Текст книги "Научиться дышать, любя"
Автор книги: М. Климова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Глава 7
Свадьба гуляла ещё два дня, разоряя пьяными телами малинник и горластыми песнями ночную тишину. Родители Светочки, да и сами молодые, вымотались до такой степени, что стали прятаться от шумных любящих выпить и пожрать гостей. И если молодожёны могли себе позволить игнорировать происходящее вокруг, то Наталье Андреевне пришлось понервничать, отгоняя надоевших соседей от огорода и курей. Справиться с набегом прожорливой саранчи смог только хозяин, окончательно протрезвевший на третий день. Его рёв, разнёсшийся над двором, затронул струны совести или поджилки страха, придав правильное направление гостям. Через пятнадцать минуть Наталья Андреевна с удовольствием закрыла глаза, подняв к июньскому солнышку раскрасневшееся лицо и впитывая привычную тишину, разбавленную кудахтаньем наседок и одобрительным мычанием Фроси.
Мужчины спешно убрали столы, освобождённые женщинами от тарелок, бутылок и остатков еды, разнесли по соседям взятые в долг скамьи, натаскали колодезной воды для посуды и присели на крыльцо, закуривая красную «яву» в мягкой пачке.
– Ну что, зятёк. Какие дальнейшие планы? – хлопнул по плечу парня тесть, затягиваясь сигаретой и не сводя глаз с мягкого места жены, нагнувшейся над корытом с посудой.
– Через неделю получаем Светкин паспорт и уезжаем в Москву, – Игорёк мечтательно следил за Светкой, намочившей платье в области груди. Ткань прилипла к пышной окружности, позволяя Игорьку дорисовать недостающую картину с коричневыми ареолами и твёрдыми вишенками, просящимися в рот.
– Так рано? И не отдохнёте? – вырвал из сосущего удовольствия голос тестя.
– Надо успеть подать Светкины документы в МГУ. Не хочется терять год, – уверенно произнёс Игорёк, окончательно осознав, что теперь он глава семьи и принимает ответственные решения.
– Ну что ж. Добре. Скажу матери, чтобы собрала Светкино приданное, – затушил бычок и достал вторую сигарету. – Ты это… зятёк… Обидишь Светку – порву и собакам скормлю.
– Я люблю Светку. И сам порву любого, кто обидит её, – Игорёк задрал подбородок и недовольно задышал, раздувая ноздри и смотря тестю прямо в глаза.
Иван Васильевич молча докурил, поднялся и ушёл в дом, а Игорь направился к женщинам сменить воду и отнести помытые тарелки.
Неделя пролетела на одном дыхании. Совместный быт и ночи, наполненные страстными поцелуями и сжигающими касаниями, отвлекли Светлану от тяжёлых мыслей неизвестного будущего. Она сама не заметила, как наступил день отъезда и родительские проводы. Скарб Светке собрали большой. Постельное бельё, скатерти, покрывала, занавески, не считая личных вещей и книг. Для отгрузки молодых на вокзал пришлось задействовать соседа и нанять такси.
Света проплакала на пару с матерью всю дорогу до вокзала, растирая солёные слёзы по покрасневшему личику. У Игорька сердце обливалось кровью, глядя на потерянную жену. Хотелось прижать к себе родное тело, зацеловать опухшие глазки, защекотать до неуверенной улыбки и срывающегося смеха. Всё это он сделал в поезде, когда Светка отмахалась в окно удаляющимся родителям, оставшимся на перроне Добруша.
– Светлячок, не плач. Всё будет хорошо. Вот увидишь, – успокаивал муж любимую жену, посадив на колени и не переставая гладить спину. – Утром будем в Москве, завезём вещи и сразу поедем в институт. Отучишься, пройдёшь практику, устроишься на работу, нарожаем двоих детишек. Будет у нас самая крепкая советская семья.
Твои слова, Игорёк, да богу в уши…
Светочка пригрелась, успокоилась, втянулась в Игоряшины мечты. Через два часа они взахлёб придумывали имена девочке и мальчику, решали, куда поедут на зимние каникулы и на годовщину свадьбы. Единственное, что беспокоило обоих – родители Игорька, абсолютно не ждущие своего сына в Москве до конца августа, а тем более с молодой женой, привезённой из дружественной республики.
