Текст книги "Загадка пенсиона 'Вальдберг'"

Автор книги: М Делирий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Хопкинс, вы подметили много важных деталей.

– И ещё на счёт следов пороха. На рубашке и теле погибшего их, как мне показалось, довольно мало. Эта деталь говорит – стреляли с нескольких футов. Если заключить, что произошло самоубийство, то этот факт противоречит данному выводу. Если же это убийство, то, как убийца покинул комнату? И опять же, выстрела никто не слышал. Не понимаю! Поэтому, мистер Холмс, я попросил помощи у вас. В течение вчерашнего дня мы пытались определиться и не смогли. Если бы это было явное самоубийство, оно не вызывало б у нас затруднений и я не стал бы вас беспокоить.

– Когда наступила смерть?

– По словам доктора, вызванного констеблем и осматривавшего тело через час после обнаружения, смерть наступила примерно в три часа утра.

– Время самого глубокого сна. А где находится тело? – спросил Холмс.

– Труп уже отправили в морг, но всё остальное на месте.

За рассказом инспектора путь от станции до пенсиона пролетал, казалось, незаметно. Я не был прикован к рассказу Хопкинса как мой друг, и, поэтому не лишил себя возможности поглядывать по сторонам, обозревая местные пейзажи. Медленно выплывали из дымки, стоящие в отдалении слева одинокие домики с остроконечными крышами, укрытые отчасти островками леса и кустарниками. Справа же простирались поля покрытые вереском и каменными нагромождениями, постепенно переходящие в сумрачную даль, над которой словно рваный тонкий занавес висел полосами дождь. Отсутствие жилья по правую сторону дороги говорило о подступающих, из тёмной дали болотах. Не зря этот уголок был популярен у охотников.

При подъезде к пенсиону, когда в серой дымке показалось его смутное очертание, в нашей коляске наступило молчание. Пенсион "Вальдберг" встречал нас мрачностью и унынием, как будто сожалел о случившейся в нём трагедии.

Здание пенсиона открыто говорило, что ему не менее ста лет. С обоих углов оно поросло плющом, поднимавшимся по его стенам до самой крыши. Окна двух этажей, несколько увеличенных размеров, подсказывали о внутренней перестройке особняка. Крыльцо главного входа, тоже подверглось усовершенствованию и, как и углы здания, оно было охвачено с обеих сторон плющом, который, сходясь на его крыше, начал уже штурмовать стену второго этажа.

Глава 3

– Мистер Шерлок Холмс и доктор Уотсон. Хозяин пенсиона мистер Даплхор, выпрыгнув из коляски, представил нас Хопкинс, вышедшему на крыльцо главного входа полному мужчине, примерно пятидесяти лет с добродушным лицом и красными щеками, говорившими о пристрастии их хозяина к горячительным напиткам.

Пройдя в небольшой холл гостиницы, Холмс быстрым взглядом окинул помещение, в котором встречали и провожали постояльцев. Обставленное старой массивной мебелью тёмного дерева, имея низкий потолок оно выглядело старомодно и угрюмо, но, потрескивающий старинный камин с чугунной решёткой привносил в помещение уют и сглаживал торосы его невесёлого облика. За стойкой бюро стоял молодой человек на вид лет двадцати восьми, с прилизанными светлыми волосами, напускной серьёзностью и часто моргающими маленькими глазками.

– Это мой портье Джек Уилким, – представил нам его хозяин пенсиона.

Коротко взглянув на портье своим пронзительным взглядом, Холмс попросил проводить нас в номер пятнадцать. Выходя из вестибюля, мы столкнулись в дверях с двумя женщинами. Одна, полная дама с двойным подбородком, примерно сорока пяти лет, оказалась миссис Даплхор. Вторая, лет двадцати – двадцатидвух с оттенком глуповатости на лице, горничной Энн.

– Я полагаю, это ещё не весь персонал пенсиона? – спросил Шерлок Холмс.

– Нет, у меня работают ещё конюх и кухарка. Вшестером мы вполне справляемся, – ответил хозяин.

Поднявшись на второй этаж, наша процессия, состоявшая из восьми человек, остановилась у номера, у двери которого стоял полисмен. Перед тем как войти Холмс обернулся и выразил недоумение, глянув на шествие: нас сопровождал, чуть ли не весь персонал пенсиона. Войдя в сумрачную комнату, Холмс попросил, чтобы с ним, остались лишь я и Стенли Хопкинс.

