Текст книги "Проснись, Фердинанд !"

Автор книги: Людвик Керн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Сидели так, сидели, может, два, а может и три часа, как вдруг к ним стали приближаться чьи-то голоса.

– Вот очень хорошее место, – сказал один голос.

– Можно и сыграть, – весело отозвался другой.

– Давай! – крикнул третий.

И вскоре за кустами, которые отделяли их от трёх голосов, послышалось характерное звяканье пуговиц.

– Слышишь? – шёпотом спросил Фердинанд.

– Слышу, – басовитым шёпотом ответил ему мундир.

– Может, это те самые?

– Очень даже возможно, – ответил мундир.

– У меня есть план, – сообщил Фердинанд.

– Какой? – поинтересовался мундир.

– Если это те самые юнцы, – сказал Фердинанд, – то я попробую пуговицы отыграть. Я мог бы попросту отнять их силой, они б даже не пикнули, уверяю тебя... Но ведь ты на это не пойдёшь, скажешь, неблагородно...

– Уж конечно! – ответил мундир.

– Значит, пуговицы я отыграю, – с решительностью повторил Фердинанд. Давай высунемся. Надо посмотреть, те ли это...

И они слегка высунулись, так, чтоб юнцы, которые были поблизости, их не заметили.

– Те самые, – подтвердил мундир.

– Слоняются, видно, по городу взад и вперёд и играют в пуговицы там и сям, – заметил Фердинанд. – Слезай с меня!

– И не подумаю, – заупрямился мундир. – На тебе я прекрасно сижу и слезать не желаю.

– Слезай, да поскорей! – повторил Фердинанд. – Если они тебя заметят, они сразу почувствуют, чем дело пахнет, и будут настороже.

– Может, ты и прав, – буркнул мундир и с неохотой, медленно-медленно, сполз с Фердинанда.

Фердинанд оказался в одном только белье. Он стал похож на спортсмена-одиночку, который пришёл в парк потренироваться.

– Сиди на скамеечке и не шуми, – сказал Фердинанд мундиру. – Чтоб ни гугу! Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Мундир остался на скамейке, а Фердинанд, весело насвистывая, скрылся за кустами.

– В пуговки играем, да? – спросил Фердинанд, подойдя к трём юнцам, увлечённым игрой.

– Играем, – сказал первый юнец.

– Ну и как? – спросил Фердинанд.

– А так... – ответил второй.

– Великолепная игра! – заметил Фердинанд.

– Вы тоже играете? – заинтересовался третий юнец.

– Когда-то я играл, – скромно заметил Фердинанд. – Но уже давным-давно не держал в руках пуговицы. Разве что застегнуться...

– Ха-ха-ха! – загоготали одновременно все три юнца. – Хорошая шутка!

– Сыграть не желаете? – осведомился первый юнец, предчувствуя, видимо, лёгкую добычу.

– Попробуйте! – присоединился к товарищу второй.

– Мы с удовольствием... – И третий юнец хитро ухмыльнулся.

– Я не очень-то умею... – стал выкручиваться Фердинанд.

– Мы тоже не ахти как играем... – сказал первый юнец.

– Едва разбираемся, – заявил второй.

– Мы, собственно, начинающие, – добавил третий.

– У меня и пуговиц-то порядочных нет, – заметил Фердинанд и небрежно провёл по тусклым пуговкам на белье.

– Неважно, – сказал старший юнец, – мы сыграем с вами в кредит...

– Уж наверно, дома у вас есть всякие там костюмчики с пуговицами, правда?.. – спросил второй.

– Разумеется, есть, – ответил Фердинанд. – А потом, я ещё получил от отца целую кучу пуговиц в наследство.

– Большую кучу? – оживился вдруг третий.

– Как вам сказать... – протянул в задумчиво-сти Фердинанд. – Ящика четыре наберётся...

– И большие ящики? – спросили все трое разом.

– Вместительные, – пояснил Фердинанд. Все трое, не в силах удержаться, потёрли одновременно руки.

– Мы вам верим, – сказал старший юнец. – Если вы всё-таки проиграете, чего, разумеется не случится, вы, конечно, отпираться не станете. правда?

– Уж конечно, нет, – заверил юнцов Ферди-нанд.

– По виду вы человек солидный, – сказал второй.

"Не то что вы", – подумал про себя Фердинанд.

– Такие, как вы, не проигрывают! – воскликнул третий и дерзко подмигнул своим дружкам.