Времена в стране были непростые. Пустые полки в магазинах, талоны на посуду и водку, километровые очереди за колбасой и занавесками сменились первыми кооперативами, выбрасывающими на рынок некачественные товары, появлением бананов в круглогодичной продаже и новыми неизвестными доселе словами: йогурт, сникерс, хамон. Глаза и уши населения качественно заткнули импортной продукцией, отвлекая от политического бардака, развернувшегося на мировой арене.
Вот в такую мясорубку вёз Игорь молодую жену из тихого Добруша, живущего в глухой изоляции от новостных взрывов, далёкого от политики и буржуйских йогуртов.
В десять утра поезд прибыл на Белорусский вокзал. Игорьку оставалось сделать последний рывок, забрав чемоданы и сумки из багажного отделения, загрузив на тележку, а затем в такси, и ввести молодую жену в дом. На перрон Света ступала несмело, открыв рот и распахнув округлившиеся глаза. Притихший в объятиях мужа страх накатил с новой силой, сминая весь оптимизм и радужные мечты.
– Смелее, Светлячок. Смелее, – подбадривал муж, стискивая ледяную ладошку. – Трусливая, неуверенная Светка Ганулич осталась в Добруше. Это твой первый шаг, как уверенной красивой Светланы Райновой, жены Игоря Райнова, покорительницы моего сердца и шумной Москвы.
– Да. Ты прав, – расправила плечи Светочка, увереннее делая шаг. – Прощай, Светка Ганулич! Встречай Москва Светлану Ивановну Райнову, самую счастливую женщину на свете!
Глава 8
Большая квартира на Ленинском проспекте встретила молодых стерильной тишиной. Родители были на работе, полностью уверенные, что сыночек в Добруше у бабы Зои. Борис Владимирович контролировал приём абитуриентов на первый курс, а Ксения Ильинична пробовала себя в кооператорстве, открыв небольшую типографию в гаражах. Ксения Ильинична за всю жизнь проработала всего полгода. Придя на практику в институт, заприметила тридцатишестилетнего ректора с перспективами и непомерным голодом по отношению к молодым девчонкам. Ксеня приложила все усилия, чтобы соблазнить Бориса, раскрутить на свадьбу и удерживать на протяжении двадцати одного года. Сколько нервов она сожгла, отбивая настырных студенток, заботясь об интересном досуге мужа и уюте дома. Да. Ксения сидела дома, но при этом впахивала больше, чем на заводе. Круглосуточная забота о муже, абсолютно не приспособленном к самостоятельной жизни, не умеющим приготовить элементарную яичницу и погладить себе рубашку, вытягивала все силы, не оставляя времени на работу, поэтому карьеру Ксения не построила, а сейчас упивалась своим маленьким делом. Именно она сделала своего мужа, заставила писа́ть диссертацию, статьи в научные журналы, взвалить общественную работу и продвигать себя в стенах института. И не важно, что Борясина мать считала её вертихвосткой, Ксения шла к своей цели напролом. Ей нужен был достаток, уважение и признание, как лучшей жены.
Благодаря связям мужа в типографию стали поступать заказы на научную литературу, которую тут же разбирали в узких кругах. Работа двигалась, книги вылетали из-под станка, как горячие пирожки, и не за горами маячила перспектива об аренде помещения побольше и расширении бизнеса.
Зайдя домой, Игорёк облегчённо выдохнул. Он отлично представлял масштабы скандала, но небольшой отсрочке был несказанно рад. Показав ошалелой жене квартиру и забросив вещи в их комнату, Игорь сварганил по-быстрому бутерброды, напоил чаем, и схватив документы, подтолкнул Светку к выходу.
– Давай, милая, шевелись, – шутливо похлопал по ягодице. – Приёмная комиссия до ночи ждать не будет.
– Подожди, – пискнула Светочка. – Мне надо переодеться.
– У тебя десять минут, любимая. Не успеешь, пойдёшь в трусиках, – мечтательно протянул последнее слово.
В десять минут Светка не уложилась. Принять душ, найти в куче чемоданов платье, пройтись по нему утюгом и справиться с копной волос. Ей потребовалось двадцать, и то пришлось бегать, как электровеник. Света в прямом смысле слова охренела. Огромная площадь, заставленная мягкой мебелью, светлые паласы на полу, Куча вазочек и статуэток на полках, комфортный душ с горячей водой и удобный туалет с отсутствием выгребной ямы. Конечно, она знала об удобствах в квартирах, но жизнь в доме вносила свои коррективы. Света привыкла к бане по выходным, к холодной воде по утрам и вечерам, помывке посуды в корыте и стирке во дворе. Сейчас она зажмуривала глаза, трясла головой, боясь поверить в чудо, случившееся с ней. Это сколько же у неё теперь появится свободного времени.
