Текст книги "Властелин снов"
Автор книги: Лютик Эмрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
А затем Линда снова осталась в гордом одиночестве и полной растерянности. Она никак не могла понять одно, если это Арсен, то почему он корчит из себя саму таинственность и не желает признаваться, что он – это он? Даже если допустить, что он не хочет чтобы их отношения стали достоянием всего универа, что, впрочем, понятно, то Линда не против. Но ей-то он мог бы и признаться. А если… тут Линду настигла другая мысль: а чего же он хочет, динамит его раздери? Похоже, что это так и останется тайной покрытой мраком. Если не навсегда, то на долгое время.
Глава третья
Никки шла по сумрачной полузнакомой улице, освещенной тусклым светом фонарей, тщетно пытаясь осознать, что же она тут делает. В окнах горел свет, откуда-то доносились звуки виолончели, ей тихо вторило фортепиано. Людей здесь почти не было, а те, которые все же попадались на пути, приветливо улыбались ей так, словно они были хорошими знакомыми. Никки улыбалась в ответ, а что ей еще оставалось делать?
Вместе с музыкой в воздухе витали ароматы кофе и ванили. Разглядывая чудные маленькие оконца на фасадах домов, Никки заприметила симпатичную вывеску кафе, на которой была изображена круглая желтая луна и витиеватая надпись: «Vollmond». Ниже была приписка другим шрифтом: «Наши двери всегда открыты для полуночных гостей!»
К великому своему восторгу, Никки вдруг поняла, что привлекшие ее звуки и запахи доносились именно оттуда. Не долго думая, девушка спустилась в полуподвальное помещение по выложенным диким камнем ступеням. Когда она открыла дверь, раздался мелодичный и тихий звон. Никки очутилась в небольшом, но безумно уютном помещении, освещенным неярким красноватым светом ламп в темно-красных абажурах. Здесь было всего пятнадцать столиков, только два из которых были заняты. В дальнем углу кафе было небольшое возвышение, которое заменяло сцену. На нем стоял стул, на котором сидел человек и играл на виолончели, пианиста видно не было, видимо он или она находились где-то за кулисами, потому что на такой маленькой сцене ни пианино, ни уж тем более рояль не поместились бы. Барная стойка располагалась слева от входа, за ней сидела миловидная девушка в классической черно-белой униформе.
Никки села за столик, который стоял поближе к сцене, и принялась разглядывать здешний интерьер. Здешняя обстановка была настолько приближена к домашней, что могло показаться, будто это просто званый вечер для дорогих гостей, а не филиал «общепита».
– Что будете заказывать? – поинтересовалась у Никки подошедшая официантка.
– Для начала – капуччино, – сказала Никки, – и дайте, пожалуйста, ваше меню. Я тут у вас впервые и не знаю ваших коронных блюд…
– Не желаете ли попробовать наши фирменные пирожные «За полночь»? – спросила официантка.
– Можно и попробовать, – великодушно согласилась Никки. – Принесите парочку.
Девушка улыбнулась и ушла, а Никки устроилась поудобнее на мягком, походившем на кресло стуле, и принялась внимать прелестной музыке.
Вскоре принесли ее заказ. Фирменные пирожные действительно оказались хороши.
«Тут и вправду просто здорово! – восхитилась Никки. – почему я раньше здесь никогда не была? Надо обязательно затащить сюда Линду и Фокса! Ведь без хорошей компании даже подобное место может показаться унылым…»
Но пока скучать она не собиралась. Обстановка вполне располагала к неторопливым мыслям и философским размышлениям, а большая чашка горячего капуччино направляла эти мысли и размышления в нужное русло. Никки улыбалась своим мечтам, слушая тихий напев виолончели, и ее мало что интересовало в этот момент. Плавный ход ее мыслей прервала все та же официантка.
– Извините, мисс, что отвлекаю, – сказала она, – но это для вас. Никки уставилась на нее, не совсем понимая, что же от нее хотят. Ее взгляд наткнулся на поднос, на котором стояла вазочка с цветами и блюдце с внушительной горкой шоколадных конфет в разноцветной фольге.
– Это что, презент для впервые пришедшего посетителя? – удивилась Никки. – Какая замечательная традиция!