Когда мы остались втроём, Холмс взял у инспектора лампу и приступил с азартом к осмотру места происшествия. Осмотрев окно, которое было всё ещё закрыто ставнями, он распахнул их. Дневной свет, как вздох облегчения, ворвался в комнату. Выглянув наружу и осмотрев пространство вокруг окна, он сказал как бы себе, что окно не открывалось. Затем он осмотрел камин и потолок, потом начал осматривать пол. Найдя пару крупных хлопьев пыли, он зажал их двумя пальцами, и поднял, как будто держал за хвост дохлую мышь.

– Видимо здесь плохо убирают? – произнёс он. dd> Потом он осмотрел смятую, с пятном крови, постель.

– Пригласите сюда хозяина пенсиона.

Когда Франс Даплхор вошёл, Холмс задал вопрос:

– Мистер Даплхор, вы уверены, что здесь нет потайного люка, равно как и хода?

При этом Шерлок Холмс пристально посмотрел на хозяина пенсиона, видимо, пытаясь уловить его реакцию.

– Мистер Холмс, я владею этой гостиницей вот уже пятнадцать лет и ни о чём подобном мне не известно. При продаже пенсиона бывший хозяин, Ханс Штайгер так же ни о чём таком мне не сообщил. В бумагах перешедших ко мне вместе с гостиницей, среди которых есть документы касающиеся перестройки особняка под пенсион, также ничего об этом нет.

– Могу ли я повидаться с бывшим хозяином?

– Нет, мистер Холмс. Он умер четыре года назад, – и предвидя следующий вопрос, продолжил, – а миссис Штайгер, через год после него.

– Пол вы осмотрели тщательным образом? – обратился Холмс к инспектору.

– Да, – заговорил Хопкинс, – мы обследовали пол и стены. Потолок побелен, как видите, намёки на люк отсутствуют. Из-за того, что пол устлан короткими досками, которые уложены со смещением относительно друг друга, может показаться: потайной люк, имея неправильную форму, возможен. Но такового обнаружить не удалось.

Достав перочинный нож, Холмс стал просовывать лезвие в стыки между досок. Но, опускаясь на глубину примерно трёх дюймов, лезвие упиралось каждый раз в твёрдую преграду. Поднявшись с четверенек, мой друг застыл в раздумье нахмурив брови.

– Мистер Даплхор, оставьте нас втроём, – попросил Холмс, и сев в кресло, стоявшее слева от окна, закурил трубку.

– А это следы вашего акустического эксперимента, Хопкинс? – при этом мой друг указал на толстую доску, стоявшую у кровати в углу.

– Так точно. Двое: я и констебль были в номере 13 и 17, а сержант стрелял из револьвера, изъятого из руки покойного. Слышимость прекрасная, грохот такой, что разбудит и мёртвого.

– А выстрела никто не слышал, – пробормотал Холмс, уставившись в пол у окна. В номере воцарилась тишина, продержавшаяся не более одной минуты.

– Да, Хопкинс, надо учитывать, что ночью здесь был сильный дождь, и при эксперименте вы прислушивались, а не спали. А теперь друзья мои, я покину вас ненадолго, – прогуляюсь, осмотрю пенсион, – и Холмс стремительно вышел. Сделав какие-то записи, Хопкинс так же покинул злополучный номер.

Думая как скоротать время, пока будет отсутствовать мой друг, я решил спуститься в ресторацию пенсиона, выпить кофе с коньяком, чтобы согреться изнутри. При такой сырой погоде, стоявшей за окном, схватить насморк было делом несложным.

Глава 4

– Мистер Уотсон, скажите, мистер Шерлок Холмс нашёл уже хоть какую-нибудь зацепку к тайне нашего пенсиона? – заговорила в полголоса миссис Даплхор, выполнив мой заказ и усаживаясь на соседний стул. Она заправляла делами в ресторации и, имея в данный момент лишь одного посетителя в моём лице, решила всё своё внимание направить ко меня.

– Я в таком же неведении, как и вы, миссис Даплхор. Мой друг не делится данными о своём продвижении в расследовании раньше времени. Это его стиль. А почему вы говорите "тайна вашего пенсиона"? Точнее будет – загадка этого происшествия?

