Текст книги "Призрак больницы"

Автор книги: М. Храмов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Я побледнел, когда увидел ее медленно появляющийся силуэт. Все та же нагая плоть, с кровавыми подтеками. Видно, что кровь текла по коже, когда вампирша неаккуратно слизывала хлещущую фонтаном кровь, которая стекала еще по подбородку. – Ну что, милый, – обратилась она ко мне, как и в тот раз, в больнице, когда я стоял лицом к окну, – ты готов пойти со мной туда, где вечность?

До сих пор не понимаю, почему, она влюбилась именно в меня...

– Нет пока, – отвечал я, – я готов отдать жизнь, но не сейчас, дорогая.

– Что ж, – продолжала Елена, – Возможно с каждым годом твоей отсрочки, число жертв будет расти. И в них могут обвинить тебя.

– А ты разве не можешь питаться кровью животных в сельской местности, засасывая пьяниц... Тогда была бы польза.

– Думай, что говоришь, – обиделась Елена. – Но они мерзкие и противные, и от них воняет перегаром. А с другой стороны... В деревнях растет чеснок, и я его не перевариваю.

– Ладно. Прости, если обидел тебя, Елена, я не хотел. Я только хотел, чтобы ты как – то, может быть, помогла обществу, зачищая...

– ... Вот видишь, – перебила меня вампирша выразив обиду, – ... опять... я хотел... А ты подумал, что мне нужна свежая, чистая кровь, желательно, детская, или моего присмертного возраста... Она так приятна на вкус. В отличие от этой грязи... бр – р – р.

– Ладно, прости еще раз, – я попытался попросить прощения. – Я хотел как лучше...

– Ню – ню, а получилось как всегда, не так ли, дорогой Славик?..

Я молча кивнул, в знак согласия. А потом мне пришла в голову другая мысль, куда направить русло беседы, и я прямо спросил:

– А где ты жила, вообще? До того, как тот "не – мертвый" встретил тебя.

– Я из сельской местности родом, – отвечала вампирша, на удивление спокойно, – но поступив в университет, сняла квартиру, перед этим устроившись официанткой в кафе. Я успела проучиться всего год или полтора, пока случилось это... А теперь, после года, или двух встретила тебя... странно, да?

– М – дааа... – лишь протянул я, а потом добавил, – и что, у тебя нет своего... "дома"?

– Нннет, я ведь живу на чердаке, пока, – возразила Елена, – однако, из людской молвы, я чувствую, что скоро мне придется съезжать оттуда. Да там и не удобно, к тому же.

– А в сельской местности, подальше от районов поселений... Неужели нет погостов? И фамильных склепов? Неужели в деревнях не жили дворяне?

– Вот здесь ты прав, Слава, – обрадовалась Елена, – я поищу в деревнях, что – то такое, что может быть похоже на склеп какого – нибудь семейства, или поместье. Заброшенный особняк был бы очень кстати. И как мне не пришла такая мысль?.. Теперь тебя люблю я еще больше. – Она чмокнула меня в щеку, и мне в лицо ударила свежайшая волна могильного холода. Однако странно, что я не поежился от холода, и неприязни.

– А как же родители? – Они тоже живут с тобой?..– недоумевал я, точнее, жили?

– Да, они тоже приехали в город.

– И что, никто не почувствовал в доме, посреди ночи, чужого присутствия?

– Выходит, так. – Елена лишь пожала плечами и выразила сожаление.

– А что ты собираешься делать?

– Наверное, вернусь в село, в самом деле. Найду заброшенный дом, а может найму репетитора, для работы по ночам.

– Ты думаешь, какой-нибудь аспирант согласится обучать тебя по ночам?

– Предсказуемый вопрос, Слава, ведь у нашего рода способности к убеждению значительно выше, чем у живых людей.

– Прости, я забыл...

– Я могу запросто очаровать любого, и он пойдет.

– ... но он будет еженощно рисковать своей жизнью.

– Да, Слава, – согласилась Елена, – но мне необходимо получить этот диплом. Твой пример вдохнул в меня желание... учиться.

– Согласен, но где ты собираешься его применять?