А затем Света оказалась в царстве подземки. Цеплялась за руку мужа и водила очарованным лицом по сторонам. Низкие своды, яркие светильники, волны людского шума, заглушаемые только рёвом составов. Метро Света видела впервые. Описание в книжках, красочные картинки и фотографии оказались ничем перед реальностью. Она и сама не заметила, как после двух пересадок оказалась на станции «Университет», и муж уверенно тащил её на выход. Москва восхищала своей динамичностью, яркими красками и многолюдьем. Света забыла о скорой встрече с родителями Игорька, впитывая в себя атмосферу мегаполиса.
В стенах института было прохладно и пахло пылью, как в старой библиотеке. Бывшие ещё вчера выпускники школ и техникумов толпились в приёмной комиссии, заполняли анкеты и сдавали документы. Света проходила по льготам. Красный диплом давал возможность поступить без вступительных экзаменов, а выпускникам из советских республик выделялись дополнительные места. Взяв у Светланы документы и анкету, сухенькая старушка в огромных роговых очках похлопала её по руке и попрощалась до августа, когда будут вывешены списки принятых.
Вывалившись на раскалённую от палящего солнца улицу, молодые заскочили в открытое кафе, съели по пирожному и мороженому, выпили лимонад и поехали домой разбирать вещи. Родителей ещё не было, и Игорёк решил пристать к жене с супружеским долгом. Он так долго терпел, не трогая, не целуя любимую. Казалось, прошёл месяц, хотя он был в ней вчера утром. Да и встала Света очень удачно, нагнувшись над чемоданом и вытаскивая бельё. Игорёк до дрожи в руках сжал её бёдра, погладил вверх, вниз, подцепил край платья и медленно приподнял. Белые, хлопковые трусики так аппетитно обтягивали ягодицы, что у Игорька скопилась слюна и стало тесно в штанах. На прелюдию сил не хватало, член болезненно дёргался, требуя свободы.
Света тихо застонала, больше прогнулась в спине, выпячивая упругую попку. Она безумно хотела мужа, почувствовать крепкое сжатие груди, жёсткие пальцы на бёдрах, твёрдый член внутри, врывающийся резко и глубоко. Ей совсем не хотелось нежностей, её переполняла энергия шумного города, требующая мощного выхода. Они были на одной волне, кипели, горели и опаляли друг друга. Игорь не стал раздевать жену, спустил трусики до колен, прошёлся рукой по увлажнившейся промежности, расстегнул ширинку и резко вошёл, выбивая воздух, смешанный с гортанным криком. Он с рыком шлёпался бёдрами об ягодицы, врезаясь, вспарывая плоть, Света с криком принимала полностью в себя, истекая соками и обволакивая ствол собой. Так Игорь Свету ещё не имел. Он полностью открылся, трахая с остервенением, как в последний раз, а Света поняла, содрогаясь от оргазма, что такой Игорёк ей нравится больше. От него исходила мужская власть, звериная похоть, заставляющая плавиться каждую Светкину клеточку. Игорю очень хотелось кончить в жену, но он понимал, что ребёнок поставит жирный крест на их выстроенной в поезде жизни, поэтому он вышел в последний момент и со стоном выплеснул семя на поясницу.
Отдышавшись и придя в себя, Игорь принёс полотенце, бережно обтёр жену и прижал к себе, целуя в шею и теребя зубами мочку.
– Светлячок. Надо сходить к доктору и узнать о способах предохранения, – прошептал между покусываниями ушка. – Хочу обладать тобой до конца. Давай завтра запишемся на консультацию?
– Как скажешь, – согласилась Света. Ей было необходимо сделать Игорю приятно, а послушание всегда радовало мужчин. Да и почувствовать внутри его сперму приравнивалось к полному обладанию мужем и лишнему подтверждению, что она его жена.
После сброса напряжения разборка одежды заспорилась. Через полтора часа вещи висели в шкафу, бельё лежало на полках, а свадебная фотография заняла почётное место на тумбочке, сдвинув в сторону торшер.