– Не совсем так. Видите ли, мистер Уотсон, этот случай не первый.

– Что, у вас уже случались здесь таинственные самоубийства? – изумился я.

– Господь с вами, мистер Уотсон. Просто мне кажется, что наш пенсион имеет какую-то тайну. Вот послушайте. Примерно два года назад, у нас на ночлег остановилась одна богатая дама. Хотя может и не очень богатая, но при ней был секретарь. А может и не секретарь, а просто слуга. Но держался он солидно, и на слугу не был похож.

Поняв, что миссис Даплхор любит поговорить, я с горестью решил набраться терпения.

– Так вот, сняли они два номера, 14 и 16, это напротив того, где случился теперешний ужас. Занесли вещи, и после того как устроились, спустились они сюда, обедать. И вот, представьте себе, секретарь спустился сюда с небольшим саквояжем. Сразу было ясно, что в саквояже что-то ценное, раз они побоялись оставить его в номере. На ночь саквояж она взяла к себе.

Рассказывая это, миссис Даплхор активно помогала себе мимикой, чем придавала своему рассказу ещё больше таинственности.

– И вы представляете, утром обнаруживается, что из саквояжа пропала небольшая шкатулка с драгоценностями. К счастью это были не все сокровища этой дамы, а лишь те, которые она брала в поездки. А то бы её, бедняжку, хватил удар. Вызвали полицию. Инспектор всё осмотрел, всех допросил, всё, казалось, проверил. Ничего! Никаких следов. Шкатулка испарилась. А ведь эта дама, тоже спала с закрытыми ставнями и закрытой изнутри дверью. В соседней комнате спал её секретарь, который тоже, как и она, ничего не слышал. В общем, и так и сяк крутилось следствие, и, в конце концов, решили, что шкатулку, видимо, похитили ещё до прибытия сюда. Возможно, на вокзале в Лондоне, они ехали из столицы, ловко поработал какой-то карманник.

Этот рассказ меня заинтриговал, и я слушал миссис Даплхор с должным вниманием. Ей это льстило, и она рассказывала с душой, стараясь ничего не пропустить. Слушая хозяйку пенсиона, я вспомнил холмсовское умение расположить к себе собеседника.

– Полиция выяснить ничего не смогла, – продолжала миссис Даплхор, – а закрыть дело они хотели. Ну и исход дела решило то, что хозяйка шкатулки, прибыв сюда, ни разу не заглядывала в саквояж, и сама была не уверена в том, были ли там её драгоценности, на момент кражи, здесь, при ней. Она же потом сама и согласилась: раз в комнату ночью, когда она спала, проникнуть было не возможно, то шкатулка пропала ещё до прибытия в пенсион. На том все и согласились. А я теперь думаю, что шкатулка пропала здесь.

При этой фразе она широко раскрыла глаза и посмотрела на меня в упор. От этого у меня по спине пробежал холодок.

– И я молю Бога, чтобы мистер Шерлок Холмс раскрыл эту тайну, – и помолчав, добавила. – Хотя может я и ошибаюсь.

– Но почему вы решили, что это и то происшествие связывает вместе ваш пенсион?

– Не знаю, мистер Уотсон, кажется мне так и всё.

– Хорошо. Я думаю, то, что вы рассказали, миссис Даплхор, очень важно. Я передам это мистеру Холмсу, – пробормотал я заинтригованный.

– Передайте, передайте мистер Уотсон, – с этими словами она удалилась заниматься своими делами. Надо было готовить завтраки для постояльцев. Жильцов в пенсионе в этот момент было всего пятеро и это к счастью не создавало помех следствию.

Я, взволнованный рассказом хозяйки пенсиона, и сгораемый от нетерпения сообщить услышанное Холмсу, вышел в холл, и увидел моего друга у стойки бюро. Он отдавал портье какой-то ключ и при этом спросил его:

– Мистер Уилким, здесь у вас, дежурит ночной портье?

– Да, мистер Холмс. Я и хозяева, дежурим попеременно.

– В ночь происшествия, дежурил...

– Дежурила миссис Даплхор. Прошедшей ночью дежурил хозяин.

– Следовательно, сегодня дежурите вы?

– Совершенно верно, мистер Холмс.

