Текст книги "Их маленький, грязный секрет"
Автор книги: М. Климова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Глава 9
Наэлектризованность Томы дошла до предела, каждое соприкосновение с Ромой простреливало разрядами, сокращая мышцы и подгоняя кровь в сосредоточие женственности. Томе казалось, что между ног всё распухло и мешало сидеть. Она елозила на стуле, пытаясь сбить зуд и жар, цепляясь за посторонние мысли. Только всё было бесполезно. Зуд усиливался, жар становился непереносимым, а мысли все крутились вокруг члена, который до сих пор не в ней.
Рома ловил золотую середину, подливая вина и всматриваясь в её глаза. Они лихорадочно блестели, перетягивая на себя внимание с покрасневших от градусов щёк. Уже не трезвая, и ещё не пьяная, как раз то, что надо. Мышцы лица расслабились, улыбка стала манящей, каждым движением Тамара предлагала себя. Ромка отправил другу смску, включил музыку погромче и пригласил Тому на танец.
Он развернул её спиной, расположил руку на животе и впечатал в себя, воспроизводя сцену из клуба. Общее скольжение, влажная дорожка по плечу, несдержанное сжатие груди. Как-то невзначай слетело платье, оставив Тому в кружевном белье.
– Ты очень красивая, Тома, – на придыхании произнёс Роман, отстраняясь от девушки и разворачивая её вокруг оси. – Дышать больно, глядя на тебя.
Рычащие нотки просачивались под кожу, а потемневший, голодный взгляд плавил, скручивая и растягивая, как стальную спираль. Рома спустил лямки бюстгальтера, стянул вниз чашечки и захлебнулся от восторга. Тома была прекрасна. Высокая, плотная грудь, увенчанная ярко-розовыми сосками, которую хотелось смять, протащить между двумя холмами член, и двигать бёдрами, увеличивая темп.
Он провёл по ней пальцами, взвесил в ладони и нагнулся, присасываясь к вершинке губами. Тома протяжно застонала, выгнулась и зарылась в волосах, притягивая голову к себе. Она была на грани, балансируя между сознанием и сумасшествием, тёрлась об Романа, царапала его через рубашку. Парень подтолкнул Тому на кровать, откинул на спину, подтянул бёдра на край, сорвал трусики и широко развёл ноги. Томка смутилась от такой близости его лица рядом со своей промежность. Её никогда так пристально не разглядывали там, не изучали, не показывали, насколько нравиться увиденное.
– Не двигайся, – рыкнул, когда девушка попыталась стеснительно прикрыться. – Я хочу видеть.
Тома замерла и почувствовала обжигающее дыхание, а следом широкие мазки языком. Теперь воздухом захлебнулась Тамара. Её первый раз так смачно лизали, и это было пошло, грязно и одуряюще приятно. Рома ласкал, нырял в щёлочку, игрался с горошинкой, подводил к взрыву и отступал, успокаивающе поглаживая, переключаясь на губки, чтобы потом сова сводить с ума.
Тому трясло, низ живота сводило болезненными спазмами, она горела и маниакально нуждалась в развязке, которую никак не могла получить. Ромка, как будто издевался над ней, приближая к небесам и сбрасывая обратно в пропасть. На подкатывающей волне, на потемнение в сознании всё прекратилось. Тома недовольно захныкала, открыла глаза, приподнялась на локтях и задышала ещё чаще, следя за раздевающимся парнем. Структурные мышцы перекатывались под загорелой кожей, бычьи рога внизу живота остро уходили под резинку боксеров, а когда Ромка стащил и их, Тамара чуть не подавилась слюной. Большой, гордо стоящий, перевитый голубоватыми венами, с блестящей, тёмной головкой ствол.
Рома прошёлся несколько раз ладонью по всей длине, натягивая кожу и демонстрируя дружка во всей красе, забрался на кровать, облокотился на спинку, расставил ноги и поманил пальцем Тому к себе.
– Встань не четвереньки, оттопырь попку и пососи его, – Рома приподнял тяжёлые яйца и подался вперёд.
