейн
Дава

– Трусишки то хоть чистые надел перед делом?

– Блять! – от неожиданности парень, стоящий на краю крыши заорал во всё горло. – Какого черта… Ты здесь откуда взялся вообще?

– Да покурить вышел, – ответил плечистый мужчина с сигаретой в руке. – если бы знал, что стану свидетелем превращение мудака всмятку, прихватил бы камеру. Потом бы музон грустный наложил. Такое ведь любят сейчас.

– Ты больной что ли? – парень оглядел незнакомца, совершенно не похожего на городского безумца.

– На этой крыши больной один, а вот второй просто вышел покурить. Про трусишки ведь я серьёзно тебе говорю. Будешь лежать с мозгами наружу, а тут ещё и трусы дырявые. Не комильфо, парень. Так ты будешь прыгать или нет? Холодновато становится.

– Ты чего прикопался ко мне, придурок?

– Для мертвеца ты слишком болтливый. – незнакомец затянулся дымом сигареты, и с блаженным видом выпустил его в небо.

– Иди нахуй отсюда, я сказал. – парень был в шоке от его наглости. – Съебись отсюда!

– Тебе жалко что ли, если я поглазею? Какая тебе разница уже? Лети давай, а то у меня пальцы от холода немеют.

– Ты блять реально что ли с головой не дружишь, мудила? Если ты сейчас не съебешься отсюда, сука, я за себя не отвечаю.

– Ааа! Так ты струсил что ли? – парень с татуировкой на шее затушил сигарету о свою ладонь. – А я уже размечтался, что стану свидетелем жалкого побега от реальности, что буду рассказывать журналистам, как ты плакал перед прыжком…

– Заткнись!

– Кого ты винишь, кстати, в своём решении? Что мне передать народу? Мамашу, которая не любила?

– Заткнись, я сказал!

– А! Это, наверное, тебя довёл до ручки батя. Бухал, а потом пиздил тебя в детстве да?

– Сука, рот завали!

– Знаешь, что самое смешное в этой ситуации? – незнакомец хохотал, облизывая ожог на ладони. – Мне вообще похуй, что тебя сюда привело! Но я единственный, кто проводит тебя в последний путь и я могу выдумать всё, что угодно…

Не выдержав болтовню незнакомца, парень с кулаками набросился на него. Пока он его душил, тот беспрестанно хохотал.

– Я скажу всем, что тебя отымели старшеклассники на вписке!

– Заткнись! Заткнись! Заткнись!

– Ты даже не представляешь насколько у меня больная фантазия! – незнакомец даже не сопротивлялся ударам. – Твоя семья в жизни не отмоется.

На крыше лежали два человека, совершенно незнакомых другу другу. Они тяжело дышали, пар возносился над их лицами. С носа незнакомца текла горячая кровь, оставляя следы на его небритой щеке:

– Дава.

– Илья.

***

Семнадцатое октября. Это ведь сегодня. Илья смотрел внутрь пакета, где лежали бутылка молока и черный хлеб, изготовленные сегодня. Мама сказала взять именно свежий хлеб, за сегодняшнее число. Сделай он вчера шаг и все это его уже не волновало. При вскрытии в его желудке обнаружили бы вчерашний хлеб и много алкоголя. Чтобы последний раз покинуть квартиру своей матери, Илье пришлось дважды выходить в магазин за водкой. И каждый раз он замирал перед нажатием нужной кнопки, направляя указательный палец то на первый этаж, то на двенадцатый. Денег на водку больше не было, как и времени. Мать должна была вернуться с работы. Илья слишком затянул, лёжа на полу в своей комнате. Он разбил свои кулаки в кровь о стену, разгоняя адреналин по своему телу. Это было единственное, что могло разжечь в нём злобу и решительность. Отец учил его отвечать за свои слова, сказанные даже в глубине души. "Взял палку-бей!" – кричал отец, брызгая слюной. Илья плакал и колотил отца, чтобы защитить избитую мать. Ему было тогда пять лет. И это было последнее воспоминание об отце. Все отцовские житейские уроки вызывали у Ильи рвотный рефлекс. Больше всего в своей жизни он боялся превратиться в своего отца.

Он представил себя на асфальте, пытаясь понять, что его привело на крышу. Был ли это его внутренний голос, или же это был голос отца в его голове. Обдумывая всё это, он стоял на незнакомой остановке и разглядывал продукты в пакете.