– Благодарю, – ответил мой друг и направился ко мне.

– Скучаете, Уотсон!

– Вовсе нет. У меня есть новость для вас.

– Поднимемся в пятнадцатый номер и вы расскажите.

В номере Хопкинса не оказалось. Вместо него там находился констебль.

– А где инспектор? – спросил Холмс.

– На станции, телеграфирует в Скотланд-Ярд, сэр.

Холмс попросил оставить нас вдвоём, после чего я передал рассказ хозяйки. Холмс, выслушав меня, некоторое время оставался в раздумье, но на его лице можно было прочесть некоторое удовлетворение.

– Уотсон, вы мне здорово помогли. Ваше известие ещё больше убеждает меня в правоте моей гипотезы, – наконец сказал он, глядя невидящим взглядом в окно.

Спрашивать о сути его гипотезы не имело смысла, он не стал бы сейчас делиться своими догадками. Я это хорошо знал и ограничился лишь банальной репликой:

– Я рад, что помог вам.

Но, похоже, моих слов он уже не слышал, погрузившись вновь, уже с лупой, в исследование пола перед кроватью и перед дверью.

Поползав на коленях, минут пять, он с удовлетворением встал. Протянув мне лупу, поднёс ладонь, на которой лежали какие-то микроскопические волоски.

– Взгляните, – предложил он.

Я посмотрел через лупу.

– Похоже на обгоревшие нитки.

– Ваше предположение, Уотсон?

– Возможно, стреляли через подушку, и поэтому выстрел был тих.

– Уотсон! Уотсон! Пожалейте мой слух.

– Ах, ну да... – я хлопнул себя ладонью полбу.

– Вот именно. Здесь перьев было бы как в курятнике. Преступник был в номере и стрелял из револьвера, плотно и хорошо укутанного в какую-нибудь материю, например, в большое полотенце. Уотсон, идёмте к хозяину. Он, я полагаю, у себя в кабинете.

Хозяин пенсиона действительно, оказался в своём кабинете, напоминавшем скорее подсобку кладовщика. Он сидел за большим письменным столом, заваленным разными бумагами, а на небольшом свободном пяточке стоял стаканчик с тёмной жидкостью, по-видимому, с виски.

– Мистер Даплхор, – задал сразу же вопрос Холмс, – помимо случая исчезновения шкатулки, случались ли здесь ещё какие-нибудь подобные происшествия?

– О, это уже известно вам! Догадываюсь от кого. Ох уж эти бабы! – вспыхнул хозяин гостиницы. – В них сидит бес, не дающий им покоя, пока они не почешут языком. Да, произошла эта история в стенах этого пенсиона. Думаю, вам так же доложили, что следствие пришло к заключению: шкатулка пропала раньше, не здесь. И с этим согласилась и сама её хозяйка.

Холмс, глядя на хозяина пенсиона, молчал.

– Вы только не подумайте, что я помалкиваю об этом из каких-то неблаговидных соображений. Просто я опасаюсь... слухов. Поймите меня! Ведь если люд узнает обо всех этих случаях, а к ним добавится ещё этот, последний всё, гостиницу можно будет закрывать. Все постояльцы будут стороной объезжать пенсион. Полиция уже здесь, теперь не хватает только газетчиков! Скандальное дело. И за что мне такое наказание?!

– Я вас понимаю, мистер Даплхор, но в интересах правосудия, и в ваших собственных интересах, лучше ничего не утаивать. Здесь есть некая загадка, и будет несомненно лучше решить её сейчас, покончив с этой тайной.

– Вы правы, мистер Холмс. Скажите, вам удалось хоть ...

– Мне не хватает лишь пары штрихов, для полной уверенности в правоте моей гипотезы.

– А что за... – Даплхор не договорил. Холмс прервал его вопрос своим острым взглядом.

– Я готов вам помочь, но теперь уже не знаю чем. О случае со шкатулкой вам ведь уже известно, – поправился хозяин.

– Вспомните все мало-мальски странные случаи, если таковые ещё имелись. К тому же, вы сказали минуту назад о случаях, происшедших до последнего, во множественном числе.