– Вообще-то нет, – улыбнулась официантка. – Этот «презент» специально для вас от одного человека.
– Но ведь я тут никого не знаю! – изумилась Никки.
– Видимо, этот «кто-то» знает вас. Держите.
С этими словами девушка поставила на столик конфеты и цветы, а затем удалилась. Никки рассеяно развернула конфету, надкусила. Она оказалась очень даже ничего. Кажется, девушка ела что-то похожее когда-то в детстве…
Никки обвела взглядом маленькое кафе: кроме уже виденных ею посетителей, она заметила троих, кто теоретически мог бы быть дарителем. Первым был юноша с внешностью компью-терного гения: очки, всклокоченные волосы и блуждающий взгляд, устремленный в никуда. Он переводил взгляд от мобильного телефона на дверь и обратно. Нет. Наверное, это не его рук дело.
Второй – солидный дяденька лет сорока, облаченный в деловой костюм. Никки вообще удивило, как он сюда забрел. Ей казалось, что подобные места не подходят для деловых встреч. Хотя для свиданий с секретаршами вполне сгодились бы… Ну уж нет! Она очень надеется на то, что это не он. Не хотелось бы ей быть его секретаршей! При всех его возможных финансо-вых вкладах.
Ну а третий «подозреваемый» держался вдали от тусклого света темно-красного абажура и молча курил, привычным жестом стряхивая в пепельницу образовавшийся пепел. Он был одет в темные джинсы и черный свитер с замысловатой белой вязью на левом плече. А вот из его внешнего облика Никки, краем глаза, только и сумела разглядеть, что темные волосы, красиво обрамлявшие бледное лицо и глаза, отражавшие неяркий свет лампы. Сначала он смотрел куда-то в сторону, а Никки, воспользовавшись оказией, пыталась рассмотреть его получше, а потом вдруг перевел взгляд прямо на девушку, которая спохватилась слишком поздно и не успела отвести взгляд. Он посмотрел ей прямо в глаза, а ее пробрала дрожь.
«Вот, блин! – подумалось ей. – Это же надо так красиво сесть в лужу!»
Незнакомец подарил ей чарующую улыбку, после чего встал и направился к ее столику. У него были чертовски красивые зеленые глаза и приятно пахнущий дорогой одеколон. Это Никки просекла сразу.
– Я вам не помешаю, миледи? – спросил он, подходя. Никки покачала головой, давая отрицательный ответ. Ко всему прочему, незнакомец был обладателем обворожительного голоса. Он сел.
– Спасибо за подарок, – сказала Никки.
– Вы догадались, – снова улыбнулся он.
– Это было нетрудно. Здесь не так уж много людей, которые могли бы сойти за человека, разбрасывающегося конфетами.
– Вы использовали дедуктивный метод, чтобы сузить круг подозреваемых?
– Скорее банальную интуицию, – ответила девушка. – Мои «холмсовские» способности крепко спят, если они вообще когда-то были…
– Ну как, вам нравится здесь? – незнакомец обвел взглядом кафе.
– Да, здесь очень мило. Все так необычно и ново. А может быть, мне просто редко попадались приличные забегаловки?
– Все может быть, – промурлыкал ее собеседник, а потом вдруг спохватился. – Ох! Какой же я невежа! Ведь я сначала должен был представиться, да и узнать имя прекрасной незнакомки тоже не мешало бы…
Он встал, куртуазно поклонился и произнес:
– Меня зовут Кир. Извините, что не прилагаю к своему имени все генеалогическое древо, но это имя – все, чем я располагаю на данный момент. Могу ли я теперь узнать, как зовут прекрасную леди?
– Прекрасную леди зовут Никки. Кстати, я тоже не могу никого шокировать десятком вычурных имен. Вы уж извините.
– Я безумно рад знакомству с вами, Никки, – молвил Кир, осторожно взял затрепетавшую руку девушки, поднес к губам и так же осторожно поцеловал. – Я ваш вечный и покорный слуга.
Никки выдавила из себя милую улыбку, с трудом подавляя в себе желание зацеловать его до полусмерти. Запах одеколона сводил с ума.