– Эй, парень! – рядом кто-то громко просигналил.

Илья поднял глаза и увидел маршрутку без пассажиров. За рулем сидел водитель с до боли знакомым лицом.

–Ты едешь? Садись, дубак на улице.

После этих слов Илья вдруг ощутил, что продрог до костей. Его ветровка отлично спасала от дождя летом, но была совершенно непригодна для поздней осени. Сев в маршрутку, Илья стал разглядывать вещи водителя. Несколько дней назад всё это казалось бы Илье до чёртиков банальным, но не сейчас. Он смотрел на маленькие боксерские перчатки, висящие на зеркале заднего вида, и не понимал, что это перед ним. Звон в ушах создавало бренчание монет, бережно разложенных на торпеде. Восточный мотив доносился из динамика, заглушая все мысли о предметах, ставших внезапно для него неизвестными.

– Ты переехал что ли? – вдруг спросил водитель, вырвав Илью из глубины его подсознания.

– Что?

– Я тебя раньше часто видел по другому маршруту.

– А. Нет, просто решил прогуляться.

– Студент?

– Да.

– Учиться – это хорошо! Учиться надо.

Отправившись за молоком и хлебом несколько часов назад, по просьбе матери, Илья повернул в другую сторону. Он уходил всё дальше от привычного магазина, в который ходил много лет подряд, где ещё мальчишкой его угощали яблоками в овощной лавке. Тётя Римма вытирала яблоко, чтобы передать его через витрину Илье. Тогда ему казалось, что его здесь любят и поэтому угощают. А на самом же деле, опытная продавщица овощной лавки, таким образом, умело закрывала рот вечно ноющему Илюше. За что мать сопливого Ильи была ей бесконечно благодарна. Но этого Илья никогда не узнает, ведь когда-нибудь его мать унесет эту маленькую тайну с собой, как и тысячи других.

– А я еду и вижу лицо знакомое, дай думаю спрошу. – голос водителя стал вновь доноситься до слуха Ильи. – Меня Магой зовут, кстати. У меня младший брат жениться, наконец, решил, вот поехал с невестой знакомиться, говорят хорошая девушка. Я ему всю свадьбу оплачиваю, в подарок. Он младше меня, глупый такой, вечно влезает в неприятности. Я ему всегда говорил, что без хорошей жены он пропадёт, вляпается, а он только рукой махал на меня. Знаешь, сколько я ментам денег за него отдал? Я бы уже давно квартиру купил себе. Как представлю, так сразу злость берёт. Ничего, вот сейчас жениться, там и дети пойдут, сразу успокоится…

– Вот здесь остановите, пожалуйста. – Илья указал на остановку впереди.

– Ну, вот мы и на месте! – настроение у Маги было на высоте, свадьба брата сулила ему спокойную жизнь, о которой он и мечтать не мог.

Почему Илья раньше не разговаривал с этим обаятельным водителем маршрутки. Возможно, до сегодняшнего дня ему было наплевать на всех, а возможно, Мага, затянутый его младшим братом в череду неприятностей, был не такой радостный и болтливый. Порой тени становятся видимыми в самые тёмные часы. Тень, именно так и ощущал себя Илья. До сегодняшнего дня.

Открывая ключом дверь, Илья услышал громкий смех своей матери.

– Наконец-то! – мама вышла в коридор, вытирая мокрые руки о подол застиранного фартука. – Ты где пропал? Мы тут заждались тебя.

– У нас гости?

– Гость! – мама расхохоталась, забрала пакет с продуктами и скрылась за дверью кухни. – И какой приятный!

Илья помыл руки и направился в сторону маминого голоса. Слышалось, как мама без устали комментирует семейные фотографии.

– Здесь Илюша на своём выпускном! Как же ему идёт костюм! Правда ведь?

– Ирина Анатольевна, скажите, пожалуйста, а кто Ваш любимый актёр?

– Абрамов в молодости хорош был, а что? – недолго думая, ответила мать Ильи.

– Так вот Ваш Илюша в костюме вылитый молодой Абрамов.

– Ой! – мама залилась кокетливым смехом. – Давидик, ну ты как скажешь, хоть стой, хоть падай!

