Текст книги "Аничча"

Автор книги: Людмила Ясна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Чтобы голова не болела

– Да, Ник.

– Откуда ты знаешь, что это я звоню?

Инна расстроилась. Вот, снова выдала себя.

– Догадалась, милый, – ответила. – Телефон по-особенному звонил.

Он воспринял ее объяснение как шутку.

Но Инна не только почувствовала, что это Ник, а и словно наблюдала за ним. Вот он насупил брови, потом почесал за левым ухом. Она видела его действия нечетко, да и то лишь тогда, когда мужчина шевелил пальцами или менял выражение лица. Это было скорее не зрительное восприятие, а какое-то неосознанное ощущение то ли набегающей волны, то ли наползающего темно-серого следа. Каждое движение казалось словно размазанным, но она его легко угадывала.

Впрочем, эти странные метаморфозы касались не только Ника. Всегда, когда звонил телефон, Инне казалось, что он вызывает ее на какую-то более крепкую связь, чем может дать это устройство для общения. Она снимала трубку, если хотела говорить с тем, кто ей звонил, но могла и не подходить к телефону, если чувствовала, что предстоит разговор с неприятным ей человеком.

У нее были и другие особенности, которые женщина называла своими изъянами, поскольку они только усложняли ей жизнь. Если она сердилась, на кухне начинался настоящий фейерверк – горели чайники, сами по себе включались плита и другие электроприборы. Мог вдруг зазвенеть не включенный будильник или, наоборот, ни с того ни с сего умолкал радиоприемник, звонил телефон, хотя никто не набирал ее номер. Телевизор тоже начинал показывать какие-то черточки или волны и неприятно шипеть. Каждый ее душевный порыв вот так странно отражался на бытовой технике.

Ночью Инна не всегда могла выспаться, поскольку дух ее частенько покидал тело и отправлялся, куда ему вздумается. Иногда она была свидетельницей еще не случившихся приключений и событий. Женщина поняла это не сразу, поскольку чаще всего видела совсем незнакомых людей, еще и за тридевять земель от родного города. Но потом она пережила сильный стресс, так как заглянула в будущее своих близких. А еще больше испугалась, когда ее сновидения полностью сбылись.

При этом у нее почти постоянно невыносимо болела голова. Она ходила по врачам, однако те не могли установить причину ее страданий, и женщина в отчаянии даже порывалась покончить с собой – спрыгнуть с балкона. Но ее квартира была на четвертом этаже, и Инна боялась, что не разобьется насмерть, а только искалечится, поэтому в последний момент передумала. Пригоршнями принимала обезболивающие лекарства, которые ей почти не помогали.

Однажды она встретила свою знакомую – астролога Таню – и попросила составить для нее гороскоп, который, возможно, объяснил бы ее страдания. Спустя несколько дней Инна зашла к Тане на работу. Ясновидящая рассказала о ней много интересного, но то, что в ее натальной карте есть сильный Уран и какие-то тау-квадраты – ничего не прояснило, а тем более, не изменило: голова болела так, что терпеть не было сил.

Глядя на свой звездный «портрет», Инна и сама как бы понимала, что означают разноцветные линии в круге и значки в зодиакальных знаках. Но ощущала она их энергетически, они будто затрагивали струны в ее душе, откликавшиеся надрывной болью.

Инна решила сама изучать астрологию и очень быстро разобралась в ее азах. Через несколько месяцев под псевдонимом Белая она уже выступала с собственными исследованиями на конференции в Киеве, а еще через полгода – в Москве.

Там собрались не только астрологи, но и экстрасенсы, йоги, ясновидящие, уфологи, знатоки карт Таро и многие другие неординарные и немного странные мужчины и женщины. Инна Белая попала в общество себе подобных, и у нее даже голова перестала болеть.

Какой-то мужчина рамочкой мерил биополе всем желающим и, когда случайно направил ее рожки на Инну, – те завертелись, как бешеные. Он подбежал к женщине и схватил ее за руки:

– Вы знаете, что у вас очень сильное биополе?

– Ну, наверное, знаю, – ответила Инна.