Тома, как заворожённая, перевернулась, встала на колени, подползла и наклонилась к паху, задирая попу вверх. Лизнула головку, обхватила её губами и опустилась немного вниз. Член был горячим, солоноватым, очень нежным, и Тома втянула его ещё чуть-чуть.
– Бери глубже, детка. Соси активнее, – прошипел Рома, наматывая волосы и задавая глубину и ритм. – Расставь широко ноги, обопрись на локти и продолжай.
Тома готова была на всё. Сосала, насаживалась до предела, работала языком. Между ног пекло, пульсировало, текло от бешенного возбуждения. Рома давил рукой на затылок, рычал, подкидывал бёдра и довольно улыбался Вовке, стоящему рядом с кроватью и жадно следящему за торчащей попкой.
Тамара скулила, исходила слюнями, получала, что удивительно, удовольствие от минета, терялась в себе, пока не почувствовала чей-то язык на промежности. Она замерла, напряглась, хотела развернуться, но Рома сделал ещё один моток в волосах, полностью обездвижив.
– Не отвлекайся, – рыкнул, давя властностью. – Я не разрешал останавливаться.
Глубокий толчок в рот, достающий до горла, и влажное касание языка, парализующее своей неправильностью. Грубость здесь, нежность там. Чьи-то пальцы проскользнули во влагалище, губы присосались к бугорку, а конец члена упёрся в глотку. От противоречивых ощущений Тому повело. Она прислушалась к себе, нащупала тонкую грань, толкнулась в неё и взорвалась.
Спазм за спазмом, волна за волной, и член в ней, дарящий долгожданную наполненность, продлевающий оргазм, закручивающий новую спираль. Владимир наращивал темп, вбивался в узкую плоть и охреневал от происходящего с ним. Разряды, несущие с бешенством кровь, давящие на уши, выкручивающие наизнанку. Томин стон, пульсация внутри и сокращения, сжимающие ствол. Вовка еле успел выйти, забрызгивая ягодицы густой спермой. Ромка сделал последний толчок и излился в горло, поглаживая Тому по щеке.
– Всё хорошо детка, – прошептал Рома, когда Тамара сжалась, увидев Вовку позади себя. – Я не мог не поделиться. Мы же всегда были вместе, втроём. Это судьба, Тома. Нам суждено быть во всём вместе.
Он ещё говорил всякую ерунду, как им не хватало Томы и, как они страдали, когда она улетела, намекал на любовь, а Вовка подтверждал, заваливал Тамару комплиментами. И кажется, Тома сдалась.
Глава 10
Прийти в чувства и подумать Томе не дали. Пара часов сна, и девушку выдернули из темноты волны на грани фола. Они исходили с низа и поднимались вверх, наполняя собой каждую клеточку. Тома повела бёдрами, вытянулась и ощутила влажные касания к киске. Приподняла голову и увидела тёмную голову между ног, творящую непередаваемые вещи.
– Проснулась детка? – прошептал Роман, сгребая в руку грудь. – Пора на следующий заход. Тебе понравиться.
Он коснулся губ, провёл по нижней языком и ворвался языком внутрь, подавляя поднимающиеся мысли. Сложно думать, когда разрываешься на части от ощущений. Властные, жёсткие толчки во рту и болезненные тиски на сосках, против нежных касаний складочек языком и ввинчивающихся движений пальцев. Тома застонала, раскрылась сильнее, растянув ноги в шпагат, подалась вперёд, прогнувшись в позвонке, и позволила делать с собой всё, что угодно.
Парни заметили добровольную сдачу и усилили напор. Вовка сжал бёдра, втираясь в промежность лицом, и стал жадно лизать плоть, резче трахая пальцами, а Рома занялся грудью, кусая и всасывая соски. Тому било лихорадочной дрожью, затапливало жаром, затягивало похотью. Так много их, и так мало. Пульсация требовала большего, а стеночки влагалища изнывали от пустоты.
Вовка отстранился, освобождая место другу, и Рома заполнил пустоту собой. Он входил жёстко, глубоко, увеличивая темп с каждым толчком, и с сумасшествием вгрызался в грудь, оставляя свои метки. Тома металась, крутила головой, кричала от бешенного напора, раздражавшего нервные окончания внутри. Владимир сидел рядом и с завистью следил за ними, мечтая присоединиться. Ребята всегда чувствовали друг друга, поэтому Ромка вышел из Томы, перевернул её на живот, задрал попу, ставя на колени, и снова заполнил девушку собой.