До прихода родителей оставалось полчаса, которые молодые решили провести на кухне, готовя скромный ужин из макарон и сосисок. За этим нехитрым занятием их и застала Ксения Ильинична, вернувшаяся немного раньше мужа.
Глава 9
Ксения Ильинична оторопела, увидев незнакомую девку у себя на кухне. То, что и сына там быть не должно, отошло на второй план. Она стояла в проёме, открыв напомаженный рот, дёргала рукой в воздухе и делала никчёмные попытки что-либо сказать.
– Привет, мам. Я вернулся, – постарался разрядить напряжённую обстановку Игорёк. – Познакомься. Это Светлана.
Светлана торопливо вытерла вспотевшие ладошки об платье, сделала два шага вперёд, по направлению к свекрови, и протянула руку.
– З-з-дравствуйте, – не заикаться при виде строгой и модно одетой женщины было невозможно.
Ксения Ильинична смерила протянутую руку ледяным взглядом, перевела взгляд на симпатичное, но явно неблагородное лицо, и фыркнула, переместив своё внимание на сына.
– Игорь. Мы, по-моему, договаривались, что ты не водишь в квартиру девок, – от её тона вымораживало воздух, и Свету начало потрясывать от озноба.
– Это не девка, мам, – вступился за любимую Игорёк, попутно притягивая её к себе. – Света – моя жена. Законная. Мы поженились в Добруше.
Ксения Ильинична никогда не жаловалась на здоровье, раз в год проходила диспансеризацию и следила за сердечным ритмом. А вот сейчас этот ритм сбился, подпрыгивая до глотки и прикрывая глаза шорами. Она судорожно нащупала рукой стенку, опёрлась на неё и попыталась сделать вдох. Попытка с треском провалилась, за ней в ту же пропасть провалилась и задыхающаяся женщина.
Молодые не на шутку испугались, увидев сползающую по стене маму. Светка забегала по девятиметровой кухне, беспорядочно размахивая полотенцем, а Игорь не придумал ничего лучше, чем схватить со стола чашку с чаем и выплеснуть матери в лицо. Неизвестно, что помогло – движение воздуха от полотенца, тёплый чай с четырьмя кусочками сахара или восстановление сердечного ритма, но Ксения Ильинична с трудом разомкнула налившиеся свинцом веки, протянула к сыночку трясущуюся руку и тихо простонала:
– Игорёк… Сы́ночка… Скажи, что ты пошутил…
Игорь посмотрел на Светку, затем на мамку, прокрутил последствия в голове и в конце концов выбрал любовь… Любовь к жене.
– Не пошутил, мам, – присел на корточки и взял её за руку. – Я давно люблю Свету, уже четыре года как. Дождался, когда ей исполнится восемнадцать, и женился.
Ксения Ильинична не могла проникнуться словами сына, не верила в услышанное и мечтала, чтобы это был всего лишь сон. Только реальность не хотела сгибаться под её желания, убрав всё лишнее с глаз долой. На Ксению по-прежнему испуганно смотрела деревенская девица, не желая растворяться.
– Игорь! Ты завтра же подаёшь на развод! – начала давить на сына Ксения. – Я позвоню Людмиле, и она всё сделает за день!
– Мама, нет! – Игорь встал и задвинул Свету за спину. – Я не буду разводиться с женой! Если ты против неё, мы уйдём жить в общежитие!
– Тебе всего двадцать! Только дураки женятся в двадцать лет! Вы на что собираетесь жить? Ты учишься! Эта… Как её там… Света! Только окончила школу!
Ксению Ильиничну трясло. Её продуманный сценарий жизни сына со звоном трескался и осыпался на глазах. Не такое будущее она планировала для единственного ребёночка. Всю его жизнь мать распланировала на десять лет вперёд. Через два года Женечке Поляковой исполнится восемнадцать, они начнут встречаться, спустя год поженятся, а её папочка Боре в министерстве должность пробьёт и квартиру молодым нарисует. Только Женечка Полякова с грохотом накрывалась медным тазом, а вместо должности и квартиры перед ней стояла деревенская дура, охомутавшая безмозглого Игорёчка.