– Дава? – Илья оцепенел в дверном проеме.

– А вот и наша потеряшка! – Дава расплылся в улыбке.

– Илюша, почему ты меня раньше не знакомил с Давидиком?– задала вопрос Ирина Анатольевна, но ответ ее мало интересовал.

Илья пытался понять, что Дава рассказывал его матери, пока его не было дома, и в курсе ли она вчерашнего случая на крыше. Он внимательно следил за поведением Давы, но тот лишь рассматривал фотоальбом, вальяжно устроившись в кресле, в то время, как мать сидела на подлокотнике рядом с ним. Казалось, будто она поддалась неуловимому влиянию Давы. Мать с упоением ловила каждое его слово. Каждая шутка вызывала у взрослой женщины ребячий восторг. Как ему это удаётся? Илья уже много лет не слышал, как мать смеётся. Короткие смешки, выдавленные ею из-за хорошего воспитания, были не в счёт.

– Я предложила Давидику остаться на ужин, но он говорит, что у Вас дела какие-то.

– Дела, делишки, Ириночка Анатольевна! – Дава громко захлопнул фотоальбом. – Нам пора, Илюша!

– Прямо сейчас? Но я же…

Дава, словно змея, заглотил кусок яблока, положив надкушенный плод обратно в вазу.

– Взгляните на своего Илюшу, Ириночка Анатольевна! – Дава больно сжал челюсть Ильи. – Таким Вы его больше не увидите!

– В каком смысле, Давидик? – теперь улыбка Ирины Анатольевны казалась немного растерянной.

– А в том, Ириночка Анатольевна, что он вернётся к Вам или победителем по жизни, или как Абрамов. – Дава подмигнул ошарашенной женщине, и вышел вон из комнаты.

– Но Абрамов уже того же…

Ирина Анатольевна нервно хихикнула, глядя на Илью. Сын быстро поцеловал мать и поспешил за Давой, пока не начались неудобные вопросы. Дава ждал его в лифте, улыбка на его лице исчезала так же быстро, как и появлялась.

– Я думал, ты дашь время для обдумывания. – Илья смотрел на Даву, стоявшего с закрытыми глазами, упираясь затылком о стенку кабинки лифта.

– Для чего тебе время, Илюша? – Дава пристально посмотрел в глаза Илье. – Что ты сегодня сделал, чтобы твоя жизнь заиграла другими красками? Перешёл на другую сторону улицы? Не смеши меня.

Илье нечем было возразить. От одного лишь взгляда Давы, Илья понимал, что дороги назад нет. Его так воспитала мать и бабушка. Его учили терпеть с самого рождения. Терпеть тирана пьянчугу отца, чтобы семья была полной. Терпеть садик, чтобы мать могла ходить на работу и зарабатывать отцу на бутылку. Терпеть драчливых соседских мальчишек, чтобы их матери не скандалили. Терпеть школу с задиристыми одноклассниками, чтобы мать не вызывали к директору, ведь она и без того уставала. Терпеть редких ухажеров матери, чтобы им стало жить полегче, после смерти отца. Терпи! Терпи! Терпи! И вот именно сейчас Илья вновь терпел. Шёл с Давой в неизвестном направлении и терпел, боясь обидеть своим вопросом незнакомого ему человека.

– Садись. – Дава открыл дверь иномарки перед Ильёй.

И Илья сел.

За рулём Дава казался ещё властней. Уверенность сочилась из каждой его поры, стекала с каждого волоска на его теле. Он будто слился со своим автомобилем. Если бы была возможность послушать его грудную клетку через стетоскоп, то его сердце бы рычало в унисон мотора спортивного кара.

– Куда мы едем? – Илья всё-таки решился узнать о дальнейшей своей судьбе.

– Нужно смыть с тебя ссанину. Воняет не по детски. – Дава нажал кнопку, чтобы опустить стекло. – Ты что не мылся со вчерашнего дня, Илюша?

– Я не успел просто…

– Блять, парень, ты реально ходил в обоссаных штанах по городу? Кто вообще захочет иметь дело с обоссанцем?

