Текст книги "Там, где не слышно голоса"
Автор книги: Людвик Соучек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Учим азбуку Морзе
Я думаю, что эта глава совершенно лишняя. Все вы знаете азбуку Морзе назубок. Ну, а вдруг все-таки кто-нибудь из вас еще не выучил азбуки Морзе? Давайте выучим ее вместе.
Вот и все! Ну, конечно, для того, чтобы передавать сообщения, нужно знать и цифры.
Как видите, запомнить знаки цифр очень легко. Знаки препинания и некоторые условные фразы ничуть не труднее:
Но запомнить значение отдельных букв азбуки Морзе – это еще не все. Нужно действительно овладеть ею. А пока – простите меня за такое сравнение – вы еще ничем не отличаетесь от первоклассников, которые запоминают буквы примерно так – Д – домик, Р – палочка с кружочком, Н – две палочки и перекладинка и т. д. При быстрой передаче или приеме сообщения некогда раздумывать. Азбука Морзе должна войти «в плоть и в кровь», чтобы вы воспринимали ее без всякого напряжения, так же, как обычные буквы при письме и чтении.
Лучше всего усвоить азбуку Морзе на слух. Передавайте ее специальным устройством, снабженным зуммером, который называют еще «пищиком». Тренируйтесь со своими товарищами. Так же поступают и военные радисты. Сначала медленно передавайте вразбивку отдельные буквы, а ваш товарищ пусть принимает их на слух и записывает. Одна буква за три секунды – это уже неплохая скорость для начала.
Потом научитесь передавать и принимать сочетания из двух букв. Например: АО, НО, ПИ, ФЕ, ДА, ТЫ, ОН, МЫ и так далее. Не увеличивайте скорость! Когда вы будете делать только одну ошибку на сто знаков, можете переходить к словам и предложениям. Если вы и этот экзамен выдержите «на пять», увеличьте скорость передачи и приема в два раза (т. е. одна буква за 1,5 секунды). Это уже довольно высокая скорость, даже лучшие радиотелеграфисты «выстукивают» не больше 4 букв за то же самое время.
Если вы послушаетесь моего совета, то уже до смерти не забудете азбуку Морзе. А это хорошо. Она не раз может вам пригодиться. Но не думайте, что телеграфировать можно только телеграфным ключом. Проще всего передавать азбуку Морзе руками.
Каждый настоящий мальчишка должен уметь общаться с сигнальными флажками.
Так выглядит точка.
А так тире.
С флажками получится еще лучше. Руками вы можете передавать сообщения на расстояния до 500 метров. А если у вашей группы и у второй группы, передающей сигнал, есть флажки, вы можете удалиться друг от друга на 1 километр.
Флажком точку обозначают так.
А тире так.
Если у вас есть полевой или хотя бы театральный бинокль, вы можете передавать азбуку Морзе и на расстояние от трех до пяти километров. Восьмерка над головой обозначает точку, восьмерка несколько в стороне и впереди – тире.
На рисунке это выглядит так.
Мы можем передавать азбуку Морзе и с помощью карманных фонариков, в некоторые фонарики даже вставлены выключатели типа телеграфных ключей. Когда светит солнце, можно передавать азбуку Морзе с помощью зеркальца – гелиографом, но, главное, нужно уметь воспринимать азбуку Морзе на слух. Для упражнения не нужно никаких пособий или приборов. Достаточно обозначить точку слогом «ти», а тире – «та» и начнем телеграфировать: ти-ти-та, та-та-ти-ти.
Успех волшебника и упущенная возможность
На трассе между Порт-Гуроном и Детройтом, принадлежавшей железнодорожной компании «Гранд Транк Рейлуей», в бурные дни 1862 года, в самый разгар гражданской войны Севера против Юга, встретились два одержимых. Они понимали друг друга с полуслова, хотя одному из них было не больше пятнадцати лет, а другому раза в два больше.
Война длилась уже год. Горели города, шли ко дну корабли, гибли люди, но первый – Г. М. Пульман думал только об одном: о железнодорожных вагонах, которые были бы одновременно и спальнями и салонами, а не душными пыльными «сараями» для перевозки грузов и людей. А пока компания «Гранд Транк Рейлуей» выделила ему из милости самый старый вагон. В этом вагоне помещалась мастерская Пульмана. Войска генерала Гранта одерживали одну победу за другой: под Геттисбургом, под Шило.
А второй одержимый только и думал о своих гальванических элементах, о проводах, кабелях и индукционных катушках.