Назревающий скандал спас Борис Владимирович, появившийся в эпицентре тайфуна с бутылочкой красного вина. Насмотревшись на молоденьких девочек, пришедших сдавать документы, Борис немного завёлся и хотел провести вечер с женой. В очереди за винишком он представлял Ксеню в кружевном неглиже, привезённым его другом из Италии, и поправлял через карман подёргивающуюся плоть. Дааа. Не так он представлял своё возвращение домой… Истеричные визги жены услышал уже на лестничной площадке, тыкая ключом в замочную скважину. Попав в квартиру, побежал на крик, забыв снять ботинки. Ксеня очень не любила эту привычку расхаживать по коридору в уличной обуви, а Боря не любил расстраивать жену. Только взбешённую жену он любил ещё меньше.
Представшая картина умещалась в ёмкое слово «пиздец». Матом Борис Владимирович не ругался. Не по статусу профессору иметь язык грузчика. Но почему-то глядя на жену, лежащую на полу и подпирающую головой стену, и сына, склонившего над ней красное от гнева лицо, именно это слово ковырялось в мозгу.
– Что здесь происходит? – поинтересовался Борис, нервно поглаживая пузо бутылки.
– Боря! Боричка! – заголосила Ксеня. – Наш дурак женился! Представляешь, Боря! Женился! И на ком! На девке из этого… как его… Твоего сраного Добруша! Это ты, Боря, виноват! Это ты отправил мальчика в захолустье на перевоспитание!
Ксению снова трясло. Каждое новое слово произносилось на тон выше, пока она не перешла на визг. Сердце отстукивало, как армянский дхол, сводя грудную клетку, в глазах прыгали чёрные мошки, мозг распирало от боли. Так плохо Ксении Ильиничне не было ещё никогда.
– Скорую! Вызывай срочно скорую! – прокричал Борис, поднимая и укладывая жену на диван.
Он первый раз в жизни так испугался. Его жена, его поддержка, билась в истерике, багровея на глазах. В уголках губ скопилась пена, а глаза грозились вывалиться из орбит.
Игорь тоже испугался. Такой маму он не видел никогда. Правда, совесть за выкинутый фортель его не мучала, но получившийся скандал обеспокоил. Конечно, за маму он переживал, но любовь к Светке перевешивалоа всё.
Игорь подлетел к телефону, вызвал скорую и вернулся на кухню, готовясь сражаться за своё счастье до конца. Скорая приехала быстро. В такие дома они всегда приезжали быстро. Фельдшер померял Ксении давление, сделал укол, дождался, когда та уснёт, и прошёл с Борисом в комнату.
– Не переживайте, – участливо завёл разговор, осматривая вкось интерьер. Зарплаты в последнее время задерживали, а такие вызовы могли принести дополнительный доход. – Понервничала Ваша жена, поднялось давление. Можно, конечно, положить её в больницу, но там с лекарствами напряг… А можно прописать лечение на дому…
Отправлять жену в больницу Борис не хотел. Да и не понравится там Ксении. Он залез в бумажник, достал двести рублей и всунул в нагрудный карман довольному мужику. Тот быстренько сварганил капельницу, запустил её на ускоренный режим и сел писать рецепт со схемой лечения. Через сорок минут попрощался с хозяином, оставив на диване крепко спящую жену.
Всё это время Света стояла столбом, кусала на нервах губы и еле сдерживала слёзы. С такой ненавистью она столкнулась впервые. Конечно, анекдоты про злую свекровь доходили и до неё. Только она и в страшном сне не могла представить, что у её милого Игоряшека может быть такая стервозная мать. Ей было страшно за своё будущее, но любовь к мужу готова была перебороть всё.
Глава 10
Посидев пять минут со спящей женой, убедившись в её ровном дыхании, Борис Владимирович решил, наконец, поговорить с сыном. От пережитого стресса он не мог вспомнить, что кричала ему Ксения. Борис тяжело поднялся и медленно пошаркал на кухню. Сын сидел на корточках перед плачущей девицей, держал её за руки и что-то шептал. Она всхлипывала, кивала головой и смотрела преданными глазами на него. Борис вспомнил, как привёл свою жену к родителям. Они категорически были против неё, особенно мама, кричащая, что сын привёл в дом потаскуху. Но Боря любил свою Ксеню и женился на ней вопреки родительским желаниям. Правда, Ксеня никогда не смотрела на Борясика с такой преданностью. Она всегда была королевной, одаривающей его своей лаской и вниманием. Мама так и не приняла его жену, капая ядом до самой смерти. Она не хотела видеть, сколько хорошего сделала для сына невестка. Всегда наглаженный, накормленный, стремящийся с подачи Ксюхи к самосовершенствованию. Мама была слепа в отношении к снохе, считая, что та только тянет деньги и высасывает кровь. Удивительно, как Ксения сейчас напоминает его мать своей опекой единственного сыночка, своим желанием контролировать всю его жизнь. Дай Ксюше волю – она и жопу начнёт ему подтирать, жалуясь, что малыш делает это неправильно.
