Текст книги "За право мстить плачу любовью"
Автор книги: М. Климова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 5
– Девушка. Мне, пожалуйста, вон тот букетик. Да, да. Этот, с ромашками.
– Это не ромашки, а хризантемы, – просветила продавец цветочного ларька.
– Да какая нахрен разница, ромашки, хризантемы? Главное, чтобы не завял к вечеру.
Илья торопился к окончанию дежурства Светланы и решил показать себя во всей красе. Света должна увидеть, что он не солдафон какой-то, что он может быть романтиком. Их вчерашний поцелуй, такой нежный, такой страстный, такой обещающий… Жалко, что не удалось продвинуться дальше, да и не получится на её территории, где в любой самый неподходящий момент может появиться Лёнька.
На цветы Илья делал большую ставку. Света растечётся лужицей, позволит себя поцеловать, ответит, согласится поехать к мужчине домой, а там Илья всё уже подготовил. Свечи, тортик, бутылочка шампанского, разобранный диван, застеленный новым комплектом белья с ромашками, или хризантемами, чёрт его знает.
Света немного задержалась, забежав к Катерине и обрадовав ту хрустящим паспортом и канцелярскими товарами. Помимо толстой тетради Света купила разукрашку и цветные карандаши.
– Катюш. Это для разработки пальцев полезно, – с улыбкой объяснила Светлана.
– Спасибо, Светлана Сергеевна, за заботу, – Катя чуть не прослезилась от тёплого внимания.
– Катюш, да брось ты эту официальность. Давай «Света», и на ты? Тем более у меня к тебе интересное предложение.
Катя оторвалась от подарков и заинтересованно посмотрела на Светлану.
– Мы с Лёней хотим, чтобы ты жила с нами. Свободная комната есть, – на одном дыхании выдала Светлана. – Я привязалась к тебе, Катюш, как к дочери, о которой всегда мечтала. Так что соглашайся. Мы будем рады.
Катя не знала, что сказать. Неожиданное и щедрое предложение. Сколько бы она здесь не лежала, мысли о будущем не отпускали. Где, а главное, на что жить? Наивностью Катерина больше не страдала, понимала, что одного паспорта мало. Таким девочкам, имеющим только документы, прямая дорога в столице была на панель, чего Катя смертельно боялась. Ей на всю жизнь хватило половой жизни, с лихвой.
– Спасибо, Светлана Сергеевна… Света… Я обязательно найду работу… Я буду помогать… Я не буду в напряг… Обещаю…
От эмоций её трясло. Это, как клубника со сливками после горьких кореньев длительное время, как сочный стейк после поедания кактуса в пустыне, как нежность после цепей и кнута. Откуда-то взялись слёзы, крупные, солёные до боли, до перехвата дыхания. Захотелось Свету назвать мамой, так необходимой в такой сложный период жизни.
– Кать, ну ты чего? Всё будет хорошо. Всё у нас наладится, – присоединилась к разливу жидкости Светлана, коряво обнимая Катю и просчитывая дату выписки. – Давай послезавтра на выписку и будем обживаться.
Илья, не дождавшись Светланы у входа, поднялся наверх и застал девчонок, сидящих на кровати и поливающих бельё, вцепившимися друг в друга.
– Отставить! – гаркнул, заходя в палату. – Устроили потоп! Что-то случилось, чего я не знаю?
– Нет, Илюш. Просто Катя согласилась жить с нами, – Света оторвалась от девушки и размазала солёные дорожки по щекам.
– Всё-таки женщины странные, не поддающиеся научному объяснению существа, – потёр подбородок Илья. – Ты, Катюш, лучше скажи, как у тебя дела со школьной программой? Помнишь что-нибудь?
– Школьную помню, – подумав просопела Катя. – Кажется, я даже сдавала экзамены. Наверное…
– Тогда готовься к тестированию, пересдаче ЕГЭ и поступлению в университет, – довольно хлопнул в ладоши, бросая в копилку ещё плюсиков. – Справишься – с осени начнёшь учиться.
Катя, а точнее Карина, школьную программу знала в идеале. Красный аттестат, высшие баллы по ЕГЭ, бюджет в престижном университете столицы. Всё это было там, в прошлой жизни, у Карины, а не у Катерины. Катерине придётся заново сдавать экзамены, выгрызать бюджетное место, строить новую жизнь с чистого листа, как в этой толстой тетрадке с красочной обложкой, будущем дневнике, которому Карина доверит свою забытую жизнь.
