Текст книги "Ранние стихи"

Автор книги: Льюис Кэрролл

Песенка шутливой Черепашки

 
А там – век в глубине морской
Омары жирны – все насквозь,
Им любо танцевать с тобой,
Мой благороднейший Лосось!
 
 

Хор:

Лосось! Плыви и вверх, и вниз!
Лосось! Всем телом изогнись!
Рыб в море много завелось,
Но лучше всех – Лосось!
 

Мисс Джонс

[Это шаловливое стихотворение написано в жанре попурри и составлено из двадцати двух мелодий, начиная с песенки «Капитан и Его Усы», кончая «Правь, Британия…»]

 
Меланхоличные куплеты будут быстренько вам спеты,
Они ж, очки подозревают, чувства сильно задевают,
Ну а последний стон мисс Арабеллы Джонс
Растопит сердце у камней в любой мороз.
Сухопар был Симон Смит, она же сохнет и глядит,
Он звал ее всегда мисс Джонс – не преступив черты,
Чтоб звать по имени – тем более на ты.
Сказала: «Симон дорогой», – он притворился, что глухой.
Затем пришла к сестре: «Сюзана! Как держится он?! —
                                                        Крайне странно!»
Сестра в ответ: «Ура! Ура! Так, значит, он влюблен.
Советую – скажи: любим, – пусть правду знает он!
Так напиши ему скорей, коль просит он об этом,
Что нравится нам хладный нрав, особенно же летом.
Скажи: у полицейской будки вам нужно повстречаться —
Примерно в девять, чтоб бежать и тайно повенчаться
С верной Арабеллой».
Вот написала – подписала – запечатала – послала – надела
                                               самый праздничный наряд:
Браслеты – броши – серьги – ожерелья и часы – пенсне
                                             и кольца, в коих бриллиант.
Мужчина от природы слаб и думает по простоте: все дело
                                                                   в красоте.
Она все ходит мимо торговца у ворот и ждет – прибудет Симон,
                                                         но Симон не идет.
Мерзла, кашляла в саду пустом, но, усадив на стул ее,
Кожевник дал пальто – и завернул ее.
От холода она изнемогла,
Но все же позвала, шепча: «Приди скорей, мой Симон, хоть
                                                               долго я ждала.
Хоть час уж минул, любимый Симон, придешь – я знаю, друг,
Но нет и речи, что время встречи ты перепутал вдруг.
Мой Симон! Мой Симон! О, прелестный сэр! О, прелестный сэр!
Милый Симон Смит, нежный Симон Смит!
Смотри идут: церковные часы, там – городские, и станционные
               часы, и все часы людские и все они двенадцать бьют!
Ты опоздал непоправимо, а я ждала, любимый Симон.
Хоть жизнь устроена хитро, тебя дождусь я просто: пройдешь ты
                                   рано утром, придешь ты рано утром.
А мы по морю – и кеб ускорим – и будем вскоре мы в
                                                             Гретна-Грин [19]19
  Гретна-Грин – шотландская деревня, где тайно венчались пары. – Прим. пер.


[Закрыть].
Когда же я и Симон Смит – о, что за грубое имя! Вульгарное имя!
Не буду счастлива, пока не сменит имя, когда он женится на мне,
               то он полюбит так меня, что он послушает, наверно!
И будет зваться Клэром —»
Мечталось в новолунье, сев на валун, ей:
Ждала – придет, ждала – найдет; она же станет неповторимой,
        если вместо Симон… а за спиной был странный господин,
Но вежливый: «Что ж, доброй ночи, мэм!
Я удивлен, что вы одна – не удивляйтесь, я один!
        Вы беззащитны – вам воров бояться надо.
Посмотрим! Одолжите мне – ведь злато, как из клада —
Колец излишки, все барахлишко. Зачем кричать так часто?
Давно покинул полицейский свой участок.
На кухне…» «О, вор вероломный и отъявленный злодей! —
Ее крик стал сердитей и смелей. —
Когда впервые Смиту руку отдала, я никогда бы не догадалась:
                                                он насолит столь изрядно.
Полиция ведь рядом? Симон, Симон! Как мог уязвить свою
                                                                    любовь?»
Сидят-галдят, галдят среди кухарок стражи, так сказать,
                                                    гражданского порядка.
Сыщик слышал – вопль и слезы прыщут:
«Отчего же полисмена никогда, никогда не сыщут?»