Текст книги "Полюблю тебя любой. Книга 3"

Автор книги: М. Климова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 9

Ларри

– Ты совсем охренел?! – орёт в трубку Макс, когда я отвёз Даяну собирать вещи, а сам сидя в машине, включил телефон. – Мало того, что ты подложил мне свинью, украл подругу Дашки, так ещё и связь отключил на четыре дня! Мне жена весь мозг вытрахала!

– Макс, не ори, – устало потираю висок. – С Дашей ничего не случилось, кроме танца с Литвиновым, связь я отключил, чтобы отдохнуть в майские праздники, а по поводу кражи подруги, имел право, заплатив пятнадцать миллионов.

– Качественно прокувыркался все выходные? – спокойнее интересуется друг.

– Качественно, – довольно лыблюсь. – Еду освобождать в шкафах место для вещей Даяны.

– Что значит освобождать? – напрягся Макс.

– Она согласилась жить у меня, – продолжаю лыбиться.

– Нет! Ты не охренел! Ты охуел! – снова динамик выдаёт крик. – Ты знаешь, чья она любовница?!

Знаю. Даяна рассказала всё на следующий день, после пикника. И как сделала аборт, захлёбываясь в работе, и как её продал подонок муж, и как она оказалась в лапах Корнилова, вынужденной стать его любовницей. Я не осуждал. Что может сделать одинокая женщина против упыря, захватившего жирную часть столицы, пользуясь бандитскими методами? Как может женщина справиться с мразью, у которого руки по самые подмышки в крови?

– Я всё знаю, – отвечаю в трубку.

– Понимаешь, сколько дерьма он на тебя обрушит?! – продолжает нагнетать. – Ты не у мелкого коммерсанта бабу увёл!

– Тебя бы это остановило с Дарьей? – пошёл в наступление.

– С Дашей нет! – рявкает. – Я люблю жену, и ни перед чем не остановился бы, пока не забрал себе! Какие оправдания у тебя?!

– Те же, что и у тебя, – отчитываюсь, как пацан. – Даяна моя женщина. Я её никому не отдам. Никогда.

– Ты знаешь её всего четыре дня, – немного сдувается. – Самому не смешно?

– Напомнить, как тебя плющило, после одного поцелуя с Дарьей? – тыкаю мордой в собственные слова. – Сколько раз я укладывал твоё обожравшееся тело в кровать и выслушивал нытьё об отсутствии стояка на других баб?

Несколько минут друг сопел в трубку, обдумывая мои слова, смиряясь со сложившейся ситуацией, возможно, вспоминая своё звёздное разбрасывание костями по центральным мостовым.

– Что будем делать? – тихо произносит.

– Жить и разгребать дерьмо по мере поступления, – спокойно отвечаю. – Пришли с водителем сумку Даяны.

– Куда?

– Ко мне.

Скидываю вызов, погружаясь в неспокойные думы. Корнилов серьёзный противник, подлый, опасный. В глубине души надеюсь, что Даяна не станет для него существенной потерей, что она ему надоела, и он давно хотел от неё избавиться. Только слабо в это вериться. Птичка не может надоесть. Её всегда мало.

Моя холостяцкая квартира не слишком большая. Кухня, гостиная, де спальни, две ванные комнаты. Мне одному хватало с головой. Скорее всего придётся менять обстановку, может приобрести новую квартиру. Решать это будет Даяна, наполняя комнаты собой.

Первым делом проверяю холодильник. Остаюсь довольным работой приходящей домработницы. Холодильник полный, в контейнерах свежеприготовленная еда, в квартире порядок. Освобождаю бо́льшую половину шкафа, перенеся часть вещей в гостевую спальню. Той же участи подвергаются обе ванные, зачистив пространство для множественных, женских баночек, пузырьков, коробочек. Замер, представив птичку в моей душевой, в спальне, на кухне. Улыбка придурка снова поселяется на роже, разливая тепло в области грудины. Достаю телефон и набираю сообщение.

Бери только вещи первой необходимости, остальное заберём позже.

