Текст книги "Сбылась мечта идиотки"

Автор книги: Люся Лютикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 12

Когда я вышла на улицу, то попала в ужасное пекло. Июнь вообще в этом году выдался жаркий, но сегодня – это что-то невозможное. Центр города превратился в финскую сауну.

На душе было паршиво. Похоже, я вляпалась в историю. Уж если Руслан, с которым мы сто лет знакомы, допускает мысль, что я могла убить Крылова, то что же тогда говорить про остальных! Какие бы доводы я ни приводила, мне никто не поверит. Ох, чует мое сердце, придется самой искать настоящего убийцу!

Мозги плавились от жары, а мне нужно было собрать мысли в кучку. Я увидела вывеску обувного бутика и устремилась туда. Наверняка в магазине работает кондиционер.

Кондиционер имелся, я встала прямо под поток холодного воздуха, для вида взяла какую-то туфлю и принялась размышлять.

Я не убивала Крылова, это точно. Если бы я сделала это, то помнила бы, я пока еще в своем уме. Тогда кто? Вне всякого сомнения, человек, которому это было выгодно. Тот, кто рассчитывал поживиться после смерти бизнесмена. Насколько я знаю закон, не будь завещания, на наследство бизнесмена могли претендовать три человека: вдова Яна Борисовна, сын от первого брака Николай и сын от второго брака Антон. Значит, они и есть главные подозреваемые.

– Вам помочь? – перебила ход моих мыслей продавщица.

– Да, – сказала я, чтобы от нее отвязаться. – Принесите мне такие же туфли, только с розовым бантиком. И чтобы посередине был зеленый камушек.

– Размер?

– Тридцать восьмой.

Продавщица пропала, надеюсь, надолго, потому что такую модель ни в одном страшном сне не увидишь. Однако буквально через минуту она уже волокла коробку.

– Вот, пожалуйста.

Я изумленно уставилась на лодочки: именно с розовым бантиком и зеленым камушком. Пришлось идти примерять.

Мне с трудом удалось примоститься на краешек лавочки, все остальное пространство занимала какая-то блондинка с кучей коробок из-под обуви. Блондинка нервно обернулась, и я узнала в ней Яну собственной персоной!

– Ой, Яна Борисовна, здравствуйте! – обрадовалась я.

От изумления я даже забыла, как по-хамски она вчера себя вела.

– Привет, – процедила вдовица сквозь зубы и ревнивым взглядом впилась в туфли. – Что за модель?

– Вам нужны такие? Хотите примерить? – Я была рада избавиться от убожества.

– У меня дома сто двадцать пар обуви, – высокомерно отозвалась Яна.

Хм, достаточно, чтобы понять, что не в обуви счастье. Однако вдова, видимо, так не считала. Сегодня она наверняка приобрела бы сто двадцать первую или даже сто двадцать вторую пару, если бы не мое появление.

– Не буду ничего мерить, – заявила она продавщице, приподнимаясь со скамейки, – у меня настроение испортилось.

Я сделала вид, будто не замечаю ее неприязни.

– Вы как здесь оказались? – спросила я.

Вместо ответа Яна по-кошачьи фыркнула. Однако ее глаза предательски посмотрели на здание ГУВД. Я догадалась, что дамочка была на допросе у капитана Супроткина, а потом несколько часов шлялась по окрестным бутикам. Нервы успокаивала.

– Может, поговорим? – предложила я.

Яна хмуро воззрилась на меня, всем своим видом давая понять, что общаться не намерена.

Есть такая волшебная техника: если хочешь расположить человека к себе, мысленно подари ему то, в чем он больше всего нуждается. После смерти Крылова вдове не помешает материальная поддержка, и я мысленно презентовала ей золотые костыли с розовыми бантиками. Представила, как Яна шустро скачет, опираясь на десять килограммов драгоценного металла. А что, очень даже полезная вещь: во-первых, костыли можно продать, во-вторых, ими удобно отбиваться от недостойных поклонников.

Неожиданно вдовица сказала:

– Здесь рядом есть симпатичное кафе, пойдем туда.

И хотя тон был скорее повелительный, чем дружеский, это явный прогресс. Очевидно, костыли пришлись ей по вкусу.

В кафе мы расположились за столиком в укромном уголке, чтобы никто не мешал беседе. Подошел официант, принес меню.