– Давайте измерю тщательнее! Станьте под стеной, а я буду отступать.

Но большого зала не хватило. Мужчина уже отошел от Инны метров на десять, а рамочка все вертелась и так вибрировала, что едва не жужжала.

На втором этаже, куда поднялась Белая, проверяли способности ясновидящих. В запечатанных конвертах находились разные рисунки, а люди пытались угадать, что там изображено. Инна сосредоточилась и, проведя рукой над беленькими прямоугольниками, различила сначала круг, затем квадрат, далее – звездочку. Для нее это было несложно, но другие участники, разорвав конверты и убедившись в ее правоте, заподозрили, что она в сговоре с организаторами. Инна пожала плечами и пошла дальше – ей неинтересно было что-то кому-то доказывать. У нее были проблемы посложнее.

За несколько дней Инна Белая стала звездой этого собрания. Когда она выступала, рассказывая об энергетическом значении астрологических символов, в зале можно было услышать, как муха пролетает, – так внимательно все ее слушали. Она словно имела какую-то неуловимую власть над публикой, хотя говорила просто и не очень по-научному. Если бы этот же доклад читал другой человек, его, возможно, даже освистали бы, особенно корифеи от астрологии. Но все буквально попадали под действие Инниного, будто случайного, гипноза и сидели неподвижно, словно в трансе.

Между тем дома, в Харькове, накануне поездки в Москву, с ней произошел странный случай – она впервые ошиблась в своем ощущении человека. Женщина мечтала встретиться с известнейшим московским астрологом, профессором, еще до войны изучавшим астрологию в специальном институте в Берлине. Достав его телефон, Инна позвонила и нетерпеливо слушала гудки. Она уже словно видела седого худого мужчину – такого себе богобоязненного ласкового старика. Но как только услышала в трубке мужской голос – та картинка мгновенно растаяла, вместо нее возникла другая: сердитый крепкий мужчина, уверенный в словах и движениях – полная противоположность неизвестно кем навеянного образа.

И когда здесь, в Москве, уже на конференции светило астрологии вышло на сцену, она сразу же узнала его и вздохнула: да, это был не ее выдуманный, взлелеянный в мечтах учитель – стоявший за кафедрой мужчина скорее напоминал какого-то чиновника или военного в отставке. Инна полностью утратила к нему интерес.

Но фантом седого старца все еще преследовал женщину, словно пытаясь достучаться до ее души. Однако при этом Инна не ощущала в нем пульса жизни и, наконец, поняла, что тот приходит к ней из потустороннего мира, а она боялась вступать в контакт с мертвыми.

Конференция проходила на базе одного из местных санаториев, поэтому ее участники жили в роскошных комнатах. Инне и москвичке Зое достался номер с высоченным потолком и лестницей на импровизированную антресоль, где стоял диванчик.

Зоя работала научным сотрудником в каком-то филологическом институте – знала, кстати, даже китайский язык, но почему-то очень боялась публики и не хотела выступать со своим докладом. Инна «прощупала» ее и поняла, что женщина не только неуверена в себе, но и не хочет ни с кем делиться теми знаниями, которые ранее планировала озвучить: она разрывалась между натиском жадности и жаждой признания, и никак не могла отдать предпочтение чему-то одному.

К ним часто приходили гости. Инна понимала, что это она их притягивает, и уже не рада была своей популярности. Хотя кое-кто интересовал ее тоже.

Вот зашла молодая девушка – брюнетка, с огромными кольцами в ушах, такая себе «цыганка» с картами в руках. Карты были какие-то особенные – большие, странные. Эта ведьмочка будто бы умела находить потерянные вещи, и Инна почувствовала, что у нее и вправду есть такие способности.

За ней – уже с картами Таро – заглянул низенький спесивый мужчина, написавший много книг, но все они были компилляциями англоязычных изданий по астрологии. Когда-то он работал переводчиком. Сейчас же совместил оба эти занятия.

– Хотите, – пораскину вам на картах? – внимательно посмотрел на Инну.

Женщина не ощущала особого желания, поскольку видела этого зазнайку насквозь, но вежливо ответила:

– Почему бы и нет, давайте!