Отправив смс, вспоминаю, что связи у Даи пока нет. Хватаю ключи с документами и торопливо спускаюсь на подземную стоянку. Не могу находиться на расстоянии от птички. Лучше буду смотреть на сбор вещей и подгонять. Пока тащимся в пробке, умудряюсь десять раз пожалеть, что не остался с Даяной сразу. Не соверши я глупость с отъездом, мы бы уже двигались в сторону дома, на встречу совместного быта. Готов ли я так круто перевернуть свои устои? Впустить в свою жизнь другого человека? Готов. Наверное, начало моего пути проложила Дарья, показав, что женщина в доме – это не страшно. Что жена не обуза, а поддержка. Что ебёт она не только мозг, но и… делает любимого мужчину счастливым.

Через сорок минут нажимаю кнопку домофона, современной многоэтажки, стены которой скрывали мою птичку. Открывая дверь, Дая напомнила про тринадцатый этаж, кнопку которого я нажимаю в лифте. Слишком медленно он ползёт вверх, отсвечивая этаж за этажом. В открывающиеся створки вижу свою девушку, улыбающуюся при взгляде на меня.

– Приехал помочь, – касаюсь губ. – Вернее подогнать.

– Боишься, что привезу очень много вещей? – поворачивается по направлению к открытой двери, наклоняясь и подхватывая жирный, пушистый пуфик, делающий мяф, при подъёме на верх.

– А это что? – свожу брови, кивая на меховой воротник.

– Плюшка, – бросает небрежно. – Деть её некуда. Она идёт довеском со мной.

Вот и ложка дёгтя в огромной бочке мёда. Мог предвидеть заранее наличие домашней живности. Она же подруга Дарьи. После посещения Макса, одежду приходится в химчистку отдавать. Из шерсти на ней можно пару котят скатать. Пуфик смотрит на меня с опаской, подняв на холке шерсть, при моём движении противно воет, выгибая спину.

– Дая. Она меня хочет сожрать, – выставляю вперёд руки.

– Не говори глупости, – возвращается в коридор, отпихивая ворчащий комок в сторону. – Она сама тебя боится. Это всего лишь защитная реакция.

– Нам её точно надо брать? – с надеждой заглядываю в глаза, ощущая себя котом из Шрека.

– Точно. Я не могу бросить Плюшку, – подходит близко, дотрагиваясь руками до груди.

– Ладно, – сдаюсь, сжимая ладонью ягодицу. – Придётся расплатиться.

– Расплачусь, – нежно целует, скользя по губам язычком. – Сейчас, или у тебя?

– У нас, – отвечаю на поцелуй, цепляя зубами нижнюю губку. – Теперь у нас.

С моим появлением сбор вещей ускоряется. До этого Даяна всё аккуратно складывала. Я же запихал всё кучей, прошёлся по ванной, сбросив все баночки и разную хренотень в коробку. Таким же макаром пробежался по комоду, тумбочкам и полочкам. Птичка только молча качала головой, выпячивая глаза.

– Всё ценное и важное взяла? – последовал кивок. – Тогда поехали. Завтра пришлю людей собрать оставшееся.

Илья помог стащить и загрузить вещи, переноску с комком шерсти разместили в машине Даи, так как этой упёртой приспичило ехать на своём автомобиле. Спорить долго не стал, решив скорее добраться до спальни и там убедить в использовании для передвижения водителя. За руль сел сам. Не доверяю водителям женского пола. Дая немного расстроилась, но спорить не стала. Умная женщина.

Обратно доехали быстрее. Перетаскав вещи, оставляем разборку на потом, решив сначала перекусить, затем испытать на прочность барную стойку и кровать, а также звукоизоляцию. Квартира превратилась в музыкальную шкатулку, заполненную стонами, криками, хрипами, рыком. Это просто охренительно.

Глава 10

Даяна

Четыре дня без связи, без суеты и мясорубки шумного города. Мы много занимались любовью, гуляли, узнавали друг друга. Мне страшно было рассказывать про отношения с Корниловым, но лучше сразу, чем потом, когда мы будем жить вместе. О проблемах с Сергеем думать не хотелось. Надеялась, что он меня отпустит, проявит человечность за всё хорошее, что было между нами. Ведь я старалась быть примерной, не скандалить, не доставлять проблем, не показывать своей ненависти, как бы плохо мне не было. В конце концов я живой, свободный человек, а сейчас не девяностые. Хотя. Когда Корнилова это останавливало.