– Раз уж вам так хочется, я готов, – согласился Фердинанд. – Только чтоб не очень долго.

– Можете быть спокойны, – хором отозвались юнцы. – Мы это провернём раз-два...

– Итак, начинаем! – воскликнул Фердинанд. Уже после нескольких бросков в кармане у Фердинанда скопилось, наверно, с полкилограмма пуговиц, которые он молниеносно выиграл у юнцов. Юнцы заволновались, но бросать игру было им не к лицу.

– Итак, продолжаем, не правда ли? – то и дело повторял Фердинанд, сгребая пригоршнями пуговицы.

– Продолжаем, продолжаем, – твердили юнцы, но физиономии у них вытягивались всё больше и больше.

Фердинанд выиграл у каждого все пуговицы с пиджака и теперь выигрывал последние пуговицы от брюк. Юнцы придерживали уже брюки руками.

– Больше я не играю! – воскликнул первый юнец. – У меня кончились пуговицы.

– И у меня, – сказал второй.

– И у меня, – подхватил третий.

– Не ври! – крикнул первый юнец, подступая к третьему. – Не ври! повторил он с угрозой. – У тебя есть ещё две пуговицы!

– Какие? – спросил третий, сделав невинное лицо.

– Ну, ты это брось! – присоединился к первому второй и тоже стал подступать к третьему. – Сам знаешь какие! Те, которые ты выиграл сегодня утром у этого лопуха.

– О, это редкие пуговицы, – сказал третий. – Я спрятал их на счастье.

– Не придуривайся! – заорали оба его дружка. – Выкладывай пуговицы, нам надо отыграться. Не дашь – пожалеешь.

Третий помедлил, сунул нехотя руку в карман и вынул оттуда две великолепные золотые пуговицы. Фердинанд тотчас их узнал. Не было ни малейшего сомнения в том, что это пуговицы от, мундира. От мундира, который в это самое время томился в одиночестве в нескольких шагах отсюда. Сердце у Фердинанда забилось сильнее.

– Спокойно, Фердинанд, спокойно, – шепнул он сам себе. – Только не спугнуть...

– Играем! – крикнул первый юнец, выхватив у третьего две золотые пуговицы.

– Стану я играть из-за каких-то жестянок! – проговорил с пренебрежением Фердинанд. – Вообще-то я играю только на костяные или на роговые пуговицы. В крайнем случае, на перла-мутровые... Но не на жестяные, не на жестяные!

– Но они очень красивые... – попытался по-. править дело второй юнец.

– Может быть, – ответил Фердинанд. – Только мне они не нравятся.

– Посмотрите, как они сверкают! – восклик-нул третий юнец, в котором тоже пробудился азарт.

– Говоря по правде, – заметил Фердинанд, – меня абсолютно не интересуют блестящие предметы.

– Послушайте! – со слезами на глазах воскликнул первый юнец. – Это нехорошо!..

– Дайте нам возможность отыграться! – зарыдал второй.

– Имейте ж хоть капельку жалости, – простонал третий.

– Ну ладно, – великодушно согласился Фердинанд. – Бросим ещё разок, но имейте в виду – это конец. Ставлю на обе жестянки!

– Согласны! – крикнули хором юнцы, назначив одновременно в партнёры Фердинанду старшего юнца, который мастерски умел обманывать и был силён в броске.

Метнули.

И на этот раз бросок Фердинанда был несравненно лучше, чем бросок противника. Фердинанд сыграл как виртуоз. Он сгрёб в карман обе золотые пуговицы. Улыбнувшись присущей одному только ему улыбкой, в которой обнажались оба ряда его великолепных, внушающих трепет зубов, Фердинанд проговорил:

– Играть с вами сплошное удовольствие. Может, сразимся как-нибудь ещё? Я в вашем распоряжении.

Юнцы, переступая с ноги на ногу, тупо смотрели в землю.

– Что ж... мы с удовольствием... только у нас... в ближайшее время... нет этого самого... времени, – сказал первый.

– Вот именно... времени... – подхватил второй.

– Да... со временем... у нас не того... – промямлил третий.

Все трое повернулись и, придерживая руками брюки, отправились прочь несолоно хлебавши.

Фердинанд вернулся к мундиру, который дремал в ожидании на скамейке. Прежде чем выйти из-за кустов, он зажал обе золотые пуговицы между зубами.

– Гляди, – прошепелявил Фердинанд, – я несу их тебе в зубах.