Г. М. Пульман вскоре стал изготовлять первые спальные вагоны, их и до сих пор в разных странах называют «пульманы». Первые спальные вагоны Пульман продавал за 2000 долларов: он переделывал старые вагоны III класса. Вагоны следующей партии стоили уже 20 000 долларов. Пульман разбогател и давно забыл о ловком парнишке, продававшем газеты между Порт-Гуроном и Детройтом (эти газеты паренек печатал сам). Да и паренек давно уже покинул железную дорогу, – и сделал он это не по своей воле.
Поезда, в которых Эдисон начинал свою карьеру, не отличались удобством.
На станции Смит Грик (теперь она вошла в историю) проводник избил паренька и выгнал его из поезда. У мальчика была химическая и физическая лаборатория в одном из вагонов, и вот из-за приборов в этом вагоне чуть было не начался пожар. Мальчику негде было теперь печатать газеты. Рухнули все его планы. А ведь он собирался оборудовать прекрасную типографию на колесах. У паренька голова раскалывалась от боли, горели уши (проводник жестоко избил мальчика; много лет спустя сказались последствия этих побоев – изобретатель начал глохнуть). Обнищавший газетчик и изобретатель брел по железнодорожному полотну. Нужно было найти работу во что бы то ни стало. Помог случай. На станции Мон-Клеменс мальчик спас ребенка. В последнее мгновение снял его с рельсов, по которым передвигался состав. Испуганный, с лицом белее бумаги, отец ребенка – начальник станции – готов был всем, чем только мог, отблагодарить спасителя.
Благодаря случайности (Эдисон спас ребенка, на которого мчался поезд) имя изобретателя было навеки связано с телеграфом.
– Я хочу получить работу! – решительно сказал паренек, перебрав в уме все остальные возможности: сытно поесть или получить целые ботинки вместо старых, из которых уже выглядывали пальцы.
– А какую работу ты хочешь? – спросил начальник станции.
– Любую. Я всему научусь. Вот увидите!
Через несколько минут они обо всем договорились. Паренек должен был выучить азбуку Морзе и научиться обращаться с телеграфным аппаратом. А начальник станции должен был убедить директора компании, чтобы тот взял на службу юного телеграфиста. Все получилось как нельзя лучше. Первый день на телеграфе пролетел словно час. Новоиспеченный телеграфист не сводил глаз с блестящего латунного прибора. Как все ново, как интересно!
К концу рабочего дня аппарат вдруг задал странный вопрос:
– Алло! Кто сидит у аппарата в Мон-Клеменсе? Ты что, новенький? Старый Джек Маррей «стучал» медленнее, чем ты! – читал паренек слова, переданные азбукой Морзе. – Меня зовут Ларри. Я телеграфист в Эдвардсе. Второй такой дыры не сыщешь ни в одном штате!
– Алло, Ларри! – ответил Мон-Клеменс. – Я новенький, работаю здесь первый день. Меня зовут Томас.
– Какой Томас?
– Томас Альва Эдисон.
Томас Альва Эдисон.
Так попал на телеграф будущий «волшебник из Мэнло-парка» (там Эдисон построил свои лаборатории). Долгие годы он был верен телеграфу. Проблемы телеграфии интересовали его и тогда, когда он уже изобрел десятки приборов, – в частности, фонограф, электрическую лампочку и усовершенствовал кинематограф. И это неудивительно! Ведь телеграф был самым большим достижением тогдашней техники. А телеграфисты пользовались почетом и уважением. Телеграфные компании переманивали друг у друга самых быстрых и самых точных телеграфистов, ссорились из-за них, почти как футбольные клубы из-за своих игроков. И деньги им тоже платили немалые. Самая дешевая телеграфная линия, пусть даже такая, какую сделал Морзе между Вашингтоном и Балтимором – на пустых бутылках – стоила огромных денег. Эти деньги медленно по центам и долларам возвращались предпринимателям. Чем больше телеграмм пролетело по проводам, тем больше прибыль. А так как в то время еще нельзя было посылать хотя бы две телеграммы одновременно, телеграфные компании старались принять на службу самых быстрых и самых ловких телеграфистов. Имена «королей телеграфа», которые передавали и принимали более 80 букв в минуту, были известны не только специалистам. О них говорили повсюду от берегов Атлантического океана до Калифорнии. Читатели газет даже бились об заклад, кто из их любимцев побьет последний рекорд.