Илья утащил Свету из палаты, пообещав Катерине сообщить день тестирования, и порекомендовал пока потренировать пальцы после множественных переломов и четырёхнедельного бездействия в гипсе, чем Катя и занялась, взяв красный карандаш и начав раскрашивать первую картинку. Душа начала отогреваться, требуя ярких красок в повседневную серость. Руки работали плохо, пальцы слабо держали карандаш, который постоянно выскальзывал и терялся в пододеяльнике, но Катя не сдавалась. Поднимала, сжимала, водила по бумаге, раскрашивала, заходя за края.
– У меня всё получится. Я справлюсь. Я научусь. Я смогла выбраться из леса, выжить, а орудовать карандашом тем более смогу, – подбадривала себя Катя, покрывая бледной краснотой очередной лепесток.
Илья привёз Свету к себе домой, изнемогая от желания. Столько лет, месяцев, дней. Наконец, она станет его, и больше он её от себя не отпустит. Женится, уговорит на ребёнка и будет страстно любить каждую ночь. Он начнёт любить прямо сейчас. Свечи с шампанским подождут.
Тело невольно сократилось, когда Илья провёл по Светиной спине рукой. Как давно такое касание означало что-то больше, чем дружеское. Сухие, тёплые губы накрыли её, обозначая, для чего она здесь. Илья подхватил Свету, отнёс в единственную комнату к разобранному дивану, поставил на пол и медленно стал освобождать желанную женщину из одежды. Он хотел нетерпеливо содрать мешающуюся ткань, но боялся напугать своим напором.
Светлана смущалась, переживала, её преследовала неуверенность. Как это, быть с другим мужчиной кроме мужа? Вдруг ему не понравится? Вдруг она его не удовлетворит?
Уже лёжа на груди Ильи, мокрая и удовлетворённая, Света млела от удовольствия. Она ещё ощущала умелые пальцы, играющие сложную мелодию на сосредоточии женственности, одуряющую наполненность, задевающую чувствительные точки и глубокие толчки, выбивающие душу, заставляющие кричать на пике наслаждения, зажигающие вокруг яркие звёзды.
Как давно Света не испытывала таких эмоций, отдаваемых любимым мужчиной. Как давно Илья не погружался душой настолько глубоко в любимую женщину. Да никогда не погружался. Со Светой это было впервые.
Глава 6
Дневник
– Слушай меня, доченька. Слушай внимательно. Если со мной что-нибудь случится, найди Тухманова Романа Аристарховича, юриста. Он раньше работал с твоим отцом, теперь он, скорее всего, в Москве. Обратись к нему. Он поможет. Мне не успел, а тебе поможет.
Мама вцепилась в мою руку, а в глазах кроме боли и страха ничего не осталось. Это я сейчас понимаю, чем был наполнен её взгляд, а тогда свалила всё на усталость и болезнь. Наш разговор, которому я не придала большого значения, состоялся за два месяца до её смерти, и на протяжении полугода после не всплывал, пока у меня не появилось время и причины анализировать прошлую жизнь. Пока я не оказалась на краю пропасти.
Когда на мою семью легла чёрная метка? После аварии, унёсшей жизнь моего отца, или до? Когда эти мрази решили проложить себе дорожку к деньгам Лемоховых?
Артур Волков стремительно набирал обороты. Молодой, умный, амбициозный, вливающий свежие идеи, с лёгкостью привлекающий новых партнёров и клиентов. От него исходила бешеная энергетика, манящая искупаться в искрящихся волнах. Артур очень быстро продвинулся по карьерной лестнице, выместив старый состав с ключевых мест, и занял пост первого помощника отца, втеревшись к нему в доверие также легко, как щёлкнуть пальцами.
У нас в доме он появился под Новый год на вечеринке, очаровав гостей родственников, мою маму и, конечно же меня, десятилетнюю девчонку. Душа компании, способный не только поддержать любую тему, но и восполнить паузы, перетянув внимание на себя. Замечательное качество, учитывая достигнутое положение из офисного планктона.