Мужчина разложил карты и начал неуверенно бормотать о том, что ей сейчас тяжело, так как не хватает денег. Ему казалось, будто именно этот вывод беспроигрышный, ведь в стране сейчас действительно многим жилось нелегко. Пытался что-то сказать и о ее личной жизни – тоже невпопад. А потом вообще начал запинаться и сбиваться, поскольку Инна направила на него волну своего недовольства, чем окончательно вытолкнула из его головы тупые хаотичные мысли куда-то за пределы комнаты. Чванливый тип замолчал, его разгоряченное лицо вдруг покрылось каплями пота, он вскочил с места и выбежал за дверь – подальше от этой странной женщины, которая одним взглядом словно вывернула его душу наизнанку и заглянула туда, куда он и сам предпочитал бы не смотреть.

Зоя же все больше нравилась Инне. Она была умная, знала столько языков, и в астрологии многого достигла! Зоя тоже с восторгом говорила своей соседке:

– Ты такая благородная и утонченная. Когда покрываешь голову своей шелковой шалью – вылитая графиня!

– Это ты графиня, а не я, – искренне возвращала комплимент Инна.

– Нет, я полненькая простушка, нос у меня картошкой, а вот твое лицо с тонкими чертами…

– Да хватит уже, а то мне становится неудобно. Не перехваливай!..

Однажды после обеда Инна поднялась на антресоль и уснула там на диванчике. Проснулась она от голосов внизу. Поняла, что Зоя разговаривает с очень известным астрологом из Питера, которого Инна когда-то после сорока минут общения по телефону приглашала приехать с лекциями в Харьков. Интонация у ее новой подруги была какой-то особенной, и Инна смекнула, что в прошлом их связывали любовные отношения.

– Ну, как ты сейчас – лечишь или только астрологией занимаешься? – звенел женский голос.

– Да по-разному бывает… А ты как? Еще замужем?

Мужчина замолчал, а затем продолжил:

– Помнишь Сочи и наши ночи?

– Ты просто стихами заговорил! – счастливо рассмеялась Зоя.

Потом они стали перемывать косточки знакомым астрологам.

– Как тебе выступление нашего светила? – спросила Зоя. – Говорят, что он вроде был когда-то немецким шпионом и вообще живет здесь под чужой фамилией.

– Да. Будто бы настоящего астролога казнили, а все документы передали этому…

– И рукописи книг, которые он сейчас издает…

У Инны похолодело в груди. Она словно опять увидела того седого, наверное, давно умершего мужчину, пытавшегося достучаться до ее души. Тут она зашевелилась, а потом испугалась, что двое внизу ее услышат, и замерла, даже дыхание затаила. Но Зоя насторожилась.

– Там кто-то есть, подожди, – сказала своему визави и начала подниматься наверх по лестнице.

Инна притворилась спящей. Однако Зою это не убедило.

– Ты тут лежишь и подслушиваешь! – воскликнула в негодовании.

– Я спала, а вы меня разбудили, так в чем моя вина?

– Сразу должна была показаться, а не слушать наш разговор!..

Это была их первая ссора.

Гость тем временем тихонько удалился, но Инна могла узнать его специфический голос из тысячи других, поэтому не сомневалась в том, кто это был.

– Не подумай, между нами ничего такого… – почему-то пыталась оправдаться Зоя.

– Да мне-то что до этого? – удивилась Инна.

– Ты знаешь, он не только астролог, но и целитель, – рассказывала Зоя. – И мне тоже помог, когда у меня спина болела…

Наступил заключительный день конференции. Зоя должна была выступать со своим докладом, но уже утром она, повязав на голову платок, сказала, что никуда не пойдет, поскольку заболела. Инна понимала, что та просто не желает выходить на трибуну, поэтому и прячется за несуществующую болезнь, но оставила свои выводы при себе.

После окончания конференции Зое вдруг «полегчало», а на заключительном банкете она уже снова стала живой и веселой и все поглядывала на питерского астролога. Вечером же проводила Инну на вокзал и обещала приехать в гости.