Эдисон решил использовать всеобщий интерес к телеграфу и создал собственную телеграфную линию, соединявшую вокзал с аптекарским магазином в Мон-Клеменсе. Он заявил гражданам города, что поможет им сберечь время и сохранить подметки. Теперь им не нужно будет каждый раз ходить на вокзал: всего за 12 с половиной центов они смогут подать телеграмму у аптекаря (тот не только торговал порошками и мылом, но и лечил людей, и даже был «светским львом»). Но Эдисон просчитался. То ли у жителей Мон-Клеменса было слишком много времени, то ли подметкам их башмаков сносу не было, только прибыль телеграфной «компании» Эдисона за первый месяц работы составляла 37 с половиной центов. Всего было принято три телеграммы. Конечно, такая «прибыль» не могла покрыть расходов «компании», не говоря уже о том, что «президент», «директор» и телеграфист (все в одном лице) не мог питаться воздухом.
Начались годы скитаний. В Порт-Гуроне Эдисон не поладил с часовщиком, который по совместительству представлял всемогущую «Вестерн Юнион Телеграф Компани».
Часовщик отказался расплатиться с Эдисоном за работу так, как они уславливались, да еще присвоил себе премию за безупречно переданную телеграмму президента Линкольна. Канадский Стрэфорд Эдисон тоже покинул без сожаления. Там он изобрел прибор, который позволял ему спокойно спать. Прибор этот автоматически передавал каждые пять минут условный знак следующей станции, но, к сожалению, он не следил за железнодорожным полотном, так что чуть было не произошла катастрофа. В городе Сарнии прервалась телеграфная связь. Эдисон наладил акустическую, звуковую связь через реку, которая вышла из берегов во время ледохода. Позднее Эдисон сэкономил кабельной компании тысячи долларов, он упростил проводку и усовершенствовал приборы, так что можно было телеграфировать по одному кабелю (второй был сорван разбушевавшимся потоком). В честь находчивого изобретателя Эдисона был устроен банкет. Но потом его выгнали с работы, потому что неугомонный изобретатель, делая химические опыты, испортил дорогой ковер в кабинете господина директора.
В Бостоне в 1868 году Эдисон решил расстаться со спокойной должностью телеграфиста (хотя, как вы убедились и эта служба была полна приключений). Он запатентовал механический счетчик голосов, который работал безошибочно и мог разрешать все споры республиканцев и демократов.
Но как же удивился изобретатель, когда лидеры обеих партий разъяснили ему, что именно в таком приборе они меньше всего нуждаются и «вообще, господин Эдисон, бросьте эти игрушки и займитесь чем-нибудь серьезным. А в политике вы, судя по всему, полный профан!»
Эдисон решил последовать совету, – конечно, самым серьезным делом был в то время телеграф. Более 80 000 километров телеграфных линий принадлежало компании «Вестерн Юнион Телеграф Компани». Это была настоящая «телеграфная держава», очень богатая и могучая. Дирекция компании контролировала печать, была тесно связана с торговыми и промышленными магнатами, вмешивалась в политику, в которой Эдисон потерпел такое позорное поражение.
Но он не терял времени даром и изобрел дуплексный телеграф, который позволял передавать по одному проводу одновременно две телеграммы. Эдисон не был бы Эдисоном, если бы при работе над дуплексным телеграфом он не Думал о создании квадриплексной (четырехкратной) телеграфии, секстиплексной и даже мультиплексной (многократной) телеграфии.[4]4
т. е. передачи по одному проводу нескольких телеграмм одновременно несколькими аппаратами.
[Закрыть]
Интересовался он и проблемами скоростного телеграфа, который работал бы быстрее любой «телеграфной звезды» и служил бы в первую очередь журналистам и репортерам.