– Удели внимание Вовчику, – подался вперёд, сотрясая ягодицы. – Пососи у него.
Тома послушно открыла рот, прошлась языком по тёмной головки, накрыла губами член, предлагая себя. Это был чистейший кайф, сравнимый, наверное, только с раем. Ротик Томы был неумелым, но это не мешало Вовке с упоением врываться в него, скользить по нёбу и языку, исследовать способности и возможности Тамары глотательного рефлекса.
– Дыши носом и расслабь горло, – прошипел Вовка, ощутив рвотный спазм на конце. – Ты сможешь, детка. Главное, расслабься. Всё остальное я сделаю сам.
Горло немного саднило, но довольное урчание парня и его лицо, перекошенное удовольствием, смывало дискомфорт и толкало доставить ему большего. Тома усерднее заводила головой, помогая себе рукой, теребя яички и лаская чувствительное местечко под ними. Вовка вибрировал под мощными разрядами, идущими от рук и языка Томы. Каждое касание вызывало бурю эмоций, и это было самое лучшее, что когда-нибудь испытывал парень. Он вбивался, наблюдал, как увлажнённый слюной ствол исчезает в её губах и млел, задыхаясь от эйфории.
Ромка был в таком же состоянии, и если раньше он смотрел, как друг насаживает очередную куклу, и подгонял своё возбуждение этим зрелищем, то сейчас он не мог оторвать взгляда от места его соединения с Томой. Это была какая-то звериная похоть, спровоцированная карамельным запахом и вкусом. Рома с голодом трахал киску, но не чувствовал, как раньше, пресыщения. Он ещё не кончил, но уже хотел ещё.
А Тома от осознания, что её имеют одновременно два мужика, да не просто каких-то два мужика, а лучшие друзья, являющиеся лакомыми кусочками для всего женского окружения, разрывалась на части. Сумасшедшее возбуждение, безмерное удовольствие, ощущение власти над ними, хоть ведущую позицию и занимали они, и что-то объёмное внизу живота, сжимающее мышцы, распирающее, готовое взорваться, забрызгав всё вокруг. Ещё пара толчков, задевающих стенку матки, ещё несколько удушающих проникновений, и темнота заволакивает глаза, яркие вспышки загораются то тут, то там, кровь, закипающими потоками, разносит по венам чистый наркотик, и пугающее сокращение каждого сантиметра тела, от кончиков пальцев на ногах, до лица.
Тома была в отключке, когда парни догнали себя руками и выплеснулись на неё, рыча, как звери. Никому в голову не пришло воспользоваться презервативами, а после пробы без защиты, возвращаться к резинкам не тянуло. У Ромы с Вовой в голове вертелось только одно: перебирать кукол больше не хочется, только Тома, и больше никого.
– Детка, ты как? – осторожно поинтересовался Вовка, когда Тома пришла в себя.
– Хорошо. Никогда такого не испытывала. Хорошо и стыдно, – пролепетала Тома, пряча лицо у него на груди.
– Здесь нечего стыдиться. Тебе хорошо, нам тоже. Мы об этом несколько лет мечтали, – промурлыкал Вовка, зарываясь пятернёй Томе в волосы и приподнимая голову к себе. – Это необычно, но совсем не стыдно. Многие создают тройственный союз, просто не афишируют его.
– Мы тоже не будем афишировать? – рискнула оторвать взгляд от его груди и посмотрела в глаза.
– Это будет наш маленький, секрет, – приластился сзади Ромка, покрывая шею невесомыми поцелуями. – Наш общий, маленький, грязный секрет.
То ли Тамара не совсем очухалась, то ли нежность Ромки снова погрузила её в опьяняющее состояние, но слово «грязный» Тома упустила, услышав только «общий, маленький секрет». Оргазм был настолько божественным, что девушка не смогла отказать себе в этом удовольствии, и повелась на предложение ребят продолжать встречаться.