Лар пообещал, что всё будет хорошо, и я ему поверила, отбросив мысли о разборках в сторону. Приехав домой долго стояла не веря, что это мои последние минуты в любимой квартире. Здесь всё сделано с любовью, всё такое родное. Каждая часть интерьера выбрана мной для простого, бабского уюта. Это была моя крепость, куда я приходила после тяжёлого дня, пряталась от боли и несправедливости, отряхивалась от проблем. Мечтала, что когда-нибудь эти стены огласит детский смех, и маленькие ножки будут бегать по этому ламинату. Мечты, мечты.

Плюшка ходит вокруг ног, ластиться и всем видом показывает своё недовольство моим долгим отсутствием. Хорошо, что мы договорились с соседкой присматривать за кошками, если в окнах не горит вечером свет.

– Мы переезжаем в новый дом, – наклоняюсь к Плюше, поглаживая за ушком. Она довольно урчит, получив от хозяйки ласку.

Нежничать некогда. Лар не славится терпением, и вряд ли будет ждать меня до ночи. Звонок в домофон подтвердил мои опасения. Лар не выдержал и приехал торопить. Смешно. Ведёт себя, как несдержанный юнец, впрочем, как и я. Уже соскучилась и чувствую себя одиноко. Без его присутствия всё кажется миражом. Страшно что, приехав домой он подумает: а нахрена это надо? и откажется от своего предложения. Встречаю его у лифта, боясь увидеть в глазах отказ от меня, но наталкиваюсь на решительность и расслабляюсь.

Увидев Плюшку, хмурится, слабо сопротивляется, но кошку соглашается взять. Небрежный сброс в коробки моих вещей сначала коробит, но увидев голодный взгляд, улыбаюсь, предвкушая горячее новоселье. Думала проблемы возникнут с машиной, но и здесь поуперался недолго.

Квартира оказалась большой, светлой, чисто мужской, без излишеств и уюта. Белые стены, серая мебель, на панорамных окнах вертикальные жалюзи, минимум мебели и максимум пространства. Пришёл из одного офиса в другой, и лёг спать. Плюша забилась под диван, боясь высунуть нос, а я пошла знакомиться с остальной частью.

– Переделаешь всё по своему вкусу, – обнимает сзади. – О расходах не беспокойся. Можешь нанять дизайнера.

– Если тебе не понравиться мой вкус? – откидываю голову на плечо.

– Мне всё понравиться, – шепчет, кусая мочку.

Нас прерывает сигнал домофона. Лар идёт к двери, а я прохожу на кухню. Через пару минут он возвращается с моей сумочкой, оставленной на аукционе. Заглядываю в неё и достаю разрядившийся телефон. Ставлю на зарядку, но не включаю. Хочу этот вечер принадлежать только Ларри, без звонков, без постороннего общения.

– Давай поедим, – предлагает Лар. – Затем займёмся разборкой вещей.

Полностью согласна. Добываем из недр холодильной камеры салат, печёные овощи, рыбу под маринадом. Разогреваем в микроволновке, стараясь задеть друг друга. Кухня большая, но нас притягивает в одно место, сталкивая плечами, руками, бёдрами. Каждый раз, при столкновении хитро улыбаемся, подразнивая, распыляя. Вкусная домашняя еда немного отвлекает от касаний, переводя наш пыл в словарное русло.

– Кто тебе готовит? – с удовольствием проглатываю кусочек рыбы. Нежная, пряная от уксуса, с добавлением зелени морковки и лимона. Бабушка готовила такую в детстве.

– Домработница. Приходит каждое утро. Убирается, стирает, затаривает холодильник и готовит.

– Очень вкусно, – улыбаюсь. Надеюсь, она не молодая, сисястая красотка.

– Тебе придётся самой скорректировать её дальнейшую работу, – как будто читает мои мысли. – Реши сама, когда ей приходить.

– Хорошо, – киваю головой.

– Даян. Я хочу, чтобы ты ездила на машине с водителем, и в сопровождении охраны, – смотрит в упор, в лице напряжение. – Мне будет спокойнее, если ты будешь под присмотром.

– Как скажешь, – соглашаюсь. Мне тоже будет спокойнее в свете предстоящего разговора с Корниловым.