Для осуществления всех смелых планов Эдисона необходим был кредит, и он раздобыл… один доллар у своего приятеля-телеграфиста, который, как назло, тоже был безработным. Так как у Эдисона не было ни денег, ни работы, но зато бездна свободного времени, он решил провести часок в самом оживленном месте – на нью-йоркской бирже. Зал огромного здания напоминал поле боя. Весь пол был завален разорванными акциями. Еще вчера они были целым состоянием, а сегодня не стоили ни гроша. Кричащие люди, усталые служащие. Впридачу ко всему сломался так называемый «транслюкс», прибор, показывающий повышение и понижение курса акций. Сердце биржи перестало биться. Разъяренная толпа требовала немедленной починки прибора. Ведь решалась судьба целых состояний, а люди были в полном неведении. Управляющий биржей с распростертыми объятиями принял молодого человека, предложившего свои услуги. У Эдисона был такой вид, словно он всю жизнь только тем и занимался, что чинил биржевые аппараты. Изобретатель поступил мудро, не сказав о том, что он ни разу не видел ни «транслюкса», ни биржи, и даже не подозревает, что это за прибор, и почему люди так кричат и машут руками. Но он не только починил этот прибор, но и как следует изучил его устройство. Вскоре Эдисон предложил новый, усовершенствованный аппарат. Для Америки это было как раз то, что нужно. Не чета какому-то фантастическому счетчику голосов! «Усовершенствованный биржевой указатель» – так назвал Эдисон свой новый прибор. На этот указатель он получил свой первый патент, который «Гольд энд Сток Телеграф Компани» приобрела у изобретателя за 40 000 долларов. Эти деньги позволили газетчику, телеграфисту и неудачнику Эдисону занять достойное место в истории техники.
На протяжении многих лет Эдисон сотрудничал с крупнейшими телеграфными компаниями: с «Вестерн Юнион Телеграф Компани» и с «Аутоматик Телеграф Компани». Ему принадлежит целый ряд крупных и мелких изобретений и усовершенствований. Он создал автоматический телеграфный аппарат, который передавал заранее записанное сообщение, как только освобождалась линия.
Эдисону приходили в голову блестящие идеи. (Например, телеграфия с помощью паровозного гудка. Так передавали сигналы через реку во время наводнения).
Он хорошо знал нужды телеграфа и вовремя «приходил на помощь».
Но однажды Эдисон прошел мимо открытия, которое прославило бы его имя так же, как электрическая лампочка или фонограф. 22-го ноября 1875 года он наблюдал в своей лаборатории в Мэнло-парке странное явление. Когда между полюсами индуктора проскакивала сильная искра, в зернышках угля, рассыпанных тонким слоем на рабочем столе, тоже появлялись слабые искры. Эдисон впервые заметил то, на что никто еще не обращал внимания: это была передача электроэнергии на расстояние без провода. Изобретатель даже назвал в своем лабораторном дневнике это явление как Etheric Force, т. е. эфирная сила. Как видите, и Эдисон верил в какую-то странную, невесомую и вездесущую материю – «мировой эфир», который в то время занимал умы физиков…
Угольный порошок уборщица смела со стола, и Эдисон забыл о своей записи в тетради. А ведь до беспроволочного телеграфа было рукой подать!
Эдисон «проморгал» открытие беспроволочной телеграфии. Уборщица смела на совок порошок, который мог навести изобретателя на след.
Нужны новые открытия
Человеческим желаниям нет предела. Как у той старухи, которую вы знаете из сказки о рыбаке и рыбке. Ей мало было корыта, новой избы и даже целого царства. Не успели люди отпраздновать рождение телефона, как им уже захотелось новых открытий. Заказы так и сыпались на изобретателей. За что взяться раньше? За решение проблемы передачи нескольких телеграмм по одному проводу или за создание более быстро действующих передаточных систем? А тут еще новая идея – переносить по телеграфному проводу изображения…
Сначала была создана дуплексная телеграфия, служившая для одновременной передачи телеграмм по обоим направлениям провода. Это открытие было сделано доктором юридических наук, выходцем из Праги, В. Гинтлом. Увлечение телеграфией оторвало его от занятий юриспруденцией. В. Гинтл стал директором австрийского телеграфного ведомства.
Гинтл – как и ряд последующих изобретателей – в своем аппарате использовал два, а позднее четыре различных тока для одновременной передачи сообщения по одному проводу. Что касается мультиплексной или многократной телеграфии, применяемой в трансатлантической подводной кабельной связи, то она основана на ином принципе.
В конце прошлого века двумя разными учеными – французом Бодо и американцем Роулендом – были почти одновременно разработаны проекты коммутаторов многократной телеграфии. Коммутатор – это простой, остроумно сконструированный аппарат, позволяющий одновременно передавать шесть, восемь и даже больше сообщений.
Принцип действия коммутатора прост: на передаточной и приемной станции включено в один провод несколько передатчиков и столько же приемников. Синхронно вращающиеся металлические щетки постоянно (333 раза в секунду) соединяют контакты приемника и передатчика. Нажатием ключа по проводу можно передать четкие тире и точки. Вы можете возразить: но ведь ток прерывается. Совершенно верно, однако чрезвычайно краткий перерыв в подаче тока не позволяет записывающему перу, притягиваемому электромагнитом, отскочить от ленты. Остроумно, не правда ли?