С того дня Волков стал частым гостем. Забрать или привезти важные документы, обсудить новое направление, посоветоваться на тему скидок и акций, пропустить пару стаканчиков виски. Незаметно он стал практически членом семьи, проводя с нами все выходные, которые папа всегда освобождал для любимой жены и дочери.
– Ты мне как сын, о котором я мечтал, – не уставал повторять отец, впуская его в нашу жизнь всё глубже.
Через полгода папа сорвался ночью из дома после телефонного звонка и разбился, не вписавшись в поворот. Страшная потеря для нас с мамой, которую Артур помогал пережить, находясь рядом, взяв на себя все заботы, организацию похорон, управление компанией.
Сначала он приезжал каждый день, потом стал оставаться на ночь, а спустя месяца три я застала его, выходящего утром из спальни матери и подмигивающего мне. Мама стала оживать, я беситься. То ли от ревности, то ли от обиды. Чёрт его знает. Детский максимализм, не принимающий их отношения. Как так можно? Мама старше его на шесть лет, да и вообще, папа совсем недавно погиб.
Но, как говорится, время примиряет. В традицию вошли совместные походы, где я наблюдала за их яркой любовью. Артур буквально носил её на руках, смотрел в рот, предугадывал малейшие желания. Потихоньку он проникал и в моё сердце, пока не влез в него с грязными ногами. Грязные ноги я почувствовала значительно позже, в день своего совершеннолетия, а в тот момент я даже получала удовольствие от общения с ним, такого свежего, дружеского, всепонимающего. Как раз то, что нужно подростку.
Через неделю после первой годовщины смерти отца, мама вышла замуж за Волкова. Скромное торжество с родственниками и главными партнёрами, избежавшее громкого обсуждения в прессе. Мама летала, мечтала родить Артуру ребёнка, даже забеременела, радуясь маленькой частице внутри.
Всё сломалось в один день, по крайней мере для неё. Приезд Стаса, племянника Артура, ознаменовалось громкой попойкой, пьяными криками и падением мамы с лестницы, повлёкшим за собой выкидыш. Из больницы мама вышла уже другой. Больше не было улыбок, лёгкого смеха, совместных походов и вечеринок. Она оставила часть души с маленькой частицей, закрывшись от окружающего мира.
Депрессия, закрытые шторы, замок на спальне. Гардероб стал преимущественно серым, балахонистым, закрытым, незаметным, как и сама мама.
Это сейчас я понимаю, что случилось той ночью, когда счастливая мамина жизнь разбилась, как стеклянный шар, разлетелась на осколки, впилась в кожу. Это сейчас я знаю, почему она стала такой, терпя, смирившись, простившись с нормальным существованием. Тогда я просто оставила её наедине с собой, с её бедой, с её горем. Теперь не знаю, что хуже? Моя слепота? Безразличие? Нежелание видеть проблему? Наверное, всё.
– Не ходи в поход, останься дома, Карин. Уроков много, дополнительный английский, секция айкидо.
Мама старалась уберечь меня, отговаривая от поездок и общего с Волковыми досуга, не имея возможности рассказать о своих переживаниях. Бедная. Столько лет страха и боли, столько сил всё это выносить, не бросить меня, не уйти из жизни.
Я старалась не волновать её лишний раз, налегала на учёбу, неся в дом отличные оценки, сертификаты с олимпиад, кубки с соревнований. Немного для облегчения ада, но мне казалось, что важнее этого нет.
За годы брака мама похудела, сгорбилась, посерела. От роскошных, длинных волос остались жидкие, продетые сединой пряди, висящие безжизненными лохмотьями. В свои сорок два она выглядела на пятьдесят с хвостиком, и уже не была похожа на ту влюблённую дурочку с сияющими глазами.
Тяжело. Тяжело было узнать правду. Тяжело было анализировать и сопоставлять факты, накладывая на картинки прошлого. Тяжело писать сейчас, тыкаясь мордой в дерьмо, окружающее меня.
Почему он всё-таки сорвался? Врождённая жестокость? Ненависть к богатым и успешным? Продуманный, длительный план, от которого эта мразь получала извращённое удовольствие? Столько лет издеваться, насиловать, ломать, наблюдать за страданиями, запугивать. Что же в голове у этого ублюдка и его родственничка, творивших такое и кончающих от чужой боли?