– Был ещё один, – кряхтя и как бы нехотя, выдавил из себя Даплхор,примерно полгода назад. В номере семнадцать ночью открылась дверца шкафа, и вещи жильца были сброшены на пол. Проснувшись утром, жилец был сильно перепуган, твердил, что это приходил чей-то дух. Спал он, закрывшись изнутри на задвижку. Окно и ставни были тоже закрыты. В номер попасть никто не мог, разве что, действительно, дух или приведение.

При этих словах Холмс выпрямился, расправив плечи, отчего стал ещё выше своего высокого роста.

– Скажите, мистер Даплхор, шкаф в семнадцатом номере, стоял своей задней стенкой к стене отделяющей комнату от коридора, рядом с входной дверью?

– Совершенно верно, мистер Холмс, – произнёс хозяин пенсиона, выпучив глаза.

– Конечно же, ничего более худшего, чем испуг постояльца, тогда не произошло?

– Нет, но объяснить этого никто не смог, – и хозяин пенсиона впился глазами в Холмса. – Вы намекаете, что это дьявольщина, нечистая сила?

– Если б это было так, то, я был бы здесь бессилен, и не стал бы терять зря время. Скажите, вам не приходит в голову мысль, что все эти случаи произошли только на втором этаже?

– Да, это так, но я не могу этого объяснить. Нет, это какая-то мистика!

– Теперь скажите, кто у вас самый старый работник?

– Конюх, Том Рудэр. Он работал ещё у сэра Штайгера.

– А Уилким?

– Портье работает у меня около трёх лет.

– А нет ли такого совпадения, что один или несколько жильцов, снимали номер, находясь здесь при каждом происшествии?

– Не могу сразу сказать. Я сейчас просмотрю книги учёта постояльцев.

– Хорошо. И ещё одно. Позаботьтесь о плотнике или вы сами сможете им быть?

– Зачем это?

– Думаю, будем вскрывать пол в пятнадцатом номере.

От удивления у хозяина пенсиона раскрылся рот с застрявшим на губах возгласом. Возникла немая сцена.

– Да, да. И я вас попрошу, мистер Даплхор, никому пока об этом не говорить.

– Хорошо мистер Холмс. А поработать топором смогу и я сам.

– Прекрасно. Идёмте Уотсон, Хопкинс, наверно, уже здесь.

Услышав своё имя, я вздрогнул, и вспомнил, что я есть.

Выйдя в коридор, Холмс спросил:

– Теперь вы согласны, Уотсон, что в комнаты второго этажа можно проникать при запертых дверях?

– Согласен, но не пойму, как?

– Вид у вас озадаченный, Уотсон. Неужели не догадываетесь? – в ответ я пожал плечами. – Потому и будем вскрывать пол, так как проникнуть в закрытый номер можно через потайной люк, он должен там быть. Я в этом уверен.

– Но ведь потайных люков не найдено, да и под полом первый этаж!

– Не найдено потому как они хитро устроены, – спокойно произнёс Холмс, давая понять мне, что громко говорить в коридорах не следует. – А потайной ход находится в прослойке между этажами.

– Откуда это вам известно?

– Это и есть моя гипотеза, которая будет доказана после вскрытия пола.

– Но почему вы в этом так уверены? – в ответ Холмс лишь улыбнулся.

Перед тем как подняться наверх, Холмс заглянул в ресторацию к миссис Даплхор и поинтересовался коллективом, обслуживающим постояльцев во время обеда по вечерам. Хозяйка пенсиона ответила с лёгким смущением:

– Если посетителей много, то мы работаем здесь вчетвером. На кухне кухарка, я между кухней и залом, в зале Энн, и, за стойкой бара Джек.

– А позавчера вечером, вы тоже обслуживали вчетвером? – спросил Холмс.

– Сначала мы были вчетвером, пришло человек десять из деревни выпить пинту другую пива. Когда Джек закончил с разливом напитков, он попросился уйти, сказав, что у него разболелась голова. Я его отпустила. Посетителей, в общем-то, было не очень много.

– Скажите, а жилец пятнадцатого номера, где находился в этот момент?

– Здесь в зале. Он обедал.

– Благодарю вас, миссис Даплхор за эти сведения и за те, что вы сообщили доктору Уотсону. Вы мне очень помогли.

Глава 5

Инспектор Хопкинс мерил злополучный номер шагами, и было видно, что он с нетерпением ожидал Холмса.

– Я получил из Лондона очень интересные известия, мистер Холмс!

