Текст книги "Шесть мужчин Ямады Рин (СИ)"
Автор книги: Людмила Астахова
Соавторы: Яна Горшкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
А мне звонит Красавчик. Я же просила не беспокоить моего старичка, пока он болеет, просила же! Сейчас у него давление подскочит или сахар в крови. Кто-то (а я уверена, что это Юто) получит охрененных люлей, когда я разберусь с насущными делами.
– Ребенок, – гнусавит Тан. – Мне надо срочно к тебе приехать. Или я с ума сойду.
– Не нужно ко мне ехать. Я не в офисе. Как ты себя чувствуешь?
Вместо ответа старый бандит громко сморкается (я подозреваю, что прямо в шелковое покрывало), прокашливается и выдает хриплым шепотом:
– Рин, мне этот древний хрен весь мозг вынес, не могу больше.
– Какой еще хрен? Кто это? – спрашиваю я, отчаянно сражаясь с поганым предчувствием.
– Да блин! Ринка! Я же пытался тебе рассказать про свой сон, а ты трубку вешала! – заводится Тан. – Чувак этот исторический, который с веером, приснился, требовал кедр к тебе везти. А теперь стоит глаза закрыть – он тут как тут. И перьями этими сраными трусит! Рин, у меня аллергия на птичий пух, помнишь? Носом совсем не могу дышать!
Мне начинает знобить от ярости. Сяомэй, сволочь пернатая, если у Красавчика снова приключится инфаркт, твой поганый кедр отправится на растопку, а ты – окончательно на Небеса.
– Тан, коньяк в тумбочке возле моей кровати, твои любимые сигары – в коробке с надписью "Сахар" на кухне. Развлекайся, я скоро вернусь. Люблю тебя!
И пока потрясенный свалившимся дарам отставной гангстер теряет способность к связной речи и радостно мычит, я отключаюсь, чтобы тут же вызвать доктора Мо. Пусть съездит в поместье, давление померит, капельницу поставит. Все равно коньяка там лишь треть бутылки, а сигара только одна.
– Рин, что ты с ним, как с маленьким ребенком, цацкаешься, – бурчит штопальщик. – Он всю жизнь здоровье гробил, но, уверяю тебя, протянет еще лет двадцать. Не трясись над ним.
Я бы и рада не трястись, не цацкаться и не потакать капризам, но это выше моих сил. Долги надо возвращать, особенно тому, кто в свое время заботился, как мог и умел о совершенно чужом ребенке.
– Все равно, пошли к Красавчику кого-нибудь посмышленей, ага-а-а-а... Ой! Ай! ...ть!
Бронированная четырехколесная зверюга Кохея в это момент делает крутой разворот. Дымятся шины, пронзительно свистят тормоза, скользкий телефон вылетает из рук, я его ловлю по всему салону, кувыркаясь и последними словами кроя нашего водилу.
– Что там у тебя происходит? – вяло удивляется клановый эскулап. – Мелкий, вообще, где сейчас?
– А? Он? Так... э... рядом, – вру я, застряв вниз головой строго между коленей Кохея и дрыгая ногами в воздухе.
– А почему он у меня висит на второй линии? Эй, Рин, ты что там вытворяешь, а?
Так! Все, хватит с меня воспитателей! Я отключаюсь. У меня тут гонки по пересеченной местности, стрессовая ситуация и малиновый от смущения Мастер Горы клана Драконов.
– Я же не нарочно, Макино... Прости... – я пытаюсь выбраться из-под сидения, попутно облапав Кохея во всех местах. – Извини... Взял бы да и помог девушке в пикантной ситуации.
"Дракон" едва переводит дух от переизбытка ощущений.
– Если Мин Джун узнает, что я случайно прикоснулся к твоим... к твоему бюсту, он меня кастрирует.
Если вдуматься, то Кохей ничуть не преувеличивает.
– А мы... уф! Мы никому не скажем, верно? А свидетелей уберем потом, – и пристально смотрю на водителя. – Чтобы не болтали.
– Лучше вам сейчас пристегнуться, госпожа Ямада, – говорит тот. Очень вовремя.
В надежде, что получилось оторваться от преследования, мы снова выезжаем на трассу. До моста остается каких-то три квартала и тут начинается самое интересное.
– Что будем делать? – спрашивает Кохей, оглядываясь по сторонам.