Тяжело, но я пишу. Пишу, чтобы не забыть. Пишу, чтобы черпать злость из этих воспоминаний. Пишу, чтобы быть готовой отомстить. Убить? Легко. Но сначала сделать больно, уничтожить, превратить в пыль, лишить всего, а потом отрезать по куску, медленно и с удовольствием.
Глава 7
В далёком прошлом
Елизавету выдали замуж в двадцать три, сразу после окончания университета. Договорной брак, чужой мужчина старше на шестнадцать лет, затаённая обида на родителей. В их обществе такие браки были нормой, но Лиза была романтичной особой, не испорченной цинизмом и расчётливостью. Она мечтала встретить своего принца, влюбиться и прожить с ним всю жизнь, но ей пришлось подчиниться, смириться и вручить свою судьбу новоявленному мужу.
Марк Лемохов оказался в более выигрышном положении. У него был выбор, и он выбрал её, самую красивую, не испорченную светской жизнью и большими деньгами, молодую, свежую, способную удивляться и радоваться.
Свадьбу сыграли с размахом. Полторы тысячи гостей, гостиничный комплекс на берегу озера, главный подарок – слияние компаний. Казалось, Марк достиг всего, о чём мечтал. Так он думал пока через год на свет не появилась крошка-дочь, похожая на Елизавету, только с тёмными волосиками. Маленькой Карине удалось сплотить супругов вокруг себя, получив крепкую семью и заботливых родителей.
Марк сам не мог себе ответить любил ли он жену, или тешил свою мужскую гордость её молодостью, но никогда, за всё время их брака, не позволял себе её обидеть. Лиза получала всё, что желала, всё, о чём мечтала, всё, кроме влюблённости в мужа. Елизавета научилась получать выгоду и удовольствие от замужества, платя Марку верностью и уважением. Достаточно много для неравного и договорного брака, чтобы сделать его лёгким, приемлемым, даже счастливым.
Лемохову приходилось много работать, уходя из дома рано, возвращаясь поздно, но выходные он посвящал только семье. Походы в кино, театры, ужины в ресторанах, пикники во дворе, выезды на природу. Он старался разнообразить семейный досуг, взахлёб напитываясь тёплой атмосферой перед тяжёлой неделей.
Карина росла послушной девочкой. Хорошие оценки, успехи в танцах и айкидо, тяга к иностранным языкам, и никаких детских истерик. Скорее всего характер ей тоже достался от матери – спокойная, уравновешенная, слегка прохладная в чувствах, но при этом любознательная и умеющая радоваться мелочам.
Марк души не чаял в дочери, стремился больше проводить времени с ней, водить самостоятельно по кружкам, присутствовать на выступлениях, прилюдно гордиться её победами. По этой причине рядом с ним появился Артур Волков – молодой, умный, амбициозный. Если Артур хватался за потенциального клиента, то впивался зубами бульдожьей хваткой, не оставляя шанса уйти от контракта. Марк ценил коммуникабельность и целеустремлённость Волкова, приблизив его к себе, введя в семью, как сына, которого так и не получилось сделать. То ли возраст, то ли выматывающая нагрузка, но зачать второго ребёнка у Лемоховых так и не получилось.
В какой момент Марк расслабился, доверился постороннему человеку, не вывернул его подноготную? Эта оплошность стала концом семьи Лемохова, запустив истребление всего дорогого, что было в жизни Марка. Всё началось со звонка, или раньше, когда Марк расширил полномочия Волкова, сделав их равными себе.
– Марк. Я выловил шпиона. Держу его в офисе. Приезжай.
Напряжение и ликование в голосе Артура подстегнули Лемохова к спонтанным, необдуманным действиям. Как он мог не отреагировать на ночной звонок, когда они уже пару месяцев вылавливают гниду, сливающую информацию конкурентам? Времени на вызов водителя и охраны у Марка не было. Любопытство и желание наказать гнали его вперёд. Темнота, проливной ливень, неустойчивое сцепление резины с дорогой, провалившаяся педаль тормоза…
Только сидя в искорёженной машине, делая пустые попытки вздохнуть и удержать воздух в пробитом лёгком, глядя затухающим взглядом в колючие, ледяные глаза человека, ставшего за короткое время почти сыном, Марк понял, какую глупость он совершил. Может и можно было его спасти, вызвав неотложку, если бы кто-то хотел оставить в живых Марка Лемохова.