– Я ужасно проголодалась! – воскликнула Яна и принялась заказывать все без разбору: салат из осьминогов, жульен с белыми грибами, телятину с артишоками…

Я взглянула на заоблачные цены и ограничилась чашкой кофе с эклером.

Хотя в этой части зала царил полумрак, мне наконец удалось рассмотреть вдову. Безусловно, она была женщина красивая и ухоженная, но производила впечатление нервного зверька с тревожными глазами. Маленькая нутрия, которую охотники обложили со всех сторон, и она не без оснований опасается за сохранность своей ценной шкурки.

С официантом Яна разговаривала так, будто он должен ей миллион долларов и не отдает. Впрочем, со мной она общалась аналогичным образом, вероятно, это была ее обычная манера.

Пока несли блюда, я начала разговор. Чтобы раньше времени не раздражать вдову, закинула сеть издалека:

– Это ведь у вас был второй брак?

Она кивнула:

– Мой первый муж был профессором, доктором наук. Я тогда училась в институте, его назначили моим научным руководителем. У нас завязался роман. Он казался мне таким умным, таким значительным. Я вышла замуж, родила двойню.

– Так Юля и Майя двойняшки? – поразилась я. – Совсем не похожи!

– Это с двойняшками случается довольно часто, просто они разнояйцевые близнецы. В то время с диагностикой было не ахти, и то, что у меня двое детей, а не один, я узнала только во время родов. Испугалась ужасно! Помню, первая мысль была: какой кошмар, у меня же только одна коляска!

Я слушала Яну и нарадоваться не могла. Оказывается, она может говорить нормальным голосом! Даже улыбается, вспоминая те времена.

Официант поставил перед нами блюда, и Яна жадно накинулась на еду. Разделавшись с салатом, она продолжила:

– Вообще было очень тяжело. Проблемы на каждом шагу: как кормить, как пеленать. Даже как назвать! Я два месяца выбирала имена, а потом меня вдруг осенило: девочки родились в июне, так назову их по ближайшим месяцам – маю и июлю! Мне кажется, неплохо получилось, а?

Яна засмеялась, я заулыбалась в ответ.

– И что стало с вашим первым мужем?

Ее улыбка погасла.

– Не знаю, что с ним теперь стало, мы не общаемся. Он отвратительно вел себя на разводе, угрожал мне, Валерию. В общем, не мог смириться с потерей.

– Так это вы его бросили?

– Конечно, я! – Блондинку возмутило, что кто-то может предположить обратное. – В конце восьмидесятых я познакомилась с Валерой, у него тогда был кооператив по пошиву обуви. А обувь – моя страсть! Валера заказывал своим сапожникам по моей мерке восхитительные туфли, сапоги на шпильках. Это было так трогательно!

Ага, понятно. Конец восьмидесятых – не лучшее время для преподавателей вузов. Зарплата копеечная, да и ту задерживают. Конечно, кооперативщик Валера выгодно смотрелся на фоне профессора.

– А как ваши дочери отнеслись к отчиму?

– Замечательно! Им тогда было по пять лет, и Валера заменил им родного отца. Он хотел их удочерить, но как-то руки не доходили, это же такая бумажная волокита! Я сейчас об этом очень жалею. Надо было настоять, теперь бы девочки не остались без средств к существованию.

Тут с Яной произошла резкая перемена. С лица исчезло мечтательное выражение, ему на смену пришла обычная недовольная гримаса.

– Кстати, не надейся, что тебе достанется квартира на Лесной улице! – зашипела она. – Это совместное имущество, куплено в браке, и мой покойный супруг не имел права завещать квартиру кому ни попадя!

– А загородный дом?

– Тоже! – отрезала Яна. – Ты не получишь ничего!

Она схватила нож и набросилась на телятину, как на врага.

Я молча цедила свой кофе. Наконец решилась спросить:

– Как вы думаете, кто мог убить вашего мужа?

– А у тебя что, память отшибло? – ехидно поинтересовалась Яна.

– Нет, я имею в виду, кроме меня. Вот представьте, что никакого завещания не было, но Валерия Ефимовича все-таки убили. Кто бы мог это сделать?

Вдова не раздумывала ни секунды.

– Тогда Колька. Он уже давно зарился на отцовские деньги. Намекал, чтобы Валера ему машину купил, квартиру. А за что, собственно? За какие такие заслуги? Здоровый мужик, пусть сам зарабатывает. Откуда он только взялся? Объявился, как снег на голову: «Здрасте, я ваш сын!» Можно подумать, больно он мне нужен!