Дома Инну снова начали мучить головные боли. Она даже стала подумывать о переезде, ведь в Москве чувствовала себя гораздо лучше. Иногда она не спала по несколько суток, потом принимала снотворное и проваливалась в какой-то кошмарный мир, из которого никак не могла выбраться. Ей казалось, что голова у нее болит даже во сне.

Вскоре ей позвонила Зоя и сообщила, что через два дня будет в Харькове, а еще сказала, что знакомые дали ей телефон и адрес какой-то старухи-целительницы, тоже живущей на Салтовке – там, где и Инна. У Зои снова болела спина, поэтому она возлагала большие надежды на эту бабку.

Целительница действительно жила недалеко – только перейти несколько улиц между домами в Иннином микрорайоне. Она оказалась доброй и ласковой, с необычайно молодыми голубыми глазами. Инна надеялась, что женщина поможет и ей.

Но тут случилось непредвиденное – подруги поссорились. Каждая хотела, чтобы бабка лечила первой именно ее – пока еще не устала, а руки не набрались от предыдущей пациентки болезненной энергии.

– У меня так болит голова! Можно, я буду первой? – умоляла Инна.

– Я приехала за тридевять земель и должна тебе уступить? – возмущалась Зоя. – К тому же, это я нашла целительницу!

Вдруг на кухне с треском лопнула электрическая лампочка – хотя за окном сиял день, и она не светилась. Сам по себе включился электрочайник, а поскольку в нем не было воды, то за пару секунд он сгорел.

Зоя и бабка не на шутку испугались, не понимая, что происходит. Инна же пыталась усмирить свои эмоции.

Вдруг Зоя, наморщив лоб и что-то припоминая, воскликнула:

– Я все думала, когда же сработает наша парочка – мой Марс и твой Сатурн, стоящие в одном градусе в Деве. И вот дождалась! Нашла коса на камень!

– Ну что ж, мой камень затупит твою косу!

– Это я уже поняла.

Обе женщины надули губы. Бабка же некоторое время поглядывала то на одну, то на другую, а затем сказала:

– Решайте сами и заходите по очереди в зал, – а потом встала и вышла из кухни.

Инна посмотрела на испорченный чайник. Она решила погасить конфликт.

– Иди уже, мне стало немного легче, я подожду.

Бабка лечила всех одинаково – очень болезненным массажем. Она начинала с ног и, проводя по ним от колена вниз цепкими пальцами с острыми ногтями, проговаривала:

– Ну что, укусно?

– Да больно же!

– Терпи, так надо.

Особое внимание она уделяла матке, которую, как ни странно, мяла через живот и очень даже больно. Она считала, что все болезни у женщин начинаются с этого места. Массажировала ее долго и тщательно. Интересно, а как она лечила мужчин? Где у них находится ахиллесова пята?

После такого массажа на теле пациентов оставались тонкие длинные царапины – будто кошка прошлась своими когтями. Денег за лечение бабка не брала, просила принести хлеба, молока или картошки.

– А откуда у вас этот дар? – спросила у целительницы Зоя.

– Сама от себя лечу, – улыбнулась старуха. – Когда-то еще в детстве упала с вишни, очень ушиблась и начала растирать там, где болело. Это помогло. С тех пор каждый день делала себе массажи. Позже – маме и сестрам, а потом и чужим людям.

Подруги посетили целительницу еще несколько раз. Инна купила ей новый чайник и несколько электрических лампочек. Бабка была очень рада, а потом внимательно посмотрела на женщину и вдруг сказала:

– А ты ко мне уже можешь не ходить, поскольку сама знаешь, как себе помочь.

– Да нет, я не знаю! Если бы знала, то давно бы что-то сделала со своей головой.

Зоя же стала чувствовать себя гораздо лучше. Инна предложила ей прочитать несколько лекций для местных любителей астрологии. Подруга согласилась и наконец поделилась своим секретом – тем, что утаила тогда в Москве.

По гороскопу она определяла самое слабое место в человеческом теле и начинала «танцевать» от него, делая диагностические выводы.