План Волкова Артура был до неприличия прост. Втесаться в доверие Лемохова, собрать в своих руках всю власть в компании, а затем устранить мешающее препятствие к большим деньгам. Наблюдая за последними вздохами Марка, Артур ликовал от удачно спланированной операции, аплодировал своему незаурядному уму и строил дальнейший план.
Всё оказалось легче, чем изначально Артур себе представлял. Жёсткий и непреклонный на работе Лемохов оказался пушистой душкой в лоне семьи. Дочь и жена были центром его мироздания, что сыграло на руку амбициям Волкова. Немного информации, слитой конкурентам, активный поиск виновных, безграничный доступ в святая святых – крепость Лемоховых, идеальное знание строения автомобилей, почерпнутое из прошлой работы механика в сервисе.
Осталось самое простое. Окружить вниманием безутешную вдову, заменить собой освободившееся сознание, совратить всё ещё молодую женщину, жениться и наложить лапы на состояние Лемоховых.
Елизавета была дезориентирована. Она привыкла находиться в объятиях крепких, надёжных рук мужа, сжилась с ролью послушной жены и примерной домохозяйки. А что сейчас? Выброшенная на сушу рыба, оставленная задыхаться под палящими лучами озверевшего солнца. У неё не было шансов устоять против магнетизма Артура, заполонившего собой всё пространство, раскрывшего её женственную сущность, давшего то, что не смог дать Марк. Она влюбилась первый раз, как глупая девчонка.
Волков даже стал получать удовольствие от игры в семьянина, приручая мелкую Каринку, порабощая Елизавету. План затягивался, переходя в долгоиграющее действо. Лиза взбрыкнула, отказавшись расписываться до годовщины смерти мужа, чем забросила крупную кость в сосуд ненависти Артура. Волков проглотил, согласился, но вырубил глубокую засечку на своей злой памяти, фантазируя на тему, как он накажет зарвавшуюся суку.
Держа невесту за руку и отвечая «да» на вопрос регистратора ЗАГСа, Артур продумывал время и способ устранения оставшихся Лемоховых. Ему казалось, что года в браке будет достаточно, прежде чем подстроить несчастный случай, но вмешался с того света Марк, оставив мудрёное завещание, спутавшее все карты Волкова.
Глава 8
Две недели тестов, экзаменов, нервов. На удивление, даже вытесненные случившимся знания всплывают сами собой. Мой организм нацелился на победу, собрался, превозмогая слабость, и уверенно идёт вперёд. Илья очень помог, разворошив свои связи и дав шанс не сгинуть на кассе Макдака. Каждая профессия ценна, каждая профессия нужна, но я не просто так зубрила школьную программу, учила несколько языков, штудировала право на курсах и ставила нужную цель. Факультет юриспруденции готов был приоткрыть для меня свои двери, нужно было только немножко поднапрячься.
Тесты показали стопроцентное знание, по экзаменам собрала высшие баллы, откуда-то нашлось единственное оставшееся бюджетное место на интересующее меня направление.
– Катюш. Почему юридический? – задаётся вопросом Илья, когда мы празднуем за ужином моё чудесное поступление.
Я уже две недели живу у Светланы и боюсь очнуться ото сна. Столько заботы, понимания, не побоюсь этого слова, любви, испытывала только с отцом. Мама тоже меня любила, пока не ушла в своё новое счастье-несчастье и не отстранилась от меня.
– Хочу быть полезной людям, – невинно играю бровями. – Это что-то внутреннее. Не могу объяснить. Кажется, я всегда хотела стать юристом.
Здесь я не вру. Сколько себя помню, всегда рвалась защищать права обиженных. В детстве объясняла родителям, что муха, севшая на край тарелки, не виновата, что от мяса так одуряюще пахнет, а муравьи заползли в сахарницу от нехватки сладкого. Где ещё они могут полакомиться. Марик нассал отцу в тапки не из вредности, а от большой любви и нехватки внимания со стороны хозяина, а соседская собака прорыла под забором лаз от любопытства и любви к прекрасному, потому что у мамы на клумбе росли самые красивые цветы.
– Великий адвокат растёт, – смеялся папа после моей очередной защиты слабых и обиженных.