Основная проблема многократной телеграфии заключалась в точной синхронизации движения щеток на обоих концах линии связи. Только при этом условии можно было добиться точного соединения требуемой пары приемного и передаточного аппаратов. Но и эта задача была вскоре решена. Синхронизм вращения поддерживается регулятором скорости и специальным коррекционным устройством. Так что передача одной телеграммы никоим образом не нарушает передачи других.
Быстродействующие телеграфные аппараты применяются в наши дни повсеместно, хотя и их потеснили телефон, радиотелефон и в особенности телетайп. Создание таких телеграфных аппаратов на основе принципа Морзе с технической точки зрения оказалось делом несложным. Как только выяснилось, что максимальная скорость передачи сообщений ручным способом (около 80 знаков в минуту) недостаточна, было выдвинуто сразу же несколько предложений по ускорению передачи, основанных большей частью на одном и том же принципе. Азбуку Морзе не выстукивали ключом, а передавали при помощи предварительно обработанной перфорированной ленты, пропускавшейся через специальный аппарат. Обработка такой ленты производилась специальными пишущими машинами – Муррея, Поллака-Вирага, Сименса, Гальске и др. Телеграфист печатал на пишущей машинке текст, который аппарат кодировал на перфорированную ленту, поступавшую в быстродействующий телеграфный передаточный аппарат.
Изобретения следовали одно за другим. Скорость передачи телеграмм возрастала. Ветераны, работавшие на первых телеграфных линиях, с изумлением наблюдали за борьбой, разгоревшейся между фирмами, разрабатывавшими различные, все более и более совершенные системы быстродействующей телеграфии. И вот венгерские изобретатели Поллак и Вираг создали аппарат, по которому можно было передать 100 000 слов в час, т. е. целую огромную книгу…
Текст, записанный азбукой Морзе, а под ним запись того же текста по системе быстродействующего телеграфа Поллака-Вирага.
Лента быстродействующего телеграфа Сименса.
Осталась последняя задача: организовать по телеграфу передачу изображений.
Проблема эта была не новой. Уже в 1856 году итальянский физик Казелли создал интересный прибор, названный им «пантелеграфом». Пантелеграф состоял из двух аппаратов: приемного и передаточного. Оба эти аппарата внешне почти не отличались друг от друга: по изогнутой металлической пластинке равномерно скользила металлическая игла, приводимая в движение часовым механизмом. Строчку за строчкой эта игла прочерчивала всю поверхность пластинки. Изображение, предназначенное для передачи, наносилось на металлическую пластинку специальными чернилами, не проводившими ток. Когда иголка пересекала линию рисунка, электрический ток на мгновение прерывался, затем он опять включался. Приемник действовал по тому же самому принципу. С той лишь разницей, что иголка здесь передвигалась по листу бумаги, покрытому крахмальным клеем с примесью йодистого калия. Когда через иголку проходил ток, йод давал реакции и крахмал окрашивался в синий цвет. Когда тока не было, бумага оставалась чистой.
Пантелеграф Каселли – первый прибор, при помощи которого можно было передавать на расстояние изображение. За первым аппаратом последовали вскоре дальнейшие изобретения.
Рисунок в приемном аппарате, таким образом, представлял белый негатив изображения на «зачерченном» синем фоне. Подобное изображение не отличалось, конечно, изяществом, но никто не мог отрицать того, что оно было передано по телеграфу! Был найден принцип, исходная идея, которую развивали и совершенствовали другие изобретатели. Ненадежный часовой механизм надо было заменить более совершенным мотором. И главное, конечно, нужно было разрешить вопрос, как передавать на расстояние не только рисунки, сделанные специальными чернилами на металлической доске, а любое изображение.
На помощь телеграфии пришла фотография. Телефотография в наши дни самый простой и надежный способ передачи изображения на расстояние. А без ее младшей «подружки» – радиофотографии – работа журналистов была бы, пожалуй, совершенно невозможна.
Мы уже несколько раз наталкивались на вопрос о возникновении и развитии беспроволочного телеграфа. Так что теперь самое время рассказать об увлекательном и сложном мире радиоволн, о его героях и первооткрывателях.
А к телеграфии, фототелеграфии и к быстродействующему телеграфу мы еще вернемся!