– Не желаете ли что-нибудь выпить? – поинтересовался Кир. – Может, шампанское, за встречу?
– Можно, – кивнула Никки. – Как раз ваши конфеты пригодятся. Мне все равно одной не осилить столько.
Изящным движением руки ее новый знакомый подозвал официантку и сделал заказ. Его принесли буквально через несколько минут. Кир с тихим хлопком откупорил пробку и разлил пенящуюся жидкость в бокалы.
– Мой первый тост за прекрасную даму, – шепнул он, протягивая руку, чтобы коснуться своим бокалом бокала в руке Никки.
– С удовольствием принимаю, – теперь была очередь Никки демонстрировать очаровательную лукавую улыбку, уже практически лишенную не совсем свойственного ей смущения. Дегустация напитка потребовала минутной тишины. Надо сказать, что он этого стоил.
– Каким будет следующий тост? – спросила Никки. – За не менее прекрасного рыцаря?
– Думаю, мне по силам сочинить что-нибудь более оригинальное, – серьезно заметил Кир. – Хотя, спасибо за комплимент.
– А могу ли я поинтересоваться, чем вы предпочитаете заниматься? В смысле… я имею в виду работу.
По его губам скользнуло некое подобие усмешки.
– А я думал, что именно моя работа заинтересовала вас, Никки, – произнес Кир.
– В каком смысле?
– Вы так очаровательны в своей невнимательности! – усмешка на его губах стала более явной. А Никки подумала, что его очередной комплимент несколько сомнителен. – Ну-ка, прислушайтесь к себе, разве сейчас все точно так же, как было, когда вы вошли сюда?
– Боже мой! – воскликнула девушка. – Ведь теперь виолончель молчит! Значит ли это то…
– Значит, – кивнул он. – Я – музыкант в этом прелестном заведении.
– Вы замечательно играли, – мечтательно произнесла Никки, заглядывая в его бездонные глаза. – Спасибо.
Вечер плавно перетекал в глубокую ночь. Никки и ее новый знакомый успели обговорить все мыслимые темы и неожиданно обнаружить, что многие их мысли очень схожи между собой. Настолько схожи, насколько вообще могут быть схожими мысли двух разных людей. Давно уже все происходящее казалось Никки какой-то неожиданно сбывшейся мечтой или ска-зочным романтическим фильмом. Кажется, она уже давно не была так счастлива, как сегодня. Наконец, когда шампанское успело дважды закончиться, а Никки опьянела несколько сильнее, чем следовало бы, Кир предложил прогуляться по ночному городу. Девушка согласилась. Они покинули уютное кафе в удивительно приподнятом настроении.
Когда Линда позвонила в дверь дома Никки, было позднее утро. Свежий морозный воздух бодрил не до конца проснувшийся разум и не давал скучать – все время нужно было притоптывать ногами или просто двигаться каким-либо из известных способов.
Вскоре дверь отворилась, и Линда увидела на пороге маму Никки.
– Доброе утро, – поздоровалась она. – Никки дома?
– Дома, – кивнула та, – доброе утро и тебе, Линда. Только вот для моей дочери оно еще не наступило.
– Никки все еще спит? – удивилась Линда. – Да. Полночи ее носило где-то вместе с Роем, так что теперь бедная девочка отсыпается. Проходи, Линда, не стой на пороге. Разбудишь как раз свою подружку.
Линда зашла, сняла куртку и сапоги, после чего тихонько прокралась в спальню Никки.
Раньше зачастую как раз Никки ее будила, что доставляло Николь немало удовольствия. Слишком уж извращенного, на вкус Линды. Ну, ничего, сейчас она испытает его на себе.
Девушка открыла дверь и увидела свою подругу мирно спящей на своей кровати.
– Никки, – позвала она, – пора просыпаться! Уже довольно поздно. Знаю, что я – собака бешеная, но иного пути уже нет. Не фиг было гулять так долго. Я вот, например, избавлена от подобных мучений, так как с Фоксом меня ничего не связывает… подумай об этом на досуге! Никки?
Никки даже не пошевелилась.
«Странно, – подумала Линда, – ведь обычно она очень чутко спит! Так сильно устала?»