Я кивала, а Яна неслась дальше:

– Между прочим, Николай неоднократно меня домогался! Делал двусмысленные намеки, пытался затащить в постель. Непонятно только, на что он рассчитывал? Думаю, хотел опорочить меня в глазах Валеры. Надеялся, что отец оставит наследство ему. Как бы не так! Этот старый пердун оставил все посторонней толстухе!

Вдовица осеклась, сообразив, что сболтнула лишнее. На холеном лице отразилось нечто похожее на смущение.

Я вспомнила про надпись на фотографии.

– Вы, случайно, не знаете человека по фамилии Алехин?

Яна наморщила лоб.

– Что-то знакомое… Кажется, был такой шахматист? – Неожиданно она обозлилась: – Да ты никак вздумала проверять мой интеллект?! Детка, у меня высшее образование, я закончила… – Яна назвала вуз, что-то вроде Закукуевского заборостроительного института.

Меня так и подмывало сообщить о своем дипломе главного вуза страны – Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, – но я сдержалась. Завистливая вдовица изойдет желчью прямо у меня на глазах.

Неожиданно Яна поднялась со стула.

– Мне надо попудрить носик.

Она взяла сумочку и направилась в дамскую комнату.

Вот, значит, как Яна любовно называла своего супруга – «старый пердун». А если вспомнить, что жили они раздельно, а у Крылова, по словам Андрея Бесчастных, была любовница, то напрашивается интересный вопрос: а не благоверная ли, часом, его укокошила? Про завещание дамочка не знала и предполагала, что значительная часть состояния достанется ей. Но просчиталась. Я вспомнила, как Яна пыталась придушить меня на похоронах. Ярость ее была искренней, можно сказать, шла от самого сердца.

От размышлений меня оторвал официант.

– Счет будете оплачивать?

– Знаете, мы еще не закончили, моя подруга отошла на минутку.

– Ваша подруга ушла и сказала, что счет оплатите вы.

– Как ушла? Когда? – Я вскочила на ноги, пытаясь разглядеть Яну.

– Только что. Так нести счет?

Я опять опустилась на стул.

– А у меня есть другой выход?

– Можно милицию вызвать, – флегматично отозвался официант.

– Нет, спасибо, в милиции я сегодня уже была. Несите счет.

Глава 13

Яна «пощипала» меня на кругленькую сумму. А я-то, дурочка, решила, что ей понравились мои золотые костыли! Вероятно, вдова с самого начала задумала эту подлость.

Мне пришла в голову мысль, что хорошо бы уже сейчас получить доступ к части наследства. Учитывая аппетит родственников Крылова, мне было бы значительно легче вести расследование. Еще один такой поход в кафе – и я банкрот.

Попав домой, первым делом я бросилась к кухонному шкафчику. Здесь у меня хранится посуда, в том числе злополучные стаканы с коровкой. Как и следовало ожидать, стаканов было четыре! Один действительно пропал!

Куда делся стакан? Разбился? Его украли? Или, может, я под гипнозом сама отдала стакан убийце? Тайна, покрытая мраком…

Не откладывая дело в долгий ящик, я позвонила адвокату, которого мне порекомендовал Руслан. Вячеслав Васильевич с профессиональной хваткой вцепился в меня и выудил все подробности дела.

– Мне бы хотелось знать, – подытожила я, – каковы мои шансы все-таки получить наследство. Вдова утверждает, что имущество куплено в браке.

– Разберемся, – бодро ответил юрист.

– И еще, кто такие недостойные наследники?

Вячеслав Васильевич взял секундную паузу, а потом выдал:

– Не наследуют ни по закону, ни по завещанию граждане, которые умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовали либо пытались способствовать призванию их самих или других лиц к наследованию…

– А если человеческим языком? – перебила я.

– Чтобы вас признали недостойной наследницей, вы должны были совершить противоправные действия в отношении господина Крылова или его наследников. Причем, это может быть как законченное правонарушение, так и попытка.

– Например, убийство?

– Да, убийство подойдет, – радостно заверил юрист. – Но голословных утверждений недостаточно, должно быть проведено следствие и вынесено судебное постановление.

– Следствие сейчас как раз ведется, – хмуро сказала я.

– Вот и чудесно! А мы будем заниматься своими делами. – Казалось, ничто не могло выбить Вячеслава Васильевича из колеи. – Я с вами свяжусь, как только что-нибудь выясню.