Да! Самое время решить, что делать дальше. Все тут как тут: и полиция с мигалками и мегафонами, и мои "трилистники", и "драконы", и еще какие-то невнятные хмыри. О! И даже традиционный черный минивэн "лотосов" мелькнул. А где-то в небе, похоже, барражирует вертолет. Вот это мы влипли! Хорошо-хорошо, это я влипла. Но не отступать же теперь?
– Вперед! – кричу я. – Только вперед! На мост!
И мы рвемся к мосту, к тому самому, на котором целую вечность назад Томоэ Макино предложил мне голову своего единокровного брата – Кохея. В переносном смысле, разумеется. Интересно, Кохей в курсе про это историческое место и событие? И тогда рядом был Рё. Такой отчаянно дерзкий в своем идиотском костюмчике. Лохматый, с грязными разводами на шее и разбитыми костяшками пальцев. Знала бы, что он тогда голодал, повезла бы курочкой кормить. Это я теперь жадная, и берегу каждое драгоценное воспоминание, точно дракон свою жемчужину, а тогда...
– Рин, не переживай ты так, – настойчиво просит Макино. – На тебе лица нет. Скажи, что тебе надо у старой ведьмы? Может, я знаю? Может оно у меня? И нам никуда не надо ехать. Ямада Рин, ты слышишь меня вообще?
Так я тебе и сказала, держи карман шире!
– Ты уже приказал своим бойцам окружить дом? – спрашиваю. – Мне потребуется какое-то время, чтобы во всем разобраться.
Если я что-то секу в призраках и колдовстве, то дух шаманки все еще там, в доме, где она померла. 49 дней еще ведь не прошло, так? Я с ней по-свойски поговорю, она у меня попляшет эта злобная сука. У меня аж челюсти от нетерпения сводит.
– Твою мать, Ямада, ты неисправима – шипит в респиратор Макино. – Почему я вообще это делаю?
Риторический вопрос, да. Почему мы все делаем то, что делаем?
А между тем, нас догоняют. Кажется, я уже второй раз в этом году невольно объединяю усилия полиции и мафии. Так это трогательно, только дьявольски не вовремя.
– Давай проскочим! Поднажми! – кричу я на ухо водителю. – Парень, если получится, то у тебя будет самая крутая тачка в этом городе! Нет, во всей стране! Любую! Какую захочешь!
Он с ужасом косит черным глазом со зрачком расширенным до предела. Ага, точно, меня уже вознесла на самый гребень исполинская волна азарта, когда кажется, что никаких преград не существует. Мы въехали на мост! Теперь только вперед. Нет границ. Нет запретов. Я всё могу! Всё! Слышите, уроды, это вам Ямада Рин говорит? Да как вы посмели перегородить дорогу мне, Мастеру Горы? Хотите остановить девушку с кровью ками? Ха!
– Рин, спрячь оружие! Немедленно убери свою чертову пушку, идиотка! – орет Кохей и пытается меня скрутить.
А! На миг я выныриваю из синей бездны одержимости. Ого! Так я уже и за пистолет взялась? Боги мои! Я, наверное, окончательно спятила, если решила поразмахивать заряженным оружием в салоне мчащейся на сумасшедшей скорости машины. Или, может, все-таки выстрелить разочек? Мы ведь и так мчимся прямиком в ад. Или в рай. Для гангстеров. Кошки и собаки уходят по радуге в Страну Счастливой Охоты, а бандиты, должно быть, в кровавый закат, пахнущий порохом и тленом.
И тогда нервы Макино, и без того не стальные, окончательно сдают, он командует водиле: "Тормози!", а сам срывает с лица респиратор и наваливается на меня всем телом. Удивительно сильным и ловким, как тут же выясняется. И заломив мне руки, впивается зубами в мочку уха. Больно! Я извиваюсь и пытаюсь лягнуть Кохея куда побольней. Все при деле.
– Утихомирься, Рин. Хватит буянить, – шепчет он гневно прямо в ушную раковину. – Я хочу жить и хочу, чтобы ты жила. А ты сейчас пытаешься всех нас убить. Успокойся, тебе говорю.
Черт... а он ведь прав. Водитель бьет по тормозам, машину слегка заносит и она останавливается буквально в полуметре от полицейского броневика. Вот и приехали! А всё так хорошо начиналось. Мне хочется плакать. Или пристрелить кого-нибудь. Или и то и другое сразу.