– Просто не верится! – пророкотал мундир. – Невероятно! Как тебе это удалось?

– Секрет... – скромно ответил Фердинанд. – Если б ты не спал, ты б, наверно, всё слышал...

– Да, я слегка вздремнул, – признался мундир. – Боже, мои родные пуговки!

– Пошли, сейчас мы их пришьём, – сказал Фердинанд и помог мундиру напялиться на себя.

V

Едва обе чудом обретённые пуговицы очутились на своём месте, как появился адъютант и, вытянувшись перед Фердинандом в струнку, отрапортовал:

– Разрешите доложить: сегодня воскресенье!

– Как, уже? – удивился Фердинанд. – По-моему, ещё только четверг.

– Время летит, генерал, – отвечал, щёлкнув каблуками, адъютант. – Машина стоит внизу, пора ехать.

– Куда? – спросил Фердинанд.

– На парад, генерал. Сегодня вам предстоит принимать парад.

– Припоминаю... В самом деле, был какой-то разговор о параде. Это обязательно?

– Все ждут, генерал.

– Может, кто-нибудь меня заменит... Ужасно не хочется сегодня принимать парад.

– Исключено, генерал! – решительно произнёс адъютант. – Заменить генерала не может никто.

– А почему?

– А потому что у вас самый красивый мундир, какой только можно себе представить. Никакой другой мундир не выглядит на трибуне так внушительно, как ваш.

– Я разрешу надеть его тому, кто меня заменит, – простодушно пообещал Фердинанд.

– Вот уж нет! Никогда я на это не пойду! – закричал басом мундир. – Ни на ком другом не намерен болтаться на трибуне!

– Опять заважничал... – заявил Фердинанд. – Ничего не поделаешь, придётся ехать на парад...

Ровно в десять Фердинанд в парадном мундире появился на празднично украшенной трибуне. Рядом адъютант – руки по швам. Тотчас в отдалении прокатился гром пушечных выстрелов и послышался мерный гул шагов марширующего войска.

Чем ближе к трибуне выстукивали ритм тяжёлые сапоги с подковами, тем больше росла в Фердинанде уверенность, что отряды состоят из одних только котов.

– Что за часть? – шёпотом спросил он у адъютанта.

– Полк Котов в Сапогах, – также шёпотом сообщил адъютант.

– Хорошие солдаты?

– Замечательные.

– Чем же они замечательные?

– Могут без малейшего шороха подкрасться к неприятелю.

– Любопытно, как это им удаётся, – поинтересовался Фердинанд, – в этих сапогах с подковами?

– На поле сражения, генерал, полк Котов в Сапогах отправляется босиком, сапоги у них только для парада, – с улыбкой пояснил адъютант.

– Ах, так... – протянул Фердинанд. – А вооружение какое?

– Самое современное, генерал. Дистанционно управляемые когти.

– То есть как это "дистанционно управляемые"?

– Управляемые из центра, который находится у них в мозгу.

– Каков же принцип устройства? – осведомился Фердинанд, который очень любил вникать в научные проблемы.

– Весьма простой, генерал, – пояснил адъютант. – Немного напоминает шасси самолёта. Когда самолёт в воздухе, шасси убрано в фюзеляж, когда самолёт приземляется – шасси выпускается наружу. В обычном положении когти убраны вовнутрь, но в момент атаки они автоматически выбрасываются наружу и превращаются в грозное оружие.

– Удивительно интересно! – с восторгом воскликнул Фердинанд.

Под приветственные клики всё новые отряды Котов в Сапогах проходили перед трибуной, выстраиваясь в широкое каре на Площади Увеселений. Окутанные клубами дыма, появились, в свою очередь, отряды котов с зажжёнными трубками в зубах.

– А это что такое? – спросил Фердинанд.

– Трубочники, – пояснил адъютант. – Когда необходимо, они зажигают по команде на поле битвы свои огромные трубки и ставят дымовую завесу, которая сбивает неприятеля с толку.

– Эти отряды сформированы недавно?

– В прошлом месяце, – подтвердил адъ-ютант. – Хотя следует признать, что в поэзии идея существует давно...

– Что вы говорите! В каком именно произведении? – осведомился Фердинанд.

– В знаменитой поэтической эпопее, которая, как вы, вероятно, помните, начинается словами:

"Слушай сказку: у ворот курит трубку старый кот". Именно оттуда пошла идея...