– Никки! Вставай! А не то медведь приснится!
Но Никки не подавала никаких признаков жизни, кроме равномерно вздымавшейся и опускавшейся грудной клетки.
Тогда Линда принялась тормошить подругу, не слишком усердно, но все же чувствительно – и никакого результата! Девушка перепугалась не на шутку и выбежала из спальни. Тут же едва не сбив с ног мать Никки.
– Боже мой! – воскликнула та, схватившись за сердце. – Что случилось?
– Миссис Ричардсон! Она не просыпается! Я не могу ее разбудить! – Линда едва не плакала.
– Спокойно, Линда. Я надеюсь, что она просто очень устала и поэтому так крепко спит. Все будет в порядке. Сейчас мы пойдем и разбудим ее. Все будет в порядке.
Линда не поняла, кого она пыталась успокоить: ее или же себя.
– Летаргический сон, вот какой диагноз более очевиден, – сказал доктор в синем костюме, когда вышел из палаты, в которой находилась Никки.
– Это опасно? – дрожащим голосом спросила Линда.
– В принципе, нет. Однако же и хорошего в этом мало. Конечно, давно уже прошли те времена, когда впавших в летаргию считали мертвыми и хоронили практически заживо. Здесь мы обеспечим контроль за всеми функциями жизнедеятельности, проведем курс терапии…
– А когда она проснется, доктор? – уточнил Рой.
– Этого никто точно сказать не может. Так что нам остается только ждать, надеяться и верить. И уточнять диагноз. Миссис Ричардсон, пройдемте со мной. Мне нужен полный анамнез ее жизни, а так же жизни ближайших и далеких родственников. Были ли у кого-нибудь в роду психические нарушения, не было ли у самой пациентки каких-либо сильных расстройств либо потрясений. А вам, молодые люди, – обратился врач к Линде и Фоксу, – я бы посоветовал пойти домой и отдохнуть. Больной нужен покой. Тем более, что сейчас нужно будет делать различные процедуры. Вы сможете навестить ее завтра.
Друзьям пришлось удалиться. Хотя и не здорово хотелось. Они немного понарезали круги вокруг больницы, после чего все же сошлись на том, что нужно немного отдохнуть. Договорились созвониться и отправились по домам.
Линда медленно шла по улице, с трудом пытаясь осознать, что же произошло. Домой идти не хотелось – все равно там не было никого, кто бы мог ее поддержать и успокоить: родители уехали в отпуск в Италию. Она никак не могла понять, как мир все еще стоит на прежнем месте, когда с Никки случилась беда? И окружающим людям не было никакого дела до ее горя. Конечно, она будет надеяться и верить, но кто может сказать наверняка, что все будет хорошо? Плохие мысли лезли в голову сами собой, одна другой гаже…
«Как бы мне хотелось, чтобы всего этого не было! – с горечью подумала девушка. – Чтобы сейчас Никки была дома у телевизора, а я могла прийти к ней и поговорить… как всегда. Или хотя бы чтобы кто-нибудь спросил у меня, что случилось и почему на мне лица нет… Но нет, всем абсолютно наплевать на Никки и меня в частности… Боже мой, за что нам все это?»
– Линда, что с вами? – раздался вдруг до боли знакомый голос. – На вас лица нет! Что-то случилось? Линда подняла голову и удивленно уставилась на Арсена Дауорда, который стоял рядом.
– Как вы тут оказались? – прошептала она ошеломленно.
– Обыкновенно, – пожал плечами он. – Как все. Шагал сначала левой ногой, а затем правой. Правда, может и наоборот… Я как-то не задумывался над этим.
– Нет, я имею в виду, как получилось, что вы оказались здесь именно в то же время, когда и я?
– Ну, не знаю, – пожал плечами мистер Дауорд. – Быть может, просто наши Нити Судьбы снова пересеклись. Так что же произошло? Вы так бледны, что будь у вас белая одежда, я бы просто не заметил вас среди снега!
– Никки тяжело больна… она спала и не проснулась… – сдавленным голосом пролепетала Линда. – Кажется, это называется летаргия…
– Бог мой! – казалось, будто Арсен был испуган еще больше, чем сама Линда. – Как это произошло?