– Добился своего, засранец? – спрашиваю привольно расположившееся на мне бандитское тело. – А теперь слезай немедленно.
Но Кохею в данный момент не до пикантностей.
– Ты уши мыла сегодня? – отплевывается он. – А волосы?
– Нет, не мыла! – срываюсь я. – Неделю ходила в туалет и ни ни разу рук не мыла, понял? Вся в микробах и вирусах, в три слоя! Сейчас я тебя заражу всеми известными науке инфекциями!
Да, я – неблагодарная сволочь. И сколько не делай мне хорошего, я сразу же всё забуду. Ничего не поделаешь, разбойничьи гены. Шутка в том, что не только у меня одной карма отягощена грехами, а характер – преступными наклонностями. Раздраконеный (уже смешно, да?) Кохей изо всех сил выпинывает меня наружу, в распахнутую дверь и вываливается следом.
А поднимаемся с четверенек мы с ним под многократный одновременный щелчок предохранителей. Я оглядываюсь по сторонам... Мамочка моя дорогая!
Стоит наш, в смысле Кохеев, внедорожник посреди моста, точно поперек сплошной разделительной линии, а вокруг тройным... нет, четверным кольцом множество машин. Впереди по курсу, как положено, полицейские, позади – принадлежащие «Трилистнику», а по бокам – тачки «драконов», местами втерлись автомобили прессы и даже минивэн «лотосов» затаился в некотором отдалении. Такая себе гигантская пробка, где каждый водитель и пассажир посчитал своим долгом выйти наружу и достать пушку, бейсбольную биту. Или нож. Или фотокамеру. А кое-кто в «аптечке» припас хорошо наточенный меч. Ну, зашибись!
Кажется, я только что побила свой же рекорд по организации массовых беспорядков. Может быть, это и есть мое настоящее призвание, а? Попробовать, что ли, устроить революцию?
Вперед выходит детектив Дайити с пистолетом в руке и пальцем на спусковом крючке, целится в Кохея и говорит четко и медленно (как их там в академии учат):
– Макино, подними руки и отойди в сторону. Рин, а ты иди ко мне.
И рукой жест делает. Под правым глазом у него кровавый фингал, на лбу шишка, а в ноздре – ватка.
– Хозяйка, ты как? Иди-ка лучше ко мне.
Это уже Мелкий голос подал, заходя осторожно с фланга. У него тоже пистолет, а еще в хлам расквашенные губы, опухший нос и рассеченная бровь. За его плечом пристроился... Блин, этот бандит с красно-синей от зверских побоев мордой в разорванной на груди рубашке, это у нас теперь Жмот такой? Только по двум пушками, в обеих руках, его и признала, если честно.
– Чуваки, а с вами-то что случилось? – спрашиваю. – Кто вас так отделал?
Думаете, кто-то меня слушает? Фигу! Никто и ухом не ведет, только получше прицеливаются и щурятся так сладостно. Всё потому, что я не в костюме, а в юбке, в девочковом. Да еще и на каблуках! Проклятые гендерные стереотипы!
– Макино, на колени! – рычит Хиро. – И руки за голову! Заложница, в сторону!
– Чего? Погодите, офицер, – говорю. – Вы все неправильно поняли. Я очень тороплюсь, вообще-то, а господин Макино мне помог...
Не нравится мне, как легавый смотрит на Кохея. Кровожадно смотрит и взгляд его, словно бы говорит "Давай, дернись, и я тебя пристрелю с превеликой радостью". И пристрелит ведь.
"Вот именно! Потому что давно хотел!"
Я чуть на месте не подпрыгнула, рискуя спровоцировать перестрелку. Призрак Ян Чэня тут как тут! Не сидится ему в аду на теплой сковородке.
"Рин, делай что хочешь, но останови кровопролитие!" – визжит покойник и ножкой топает.
Да с чего он взял, что Хиро начнет стрельбу? Легавый у нас человек хладнокровный, иногда даже чересчур.
"Да ты охренела! Я ж мертвый, я вижу и понимаю больше, чем прежде. Делай что-то! Быстрее!"
Что, серьезно?
Призраки не врут. У них эта функция отключена за ненадобностью. Иногда это очень удобно.