– Удивительно интересно, – протянул Фердинанд. – А это что? заинтересовался он, увидев отряды котов на мотоциклах.

– Это специальные отряды Крысоловов. Благодаря мотоциклу они развивают бешеную скорость.

– А если крыса юркнёт в нору?

– Как раз эта проблема, генерал, окончательно не решена. Если, скажем, нора достаточно велика, чтоб в ней поместился Крысолов вместе с мотоциклом, всё обстоит благополучно. Но если нора узкая, то погоня может обернуться для Крысолова трагедией;

– В самом деле... Я вижу, это трудная служба.

– Ещё бы! – подхватил адъютант.

– Зато какая приятная, – добавил Фердинанд.

– Вы полагаете? – спросил адъютант, испытующе посмотрев на Фердинанда.

– А то как же! Катайся себе на мотоцикле сколько угодно. Будь у меня чуть побольше времени, – размечтался Фердинанд, – я бы сам пошёл в Крысоловы.

– Генералу не положено, – заявил раздосадованный адъютант.

– Вот жизнь... – с иронией проговорил Фердинанд. – Чуть узнаешь о чём-то интересном, сразу выясняется, что это не для тебя!

– Генерал обязан ездить в лимузине, – заметил адъютант. – Можно и на коне, при условии, конечно, что конь породистый.

– На породистом мотоцикле я тоже могу! – воскликнул Фердинанд.

– Как вам будет угодно, генерал, – проговорил адъютант, – только я не уверен...

– Хватит умничать! – рявкнул Фердинанд и так топнул, что эхо пошло кругом. – Захочу и буду ездить на мотоцикле днём и ночью, понятно?

– Так точно, – оробев, пролепетал адъютант. Сгрудившаяся у трибуны толпа, видя, что генерал не на шутку разгневался, в страхе оцепенела. В тишине слышался мерный гул шагов да грохот мотоциклов. Наконец все отряды стали в каре. И тут к адъютанту подлетел какой-то человечек в чёрном костюме и сказал ему что-то на ухо. Адъютант кивнул в знак согласия и на цыпочках приблизился к Фердинанду.

– Генерал, – прошептал он, – вас просят произнести речь. Ваши верные солдаты ждут вашего слова.

– А мне не хочется, – коротко ответил Фердинанд.

– Так нельзя, генерал, – снова зашептал адъютант.

– Скажите им что-нибудь от моего имени.

– Не имею права, генерал.

– Вот видите! – воскликнул, ликуя, Фердинанд. – Вам тоже не хочется... Как и мне. Вы только ссылаетесь на то, что не имеете права...

– Я правду сказал!

"Как бы не так!" – буркнул про себя Фердинанд.

– Да и не меня просят сказать речь, просят вас,– – проговорил в отчаянии адъютант. Парад сильно уже затянулся, а всякая затяжка, как было известно адъютанту по опыту, производит на торжествах крайне неблагоприятное впечатление.

– Мне нечего сказать, – заявил Фердинанд с присущим ему простодушием.

– Нет, вы должны произнести речь!.. – настаивал адъютант.

– Что же мне сказать? – спросил Фердинанд, сам впадая в отчаяние.

– Во всяком случае, что-нибудь военное.

– Я могу сказать: пушка. "Пушка" ведь военное слово, правда?

– Несомненно, – подтвердил адъютант. – "Пушка" – слово военное. Но одной "пушки" мало.

– К "пушке" я могу прибавить чего-нибудь ещё.

– Отлично, генерал, отлично, – обрадовался адъютант.

– Чтоб звучало солиднее, я прибавлю к "пушке" слово "большая", – сказал Фердинанд. – Большая пушка! Как вам это нравится? Речь хоть куда, не правда ли?

– Речь очень славная, – подтвердил адъютант, – но у неё есть один недостаток: короткая...

– Вот и хорошо! – обрадовался Фердинанд. – Хорошо, если короткая. Солдатам не будет скучно во время речи, вы понимаете?

– Понимаю, – вздохнул адъютант. – Но я бы речь слегка удлинил...

– А я, – веско возразил Фердинанд, – если бы только можно было сократить, непременно бы сократил.

– Это можно сделать без труда, генерал, – игриво заметил адъютант и тут же испугался собственной шутки.

– Каким же это образом? – полюбопытствовал Фердинанд.

– А вот как: вместо того, чтоб говорить "большая пушка", вы можете сказать "гаубица".