Напоследок они взяли её на кухне, посадив на барную стойку, затем зажали в душе, трахая по очереди, держа на руках, и измотанную, но счастливую, проводили домой. По дороге Владимир держался чуть в стороне, изображая просто друга, а Роман с удовлетворением демонстрировал окружающим их с Томой связь.
– Будешь должна, – рыкнул Томе обделённый Вовчик, когда Ромка засосал её у подъезда.
– Отдам все долги. Обещаю, – смущённо произнесла Тома и скрылась за дверью.
– Блядь! Я столько всего хотел с ней сделать, столько поз опробовать, столько мест пометить. Она крышесносная. Не зря же на неё встал член ещё три года назад. Он уже тогда чувствовал, что будет захлёбываться от восторга, трахая Томку.
Ромыч брызгал слюной, делясь впечатлениями с другом, ловя от него схожие эмоции. Они испытывали то же состояние, что в свой первый раз, оказавшись вдвоём в одной женщине. Восторг, звериный голод, непроходящая похоть, постоянный стояк.
– Только не гони, – притормозил Вовка Ромку. – Развращать Томушку нужно осторожно, не спеша, со вкусом. А ещё удостовериться, что она предохраняется. Хочу наполнить её спермой.
– Согласен, – закатил мечтательно глаза Ромка, представляя, как выплёскивается в неё, метит собой, своим запахом, своим семенем.
Трах незаметно перерастал в отношения, затягивая в свои сети, расставляя ловушки, толкая мужчин на необдуманные поступки. Помешательство на женщине страшнее алкоголя, а полное погружение в неё сравнимо с наркозависимостью. Ребята ещё этого не знали, но этот вечер вёл их именно туда.
Глава 11
Утром, а точнее ближе к обеду, Тома сладко потянулась в постели, чувствуя себя настолько умиротворённой, что солнце, прорвавшееся сквозь занавески, светило ярче, воздух, проникший через открытое окно, благоухал ярче, а бабочки в животе, радостно машущие крыльями, напомнили о вчерашнем.
– Господи. Как же я так? Готовилась отдаться Ромке, а отдалась обоим. И не один раз отдалась, – обречённо простонала Тома, прикрывая лицо одеялом. – Стыдно, но до одурения хорошо. Что они со мной вытворяли… Господи… Это было прекрасно…
Тома прокрутила в голове каждую секунду вечера и ощутила сжимающее спазмами возбуждение. Низ живота скрутило томной болью, складочки налились и увлажнились, а стенки дёрнулись в ожидании. Первый раз принёс не только боль и смущение, но и разочарование, а ребята смыли все неприятные воспоминания, подарив необыкновенные оргазмы. Сколько их было? Тамара сбилась со счёту. Казалось, он был сплошной, долгий, выворачивающий наизнанку.
Тома лежала, изучала потолок и боялась, что парни удовлетворились разовым сексом, и больше не захотят продолжение. Удивительно. Вчера она рассматривала такие отношения с брезгливостью и отрицанием, сегодня же начала себя изводить мыслью, что этого не повториться. Что это? Распущенность, блядская наружность, взбунтовавшееся либидо? Или всё намного тоньше – завязано на безграничном доверии, подпитано годами дружбы, сдобрено привязанностью? Режим самокопания прервал звонок телефона, и на экране высветилось смеющееся лицо Ромки, снятое два года назад.
– Привет, детка, – прокричал Роман. – Соскучились по тебе до боли в яй… зубах. Встретимся через час?
– Встретимся, – растянулась в улыбке Тома, выдыхая и растирая грудь, в которой что-то запекло от боязни услышать, что она больше не нужна.
– Будем ждать тебя у подъезда, – ворвался в трубку голос Вовки, и связь оборвалась.
Тома носилась по квартире, как заведённая. Всего час, а надо сделать так много. Душ, завтрак, укладка волос, выбор наряда. Тамара выскочила из подъезда тяжело дыша, и попала в руки Ромки, жадно впившегося в её губы.
– Всю ночь мечтал это сделать, – прошелестел, выдыхая, и оттянул зубами нижнюю губу.
– Кончай, – возмутился Вовка. – У меня сейчас яйца лопнут от ваших лизаний.