– Я… я толком не знаю…
– Так, – решительно сказал мистер Дауорд, – сейчас мы с вами пойдем куда-нибудь, где в спокойной обстановке вы мне все расскажете, хорошо?
– Угу, – кивнула Линда, а потом предложила, – можно пойти ко мне домой. Здесь уже недалеко, а мне бы не хотелось появляться сейчас в любом публичном месте.
– Так и сделаем, – кивнул Арсен. – Ведите. И, мне кажется, что вам, Линда, следует взять меня под руку. У вас такое лицо, будто вы сами сейчас в обморок хлопнетесь.
Линда послушалась. У нее не было желания возражать. У нее вообще не было никаких желаний, кроме, разве что, увидеть Никки снова здоровой и не спящей. Она ощущала замерзшими пальцами теплую ткань рукава пальто Арсена и нехотя удивлялась, почему не ощущает никаких чувств по этому поводу. Ведь она не видела его с рождественской вечеринки, то есть уже, практически, две недели, и по идее, должна была быть рада тому, что он так неожиданно оказался рядом. Раньше Линда с нетерпением ожидала конца каникул, лишь бы снова увидеть его, а теперь ей было все равно. Единственное, за что девушка благодарила кого-то там, наверху, так это за то, что ее не оставили одну.
Наконец они оказались на пороге дома Линды, она отперла дверь и жестом пригласила Арсена внутрь.
– Думаю, что вам лучше сесть, – заметил Арсен, когда они вошли в гостиную. – А я приготовлю вам чай, если, конечно, вы скажете, где кухня.
– Это так любезно с вашей стороны… – вымучено улыбнулась Линда. – Кухня по коридору налево.
Мистер Дауорд удалился на поиски кухни, а Линда рухнула в кресло и постаралась немного прийти в себя. В конце концов, ничего действительно страшного с Никки не произошло, а современная медицина ушла далеко вперед по сравнению даже с серединой прошлого века, так что им будет несложно все уладить.
Девушка шумно вздохнула и закрыла глаза.
«Вот если бы можно было заснуть, найти Никки в ее сне и попросить ее вернуться назад, – мелькнула мысль, – Я бы все сделала, лишь бы она вернулась!»
В это время вошел Арсен с чашками чая и потянул одну Линде.
– Я не нашел где у вас лежит сахар, – улыбнулся он, – но если вы подскажете, я принесу его.
– В шкафчике справа от входа на третьей полке, – ответила Линда. Он ушел, чтобы снова вернуться, но уже с сахаром.
Несколько минут спустя Линда рассеяно помешивала чай, наблюдая за тем, как кружок лимона совершает плавные вращения по диаметру чашки, а мистер Дауорд не сводил с нее встревоженного взгляда. Потом девушке все же удалось собраться с мыслями и достаточно четко изложить все события сегодняшнего дня.
Арсен внимательно слушал и молчал, в его голубых глазах читалась тревога. Потом, когда Линда закончила, он сказал:
– Мне бы хотелось взглянуть на нее, чтобы убедиться, прав ли я в своих домыслах.
– Домыслах?
– Да. Дело в том, Линда, что кроме всего прочего, когда-то я занимался и медициной. Понимаете, есть некоторые заболевания, которые не вылечишь одними таблетками и уколами. Иногда кроме тела приходится врачевать и душу. – Вы имеете в виду нетрадиционную медицину?
– Что-то в этом роде.
– Я не совсем понимаю, о чем вы, но мне все равно. Лишь бы эта ваша нетрадиционная медицина помогла. Однако, пока мы не можем к ней ехать. Только что ее лечащий врач выпер меня вместе с Фоксом оттуда подальше и попросил не беспокоить пациентку.
– Фоксом? – Я имею в виду Роя. Нашего друга и парня Никки.
– Понятно, – кивнул мистер Дауорд. – Значит, нужно немного подождать. Поедем проведать ее ближе к вечеру. А сейчас я бы посоветовал вам отдохнуть. Вид у вас совсем неважнецкий.
– Если честно, то мне как-то не хочется спать. Я боюсь не проснуться.