– А разве ночные балы, или, как это сейчас называют, вечеринки, – они не помогут мне заводить полезные знакомства? Ты забыл об этом? В конце концов, у меня есть что одеть на вечер, так что, мой смертный друг, за меня не беспокойся.

– Прости... – я снова вынужден оказался просить прощения, – знаешь, Елена, я уже устал сегодня, и мне нужно много чего обдумать. С твоей стороны было бы любезно, оставить меня на ночь. На эту ночь, тем паче, наш разговор затянулся.

– Как скажешь, любимый, – на удивление легко согласилась Елена, – я вижу, что ты утомился. Идем со мной сейчас, и я подарю тебе вечную жизнь, и бодрость...

– Нет, – возразил я, – только не в эти годы, пока я хотя бы с родителями. Для них это будет серьезный удар. Я не смогу это простить себе. Тебе придется подождать.

– Я вижу, что ты хочешь этого, – прошептала Елена мне на ухо, приблизившись ко мне почти вплотную, – но раз ты желаешь ждать, что ж, твоя воля...

– Но почему ты до сих пор не бросила меня? Ты могла найти человека, который бы в тот же момент добровольно согласился стать таким, как ты.

– Неужели ты еще не понял? – удивилась Елена, – что я люблю тебя, смертного, и хочу подарить тебе этот дар... вечную жизнь.

– В это сложно поверить...

– Но это так. И мне не нужен больше никто!

И Елена исчезла. Быстро, внезапно. Потом моя мать пришла на голос, но никого не увидела, кроме меня, готовящимся ко сну.

– С кем ты разговаривал, Слава?

– Я? – я попытался изобразить удивление, – ты о ком?

– Не держи меня за дурочку.

– Я думал, ты не слышишь, не слышала разговор.

– Так с кем?.. – мама настаивала на ответе.

– С Еленой...

– С какой такой Еленой? О какой Елене ты говоришь?

– Ты забыла спросить, как она вошла, – съязвил я.

– Не остри, – сердилась мать, – мы никого не пускали. Подожди, уж не хочешь ли ты сказать, что...

– Что?..

– Неет, это слишком невероятно.

– Мам, – я нарушил ход ее мыслей только тем, что сказал, – я не хотел бы обсуждать этот вопрос ввиду его интимности.

– Мне кажется, сын, с тобой что-то не так...

– Может быть, – согласился я, – но давай сейчас спать, я очень устал, ты, наверное, тоже, так что, спокойной ночи.

Отделавшись от всего мира на эту ночь я лег в постель, как обычно, и попытался уснуть. Однако сон не шел... Но спать хотелось со страшной силой. В голову лезли мысли о вампирше, и ее образ не желал покидать мое сознание. Я промучался с бессонницей где – то до часов четырех, когда меня все – таки сморил сон. И я провалился в забытье до утра. Однако, выспаться мне было не суждено... Меня подняла мамка, как всегда, без двадцати семь, хотя, мне очень хотелось отоспаться. Однако я кое-как встал, как после тяжелого похмелья, и весь день чувствовал себя разбитым. Странно, как я еще держался на учебе, под угрозой срыва на ком нибудь, на ком меньше всего хотелось сорваться. Однако, я удержался. Хвала моей воле. Однако старый почувствовал, что со мной что-то не так. И вовремя одного из перерывов между нами состоялся примерно следующий разговор

– Слава, расскажи мне, что с тобой творится все эти дни после выписки.

– А в чем дело? – спросил я.

– Ты не похож на себя обычного.

– Да?

– Мне видится напряжение под твоим внешним спокойствием.

– Коля, – продолжал я, – то что меня гнетет, не имеет отношение к учебе.

– Неважно, – продолжал Николай свою линию, – как раз это может отразиться на учебе, в самое ближайшее время. И далеко не в лучшем смысле...