Ларри остаётся доволен моим послушанием, быстро доедает, скидывает в мойку посуду, стаскивает с меня джинсы, сажает на стойку и показывает, показывает на сколько доволен. Затем знакомит со спальней, демонстрируя, какая большая и удобная кровать. До вещей не добираемся. После долгой экскурсии по квартире, обессиленные ложимся спать, поместив привычно член в обогревалку и склеившись на всю ночь.

Глава 11

Ларри

Утром просыпаюсь не от будильника, а от запаха каши. Господи. Мне кашу не варили лет тридцать. Я даже не помню, как её есть. И вкус забыл, остался в памяти только запах, будящий по утрам, когда отдыхал у Максовских стариков. Вот где я первый раз попробовал манку на молоке и с маслом. У меня дома чаще была овсянка с противной шелухой и на воде.

– Что наколдовала? – застываю в проёме, любуясь птичкой в моей футболке.

– Кашку. Манную. Трудягу кормить собираюсь, – повернулась от плиты, убирая волосы за уши. – Садись, есть будем.

– Мммм… – тяну, играясь на языке первой ложкой. – Как в детстве у бабушки Макса. Каждое утро будешь баловать?

– А это как ночью поработаешь, так утром полопаешь, – томно хлопает ресницами. – Какие планы на сегодня?

– В офис надо съездить. Постараюсь до шести освободиться, – вон, Макс с Джейком, как семьями обзавелись, спешат к шести на ужин. Я теперь тоже не одинокий волк, а глава семейства, мне теперь к шести положено возвращаться. – Чем собираешься заниматься?

– Разберу вещи, обзвоню администраторов, получу отчёт с офиса, – загибает пальцы. – На работу поеду завтра.

– Хорошо. К завтрашнему дню подготовлю машину и водителя с охраной, – облизываю ложку. – Добавки положишь?

– Обжора, – улыбается, снимая с ковшика крышку. – На добавку заработал.

– А на третью порцию? – размешиваю кусочек масла в кремовой текстуре.

– На третью слегка не доработал, – многозначительно смотрит, хитро ухмыляясь.

– Сейчас кашу доем и пойду на перевыполнение плана, – подмигиваю.

Пока Даяна моет тарелки, потягиваю кофе и любуюсь голыми ножками, посматривая на время и просчитывая, успею ли оприходовать её на барной стойке до прихода Зинаиды. Не очень красиво получиться, если пятидесятилетняя домработница застанет мою голову между раскинутых ножек. Прикинув, что минут сорок у нас есть, подхватываю птичку за ягодицы, усаживая на мраморную поверхность, раздвигая ножки и любуясь ярко-розовой плотью, увлажнившейся от соков.

Приникаю губами, прохожусь языком от щёлочки до клитора, всасываю бугорок, покатав между зубами и языком, и повторяю мучительно сладкий процесс. Никогда не любил лизать киски, брезговал, считая это не мужским занятием. Блестящие губки Даи манят, до наполнения рта слюнями, до чесотки в дёснах. Она безумно вкусная, возбуждающе сладкая. От её щёлочки у меня развилась зависимость, как от большой дозы сильного наркотика, вызывающей моментальное привыкание. Непроизвольно вдыхаю, стараясь глотнуть побольше запаха и вкуса. Лижу, зверея от каждой капли сока понимая, что сытость не придёт никогда.

– Лар… Лар… – стонет птичка, притягивая голову теснее в плоть, вдавливаясь, поддавая бёдрами, трахая моё лицо быстрыми, рваными движениями. Ловлю языком вибрацию стенок, оттягиваю зубами опухшую горошину, и ловлю руками бёдра, подпрыгивающие от оргазма.

Как красиво моя крошка кончает. Звонко, смачно, горячо, закатив глазки и приоткрыв ротик. Отрываюсь от плоти, спускаю штаны и натягиваю на себя, скользя по влажности внутрь, выбивая крик. Трахаю быстро, закинув ноги на плечи, впечатываюсь пахом в ягодицы, сотрясая собой разомлевшее тело. Дая заводиться снова, подаётся вперёд, старается вобрать поглубже. Хуею от неё. Сдерживаюсь из последних сил, желая подарить ещё один оргазм. Опускаю руку на клитор, пощипывая, вытягивая, покручивая пальцами.