– Ну, это вряд ли! – улыбнулся Арсен.
– Все равно.
– Но отдых вам просто необходим! Если хотите, я могу остаться и оберегать ваш покой. А если вы вдруг выявите желание не просыпаться, то я вас разбужу.
– Предложение заманчивое, но я не могу отвлекать вас от важных дел.
– Не выдумывайте, Линда! Во-первых, если бы они у меня были, я бы вам не предлагал свои услуги, а во-вторых, как я могу бросить вас тут совсем одну в таком ужасном состоянии! Тем более, что сама Судьба послала вас ко мне навстречу. Здоровьем Никки займутся профессиональные медики, а вот кто вылечит вас? Кстати, вам бы не мешало растопить камин, а то прохладно. Пожалуй, я этим и займусь.
– Ну, хорошо, вы меня уговорили, – улыбнулась и Линда. – Тогда я буду спать здесь на диване. А вы не будете скучать?
– Не думаю, здесь у вас, как я успел заметить, неплохая библиотека и если вы разрешите мне ей воспользоваться…
– Конечно!
– Ну вот, проблема решена. Спите, пока есть возможность.
Линда укрылась теплым одеялом, принесенным из спальни, и сквозь полуопущенные веки принялась наблюдать за пламенем разожженного камина и Арсеном Дауордом, устроившимся в кресле с книгой в руках. Последним что она видела, перед тем как уснуть, была его усмешка и взор, целиком погруженный в книгу.
Выйдя из кафе, Никки и ее новый знакомый остановились.
– Куда бы вы хотели прогуляться? – поинтересовался Кир у Никки.
– Мне бы хотелось пойти в какое-нибудь место, где бы была природа и тишина… И луна светила… И был слышен тихий плеск воды… И… – она вдруг рассмеялась. – Что-то я размечталась! Но мне вдруг так живо представилась эта картина, что я и описала ее. Но я сомневаюсь, что здесь окажется нечто похожее!
Кир выслушал ее с легкой улыбкой на лице, а потом сказал:
– Вы, наверное, будете удивлены, Никки, но я знаю неподалеку здесь одно такое место. И я покажу вам его! Идем.
Он взял ее за руку и они неспеша пошли по туманной улице вдоль тусклых фонарей и темных домов. Шли не долго, не больше десяти минут, после чего улица внезапно закончилась лестницей с широкими ступенями, а за ней была сплошная тьма.
– Как тут темно! – воскликнула Никки.
– Не волнуйтесь, в случае чего я не дам вас в обиду, – улыбнулся Кир. Никки не увидела это, а поняла по звучанию его голоса. – Но все же, я сомневаюсь, что кому-то здесь может прийти в голову кого-нибудь обидеть…
– Почему так? – спросила девушка.
– Такая волшебная ночь, как сегодня просто не может вызвать агрессию. – Вы хотите сказать, что все маньяки сегодня ночью сидят дома, любуются луной и пишут стихи?
– Ха-ха! – он рассмеялся, чем немало удивил Никки. – Странная у вас фантазия! Бог мой! Ха-ха! Не беспокойтесь, дорогая моя, никаких маньяков тут нет, потому что я так хочу!
«Он несколько самоуверен, – подумала Никки, – хотя „несколько“ – это мягко сказано!»
Тем временем они вступили в полосу мрака. Несколько секунд Никки ничего не видела, но потом то ли ее глаза привыкли, то ли туман рассеялся, но Никки увидела впереди тусклое мерцание водной глади и старый подвесной мост, ведущий через реку куда-то во тьму. Еще некоторое время, и они уже стояли на мосту, прислушиваясь к журчанию воды и шепоту листвы – за рекой начинался то ли парк, то ли лес.
Потом ветер усилился и разогнал облака на небе, сквозь прореху выглянула луна и осветила реку.
– Боже мой! – воскликнула Никки, – здесь так же красиво, как и в том видении, что посетило меня! Это все как будто бы сон!
– Какая теперь разница, сон это или нет, – тихо произнес Кир. – Ведь эта красота так и останется здесь. И в наших сердцах…
– Да, вы правы, – кивнула девушка. Они помолчали, наблюдая за струящимися потоками воды. Луна, вынырнувшая было из-за туч, снова скрылась за их серой пеленой, вновь потемнело. Мост покачивался и поскрипывал в унисон ветру.