– Это заметно по вашему лицу, инспектор. Вы выяснили кто такой Джордж Пин?

– Да! Он клерк отделения банка "Мейсонс бэнк" в Лондоне на Пэл-Мэл. Помните, четыре года назад, неудачная попытка ограбления этого банка? Джордж Пин проходил тогда по делу главным свидетелем. Ах да, я забыл, вас не было тогда в Англии, вас считали погибшим в Рейхенбахском водопаде. Гм, простите.

– Я читал об этом в газетах, – произнес Холмс и в задумчивости добавил.Вот вам и мотив преступления, который до сего момента был не ясен.

– И ещё: я попутно выяснил о Хансе Штайгере. За последние годы он никаким новым делом не обзавёлся и, обеднев, – тихо доживал свой век. Обеднеть ему помог его единственный сын, который вёл разгульную жизнь и был заядлым картёжником. Вдова, миссис Штайгер, доживала последние свои дни в бедности.

– Почему, о сыне Штайгера вы сказали в прошедшем времени?

– Разорив отца с матерью, он исчез из поля зрения. Поговаривают, что он отправился в одну из наших колоний, видимо, решив сколотить там капиталец.

– Но возможно, что... – протянул тихо Холмс. – Как его имя?

– Роланд Штайгер, – отрапортовал Хопкинс.

Неожиданно распахнулась дверь, и в номер вошёл запыхавшийся хозяин пенсиона, неся топор, фомку и молоток.

– Что вы решили, мистер Холмс? – спросил инспектор, явно сильно удивившись.

– Я думаю, не ошибусь, если попрошу вскрыть пол, около двери. Здесь должен быть люк. Не мог же преступник быть невидимкой и пройти в номер незаметно вместе с жертвой, а потом выйти, когда сюда ворвалась толпа. В такой небольшой комнате, это не возможно. Его бы сразу заметили. Мистер Даплхор, как дела с постояльцами?

– Не нашлось никого, кто проживал здесь хотя бы два раза в эти дни, мистер Холмс.

– Хорошо, вскрывайте пол здесь, – произнёс уверенно Холмс и, подойдя к двери, топнул ногой, указывая место, где следовало рубить.

Когда хозяин гостиницы занёс топор над головой, Холмс остановил его:

– Да, мистер Даплхор, чуть не забыл. Сделайте, пожалуйста, так, чтобы портье, ваша жена и горничная удалились настолько, что б не слышать этот грохот.

– Хорошо. Я отпущу Энн на пару часов домой, жену пошлю в подвал, принести нам самого старого портера, какой она только отыщет. А вот куда послать Уилкима, ума не приложу.

– Портье пошлите в свой кабинет. Он находится в другом крыле. Дайте ему задание, которое сами недавно проделали. Пусть сверится по книгам учёта постояльцев. Подождите, это ещё не всё. Потом позовите сюда конюха. А чтобы он не сразу пришёл, пусть прихватит верёвку футов сто длинной. Если таковой не найдётся, то две или три коротких, но чтобы они вместе составили нужную длину.

Слушая приказ Холмса, хозяин пенсиона побледнел, и я заметил, как капельки пота стали скатываться по его вискам. Получив приказание, он поспешно удалился с маской испуга на лице. В номере пятнадцать воцарилась тишина, нарушаемая лишь шагами Холмса. Закурив трубку, он стал медленно вышагивать по комнате, погрузившись в свои мысли. Ни я, ни Хопкинс не решались нарушить молчание, захваченные магической силой ожидания развязки, которая должна была, по всей видимости, скоро произойти.

Минут через пятнадцать появился Даплхор и своим появлением внёс ослабление в напряжённость нашего ожидания. Войдя, он молча посмотрел на Холмса.

– Рубите! – коротко скомандовал знаменитый сыщик. И Даплхор со вздохом обречённости взмахнул топором.

Минут десять нещадно рубил он пол в пятнадцатом номере собственной гостиницы, прежде чем удалось в многослойном настиле прорубить окно в тёмное пространство.

В этот миг все замерли в изумлении, а через несколько секунд вздрогнули. У хозяина пенсиона из рук выпал топор.