Илья, молча, слушал, как Дава критиковал его изношенную футболку, пропитанную двухнедельным потом. Он настолько привык к жизни невидимки, что просто исключил из нее ежедневный душ и чистую одежду. Зачем пытаться быть кому-то приятным, если тебя никто не замечает. Разве кто-то помимо Вас высчитывает сколько дней Вы ходите в одной и той же футболке. Ну, а бельё? Его вообще не видно. А если не снимать обувь, то носки не будут вонять.

– Выходи из машины. – с брезгливостью заявил Дава, как только его автомобиль остановился.

– Выходить? Сейчас? Но мы же на светофоре стоим… – один лишь взгляд Давы дал понять Илье, что он не шутил.

– Теперь придется на мойку тащиться из-за придурка обоссаного. – Дава не реагировал на вопросы Ильи, протирая влажными салфетками кожаное сиденье.

Илья вышел из автомобиля. Вокруг сигналили, ругаясь на озадаченного пешехода, стоявшего посреди дороги. Дава открыл окно, чтобы проветрить салон автомобиля. Загорелся зелёный свет, и поток автомобилей двинулся.

– Что мне делать то?

– Я тебе не мамочка, чтобы всё разжевывать. – автомобиль Давы медленно двигался по дороге.– Не хочешь быть обоссаным чмом и дальше – иди за машиной.

Илья шёл рядом с автомобилем. Через открытое окно до него доносился голос Давы. Он говорил с кем-то по телефону. Именно этот голос мог заглушить голос отца в голове Ильи, звучавший на протяжении двадцати лет. Наверное, поэтому Илья сейчас здесь, а не на холодном столе перед патологоанатомом. Илья рассматривал руки Давы на руле, забитые татуировками. Он смотрел просто на странные изображения, даже не догадываясь, что за каждым из них стояла своя история.

Автомобиль стал парковаться к обочине.

– Ты, блять, в клумбу ещё встань. – выйдя из автомобиля, Дава недовольно указал на молодой газон под ногами Ильи.

Дава прошёл уверенным шагом мимо Ильи, не говоря ему и слова. Илье не осталось ничего другого, как бежать следом. Его нос улавливал горьковато-сладкий аромат парфюма Давы, на секунды зависающий шлейфом в воздухе.

На крыльце стоял крепко сложенный мужчина, улыбаясь, приветствуя Даву. Со стороны, казалось, будто их связывали кровные узы или давняя дружба. Не обращая внимания на тщедушного Илью, Дава общался с мужчиной, от головы которого исходил лёгкий пар. Внутреннее убранство и типичный запах для таких мест ответил на вопрос в голове Ильи, куда же именно его привёз странный новый знакомый. Они приехали в самую обыкновенную баню, только скорее всего очень дорогую.

Мужчина указал Илье на дверь, за которой скрывалась душевая комната.

– Ну что, Илюша, раздевайся. – приказал Дава. – Будем из тебя человека делать. Да, мужики?

Двое крепких мужчин довольно согласились с Давой.

– Что ты имеешь в виду? – Илья ощутил себя загнанным в ловушку.

– Если ты сейчас не разденешься, то тебе поможет Николаич. Да, Николаич?

– Это я мигом! – грозный мужчина загораживал дверь из душа. – Ты же меня знаешь, Дава.

– Лучше сам, Илюша! – Дава был занят перепиской в телефоне. – Лучше сам.

– Нет. – Еле слышно произнёс Илья.

– Мне показалось или ты сейчас проблеял "Нет"? – Дава поднял глаза от экрана телефона.

– Я сказал, что не буду раздеваться. – уже увереннее заявил Илья. – Это что какое-то новое развлечение у богатых?

– Он Ваш, мужики. – холодно заявил Дава, вернувшись к переписке.

– Парень, тебя же просили по хорошему, так что не обессудь. – второй мужчина направился к Илье, закатывая рукава.

За спиной Давы, Николаич удерживал силой Илью, пока его напарник срывал с него одежду. Они не реагировали на крики и мольбу оставить его в покое. Силы были неравны.

– Стойте, мужики! – внезапно для всех приказал Дава.

Обессиленный Илья сидел на коленях, его разорванная футболка валялась в углу тёмной душевой кабинки. Его грудь вздымалась, слёзы душили изнутри. Илья с надеждой взглянул на Даву, неужели, он сжалился над ним.

– Это нужно запечатлеть! – Дава включил камеру со вспышкой на своём телефоне. – Мужики, скажите: пи-и-идор!