– Офицер, уверяю вас, нет нужды целиться в ни в чем не повинного человека, – говорю я и аккуратно заслоняю Кохея собственным телом. Мой маневр шокирует кое-кого, а если быть точной, то абсолютно всех.
– Ты чего творишь? – шелестит потрясенный Мелкий.
У легавого своя версия происходящего:
– Ямада, это просто-напросто стокгольмский синдром. На самом деле ты ему ничего не должна.
Дайити сбрендил совсем? Он понимает, что замочив Мастера "Драконов" на глазах у его же клана, развяжет настоящую войну?
– Да, Рин, это даже обидно, – бурчит Кохей. – Я все-таки мужчина и не позволю женщине стать живым щитом. Пусть твой легавый... приятель стреляет по безоружному человеку.
И отталкивает меня в сторону. Вот же ж скотина! Я тут стараюсь-пытаюсь спасти этот букет фобий и психологических проблем, а оно сопротивляется своему счастью. Да если бы не я... Ладно, зайдем с другой стороны. С той, с которой у нас крадется Мин Джун. Он даже не крадется, а смещается в нашу с Макино сторону, по полшажочка, все ближе и ближе.
"Чэнь, а что, если Кохея застрелит не родной брат, а мой телохранитель? Чо тогда будет?" – мысленно спрашиваю я у призрака. Формально-то я своего обещания не нарушу, а значит, и кармического наказания понести не должна.
"Какая же ты скотина, Ямада Рин! – вопит покойный Чэнь. – Кохей тебя считает другом, уважает и, кстати, примчался, на свою голову, по первому зову. А ты что же делаешь?"
Ну, положим, я-то знаю (особенно, после того как он на мне немного полежал), что господин Макино видит во мне вовсе не друга, но разве это имеет какое-то значение?
– Значит, хватит, – говорю и развожу руки в стороны, чтобы все поняли – я не позволю стрелять в босса "драконов". Прежде всего, чтобы это поняли оба наших клана. – Чуваки, завязывайте с немотивированной агрессией, окей? Никто меня не похищал, я сама Кохея вызвонила и попросила помочь. И не зачем было устраивать весь этот цирк.
– Цирк? Цирк, говоришь? – детектив бледнеет от ярости . – У меня еще два трупа, а может быть уже и третий появился. По городу гуляет кровавый маньяк-каннибал. А единственный человек, который может прояснить ситуацию... Да, это ты, Ямада Рин! Ты сбегаешь с одним из подозреваемых...
И тут я замечаю запертого в полицейской машине Джарета Чжана. Он мне показывает руки в наручниках. И лицо у него тоже со следами свежих побоев. Они что, все между собой передрались?
Хо-ро-шо, попробуем по-другому. Ямады так просто не сдают позиции.
– Хиро, хочешь, поехали со мной, я никуда не сбегу, клянусь. Но мне очень надо, – прошу я жалостливо. – Не могу я в управлении сидеть, мне в другое место надо. Позарез. И как только я всё выясню...
– Так я тебе и поверил. Поднимай руки и марш в машину. В управлении разберемся – кто и что знает.
Когда не надо у милахи Хиро Дайити в голосе прорезываются настолько стальные интонации, что ими можно деревья пилить. Каждое слово с двойной зазубриной. Обычно я просто злюсь, когда он включает "Большого Серого Волка", но сейчас у меня от волнения срывает крышу:
– Счас, – говорю, леденея кишками от подступающего ужаса. – Знаем мы, как вы разбираетесь! У меня тут вопрос жизни и смерти. Поэтому извини, детектив, но я отправлюсь туда, куда мне надо, хочешь ты того или нет. Если потребуется, то прямо по твоему теплому трупу.
– Ты что несешь, Ямада? – шепчет Кохей.
Честно? Несу что попало, первое, что в голову приходит.
– Или спрыгну в реку и поплыву на ту сторону.
И у полицейских, и у гангстеров глаза на лоб лезут. Да я сама от себя не ожидала такой мелодрамы. Пора нам с Красавчиком завязывать с душещипательными сериалами для домохозяек.
– У меня нет выбора, офицер Дайити, – говорю и делаю шаг в сторону парапета.
Но вместо возгласов ужаса, на которые и рассчитано представление, я слышу прохладный, как ветер с залива, голос Мелкого:
– Не прыгнет. Юбка слишком узкая.