– Никки, – нарушил тишину Кир.
– Да?
– Вы любите слушать истории?
– Смотря какие.
– Истории, ставшие легендой.
– Легенды люблю. А какую легенду вы хотите мне рассказать?
– Об этом самом месте. Эта река издавна считалась наделенной если не разумом, то какой-то чародейской силой… но прежде чем я начну, скажите, вы верите в магию?
– Насколько позволяет здравый смысл. А в этой легенде есть магия?
– Как и во всех уважающих себя легендах! Итак…
«Когда-то довольно давно, на месте этого города рос древний и темный лес, мало кто из тогда живущих мог похвалиться тем, что пересек его и остался в живых. А река, над которой мы сейчас находимся, начинаясь где-то в самом его сердце в обширных непроходимых топях на северо-востоке, узкой лентой обвивала границы леса по всему его периметру, а после чего спускалась в долину. Неподалеку от западной границы леса располагался маленький городок, я бы даже сказал: прадед этого города. А в этом городе жил молодой охотник. Отважный и бравый парень. Однако, не всякий смельчак мог похвастать тем, что так же как и Дик, так звали охотника, уходил в лес на пару недель и возвращался оттуда не только целым и невредимым, но и вместе со славной добычей. Конечно, не всем это нравилось, многие завидовали его удаче, но, конечно, выражать свое недовольство вслух не решались. Еще больше завистников наточили на него зуб после того, как Дик обручился с самой красивой девушкой в городке, Виолой. Жених и невеста были без ума друг от друга и такие мелочи, как им казалось тогда, не могли омрачить их счастья.
Но их беспечность обернулась несчастьем. Однажды, через несколько часов после ухода Дика на охоту, к Виоле прибежал Льюис, тоже охотник, но не такой удачливый как Дик. Он иногда сопровождал Дика в его походах. На Льюисе не было лица: он был весь в крови и грязи и без своего ружья. Льюис сообщил, что Дика в лесу тяжело ранил волк и что сам Льюис не может донести его до дома. И что надо поторопиться, иначе они не успеют до темноты.
Виола, которая была одна дома, сломя голову бросилась бежать в лес вслед за Льюисом, даже не оставив записки родителям. До лесной границы они добрались довольно быстро, после чего охотник повел девушку в глубь леса, как он сказал, самой короткой тропой на помощь Дику.
Сколько они бежали, продираясь сквозь кустарник, обходя буреломы и непроходимые заросли, неизвестно. Наконец, они вышли на поляну, где стоял маленький старый охотничий домик, давно позабытый всеми охотниками. Льюис завел туда Виолу и запер за собой дверь.
„Где же Дик?“ – спросила Виола, увидев, что в домике ее возлюбленного нет.
В ответ Льюис злобно рассмеялся и сказал, что без понятия. А, увидев разгорающийся страх в глазах девушки, еще больше разозлился. После чего начал выкрикивать ругательства в адрес Дика, за то, что тому всегда и во всем везло в жизни больше, чем ему, Льюису. И в охоте, и в любви. Тут Виола поняла, что ее жестоко обманули и этим же обманом завели туда, где ее никто не найдет, даже Дик. Тем временем, Льюис упал перед ней на колени и голосом настоящего сумасшедшего принялся клясться в давней и безответной любви. И в том, что сделает все, чтобы Виола полюбила его.
„Если ты хочешь рассчитывать на мою любовь, то должен выполнить мое единственное желание, – сказала девушка. – Я хочу вернуться домой“.
В ответ Льюис заявил, что это невозможно по двум причинам. Во-первых, он прекрасно знает, что Виола не сдержит своего обещания, стоит ей только вернуться под родительское крыло, а во-вторых, ему также известно, что Дик примется искать ее, и найдет, не смотря ни на что. Вот тут-то Льюис и поквитается с ним за давние обиды.