– Пидор! – хором ответили двое, их громкий смех эхом разошелся по сырому помещению.

Николаич присел на корточки рядом с Ильёй, позируя на камеру.

– Дава, пожалуйста, не надо. – Илья прятал лицо от вспышек камеры.

– Отлично получилось! – Дава довольно разглядывал фотографии. – Илюшу даже жаль немного, но на это у нас нет времени. Кончайте с ним по быстрому, мужики, и расходимся.

Илья воспользовался моментом, пока троица смеялась над фотографиями. Он бросился к выходу, но реакция никогда не подводила Николаича. Крупный мужчина в льняной рубашке схватил Илью за волосы и откинул назад. Недавно ещё улыбчивый мужчина, с жадностью хищника смотрел на еле живую от страха жертву. Что-то внутри Николаича проснулось и Дава был единственным, кто это заметил. Едва уловимая гримаса Давы дала понять Николаичу, что нужно быть полегче, но пленник этого не видел.

– Ты чего ерепенишься, Илюша? – с издевкой спросил Дава.

– Я не такой! – навзрыд заорал Илья.

– Не такой – это какой? – Дава нахмурил брови.

– Я не пидор. – орал Илья, сжимаясь в углу. – Понял? Ты понял меня? Вы все поняли меня?

– Да понял, я понял! – Дава спокойно прикуривал сигарету от спички в руках Николаича. – Я только не понял, кто тогда здесь пидор, по твоему мнению. Мужики, походу он только что Вас петушарами назвал.

Илья не понимал, что происходит. Что это, дурной сон или больное воображение? Ничего из происходящего не поддавалось логическому объяснению. Помощь, предложенная Давой, всё больше напоминала пытку. Но самое страшное было то, что Илья не знал, когда и чем это всё закончится.

– Не хорошо. – подытожил Николаич.

– Будь я на Вашем месте, мужики, такого бы не прощал. – Дава наклонился над трепещущим Ильёй. – Если ты не уверен, что хочешь изменить свою жизнь, вали нахрен отсюда. Даю тебе три секунды. Как ты уже понял, я дважды не повторяю.

– Что тебе от меня нужно? – Илью прорвало, он кричал, пытаясь понять, что происходит. – Что Вам всем от меня нужно?

– Редкостный мудак. – Дава обращался к Николаичу. – Дай ему под дых, чтоб заткнулся, а то у меня голова сейчас взорвётся. Только слегка, да!

– Ты же меня знаешь, Дава. – Николаич всегда беспрекословно выполнял приказы Давы.

– Вот именно, что я тебя знаю. – Дава направился к выходу. – Если он не свалит в течение трёх секунд, скажите, что я жду его в машине.

– Будет сделано.

Дава шёл по коридору, в полной тишине. Илья молчал. Он молчал, и когда Николаич поднял его и ударил в живот, и тогда, когда с него грубо снимали джинсы с бельем. Пока напарник Николаича обливал розжигом вещи Ильи, сам Николаевич включил воду и направил струю из шланга на их хозяина. Вода была ледяной, а напор – сильным.

– Чего стоишь? – Николаич пытался перекричать шум воды, указывая на емкость с шампунем. – Бери шампунь и мойся. Такого красавца, как ты никто ждать не будет.

– Тем более жопу мыть. – добавил напарник, глядя на горящую кучу вещей.

Борясь со струёй, абсолютно голый Илья взглянул вниз, а потом недоверчиво посмотрел на Николаича.

– Ещё раз так на меня посмотришь, я тебе этот шланг в жопу засуну. – Николаич направил струю в лицо Ильи.

Как и обещал, Дава ждал в машине. Илья размахивал руками с крыльца, подавая сигналы бедствия, но Дава был занят телефонным разговором. Парень огляделся вокруг и рванул к автомобилю. Эта картина заставила Даву закончить диалог.

– Они спалили все мои вещи. – возмущался Илья.

– А ты хотел свою ссанину надеть на чистое тело? – Дава заблокировал двери в автомобиле.

– Впусти меня. – Илья дергал ручку автомобильной двери. – Я же голый.

– В этой тачке могут сверкать голой задницей только я и снятые мною девки. – Дава тронулся с места.

– Ты же не серьёзно? – Илья поспешил за автомобилем Давы, прикрывая ладонями пенис с яйцами. – Дава!