– Согласен с тобой, – я наконец понял, что если хотя бы часть груза сброшу, станет немного легче, и начал издалека, – думаю, тебе известен тот факт, что я проходил обследование в СГМУ... так вот, за то время пока я находился там, появился призрак, ладно если бы он появился, но он появился с моим появлением, практически в этот же день... Хотя, с другой стороны, я сейчас не могу утверждать это однозначно, но вечером того же дня я увидел в коридоре силуэт девушки, метнувшейся за угол, где – то вдалеке, от места, где висел телефон-автомат. Потом начался кровавый террор. Но я еще не рассказал тебе самой сути... Этим призраком оказалась девушка-вампир, появившаяся в нагом виде. Возможно она хотела этим чего-то добиться, или ей нравилась реакция пожилых пациентов... Потом я едва не сошел с ума в подвалах клиники, запутавшись в лабиринте, но перед этим, я увидел ее в гробу в каком-то помещении, пол которого был усыпан побелевшими от времени костями, мне тогда показалось, что она ехидно ухмыляется, но она спала, а может и нет... Я не мог адекватно воспринимать обстановку, находясь в преддверии безумия. Потом меня какое-то Провидение словно вытолкнуло из подвала, подсказав путь... Я поговорил с охраной, с которой я установил контакт. Все это длилось где-то около месяца, и я отчаялся дождаться конца этого террора, ужаса, и ежеминутного ожидания кровавой развязки. Однако в тот же вечер, ни за что не догадаешься, что случилось. Когда я стоял у окна лестничной клетки, ведущей в "нервное" отделение на втором этаже, и мое, эндокринологии, и смотрел на проезжающие машины и проходящих мимо угрюмых людей, не подозревающих, что им грозит в самое ближайшее время... За этим занятием меня застала вампирша, как она представилась, Елена. Я бы сказал еще, что все это время она избегала нападать на меня, но вокруг, по отделению и не только царил хаос, и ужас... ожидание очередной трагедии. Медсестры даже вызвали священника, представляешь. Между нами завязался очень продолжительный диалог, содержание которого я смутно припоминаю на фрагментарном уровне. В результате, я получил из ее уст откровение, о чувстве, испытываемом к смертному, то есть, ко мне... Меня это обеспокоило еще раньше, когда я понял, что она избегает убивать меня. Однако, последними умерли мои соседи по палате. И в итоге последние дни моего пребывания в больнице, я ночевал один. Как и в ту ночь, когда Елена пообещала прекратить террор в больнице. Тогда я очень устал, в тот вечер, и пришел в палату уже далеко за полночь. А дежурные медсестры, похоже, уже не ждали меня, если я не появился до десяти часов... Едва упав на кровать, я провалился в желанное забытье, без сновидений. А на следующий день я узнал, что меня выписывают, это была середина января, но после моего дня рождения, который я так и не отметил нынче... Вот такая зловещая история, с романтическим привкусом, случилась со мной в СГМУ.

– И что ты сам думаешь по этому поводу, Славик?

– Я не знаю, что тут вообще можно думать. Только Елена в эти дни снова появляется ко мне, она говорит, что ждет, когда я сам соглашусь стать таким как она. Говорит, также, что любит и не хочет причинять мне боль, как и моей семье. Странно это все. Но у меня есть Яна, сейчас... Помнишь случай во времена экспедиции в поместье...

– Я-то помню, – ответил старый, – ты похоже, тоже еще не забыл... Но есть что-то еще, не так ли?

– Проблема в том, мой друг, что я разрываюсь, между Яной и влечением к Елене. Она как-то воздействовала на меня, и похоже, я начал испытывать к ней ответное чувство. И я не знаю, как быть... И я боюсь, что могу рано или поздно сдаться раньше, чем это будет иметь хоть какой-то смысл.

– Постой-ка, – вскинулся старый, – ты что, хочешь умереть так?.. Ты с ума сошел!! И я первый, кто объявлю на тебя охоту!!

– Вот этого я и боялся, – продолжал я, – что вся группа, тогда обернется против меня, поэтому...

– Что поэтому?

– Не знаю, – я мог лишь пожать плечами, – думаю, надо с этим что-то делать, наверное, мне надо поменьше быть одному.

– А ты с Яной еще не говорил?

– Нннет...

– Так чего же ты ждешь?

– Наверное, сегодня с ней поговорю, пойдем в "Нексус"... думаю, она не будет против.

– Как хочешь, – произнес отрешенно Николай, – но поговори с ней, обязательно.

– Думаешь, это к чему-нибудь приведет?

– Думаю... ладно, после пар, поговорим, может, Яна подойдет сама.

– Сложно на это надеяться, мой друг, – возразил я, – ну в общем, я наверное поговорю с ней.