Интересно, откуда этот человек черпает оптимизм? Представляю, в каких низких человеческих желаниях и поступках ему приходится каждый день вариться.

Вечером в дверь позвонили. В глазок я увидела соседа с нижнего этажа. Очевидно, мужчина пришел за деньгами. Хм, а в кошельке-то у меня пусто.

Я открыла дверь и натянуто улыбнулась.

– Помните меня? – спросил сосед. – Вы вчера меня залили.

– Такое не забудешь. – Я заулыбалась шире. – Вы уже оценили ущерб?

– А я решил с вас денег не брать, – махнул рукой мужчина. – Знаете, как-то это не по-соседски. У вас, можно сказать, случилось стихийное бедствие, неужели я буду на нем наживаться?

Назвать ногу, застрявшую в унитазе, стихийным бедствием – для этого нужна душа поэта.

– Спасибо, – неуверенно пробормотала я.

– Меня, кстати, Анатолием зовут. А вас как?

– Людмила. Можно Люся.

– Люся, а вы ужинали?

Я оторопела.

– Нет…

– А хотите?

У меня мелькнула мысль, что Анатолий намеревается пригласить меня в ресторан. Второй раз за день – не многовато ли будет? Вообще-то я не люблю ходить по предприятиям общественного питания, брезгую. Я уверена, что повар перед приготовлением еды не моет руки, его помощники способны зажарить вместе с котлетами таракана, а официанты плюют в готовые блюда. Но в данном случае отказать неудобно, ведь Анатолий любезно простил мне залив.

– Даже не знаю… – замялась я. – А что вы предлагаете?

– Давайте поедим! У меня все с собой! – оживился сосед.

Я только сейчас заметила у него в руках пакет с пельменями.

– Давайте, – согласилась я, впуская Анатолия в квартиру.

Особого энтузиазма я не испытывала. Во-первых, не переношу фабричные пельмени. Во-вторых, у меня не было желания вставать к плите. Но делать нечего. Тяжело вздохнув, я взяла кухонный фартук.

– Позвольте. – Анатолий забрал у меня фартук и надел на себя. – Доверьте это специалисту.

Я с изумлением взирала, как он хозяйничает на моей кухне. Достал кастрюлю, налил в нее воды и поставил на огонь.

И пока вода закипала, Анатолий пустился в пространные рассуждения о том, как тяжело живется мужчине, которого никто не понимает.

До меня начало доходить. Вероятно, сосед успел вдохнуть волшебного дыма от подгоревших трусов и тоже решил за мной приударить. У меня теперь два ухажера! А Сандра говорила, что красить трусы – глупая затея, дело не выгорит. Еще как выгорело, в прямом и переносном смысле!

Пельмени сварились. Анатолий наложил себе полную тарелку, я из солидарности тоже взяла три штучки. Мужчина уплетал блюдо за обе щеки. Я вяло поковырялась вилкой в начинке, безуспешно пытаясь найти там настоящее мясо.

Съев полкило пельменей, Анатолий вымыл за собой посуду, попрощался и ушел. А я осталась в легком недоумении: зачем он, собственно говоря, приходил? На ухаживание это мало походило.

Впрочем, загадочное поведение соседа меня сейчас беспокоило меньше всего. Есть более насущный вопрос: кто убил Крылова? Безусловно, Яна терпеть не могла мужа и использовала его исключительно по назначению – как дойную корову. Но очень сомневаюсь, чтобы она решилась его отравить. Все-таки у жен, особенно пока еще не брошенных, есть другие способы добиваться своего. Думаю, вдова владела ими в совершенстве, раз получала от Крылова все, что только ее душеньке угодно.

Наиболее вероятным убийцей мне кажется Николай. Дети разведенных родителей обычно имеют «зуб» на отца. Каким бы замечательным тот ни был, но, уходя в новую семью, он всегда бросает ребенка. Даже если папа звонит и приходит по выходным, все равно ребенок воспринимает его поступок как предательство.

Из криков Галины на поминках я поняла, что Валерий Ефимович вообще не уделял сыну никакого внимания. И если у Яны и ее детей была возможность приобщиться к материальным благам Крылова, то Николай уж точно остался с носом. Для него смерть отца – это отличный шанс восстановить справедливость. Интересно, сумел ли Николай им воспользоваться?