Илья благодарил счастливый случай, что на дворе стоял поздний вечер и большинство людей уже готовилось ко сну. Но всё изменилось, когда Дава выехал на центральную улицу. В центре города было светло как днём: витрины, фонари, афиши, рекламные вывески – всё это освещало каждый сантиметр дороги, по которой ехал спортивный автомобиль, а рядом с ним бежал голый парень. Толпы людей сновали по обочинам. Громкая музыка доносилась из открытых дверей баров и ресторанов. Уличные музыканты и танцоры собирали вокруг себя зрителей благодаря своим талантам, в то время как Илье понадобился лишь голый зад. Парень отовсюду слышал свист и улюлюкающие выкрики пьяных пассажиров такси. Местные проститутки, выдающие себя за студенток, опоздавших на последний автобус, смеялись и кричали, чтобы тот не забирал их хлеб. Одна из них даже пыталась ущипнуть Илью за задницу, но подъехала иномарка и перегородила ей путь, подкинув работы на час.

– Илюша, теперь ты надолго запомнишь, что душ должен быть ежедневным, а одежда всегда свежей. – Дава был собой доволен, преподав урок парню без портков.

По многолюдной дороге Илье попалась урна, набитая газетами. По-видимому, кто-то из промоутеров оставил львиную долю полиграфии, которую должен был раздать прохожим.

Наконец, автомобиль подался вправо, паркуясь перед проспектом с бутиками.

Дава медленно вышел из автомобиля и направился к зданию. Он открыл стеклянную дверь бутика, пропуская Илью вперёд. Парень поспешил скрыться от любопытных взглядов зевак и криков о потерянном стыде, внутри светлого помещения, но и тут его встретили взгляды. Пятеро продавцов-консультантов во главе с администратором стояли в центре бутика с одеждой и обувью. Девушки в униформе пытались не бегать глазами по обнаженному телу посетителя, в отличии от парня администратора. Аккуратно уложенные брови и блеск на губах просто кричали, чтобы Илья стал ему махать двумя руками, уронив газеты на пол.

– Давид Робертович, дорогой Вы наш человек! Как мы рады Вас видеть! – администратор принялся кланяться и трясти руку Давы.

Всех вокруг будто не беспокоил тот факт, что среди них стоял совершенно голый человек. Все принялись щебетать с Давой, расспрашивая, как прошло его очередное путешествие.

– Захарушка, милый! – Дава приобнял Илью и обратился к слащавому администратору. – Прикрой, пожалуйста, этот голый зад чем-то приличным.

– С огромным удовольствием, Давид Робертович, хотя и к сожалению тоже.

– Илюша, кстати, посмотри на Захарушку. Вот Захарушка у нас пидор! А Николаич нет. Видишь теперь разницу?

– Он что назвал Николаича пидором? – Захарушка выпучил огромные глаза.

– Представляешь себе. – ответил Дава, принимая чашку кофе от одной из сотрудниц.

– Как ты жив то вообще остался, милый мой?! – Захарушка закатил глаза. – Дорогуша, на тебе точно нет колото-резаных?

Администратор попытался заглянуть под газеты, но Илья вовремя его одернул. В голове Ильи крутилась мысль, что всё это происходит не с ним. Всё эти люди были для него настолько чуждыми, что казалось, будто они говорили на другом языке. Будто он спал долгие годы, а когда проснулся, мир стал совсем другим. В этот момент он осознал, почему некоторые заключенные предпочитают вернуться обратно на зону. В привычный им круг людей и законов. Пока Захарушка дотошно снимал с него мерки, то и дело, касаясь его кожи, Илья мечтал вновь оказаться на крыше дома.

Илья стоял на подиуме, окруженном зеркалами. Куда бы он ни повернулся, его голый зад множился втрое. Девушки по щелчку администратора с маникюром приносили всё новые и новые вещи.

– А можно ли для начала принести мне трусы? – шёпотом спросил Илья.

Захарушка посмотрел на Даву, окруженного кокетливыми сотрудницами, жадно ждущими от него вопрос: "до скольки сегодня ее смена".

– Несите всё, что он пожелает. – Дава пожал плечами. – Кто платит-тот и заказывает. Да, девчонки?

– Но у меня же нет денег. – Илья судорожно пытался найти хоть какой-то ценник на новых трусах.