– Ну вот и ладненько...

* * *

Спустя несколько дней.

После занятий в универе я подошел к Яне с вопросом: ты можешь мне помочь, Яна?

– А в чем дело, собственно, Слава?

– У меня серьезная проблема, – отвечал я, – По поводу истории с госпитализацией меня в СГМУ... И старый порекомендовал мне поговорить с тобой. Я надеюсь, мы можем поговорить где-нибудь по душам.

– Думаю, да.

– Пойдем в Нексус, там довольно уютно. Я расскажу тебе одну историю, из которой не могу выпутаться.

– Интересно...

– Я полагаю ты слышала о трагичной гибели дежурной в музее? О таинственных дырках на шее, там где обычно расположена сонная артерия...

– Что ты хочешь этим сказать?

– Пожалуйста, не перебивай меня, Яна, – попросил я, я сбиваюсь с мысли.

– Хорошо, извини.

– Так вот... Но я тебе не рассказывал, что было в больнице. На протяжении января-месяца клинику терроризировал призрак, довольно агрессивной природы, как позже выяснилось, оказавшийся вампиром. Но самое страшное, что это была девушка, лет двадцати двух – двадцати четырех лет, на момент смерти. Надо заметить она была коварной противницей для отделения, еще одной ее фишкой была нагота, абсолютная, что шокировало, сначала меня, когда я впервые встретился с ней, потом это увидели и другие пациенты отделения, преимущественно преклонного возраста. Дошла она до того, что убила младенца в акушерской клинике, под занавес. Потому что, потом террор также внезапно прекратился.

В один прекрасный вечер, тревожный вечер, когда я смотрел в

окно с лестничной клетки, возле отделения; было уже темно, и время подходило к десяти, а накануне я чудом вырвался из подвала клиники, едва не сойдя там с ума... Я тогда непонятно каким провидением вылетел из подвальных лабиринтов.

Так вот, этим вечером вампирша, Елена, так она отрекомендовалась, призвала меня к разговору, который затянулся далеко за полночь. В процессе беседы я узнал, что оказывается, она обходила меня в своем терроре, только потому, что якобы любит меня. И еще она предлагала мне принять от нее темный дар бессмертия. Я с трудом сдерживаю себя от того, чтобы призвать ее в своих мыслях... И боюсь, что я тоже начал испытывать к ней какое-то ответное чувство. Вот что меня пугает... И проблема еще в том, что она мне нравится, именно, как девушка.

– Действительно, пугающая тенденция, – задумчиво, и углубившись в себя проговорила Яна, – тебе легче стало, оттого что выговорился?..

– Не знаю, право слово, – я лишь пожал плечами, – вроде, легче, но чуть-чуть...

– Ну, чуть-чуть, это не ничего, не ноль, – попыталась утешить Яна, – но что я могу сделать? Выбор то за тобой.

– Выбор между тобой и ей, или между жизнью и темным даром лжебессмертия? – Я почему – то не сдержался, и слегка приподнял голос, и тут же извинился. – Прости, Яна, я не хотел...

– Ничего страшного, Славик, я понимаю, как тебе тяжело, – потом девушка перегнулась слегка через стол и обняла меня, я тоже заключил ее в свои объятия и мне стало немного легче...

Но мне предстояло решить непростую задачу, выбор между двумя вариантами... Либо вампиризм и пустота, либо Яна и насыщенное бытие, и я все же предпочел второй вариант. Потому что иначе Яна возненавидела бы меня, и первой же возглавила бы охоту на меня. Я чувствовал ее любовь, но и ощущал, что Елена тоже не лжет. И разрывался пополам... Любя Яну, я не мог выбросить из головы Елену.

Однако, спустя какое-то время, я начал забывать Елену. Но долго, и тяжело длился этот период, и я до сих пор вспоминаю ее. И когда я ее почти забыл, как и забыл мысль о призыве ее, Елена пришла сама, но на сей раз в подобающем виде. Я увидел ее, сидящей на диване в моей спальне. На ней было дорогое платье из рубинового цвета бархата, и туфли на шпильках. А былой бледности ее кожи я уже не ощущал.

– Здравствуй, Слава, – произнесла она улыбаясь, – не ждал?