Глава 14

Адрес Николая я узнала от Андрея. Просто позвонила ему и попросила адрес. Андрей замялся на том конце провода, тогда я беспечно заявила:

– Ну, вы же понимаете, я сама могу узнать, где живет Николай.

Хотя на самом деле понятия не имела, как это сделать.

Андрей продиктовал адрес: Весенняя улица, дом 22, квартира 47.

– Это какое метро?

– Не знаю, – буркнул он, – я туда добирался на машине.

Я сверилась по карте. Улица Весенняя располагалась в Западном Дегунине, раньше этот район назывался Коровино. Очень неудобное место, от метро «Петровско-Разумовская» еще пилить и пилить на маршрутке по бесконечным пробкам. Чтобы успеть туда до полудня, я немедля отправилась в путь.

Я не знаю, в чьем извращенном мозгу родилась идея назвать эту улицу Весенней. Ничто здесь не навевало мысли о весенней свежести и буйстве красок. Одинаковые серые коробки домов, тяжелый воздух с явной примесью промышленных отходов: очевидно, совсем рядом функционировал какой-то завод. Горстка жалких деревьев во дворах не спасала положения.

Нужный мне дом оказался двенадцатиэтажной блочной башней. Я нажала на кнопки домофона. Ответил женский голос, в котором я с трудом признала Галину, жену Николая.

– Кто там?

– Это Люся.

– Какая Люся?

– Ну, Люся Лютикова. Мы с вами виделись на похоронах Валерия Ефимовича. Я его наследница.

– А-а-а, – протянула Галина, но открывать не спешила. – А что вам надо?

– Я бы хотела поговорить с вашим мужем.

В квартире послышалась какая-то возня и невнятный спор. Потом все отключилось. Я опять набрала номер квартиры.

– Поднимайтесь на последний этаж, – буркнул мужской голос, и замок приглашающе щелкнул.

Ни один из двух лифтов не работал. Пока я топала до двенадцатого этажа, прокляла всех на свете: и лифтера, и Николая, взобравшегося на такую верхотуру, и старого маразматика Крылова, которому взбрело в голову оставить мне наследство. Сидела бы я сейчас в дядькиной каморке, пила чай с плюшками и горя не знала!

Я минуту постояла перед дверью сорок седьмой квартиры, выравнивая дыхание, потом нажала на звонок. Открыл Николай.

– Я уже решил, что вы передумали к нам идти, – сказал он.

– Лифты сломались, – отозвалась я, тяжело отдуваясь.

– Ой, забыл предупредить, что лифты работают со второго этажа. Такой вот дефект конструкции.

Я подозрительно уставилась на хозяина. Забыл? Как бы не так! Бьюсь об заклад, Николая бесит, что наследство уплыло в чужие руки, вот он и решил хотя бы таким образом нагадить мне в компот.

Однако я оставила эти мысли при себе. В коридоре появились Галина и девочка лет десяти. Я приветливо им улыбнулась.

– Извините, что я без предупреждения, но у меня не было вашего телефона, вот и пришлось нагрянуть, как снег на голову.

– Хотелось бы все-таки узнать, зачем вы пришли, – сказал Николай.

– Вы позволите сначала войти?

Николай открыл пошире дверь, и я просочилась в квартиру.

– Вы знаете, я чувствую некоторую неловкость оттого, что вас так обошли с наследством. – Произнося эти слова, я почему-то смотрела на девочку. – Видит бог, я в этом не виновата.

– И как вы собираетесь это исправлять? – с напором спросила Галина.

– Ну, пока я хотела бы прояснить для себя какие-то вещи. Узнать, кто как живет, кто в чем нуждается. Вот поэтому, собственно говоря, я и пришла. Познакомиться, что ли.

– Мы нуждаемся! – прямо заявила Галина. – Мы очень нуждаемся!

– Да погоди ты, – осадил ее Николай, – неудобно же.

– Неудобно знаешь что? Штаны через голову надевать! – визгливо отозвалась супруга. – Нет, пусть посмотрит, как мы живем! И пусть сравнит! И сделает соответствующие выводы! Вы проходите, смотрите, мы ничего не скрываем!

Я сняла туфли и прошла. Николай с семьей жил в тесной «двушке» со смежными комнатами. Было ужасно жарко, окна выходили на юг, и солнце немилосердно шпарило сквозь тонкий тюль.