– Сегодня нет, а завтра есть, Илюша. Да, девчонки?

В ответ девушки лишь заливисто засмеялись. Не реагируя на то, что Илья сообщил об отсутствии денег, Захарушка продолжал собирать его образ.

– Как говорит Давид Робертович: "деньги лежат под ногами, стоит лишь спустить их с дивана". – Захарушка с любопытством наблюдал, как Илья надевал брюки, разглядывая его задницу через отражение в зеркале. – Готово, Давид Робертович! Принимайте красавчика.

– Совсем другое дело! Умеешь ты, Захарик, из куска говна человека сделать! – Дава вложил в карман администратора бумажную купюру. – С девчонками чай с тортиком попьете. Да, девчонки?

– Вы как всегда слишком щедры, Давид Робертович! – администратор спрятал купюру поглубже в карман.

Илья стоял, как истукан, в ожидании приговора в виде чека. Он даже и представить не мог, сколько эти вещи и обувь могут стоить. Политика бутика была таковой, что ярлыки снимались и клались на журнальный столик, прежде чем вещь попадала на примерку к потенциальному покупателю. Это делалось для того, чтобы приобреталась именно вещь, а не ее стоимость. Глядя на многих богатых людей, можно ненароком получить модный сердечный приступ. Шальные деньги позволяют им скупать всё, но вкус от этого у них не прибавлялся. Обновлённый Илья ждал, что его сейчас скрутят, снимут новые вещи и сдадут полиции. А вот там-то его голый зад точно найдёт приключения.

– Запишите всё на имя Илюши. – сказал Дава, перед тем, как выйти из бутика.

– Как пожелаете, Давид Робертович! – Захарушка быстро щелкнул пальцем, и девушка за стойкой принялась что-то вносить в компьютер. – Отлично провести Вам вечер, Давид Робертович!

– До свидания. – Илья осторожно последовал за Давой, все время оборачиваясь на персонал бутика, но он был уже никому не интересен.

На улице Дава стоял перед открытой дверью автомобиля, предлагая Илье занять пассажирское сиденье:

– Вот теперь добро пожаловать на борт, Илюша!

– Могу сесть?

– Спросишь еще раз и пойдешь рядом.

Илья быстро занял пассажирское сиденье.

– Что это было? – спросил Илья, когда Дава сел за руль. – Ты кидаешь людей на бабки?

Дава рассмеялся в голос, глядя на поток автомобилей, через зеркало заднего вида. Он включил поворотник, в ожидании красного сигнала светофора. Движение было плотное, поэтому пришлось дожидаться момента, чтобы начать движение. Дава держал визитку с логотипом бутика.

– Во вторник ты должен заплатить за свои шмотки. – сообщил Дава, бросив визитку пассажиру.

Изучив наименования приобретенных товаров и их стоимость, нервный смешок Ильи глухо прозвучал в салоне автомобиля. Сорок девять тысяч. В голове Ильи не укладывалась эта сумма. По мнению Илью сумма сорок девять тысяч может быть равна месячному проживанию, вместе с оплатой аренды съемной квартиры, но никак не трусам, брюкам, джемперу и паре обуви с носками.

– Ты же понимаешь, что у меня нет таких денег и я не смогу заплатить за все эти вещи?

– Значит, всё-таки это не я, а ты кидаешь людей на бабки. – ответил Дава, выворачивая руль влево. – Хотя я бы не советовал кидать таких людей. Мой Николаич просто младенец, по сравнению с их бульдогами.

– Дава, зачем ты всё это делаешь?

– Вот ответь мне, Илюша, кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – Дава нарочно пропустил вопрос Ильи.

– Я серьезно, Дава. Хватит. – не выдержал Илья. – Ты предложил мне помощь, а сейчас я в еще большей заднице, чем был до знакомства с тобой. К своим проблемам, я плюсанул, кажется, сломанное ребро и кругленький долг перед какими-то людьми.

– Есть хочу. Загонял ты меня, Илюша. – Дава продолжал игнорировать жалобы Ильи. – Ты есть хочешь?

– Я не собираюсь за один вечер накопить долгов по всему городу. – Илья разглядывал мелькающую картинку за окном.