– Не ждал, – машинально ответил я, – что ты тут делаешь?

– Тебя навещаю, в надежде, что ты изменишь свое решение.

– Прости, дорогая, но я смертен, и люблю, слишком, ту смертную девушку, которую, ты возможно, видела...

– Но я могу дать тебе и то и другое. И вечную жизнь, и вечную любовь...

– Прости, Елена, но это не жизнь. И бессмертие тоже фальшивое, ведь живое существо умирает, и появляется мертвое тело, питающееся энергией, и кровью. Если бы меня ничего не удерживало бы в этом мире, и если бы не было Яны...

– ...Ты бы пошел со мной, верно?

– Да, к сожалению для нас с тобой. А ты я вижу, нашла себе друга.

– Только спонсора, поверь, Слава, – Елена надула пышные губы, изображая обиду, – как ты мог так подумать, мне нужен кто-то кто связывал бы меня с миром. Чтобы хоть чуть-чуть походить на человека, на людей в их массе, потерявшей индивидуальность. Ведь, почему, думаешь, я тебя заметила, и позже – полюбила?

– Интересно...

– Потому что ты – вызов обществу, индивидуальность с большой буквы.

– Спасибо, Елена, – по моему лицу расплылась краснота.

– Конечно не без минусов, хорошо тебе известных, но все же... Важно, любимый, делать вызов обществу, и не преступать черту, букву закона, которую у нас еще хоть как-то чтят. Именно поэтому, я заметила тебя в толпе. А этот террор... это условность, мой друг, я бы сказала, знак. Чтобы привлечь твое внимание.

– А иначе нельзя было это сделать?

– К сожалению. Помнишь, я говорила, мне нужно отойти от шока, нужно было тогда... поразвлечься.

– Прости, я не в восторге от твоих методов развлечения.

– Прости теперь ты меня, дорогой.

– Ты лучше скажи мне, ты, я вижу устроилась, но где же ты проживаешь? Я, может быть, навещал бы тебя...по мере сил.

– Вот за это следует выпить. Не желаешь вина?

– Я бы не отказался, – честно признался я, – красного.

– Пожалуйста, – произнесла Елена, и на столе появилась бутылка "Совиньона" и два высоких бокала.

– Как ты это сделала?

– Просто позаимствовала у твоих родителей, до времени, да и они вряд ли заметят, но ты не беспокойся, твоей вины ведь здесь нет, – произнесла Елена, улыбнувшись, и сверкнув клыками в свете лампы, – предлагаю тебе разлить вино по бокалам.

Я взял бутылку, подойдя к столу, и, поставив рядом друг с другом два бокала, откупорил бутылку с помощью ножа. Пробка потом вылетела, едва я успел отклониться. Я изумленно уставился на вампиршу, которая лишь пожала плечами, и произнесла тихо: "прости, если задело..." и улыбнулась обезоруживающей улыбкой. Поднеся горлышко к носу, я ощутил приятнейший аромат, из всех, что мне когда-либо удавалось вкушать. Потом налил два полных бокала. И поставив бутылку взял два бокала, и один поднес Елене. "До чего же сногсшибательный аромат", – произнесла Елена. И попросила тост, который был следующего примерно содержания: Я поднимаю за вечную любовь, которую не под силу остановить даже Смерти, и за тот день, когда ты, любимый, разделишь со мной эту любовь, разделив со мной и вечность тоже". И чокнувшись бокалами, мы пригубили вино...

– Интересный обычай у вас, – произнесла Елена, – кажется, это называется "чокаться"?

– Да, согласен... и он, – произнес я, похоже, стар, как мир, и вряд ли кто помнит, о том откуда появилась традиция.

– Так вот, мой друг, – прервала девушка отрыв от темы, – я проживаю в поселке Казанка, по коларовскому тракту. То есть, в сторону Ярского. Там первый коттедж мой. Ты видел, наверное, ряд коттеджей, как спускаться с горы перед Коларовым и Казанкой. Справа от дороги река Томь, -продолжала Елена, это ты тоже должен знать.

– Откуда ты все это знаешь, – у меня вырвался совершенно нелепый вопрос, – ох прости, я забыл, племя пьющих кровь обладает способностью к телепатии...