Он, вообще, чей человек? Мой или Дайити?
– Так. Ты уволен, Мин Джун.
Я не смотрю на Мелкого. Не стоит моего взгляда этот предатель. Как он посмел? Мне теперь что делать? Кохея брать в заложники?
– Как скажешь, Хозяйка, на всё твоя воля, – отвечает мой 438-ой (бывший, если сейчас же не заткнется!). – Но я подам в отставку, только когда ты будешь в безопасности.
У легавого тем временем звонит телефон. И я прекрасно знаю, что ему говорят, даже не слыша ни единого слова. Не оттого, что лицо Хиро становится серым от отчаяния, и не оттого, что его пальцы мелко-мелко трясутся, прижимая смартфон к уху. Я просто знаю. Где-то сейчас найден еще один мертвец без сердца, где-то совсем неподалеку. Еще одна ужасная смерть.
Мне становится одновременно жарко и холодно, тело сотрясает озноб, а по спине стекают струйки пота. Ноги подкашиваются, губы дрожат, а перед глазами стоит тот незабываемый миг, когда Рё разделался с Томоэ. Окровавленная пасть, усеянная острейшими зубами, горящие адским пламенем глаза, на загривке шерсть дыбом... Боги мои!
– Это же не ты? Скажи мне, это ведь не ты?! – кричу я во всю силу легких, зажмурившись и закрыв глаза ладонями.
Словно так можно докричаться до поросшего густым лесом склона той самой горы. Я немею и глохну от чувства собственного бессилия. И только рингтон моего телефона выводит меня из ступора. Телефон звонит, звонит, звонит, а на экране в такт задорной мелодии машет хвостиками лисенок-оборотень. Потому что это номер Рё.
Боже, я сейчас заплачу. Впервые за 204 дня разревусь как последняя дура.
Глава 4.
– Рин, ты чего? – спрашивает лис озадаченно.
Это его голос! Его интонация, от которой в моем мозгу взрывается солнечный фейерверк.
– У тебя что-то случилось?
– Где ты сейчас? – я едва шевелю онемевшими губами.
– Сижу вот, – растерянно отвечает Рё. – Почему ты так кричала?
– Под кустом сидишь?
– Зачем ты так? Сразу под кустом... – обижается он. – У меня, вообще-то, есть маленький павильон над обрывом. Медитировать, читать и... Как бы я в лисьей лапе телефон удержал?
– Ты ведь не в городе? – не унимаюсь я.
Рё фыркает совершенно по-лисьи. И я слышу, как стучат тяжелые капли по бамбуковой крыше. Там, на священной горе льет обещанный всеми прогнозами дождь. Счастье-то какое!
– А что у вас, в городе, происходит? Брат Мин Джун с тобой? Не молчи, Ямада Рин. Сначала орала, теперь молчишь. Ты говори, я приду и разберусь, если кто-то тебя обижает.
– У меня... – я от умиления идиотски лыблюсь всем подряд, даже проштрафившемуся братцу Мин Джуну. – У меня все хорошо. Никто меня не обижает, правда.
– А почему кричала?
– Так случайно вышло. Ты медитируй на здоровье, я попозже перезвоню, – мурлычу я и отключаюсь.
Прямо камень с души свалился! Мой лис, пока я себя накручивала, послушненько сидел на горе, духовно совершенствовался, а вовсе не людей грыз. Какое несказанное облегчение!
– Кто это был? – подозрительно интересуется Жмот.
У моего Бумажного Веера нервы крепкие и соображает он быстро. Пока остальные хлопают подобранными с асфальта челюстями, Юто мигом сечет всю фишку.
– Твой беглец объявился, да?
– Это был господин Абэ? – встревает легавый. – Как вовремя, надо же! Быстро садись в полицейскую машину!
Только Мелкий молчит. Но когда он прячет в кобуру под пиджаком свое оружие, противостояние заканчивается, словно по команде. Насчет моих "трилистников" все понятно – для них Мин Джун в непререкаемом авторитете. Если он отступил, значит, остальным тоже пора дать задний ход.