Жилье находилось в плачевном состоянии: плинтуса растрескались, на потолке щели шириной с палец. Обои с подобным рисунком продавались в магазинах лет двадцать назад. Их цвет за давностью лет определялся смутно: то ли светло-зеленый, то ли темно-желтый. Похоже, квартира съемная. Жильцы опасаются вкладываться в ремонт, потому что хозяева тут же поднимут арендную плату.

– Снимаете? – на всякий случай уточнила я.

– Конечно, снимаем! – опять взвилась Галя. – Откуда у нас деньги на свое жилье? Мы не миллионеры! Мы за эту-то конуру едва расплачиваемся! Сами видите, какая тут разруха! И до работы добираться два часа!

Честно говоря, ее истеричный голос уже начал меня раздражать. И как только Николай терпит супругу? Мужчина выглядел невозмутимым.

– А где вы работаете? – полюбопытствовала я.

Галина неожиданно сбавила обороты.

– Я не работаю, муж работает, – нормальным тоном сказала она.

Я почувствовала, как мои брови полезли вверх. Ничего себе! Дамочка позволяет себе сидеть дома и при этом жалуется на нищету.

Галина, видимо, поняла, что ситуация выглядит подозрительно, и стала оправдываться:

– Ну, то есть я ищу работу, но меня никуда не берут.

Поскольку я журналист в газете по трудоустройству, тут же ухватилась за свою профессиональную тему:

– Какое у вас образование? На какую вакансию вы претендуете? Какую зарплату? Сколько резюме в день отправляете? На скольких собеседованиях побывали?

От такого напора истеричка немного оробела.

– Ну, – неохотно выдавила она, – вообще-то у меня нет специального образования. Работа мне нужна интересная, творческая и чтобы рядом с домом. Мне тут предлагали идти в продавцы, но весь день стоять на ногах – это не для меня. Да и за копейки я корячиться не буду. Я лучше дома телевизор посмотрю.

Ага, понятно. Галине впору давать объявление: «Ищу работу, не связанную с таковой». Вот только вряд ли кто на него откликнется…

Я обратилась к Николаю:

– Мне бы хотелось поговорить с вами наедине. Это можно устроить?

Галя ревниво фыркнула:

– Я ухожу на кухню готовить ужин, а вы тут секретничайте сколько хотите! Варвара, пойдем со мной!

Все это время девочка тихо просидела в углу, как мышонок.

Когда мы остались одни, я первым делом предложила Николаю:

– Можете спросить меня о чем угодно.

– Зачем? – удивился он.

– Видите ли, я собираюсь вас кое о чем спросить. Чтобы мы были в равном положении, вы можете задать мне любые вопросы.

Хозяин молчал, и я его подстегнула:

– Неужели вас ничего не интересует?

– Интересует, – улыбнулся он. – Это правда, что вы даже не были знакомы с моим отцом?

– Правда.

– Почему же тогда он все оставил вам?

Я пожала плечами.

– Сама очень хочу разгадать эту загадку.

– А вы обеспеченная женщина?

Я отрицательно покачала головой.

– То есть это наследство вам очень кстати?

– Не то слово! – воскликнула я. – Особенно квартира, потому что меня сейчас буквально выселяют на улицу. Другое дело, что я предпочла бы получить ее не таким образом.

– А каким?

– Ну, например, в виде подарка. Чтобы Валерий Ефимович остался жив и все родственники могли выразить свои претензии лично ему. Чтобы все стрелки не переводились на меня, понимаете?

– Кажется, да. А муж у вас есть? Дети?

– Ни мужа, ни детей, – ответила я, придав себе независимый вид.

Николай взял паузу, и я спросила:

– Еще будут вопросы?

– Вы яйца разбиваете с тупого или с острого конца?

Я недоуменно уставилась на него.

– Какие яйца?

– Ну, обыкновенные яйца, сваренные вкрутую.

– А при чем тут яйца?!

– Вы же сказали, что я могу спросить о чем угодно, – улыбнулся мужчина.

– А-а-а, – протянула я, – понятно, это шутка! Извините, у меня в последнее время плохо с чувством юмора. Значит, вопросов больше нет? Тогда моя очередь.

Тут я сообразила, что не знаю, как сформулировать фразу. Не брякнешь же: «Это вы убили папашу?» Надо подойти с другой стороны.

– Расскажите, пожалуйста, каким Валерий Ефимович был отцом, – попросила я.

Николай мигом стал серьезным.

– По правде говоря, не очень хорошим.