– То-то же, мой милый друг, – пристыдила Елена.

– Ты все это прочла в моем разуме?

– Конечно же, дурачок, – засмеялась Елена.

Я же в тот момент был готов сгореть от стыда и провалиться сквозь землю.

– Ладно, Слава, не расстраивайся так, – уже успокоившись говорила вампирша, – со всеми бывает, кто оказывается в твоем положении.

– Прости, еще раз, – и выражения смущения мелькнуло последний раз у меня на лице.

– Кстати, то же было и с моим мужем, за которого я вышла по расчету. Точнее, я его слегка очаровала... влюбила в себя. Мне нужно было жилье. Но я не стала делать его вампиром, ибо он нужен был мне живым, ты понимаешь меня?

– Да, – ответил я, и улыбнулся, и спросил, – от вина не откажешься?

– Наливай, – кивнула Елена, но не произнеся при этом ни слова.

Я подошел к бутылке на письменном столе, и откупорив бутыль, наполнил два бокала искрящейся жидкостью гранатового оттенка. Один из них подал Елене, и она, поднявшись с дивана произнесла простенький тост, вроде, "за твою любовь, пусть она будет крепкой... и взаимной".

– Красивый тост, – похвалил я, – мне нравится.

– Я рада, – ответила вампирша, – хотя, мне очень жаль, что ты не мог ответить на мои чувства, – из левого глаз сбежала кровавая слеза, растаяв в воздухе.

– Спасибо за понимание, – в свою очередь поблагодарив Елену, – Многим людям следует поучиться у тебя человечности.

– Спасибо, – и Елена покраснела от смущения, чему мы оба удивились.

– Странно, что меня родители не тревожат... сейчас.

– А какой в этом смысл?

– Просто, если встать на их место, – возразил я, – странно слышать, что сын с кем-то разговаривает в своей комнате, хотя никто в квартиру не входил. И что голос собеседника, явно женский. И звон бокалов, время от времени.

– Согласна с тобой, это странно, с их точки зрения, но я внушила им, что все в порядке. С тобой, дескать, ничего не случится. – И Елена заговорщически подмигнула. Я же был в растерянности, как интерпретировать этот знак.

Я вынужден оказался довериться этой девушке с бледной кожей, и клыками, спрятанными под красиво очерченными губами. За этой мыслью Елена, нарушив тишину комнаты, встала с дивана и подошла ко мне. Потом крепко обняв, впилась своими губами в мои. Я лишь пошел навстречу этому порыву, а до того момента, никогда бы не подумал, что придется целоваться с вампиром, с той девушкой, что творила террор в клинике, и которая засосала дежурную в краеведческом музее, на Ленина, 75...

* * *

На следующее утро я проснулся ни капельки не отдохнувшим, даже, разбитым, пожалуй. И вышел из сороковки, в которую, к счастью, успел на своей остановке. Это был старый ЛиАЗ, с отбитой кое-где краской, отчего борт выглядел совсем старым. Но внутри этих старых автобусов было уютно, почему-то, странно... Но от них веет какой-то стариной, что ли, чем-то приятным.

Я вышел на университетской остановке. Было еще темно, Подходил к концу восьмой час утра, было где-то без десяти, или пятнадцати, когда я вышел из автобуса в холодный и неуютный мир, но он отвлекал от тревожных мыслей. Я пошел по проспекту Ленина вверх, но решил первую пару пропустить. Улица была уже довольно оживленной к этому времени, молодежь стремилась учиться, идя в свою родную альма-матер, чтобы проложить мост в свое будущее... Я же шел наедине со своими мыслями.

Я не заметил, как подошел к подъему. Я шел рядом со стеной главного корпуса, поднимаясь по последней лестнице, довольно скользкой. И на время отвлекся от посторонних мыслей. Я оглянулся на дорогу, когда одолел этот мерзкий участок дороги, и увидел проезжающего одногруппника Андрея, на черной Волге. Он посигналил мне, и я махнул ему рукой. Я увидел, как он перестроился в правый ряд и остановился на стоянке. Я чуть прибавил шаг, и когда поравнялся с машиной, обошел ее, потом и подошел к водительской дверце. Андрей открыл дверь и протянул руку для рукопожатия. Мы обменялись рукопожатиями, и Андрей спросил меня, в чем дело. Он увидел напряженность на моем лице.