Кохей с "драконами" тоже разобрался быстренько. Одному – слово, другому – два, и вот уже братва попрыгала в авто и газует, чтобы убраться куда подальше. Не знаю, чего тут больше – реального повиновения или показухи. В любом случае, мы с Макино только что деликатно померялись "пиписками" – чьи люди послушнее. Вышла ничья, но пусть наш легавый друг зубами поскрипит лишний разок, ему полезно.
Дайити шутку оценил по-своему: я снова оказываюсь на заднем сидении в полицейской машине. Без наручников, к счастью, но опять задницей прилипла к куску жвачки. Кое-что в этом мире никогда не изменится. Мне-то пофиг, я радостно перевариваю звонок Рё, а вот Кохею от чужой жвачки на брюках может стать худо. О чем я офицера Дайити честно предупреждаю.
– Закон суров, – ответствует тот, светлея челом от злорадства. – Потерпит.
Чего это он на Кохея взъелся так? Может не зря покойный Чэнь кипешует? Чует недобрую ауру между кровными братьями? Или что у них там есть из духовной сферы?
Нет, мне не хочется сейчас ломать голову над взаимоотношениями двух взрослых самостоятельных мужчин. Сами разберутся как-нибудь.
Мне Рё позвонил. Услышал пушистым ухом мои дикие вопли и позвонил. А что это значит? А это значит, что телефон он все время держал заряженным. Как он, кстати, это делал? Оставлял в кумирне, чтобы местные ублажали лисье божество таким замысловатым способом? Или оборачивался и спускался в деревню к ближайшему источнику электричества? А может, ему боги мобилу заряжают?
Я откидываюсь на спинку сидения и тихо млею, как школьница получившая записку с признанием от самого популярного мальчика, не обращая внимания на вопросительные взгляды легавых, которые они по очереди бросают на меня через зеркало заднего вида. И хочется мне, снова-таки как школьнице, попрыгать на заднице, прихлопывая в ладоши и повторяя: "Рё мне позвонил, он мне, наконец, позвонил". Но юбку жалко, жвачка приклеится намертво. И за рассудок полицейских боязно как-то. Они же сейчас везут в главный офис не каких-то мелких воришек, а главарей преступного мира – меня и Макино.
– Приехали, принцесса, – рычит офицер Дайити, распахивая дверцу машины так резко, словно я специально в провонявшем перегаром салоне спряталась. – Выходи.
Слово "принцесса" в его устах звучит как ругательство. Ах, вот как! Ты злиться изволишь, наглая легавая сволочь?
Я моментом сатанею. Руку лениво протягиваю, чтобы помог выйти, как полагается.
– Выбирайся, я сказал. И скажи спасибо, что я на тебя наручники не надеваю, Ямада Рин. После всего того, что ты сегодня изволила отмочить, тебя надо бы в колодки заковать.
– Пошел ты в жопу, – говорю я и вылезаю из автомобиля без чьей-либо помощи.
Хрена ты у меня теперь получишь добровольную и посильную помощь от клана "Трилистник"! Сама со всем разберусь. Потом.
В итоге всех перипетий я теперь сижу в «клетке» прямо на полу. Одна, словно низложенная императрица в ссылке. Как полагается Мастеру Горы сижу: на коленях, спину держу ровно, ладони на колени положила и молча наблюдаю за дурдомом. Дядя Кента об мою сгорбленную спину не одну линейку сломал, пока приучал к этой позе. Уверена, что Кохей в соседнем мужском боксе устроился точно так же, с поправкой на то, что его «апартаменты» населены алкашами и буянами. Но Макино ничего не грозит, кроме внепланового визита к доктору Сано и нового рецепта на более сильный антидепрессант.
Уж не знаю, зачем им в центральном полицейском офисе классическая каталажка. Священная традиция? Или легавым не по себе становится, если они целый день не видят перед собой испитые и избитые рожи за решеткой? Я-то думала, что окажусь в уютной маленькой комнатке с большим зеркалом на стене, прямо как в детективных сериалах. И сексапильный офицер Дайити будет вести допрос, а я вся такая коварная, стану отвечать загадочно и многозначительно, с сексуальной хрипотцой. Тьфу ты! Опять из меня полезла отечественная телепродукция. Впрочем, флиртовать со смазливым полицейским прямо на глазах у его начальства – это почти эксгибиоционизм. Но разве женщина – глава бандитского клана не должна совсем чуть-чуть извращенкой?