Эти знания по медицинской астрологии ей передал когда-то старенький учитель из Литвы. Она часто ездила туда к родственникам, там с ним и познакомилась. Он же и заинтересовал Зою астрологией. Называл себя адептом какого-то Белого братства, много рассказывал о собственном учителе, который уже «пребывал на Солнце». Удивительные рассказы старика наталкивали на мысль, что тот не совсем адекватен, но ведь то, что он передал Зое, работало!

– А обо мне что ты скажешь? – допытывалась Инна. – Почему у меня голова болит?

– Сама разве не видишь? У тебя, как и у твоих родителей, тонкое место – констелляции в Овне. У тебя это кармическое. На физическом плане излечить невозможно. Сначала поработай над духовностью.

Зоя поехала домой, а Инна, проводив ее на вокзал, замерла на железнодорожном мосту, страдая от уже совершенно нестерпимой головной боли.

Женщина словно летела куда-то над землей в розово-красной дымке, и перед ней открывались две дороги. Она не знала, на которую из них шагнуть, поскольку за этими кроваво-тревожными тучами не видела ничего.

И вдруг все изменилось: стало ясно-ясно, все вокруг заголубело и проступили очертания деревьев, домов и прохожих. Инна увидела, что одна дорога ведет куда-то в пропасть, где нет ничего, а вторая – к людям, переживающим страдания и тянущимся к ней умоляющими взглядами.

Инна все поняла. Ту кипучую энергию, которая уничтожала ее изнутри и пыталась найти выход через невыносимую головную боль, нужно было направить на добро, на помощь другим, иначе судьба заведет ее туда, где только отчаяние и смерть. Она вспомнила слова целительницы, что может сама себе помогать. Правда, бабка не сказала, что не только себе, но и другим. Возможно, она об этом и не знала.

Но Инна не успела представить, как будет помогать людям в их несчастьях, поскольку душа уже оставила ее тело, изувеченное падением с высоты. Она избрала не тот путь.

В баре «Старый город»

Лида заходила сюда и раньше, но очень давно. Тогда этот бар только открылся, и новая мебель, обитая темно-красным плюшем, была невероятно приятной на ощупь, а все вокруг дышало уютом и чистотой.

Тогда она дружила с двумя очень интересными молодыми людьми – психиатром и психологом. Они совсем недавно окончили свои институты, были холостяками, а она еще училась и тоже была не замужем.

Психиатр лукаво смотрел на нее и декламировал стихи. Он был очень странный. Вообще-то в психиатрию часто идут люди, желающие решить собственные проблемы. Ему тоже в свое время ставили диагноз «шизофрения», он брал академку, но потом как-то подлечился – во всяком случае, стал адекватнее. И вот теперь – психиатр!

Психолог общался с ним немного свысока. Ему не ставили подобный диагноз, но у него тоже имелись проблемы, поэтому не случайно темой его диссертации было что-то о коррекции характера.

Возможно, девушка тоже была странной, если водилась с ними. Во всяком случае, психиатр говорил, что если бы она не родилась в глухом селе, а здесь, в Харькове, и если бы ее отец и мать были более образованными, то они еще с малых лет затаскали бы ее по психиатрическим кабинетам и тогда неизвестно, что с ней случилось бы. С этого она сделала вывод, что ей повезло родиться в селе и у простых родителей…

Сейчас же, спустя много лет, бар превратился в обычное обшарпанное заведение, каких большинство в городе. Плюш стерся и потемнел, пол и стены впитали отпечатки времени. Только прекрасный вид из окон и украшал это помещение.

Они с Иваном попали в бар как-то стихийно, заранее не планируя, и были очень голодны. Но тут им, кроме спиртного, могли предложить только бутерброды и пирожные.

За одним столиком с ними сидел очень неприятный тип. Он не давал им насладиться обществом друг друга, они не могли даже поговорить. Сразу же забыли его имя, хотя, представляясь, он повторил им его несколько раз. Тем более что имя было странное – таджикское или узбекское. Им так хотелось, чтобы тот парень куда-то делся, но он даже не думал уходить! Считал, наверное, что они супружеская пара, все время желал им счастья, благополучия и, постоянно извиняясь, переспрашивал, как их зовут. Затем начал говорить о своей бывшей жене и сам себя перебивал неприлично громким смехом.