– Кончай! – рычу сквозь зубы, двигаясь на пределе, вбиваясь до одурения. – Кончай, я сказал!

Как по команде, сжимает стенками член, скручивая, вытягивая сперму. Кончаю, продолжая двигаться, продлевая её оргазм и своё удовольствие. Замираю, приподняв её с поверхности, прижимаю до скрипа в рёбрах, до онемения в руках.

– Моя… Только моя… Никому не отдам… – шепчу, шаря руками по спине, показывая, как дорога.

– Твоя… Только твоя… – получаю в ответ, вместе с впивающими в спину ноготками.

Постепенно дрожь проходит, дыхание восстанавливается, поглаживания замедляются. Отстраняюсь, спуская на пол.

– Скоро Зинаида придёт, – оправдываю своё отстранение. – Не надо её смущать.

– Зинаида, это домработница? – приглаживает волосы. – Молодая?

– Да. Молодая, красивая и очень стеснительная, – дразню птичку, наблюдая, как глаза от ревности становятся угольно-чёрные.

Оставив Даю, еду в офис, договорившись пересечься там с Максом. Через тридцать минут в пробках, уже скучаю, что портит настроение дальше некуда. Не представляю, как весь день буду без неё. Помнится, когда Макс нашёл Дарью, не появлялся на работе год, заскакивая для проформы раз в неделю, показать, что ещё жив.

– Тебе надо уехать на пару месяцев и увезти Даяну, – с ходу набрасывается Макс, как только я появляюсь в офисе.

– Первый вопрос: Зачем? Второй: Куда? – удивляюсь такому неординарному решению.

– Первое: не маячить перед глазами Корнилова. Может он остынет за пару месяцев, или сделает первые шаги, показав, что от него ожидать. Второе: в Лос-Анджелес. Совместишь безопасное с полезным.

– Что-то случилось? – сажусь в кресло, напротив.

– Подрядчика лишили лицензии за косяки на других объектах. Надо перевести временно весь объём на оставшихся и подыскать замену.

– У нас там команда управленцев. Они не справятся с этой хернёй? – пытаюсь возмутиться тупым расходом моего времени.

– Брат. Спрячь свою женщину, пока не случилось чего плохого, – он проникновенно смотрит на меня. – Я довыёбывался со своими амбициями. Помнишь, чем кончилось. Чуть не потерял жену. Уезжай. Найми кучу охраны и займи себя хернёй. Сможешь больше проводить время с Даяной. А я здесь ребят напрягу. Попытаемся предугадать действия Корнилова и предупредить последствия.

– Хорошо. Билеты на завтра беру? – соглашаюсь. Вполне трезвое решение в сложившейся ситуации.

– Я забронировал чартер, – Макс как всегда продумал каждый шаг, решив всё заранее. – Вылет в четыре по полудню. Собирайтесь.

Глава 12

Даяна

Через полчаса, после ухода Ларри, в замочной скважине поворачивается ключ. Выхожу в коридор, ожидая увидеть размалёванную девицу, создающую уют моему мужчине, но на пороге появляется невысокая, полная женщина лет пятидесяти.

– Здравствуйте, Вы Зинаида? – уточняю, боясь разочароваться.

– Здравствуйте. Зинаида, – кивает головой, ставя на полпакеты из супермаркета. – А Вы Даяна, девушка Ларри?

– Да, – улыбаюсь, смакуя словосочетание: девушка Ларри.

– Вам что-нибудь приготовить? – Зинаида выжидательно смотрит.

– Нет, спасибо. Я уже позавтракала, – стараюсь быть вежливой, но мне не комфортно общаться с человеком, обращаясь как с прислугой. Всю жизнь жила без этих золотых заскоков.

– Хорошо. Я тогда приберусь и ужином займусь. Какие пожелания?

– Готовьте сегодня на Ваше усмотрение, – пытаюсь быстрее свернуть беседу. – Меню обсудим завтра.

Скрываюсь в спальне, решив наконец-то включить телефон. Не успевает заработать гаджет, как трель из поступающих сообщений не переставая разливается по комнате. Беру в руки успокоившийся аппарат, как он тут же оживает, высвечивая «Сергей» и заставляя трястись рукам.