Пока же я сижу, словно просветленная на вершине скалы, и об мою невозмутимость бьются бурные волны бытия. Народу по ту сторону решетки все прибывает и прибывает, обстановка накаляется. Там у меня Мелкий с бойцовым братцами, Юто с нашими юристами в количестве пяти человек, и, конечно, мисс Ван. Под знамена, говоря образно, Кохея тоже собралась маленькая армия – телохранители, адвокаты, секретарь и личная медсестра с чемоданом лекарств. Добавьте сюда обеспокоенных людей из "Фенхуан Груп" и поймете, что самое безопасное и спокойное местечко как раз в "клетке" рядом со мной.
Так приятно наблюдать за иетаниями офицера Дайити. Любо ж дорого! Начальство в самых жестких выражениях требует принять меры и остановить разбушевавшегося маньяка. Мои подопечные, особенно некто провинившийся с кобурой подмышкой, хотят добиться скорейшего вызволения госпожи и хозяйки. Подручные остальных фигурантов хотят того же. И все давят на властные кнопки, и все разговаривают на повышенных тонах.
Одним словом, моему легавому... другу сейчас не позавидуешь. А я предупреждала. Но теперь поздно, я конкретно обиделась практически на всех. Кроме безупречной мисс Ван, разумеется. Она мне не только кофе приносит, но еще и рассказывает, что случилось после нашего с Джаретом внезапного отлета:
– Сначала господин Мин Джун подрался с господином Юто, – докладывает она. – Дрались в вашем кабинете, мебель придется всю менять.
Черт, я пропустила уникальное зрелище! Два мастера боевых искусств сошлись в битве. Такое случается раз в двадцать лет.
– Вычту у Жмота из зарплаты – за мебель и упущенные впечатления.
– Господин Мин Джун первый начал. За то, что господин Юто приволок этого пижона с вертолетом. Это не мои слова, это цитата.
– Понятно. Все равно заплатит Жмот, – упорствую я. – Запиши себе: взыскать с него двойную стоимость утраченного имущества.
Во-первых, Юто иного наказания просто не поймет, а во-вторых, Мелкому, человеку из-за которого я потеряла лицо, уготована совсем другая кара. И он это знает, засранец. Даже не подходит к "клетке" и в мою сторону не смотрит! Негодяй!
– Потом они вдвоем набросились на офицера Дайити, – продолжает мисс Ван робко. – Хотя... тут я не могу точно сказать кто на кого напал первым.
Ага! Так значит опухшие рожи моих соратников дело его кулаков. Легавый все рассчитал точно: дал этим двоим отдубасить друг друга как следует, а потом навалял им обоим. Ну чо, орел! "Законы Войны" и тэ дэ.
И по тому, какой восхищенный взгляд моя секретарша бросает на полицейского, Хиро её снова впечатлил. Заставить чаще биться ледяное сердце мисс Ван, спрятанное под стильной белой кофточкой с жабо, ой как непросто.
– А кто отметелил Джарета Чжана? – любопытствую я.
– Он уже был избитый, когда мы примчались в гостиницу.
Но мой 438-й все же отвел душеньку, отходив господина Такахату, не вовремя подвернувшегося под руку, точнее под ногу.
– Я проверила гороскоп, – назидательно говорит мисс Ван, потрясая планшетом. – Сегодня день с аномально высоким уровнем насилия. Звезды предвещают недоброе.
– Значит, это – судьба.
И, стало быть, из всех моих эээ... друзей нос в целости сберег только Макино. Надеюсь, что надолго, потому как детектив Дайити совсем не шутейно настроен подпортить внешность моему социально близкому коллеге. Начал он, правда, со "слабого звена" в нашей компании отпетых идиотов, с допроса президента Чжана. Мистер "Фенхуан Груп", как тут же выяснилось, сторона потерпевшая, злодейски похищенная из-за стола переговоров при помощи собственного вертолета. Правда, пока господин Чжан не намерен никому предъявлять иск, невзирая на настойчивость своих юристов. Об этом мне доносит мисс Ван.
Согласна, сложно предъявить иск за похищение, если своего похитителя ты собственноручно донес до вертолета на руках. Хотя, можно, например, сказать, что в этот момент я приставила пистолет к его печени.
– Как думаешь, что будет с нашим соглашением после всего случившегося? – задумчиво спрашиваю я. – Он, должно быть, адски зол на меня.