Сердце девушки похолодело: сама она была готова ко всему, но только не к смерти ее жениха. Накричавшись вволю, Льюис выбежал из домика, завалил дверь тяжеленным бревном и растворился в надвигающихся сумерках, оставив Виолу в слезах и безумном страхе за возлюбленного…»
Когда Линда проснулась, в комнате стояла почти непроглядная темнота, только тлели бордовым цветом угли в камине, да из-под опущенных штор струился мутновато-серый ночной, с позволения сказать, свет.
Сначала девушка решила, что все эти жутковатые события, которыми ознаменовался прошедший день, только приснились ей. Но, если это действительно так, почему она тогда здесь, в гостиной, а не у себя в комнате? Увы, увы! Ничего ей не приснилось, то есть, приснилось, конечно, но совсем не то, что она больше всего хотела бы увидеть во сне. Сном были как раз те расплывчатые воспоминания, которые кружились сейчас в ее голове. Про Никки, которая проснулась. Про их, уже давно ставший ритуалом, субботний поход по музыкальным и книжным магазинам. И про Арсена Дауорда, который рассказывал ей что-то про философию (а про что он еще мог рассказывать?), а Линда постоянно перебивала, желая услышать его бесценное мнение по поводу танцующих снежинок… тьфу, ты! Опять эти снежинки!!!
Кстати, если прошедший день не был сном, тогда в том самом кресле у камина должен находиться никто иной, как знаток по снежинкам!.. В смысле, философии Древнего Мира и не только. Но, помнится, до того как Линда уснула, он читал в кресле книгу при свете настольной лампы. А сейчас вместо этого – тьма.
«Неужели он ушел?! – ужаснулась Линда. – И, интересно, сколько сейчас времени? Я ведь собиралась спать всего несколько часов, а потом ехать к Никки! Что, если сейчас уже глубокая ночь? Конечно, его здесь нет! Не мог же он сидеть со мной так долго!»
От обиды на саму себя за то, что продрыхла столько времени, вместо того чтобы ловить момент, когда он находился с ней рядом, Линда едва не разревелась. К тому же, вместе с тишиной и темнотой к ней снова начал подкрадываться страх. Параноидальное чувство безысходности вперемешку с навязчивым нежеланием жить.
В отместку безумию захотелось вскочить, зажечь свет и включить громкую музыку. Только на своем опыте Линда знала, что это мало чем поможет, а только усилит страх. Поэтому она не поддалась эмоциям, а вместо этого села на диване и, пытаясь унять свое беспричинное безумие, зашептала слова молитвы.
– Вы же говорили, что не верите в Бога, – вдруг раздался голос. Безусловно, принадлежать он мог только одному человеку, но разве испуганное сознание когда-нибудь подчинялось логике? Линда тихо вскрикнула, потом шумно выдохнула и прижала руку к сердцу.
Чиркнула спичка, высветив на мгновение профиль мистера Дауорда и его горящий взгляд, после чего погасла.
– Вы испугали меня, – наконец смогла выговорить Линда заплетающимся языком. – Свет не горит. Я подумала, что вас здесь нет.
– Простите. Просто свет погас, когда вы спали. Мне не хотелось вас будить. Посему, не решившись отправиться на поиски свечи или еще чего-нибудь в этом роде, я просто стал дожидаться вашего пробуждения. И, не буду скрывать, сам задремал. А, проснувшись от скрипа дивана, вдруг услышал ваш голос и исполненное ужаса обращение к Всевышнему. Тут-то я и удивился, ведь вы говорили, что не принадлежите к числу верующих.
– Я говорила, что не принадлежу к числу истинно верующих, фанатиков, то есть. Но я не говорила, что я – атеистка!
– Только не обижайтесь, ma cherie! – с этими словами он встал с кресла и присел рядом с Линдой на диван. – Я – простофиля. Вместо того чтобы спросить, что вас испугало до моей реплики и утешить бедное дитя, я начал загружать вас теологическими вопросами.
– Я вовсе не дитя! – буркнула Линда.
– Ну, раз так, пусть будет: «утешить бедную девушку», – по его голосу она поняла, что Арсен улыбается. – Дадите мне второй шанс?
Его голос, полный нежности и понимания, был настолько трогателен, что Линда едва удержалась от соблазна броситься ему на шею и рассказать обо всех своих страхах.