До дома ребят добрались быстро, а прелюдию начали в лифте, целуясь, перетягивая Тому в свои объятия, задирая юбку и проверяя готовность. Тамара была неприлично мокрая, и это заводило ещё сильнее. Звериная похоть проснулась моментально, требуя немедленного внедрения в узкую плоть. Ласки закончились там же в лифте, потому что, переступив порог квартиры, нежность закончилась.
Майка, затрещав по швам, оказалась заброшенной в угол, туда же полетел бюстгальтер и порванные трусики. Тому разрывали, крутили, пока она не осталась в одних босоножках, припёртая спиной к груди Вовки, насаженная на ствол Ромки с высоко задранными ногами. Рома с остервенением вбивался в Тому, подбрасывая её мощными толчками и сжимая до синяков бёдра, глуша рычанием её громкие стоны.
Вовка удерживал её собой, теребил клитор и поглаживал между ягодицами, крутясь вокруг тугого колечка и мечтая в скором времени туда попасть. Для члена было ещё рановато, но разведку руками можно было провести. Смочив палец слюной, Владимир осторожно надавил и стал медленно продвигаться, борясь с сопротивляющимися стенками.
Тома уже поднималась на гребне волны, когда почувствовала смущающее движение в запретном месте. Она хотела воспротивится, но от неправильного действия по позвонку пронеслась дрожь, низ живота скрутило спазмом, а бабочки взбесились, подбрасывая её на самый пик и сталкивая в пучину разрываемого оргазма. Рома кончил через несколько толчков после Томы и, прижав её к себе крепче, освободил место для друга.
Володька не стал менять Томино положение и сразу ворвался, продлевая пульсацию, судороги и крики. Он долбил не так грубо, но бо́льший размер члена компенсировал жёсткость и скорость Романа. Тому качало на волнах, затягивало в толщу воды и потрясывало от наполняющего жаром океана. Если Рома сводил с ума напором и скоростью, то с Вовой штормило, бросая от штиля в буйное помешательство. Кончили они вместе. Тома крича, а Вовка, вгрызаясь ей в плечо и продолжая тереться плюющимся членом о ягодицы.
После такого забега ребята готовы были сожрать слона. Заказав две большие пиццы, завалились в ванную, где уломали Тому сделать им минет. Убийственное зрелище. Тома на коленях с широко распахнутыми глазами, с потёкшей тушью и смиренно открытым ртом, принимающим поочерёдно оба члена. Опухшие губки сминались под скользящими, поступательными движениями, и было не важно отсутствие опыта, улёт был похлеще, чем прежде.
Обмывали Тамару вдвоём, покрывая тело душистой пеной и кайфуя от отголосков недавнего оргазма. Ощущение раскрытых крыльев за спиной и чувство полёта не отпускало мужчин целый день. Пиццу решили есть на полу, расстелив покрывало и бросив для удобства подушки.
– Предлагаю игру, – дожёвывая произнёс Роман. – Вопрос-ответ. Правила просты. Вопросы любые, ответы честные. Нам нужно наверстать два года разлуки и узнать друг друга заново.
– Хорошо, – согласилась Тома. – Кто начинает?
– Дамы вперёд, – проворковал Вовка, склоняясь к Томе и мазнув быстрым поцелуем.
– Это ваш первый секс втроём? – смущённо спросила Тома, опуская глаза в пол.
– Нет, – запнувшись ответил Роман, не ожидая, что первым вопросом станет их сексуальное пристрастие.
– Но с продолжением первый, – подхватил Вовка, подслащивая пилюлю. – Мы всегда обходились разовыми встречами. С тобой хочется продолжения, Тома.
– Сколько у тебя было мужчин до нас? – бросил ответку Рома.
– Один, – тихо выдохнула Тамара. – И секс был то же один раз.
Она прикрыла глаза, стыдясь своей неопытности, и пропустила довольные улыбки ребят. Парни готовы были пуститься в пляс от новости, что их девушка не снимала трусики перед каждым встречным, а один раз можно было списать на любопытство, не увенчавшееся успехом.