– А что такое гаубица? – шёпотом спросил у адъютанта Фердинанд. Ему стало стыдно, что он, генерал, не знает простых вещей.

– Гаубица – это и есть большая пушка, – сообщил Фердинанду на ухо адъютант.

– Адъютант, вы гений! – Воскликнул Фердинанд. – Да ведь мы таким образом сэкономим целых два слога!

– Не понимаю, – оторопело проговорил адъютант.

– Очень просто: "большая пушка" – это пять слогов, а "гаубица" – только три. Пять минус три – сколько в остатке?

– Два.

– Вот видите! – просиял Фердинанд. – Два слога чистого выигрыша. Если б все действовали точно таким же образом, знаете, сколько слогов мы б сэкономили?

– Очень много.

– Совершенно верно изволили заметить, совершенно верно. Мы б сэкономили множество слогов. Из этих сэкономленных слогов можно было бы составить множество новых речей, не прибегая при этом ни к каким дополнительным расходам.

– Верно! – поддержал адъютант.

– И всё благодаря вам! – крикнул Фердинанд. – Именно вы подсказали мне эту замечательную идею. Моя речь будет краткой, меткой. И главное – военной. Я им скажу от души. А вам за это большое спасибо!

Тут Фердинанд бросился к адъютанту и принялся его целовать. Когда войска и толпы народа это увидели, они прокричали в честь генерала:

– Гип-гип ура!

– Давай, давай!

– Гоп-гоп!

– Ещё раз!

– Многая лета!

– Кукареку!

Было много и других приветственных кликов, которые слышать Фердинанду довелось впервые.

И тут маленький, одетый в чёрное человечек подбежал к микрофонам. Чтоб проверить, работают ли они, человечек поспешно затараторил:

Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять-десять-проверка-десять-дев

ять-восемь-семь-шесть-пять-четыре-три-два-один.

Затем потёр руки от удовольствия, так как микрофоны передали его голос мегафонам, которые, в свою очередь, прорычали на весь город:

"Раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять-десять-проверка-десять-де

вять-восемь-семь-шесть-пять-четыре-три-два-один!"

Потом эхо в разных частях города повторило это бормотание ещё несколько раз. Человечек подождал, пока эхо не угомонится, затем едва заметно кивнул адъютанту: дескать, всё в порядке, можно начинать.

– Пожалуйте, генерал, – произнёс адъютант, указывая на микрофон.

Фердинанд подошёл к микрофону и глянул на огромную толпу, запрудившую площадь. Прямо против него замерли боевые шеренги. У солдат торчали в разные стороны усы, отчего вид у них был воинственный. Некоторые то и дело шевелили своими усами.

– Гау... – начал речь Фердинанд и вдруг почувствовал, что дыхание у него перехватило.

"Вот так штука! – подумал Фердинанд. – Этого только недоставало! Если я поперхнулся, тогда ещё полбеды. Хуже всего, если это ангина. Тут уж ни за что на свете не кончишь речи. Попробую ещё, может, проскочит..."

Фердинанд набрал побольше воздуха в лёгкие и попробовал снова:

– Гау! Гау!..

Не получается. Фердинанд напрягся и рявкнул что есть мочи:

– Гау! Гау! Гау!..

Микрофоны, не раздумывая, передали эти звуки мегафонам, те усилили их до чрезвычайности. Похоже было, будто залаяла свора псов-великанов.

Что-то странное случилось вдруг с шеренгами отборных войск. Они покривились, смешались, расползлись в разные стороны, словом, говорю вам, началось нечто невообразимое. Сперва рассыпались отряды Крысоловов. В их распоряжении были мотоциклы, поэтому удирать им, конечно, было проще. Но, удирая, они то и дело наскакивали друг на друга колёсами, отчего возник неописуемый грохот. Вслед за ними в бегство обратился полк Котов в Сапогах. Сапоги соскальзывали у котов с ног; запинаясь о них, падали их товарищи, которые тоже теряли сапоги, о которые, в свою очередь, спотыкались те, кто следовал по пятам. Позади всех оказались Трубочники. Поначалу они пытались было поставить дымовую завесу, выпустив облака дыма, но от страха не смогли затянуться по-настоящему, и потому дым получился жидкий, самого низкого качества, и завеса рассеялась.

Но хуже всего было то, что Фердинанд повторял всё время "гау, гау...", но до "бица" никак не мог добраться, застревая всякий раз на первой половине слова.