– Не ссы, Илюша, я угощаю. Тебе, кстати, ещё чувство юмора бы подровнять, а то в наше время без него никуда. Ты давай расслабься, а то напряжение твоё меня раздражает. Выдохни, в окошко посмотри. Смотри как красиво в центре. В центре у нас красота, огоньки везде, урны вон какие. Здесь же у нас бомонд обитает. Господа должны плавать в роскоши, а челядь пусть прозябает в развалинах. А как только из центра выберешься в ясный день, глаза слезятся не от солнца, а от разрухи вокруг. Была бы моя воля, дал бы всем этим пиджакам под зад, чтобы летели туда, где деньги свои хранят. Вот мне никак не понять, за что эти пиджаки столько бабла получают. Нихера не делают, а обеспечивают несколько поколений своей семьи вперёд. Законы они принимают для народа. Как сытый может знать, что лучше для голодного? А главное, все будто слепые и глухие там наверху…

Сидя в дорогом автомобиле, Илья не понимал агрессивного настроя Давы к состоятельным людям. На пороге ресторана Даву с Ильёй встретила сногсшибательная девушка с глубоким декольте. Илья заметил у неё странное поведение. Разговаривая с Ильёй на её лице сияла приветливая улыбка, но стоило ей обратится к Даве, её и без того пухлые губы надувались ещё больше. С этим выражением лица она напоминала капризную девчонку. Все столики были заняты, и девушка озадаченно разглядывала карту рассадки гостей.

– К сожалению, все столики сейчас заняты. – моргая пышными ресницами, заявила девушка.

– Марго, неужели ты оставишь меня голодным? – Дава облокотился на стойку, за которой стояла девушка.

– Ну ты же меня оставил голодной. – выпалила в обидах Марго, и Илье всё сразу стало понятно.

Пока Дава нашёптывал свой коварный план действий на ушко Марго, Илья раздумывал, когда Дава только успевал быть повсюду и со всеми. Вспоминая свою жизнь, Илья видел лишь беготню с учёбы на практику и с практики домой, и так по кругу.

– Дава, если ты меня опять обманешь, я не знаю, что сделаю с тобой. – угрожать Марго получалось хуже, чем обижено надувать губки.

– Зато я знаю, что с тобой сделаю. – Дава одержал победу, Марго расплылась в улыбке, она не сводила взгляда со своего искусителя.

– Я с удовольствием провожу Вас к столику, господа! – прижимая меню к упругой груди, Марго повела гостей через ресторан, покачивая бёдрами.

– Когда я голодный, бросаюсь на любую кость, как собака. – Дава подмигнул Илье.

– Присаживайтесь, господа! Ваш официант скоро к Вам подойдёт. – Марго раздавала меню. – Приятного аппетита, Давид Робертович!

– Марго, ты просто мой ангел-спаситель!– Дава не унимался. – Ты не дала мне умереть голодной смертью!

Если бы не подоспевший вовремя официант, Марго набросилась бы с поцелуями на Даву прямо в зале ресторана. Выкладывая меню перед Давой, она наклонилась к нему максимально близко, задевая его плечо грудью. Даве льстило такое внимание, его рука скользнула снизу вверх по ноге девушки. Марго замерла в ожидании, что может сегодня Дава осмелится поднять руку выше и заметит, что на ней нет трусиков. Вот уже несколько месяцев, она не носила нижнего белья, думая, что Даве должно это понравиться. Но сегодня Марго вместо пикантного момента с любимым посетителей ресторана, поимеет лишь обострение цистита. Но об этом она узнает лишь на утро.

– Добрый вечер, господа! Вам, как обычно, Давид Робертович? – спросил официант, не доставая из кармана фартука блокнот для записей.

– Привет, Саня! Умножь всё на два, пожалуйста. – Дава улыбнулся парню, убиравшему лишние приборы со стола.

– Минут на пятнадцать будет дольше обычного, Давид Робертович!

– Подождём. Мы не торопимся же никуда?

– Я не против. – робко согласился Илья.

–Я тогда Анвару скажу, чтобы пока кальян приготовил.

–Хорошо. А кто сегодня в баре работает? – спросил Дава, пытаясь разглядеть парня за барной стойкой.

– Семён.

– Отлично! Скажи ему, чтобы он сделал свой фирменный коктейль для этого парня. – Дава указал на Илью. – Ему нужно чуток расслабиться.