Взяв у полисмена потайной фонарь, Холмс лёг на живот, и заглянул в подпол. Осматривая подполье тщательным образом, он по пояс проник в дыру, в которую смог бы пролезть лишь ребёнок. Закончив осмотр, Холмс поднялся и, отряхнувшись, обрисовал фомкой примерную форму люка. Инспектор тоже осмотрел потайной лаз, с трудом проникнув в него по пояс, после чего Холмс дал команду рубить дальше. Но как только, обливающийся потом мистер Даполхор вновь взялся за топор, появился конюх Рудэр с двумя кольцами смотанных верёвок.

– Хозяин, эти две, вместе, будут не меньше ста футов, – пробурчал он.

– Возможно, хватит и одной, а может, и вообще... Мистер Даплхор, принесите керосиновую лампу.

– Зачем, мистер Холмс, ведь есть потайной фонарь?

– Ми-сте-р Да-пл-хор, – растягивая слова, проговорил Холмс, – там слишком темно, и поэтому, я прошу принести керосиновую лампу.

Растерянный и взмокший хозяин, поспешно удалился, кинув взгляд в поднебесье, беззвучно молясь.

– А вы Том, возьмите топор и расширьте окно,– при этом Холмс указал рукой на дыру, прорубленную в полу.

Взяв топор, конюх исподлобья глянул на инспектора, потом на Холмса, потом на дыру.

– Ну, рубить, что ли? – спросил он и, не дожидаясь ответа, ударил топором в пол.

Наблюдая со стороны, то за Холмсом, то за Хопкинсом я замечал, как инспектор Скотланд-Ярда несколько раз порывался в ходе расследования задать вопрос или вставить какую-нибудь реплику. Но каждый раз не решался это сделать. По мимике его лица читались различные состояния, от полного недоумения до неподдельного восхищения.

Вскоре появился хозяин пенсиона с керосиновой лампой. К этому моменту отверстие, вырубленное в полу, было достаточных размеров, чтобы в него мог свободно пролезть человек, правда, не имеющий излишков веса. Шерлок Холмс взял лампу, зажёг фитиль и поставил её недалеко от края вырубленной в полу дыры. Несколько поодаль от керосинки он поставил на пол потайной фонарь.

– Надо пройти по этому тайному ходу и найти выход-вход. Том, окажите нам услугу. Спуститесь в потайной ход и проверьте, куда он ведёт. Обвяжитесь верёвкой, так, на всякий случай.

– Хорошо сэр, – проворчал конюх и, обвязавшись, нехотя спустился в подпол.

Перед тем как с головой уйти в потайной лаз, он взял стоящую не далеко от края проруба керосиновую лампу, и уже чуть было не скрылся с ней под полом, как Холмс неожиданно окликнул:

– Подождите, Том! Пожалуй, чтобы не терять время, мы с доктором Уотсоном хотим успеть на последний поезд в Лондон, пойдите подготовьте экипаж. Мы попросим кого-нибудь другого пройти по проходу.

При этих словах все находившиеся в номере взглянули с изумлением на Холмса.

Если он собрался успеть на последний поезд в Лондон и уже сейчас посылает конюха запрягать, то это означает, что загадка уже разгадана. Но при всём этом, нам он, даже словом об этом не намекнул. Судя по разворачивавшейся здесь две минуты назад ситуации, казалось, не то что бы кому-то из нас, но и самому Холмсу не было всё ясно или, по крайней мере, он имел ещё большие сомнения, и вот буквально миг назад для него всё разрешилось. Зная моего друга уже более полутора десятка лет, я понимал, что он в данный момент на пике раскрытия. И как бы кто не старался его расспросить и вытянуть хоть какое-то пояснение, ничего бы не достиг. Тем более, в такие минуты лучше было к Холмсу не подступаться. Оставалось лишь выполнять его указания и быть немыми участниками.

Обдумывая ситуацию, я пытался определить, в какой момент для Шерлока Холмса клубок распутался, – ведь всё произошло у меня на глазах и, тем не менее, я этого важного момента не увидел. Но, как говорит Холмс: "Видел, но не наблюдал".

Когда конюх ушёл, Холмс нарушил немую сцену:

– Мистер Даплхор, пригласите сюда портье, хватит ему отсиживаться в вашем кабинете.

Не сказав ни слова, лишь вздохнув, хозяин удалился, жестикулируя кистями рук, по немому сетуя и поблёскивая влажными висками.