– Гау! Гау! Гау!.. – рявкал он всё громче, а коты удирали всё быстрее и быстрее.

"Боже мой, что я натворил, – думал в отчаянии Фердинанд, наблюдая за страшным переполохом, который разрастался при каждом его "гау".

– Дорогой, милый мундир, может, ты скажешь, как мне теперь быть? взмолился Фердинанд, обращаясь к своему другу – мундиру, который, что ни говори, был всё же весьма опытной особой.

– Проснись, Фердинанд! – рявкнул ему прямо в ухо мундир.

Фердинанд тотчас проснулся и соскочил вовсе не с трибуны, а с дивана, потянулся и лениво двинулся к окну. Он встал на задние лапы, поставил передние на подоконник и, верный своей ежедневной привычке, выглянул на улицу.

Два каких-то подозрительных типа, озираясь, удирали во все лопатки.

– Теперь всё понятно, – пробурчал Фердинанд. – Это воры. Они собирались обокрасть наш дом, но моё выступление их напугало.

И для собственного удовольствия Фердинанд решил произнести свою речь до конца.

– Гау, гау, гау... бица! – взвыл Фердинанд и махнул хвостом.

ОХОТНИК

I

Фердинанд сидел на скамейке в парке и отдыхал. Каждый любит побездельничать порой, устроившись на скамеечке, и понаблюдать за гуляющими, за детьми, увлечёнными своими играми, рассмотреть хорошенько цветы на клумбе и скользящие по небу облака.

Фердинанд это тоже очень любил. В такие минуты он отдавался мечтам, а отдаваться мечтам было любимым занятием Фердинанда.

Фердинанд мечтал да мечтал, развалясь на скамейке, как вдруг почувствовал, что кто-то остановился рядом.

– Здравствуйте, Фердинанд, – послышался знакомый голос.

– Здравствуйте, здравствуйте, – ответил Фердинанд, не открывая глаз. Очень уж не хотелось открывать ему глаза.

"Не буду открывать глаза, – подумал Фердинанд. – Постараюсь отгадать, кто это, с закрытыми глазами".

– Давненько мы не видались, – произнёс голос.

– Давненько, давненько, – повторил Фердинанд, а про себя подумал: "Мы и теперь не видимся, глаза-то у меня закрыты".

– Что у вас слышно, дорогой Фердинанд? – стал допытываться голос.

– Да всё то же... – ответил Фердинанд.

– Выглядите вы чудесно, – заметил голос.

– Так себе, – буркнул Фердинанд и принялся соображать, чей же это всё-таки голос. – Вы уже сели? – осведомился Фердинанд, всё ещё не открывая глаз, хотя искушение поглядеть одним глазом в щёлочку было очень велико.

– Сел, – ответил, несколько удивясь, голос. – А вы что, не заметили?

– Откровенно говоря, не заметил.

– Любопытно, – пробормотал голос. – Должны ж вы меня видеть.

– В том-то и дело, что не вижу, – признался Фердинанд.

– Не видите? – произнёс потрясённый до глубины души голос. – Это почему ж, дорогой Фердинанд, вы меня не видите?

– А потому, мой уважаемый друг, – пояснил Фердинанд, – что глаза у меня закрыты.

– А почему они у вас закрыты? – спросил голос исполненным любопытства голосом.

– А потому, – отозвался, в свою очередь, Фердинанд, – что я лучше отдыхаю, когда глаза закрыты. Закрытые глаза – это новейшее открытие в области отдыха, – заметил он с важностью.

– Что вы говорите? – изумился голос. – Первый раз слышу. Наверно, это выяснили совсем недавно, а?

– На прошлой неделе, – ответил Фердинанд. – Но я этим открытием сразу заинтересовался. Как только прочитал...

– Ну и что? Закрываете глаза?

– Каждую свободную минуту, – с убеждением подтвердил Фердинанд.

Ну и как отдыхается? – допытывался голос.

– Совсем другое дело! Словами этого не выразишь!

– Тогда и я закрою глаза, – решил голос. – Вы не возражаете, Фердинанд?

– Пожалуйста, закрывайте, – отвечал Фердинанд. – Каждый имеет право закрыть глаза, когда пожелает.

– Я уже закрыл, – сообщил голос.

– Ну и как себя чувствуете?

– Чудесно! – воскликнул голос. – Вот уж не думал, что можно так славно отдыхать с закрытыми глазами.