Выгодную сделку, сулящую огромную прибыль, терять жалко прям до слез. И Жмот начнет истерить, а когда он истерит по делу...
На идеальном лице секретарши появляется мечтательное выражение.
– Президент Чжан передавал вам привет и искреннее восхищение, – говорит она.
С одной стороны, приятно, конечно, такой внимание со стороны владельца маленького черного вертолета. А с другой-то стороны, где у чувака мозги, а? Ухлестывать за женщиной в ущерб делу нехорошо.
– Надеюсь, он уже уехал? – спрашиваю, не теряя веру в торжество здравого смысла над гормонами. Да-да, это я, та самая Ямада Рин, которая заварила кашу на всю столицу, чтобы только убедиться, что возлюбленный лис ни при чем.
– Сейчас пойду выясню, – берет мисс Ван, что называется, под козырек.
Но сунуть свой точеный носик ни в чьи дела она не успевает. Мистера Чжана приводят уже в наручниках и кидают в клетку к Макино. Что, ветер уже переменился?
Следом является озверевший детектив Дайити, которому, как тому тигру, оттоптали хвост от кончика до основания все кому не лень, начиная от самого высокого начальства и заканчивая перепуганной девчонкой-патрульной.
– Кто позволил везти этого ... – Хиро лихо вставляет непечатное слово, которого даже бандиты не употребляют всуе, – сюда, в головное управление?
– Простите, детектив Дайити, сильно сожалею, – лепечет девица. – Я исправлю свою ошибку.
– Как? – орет тот, нависнув на несчастной как скала над горной тропой. – Пристрелишь господина Такахару на заднем дворе и тело сбросишь в канализационный люк? Мне тут только этого дерьма не хватало!
И тут он замечает не только жмущихся к стенкам коллег, но и нас с Кохеем. Мы ж не могли пропустить зрелища, когда драгоценный легавый друг бегает по потолку взгретый руководством.
– Чо пялитесь? Смешно вам? Пятнадцать трупов вам смешно?!
– Возьмите свои слова обратно, офицер, – говорю я. – Должно быть ужасно стыдно без толку терзать невинных людей, когда по улицам города кровь течет рекой.
Это я спецом так жестко ввернула. Чтобы отвлечь Хиро от хищного созерцания господина Макино.
– Вы что-то еще хотите сказать, госпожа Ямада? – спрашивает он и подкрадывается к мне так опасно, что Мелкого, Юто и мисс Ван мигом подрывает с места за стеклянной загородкой. Глаза у Хиро кровью налиты, дышит тяжело, кулаки сжимает-разжимает. А я что, я его понимаю. Пятнадцать трупов за три дня, причем четырнадцать из них за последние неполные сутки ? Ох, ничего себе!
– Что вам все-таки понадобилось в доме у покойной госпожи Асами?
Водила проболтался, так и есть. Придется рискнуть.
– Я не доехала вашими стараниями, офицер. Но вам тоже не мешало бы заглянуть туда. Вдруг что-то необычное найдется?
– Например? – вкрадчиво вопрошает Хиро.
– Признаки того, что где-то в уголке держали несколько дней пленника, – говорю и мысленно прошу прощения у Кохея.
– Ты чо спятила, Ямада? – кричит он. – Какой пленник? Ты о чем?
Теперь, когда я убедилась, что старая гадина не сумела дотянуться до Рё, я уверена, что мамаша Томоэ вселила в какого-то бедолагу демоническую сущность и выпустила в город. Демону, чтобы удержаться в теле, нужно жрать человеческое мясо и пить кровь, отсюда и гора трупов. Но я, черт возьми, не могу рассказать всё это полицейскому. Пусть сначала найдет доказательства по пленнику, а объяснения маньячеству криминалисты сами придумают. Строго по науке.
– Братец Кохей, твоя мачеха шаманкой была, забыл? Вдруг опоила ядом какого-нибудь бродягу? – стараюсь вывернуться я. – Видно же, что это сумасшедший действует.
– Если бы я знал, что в твоей башке такие тараканы завелись, Ямада Рин, я бы сроду не приехал к отелю, – бурчит недовольно жертва обсессивно-компульсивного расстройства, продолжая отчаянную битву с навязчивым состоянием – протиранием рук антисептиком. – У тебя крыша поехала на оккультизме.