После его гибели эти слова не давали покоя. Самое тёплое, что я помнила из раннего детства – то, как сияли его глаза в солнечных лучиках морщин, когда он это произносил. Именно тогда я решила стать юристом по уголовному праву. Именно идя к этой цели, развивала свои умственные и физические способности. Наверное, они сыграли непоследнюю роль в моей борьбе за выживание, когда я ползла на брюхе.
– Замечательная профессия, – поддерживает мой выбор Светлана. – Можешь, Илюш, поспособствовать потом с практикой.
Илья улыбается Светлане, растворяется весь в ней, а я без стеснения смотрю на них и подтягиваю, как вампир, их радужную энергию, чтобы покупаться немного в её тепле. Красивая пара, подходящие друг другу два человечка. Она невысокая, миниатюрная, пахнущая печёными яблоками и корицей, требующая постоянную защиту от невзгод, и он – монументальный, как скала, с огромными кулачищами, пропахший порохом, надёжностью и нежностью к одной единственной. Почему они так долго шли к своему счастью? Зачем бежали от него по кругу, наступая друг другу на пятки?
– Конечно поспособствую. Определю в свой отдел. Ты, Катюш, только учись хорошо, и через два года мы с мужиками научим тебя колоть орехи руками и вливать в глотку бутылку пива на время, не отрываясь от горлышка.
Лёня прыскает от смеха, Света застывает с открытым ртом, а Илья, выдержав несколько долгих секунд серьёзное лицо, взрывается от смеха.
– Да шучу я, Светунь, шучу. Только колка орехов.
Через неделю я с маниакальной жадностью вдыхаю запах аудитории. Мы успели всё. Благодаря Свете и Илье, мой гардероб пополнился новыми вещами, ящики стола тетрадями и ручками, а Лёня щедро отдал свой ноутбук, сказав, что ему достаточно планшета. Со слезами обещаю вернуть все потраченные на меня деньги, и получаю слёзные объятия со стороны Светы, бубнящей, что ей для меня ничего не жалко. С того сырого дня эта заботливая женщина стала для меня мамой Светой.
Оглядываю своих сокурсников, заняв самую дальнюю парту, и прощупываю слои их обитания. Кучка в правом ряду относится к мажорам. Их громкий смех, нахальное поведение, брендовая одежда и взгляд хозяина мира говорят о больших деньгах, вложенных в их бесполезное существование. Когда-то я тоже была в их рядах, пока жизнь не ударила мордой о землю. Жалею? Наверное, нет. Слишком ценно моё окружение сейчас. Иногда грудь разрывает от желания подарить им весь мир, а затем прокалывает резкой болью от невозможности сделать этого.
Первую парту оккупировали заучки, поступившие на бюджет своими мозгами. Странно, но себя я могу отнести и к их лагерю. Зубрилка, вытянувшая счастливый билет стараниями прошлых лет и заботой своей новой семьи. Может стоит пересесть и держаться за интеллект?
Аудитория постепенно наполняется, и мои метания с кем дружить и к кому примкнуть решаются сами собой.
– Привет. Не занято?
Рыжая девчонка с весёлыми пружинками волос, зелёными глазами с кошачьим разрезом и кляксами веснушек на лице. Всегда тянуло к рыжим, к их непосредственности, неунывающему настроению и солнечному позитиву.
– Привет. Свободно. Кари… – спохватываюсь, делаю паузу, пока убираю со стула сумку, и выдыхаю. – Катерина.
– Алиса. Папа мент, мама судья, а я пока не решила к какой конюшне прибиться, – выливает всю свою подноготную на одном дыхании и плюхается рядом.
Между парами узнаю об Алисе больше, чем о ком-либо за всю жизнь. Она трещит без умолку, заряжая своей открытостью и тяге к жизни. Тому, что мне так необходимо сейчас. Не пытаюсь вставить в её монолог свою выдуманную историю, и ей и мне достаточно смешных приколов семьи Тереховых, которых скопилось на пару томов, и от которых я первый раз за последнее время смеюсь до мышечной тяжести в животе.
День заканчиваем в кафе, просматривая семейные фотографии Алисы и поедая грушевый штрудель. Расстаёмся с чувством, что знаем друг друга несколько лет, хотя про меня Алиса ничего не знает. Никто не знает, кроме Карины и страничек дневника, спрятанных за красочной обложкой.