– Что случилось, – спросил он, что ты мрачнее тучи? Тебя отчисляют?

– Нет. С учебой, вроде нормально. Дело в другом...

– Аааа... – протянул Андрей, – поехали на пару, до корпуса недалеко, но я тебя подброшу, у нас же в восьмом пара сейчас?

– В восьмом – то в восьмом, – подтвердил я, – но мне сейчас совершенно не хочется идти на пару. Даже, ехать. Мне надо многое обдумать. Из той истории, которая со мной приключилась.

– Ты о чем? – послышался с заднего сиденья голос кого-то из девушек.

– Я не могу разобраться в той истории с Еленой.

– С какой Еленой? – в один голос спросили Андрей и Ольга.

– С призраком, из мединститута. С вампиршей... – я грустно улыбнулся, я пойду на Лагерный. И там один подумаю обо всем этом.

– Понимаю, – произнесла задумчиво Оля, – ты со старым разговаривал?

– Да, – ответил я, а что толку от этого... Он мне все равно не состоянии помочь, как и все вы, к сожалению, разве только поддержкой, чтоб я не свихнулся. Я ведь даже дома не имею возможности проанализировать происходящее.

– Слава, я расскажу тебе кое-что, Ты тоже, Оля слушай, – он повернул голову к девушке, потом вернулся ко мне. Я видел Елену. Дома. Неделю назад.

– Что она у тебя делала? – мои глаза округлились.

– У нас состоялся разговор, хотя она, как будто, пришла прямо с удачной охоты.

– Но как?..

– Эх,Слава, Слава, – улыбнулся Андрей, – стареешь ты, раньше времени... Помнишь слова Лестата, когда мы смотрели "Интервью с вампиром" на английском? Вспомни, что он говорил... Некоторые вампиры умеют читать мысли...", когда они с Луи приехали в Париж, кажется...

– Вспомнил, каюсь, – ретировался я, – и о чем же вы говорили?

– О тебе...

– Как?.. Зачем ей это.

– Она появилась где-то в пятом часу, когда я сидел в сети и искал что-то по своей работе, когда услышал голос, позвавший меня:

– Андрей, как успехи?

– Ты кто? – у меня вырвался машинально вопрос, – как ты сюда попала?

– Я Елена, – спокойно представилась девушка.

– Но зачем ты пришла? – Я все это время изучал ее, на вид дал бы ей не более двадцати – двадцати-двух... Ее губы отчетливо отливали красным, определенно, он вернулась с охоты. Она была где-то в обществе. Об этом можно было судить по красивому рубинового оттенка, вечернему платью, дорогим колготкам черного цвета, перчаткам из бордового бархата, и дорогим туфлям, в цвет платья, который я не мог разглядеть только в свете лишь мерцающего монитора компьютера.

– Поговорить, – спокойно произнесла девушка, вроде обычная, но о, как она появилась, и ее неестественная бледность, бросающаяся в глаза, темные длинные волосы, свободно ниспадающие на плечи.

– О чем?

– О ком... – поправила девушка, – о Славке.

– Я не понимаю...

– С ним что-то странное творится.

– Да?

– Я разговаривала с ним вчера, – он вроде в норме, и в тоже время, что-то не так.

– А мы здесь причем?

– Поговорите с ним, серьезно, я боюсь, что у них с Яной отношения охладели.

– Откуда ты знаешь?

– Я прочла в его мыслях, что он в больнице вспоминал про некую Яну, из своей группы. И посетив разум девушки, я поняла, что она к нему охладела. Слава, вроде, заметил это, не подав вида.

– Но какое это имеет отношение к тебе? – спросил я, как мог вежливо.

– Я люблю его...

– С каких это пор такое видано?

– Да, так бывает иногда.

– Но откуда ты появилась?..