– Правда? – обрадовался Фердинанд. – У этой системы есть только один недостаток.

– Какой? – заинтересовался голос.

– Ничего не видно, – объяснил Фердинанд. – Когда закрываешь глаза, то ничего не видно.

– Вы совершенно правы, – согласился голос. – Когда глаза закрыты, в самом деле ничего не видно. Но ведь глаза можно и открыть.

– Правильно, – подтвердил Фердинанд, – можно открыть. Но ведь тогда соответственно новейшим взглядам отдых немедленно прекращается.

– Справедливо, – вновь согласился голос. – Только зачем открывать глаза?

– Иногда это необходимо. Ну для того, скажем, чтоб выяснить, кто сидит рядом на скамейке.

– Я, – ответил голос.

– Знаю, что вы, – подтвердил Фердинанд. – Но кто вы такой?

– Вы не узнаёте меня по голосу? – спросил изумлённый голос. – Да ведь голос у меня очень своеобразный, все только и твердят мне об этом.

– Разумеется" – не стал возражать Фердинанд. – Голос у вас очень своеобразный, но, кроме вас, я знаю ещё целую кучу народу, и у всех голос своеобразный. Однако с закрытыми глазами мне не понять, чей же это, собственно, голос. Вы уж на меня не сердитесь...

– Ну что вы! – отозвался голос. – Моё имя...

– Ни слова больше! – воскликнул Фердинанд. – Не говорите, кто вы такой. Я должен отгадать сам! Ваша... ваша фамилия Среберко, и у вас мясная лавочка на Кленовой...

– Нет, дорогой Фердинанд, я вовсе не Среберко, и у меня нет лавочки на Кленовой, – ответил голос несколько обиженным голосом.

– Значит, вы директор Рончка.

– И не директор Рончка.

– Знаю, знаю! Вы Каетан Бомбелек.

– Никакой я не Каетан и не Бомбелек, – сухо ответил голос.

– Минуточку, минуточку, – заволновался Фердинанд. – У кого ж всё-таки такой своеобразный голос? Пожалуй, у доктора Карпювки. Что, угадал?

– Нет, Фердинанд, не угадали. Кроме того, с доктором Карпювкой я со вчерашнего дня не разговариваю.

– Извините, пожалуйста, что принял вас за доктора Карпювку, но ведь я же не знал, – произнёс Фердинанд, которому всё больше хотелось открыть глаза. Он стал даже сердиться на себя за то, что не может отгадать, кто это рядом с ним на скамейке.

– Отгадывайте, отгадывайте! – настаивал голос.

– Вы директор кинотеатра "Ас"?

– Нет.

– Почтальон с нашей улицы?

– Тоже нет.

– Мороженщик?

– Терпеть не могу мороженого.

– Преподаватель латинского языка?

– По латыни у меня всегда была пара.

– Знаю!!! – заорал на весь парк Фердинанд. – Вы заведующий аптекой "Под крокодилом"!!!

– Наконец-то вы догадались, мой дорогой Фердинанд, – обрадовался голос. Я и в самом деле заведующий аптекой "Под крокодилом". А как вы догадались? Вы случайно не подсмотрели? Ну, признавайтесь...

– За кого вы меня принимаете? – оскорбился Фердинанд. – Глаза у меня были всё время закрыты, даже зажмуривался сильнее, чтоб не подсмотреть случайно. Знаете, как я догадался?

– Как?

– Из-за латыни, – признался Фердинанд. – У преподавателя латинского языка голос похож на ваш.

– Похож, – согласился аптекарь.

– А ведь рецепты пишутся иногда по-латыни, правда?

– Правда.

– Это и навело меня на мысль, но больше всего помог мне мой нос.

– Нос? Не понимаю...

– Я стал принюхиваться, – пояснил Фердинанд, – почувствовал запах лекарств. Теперь понятно?

– Та-ак... Теперь понятно. Здорово это вы сообразили, Фердинанд. В общем, я очень доволен, что мы встретились. Вы себе не представляете, как приятно сидеть с закрытыми глазами. Вам не кажется, что это очень даже может пригодиться охотнику?

– В каком, собственно, смысле? – спросил Фердинанд, не понимая, к чему клонит аптекарь.

– А в том смысле, что охотнику нужен зоркий глаз. А зоркость зависит от отдыха, вы со мной согласны, Фердинанд?

– Совершенно согласен.

– Вот мне и кажется, – продолжал аптекарь, – что закрытые глаза благотворно влияют на зоркость...