– Я теперь ищу такую женщину, чтобы она у меня работала, была рабыней, понимаете? – он вдруг перешел на шепот.

– А сами вы любите работать? – спросил Иван.

– Чем больше работаешь, тем больше получаешь, – пытался выкрутиться парень.

– А кем вы работаете – электриком? – почему-то начал угадывать Иван.

– Не, я в литейном. Берешь побольше, бросаешь подальше. И чем дальше бросаешь, тем больше получаешь, – стихами заговорил «литейщик» и снова захихикал.

Но Ивана не так просто ввести в заблуждение. Он посмотрел на руки мужчины – маленькие, без мозолей – руки дармоеда, а не рабочего.

– Почему вы не хотите рассказать о себе правду? – настаивал Иван, а Лида подумала: «Вот, нашел «интересного» собеседника! Неужели не видно, что это за экземпляр? Теперь не отстанет».

Так оно и вышло. Через пять минут «таджик» уже хватал Ивана за руку и тянул куда-то выйти.

Тогда Лида решилась на крайние меры. Она гневно взглянула на приставалу, хотя этот недобрый блеск в ее глазах он вряд ли заметил, поскольку был вдребезги пьян. Зато подействовали резкие слова, а особенно ее голос, звучавший немного громче и звонче, чем можно было себе здесь позволить:

– Никуда он не пойдет, оставьте нас в покое!

Она начала суетливо собирать с подоконника свои вещи. Незнакомец снова принялся извиняться и вдруг схватил свой стакан, налил из него что-то в коктейль Ивана, а затем потянулся и к бокалу Лиды, но потерял равновесие и расплескал свой напиток по столу и полу. Пара удивленно уставилась на него. Он снова пошатнулся и вдруг выбежал из бара.

Лида потащила Ивана к другому столику за колонну, там их этот нахал не увидит. Но столик стоял очень близко к эстраде, и Иван скривился, когда ансамбль взял первые аккорды.

Лида смотрела на него и с каждой минутой все больше сожалела, что они сюда зашли. Такого выражения на его лице она еще не видела. В глазах – грусть, уголки губ плотно сжаты и опущены. Иван оправдывался тем, что у него болит голова, но Лида чувствовала себя так, будто это она виновата в его плохом настроении.

Он оказался слишком впечатлительным – не то, что те двое, с которыми она отдыхала здесь в юности. Тем было на все наплевать. Они отшили бы того мужика на раз-два… А с таким парнем, как этот, если хочешь, чтобы он уделял тебе внимание, нужно идти не в бар, а в парк, на берег реки – куда угодно, лишь бы вокруг был простор и ни души. Да и разве она сама не мечтала о том же? Просто до сих пор у них не было возможности, а может, и желания уединиться. И вот они совершенно случайно забрели сюда… К сожалению, Лида слишком поздно сообразила, что нужно было сразу же уйти, чтобы избежать еще большего разочарования. Наверное, если бы они оказались в другом баре, так бы и случилось, но тут играл, хоть и плохонький, ансамбль. Отказаться же от возможности потанцевать с Иваном – это было выше ее сил. И они остались.

Сначала Лида пыталась наблюдать за публикой. Однако все казались настолько заурядными, что не на ком было и взгляд остановить.

Две девушки сидели у окна – курили, делали вид, что заняты только друг дружкой, а на самом деле напряженно ждали, что кто-то подойдет познакомиться.

Рядом с ними столик заняли две пары. У одной из женщин были очень наглые неприятные глаза, которыми она все время прощупывала Ивана. А вторая, примерно одного возраста с Лидой, смотрела куда-то сквозь них пьяным невидящим взглядом. Их мужей можно было принять за братьев, поскольку те были очень похожи между собой.

За стойкой бармен делал коктейли, две дамы там же примеряли какие-то босоножки.

К Лиде с Иваном подсели двое мужчин и почему-то стали заинтересованно прислушиваться к их разговору. Но Лида пристально посмотрела в глаза одному из них – и тот немного стушевался.