– Ало, – пищу, принимая вызов.

– Ну здравствуй, Даяна, – раздаётся ненавистный голос. – Надолго пропала. Не сообщила. Исчезла. Не хорошо, Даяна.

– Я уезжала на праздники, – оправдываюсь.

– Отдохнула? – издевается.

– Сергей. Я встретила мужчину. Прошу. Отпусти. Время идёт. Моложе я не становлюсь. Я хочу семью, ребёнка. Отпусти, – выпалила, набравшись смелости.

– Мужчину? Семью хочешь? Ребёнка? – холодно спрашивает. – А что ты готова отдать взамен?

– Бизнес забирай, – ни секунды не задумываясь, отвечаю.

– Влюбилась? – смеётся, а у меня от его смеха внутренности вымораживаются.

– Я живой человек, Сергей, – тихо бубню.

– Меня не будет пару, тройку недель. Приеду, обсудим, – обрывает разговор. А я дышать не могу, глаза рвёт от слёз, горло сковало болью.

Страшно, не то слово, которое можно применить к этой ситуации. Панический ужас, скребущийся где-то внутри, вонзающий острые, корявые когти в сердце. Я не глупая, наивная девочка, и отлично знаю Корнилова Сергея Ивановича, человека, не имеющего сердце, продавшего душу дьяволу. Беспринципная, подлая мразь, не гнушающаяся гнилыми методами. Сомневаюсь, что удастся выбраться из этой передряги без потерь, и бизнес уже не так важен, на первое место выходит жажда выжить, сохранить свой маленький мир на двоих.

Чашка крепкого кофе, сваренный Зинаидой, а не созданный бездушной машиной, немного приводит чувства в спокойное состояние. Зина оказывается душевным человеком, окутывающим материнским теплом, которого так не хватала с четырнадцати лет. Мама умерла от инсульта, не вернувшись с работы. И всё вроде бы всё было хорошо, тридцать восемь лет, здоровое сердце, отсутствие недомогания. Никто не думал, что утренняя головная боль станет первым звоночком к вечерней катастрофе. Отец не смог оправиться, сох заживо на протяжении трёх лет, и отправился вслед за мамой от сердечного приступа. Оно и так его беспокоило, но уставший организм не справился с кризом. До совершеннолетия была под фиктивным присмотром дяди, которому до меня не было никакого дела, так что на следующий день, после восемнадцатилетия он выдал мне документы, деньги на месяц и отправил во взрослую жизнь.

А дальше работа, заочка, борьба за существование, подсчёт копеечек на протяжении десяти лет с долгим обдумыванием, купить яйца или пачку макарон. Справилась, не скатилась, выкарабкалась. Вот и сейчас справлюсь. Ради Ларри и будущего с ним.

– Птичка! Я дома! – кричит Лар из прихожей.

– Так рано? Что-то случилось? – выскакиваю из кухни, бросаясь на шею любимому.

– Случилось. Проблемы с подрядчиком, – сжимает задницу, оставляя скользящий поцелуй. – Собирай вещи. В четыре самолёт в Лос-Анджелес. Поживём там пару месяцев, пока проблему с лицензией не решим.

– Лар, а как же моя работа? Я не могу так надолго всё бросить, – паникую.

– Я отправлю управляющего. Он проследит, пока тебя не будет, – успокаивающе гладит по спине.

– А Плюшка?

– Пуфик тоже заберём, – вздыхает, делая вид, что это здоровенная корова, а не маленькая кошечка. – Много не бери, всё на месте купим.

Вещей и так немного, только то, что привезла вчера с собой. Собирать оказалось нечего – ещё не распаковывала. Лар загружает небольшой чемодан, основную часть которого составляют документы. Глядя на него избавляюсь от массы барахла, упаковав только бельё, спортивный костюм, косметические средства и пару платьев. По прилёту нас ожидает грандиозный шопинг. Отдав Зинаиде дальнейшие распоряжения, направляемся в аэропорт.

– У нас частный самолёт, – делится информацией Ларри, щупая мою коленку. – В нём есть спальня…

– Собираешься соблазнить меня на высоте десять тысяч метров? – улыбаюсь.