– Совсем забыл, что вы самый знаменитый охотник в нашем городе! воскликнул Фердинанд.

– Это верно, – подтвердил аптекарь. – Ужасно люблю охоту. Может, выберетесь как-нибудь вместе со мной на охоту, а, Фердинанд?

– Вдвоём?

– Если желаете, могу пригласить своих товарищей, – предложил аптекарь. Устроим большую охоту. Будем трубить в охотничий рог и есть бигос.

– Да ведь я ещё ни разу...

– А вы не огорчайтесь, – прервал Фердинанда аптекарь. – Каждый охотник был когда-то новичком. Всегда начинаешь с первой охоты.

– У меня и ружья-то нету.

– Пустяки, у меня дома столько ружей, что могу одолжить вам два или три сразу...

– Охотничьего костюма тоже нет...

– Пришлю. У меня с юности хранится отличный охотничий костюм, – не унимался аптекарь. – Он в прекрасном состоянии. Будет вам как раз впору.

– А рог... для чего? – поинтересовался Фердинанд.

– А в рог трубят в самом начале и в самом конце охоты.

– А кто трубит?

– Особый трубач.

– Мой дорогой друг, – сказал умоляющим голосом Фердинанд, – не дадут ли мне охотничий рог?

– Если желаете, один из наших рогов в вашем распоряжении.

– Мне очень хочется, чтоб он был золотой, – продолжал Фердинанд. – А на нём серебряный шнур, чтоб вешать через плечо.

– Рог, который вы от нас получите, будет несомненно с таким шнуром, пообещал аптекарь.

– И ещё я хотел вас попросить, если это не очень трудно, прислать мне рог за неделю вперёд, – не унимался Фердинанд.

– Как вам будет угодно, – ответил аптекарь. – Но скажите мне как другу: зачем вам рог за неделю вперёд?

– Поупражняться, подучиться немного, – пояснил Фердинанд. – А потом мне ещё хочется хорошенько его начистить, чтоб он сверкал, как...

– Как что?

– Чтоб сверкал, как я не знаю что! – докончил Фердинанд.

– Завтра же пришлю вам рог, охотничий костюм и ружье, – пообещал аптекарь. – А через неделю мы устроим охоту.

– Ружьё можете не присылать, – заметил Фердинанд. – Главное – рог. Что же касается бигоса...

– У вас есть пожелания насчет бигоса? – осведомился аптекарь.

– Что же касается бигоса, – продолжал торжественным тоном Фердинанд, – то я люблю, когда в бигосе много колбасы.

– Смею вас уверить, так оно и будет.

– Видите ли, – принялся объяснять Фердинанд, – бигос делают из капусты с добавкой колбасы. А я мечтаю о бигосе из колбасы с добавкой капусты.

– Именно такой бигос мы сварим в вашу честь, дорогой Фердинанд, – заверил его аптекарь. – Итак, через неделю?

– Через неделю! – воскликнул Фердинанд.

– Разрешите откланяться, – сказал, поднимаясь, аптекарь.

– Попрощаемся с закрытыми глазами, – предложил Фердинанд.

– Отлично. Попрощаемся с закрытыми. Я очень признателен вам за то, что вы научили меня отдыхать с закрытыми глазами.

– Правда, отличный способ?

– Поразительный, дорогой Фердинанд! И собеседники, не открывая глаз, попрощались друг с другом кивком головы.

II

В охотничьем костюме, с ружьём через плечо, с начищенным рогом, который сверкал так, что приходилось отводить в сторону взгляд, Фердинанд в условный день явился на сборный пункт.

Заведующий аптекой "Под крокодилом", а также его друзья, вооружённые всевозможными ружьями, берданками и охотничьими ножами, уже поджидали Фердинанда. Вид у них был такой воинственный, что в первый момент Фердинанду захотелось повернуть и дать тягу.

Завидев Фердинанда, все страшно обрадовались. Аптекарь бросился ему навстречу и, протянув руки, воскликнул:

– Привет вам, Фердинанд!

– При-вет! – повторили за ним остальные.

– Очень приятно, что мы охотимся сообща! – продолжал аптекарь.

– Со-о-бща!!! – рявкнули остальные.

– Сегодняшний день будет вписан золотом в историю нашего охотничьего кружка! – заявил, склоняя голову, аптекарь.

– Зо-ло-том!!! – вновь рявкнули охотники.