– Я жила здесь же, в Томске, – ответила девушка, – жила, радовалась жизни, училась в ТГУ, когда появился некто... В моей спальне, в полночь. Он впился мне в шею без всяких вступлений... так неожиданно, что я не успела завизжать. Он загипнотизировал меня. Потом, когда выпил из меня всю кровь, я почувствовала безумную слабость, – продолжала вампирша, – я почувствовала на своей коже капли чего – то склизкого. Я рефлекторно открыла рот, собрав оставшиеся силы, и в рот попала капля такой же влаги, густой... и темно-красной. Я услышала в голове голос, хриплый, пустой, который сказал только одно слово: "Пей". И протянул руку с кровоточащей ранкой на запястье. Я приникла губами к руке, и присосалась. Я жадно глотала влагу, пока не почувствовала пресыщение. И отбросила руку в сторону. Тот кто явился ко мне, отлетел к стене спальни. Через мгновение силуэт, облокотившийся на стену, превратился в туман и растворился в темноте... Тонкой струйкой ушел через щель в оконной раме. Почему-то я все это запомнила. Перед человеческой смертью. Потом была жуткая боль. Бог – свидетель, как я страдала. Она длилась минут пятнадцать, но они показались вечностью. Я проснулась уже вампиром... увидела, какой бледной стала моя кожа, не утратив, впрочем, своей красоты, как мне показалось. Я сбросила одеяло на пол в приступе агонии, и осталась открытой... нагой, как была в клинике. Я заметила молодого человека, который в этот день лег в эндокринологию, на обследование. Лежа в подвале, в своем гробу, я посмотрела его разум; я увидела, что он что-то чувствует... Что-то страшное...

– Скажи, – я спросил ее, когда она сделала паузу в своем повествовании, – но зачем ты мне рассказываешь, то, что касается тебя и Славки? Нас его личная жизнь не касается. И не беспокоит.

– Зря ты так говоришь, Андрей, – возразила Елена, – ваша группа уже спаялась, и каждый влияет друг на друга, в столь тесном сообществе, несмотря, даже, что вы все общаетесь компаниями, я понимаю это, ибо это нормально. Вы должны поговорить с ним. Вы влияете на Славку, так же, как он влияет на вас. Вы, может даже, не осознаете этого, – продолжала Елена, – но это так.

– Но если он почувствовал, что Яна потеряна, почему он сам не поговорит с ней?

– Он боится быть осмеянным, – отвечала Елена, – ибо это выходит за рамки понимания здравого рассудка. Сказать, что любишь вампира, все равно, что доказывать психиатру, что ты совершенно здоров... – Елена ухмыльнулась.

Андрей задумался над словами Елены. В них был смысл, бесспорно, рассуждал молодой человек.

– Вы, его друзья, и одногруппники, должны стать ему опорой, хотя бы на время. И поддержкой, в которой он сейчас очень нуждается, – продолжала мертвая девушка с лицом, отражающим свет монитора. – И если вы ему окажете поддержку, он сделает правильный выбор сам. Такой, какой он сам посчитает правильным.

– Хорошо, – ответил я, – я сделаю все, что от меня зависит.

– Спасибо тебе, Андрей.

Она стремительным движением переместилась ко мне и сделала долгий поцелуй в губы, отчего я опешил, а еще ощутил мертвенный холод.

Однако, когда пришел в себя, девушку я уже не видел. Я задумался над рассказом девушки, и мысли о работе в ту ночь оставили меня. Я не надеялся уже сосредоточиться вновь на работе. Я понял, что надо что-то делать. Я всю неделю обдумывал услышанное от Елены.

– Слава, ты в самом деле заметил, – спросил он меня, – заметил, что Яна охладела к тебе?

– К сожалению, это правда, – отвечал я, – это правда, – но я расстроен, что узнал правду так.

– А в чем это выразилось?

– Она отрешенно отвечала на мои вопросы, которых и так было не так уж много, – я с грустью развел плечами, – в ее голосе не ощущалось и намека на сочувствие.

– Значит, между вами все кончено?

– Похоже на то, – соглашался я, – она ни разу не поглядела мне в глаза, чтоб посмотреть, не лгу ли я. Даже, когда мы разговаривали в кафе.

– Вот оно как.

– И что ты думаешь делать?

– Не знаю... – ответил я, – надо доучиться в университете.

– А потом?..

– Отвечу ей взаимностью, – с легкой грустью отвечал я, – кто бы ни была Елена, но я почувствовал, что она говорит правду. Еще тогда, в больнице. Так что, мне ничто не мешает стать таким же...