После первого танца она уже не владела собой – ей было все равно, хорош этот бар или нет. Ее захлестнула волна той испепеляющей страсти, которую она ощущала к Ивану в последнее время и с которой не могла совладать. Ей хотелось, чтобы он крепче прижал ее к себе, чтобы она еще раз пережила чувство, охватившее ее тогда в ресторане месяц назад, когда они впервые танцевали вдвоем. Она ощутила тогда всю силу и энергию этого мужчины, показавшегося ей таким страстным и необузданным. И надо же, что случилось это именно на ее свадьбе! Правда, данное застолье не было для нее праздником, а казалось скорее спасительным кругом, поскольку семилетние отношения с мужем сходили на нет. Возможно, тогда Иван был в особом настроении, а еще пикантности добавляло то, что он держит в своих руках чужую невесту. Ведь засватанная девка, как говорится, лучше всех!

Но сейчас его руки едва касались ее. И чем больше она зажигалась, тем холоднее становился он – весь словно сжался и стал ниже ростом. Когда же она поднимала на него глаза, то видела только ледяной безразличный взгляд.

Несколько раз Лиду пригласил сосед по столику, который, кстати, был не прочь покрепче ее прижать к себе – женщине даже пришлось просить защиты у Ивана.

– Не отдавай меня этим типам!.. – взглянула умоляюще.

Также ее раздражали многочисленные окружающие, заинтересованно наблюдавшие за ними. Еще бы! Если бы они оба вели себя как влюбленные, то это никого бы не удивило. Но здесь было совсем иное: мужчина не проявлял к женщине никаких нежных чувств, та же, наоборот, горела, как свеча, сжигая саму себя. И чем больше она увлекалась, тем сильнее он смущался. На них уже откровенно обращали внимание – смотрели насмешливо, даже с осуждающими ухмылками.

В конце концов Лида не выдержала:

– Идем отсюда!

Еще она подумала, что бар дорогой, поэтому Ивану придется выложить кругленькую сумму за вечер, который ему не понравился. Это еще больше испортило ей настроение.

На улице обоим стало лучше. Его руки были такие горячие! Он прикасался к ней, и она ощущала эйфорию – хотелось и плакать, и смеяться.

В метро они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Вот уже их остановка. Все вокруг казалось им голубым и розовым: и плитка, которой обложен выход из метро, и троллейбусы, и вечерние облака.

Они присели на лавочку возле троллейбусной остановки, и он наконец обнял ее. Каждое его прикосновение заставляло ее удивляться. Сейчас, когда он наконец мог отвечать – и отвечал – на ее страсть, ей это казалось невероятным и чудесным. Он легонько касался губами ее лица. Эти поцелуи были, словно ласковый весенний ветерок, почти неощутимые, но такие пьянящие! И все вокруг наполнялось музыкой любви.

Подъехал троллейбус. Они зашли, и Лида стала лицом к окну, ухватившись руками за поручень. Она не хотела, чтобы кто-то увидел ее счастливое лицо и снял с него часть восторга своим наглым взглядом, не хотела делиться этой радостью.

Иван слегка притянул ее к себе, и они начали смотреть на дорогу, что бежала и бежала куда-то, словно бурная река. Он все плотнее прижимался к ней, губы его становились смелее и горячее, он коснулся ими ее сережки, а потом она уже ушком ощутила их жар и ласку. Рука его нежно, но настойчиво обняла ее талию, и вот кончики его пальцев коснулись ее груди. Ни в какие сравнения не идут все ее мечты с волшебством этого мига! Однако тут же она с горечью подумала: как жаль, что они никогда не смогут стать любовниками! Он такой нежный, ласковый, единственный, к кому она в одинаковой степени чувствовала и духовное, и физическое притяжение!.. Но они не имели права…

На своей остановке она вышла, хотя сделала это скорее автоматически, чем осознанно. И увидела в окне его растерянное лицо, которое все отдалялось и отдалялось. И она поразилась, что еще секунду назад они были вместе, соединив не только руки, но и сердца. Не могла в это поверить. Счастье лишь задело ее своим крылом…