– Мистер Холмс, что случилось? Вы собрались в Лондон? Всё уже раскрыто?

– Нет дорогой Хопкинс, ещё не всё. Но мне стало ясно: конюх здесь не причём.

– Убей меня гром, не понимаю! Каким образом вы это решили?

Но, Холмс, вопроса Хопкинса, как будто не услышал.

– Инспектор, наступает заключительный момент, слушайте меня внимательно. Если я подам знак – дотронусь до вашей руки, то вы тут же окликните того, кто будет спускаться в потайной ход, сказав ему, чтобы, он обвязался верёвкой, для страховки, на случай если там окажется лабиринт. Когда он выглянет наружу, вы наденете на него наручники. Но только если я подам знак. Я подам его, если буду полностью уверен.

У Стэнли Хопкинса на секунду широко раскрылись глаза, но он, переборов недоумение, кивнул в знак согласия, ничего не спросив. По нему было видно, что его терзают муки непонимания.

Через несколько минут появились мистер Даплхор и портье Уилким. Увидев прорубленную в полу дыру, на лице портье выразилась растерянность и испуг как у напроказившего ребёнка.

– Хм, значит, в этом номере имеется потайной ход! – воскликнул он.

– Насколько он потайной мы ещё не знаем, – сказал Холмс,– хотим это сейчас выяснить, и просим вас выполнить одну нашу просьбу. Спуститесь, пожалуйста, в подпол, осмотрите его и попытайтесь найти выход-вход.

Портье растерянно взглянул на хозяина.

– Может послать Тома?

– Джек, дело в том, – оправдываясь, заговорил Даплхор, – что у мистера Холмса и доктора Уотсона возникла необходимость, им нужно успеть на последний поезд в Лондон. Я послал Тома запрягать.

– Мистер Уилким, – обратился Холмс к портье, – вы же видите, что мы не можем попросить мистера Даплхора. При его комплекции туда, в подпол, просто не пролезть.

– Ну что ж, раз мистер Холмс уезжает, не будем терять времени, – чуть оживившись, произнёс Уилким. – Да, действительно, не спускаться же туда самому хозяину! – Обведя глазами присутствующих, портье спустился в проруб.

– Возьмите лампу и молоток. Если найдёте выход, и он не будет открываться изнутри, начните стучать. По вашим ударам из недр мы попытаемся определить, где вы находитесь, и откроем потайную дверь, – дал последние указания Холмс.

Взяв молоток, Уилким потянулся за потайным фонарём. Вооружившись нехитрыми инструментами, портье взглянул на прощанье на свой костюм и со вздохом нырнул в подпол. В этот момент Холмс дотронулся до руки Хопкинса. Инспектор, вздрогнув и застыв лишь на мгновение, громко произнёс:

– Мистер Уилким, один момент. Обвяжитесь на всякий случай верёвкой, для страховки, вдруг там действительно окажется лабиринт.

Портье, как мне показалось, появился не сразу. Но, как только он, вынырнув, выложил на поверхность пола молоток и фонарь, Хопкинс, стоя уже на краю люка, ловко защёлкнул наручники на его запястьях. Встрепенувшись, Уилким взглянул на инспектора полными ужаса глазами.

– Что это значит, господа? – вымолвил он.

– Это значит, – заговорил Шерлок Холмс, – что вы арестованы по обвинению в убийстве Джоржа Пина и за соучастие в попытке ограбления банка, в Лондоне на Пэлл-Мэл в 1892 году.

– Это страшная ошибка, – произнёс упавшим голосом портье.

– Видите ли, мистер Уилким, а вернее сказать герр Роланд Штайгер...

У хозяина пенсиона открылся рот от изумления.

– Не было ещё случая за мою многолетнюю практику, чтобы я ошибся, давая сигнал к аресту, – твёрдо сказал Холмс и продолжил. – Мои принципы таковы: я многократно проверяю все факты и улики, и только на основании стопроцентной уверенности делаю окончательный вывод.

В этот момент появилась миссис Даплхор. Не успев что-либо сказать, она ахнула, увидев вырубленную в полу дыру и портье в наручниках. Потеряв дар речи, хозяйка прислонилась к косяку двери с широко раскрытыми глазами.

После недолгой паузы, вызванной замешательством миссис Даплхор, Холмс заговорил вновь, невозмутимо, как будто не прерывался.