– И не только соблазнить. Заставить стонать… – поигрывает бровями. – Умолять… Требовать…

– Я уже готова стонать, умолять и требовать, – прикладываюсь на плечо. – Где будем жить?

– У меня небольшое поместье на прибрежной территории. Тихое место, бассейн и отшлифованная прислуга. Тебе понравится.

Салон самолёта зонирован на три части, не считая кабины пилотов. Белый салон с восемью креслами, обтянутыми нежнейшей кожей, небольшое помещение с рабочей зоной для стюардессы, готовящей напитки и разогревающей простую еду, и самая интересная комната в чёрных тонах с двуспальной кроватью, тумбочкой, встроенным шкафом и стеклянной перегородкой, за которой расположился душ, не прикрытый от посторонних глаз. Узкая дверь ведёт в микро-уборную, отделанную зеркальными панелями, так что туалет выглядит слишком экстравагантно. Сидишь на унитазе, окружённая своими отражениями, сидящими на унитазе. Хотела бы я посмотреть на горе дизайнера, страдающего нарциссизмом, сидящего в этом помещение.

Пока взлетаем, пришлось пристегнуться в креслах, пожирая друг друга глазами. Мечтаю сдаться этому голоду, отдаться умелым рукам, прочувствовать каждое касание, сжигающее меня снаружи, каждый поцелуй, плавящий меня изнутри. Его взгляд обещает испепелить меня дотла, воскрешая вновь собой, своей страстью.

Еле досиживаю до разрешения отстегнуться и покинуть кресло, отказываюсь от обеда. Я голодна, но голод мой сконцентрирован в районе одного известного мужчины, вытворяющего со мной страшно вкусные вещи. Уже теку от предвкушения, в голове прокручиваю, как он меня возьмёт. Поставит на колени и пристроится сзади, посадит на себя и прикажет гарцевать, прижмёт к стене и вторгнется на одном дыхании.

– Пойдём отдохнём, – вырывает из мечтательного марева любимый голос. – Лететь двенадцать часов. Можно поспать.

Послушно даю руку, поднимаясь с кресла, и иду за ним в спальню, любуясь прокаченной спиной и ягодицами, обтянутыми футболкой и тонкими джинсами.

– Уверен, что хочешь спать? – тихо спрашиваю, войдя в тёмное царство.

– Для обслуживающего персонала мы пошли спать, – шепчет, прижимая к закрытой двери. – Звукоизоляция здесь средненькая, так что кричи в подушку, чтобы у пилотов в штанах не чесалось.

Впивается в губы, расстёгивая и приспуская джинсы вместе с трусиками, приподнимая футболку и задирая бюстгальтер.

– Я жутко соскучился, – рычит, подталкивая к кровати и наклоняя вперёд.

Подтягивает попку к краю и прижимает грудью в матрас. Слышу звук расстёгивающейся молнии, шуршание стягивающейся одежды, ощущаю горячее касание складочек и резкую наполненность, сводящую с ума. Из-за штанов, удерживающихся на середине бёдер, не могу расставить ноги, и член туже входит в меня, вынуждая прочувствовать каждую венку, каждый сгиб, всю твёрдость, таранящую плоть, не давая вздохнуть и расслабиться. Лар внедряется со звериным нетерпением, впиваясь пальцами в бёдра, рыча при каждом толкании.

– Ты сжала меня тисками, – хрипит, не сбавляя темпа. – Я хуею от тебя, птичка.

Просовывает руку под живот, пытаясь добраться до клитора, но складочки слишком сильно зажаты, не допуская какого-либо касания между ними. Не добравшись до вожделенного бугорка, Лар с силой надавливает в его области через внешние губы, потирая по круговой, вызывая скручивающийся трепет, сдавливая узел внизу живота, подгоняя взрывную волну. Кричу в покрывало, вгрызаясь зубами, пока тело простреливает переливами тока, а кровь закипает, сжигая всё на своём пути. Лар кончает практически сразу, заваливаясь на меня и придавливая к кровати, продолжая успокаивающе двигаться, замедляясь при каждом движении.

Он скатывается, оставляя пустоту, но я знаю, что это ненадолго. Мы ещё не скоро ляжем спать, проверяя на прочность результаты творения нарциссного дизайнера, доводя друг друга до изнеможения.