– Рассказывайте, – устало вздохнул Борис Владимирович, достав штопор и сев за стол.
– А что рассказывать, па? – зарылся в волосы Игорёк, оттягивая и пропуская их сквозь пальцы. – Это Света, моя жена. Мы поженились в Добруше неделю назад. Она подала документы в МГУ, и мы будем жить вместе. На развод я не согласен, а будете настаивать – уйду в общагу.
– Коротко, чётко, по существу, – протянул Борис, осушая второй стакан вина. – Давайте знакомиться поближе, Света. Доставай, сын, стаканы.
Дальнейший вечер Игорёк взахлёб рассказывал, какая его Светка умница. И работящая, и готовит хорошо, и школу с золотой медалью закончила, и его, лоботряса, на трудовой путь наставила.
– Ты не думай, па, что мы на вашей шее сидеть будем. Я на подработку выйду, Света через год, тоже. Нам только немного помочь с институтом надо, чтобы Светку точно туда приняли.
– С институтом помогу, с подработкой тоже, – махнул рукой, разогретый вином Борис. – Только, Игорь, учиться тебе придётся за двоих, без хвостов и пробелов по предметам.
– Спасибо, пап. Всё подтяну, – Игорёк полез обнимать отца. – Ты это…пап. С мамой поговори. Я люблю Светку и никогда не оставлю.
– Поговорю, сын. Обязательно поговорю.
Светик в эту ночь плохо спала. Она больше не строила иллюзий в отношении свекрови, её жизнь здесь будет трудной и лишённой материнского тепла. Она глянула на спящего мужа. Во сне его расслабленное лицо было как у подростка, лишённого забот и проблем.
– Ничего. Отучимся, устроимся на работу, приобретём маленькую кооперативную квартиру и заживём. Родим мальчика и девочку, купим шесть соток и будем по выходным выращивать клубнику.
Светка решила отпустить волнения, не обращать внимания на недовольства свекрови, учиться и жить ради мужа, ради их маленькой семьи.
Утром Борис позвонил в институт, соврал, что приболел и на пару дней останется дома. На него навалилось очень много неотложных дел, которые требовали его вмешательства. С подработкой и поступлением Светланы проблем не было, решение о наборе он принимал сам. Да и пристроить девушку в библиотеку на полставки тоже было легко – Полина Викторовна давно просила помощницу, которая могла заняться картотекой. Боря заглянул в свою спальню, убедился, что Ксеня ещё спит и набрал соседу по даче.
– Михалыч, не отвлекаю? – поприветствовал товарища по бане. – Дело у меня к тебе есть.
– Выкладывай, Боря. Чем смогу, помогу, – проговорил собеседник на другом конце провода.
– Игоря моего на подработку пристроить надо. Женился, оболтус, семью содержать придётся, – пожаловался Борис.
– Он же у тебя в Бауманке на инженера учится?
– На третий курс перешёл, – не без гордости отозвался Борис. – На красный диплом пока идёт.
– Могу помощником кадастрового инженера устроить. Сейчас сезон, пора ремонтов и перестроек, на выходных много работы, – начал перечислять Михалыч. – Зарплата небольшая, но платят стабильно.
– Спасибо, друг. Когда его к тебе прислать?
– Давай в понедельник, дружище. Пусть к восьми подъезжает с документами. В субботу баньку справим? – поинтересовался Михалыч.
– Справим. С меня поляна, – простился Борис.
Самое простое он уже сделал, осталось поговорить с женой и убедить её смириться с решением сына. Нужно вывезти жену на дачу, попарить в баньке, пригласить на прогулку в рощу, устроить романтическое свидание. Пока он строил планы на выходной, молодые вышли на кухню, шепчась и обнимаясь.