– Детка. Ну ты чего засмущалась? – Ромка захватил её в плен и прижал к себе. – Это же хорошо, что у тебя нет опыта. Мы всему научим тебя сами. Поверь. Ты не разочаруешься. Мы столько всего покажем, столько всего попробуем.
– Том, ты предохраняешься? – прервал очерёдность игры Владимир, решив выяснить все важные вопросы сразу.
– Нет, – мотнула головой девушка, покрываясь румянцем. Ей было неудобно обсуждать такие темы с парнями, неудобно говорить о сексе. Сама ситуация была не удобна, но Тома нашла в себе силы продолжить разговор, так как вопросы, действительно, были важные. Но не с мамой же об этом говорить.
– Тебе нужно сходить ко врачу и проконсультироваться о способах контрацепции, – зацепился за тему Роман, продолжая удерживать девушку на коленях. – Резинки иногда рвутся, да и не в кайф ими пользоваться. Хочется чувствовать тебя по полной, кожа к коже. Хочется тереться о твои влажные стенки и ощущать каждую неровность, каждое сжатие.
Тома поплыла от его слов, и место пиццы, отодвинутой к батарее, заняли сплетённые тела, гладящие друг друга, вылизывающие, целующие, движущиеся в вечном танце страсти.
Глава 12
– Ваше задание. На выполнение сорок минут, – протягивает листы строгая женщина, входящая в состав приёмной комиссии.
С двумя предыдущими экзаменами Тома справилась на отлично, несмотря на отсутствие времени для подготовки. Хорошая база, полученная в Канаде, и постоянная работа над расширением знаний, призванная доказать окружению, что русские девушки приезжают не только раздвигать ноги, но и работать над своим образованием.
Восемь человек, усердно заполняющих нужные клетки и вписывающих с мерным скрипом стержня о бумагу ответы, три преподавателя и один охранник, зорко следящие за каждым движением претендентов, лишающие любой возможности списать. Томе без надобности помощь со стороны. Материал, выученный ещё год назад, на опережение, отскакивал от зубов, как таблица умножения, как приевшееся правило «ча-ща», нарушаемое только армянскими фамилиями.
Тридцать минут, и Тома выскользнула из аудитории, тихо прикрыв дверь, с полной уверенностью высших балов и неплохих шансов в поступление на выбранный факультет. Тамара представила себя в тёмно-синей форме, улыбнулась отражению в зеркале и, толкнув стеклянную дверь, выскочила в июльскую жару.
Ощущение полного счастья, разливающееся под кожей, заполнившее собой каждую молекулу организма. В таком состоянии Тома пребывала последние три недели. Полное погружение в чувства её и их, полная отдача в сексе для неё и для них. Господи. Что они вытворяли с ней… Что она позволяла вытворять с собой… Всё было остро до предела, но вчера предел был оставлен далеко позади, оставив немного стыда, неловкости и море удовольствия.
– Расслабься, Том, ты сможешь, – задевал напряжённой вибрацией голос Вовки, теряющийся в её дыхании.
Девушка лежала на нём с расставленными ногами, впиваясь сосками в мощную грудь, и задыхалась от распирающего давления в том месте, где ещё никто не был. Лёгкая боль, обжигающее трение, выворачивающее удовольствие.
– Я на месте, – сдавлено прошипел Роман, замирая и давая возможность Томе смириться с размером. – Твой ход, – уже Вовке.
Для них троих мир перестал существовать в тот момент, когда Володя сделал первое движение, скользя внутрь и теряясь в обрушившемся небе. Синхронность, слаженность подачи, грудной стон, смешивающийся с горловым хрипом. Пот, стекающий и капающий на спину, испаряющийся от накала, чувство невозможности это перенести, нарастающий темп, стирающий всё, что было до, горькое осознание невозврата к пресным отношениям и взрыв, топящий сомнения, смешивающийся с победоносным рычанием и их семенем, выжигающим остатки воли. Она их… И только их… По-другому не может быть…
– Привет, подруга, – выбивает из воспоминаний Наташка, садясь за столик под пёстрым зонтиком в открытом кафе. – Вся сияешь, и улыбка загадочная. Колись. Ромка оказался на высоте?
